Евгений Семичев КОПЬЕ СУДЬБЫ

***

Катятся волны, каменья граня.

Бисер по берегу мечут.

Мелкие реченьки громко звенят.

Реки глубокие шепчут.

Что нашептала мне Волга моя?

Истины Божьи простые:

Для человека родные края

В жизни извечно святые.

Где наша удаль — была не была?

Не оскудела покуда!

Волжские волны, как колокола,

Полные грозного гуда.

Сколько покоится храмов на дне

Волжской стремнины раздольной!

Вот почему мне в её глубине

Слышится звон колокольный.

Русь вознеслась не единой Москвой.

Волжские вольные волны

То выводили набат вечевой,

То — величальные звоны.

Что приуныла, заволжская степь,

Локти воткнув в подоконья?..

Матушка-Волга — небесная крепь,

Русской души колокольня.

***

Спит народ, как солдат на ходу,

Утомленный в тяжелом походе.

Сплю и я, но с народом иду.

И во сне остаюсь я в народе.

И во сне от него ни на шаг

Никуда я себя не пускаю.

Упираюсь в походный большак.

Мать-землицу ногами толкаю.

Запевалы охрипли. Храпят.

Командиров сморило истомой.

Спит народ, с головы и до пят

Убаюканный чуткою дремой.

Эй, взбрыкнувший во сне обормот,

Что кричишь о продажной свободе?

Видишь, спит утомленный народ

На ходу, как солдаты в походе.

Спит служивый в строю человек.

Отдохнуть на ходу рад стараться.

Может день, может год, может век...

Боже! Дай мужикам отоспаться.

Звезды космос вселенский коптят.

Зорьки в небо всплывают и тают.

Мародеры-шакалы не спят —

Неусыпно народ обирают.

Но не рушится воинский строй

И на милость врагам не сдается.

Вот народ — богатырь и герой!

Берегитесь, когда он проснется!

ШАПКА

Плывёт по Волге шапка,

Дивясь сама себе,

Раскачиваясь шатко,

Как будто при ходьбе.

Плывёт вдоль побережий

Угрюмых Жигулей...

Искрится мех медвежий

Рубинами на ней.

К воде её не клонит

Ни ветер, ни волна —

Плывёт себе, не тонет

Разбойная казна.

Сапфиры и агаты

Её венчают мех.

Усеяны богато —

Не счесть каменьев всех!

...Бывало, вдрызг штормила

Река в ненастный день.

А шапку лишь ломило

Волною набекрень.

Волна стеной вздымалась,

Грозя крутой бедой.

Но шапка не ломалась

Пред волжскою водой.

Стихия бушевала...

А шапка на волне,

Сияя, гарцевала,

Как всадник на коне.

Кипит-бурлит под шапкой

И пенится волна

Так, словно вострой шашкой

Разрублена она.

И пароход, и барку

Река теснит волной,

Чтоб обходили шапку

С поклоном стороной.

И люди, что помельче,

И важные тузы

Пред шапкой той при встрече

Ломают картузы.

...Раскачиваясь шатко,

Как будто при ходьбе,

Плывёт по Волге шапка,

Дивясь сама себе.

Оглаживает холку

Речную Божий день...

Идёт хозяин Волги —

В воде по шапку всклень.

А кто же тот хозяин?

Он из каких людей?

Известно, Стенька Разин —

Разбойник-лиходей.

По потаённым схронам,

Утерянным на дне,

Идёт-бредёт с поклоном

К утопленной княжне.

Но пленница таится

От Стенькиной любви.

Горит во мгле денница.

...А шапка — на крови.

Окликивает горы

Речного ветра гуд.

Разбойные дозоры

Стан Стенькин стерегут.

Казачью перекличку

Разбойнички ведут.

И клич "Сарынь на кичку!"

Не позабыли тут!

Когда княжну-любаву

Степан себе вернёт,

Он волжскую заставу,

Как прежде, всколыхнёт.

Раскачиваясь шатко,

Прощальный путь торя,

Плывёт по Волге шапка —

Подарочек царя.

Молва смущает разум

Уже который век...

...А кто не верит сказу —

Пропащий человек!

***

У руки моей одесной

За моим стоит плечом

Неусыпный страж небесный —

Ангел с огненный мечом.

Он твердит: "Подумай здраво,

Неразумный человек:

Шаг налево, шаг направо —

В бездны адские побег.

Самому себе не волен,

Ты ступил на белый свет,

Как небесный Божий воин,

Потому, что ты — поэт.

И твоё стихосложенье,

Неразумный свете мой,

Поле Божьего служенья,

Отраженье битвы с тьмой.

Бог священные заветы

Возложил на нас с тобой.

И пока живут поэты,

Не проигран вечный бой.

И с тебя Господь сурово

Взыщет именем Христа

То Отеческое слово,

Что вложил в твои уста.

Потому с руки одесной

За твоим стоит плечом

Неусыпный страж небесный —

Ангел с огненным мечом..."

***

Небес взыскующее пламя.

Высь, отражённая в реке...

