"Нескромное предложение" - читать интересную книгу автора (Оливер Патриция)

Глава 15 Отчаянное решение

Намерзнувшись за время путешествия, леди Синтия не испытывала нежных чувств к своему мужу, когда приехала в Лондон на два часа позже, чем ожидала.

Она опоздала к чаю и поэтому застала леди Галифакс, уже переодевающуюся к ужину.

– Моя дорогая Синтия, – воскликнула леди Галифакс, когда Синтия вошла в комнату. – Какой чудесный сюрприз! – Она обняла дочь и посмотрела на нее внимательно. – Да ты совсем замерзла! Хочешь, я прикажу, чтобы подали горячего чаю?

– Я замерзла до смерти, – ответила Синтия, садясь на розовый диванчик и снимая перчатки. Она скинула меховую шапочку и поправила свои пышные каштановые локоны. – Чай это просто замечательно, мама! Я не останусь на ужин. Мне надо увидеть Брайана, пока он не закатился куда-нибудь на всю ночь.

– Я рада, что ты приехала, Синтия, – сказала леди Галифакс после того, как лакей принес поднос с горячим чаем и вышел из комнаты. – Капитан Шеффилд такое вытворяет, что ты и представить себе не можешь, – продолжала леди Галифакс. – Уилли сказал, что капитан проиграл больше трех тысяч на прошлой неделе…

– Я знаю, мама, – перебила Синтия. – Уилли прислал мне письмо, и я уже дала инструкции мистеру Бродстоуну оплатить долги.

Синтия чувствовала себя уставшей после дороги и не хотела обсуждать мелкие шалости своего мужа. Она наклонилась, чтобы налить чаю.

– Удивляюсь, почему ты тратишь на капитана свои деньги, моя дорогая, – заметила леди Галифакс. – Особенно после того, как он тебя бросил.

– Он не бросал меня, мама.

– О? А у меня было такое ощущение, что он именно это и сделал.

Леди Галифакс внимательней посмотрела на свою дочь. Наверное, ей что-то не понравилось в ее внешнем облике, и она села рядом на розовый диван.

– Бесполезно ждать от него извинений, – сказала она мягко. – Джентльмены любят поступать, как они хотят. Это мы, жены, должны решать, какие амуры им позволить, дорогая. Я знаю, это звучит жестоко. Но брак, относительно устойчивый и с джентльменом, который нас удовлетворяет, – это все же предпочтительней…

– Капитан не занимается никакими амурами! – взорвалась Синтия.

Ее голос дрожал от возмущения. Действительно, эта мысль ни разу не приходила ей в голову. Не то чтобы Синтия не знала об основном мужском инстинкте. Но она всегда себе представляла, – хотя понятия не имела, откуда у нее взялась такая идея, – что если у мужчины есть жена, которая с удовольствием занимается с ним любовью, то его уж точно гораздо меньше тянет к другим прелестницам.

Но ее мать явно намекала, что Брайан развлекается с другими женщинами. Неужели он обнимает их, целует, ласкает, ложиться с этими женщинами в постель, дарит им волшебные наслаждения? Те наслаждения, которые, как она дура вообразила себе, предназначены лишь ей одной!

– Нет! – воскликнула она, будто желая избавиться от этих ужасных мыслей. – Он не может так делать! Никогда!

И неожиданно она всхлипнула. Леди Галифакс взяла ее за руку.

– Успокойся, моя милая. Не мучь себя, Синтия. Я вижу, что ты влюбилась в этого прохвоста, моя дорогая. Должна тебе сказать, что капитан очень красивый прохвост и его невозможно сравнить с нашим Робертом. Но не забывай, Синтия, что он мужчина. А все мужчины любят женщин.

Синтия в ужасе посмотрела на мать.

– Я не верю, – прошептала Синтия. – Неужели Брайан?..

И, увидев ответ в глазах матери, Синтия расплакалась.

В результате она осталась вечером дома, поужинала, а потом имела долгий разговор с леди Галифакс, которая ее успокаивала как могла.

Лорд Галифакс дал дочери более практический совет, заявив, что Синтия должна подождать, когда капитан одумается.

