Патриция Оливер Нескромное предложение

Глава 1 Странный альянс

Лондон, октябрь 1813

– Успокойся, мой дорогой Роберт, – мягко сказала леди Синтия, хотя и с небольшой долей сарказма, в то время как ее зеленые глаза лучились смехом. – Со мной ты в полной безопасности. Я люблю тебя, но ничто, абсолютно ничто не заставит меня принять твое лестное предложение, поверь мне.

Маркиз Монрояль бросил взгляд на свою очаровательную кузину и приподнял слегка бровь.

– Я что-то не припоминаю никаких предложений с моей стороны, милая, – проговорил он небрежно.

В подтверждение такого безразличия он вынул из богато вышитого жилета фарфоровую табакерку и открыл ее, щелкнув своим отполированным ногтем. Все так же небрежно он взял щепотку светлого желтовато-коричневого порошка, сделанного по специальному заказу лично для маркиза известной табачной фирмой, и поднес сначала к одной ноздре, а потом к другой.

Леди Синтия, улыбаясь, наблюдала за этим безупречно разыгранным спектаклем.

Можно было подумать, что Робби просто нюхает табак, и делает это столь изысканно, что от восхищения замирают юнцы из Оксфорда и видавшие виды пожилые джентльмены. Но, конечно, вся эта пантомима была чисто показной. Синтия знала совершенно точно, что ее кузен вообще не любит табак. Роберт сам ей об этом сказал однажды дождливым днем, с месяц назад, одолеваемый ужасной скукой, потому что пришлось отменить их запланированное катание в карете по Гайд-Парку. И маркиз тогда преподал ей первые уроки искусства нюхать табак. Синтия быстро переняла элегантный жест кузена, но осталась равнодушной к изучению разных марок табака, модных в это время в свете.

Маркиз посмотрел на нее своими серыми глазами из-под полуопущенных век, и легкая улыбка появилась в уголках его чувственного рта.

Ни слова ни говоря, маркиз подал кузине фарфоровую табакерку, как учитель упрямому ученику. Леди Синтия пожала плечами и протянула руку.

– Мы же с тобой знаем, что ты намерен это сделать, – ответила она едко. – Для чего бы ты еще явился сюда в такой ранний час, кузен? Я полагаю, на тебя подействовали аргументы моего отца, и ты поверил, что мне действительно нужна твердая мужская рука, чтобы вести меня по жизни, не так ли?

Большим и указательным пальцами она взяла щепотку и аккуратно стряхнула излишки табака, прежде чем поднести ее к носу.

– Он имеет в виду, конечно, святые узы брака. И мы с тобой знаем об этом, правда, Робби? – продолжала она, посмотрев на него и поймав его вопросительный взгляд. – Хотя, по-моему, это не справедливо, что женщина должна находиться в полной зависимости и чуть ли не в кабале у мужа.

Она послала ему ослепительную улыбку, и он в ответ ухмыльнулся.

– Так что, позволь мне повторить тебе, Робби, дорогой, – сказала она несколько театрально. – Если ты хочешь сделать мне предложение, то я вовсе не мечтаю прервать твою карьеру первого дамского угодника. Я как-то не верю в сказки о том, что и повесы могут быть добропорядочными и верными мужьями.

Леди Синтия вдохнула табак и тихонько чихнула в платочек, который она держала наготове.

Маркиз одобрительно хмыкнул.

– А ты становишься профессионалкой по части маленьких грехов, моя дорогая, – заметил он провокационным тоном. – Может быть, тебе уже пора заказать свой табак? Я бы посоветовал один из легких сортов мартиниканского.

– Думаю, что нет, кузен, – смеясь, ответила леди Синтия. – Одно дело видеть удивленные лица старых сплетниц, когда ты предлагаешь мне взять щепотку табака на вечере, и совсем другое устраивать спектакль, доставая собственную табакерку и афишируя свои мелкие грехи, как ты это называешь. Это просто один из способов шокировать публику. И весьма вульгарная привычка, Робби. Попробуй со мной не согласиться!