Русь разговаривает с нами

На материнском языке.

Так разговаривает млеком

Кормящая младенца мать...

И надо быть не человеком,

Чтоб слов ее не понимать!

Дождями, облаками, снами

Про наше кровное житьё

Русь разговаривает с нами...

Почто не слушаем её?

***

Забродила осень, словно брага.

Дух хмельной и в поле, и в лесу.

Пей, народ российский — бедолага!

Господа тебе не поднесут.

Непонятны им родные дали.

Не печалься, мой родимый край.

Нас с тобой, как липку, ободрали.

Налегке идти сподручней в рай.

Дни стоят ядреные, как чарки.

И душа взывает: "Отхлебни!"

Будто Божьей милостью подарки,

Нам с тобой обещаны они.

Сами норовят уткнуться в руки...

Разве оттолкнешь их, абы как?

Пусть лакают буржуины-суки

Уксус в заграничных кабаках.

Он им отрыгнется черной кровью

И срамной иудиной виной...

...Не вредит народному здоровью

Воздух русской осени хмельной!

***

С крыши ли, свыше, из рая ли?

Хлипкий доносится глас.

Блудные дети Израиля

Русский обсели Парнас.

Ножки короткие свесили

Высоковат русский трон.

Над городами и весями

Вопли картавых ворон.

Знаю ответ ваш заранее —

Все вы и всюду правы...

Блудные дети Израиля,

Не заблудились ли вы?

***

Зари окровавленный меч

Лежит на скатёрочке млечной.

Катись, голова моя, с плеч

По этой дороженьке вечной.

По блюду небес через край

К познанья запретному древу...

Закатишься яблоком в рай

Смущать простодушную Еву.

Привьёшься на ветку... А там

Змей-аспид колечками вьётся.

Придёт на свиданье Адам,

И Ева слезами зальётся.

А змей, на уловки горазд,

Чтоб горько не плакала дева,

Ей яблоко с ветки подаст —

Плод грешный запретного древа.

Но выйдет Господь им навстречь

И, вынув из огненных ножен,

Зари окровавленный меч,

На млечную скатерть положит.

КОПЬЁ СУДЬБЫ

Сын первосвященника второго

Елфазара — мудрый Финеес

Знал судьбы мистическое слово,

Пламя низвергавшее с небес.

В тайнах высшей магии проворный,

Молнии небесные метал.

И горючий камень метеорный

Переплавил в огненный металл.

В сине-море со скалы отвесной

Выплеснул кипящее литьё.

И, ударив молнией небесной,

Огненное выковал копьё.

Вспыхнуло копьё, как луч господний.

Воздух содрогнувшийся запел.

А в глубокой мрачной преисподней

Дьявол от удушья захрипел.

Море ощетинилось свирепо.

Волны с рёвом встали не дыбы.

И — раздался глас суровый с неба:

"Имя дай копью — КОПЬЁ СУДЬБЫ!"

Как зарок, воспринял Божье Слово,

С грозных снизошедшее небес,

Сын первосвященника второго —

Книжник умудрённый Финеес.

...Утекло воды на свете много,

Но легенда о копье гласит:

Кто возлюбит истинного Бога,

Тот любого недруга сразит.

Тем копьём пылающим священным,

Обложив врага со всех сторон,

Иисус Навин разрушил стены,

Когда город брал Иерихон.

Тем копьём презренный римский воин

Сердце Сына Божьего пытал.

И омыт святой Господней кровью

Огненного лезвия металл.

То копьё, как высшую награду,

Вещий князь Олег завоевал,

Когда он поникшему Царь-граду

Щит свой на ворота прибивал.

То копьё заморские драконы

Испытали на себе всерьёз...

И его на русские иконы

Сам Первосвятитель перенёс.

Тем копьём пылающим владея

В Куликовской битве, русский кмет,

Опрокинул наземь Челубея

Легендарный инок Пересвет.

Тем копьём князь благоверный Невский Русичей на брань благословил.

И поганых рыцарей немецких

В лёд Чудского озера вдавил.

С тем копьём в сраженье под Полтавой

Петр размазал шведские войска.

И овеял звонкой ратной славой

Русское оружье на века.

Полыхало зарево над Русью.

Гром катился в небе голубом...

И чухонец праведный Филгусий

Пред иконой бил смиренным лбом.

Грохотали пушки. Ржали кони.

Скрежетал и плавился металл...

А Святой Георгий на иконе

Огненного змия побеждал.

Багровела Божья плащаница.

Пламенел от горя скорбный лик.

Но с копьём Георгия десница

Пальцы не разжала ни на миг.

Ибо со времён творенья мира

Божий луч рассеивает мрак.

И в бою поганца-волкодира

Рубит русский воин-волкодлак.

У кого с копьём судьбы ковчежец,

Тот любого недруга сразит.

Он — небесной воли самодержец.

Так легенда древняя гласит.

И пока копьё, как луч господний,

В Александро-Невской Лавре спит,

Дьявол в раскалённой преисподней

От удушья тяжкого хрипит.

г.Новокуйбышевск,

Самарская область