– Капитан Шеффилд явно неправильно информирован, – заметил лорд Галифакс. Они прошли в гостиную, и лорд продолжил: – Наш капитан очень щепетилен в вопросах чести, и я его не осуждаю. Мужчина должен заботиться о чести и достоинстве своей семьи.

– А как же я? – возразила Синтия.

– Именно это имеется в виду, – произнес лорд Галифакс. – Капитан считает, что под угрозой находится твоя репутация, моя дорогая. И я не удивлюсь, если он захочет предъявить претензии Роберту и вызвать его на дуэль. Я, разумеется, этого не допущу…

– Что за ерунда! – воскликнула Синтия. – Какая еще дуэль?! Ты, наверное, полагаешь, что если Брайан застрелит Роберта, то это сразу докажет мою невиновность. А если Роберт убьет капитана, и я надеюсь, что он так и сделает, – добавила она холодно, – то можно будет утверждать, что я действительно совершила тот грех, о котором все говорят. Так что ли? – Она решила, что пора сказать об этом все. – Я не могу оценить кодекс мужской чести, – едко заметила Синтия. – Но я знаю, что если джентльмен обзывает свою жену шлюхой…

– Синтия! – воскликнул отец, побагровев. – Я запрещаю тебе произносить такие грубые слова. И я не верю, что капитан мог сказать что-либо подобное.

– Он усомнился в том, кто является отцом ребенка, – проговорила Синтия. – Это все равно, что назвать меня шлюхой.

Лорд Галифакс был шокирован. А Синтия с укоризной посмотрела на мать и спросила:

– Ты разве не сказала обо всем папе?

– Только не об этом, дорогая, – призналась маркиза. – И если честно, мне кажется, что ты просто перенервничала и что-то действительно не поняла. В самом деле, капитан не мог так сказать.

Синтия резко встала.

– Тогда я должна сама у него спросить, – заявила она.

– Если только это правда, Синтия… – начал отец.

– Зачем мне выдумывать такую историю? Отец отмахнулся от этого вопроса.

– Я не думал, что все настолько серьезно, дорогая, – сказал он более мягко. – Но в таком случае, я полагаю, у тебя есть все основания для развода…

Синтия не слышала остальных слов. При слове развод ее словно холодом обдало.

– Нет! – вскрикнула она. – Неужели все до этого дошло?

Лорд Галифакс посмотрел на нее удивленно.

– Сомневаюсь, дитя мое. Но я имел в виду, что ты можешь потребовать развод.

Синтия не могла выразить, как пугает ее это слово. Тогда отец добавил:

– Ты можешь рассчитывать на меня и на мое влияние в этом вопросе, Синтия.

Он не замечал, что весь мир будто рухнул для нее.

– Но подумай хорошенько, прежде чем принять решение, – продолжал лорд Галифакс. – Развод нелегкое дело.

Полчаса спустя лорд Галифакс отвёз свою дочь к ней домой в Лонсдейл-Хаус.

Они стояли у двери дома, и отец снова заговорил о капитане.

– Если ты обнаружишь, что ошиблась в нем, Синтия, обращайся ко мне, и мы все сделаем как надо. Я, конечно, против развода. Это дорого и скандально. Женщинам не нравится развод, могу добавить…

– Спасибо, папа, – поспешно сказала Синтия, не желая ничего больше об этом слышать. – Я зайду завтра к маме, если все будет в порядке.

А если нет? Тогда она скорее всего не придет, а примчится к своей матери, подумала Синтия.

На стук в дверь высунулась удивленная физиономия дворецкого, который, казалось, окаменел, увидев свою хозяйку.

– Добрый вечер, Брукс, – произнесла Синтия. Она ждала, когда дворецкий позволит ей пройти в холл. И добавила с намеком: – Сегодня на улице очень холодно.

– Да, конечно, миледи, – пробормотал дворецкий, открыл дверь и быстро захлопнул, как только Синтия вошла. – Капитан не говорил, что вы собираетесь приехать в Лондон, миледи.

– Я уверена, что он не говорил, – ответила Синтия, когда дворецкий помог ей снять пальто. – Он и не знал, что я приеду.

