"Грядущая буря" - читать интересную книгу автора (Джордан Роберт)

Глава 1. Слезы стали

Вращается Колесо Времени, эпохи приходят и уходят, оставляя после себя воспоминания, которые постепенно превращаются в легенды. Легенды становятся мифами, но и они забываются, когда эпоха, породившая их, возвращается вновь. В эпоху, названную Третьей, Эпоху, которая будет, и которая уже когда-то была, у белоснежного шпиля, известного как Белая Башня, зародился ветер. Этот ветер не был началом, ибо у вращения Колеса Времени нет ни начала, ни конца. Однако он стал началом.

Ветер обернулся вокруг башни, погладил идеально подогнанные камни и прекрасные колышущиеся флаги. Здание было одновременно грациозным и выражающим мощь. Возможно, для тех, кто жил в нем три тысячи лет, это всего лишь метафора. Но немногие из видевших эту башню, знали, что творится внутри нее - ее сердцевина была разрушена и прогнила. По частям.

Ветер промчался сквозь город, казавшийся больше произведением искусства, чем обыденной столицей. Каждое здание было чудом, созданным дотошными руками Огир. Даже простые лавки из гранита были превращены в воплощение чуда и красоты. Здесь купол выполнен в форме восходящего солнца. Там бьет фонтан с крыши здания, созданной в виде двух встречных волн. На мостовой одной из улиц напротив друг друга стояла пара трехэтажных зданий, исполненных в форме девушек. Мраморные создания - наполовину строения, наполовину статуи - тянулись друг к другу каменными руками, словно в приветствии. Их волосы неподвижной волной спадали назад, но они были сделаны столь искусно, что, казалось, каждая прядь трепетала на ветру.

Сами улицы выглядели куда менее величественно. О, они были проложены очень тщательно, расходясь от Белой Башни подобно лучам солнца, но этот свет померк под горами мусора и отбросов, свидетельствующих о перенаселенности, вызванной осадой города. И, возможно, перенаселенность была не единственной причиной царившего на улицах беспорядка. Вывески и навесы долгое время не знали чистки и полировки. Горы отбросов копились и гнили в переулках, привлекая мух и крыс и отвращая всех прочих. В темных углах таились опасные личности, на что прежде никогда не осмелились бы, тем более так самонадеянно. И уж точно к их присутствию не относились бы с таким равнодушием.

Где же он - знаменитый закон Белой Башни? Юные глупцы, насмехаясь, утверждали, что все это результат войны и осады, и все придет в норму, едва с мятежом будет покончено. Люди постарше только качали седыми головами и ворчали, что дела еще никогда не шли настолько плохо, даже в ту пору, когда двадцать лет назад Тар Валон осаждали орды свирепых Айил.

Торговцам же не было дела ни до стариков, ни до юнцов. У них были свои проблемы, и в основном в Южном порту, из-за которого снабжение по реке почти полностью остановилось. Здесь, под надзором Айз Седай в окаймленной красной бахромой шали, трудились крепкие рабочие парни. Она с помощью Единой Силы удаляла защитные плетения и ослабляла кладку, а рабочие долбили камень и удаляли его обломки.

Засучив рукава, выставляя напоказ темную вьющуюся растительность на крепких руках, они разбивали древний камень ломами и кирками. Роняя капли пота на камень и воду, они постепенно продвигались к креплению перекрывшей вход в городскую гавань цепи. Половина этой цепи теперь представляла собой квейндияр, так же прозванный камнем мужества. Попытки выдрать цепь и освободить вход в гавань были очень утомительными. Разрушаемая стена гавани - прекрасная и неприступная, которую дополнительно укрепили с помощью Единой Силы - была лишь одним из наглядных свидетельств необъявленной войны, идущей между мятежными Айз Седай и теми, кто удерживал Башню.

Ветер промчался мимо портовых грузчиков, лениво наблюдающих за тем, как рабочие по крупицам откалывают камни, роняя серые крошки и пыль в воду. Те, что поумнее, а может, и наоборот - шептались, что подобные предзнаменования могут означать только одно. Тармон Гай’дон - Последняя Битва - близится.

Покинув пристань, ветер протанцевал вдоль защитных укреплений, прозванных Сияющими Стенами. По крайней мере, тут можно было сразу заметить чистоту, а также внимательность Гвардейцев Башни, стоявших на страже с луками в руках.

Чисто выбритые лучники в белых табардах без единого пятнышка выглядывали из бойниц, словно готовые ужалить змеи. Эти солдаты не позволят Тар Валону пасть, пока они на страже. Тар Валон и прежде всегда давал отпор врагам. Троллоки сумели проломить его стены, но были выбиты из города. Артур Ястребиное Крыло не сумел взять город штурмом. И даже Айил в черных вуалях, разорившие во время Айильской войны все окружающие земли, так и не сумели захватить его. Многие называли это великой победой. Но были и другие, которые задумывались, что случилось бы, если бы айильцы действительно захотели попасть в город.

