"Тихая гавань" - читать интересную книгу автора (Райс Луанн)

Глава 6

В дверь постучали. Дана — она сидела в гостиной и дописывала письмо — крикнула: «Входите!» В комнату заглянула Марни. Ее желтый плащ блестел от дождя, и она боялась забрызгать пол.

— Да ладно тебе, — сказала Дана. — В мокрых купальниках здесь ходят. Так что дождь нам не страшен.

Марни рассмеялась и повесила плащ на крючок у камина.

— И то правда. Как же нам повезло, что у нас есть дома у моря.

Она окинула взглядом комнату — все те же потемневшие от времени деревянные панели, та же старая плетеная мебель.

— И наши деды, которые их построили.

— И молодые красавцы моряки в пропотевших футболках, которые красят лодки.

— А-а-а... — Дана слегка покраснела. — Это просто Сэм.

— «Просто» Сэм? А мне он таким уж простым не показался.

— Я его очень давно знаю. Мы с Лили учили его ходить под парусом. Тыщу лет тому назад.

— Вот и отлично. Значит, вам легко будет узнать друг друга получше.

Дана промолчала. Марни права. Очень важно узнать другого человека по-настоящему. Только на это уходят годы. Молодые люди себя-то толком не знают. Так как же им понять кого-то еще?

Сэм ей казался человеком глубоким, не похожим на своих сверстников, он ко многому относился так же, как она и девочки. Но вдруг это всего лишь видимость?

— Во всяком случае, — продолжала Марни, — вы с Сэмом неплохо смотритесь вместе. И у меня создалось впечатление, что вам хорошо друг с другом, весело. А в жизни веселье необходимо.

— Знаю, — ответила Дана, глядя в окно.

— Надеюсь, тебя не останавливает его возраст? Старше, младше — кому какое дело?

— Нет, возраст имеет значение, — сказала Дана. — Мой последний возлюбленный был младше меня на десять лет. Я тогда сказала себе: да какая разница? У нас столько общего. Он тоже художник, мы вместе путешествовали, ставили этюдники на берегу и писали — Босфор, Эгейское море...

— Идиллическая картина.

— Но после смерти Лили все изменилось. Писать я была не в силах; бывало, целыми днями вообще не вставала с постели. А Джонатан никак не мог понять, что со мной. Поначалу пытался, но у него терпения не хватило.

— Думаешь, дело в возрасте? Или в характере?

Дана молчала. Что-то подсказывало ей, что Сэму в такой ситуации терпения хватило бы, он дал бы ей время разобраться с собой и своими чувствами. А Джонатан хотел, чтобы она жила так, будто ничего не изменилось.

— Тебе надо забыть об этом, — говорил он. — И я готов тебе помочь.

— Как я могу забыть о гибели Лили? — крикнула она, когда Джонатан предложил поехать рисовать в Париж.

— Дана, это же твоя жизнь! — заорал он в ответ. — Твоя, а не чья-то еще. Она умерла два месяца назад, а ты все еще целыми днями валяешься в постели. Хочешь спрятаться от мира? Этим ты ее не вернешь.

Дана вспомнила, как однажды утром Джонатан сказал, что звонила Куинн. Дана тут же перезвонила и слушала, как Куинн рыдает в трубку.

Джонатан пытался утешить Дану. Но она не могла с собой справиться, и он сказал, что поживет некоторое время отдельно. Так будет лучше для них обоих, сказал он. Он же ее только раздражает. И, кинув мольберт в багажник, уехал.

По-видимому, тогда он и начал встречаться с Моник. Три недели спустя она их застала: они лежали на диване, обнаженные, юные, прекрасные, и, хотя ей показалось в тот момент, что ее сердце разорвется, по сравнению с потерей Лили это была сущая ерунда.

— Общение с молодым человеком ни к чему хорошему не приводит, — сказала Дана. — Это было моей самой большой ошибкой.

— Выходит, ты не доверяешь Сэму потому, что обожглась с Джонатаном?

— У нас с Сэмом чисто дружеские отношения.

— Ты что, ничего не видишь? Да я сразу заметила...

— Марни, то, что нужно, я вижу прекрасно, — оборвала ее Дана. — Ты за меня не беспокойся.

Сэм давно уже не задумывался об одиночестве.

Так почему же сегодня, в летнюю грозу, на него вдруг навалилась тоска? Как давным-давно, в детстве, когда он скучал по брату, беспокоился за мать. Косой дождь барабанил в иллюминатор. Молния сверкнула так близко, что он вздрогнул от неожиданности. Мальчишкой он боялся грозы. Мама работала допоздна, он сидел дома один, и некому было его приласкать и успокоить. Но потом появилась Дана.