Дворецкий стоял, держа ее пальто, и смотрел на Синтию. Было видно, что он в ужасе.

– Капитан сейчас дома, Брукс? – спросила Синтия. Она удивлялась, почему дворецкий смотрит на нее как на привидение.

– Да, миледи. То есть, н-нет, – стал заикаться он, тревожно оглядываясь. – Капитан просил его не беспокоить, миледи.

Со второго этажа доносились звуки музыки и громкий смех. Синтия улыбнулась.

– Понятно. Занесите мои чемоданы, Брукс. Со мной Аннетт, и она скажет, где и что расположить.

Дворецкий не двинулся с места.

– Вы хотите остаться, миледи? – спросил он тихим голосом.

Синтия с любопытством посмотрела на дворецкого. Брукс, наверное, пьянствовал у себя в комнате, решила она, ситуация вполне обычная, когда хозяйка уезжает.

– Конечно, – сказала Синтия и стала подниматься по лестнице. – Я слышу, что в доме веселая вечеринка. Хочу присоединиться.

Синтия остановилась, чтобы поправить прическу. И тут Брукс бросился вперед с протянутыми руками.

– О, я бы не советовал вам, миледи, – забормотал он. – Я попрошу миссис Брукс принести замечательный горячий чай к вам в гостиную, миледи. – Он говорил так, будто жизнь и смерть зависели от этого. – Там и камин уже растопленный, а ведь вы, наверное, очень замерзли.

Он посмотрел на нее страдальческими глазами.

– Нет, – сказала она резко. Синтия решила проверить мелькнувшую у нее мысль. – Я хочу зайти в гостиную к капитану.

И она пошла дальше по лестнице. Но не успела Синтия взяться за ручку двери, как Брукс снова возник напротив, как фантом.

– Я прошу вас, миледи, – умолял он. – Капитан и его друзья развлекаются. Мужская компания, миледи. Боюсь, что вам это не покажется интересным…

В это время за дверью раздался громкий женский смех – так вульгарно смеяться не могла настоящая леди. Синтия проговорила ледяным голосом:

– Отойди, Брукс. Мне кажется, что там не только джентльмены.

С тяжелым вздохом дворецкий открыл перед ней дверь. Синтия вошла в комнату и тут же ахнула.

Такого шока и такой ярости Синтия никогда не испытывала. Сцену, которая предстала перед ней, иначе, как оргией, невозможно было назвать.

Леди Синтия смотрела на своего мужа как на какое-то мерзкое существо. Его глаза были темные, – от гнева или от страсти, – Синтия подозревала теперь последнее и замерла на месте.

Тогда-то она и заметила женщину, бесстыдно прижимающуюся к нему всем телом.

Синтия судорожно вздохнула. Эта развратница разделась до гола – или капитан ее раздел?! – и капитан сжимал своей рукой обнаженный пышный бюст куртизанки.

На секунду Синтия закрыла глаза. Когда она открыла их, ничего не изменилось.

Куртизанка с голой грудью тихонько хихикнула.

Синтия презрительно оглядела комнату, в которой находилось еще несколько мужчин и женщин, в разной степени обнаженные, но не видела никого, кроме мужа.

– Какая поучительная картина, – сказала Синтия холодно и отчетливо.

Затем, не помня себя, Синтия вышла из комнаты и так хлопнула дверью, что содрогнулся весь дом.

Леди Синтия не знала, как добралась до своей спальни. Единственным желанием было поскорее убежать от этой ужасной сцены в гостиной мужа. Стереть из своей памяти вид голой женщины, обнимающей капитана.

Опустошенная и уставшая, Синтия закрыла за собой дверь, кое-как доковыляла до постели и хотела уже лечь, когда заметила смятые подушку и одеяла.

Она посмотрела внимательней и вдруг поняла.

Минуту, наверное, Синтия стояла, глядя с отвращением на свою постель. Затем Синтия зажгла все свечи, все канделябры, какие только нашла, так что в комнате стало светло как днем. И тогда ее подозрения подтвердились: здесь до нее была другая женщина.