Оставляя остров Тар Валон позади, ветер пересек западный проток Эринин по парящему над рекой Алиндейрскому мосту, словно дразнившему врагов, предлагая перейти его и умереть. За мостом ветер ворвался в Алиндейр, одну из многих окружавших Тар Валон деревушек. Деревня почти обезлюдела, поскольку все семейства укрылись в городе за мостом. Вражеская армия появилась внезапно, без предупреждения, словно принесенная молнией. Немногие удивлялись этому. Мятежное войско возглавляли Айз Седай, а люди, вынужденные постоянно жить в тени Башни, редко были уверены в том, на что те способны.

Войско мятежниц было готово действовать, и вместе с тем в нем царила неуверенность. Армия насчитывала пятьдесят тысяч бойцов, расположившихся палаточным лагерем в виде гигантского кольца вокруг лагеря поменьше, в котором находились Айз Седай. Между внутренним и внешним периметрами лагеря пролегла недавно проведенная строгая граница, предназначенная для ограничения проникновения внутрь мужчин. Особенно тех, кто мог направлять саидин.

Можно было бы подумать, что этот лагерь расположился здесь надолго. В нем чувствовалась обстановка привычной повседневной жизни. По лагерю сновали фигуры в белом, некоторые носили официальное платье послушниц, большинство же было одето во что-то похожее. Присмотревшись внимательнее, можно было увидеть, что многие из них были далеко не юны. Некоторые даже были седы. Но ко всем одинаково обращались «дитя», и они послушно стирали и зашивали одежду, чистили палатки под пристальным взглядом безмятежных Айз Седай. Стороннему наблюдателю могло показаться, что поскольку Айз Седай слишком часто поглядывали на шпиль Белой Башни, значит, они нервничают или испытывают неудобство. Но у Айз Седай всегда все под контролем. Всегда. Даже сейчас, когда они понесли непоправимую потерю - Эгвейн ал’Вир, их Престол Амерлин, попала в плен и была заключена в Башне.

Ветер поиграл парой платьев, сбросил кое-какое развешенное после стирки белье с веревки и продолжил свой путь на запад. На запад, мимо возвышавшейся Горы Дракона, мимо ее расколотой, дымящейся вершины. Над Черными Холмами, через широкие просторы Каралейнской Степи. Тут подтаявший снег жался в тень скальных выступов или прятался за редкими стволами горных елей. Весне уже пора было вступать в свои права, молодым побегам - пробить слежавшийся за зиму ковер прошлогодней соломы, а почкам - пустить тонкие листочки и побеги. И кое-где так и случилось. Но земля по-прежнему спала, сдерживая свое дыхание. Неестественная жара прошлой осени перешла прямо в зиму, выжигая из земли любую жизнь, кроме самых стойких растений. И когда, наконец, пришла зима, она явилась всей своей ледяной и снежной мощью, принеся с собой смертоносные морозы. Теперь, когда холода отступили, у редких фермеров затеплилась тщетная надежда на улучшение.

Ветер пролетел над бурой прошлогодней травой, покачал голые ветви деревьев и полетел дальше на запад. Туда, где лежала земля, которую называли Арад Доман - состоявшая из высоких холмов или невысоких гор. Но что-то незримое внезапно вторглось в этот вихрь, какое-то порождение лежащей далеко на севере тьмы. Это нечто мчалось наперекор естественному потоку и течению. Ветер смешался, дунул к югу сквозь вершины гор и бурых предгорий, к деревянной усадьбе, которая в одиночестве расположилась посреди поросших соснами холмов в восточном Арад Домане.

Ветер пролетел мимо дома и раскинувшегося перед ним военного лагеря, затрепетал на крышах шатров и ударился о сосновые ветви.

Ранд ал’Тор, Возрожденный Дракон, стоял, заложив руки за спину и глядя в открытое окно. Он по-прежнему думал о них как о «руках», хотя осталась всего одна. Левая рука оканчивалась культей. Под пальцами здоровой руки он чувствовал гладкую, исцеленную саидар кожу. Но его чувства подсказывали, что на том месте должна находиться вторая кисть.

«Сталь. Я как сталь», - думал он. - «Ничего уже не изменить, и нужно просто продолжать жить».

Сложенное из толстых сосновых и кедровых бревен в предпочитаемом состоятельными доманийцами стиле здание заскрипело и затрепетало под налетевшим порывом. Запахло тухлым мясом. В эти дни такое было не редкостью. Мясо портилось безо всякого намека, иногда всего через несколько минут после забоя. Ни засолка, ни вяленье не помогали. Это было прикосновение Темного, и оно становилось все явственнее с каждым днем. Когда оно станет всепоглощающим, словно маслянистая, отвратительная порча, что прежде окутывала саидин - мужскую часть Единой Силы?