Маркиз внимательно посмотрел на нее, и хитрая улыбка мелькнула на его губах.

– А у тебя не возникало желания афишировать свои грехи, моя дорогая Синтия? – ухмыльнулся он.

– У меня нет грехов, – быстро ответила Синтия, с вызовом глядя на своего кузена.

И, к сожалению, это правда, подумала она. После восьми ничем не примечательных лет, проведенных замужем за джентльменом вдвое старше ее, леди Синтия Лонсдейл имела безупречную репутацию и была сказочно богата, но в последнее время она находила такое состояние дел весьма утомительным и скучным.

– Ты прожила почти десять лет с бедным старым Лонсдейлом, так что я не удивлен, – сказал маркиз, сверкнув серыми глазами. – Но разве хоть иногда ты не хотела согрешить?

Синтия удивленно посмотрела на него. Каким образом этот прелестный распутник догадался, что эти мысли все чаще посещают ее в последнее время? А точнее, с того дня, когда ей исполнилось двадцать девять лет.

Просто однажды утром она вдруг подумала о том, что стремительно приближается к тому возрасту, который называется пожилым, а в ее жизни нет по-прежнему ничего, чем она могла бы похвастаться. Кроме, конечно, великолепного имения в графстве Суррей и просто потрясающе огромного богатства.

Но это не приносило ей, казалось, того удовлетворения, которое она испытывала в первый год после того, как сняла траур. По какой-то необъяснимой причине ее статус красивой и богатой вдовы не приносил уже Синтии Лонсдейл такого удовольствия.

Что хорошего в богатстве, если старость не позволяет этим наслаждаться? – думала она, неожиданно представив себя шестидесятилетнюю, бродящую по ее любимому саду в Милфорд-Холле, совершенно одну. И не с кем ей полюбоваться на цветочки. Не с кем разделить жизнь.

– Джеймс не был ни бедным, ни старым, – возразила она в раздражении, что бывало с ней частенько в последнее время. – И ты знаешь, кузен, – продолжала она, – иногда мне хочется быть такой, как леди Хартфилд, смелой блондинкой, такой безумно красивой и… и…

– И развратной? – досказал кузен, его серые глаза светились улыбкой.

Синтия посмотрела на него с укоризной.

– Нет, не совсем так, не развратной. Но, действительно, немножечко распущенной, если ты понимаешь, что я имею в виду, Робби. Леди Хартфилд уж точно не моложе меня, а вокруг нее всегда крутятся потрясающие юные красавцы.

– Ах! – обрадовался маркиз. – Значит, ты мечтаешь пофлиртовать, моя сладкая? Кто бы мог подумать, что в прелестной головке невинной леди Синтии скрываются такие нескромные фантазии! Ты меня удивляешь, любовь моя. И если тебе нравится стиль Луси Хартфилд, то я бы с громадным удовольствием…

– Нет, спасибо, кузен, – прервала его Синтия, чувствуя, как у нее начинают краснеть щеки даже от невысказанного предложения. – Я говорю совсем не об этом, – продолжила она. – Просто мне непонятно, почему все красивые молодые мужчины так и вьются вокруг леди Хартфилд, а я, кажется, привлекаю только старых жуликов и проходимцев, которые стремятся за мой счет набить себе карманы.

Она стояла у окна библиотеки и смотрела на маленький закрытый сад напротив резиденции ее отца в Лондоне.

Высохшая груша стоически сопротивлялась октябрьскому ветру, срывавшему с нее последние желтоватые листочки. Синтия вздрогнула, глядя на это дерево, которое было с самого детства ее старым верным другом.

Как это должно быть замечательно, думала она, терять увядающий осенний наряд в абсолютной уверенности, что с приходом весны молодая зеленая листва зашумит снова, белой пеной закипят цветы, созреют и нальются весомо сочные плоды.

Таков цикл жизни, думала Синтия, цикл, в котором она тоже играла свою, но очень малюсенькую, одинокую и непродуктивную роль.