Синтия чувствовала, что задыхается, когда смотрела на знакомую комнату, теперь вдруг ставшую холодной и враждебной. На ее туалетном столике все было перемешано – баночки с кремами, щеточки и коробка пудры – все было в беспорядке. И статуэтка девочки-пастушки, доставшаяся ей еще от матери, лежала на боку.

Синтия оглядывалась и находила все новые подтверждения. Вот на спинке стула висят небрежно брошенные шелковые чулки. Синтия осмотрела их. Да, похожи на те, которые любят носить куртизанки – черные, сетчатые, с нашитыми серебряными цехинами вокруг лодыжек. На одном чулке большая дыра. Будто он не протерся, а его с силой разодрали. Синтия решила не думать, при каких обстоятельствах мог так порваться чулок. И что, куртизанка ушла отсюда без чулок, удивилась Синтия. Еще одно неприятное подозрение шевельнулось в душе. Синтия открыла шкаф, где лежало аккуратно ее белье. Шелковые платки, Шарфы, банты, перчатки и шелковые чулки валялись теперь вперемешку. Не надо было даже проверять. Синтия и так могла догадаться, что пара ее шелковых чулок пропала.

Гнев и унижение испытывала Синтия. Ее чувства неожиданно достигли точки кипения. Она вся дрожала.

Синтия захлопнула шкаф. Но избавиться также от горечи, вызванной предательством мужа, было нелегко. Она оглянулась, ища, на чем бы сорвать свой гнев.

И тогда она заметила красную шелковую женскую рубашку под кроватью. Синтия злобно отшвырнула это эротическое белье.

Вдруг она забыла о рубашке. На полу стоял ее элегантный тазик из севрского фарфора, полный грязной воды, а рядом валялось смятое мокрое полотенце.

Страшный гнев, которого она никогда не испытывала в жизни, потряс ее. Не помня себя, Синтия схватила тазик, выбежала из комнаты и с силой швырнула его со второго этажа вниз. Когда раздался звук разбитого фарфора, Синтия мрачно ухмыльнулась.

Она не стала дожидаться, какой эффект этот ее жест произведет на всю прислугу. Синтия вбежала к себе в спальню и как безумная начала срывать с постели атласные простыни, которые тоже притащила к лестнице и бросила через перила. Золотистые простыни, кружась, падали вниз – некоторые ее самые любимые. За ними тут же последовали подушки.

Это научит его, думала Синтия. Капитан поймет, что она не собирается терпеть его наглость. Она сдернула со стула черные чулки, взяла двумя пальчиками красное белье и кинула все это тоже вниз.

Поднимая полотенце, Синтия посмотрела на большой фарфоровый кувшин, и ее глаза загорелись. «Почему нет? – подумала она сердито. – Тазик все равно уже разбит». Она решительно взяла кувшин, поднесла его к перилам и швырнула на каменный пол. Кувшин был тяжелый. Она испытала удовольствие, услышав внизу страшный грохот.

После такого шума весь дом должен был проснуться. Она увидела дворецкого, который смотрел на нее, еще не совсем понимая, что происходит.

– С вами все в порядке, миледи? – спросил тихий голос за ее спиной.

– Да, в общем, со мной все в порядке, миссис Брукс, – ответила Синтия устало. И положила руки на живот, боясь, не повредила ли дикой активностью своему ребенку.

Затем Синтия медленно повернулась. Миссис Брукс, судя по ее виду и наспех одетому платью, только что вскочила с кровати.

– Но я хочу, чтобы мне постелили свежее белье в одной из комнат для гостей. Я не собираюсь спать здесь, – добавила Синтия и показала пальцем на свою спальню. – И пришлите ко мне Аннетт, пожалуйста.

Последняя просьба была необязательна, потому что Аннетт уже прибежала и встала рядом с миссис Брукс.

На обычно спокойном лице Аннетт читалась ясно тревога. Ни миссис Брукс, ни горничная не говорили о сцене в гостиной. Но Синтия видела, что они обе потрясены тем, какое представление устроила их хозяйка. Еще бы, устало подумала Синтия. Она ни разу до сих пор не нарушала правил хорошего тона. Настоящая леди никогда не должна терять контроль над своими эмоциями, – сотни раз повторяла ее мать, когда Синтия была еще маленькая девочка. И никогда Синтия не вела себя как сумасшедшая. Она сама считала, что так могут вести себя только очень невоспитанные и очень чувствительные женщины. Бедный Джеймс не доводил ее до такого состояния, конечно. Да и как он мог! Он и сам был всегда великолепен и невозмутим.