И жизнь пошла по-другому. Дана помогла ему поверить в себя, поверить в то, что он кому-то интересен. Мать вышла второй раз замуж без особой любви. Она была вдовой, Джо был нужен отец, а отец Сэма, водитель грузовика в рыболовецкой артели, решил, что пора остепениться. Только семейная жизнь оказалась не по нему.

Потом отец умер, и мать снова стала вдовой. Сэму, когда он встретил Дану, было всего восемь лет, он и не понимал толком, что такое любовь, но чувство к Дане сохранил на всю жизнь.

Сэм прикрыл глаза и вспомнил тот день, когда она и Лили вытащили его из воды. Он пообещал тогда, что всегда будет ее защищать. Она рассмеялась и назвала его героем. Сэм помнил о своем обещании и знал, что настанет время его выполнить.

И вот теперь он нужен Дане Андерхилл.

Он видел, какой пустой и потерянный у нее взгляд, понимал, как мучается она оттого, что не может больше писать картины, и твердо решил ее спасти.

Элли волновалась так, словно собиралась на бал. Дважды переодевалась, даже достала из чулана мамин фартук с надписью «Скажи повару спасибо!».

— Делов-то — всего-навсего лоток с хот-догами, — хмыкнула Куинн.

— Ну и что? Это моя первая работа, и я хочу хорошо выглядеть, — сказала Элли.

— Ты выглядишь замечательно, — сказала тетя Дана. — Как настоящий продавец.

Куинн молча сложила сосиски, булочки, горчицу и кетчуп в большую плетеную корзинку. Прошлым вечером, когда дождь кончился, они с тетей Даной поехали на велосипедах развешивать по пляжу объявления.

Завтра приглашаем всех отведать наших хот-догов!

Вкусно, быстро и недорого!

Крестхилл-роуд, 91. С полудня до часу

(пока не кончатся хот-доги).

Глядя в ясное звездное небо, Куинн послала мысленный сигнал Сэму. Она была уверена, что он его принял, но на всякий случай позвонила и оставила сообщение на автоответчике. «Привет, Сэм! Это Куинн. Завтра я заработаю денег, чтобы тебе заплатить — мы будем торговать хот-догами. Приезжай. Пока».

Тетя Дана отнесла жаровню к дороге, а Куинн принялась укладывать баночки с газировкой в сумку-холодильник. Посыпался уголь, чиркнула спичка, потянуло дымком, и у Куинн сжалось сердце. Раньше уголь всегда разжигал папа.

— А вдруг никто не придет? — забеспокоилась Элли.

— Придут, — успокоила ее тетя Дана.

Она была в шортах и белой рубашке, с еще влажными после купания волосами. Куинн молча смотрела на нее. Мама бы наверняка надела сарафан и соломенную шляпку. Поставила бы на столик букет из своего сада и испекла бы хлеб с тимьяном и розмарином...

Первой покупательницей стала бабушка. Когда она намазывала сосиску горчицей, подошли и Макгреи: Марни с дочками — Камерон и Джун — и ее мать, Аннабелла Макгрей.

— Ну, все как когда-то! — воскликнула Аннабелла. — Сколько лет назад это было? Дана с Лили, пыжась от гордости, точно так же стояли и торговали хот-догами.

— Пыжась от гордости? — переспросила Элли.

— Именно так, — кивнула Аннабелла. — Были времена...

— Стародавние... — буркнула Куинн.

Аннабелла засмеялась. Она была настоящая южанка и умела себя вести. Она уловила в голосе Куинн нотку раздражения, но предпочла на это не реагировать.

— А на что вы копите деньги, позвольте спросить? — поинтересовалась Аннабелла.

— Эту тайну она не открывает никому, — ответила бабушка.

Элли оправила фартук.

— Я коплю на белые цветы для мамы. Если бы у нее была могила, я бы их отнесла туда.

Все замерли, у Куинн внутри все похолодело.

— Я всегда говорила, — сказала Аннабелла, — что могила нужна обязательно. Чтобы девочкам было куда прийти.

— Куинн хотела увезти урну с прахом во Францию, — подала голос Камерон.

— Ее желание вполне понятно, — ласково сказала Аннабелла.

И тут раздался звук, похожий на мяуканье дикого кота. Куинн с ужасом поняла, что издала его она.

— Их нельзя хоронить! — крикнула она. — Нельзя их закапывать в землю!

— Дорогая моя, я не хотела тебя обидеть, — смутилась Аннабелла.