Маркиз подошел к ней. Синтия вздохнула и с любовью посмотрела на высокого мужчину, стоящего рядом. Роберт был ее наставником с детских лет, с тех пор, как ее тетя Софи вышла замуж за его отца двадцать лет назад.

Хотя они не были в родстве, но Синтия всегда считала Роберта членом семьи и привыкла во всем с ним советоваться. У Роберта было хорошее чувство юмора. Кузен умел быть добрым и внимательным слушателем.

– Прости, что я такая сердитая сегодня, Робби, но, сказать по правде, меня очень волнует старость. – Она рассмеялась, увидев изумленное выражение на красивом лице кузена. – Да, я знаю, – продолжила она, – это звучит глупо. Но я не могу забыть, что мне уже двадцать девять лет, Робби. Двадцать девять! – повторила она, и в ее голосе послышались нотки отчаяния. – И у меня такое ужасное чувство, что вся моя жизнь ничего не стоит. Понимаешь, ничего! – Синтия почувствовала, как у нее сжалось горло, но она мгновенно поборола приступ слабости. – Предупреждаю тебя, Робби. Я готова совершить все, что угодно!

Должно быть, лорд Монрояль уловил в ее голосе настоящее страдание, потому что тут же взял руку Синтии и галантно поднес к своим губам.

– Моя дорогая Синтия, – мягко произнес он. – Я никогда не думал, что услышу подобные речи из твоих уст. Но ты знаешь, у тебя есть еще надежда. – Он улыбнулся, и Синтия посмотрела на него с удивлением, а он продолжал: – Я имею в виду твои мечты о распутных манерах и смелых молодых красавцах. Все ясно как день, любовь моя.

– И что же тебе ясно? – воинственно спросила Синтия, заметив опасный блеск в серых глазах кузена.

– Ты вполне созрела для любовника, моя дорогая, – ответил он совершенно неожиданно для нее. – Я должен был заметить это еще раньше.

– Что за вздор! – воскликнула Синтия, и тут же почувствовала, как у нее покраснели щеки. – Ты с ума сошел, кузен!

Маркиз рассмеялся.

– Поверь мне, я знаю о чем говорю. Страстный любовник вернет тебе радость жизни, и ты сразу забудешь эти нездоровые мысли о старости.

И он так соблазнительно поцеловал ее пальчики, что Синтию вдруг пронзила горячая волна страстного желания. Лорд Монрояль улыбнулся, будто прочитав ее мысли.

– Я весь к твоим услугам, моя милая, – сказал он с такой сладкой улыбкой, что у Синтии перехватило дыхание. – Я буду счастлив, если ты решишь…

Она ахнула и вырвала свою руку.

– И даже не думай об этом, Роберт! – крикнула Синтия, ошеломленная силой его обаяния. – Как ты можешь? Я всегда считала, что ты мой друг!

– Конечно, я твой друг, моя невинная овечка. Но я могу быть с успехом и твоим любовником.

Он помолчал, как бы давая ей оценить эту возможность.

– Нет! – сказала Синтия.

Она резко отвернулась, чтобы не видеть колдовского магнетического блеска в глазах кузена, и постаралась избавиться от настойчивой мысли, возникшей у нее в голове.

Синтия почувствовала неожиданную слабость в коленях и была шокирована, когда поняла, что ее чуть было не соблазнили. И кто? Сам Робби! Эта мысль ужаснула ее. Синтия давно знала, что ее кузен пользуется огромным успехом у женщин. Высокий и темноволосый, он притягивал к себе всех дам поголовно. Синтия слышала немало легенд о том, какие славные победы он одерживал в будуарах Лондона. Но до этого момента она не вполне понимала странную силу мужской привлекательности. Теперь Синтия познала эту силу и была напугана этим знанием.

Она повернулась, чтобы встретить страстный взгляд серых глаз кузена.

– Робби, не делай этого со мной, – проговорила она твердо, заметив по выражению его лица, что маркиз совершенно точно понял, о чем она думает. – Мне не любовник нужен… – Она пыталась облечь в слова ту правду, которую долго не могла произнести. – Отец был прав, мне нужен муж. Я не создана для разврата.