Но с капитаном она за короткое время стала совсем другой. Синтия теперь сама себя не узнает.

Что там! От ярости она хотела сейчас выцарапать этой шлюхе глаза. И поколотить как следует своего мужа, чтобы с его лица слетело вмиг это похотливое выражение. При воспоминании об этом ей стало больно, и она прижала руки к груди.

– Вы не больны, миледи? – забеспокоилась Аннетт. – Идемте, я сниму с вас это тяжелое платье, – добавила она. – Брукс уже позаботился о вашем багаже, так что вы можете переодеться и лечь в постель.

– Не надо распаковывать мои чемоданы, Аннетт, – сказала Синтия, когда миссис Брукс ушла приготовить комнату. – Думаю, что завтра рано утром я перееду в Галифакс-Хаус.

– Хорошо, миледи, – ответила Аннетт, явно успокоенная. – Я приготовлю ваше белье и бутылки с горячей водой, чтобы согреть постель.

С помощью Аннетт она разделась в комнате для гостей. Затем служанка расчесала волосы Синтии и ушла. Проверив, надежно ли закрыта дверь, Синтия легла наконец в постель.

Но нервы были взбудоражены. Синтия не могла уснуть. Хоть она и старалась не думать о капитане, но мыслями постоянно возвращалась к той ужасной сцене в гостиной.

Синтия лежала, глядя в потолок, на котором метались тени от свечи, и слышала как расходились запоздалые гости.

Может, капитан станет потом искать ее, чтобы извиниться за свое ужасное поведение? Синтия хотела высказать мужу свою обиду, но он не пришел, и во всем доме вскоре наступила тишина. Тогда Синтия не знала, огорчаться или нет. Возможно, лучше увидеть Брайана на следующий день.

Остаток ночи ей снились кошмары. Синтия просыпалась и думала о своем муже. Что если действительно с ним развестись?

Эта мысль пугала ее. Все казалось так замечательно! Капитан Шеффилд был идеальным мужем. Молодой, сильный, красивый, просто идеальный. Он нуждался в деньгах. И она с удовольствием дала ему деньги. В обмен на его имя. Только его имя. Но это, конечно, не совсем правда, подумала Синтия. Да, она хотела иметь детей. Но не только. Она хотела его красивое сильное тело. Она хотела, чтобы он ласкал ее и целовал. С того самого первого поцелуя Синтия хотела страстно объятий капитана, жаждала, чтобы его тело прижималось к ней и чтобы его губы целовали ее. Неожиданно она поняла то, что пыталась отрицать уже давно: ей не нужен никакой другой мужчина, кроме него. Но теперь…

Она вспомнила прозаические слова матери. Может ли Синтия позволить мужу заниматься любовью с другими женщинами? Синтия задумалась. Неужели леди Галифакс имела в виду и свой любовный опыт? Впервые Синтия подумала об этом. Неужели отец Синтии тоже ухаживал за другими женщинами? Синтия всегда представляла его любящим заботливым мужем. Неужели ее красавица-мать любила Галифакса настолько, что простила ему эти его мужские шалости? Любит ли Синтия так же сильно капитана? Может ли она простить? Может ли смириться, может ли, – зная, что случилось, – не ревность его и любить по-прежнему? И есть ли у нее другой выбор?.. Кроме развода…

Эта мысль мучила ее всю ночь, и Синтия лишь под утро забылась тяжелым беспокойным сном.

Она проснулась не отдохнувшая и в мрачно настроении. Бледное февральское солнце светило в окно, напоминая ей, что она в чужой комнате, а не в своей постели, и Брайана нет рядом.

Она позвонила, чтобы ей принесли шоколад.

Синтия чувствовала себя очень неуверенно. Вроде бы намеревалась встать пораньше, успокоиться и поговорить тогда серьезно с капитаном. Но она никак не могла успокоиться, а потому не имела желания разговаривать со своим мужем.