Тетя Дана взяла Куинн за руку. Девочка крепко зажмурилась. Ей так хотелось увидеть лица родителей. Как они ей нужны! Урна с прахом стоит на каминной полке, и пусть так и будет, пока Куинн не выяснит, что же на самом деле произошло.

И тут она услышала знакомый звук мотора — к дому подъехал автомобиль Сэма. Куинн кинулась к нему. По ее щекам катились слезы.

— Отвези меня туда сейчас же! — прошептала она.

— Сейчас? — удивился он. — Но я же без яхты.

— У нас есть «Русалка», — кивнула она в сторону гаража.

— Знаю, — ответил он. — И давно пора спускать ее на воду. Но прежде надо еще кое-что сделать.

— Что?

— Подкрепиться. Я же только что приехал. К тому же не забывай, мои услуги стоят недешево.

Куинн сквозь слезы сердито взглянула на него. Ну что же, если он хочет деловых отношений, он их получит. Ее отец был бизнесменом, и Куинн отлично известно, что за работу надо платить. «Идеалы — это прекрасно, радость моя, — говорил отец, — но наш мир держится на деньгах».

Тетя Дана подошла и молча встала с ней рядом. Куинн чувствовала на себе взгляды ее и Сэма.

— Мне надо работать, — сказала она раздраженно. — Пришли покупатели, нельзя заставлять их ждать.

Дана и не предполагала, что лодку спустят на воду именно сегодня, но Куинн, продав последний хот-дог, потащила прицеп к машине Сэма. Они все вместе отвезли «Русалку» к дальнему краю пляжа, к дамбе.

Сэм проверил рулевое перо и шверт, Дана наладила паруса, и девочки, надев оранжевые спасательные жилеты, поднялись на нос. За ними — Дана, а Сэм, закатав штаны выше колен, столкнул лодку в воду и запрыгнул на корму. Действовал он спокойно и уверенно, и Дана тоже успокоилась.

Девчонки остались на носу, Сэм держал румпель, а Дана управляла кливером. Чтобы пройти узкий проход между камнями, нужно было дважды поменять галс, и, когда лодку качнуло, Элли испуганно вскрикнула.

— Все в порядке, — успокоила ее Дана. — Не волнуйся.

— А вдруг мы опрокинемся?

— Лодка знает, что делает, — сказал Сэм. — Сама накренилась, сама и выправляется.

С берега дул ветерок, лодка шла легко. Изумительный денек для морской прогулки, и девчонки — заправские морячки. Но Дана знала: им сейчас нелегко. Обе стараются не думать об этом и все-таки боятся. Боятся той судьбы, которая настигла их родителей.

— Куинн, все у тебя получится, — сказал Сэм. — Это как на велосипеде кататься — раз научился, не разучишься никогда.

— Он прав, Куинн, — подтвердила Дана. — Твоя мама говорила, что ты — прирожденный мореход.

Дана заметила, как жадно вдыхает Куинн морской воздух, как ее рука сама тянется к румпелю.

— Ну, вперед, родная моя!

Сэм неспешно высвободил грота-шкот и отдал кливер. Лодка медленно развернулась носом по ветру и застыла метрах в ста от берега. Девочки тут же угомонились.

— Вам повезло: с вами на борту лучший инструктор по парусному спорту, — сказал Сэм. — Я это знаю наверняка — она меня самого учила.

Сэм улыбнулся Дане. В его глазах, поблескивавших за стеклами очков, отражалось море.

— Куинн, заступай на вахту! — крикнул Сэм.

— Так сразу?

— Разумеется. Элли, а потом твоя очередь.

Наконец-то Дана немного расслабилась. Море всегда ее успокаивало. Она была безмерно благодарна Сэму за то, что он приехал помочь ей разобраться с племянницами, уговорил их выйти в море — ей бы это не удалось.

Куинн пристроилась рядом с Сэмом и управляла румпелем. Через некоторое время, когда Сэм пропускал Дану к румпелю, их руки на мгновение соприкоснулись, взгляды встретились.

— Прошу вас, капитан, — сказал он.

— Спасибо, Сэм, — шепнула она, и это была не просто формула вежливости.

Она была благодарна ему за многое. Она и не представляла себе, насколько истосковалась по морю.

Дана положила ладонь на руку Куинн, лежавшую на руле. А Сэм с Элли занялись кливером.

— Мы плывем! — крикнула Элли.

Сэм, поймав взгляд Даны, едва заметно усмехнулся. А она все пыталась представить себе того мальчишку из ньюпортской гавани, но видела только молодого, красивого и очень хорошего человека.