Комната, в которой находился Ранд, была широкой и длинной. Внешние стены были сложены из толстых бревен. Внутренние стены из сосновых досок все еще пахли смолой и краской. Обстановка в комнате была скудной: на полу лежала шкура, пара древних перекрещенных мечей украшала стену над камином, на деревянной мебели виднелись клочки старой коры. Все декорации создавали ощущение идиллического домика в лесу, расположенного вдали от суеты крупных городов. Но вовсе не утлой лачуги - для этого усадьба была слишком большой и благоустроенной, скорее - убежища.

- Ранд? - Позвал тихий голос. Он не стал оборачиваться, но почувствовал, как пальцы Мин дотронулись до его руки. В следующий миг ее руки обхватили его талию, и ее голова легла на его плечо. Через узы он почувствовал ее заботу.

«Я - сталь», - вновь подумал он.

- Я знаю, тебе не нравится… - начала разговор Мин.

- Те ветки, - прервал он ее, кивнув в сторону окна. - Видишь иголки на них - там, сразу за лагерем Башира?

- Да, Ранд, но…

- Они клонятся не в том направлении. - Закончил он

Мин смешалась, и, хотя никак это не проявила, узы подсказали ему, что она встревожена. Их окна были расположены на верхнем этаже усадьбы, и из них были хорошо видны трепещущие над лагерем знамена: Знамя Света, Стяг Дракона, принадлежавший Ранду, и знамя поменьше - три простых красных цветка на голубом поле, три королевских пенни - отмечавшее присутствие Дома Башир. Все три знамени гордо реяли над лагерем… а всего в нескольких шагах от них сосновые иглы качались в противоположную сторону.

- Темный шевелится, Мин. - Пояснил Ранд. Он мог бы решить, что подобный случай - результат его воздействия как та’верена, но то, что происходило с ним, всегда было возможно в реальности. Но чтобы ветер дул в две противоположные стороны сразу… нет, он чувствовал что-то неправильное в движении тех сосен, хотя и не мог различить отдельных иголок. Его зрение не восстановилось с того дня, когда он при нападении потерял руку. Оно было таким, словно… словно он смотрел сквозь потревоженную кем-то воду. Оно улучшалось, но медленно.

Их сегодняшний приют был одним из длинной цепи особняков, поместий и прочих отдаленных убежищ, использованных Рандом за последние несколько недель. После неудачной встречи с Семираг он хотел оставаться в движении, перемещаясь с одного места на другое. Ему было нужно время, чтобы подумать, собраться с мыслями и, по возможности, сбить со следа врагов. Поместье лорда Алгарина было раскрыто. Жаль, это было идеальное убежище. А теперь Ранду было необходимо постоянно двигаться.

На лугу под окнами салдэйцы Башира занимались установкой лагеря. Луг представлял собой ровное открытое место прямо перед особняком, окруженное рядами елей и сосен. В такое время лугом это поле можно было назвать только с большой долей иронии. Даже до прибытия армии на нем почти не было и намека на свежую траву. Он был покрыт неровными клочками старой пожухлой соломы, сквозь которую только едва начали пробиваться молодые побеги. Они были хилыми и желтыми, но и их успели вытоптать сапогами и копытами.

Весь луг был покрыт шатрами. С того места на втором этаже, где расположился Ранд, можно было принять ровные ряды небольших шатров за доску для игры в камни. Солдаты тоже заметили странный ветер. Некоторые остановились, но прочие, пригнув головы, продолжали свою работу - чистили доспехи, таскали воду к коновязи, точили мечи и копья. По крайней мере, не было ходячих мертвецов. Даже самые отважные солдаты теряли присутствие духа при виде восставших из могил привидений, а Ранду была необходима боеспособная армия.

Необходимость. Уже давно не было речи о желаниях самого Ранда, о том, чего он хотел. Он полностью сосредоточился на необходимости, и больше всего он нуждался в жизнях своих последователей. Нужны солдаты, которые будут сражаться и умирать, чтобы приблизить мир к Последней Битве. Грядет Тармон Гай’дон. И для победы необходимо, чтобы они сохраняли боеспособность.

Крутой склон холма на дальнем левом краю луга, у подножия которого расположилась усадьба, прорезало русло ручья. Он вился среди пожелтевших стрел тростника и дубовой поросли, на которой только набухали почки. К слову сказать, ручей был не слишком полноводный, но он снабжал армию достаточным количеством свежей воды.

Прямо за окном ветер сумел выправиться, и знамена развернулись в противоположную сторону. Значит, что-то неправильное творилось все-таки не с соснами, а со знаменами. Мин вздохнула свободнее, и он ощутил ее облегчение, но беспокойство за него никуда не пропало. В последнее время это чувство было постоянным. Он чувствовал его ото всех, ото всех четырех клубков эмоций где-то в глубине его разума. Три женщины, которым он позволил связаться с собой узами и одна, которая связала его против его воли. Одна из них постепенно приближалась. Авиенда, шедшая с Руарком, направлялась к усадьбе ему навстречу.