Ко всему прочему, Синтию чуть не стошнило.

– Может, вам не надо вставать, миледи? – заволновалась Аннетт.

– Со мной все в порядке, – ответила Синтия.

Она не желала признаться, что хотела бы пролежать целый день в постели, накрывшись одеялами. Но надо было принимать решение – может быть, самое важное в жизни.

С одной стороны, Синтия хотела жить с капитаном как в первые недели их брака, когда она позволила себе даже мечтать о счастье. Но это было совершенно исключено, думала Синтия, надевая с помощью Аннетт зеленое шерстяное платье. С другой стороны, у Синтии не было такого волшебного средства, которое бы заставило Брайана больше не вести себя как прошлой ночью и попросить прощения за нанесенную жене обиду.

Нет, думала Синтия, глядя на себя в зеркало, пока Аннетт расчесывала ее каштановые локоны, придется принимать это неприятное решение.

Ах, если бы она не ездила в город! Если бы она оставалась в Милфорд-Холле! Тогда бы она не видела этой ужасной картины, которая будет теперь преследовать ее всегда.

Но Синтия видела. И от этого уже не уйти. И хуже всего, поняла неожиданно Синтия, охваченная ревностью, что эта куртизанка такая молодая! Очень молодая и потрясающе красивая. А грудь просто шикарная!

Синтия посмотрела на свое лицо в зеркале, отметив, что не постарела за одну ночь. Вот тут не морщинки ли уже под глазами? Она присмотрелась внимательней. Если и нет, то обязательно будут. Ей скоро исполнится тридцать лет. Тридцать!

Она отбросила от себя эти мысли.

– Скажи капитану, что я хочу с ним поговорить, – обратилась она к служанке, пока не передумала. – В библиотеке, через час.

Аннетт посмотрела на свою хозяйку.

– Капитан Шеффилд не ночевал дома, миледи, – проговорила служанка бесстрастным голосом. – И еще не вернулся. Миссис Брукс спрашивает, подавать ли ваш ленч как обычно, миледи?

Синтия не слышала последних слов. Она почти перестала дышать, пытаясь понять смысл того, что сказала Аннетт. Значит, он и не собирался просить прощения? Очевидно, нет. Он уехал с этой шлюшкой куда-нибудь, чтобы продолжить то, на чем Синтия их прервала? Мысль была очень неприятная и болезненная. А что еще могла Синтия предположить? И что теперь делать, думала Синтия.

Она решительно встала. Было совершенно ясно, что капитан не хотел ее больше. Синтия ошибалась все это время.

Он действительно бросил ее. У него есть молодая красивая любовница. Неважно, что куртизанка.

И неожиданно Синтия поняла, что надо делать.

– Передай Бруксу, чтобы подали мою карету, – сказала она с ледяным спокойствием. – И пусть погрузят мои чемоданы, Аннетт. Мы уезжаем в Милфорд.

Но не сразу, подумала Синтия. Надо отдать распоряжения миссис Брукс. Пусть накроет чехлами всю мебель в доме и уволит прислугу. Дворецкому закрыть все окна и двери и никого сюда не пускать. Вещи капитана упаковать и отправить на его бывшую квартиру, если она у него еще имеется. Если нет, отправить их его другу капитану Ричарду Чатаму на Джермин-стрит.

И затем, только затем, если Брайан не придет, как и положено, к ней с извинениями или хотя бы случайно не заглянет на Беркли-сквер, Синтия нанесет визит своему адвокату. Мистер Бродстоун, несомненно, изумится, увидев ее, но он еще больше изумится, возможно, будет шокирован, когда получит от нее новые инструкции, которые она уже решила ему дать.

Синтия села за стол и составила короткое послание этому пока еще ничего не подозревающему джентльмену.

Отправив письмо, Синтия молча посидела еще несколько минут, глядя в окно библиотеки и думая, где возьмет силы, чтобы выполнить это свое решение. Конечно, ее поддержит отец, но решение должно принадлежать только ей самой.

Тогда, и только тогда, она вернется в Милфорд-Холл и будет ожидать рождения ее ребенка. И молиться, что все будет хорошо.