Она смущенно улыбнулась.

Маркиз ответил ей улыбкой, в которой уже не было и намека на соблазн. Синтия почувствовала себя спокойней и вздохнула.

– Извини, что я расстроила тебя, кузен. Но я ничего не могу с тобой поделать. Уж такая я есть.

– А я не прочь иметь тебя любую, Синтия, – сказал он серьезно. – И, вполне возможно, я все еще могу предложить тебе свои услуги, любовь моя.

В его голосе послышались совершенно другие нотки, хотя и не менее соблазнительные.

– Если только я могу сделать то предложение, которое намеревался, – добавил он.

– Робби! – воскликнула Синтия, действительно огорченная. – Я просто не могу поверить, что ты на самом деле готов ради меня на такое самопожертвование. Конечно, я польщена, мой дорогой, но я не могу допустить, чтобы мои капризы стали причиной твоего преждевременного восшествия на матримониальный алтарь. Может быть, если ты вместо этого пригласишь меня прокатиться в парке…

В это время дверь библиотеки распахнулась, и в комнату вошел отец. На его лице так и светилось ожидание.

– Ну, что? – спросил он, уставившись на парочку у окна и видя, что Роберт и Синтия держатся за руки. – Дело сделано?

Он вопросительно смотрел то на него, то на нее. Синтия вырвала свою ладонь из руки кузена и повернулась к отцу.

– Если ты имеешь в виду, папа, сделал ли Роберт мне предложение, то ответ будет да, дело сделано. Но только ты не радуйся и не спеши праздновать это событие, потому что я отказала лорду Монроялю. Мы с ним не пара.

Лицо лорда Галифакса сразу помрачнело. Он подошел к дочери.

Синтия поняла по его виду, что отец так просто не согласится с ее решением.

– Все так и есть, Роберт? – рявкнул он, хмурая туча по-прежнему застилала его красивое лицо. – Ты действительно сделал моей дочери предложение?

Синтия посмотрела на кузена и заметила, что он ей улыбается. Его взгляд говорил лучше слов.

Робби был совершенно бесстыдным развратником. Но Синтия сейчас думала, а не совершила ли она ошибку, отказавшись от такого предложения самого известного дамского угодника. И тут же отбросила эту мысль. Робби очень мил, но он не способен на глубокие чувства и, – как Синтия подозревала, – на хоть какую-нибудь настоящую привязанность. К тем женщинам, чьей любви он так легко добивался в постели, он быстро охладевал.

А Синтия не хотела иметь интимные отношения с мужчиной, для которого любовь это просто физические упражнения, игра, в которой можно побеждать и проигрывать с одинаковым равнодушием.

– Да, действительно, я сделал ей предложение, милорд, – ответил кузен очень серьезно, глядя на лорда Галифакса. – Но жестокая девчонка отвергла меня, и мое бедное сердце рыдало, когда я, убитый горем…

– Хватит, Робби! – воскликнула Синтия.

Ей одновременно хотелось рассмеяться и двинуть его в ухо. Она увидела, что лорд смотрит на ее кузена, вытаращив глаза.

– Не обращай внимания на этого прохвоста, папочка, – примирительно сказала она. – Услышав мой отказ, Робби слегка двинулся умом, но он честно все исполнил, как ты ему приказал. А теперь оставь беднягу в покое. Он не создан для того, чтобы быть мужем. И ты должен знать об этом, если слышал хотя бы половину тех сплетен, которые рассказывают о нем в салонах.

– Ты упрямая девчонка, – в словах лорда Галифакса слышалась безнадежность и большая любовь. – Твоя мать ужасно расстроится, когда узнает, что ты не приняла предложение твоего кузена. Она очень хотела, чтобы ваша свадьба состоялась. Этого же хочет и леди Монрояль. Отличный был бы брак. И я настаиваю, чтобы ты пересмотрела свое решение, Синтия. Тогда Роберт сможет снять с твоих плеч заботу о Милфорд-Холле, и тебе не надо будет заниматься делами. И, конечно, – добавил он, – такой альянс позволит все состояние сохранить в семье.