Все четверо еще пожалеют о своем решении соединиться с ним. Ему хотелось чувствовать сожаление о своем решении позволить им это сделать… точнее о разрешении, данном трем его возлюбленным. Но правда была в том, что он нуждался в Мин, в ее силе и любви. И он использует ее, как пользуется другими. Нет, в нем нет места сожалениям. Он лишь желал с такой же легкостью избавиться от чувства вины.

«Илиена!» - где-то глубоко в голове Ранда раздался голос. - «Любовь моя…»

Льюс Тэрин Теламон, Убийца Родичей, в последнее время притих. Ранд старался не задумываться над тем, что сказала Семираг в день, когда он лишился руки. Она была одной из Отрекшихся, и могла наговорить все, что угодно, лишь бы причинить жертве боль.

«Однажды, чтобы показать свои возможности, она замучила целый город». - Прошептал Льюс Тэрин. - «Она убила тысячу людей тысячей способов, чтобы узнать, будут ли их вопли чем-то отличаться. Но лжет она редко. Очень редко».

Ранд заглушил его голос.

- Ранд. - Позвала Мин тише прежнего.

Он обернулся, чтобы видеть ее лицо. Она была худенькой и гибкой, и ему часто казалось, что он нависает над ней. Ее волосы лежали короткими темными локонами, но не настолько темными, как ее бездонные, полные беспокойства глаза. Как всегда, на ней была куртка и штаны. Сегодня она выбрала темно-зеленый цвет, подходящий к оттенку хвои на соснах за окном. И, словно в противоречие строгому стилю одежды, вышивка на ней подчеркивала ее стройную фигуру. Серебряной нитью были вышиты колокольчики, спускавшиеся вдоль рукавов, из-под манжет которых выглядывали кружева. От нее шел легкий аромат лаванды, наверное, благодаря мылу, которым она недавно умывалась.

Зачем носить штаны и при этом украшаться кружевами? Ранд уже давно оставил попытки понять женщин. Все равно это не поможет ему добраться до Шайол Гул. Кроме того, не нужно понимать женщин, чтобы их использовать. Особенно, если у них была нужная ему информация.

Он скрипнул зубами.

«Нет», - решил он. - «Есть граница, через которую я не стану переступать. На некоторые вещи даже я не способен».

- Ты снова думаешь о ней. - Почти обвиняющим тоном произнесла Мин.

Он часто задумывался, нет ли таких уз, которые работали бы только в одну сторону? Он многое бы отдал за них.

- Ранд! Она же Отрекшаяся. - Продолжила Мин. - Она бы убила нас, не задумываясь.

- Она не собиралась меня убивать. - Тихо ответил ей Ранд, снова отворачиваясь к окну. - Меня она хотела оставить себе.

Мин сжалась. Боль, беспокойство. Она подумала об отвратительном мужском ай’даме, который втайне принесла с собой Семираг, выдавая себя за Дочь Девяти Лун. В тот раз хитрость Отрекшейся была раскрыта благодаря тер’ангриалу Кадсуане, что позволило Ранду опознать Семираг. Или, вернее, это Льюс Тэрин ее узнал.

За пленение одной из Отрекшихся Ранд заплатил потерянной рукой. В прошлый раз в подобной ситуации все тоже закончилось не очень хорошо. Он до сих пор не знал, куда подевался Асмодиан, и почему этот скользкий тип сбежал, но догадывался, что тот выдал многие его планы и намерения.

«Нужно было сразу его убить. Нужно было убить их всех».

Ранд кивнул, и вдруг замер. Это его мысли или Льюса Тэрина?

«Льюс Тэрин!» - Подумал Ранд. - «Ты здесь?»

Ему показалось, что он слышит отдаленный смех. Или, возможно, то были рыдания.

«Чтоб ты сгорел!» - Подумал Ранд. - «Поговори со мной! Время пришло! Мне нужны твои знания! Как ты запечатал темницу Темного? Что пошло не так, и почему ты оставил в ней лазейку? Скажи!»

Да, это определенно рыдания, а не смех. Иногда у Льюса Тэрина их было тяжело отличить. Несмотря на все сказанное Семираг, Ранд продолжал думать о мертвеце как об отдельной личности. Он же очистил саидин! Порча исчезла и больше не влияет на его разум. Он не должен сойти с ума.

«Переход к полному безумию может быть… внезапным». - Он снова, как наяву, услышал слова, произнесенные Семираг так, чтобы все могли слышать… Его секрет выплыл наружу. Но Мин в своем видении видела, что Ранд должен слиться с другим человеком. Разве это не означает, что он и Льюс Тэрин - два человека, заключенные в одном теле?

«Нет абсолютно никакой разницы в том, реален этот голос или нет». - Сказала Семираг. - «На самом деле, от этого положение только хуже…»

Ранд наблюдал за группой из шести солдат. Те осматривали коновязи, устроенные с правой стороны луга - между крайним рядом шатров и опушкой леса. Они по очереди проверяли копыта лошадей.

Ранд не мог думать о своем безумии. Вместе с тем, он не мог думать о том, что именно Кадсуане делала с Семираг. Оставались только его планы. «Север и Восток должны быть одним целым, Юг и Запад должны быть одним целым. Два должны быть одним целым». - Такой ответ он получил от странных существ в портале из краснокамня. Это предстояло сделать.

Север и Восток. Он должен заставить страны примириться, даже против их воли. На востоке сохранялось шаткое равновесие между Иллианом, Майеном, Кайриэном и Тиром. Можно сказать, они были под контролем. На юге - в Алтаре, Амадиции и Тарабоне - правили Шончан. Если они надавят посильнее, Муранди тоже окажется в их руках. Остается Андор и Илэйн.

Илэйн. Она была далеко, на востоке, но он все равно ощущал в голове клубок ее эмоций. На таком расстоянии было трудно сказать что-то определенное, но ему казалось, что она чувствовала… облегчение. Значит ли это, что ее борьба за власть в Андоре идет успешно? Что с противостоящей ей армией? И чего добиваются эти Порубежники? Они бросили свои посты, собрались вместе и отправились на юг на поиски Ранда, но не дали ни малейшего намека, что им от него нужно. Они были одними из лучших солдат к западу от Хребта Мира. Их помощь в Последней Битве была бы неоценимой. Но почему они бросили северные земли?

Он не желал с ними встречаться, из опасения, что должен будет начать новую войну. Он не мог себе позволить еще одну. О, Свет! А он-то думал, что хоть на Порубежников можно было положиться в борьбе против Тени.

Неважно, сейчас - неважно. Ему нужен мир, или что-то вроде этого, во всех землях. Он старался не думать о недавних бунтах в Тире или волнениях на границах с оккупированными Шончан землями, о постоянно интригующей кайриэнской знати. Всякий раз, когда он считал, что в какой-то стране наступило затишье, полдюжины других начинали вражду с новой силой. Как примирить этих людей, если они сами этого не хотят?

Хватка Мин на его руке усилилась, и он глубоко вздохнул. Он делал все, что мог, и теперь у него были две цели. Мир в Арад Домане и перемирие с Шончан. Смысл слов, сказанных в портале, теперь был предельно ясен: он не может воевать одновременно с Шончан и с Темным. Он должен удержать продвижение Шончан до конца Последней Битвы. А после - да пусть хоть Свет испепелит их всех.

Почему Шончан не ответили на его просьбу о встрече? Может, они рассердились из-за пленения Семираг? Он же отпустил всех сул’дам. Разве это не говорит о его добрых намерениях? Арад Доман должен подкрепить их веру. Если он сумеет прекратить бои на равнине Алмот, он продемонстрирует Шончан, что всерьез намерен добиться мира. Он заставит их это увидеть!

Ранд тяжело вздохнул и снова уставился в окно. Восемь тысяч солдат Башира занимались установкой шатров и возведением валов и рвов по периметру лагеря. Растущие укрепления темно-коричневого цвета резко контрастировали с белыми палатками. Ранд приказал Аша’манам помочь с земляными работами, и, хотя он сомневался, что те с восторгом восприняли эту грязную работу, укрепления возводились с большой скоростью. Кроме того, Ранд подозревал, что они, как и он сам, в тайне желали иметь любой предлог, чтобы прикоснуться к саидин. Он увидел небольшую группу в черных куртках, помогавшую копать землю. Вокруг них были заметны потоки. Всего в лагере было десять человек, хотя среди них только Флинн, Нэфф и Наришма были полными Аша’манами.

Одетые в короткие куртки салдэйцы быстро расседлывали лошадей и рассылали разъезды. Другие, взявшись за лопаты, строили из извлеченной Аша’манами земли укрепления. Ранд заметил недовольство на горбоносых лицах многих салдэйцев. Им не по душе была идея поставить лагерь в лесу, даже в столь редком, как на этом холме. Деревья затрудняют атаку кавалерии, кроме того, они скрывают приближение врага.

Даврам Башир собственной персоной медленно ехал верхом через лагерь, выкрикивая приказы сквозь густые усы. Рядом с ним, наряженный в длинный кафтан, шел лорд Теллаэн - дородный мужчина с тонкими доманийскими усами. Он был хорошим знакомым Башира.

Лорд Теллаэн сильно рисковал, принимая у себя Ранда и армию Возрожденного Дракона. Это могли счесть изменой. Но кто мог его наказать? В Арад Домане царил хаос. Трону угрожали сразу несколько мятежных фракций. А, кроме того, оставался великий доманийский полководец Родел Итуралде, который неожиданно успешно воевал против Шончан на юге.