Синтия прекрасно знала, куда клонит ее отец. Но замечание о том, как легко он собирается распорядиться ее богатством, вывело ее из себя. Она, разумеется, возмутилась.

– Я уверена, что Роберту ни к чему еще одно имение, Папа, – сердито сказала она. – Он уже купается в золоте, так что мое приданое вряд ли сделает его богаче. Лорд Галифакс строго посмотрел на нее.

– Прикуси свой язычок, Синтия, – приказал он. – Такие вещи решают только джентльмены. И если Роберт согласен взять тебя в жены, я очень советую тебе принять его предложение. Это весьма выгодный договор для тебя, моя дорогая. Так что, лучше будет, если ты подчинишься нам.

– Не будет никакого договора, как ты это называешь, – резко ответила она. – Я уверена, что у Робби нет ни малейшего желания быть моим мужем. И не только моим, кстати. А кроме того, мы уже решили, что не подходим друг другу. Не так ли, Робби?

Она вопросительно взглянула на кузена.

– Это ты так решила, дорогая Синтия, – произнес он. – И совсем не мое дело спрашивать – почему.

Синтия с удовольствием бы свернула ему сейчас шею. Но она не успела ничего ответить.

– Итак, ты намерена и впредь перечить мне, Синтия? – суровым голосом спросил лорд Галифакс.

Его дочь мгновенно распознала искорки разгорающегося гнева в его красивых голубых глазах.

– Ты имеешь в виду, отказываюсь ли я быть женой человека, которому не нужна жена? И которого я не считаю достойным мужем, папа? Тогда я отвечу тебе – да, я намерена отстаивать свое решение. И никогда не приму предложения ни одного из этих джентльменов, которых ты мне пытаешься навязать, ни охотников за моим богатством, которые преследуют меня. Лучше жить одной. Думаю, что в двадцать девять лет, папа, я имею полное право выбора.

Лорд Галифакс внимательно смотрел на свою дочь несколько секунд.

– Ты можешь мне сказать точнее, чем именно тебя не устраивает маркиз Монрояль? – спросил он неожиданно, чем моментально сбил ее с толку.

Синтия быстро глянула на своего кузена.

– Что ж, посмотри на него сам, папа, – ответила она, всплеснув руками.

Элегантный маркиз стоял, небрежно облокотившись о каминную полку, словно картина – в светло-серых облегающих панталонах и модном сюртуке нежно голубого цвета.

– У Робби, конечно, замечательный вкус, – объяснила она, наслаждаясь тем замешательством, которое промелькнуло на обычно невозмутимом лице кузена. – Но ведь он далеко не первой юности. А иногда у него бывает и вовсе потрепанный вид, и это, несомненно, результат увлечения азартными играми и будуарами…

– Синтия! – вскричал отец. – Я не могу поверить, что ты позволяешь себе выражаться так неделикатно! Попрошу тебя следить за своей речью, моя девочка. Чем занимается муж вне дома, это его дело. Жена, конечно, имеет право на то, чтобы муж ее любил, но…

– Но в том-то и загвоздка, папа, – не утерпела Синтия. – У нашего дорогого Робби слишком много женщин, на которых распространяется его любовь.

– Ах, Синтия, ты ко мне несправедлива, милая, – протянул маркиз, прежде чем его дядя пришел в себя от шока. – Я признаю, что моя репутация не так безупречна, как твоя, несомненно. – Он явно намекал на недавнюю беседу. – Но это жестоко с твоей стороны упрекать меня за мелкие шалости и подозревать, что я вообще свихнулся.

И маркиз насмешливо хмыкнул.

– Я совершенно согласен с Робертом! – воскликнул лорд Галифакс. – Тебя послушать, Синтия, так можно подумать, что ты не хочешь больше выходить замуж. Это верно?

Синтия поймала вопросительный взгляд отца. Ее удивило, уже не первый раз, то, что мужчины никогда, кажется, не могут понять женщин. Неужели ее отец не догадывается, что, конечно же, она хочет выйти замуж, она просто мечтает об этом все сильнее с каждым днем. Время идет, и ее мечта иметь собственную семью становится все более несбыточной.