Подобно своим подчиненным, Даврам Башир был без доспехов, в коротком синем кафтане. Также на нем были его любимые широкие штаны, заправленные в высокие, до колен, сапоги. Что чувствовал Башир, пойманный Рандом в сети та’верена? Башир, оказавшийся если не в прямой оппозиции своей королеве, то определенно неприятно от нее изолированным. Сколько времени он уже не докладывал о себе своему сюзерену? Разве не он обещал Ранду скорую поддержку королевы? Сколько месяцев назад это случилось?

«Я - Возрожденный Дракон», - подумал Ранд. - «Я ломаю устои и клятвы. Прежние союзы не имеют значения. Важен только Тармон Гай’дон. Тармон Гай’дон и прислужники Тени».

- Интересно, найдем ли мы здесь Грендаль? - Задумчиво произнес Ранд вслух.

- Грендаль? - Переспросила Мин. - Почему ты решил, что она тут?

Ранд покачал головой. Асмодиан упоминал, что Грендаль сидит в Арад Домане, хотя это было много месяцев тому назад. Здесь ли она? Звучит правдоподобно. Это одна из немногих крупных держав, в которых ее нужно искать. Грендаль предпочитала скрытно обосноваться подальше от остальных Отрекшихся. Следовательно, она не стала бы скрываться в Андоре, Тире и Иллиане. И, безусловно, для нее было бы нежелательно оказаться на юго-западе во время вторжения Шончан.

Ей где-то было нужно тайное убежище. Таким был привычной способ ее действий. Возможно, она расположилась где-нибудь уединенно в горах на севере страны. Нельзя с уверенностью утверждать, что она в Арад Домане. Но ему казалось, насколько он ее знал, что так было бы правильно. Знал от Льюса Тэрина. Но это была не более чем вероятность. Выслеживая ее, ему следует быть осторожным. Каждый исключенный им из игры Отрекшийся облегчает победу в Последней Битве. А из этого следует…

За закрытой дверью послышались тихие шаги.

Ранд отпустил Мин, и они оба повернулись. Ранд взялся за меч - бессмысленный жест с его стороны в текущих обстоятельствах. С потерей руки, даже несмотря на то, что она не была основной рабочей рукой, он станет легкой добычей опытного противника. И, хотя саидин представляла собой гораздо более могущественное оружие, его первой реакцией было хвататься за меч. Это следует изменить. Иначе однажды это будет стоить ему жизни.

Дверь открылась, и в нее с достоинством королевы, являющейся своим придворным, вплыла Кадсуане. Она была симпатичной женщиной с темными глазами и угловатым лицом. Ее темно-серые волосы, уложенные в пучок, были украшены золотыми подвесками тонкой работы. Каждое из украшений было ангриалом или тер’ангриалом. На ней было простое платье из плотной шерсти, перехваченное на талии желтым поясом. В тон поясу была сделана вышивка, украшавшая воротник платья. Само платье, что не удивительно, было зеленым, учитывая, что таков был цвет ее Айя. Иногда Ранду казалось, что ее строгое лицо, безвозрастное, как у любой Айз Седай, долго проработавшей с Силой, больше подошло бы Красной Сестре.

Он ослабил хватку на мече, но не отпустил его. Он ощупал пальцами обмотку рукояти. Клинок был длинным и слегка изогнутым. На покрытых лаком ножнах был изображен длинный, извивающийся красно-золотой дракон. Меч выглядел словно специально сделанным для Ранда, хотя был создан много столетий назад и найден совсем недавно. «Как странно, что его нашли именно сейчас», - подумал Ранд. - «И преподнесли мне в дар, совершенно не догадываясь о его сути…»

Он почти мгновенно к нему привык. Он чувствовал, что меч идеально ему подходит. Он никому не сказал, даже Мин, что узнал оружие. Что удивительнее всего, не от Льюса Тэрина, а самостоятельно.

Кадсуане пришла не одна. Естественно, с ней оказалась Найнив. В последнее время она часто ходила следом за Кадсуане, словно дикая кошка, заметившая, что на ее территорию вторгся чужак. Вероятно, она делала это ради него. Темноволосая Айз Седай не перестала быть Мудрой из Эмондова Луга, как бы она ни отрицала очевидное, и она не щадила тех, кто обижал ее подопечных. Если только она сама на них не нападала.

Сегодня на ней было серое платье с желтой лентой на талии поверх пояса - как он слышал, последнее веяние доманийской моды. Кроме того, на лбу у нее красовалась уже привычная красная точка. Она надела длинное золотое ожерелье и тонкий золотой пояс с подходящими по стилю браслетами и кольцами, усеянными крупными красными, зелеными и синими камнями. Украшение было тер’ангриалом - или даже набором тер’ангриалов и ангриалов, сравнимых с теми, что были у Кадсуане. Ранд время от времени слышал, как Найнив ворчала, что к ее тер’ангриалам с безвкусными камнями очень трудно подобрать подходящие платья.

В отличие от Найнив, приход Аливии стал неожиданностью. Ранд и не догадывался, что бывшая дамани участвовала в… получении сведений. Хотя, раз предполагалось, что она была сильнее Найнив, то, возможно, ее пригласили для поддержки. Когда поблизости - Отрекшаяся, осторожность не помешает.