Однако она отказывалась принять выбор ее родителей, как она это сделала раньше, выйдя замуж за богатого виконта Лонсдейла. Тогда она подчинилась, потому что у нее не было своих желаний.

Солидный, добропорядочный старый муж ее больше не устраивал, хотя Синтия знала, что весь свет, – так же, как и ее родители, – ожидает от нее разумного решения и согласия на брак именно с таким человеком. Но в душе она мечтала о совершенно другом мужчине…

Вот только посмеет ли она осуществить свою мечту? – думала Синтия. Посмеет ли она хотя бы попытаться найти такого мужчину, которого хочет?

И отец, и лорд Монрояль ждали ее ответа. Роберт с циничной усмешкой смотрел на нее, будто предлагая Синтии сознаться в тайных желаниях.

– Нет, папа, – сказала она, отвернувшись и глядя на старую грушу в саду под ней. – Я не против того, чтобы второй раз выйти замуж. Совсем наоборот, если уж ты хочешь знать правду.

– Тогда почему ты так упрямишься, Синтия? – вспылил лорд Галифакс. – За полгода ты получила больше дюжины великолепных предложений. Кого тебе еще надо, дитя мое? Уж не принца ли ты ждешь?

На это Синтия ничего не могла ответить и была благодарна, когда за нее вступился кузен.

– Прости меня, дядя, – сказал маркиз, – но, насколько я понимаю, мы движемся в противоположном направлении. Синтия всегда была послушной. Она ведь приняла предложение Лонсдейла, которого вы нашли для нее десять лет назад, милорд.

– Она была гораздо покладистей тогда, – фыркнул лорд Галифакс. – Да и что она могла знать о мужчинах в свои семнадцать лет!

– И совершенно правильно, дядя, – спокойно продолжал маркиз. – Ясно, что в юном возрасте ее должен был кто-то вести по жизни за ручку. Но теперь Синтии двадцать девять лет, она вдова и кое-что знает о мужчинах. И, если я не ошибаюсь, сэр, ваша дочь хотела бы заниматься любовью с молодым мужчиной.

Синтия почувствовала, как вспыхнули ее щеки, и успокоила себя тем, что не видит реакции отца на это ужасное заявление.

Ужасное, да, подумала она, удивляясь проницательности кузена. Все верно. И он будто прочитал ее мысли. Несомненно, ее кузену были хорошо известны тайны женской души.

– Это ты здорово сказал, сынок, – пробормотал лорд Галифакс, явно смущенный таким поворотом. – Но я, например, считаю тебя вполне молодым человеком. Ты и Синтия очень подходите друг другу.

– А! Но ваша дочь думает иначе. Для нее я просто дряхлый старик, милорд. Клянусь, что Синтия мечтает о более молодом мужчине. Разве я не прав, кузина?

Он дал мне шанс, поняла вдруг Синтия. Нужно только быть смелее, чтобы ухватиться за него. Будет жаль, если она подведет Роберта. Ведь он так точно угадал ее желания. Не время сейчас сомневаться.

Прежде чем она представила, какие могут быть последствия, Синтия повернулась к мужчинам и сказала:

– Да, Робби. Только непонятно, откуда ты это знаешь. – Она одарила маркиза ослепительной улыбкой и посмотрела на отца. – Робби прав, папа. Я мечтаю выйти замуж за молодого джентльмена. – Она помолчала, а потом воскликнула: – У меня будет семья, понимаете! – И, опустив ресницы, раскрасневшись, добавила: – И я думаю, что молодой мужчина будет гораздо лучшим отцом.

И мужем тоже, подумала она, но не посмела этого сказать. Не рискнула она взглянуть и на кузена, который, без сомнения, снова прочитал ее мысли.

Последовало долгое неловкое молчание, и затем ее отец насмешливо изрек:

– Это сущий вздор, дитя мое, и ты это знаешь!

Синтия серьезно посмотрела на него.