Аливия была немного выше Найнив, и в ее волосах встречались белые пряди. Седина впечатляла - у любой женщины, направляющей Единую Силу, она свидетельствует о возрасте. О немалом возрасте. Аливия утверждала, что ей исполнилось четыреста лет. Сегодня на бывшей дамани было ярко-алое платье, словно она желала этим бросить вызов. Большинство освобожденных дамани оставались покорными, но только не Аливия. В ней бурлил фанатизм, силой которого она могла бы соперничать с Белоплащниками.

Ранд почувствовал напряжение Мин и ее недовольство. В конечном счете, Аливия поможет Ранду умереть. Это было собственное видение Мин, а ее видения никогда не врали. За исключением одного случая. Она призналась, что ошиблась на счет Морейн. Возможно, это означает, что ему не придется…

Нет. Все, что позволяет ему надеяться на жизнь после завершения Последней Битвы; все, что вселяет надежду - опасно. Он должен быть твердым, чтобы суметь принять уготованную ему судьбу. Он должен быть твердым, чтобы принять смерть, когда настанет его час.

«Ты обещал, что мы умрем». - Где-то на задворках сознания произнес голос Льюса Тэрина. - «Ты обещал!»

Кадсуане молча пересекла комнату и налила себе кубок вина с пряностями у маленького столика, приставленного к кровати. Потом она села в одно из кресел из красного кедра. По крайней мере, она не заставила его подавать вино. От нее всего можно было ожидать.

- Ну? Что вы узнали? - Спросил он, следом наполняя себе кубок. Мин направилась к кровати с резным изголовьем из кедра темно-красного цвета и села на нее, сложив руки на коленях. Она внимательно следила за Аливией.

Услышав резкий тон, Кадсуане выгнула бровь. Он вздохнул, подавляя раздражение. Он сам попросил ее стать его советницей и согласился на все ее условия. Мин сказала, что он должен научиться у Кадсуане чему-то важному - это было в другом ее видении - и, говоря начистоту, он мог признать, что ее советы неоднократно оказывались полезными. Это стоило ее претензий на уважение.

- Как прошел допрос, Кадсуане Седай? - Переспросил он спокойнее.

Она улыбнулась себе под нос.

- Неплохо.

- Неплохо? - Рявкнула Найнив. Она-то не обещала Кадсуане вести себя прилично. - Да эта женщина способна взбесить кого угодно!

Кадсуане сделала глоток вина.

- Любопытно. А чего еще ожидать от Отрекшейся, дитя? У нее было много времени попрактиковаться в том, как… бесить людей.

- Ранд, эта с… создание тверда как камень. - Сказала, повернувшись к нему Найнив. - За целый день допросов она едва выдавила из себя одно стоящее слово. Она только объясняет, какие мы тупые и отсталые, а также придумывает новые способы нашего убийства. - Найнив потянулась к своей длинной косе, но замерла, так и не дернув ее. Она справлялась все лучше. Однако Ранд не понимал, почему это ее беспокоит, поскольку всем окружающим был известен ее горячий нрав.

- Подводя итог тем ужасам, про которые рассказала девочка, - продолжила Кадсуане, кивнув на Найнив. - Она довольно точно изложила ситуацию. Пфф! Когда я сказала, что все идет «неплохо», ты должен был понять «точно так, как ты мог ожидать, учитывая все те ограничения, которые ты для нас установил». Завязав художнику глаза, нечего удивляться, что он ничего не нарисовал.

- Речь не об искусстве, Кадсуане. - Сухо перебил ее Ранд. - А о пытках. - Он заметил брошенный в его сторону взгляд Мин и почувствовал ее тревогу. Она встревожилась из-за него? Это же не его собирались пытать.

«Сундук», - прошептал Льюс Тэрин. - «Нужно было умереть, пока нас держали в сундуке. Тогда… все было бы кончено».

Кадсуане снова отпила вино. Ранд к своему даже не притронулся, так как уже знал, что оно приправлено настолько, что пить было просто невозможно. Но лучше так, чем без этого.

- Ты требуешь результатов, мальчик. - Сказала Кадсуане. - И отказываешь нам в инструментах, необходимых для их получения. Можешь звать это пыткой, допросом или игрой в куличики, я называю это глупостью. Если б нам было позволено…

- Нет! - Прорычал Ранд, махнув на нее рукой… культей… - Ты не станешь ей угрожать или вредить!

Он провел много времени в темном, неудобном сундуке, периодически выволакиваемый на свет и избиваемый. Он не позволит подвергнуться подобному ни одной женщине, находящейся в его власти. Даже Отрекшейся.

- Можешь спрашивать ее как угодно, но некоторых вещей я не допущу.

Найнив фыркнула.

- Ранд! Она же - Отрекшаяся, она опаснее любого другого на свете!

- Я в курсе, что она опасна. - Сухо ответил Ранд, сжав обрубок левой руки. Изображение дракона в свете лампы блеснуло металлом. Голову дракона поглотил огнь, который едва не убил его самого.

Найнив сделала глубокий вдох.

- Что ж, тогда ты должен понимать, что обычные правила к ней не применимы!

- Я сказал, нет! - Ответил Ранд. - Вы будете ее допрашивать, но и пальцем ее не тронете!

«Больше ни одной женщины. Я сохраню в себе эту крупицу света. Я и так причинил страдания и повинен в смерти слишком многих женщин».

- Как хочешь, мальчик, так и поступим. - Сухо произнесла Кадсуане. - Только потом не жалуйся, что мы не смогли из нее вытащить, что она вчера ела на завтрак, не говоря уже о том, где скрываются остальные Отрекшиеся. И так уже удивительно, с какой стати ты настаиваешь на продолжении этого фарса. Может, просто сдать ее Белой Башне, и делу конец?

Ранд отвернулся. Солдаты снаружи закончили проверять лошадей. Коновязи были в порядке, ровные и прямые, у каждой лошади места ровно столько, сколько нужно.

Сдать ее Белой Башне? Этого никогда не случится. Кадсуане не позволит Семираг выскользнуть из ее цепкой хватки, пока не получит все нужные ответы. Снаружи все еще было ветрено, и его знамя развевалось прямо у него перед глазами.

- Говоришь, отдать ее Белой Башне? - Переспросил он, оглядываясь на присутствующих в комнате. - А которой из Башен? Доверишь ее Элайде? Или ты имела в виду других? Сомневаюсь, что Эгвейн обрадуется, если я подсуну ей Отрекшуюся. Скорее, она отпустит Семираг и схватит вместо нее меня самого, чтобы заставить меня преклониться перед правосудием Белой Башни и потом укротить, для ровного счета.

Найнив нахмурилась.

- Ранд! Эгвейн никогда бы не стала…

- Она - Амерлин. - Ответил он, осушив кубок залпом. Вино было таким же мерзким, как он запомнил. - Она Айз Седай до мозга костей. Я для нее всего лишь пешка.

«Да», - Согласился Льюс Тэрин. - «Нам нужно держаться от них подальше. Ты знаешь, что они отказались нам помочь. Отказались! Сказали, что мой план безрассуден. Они бросили меня, оставив с сотней добровольцев, и ни одной женщины, чтобы сформировать круг. Предательницы! Это целиком их вина. Но… но именно я убил Илиену. Почему?»

Найнив что-то говорила, но Ранд ее не слушал.

«Льюс Тэрин?» - Обратился он к голосу. - «Что именно ты сделал? Женщины отказались помочь? Почему?»

Но Льюс Тэрин снова разразился рыданиями, и звук его голоса смолк вдали.

- Скажи мне! - Вскричал Ранд, бросив кубок на пол. - Чтоб ты сгорел, Убийца Родичей! Ответь мне!

В комнате повисла тишина.

Ранд заморгал. Никогда еще он… не пытался заговаривать с Льюсом Тэрином вслух при посторонних. Теперь они знали. Семираг рассказала про голоса, что он слышал, выставив Ранда обыкновенным безумцем.

Ранд поднес руку к голове, запуская ладонь в волосы. Вернее, попытался… так как он воспользовался культей, и все закончилось ничем.

«Свет!» - пронеслось у него в голове. - «Я теряю над собой контроль. В половине случаев я даже не знаю, чей голос я слышу - свой или его. Все должно было исправиться после очистки саидин. Я полагал, что буду в безопасности…»

«Никакой безопасности», - ответил Льюс Тэрин. - «Мы уже сошли с ума. Ничего не исправить». - Он начал хохотать, но вскоре смех превратился в рыдания.

Ранд обвел взглядом комнату. В темных глазах Мин было столько тревоги, что ему пришлось отвернуться. Аливия, наблюдавшая за разговором о Семираг с присущей ей проницательностью, казалась слишком понимающей. Найнив все-таки сдалась и что было сил дернула себя за косу. Кадсуане, на сей раз, ничего не сказала в ответ на его внезапный срыв. Вместо этого она допила вино. Как только она может пить эту дрянь?

Мысль была глупой и нелепой. Ему захотелось рассмеяться, вот только он не мог издать ни звука. Он вообще не был способен ничего придумать, даже самой глупой шутки.

«Свет! Я так больше не могу. Я словно в тумане, у меня сожжено полруки, а старые раны в боку открываются при любом неосторожном движении. Я иссяк, словно вычерпанный колодец. Нужно заканчивать дела и отправляться в Шайол Гул. Иначе к моменту битвы с Темным от меня не останется ничего, что он мог бы убить».

Подобной мыслью никого не рассмешишь. Скорее, можно вызвать уныние. Но Ранд не зарыдал, ведь сталь не плачет.

Пока что слез Льюса Тэрина достаточно на двоих.