– Тебе было двадцать пять лет, когда родился Тони, папа, и я до сих пор вспоминаю с наслаждением те часы, которые ты проводил со мной, Гарри и Самантой в нашем парке. Ты подарил мне очень счастливое детство.

Маркиз Галифакс замер, и его взгляд был устремлен куда-то очень далеко.

Синтия с любовью смотрела на отца, нежная улыбка играла на ее губах. Потом она тихонько взяла отца под руку.

– Ты помнишь, папа? – мягко спросила она. – Кажется, это было только вчера! И эта дворняжка, с которой так любил играть Гарри – как же ее звали?

– Деметриус, – сказал лорд Галифакс, глядя на сияющее лицо своей дочери.

– Верно! Деметриус. Какое странное имя для собаки!.. А помнишь тот вечер, когда она забралась в курятник к Неду и загрызла… сколько кур?

– Шестнадцать! – сразу ответил лорд Галифакс.

– Ты понял, что я имею в виду? – спросила Синтия. – Ты помнишь все, что помню я. Это очень важно.

Лорд Галифакс похлопал дочь по руке и откашлялся.

– Ты и тогда была отчаянная девчонка. Я помню утро, когда ты взяла моего берберского коня, хотя я запретил тебе даже прикасаться к нему.

Синтия улыбнулась.

– Да, но неужели ты действительно думал, что я могу устоять от такого соблазна, папа? Он был просто красавец, а мчался как ни одна другая лошадь, на которых я ездила до него.

– Ох и проказницы ты была, – нежно заметил лорд.

– И не сломала себе шею, как ты меня предупреждал, – смеясь, добавила Синтия. – Ты и тогда не верил в мою способность правильно оценивать ситуацию.

Лорд Галифакс внимательно смотрел на дочь. В его голубых глазах светился вопрос.

Но Синтия знала, что отец уже смягчился.

– Итак, теперь тебе захотелось молодого мужа, девочка? – произнес он. – Твоей матери это вряд ли понравится. И сознаюсь, что мне и самому это кажется немного странным. Но если ты мне назовешь того, о ком мечтаешь, моя дорогая, то я все сделаю, чтобы он был твой. Надеюсь, ты довольна, моя сладкая?

Синтия лучезарно улыбнулась.

– О да, папа! – Встав на цыпочки, Синтия поцеловала отца в щеку. – Я очень счастлива!

– Кто же этот избранник, девочка? – спросил он. Синтия мельком взглянула на кузена и заметила, что маркиз смотрит на нее, цинично ухмыляясь.

– Но я никого конкретно не имела в виду, – ответила она. – Я надеялась, что Робби будет моим наставником в этом деле. Уверена, что он знает всех достойных джентльменов в Лондоне. Что ты скажешь, кузен?

Она не могла скрыть довольную улыбку, видя унылое выражение на чувственном лице кузена.

– Значит, я оставляю тебя в его опытных руках, моя дорогая, – сказал отец, не ожидая ответа маркиза. – Я должен идти и огорчить твою бедную мамочку, Синтия. Она так надеялась поздравить Роберта с вступлением в нашу семью!

Синтия вздохнула, глядя, как лорд Галифакс поспешно вышел из комнаты. Нахмурившись, она повернулась к кузену.

– Ты поможешь мне, Робби? – спросила Синтия. – После траура я уже давно не была в свете и не встречалась с молодыми людьми. Мне трудно сейчас судить, кто из них действительно достоин, а кто просто стремится набить свой кошелек. Я полностью полагаюсь на тебя.

Лорд Монрояль усмехнулся, и его лицо приняло свое обычное невозмутимое выражение.

– Какое именно чудо я должен совершить, любовь моя?

Синтия невольно улыбнулась.

– Мне нужен молодой мужчина, готовый вступить в брак с немолодой, но богатой женщиной, – ответила она просто и честно.

Маркиз пожал плечами.

– Считай, что уже сделано, – сказал он. – Несомненно, что богатство сможет заслонить собой лишние годы.

Он ловко уклонился от подушки, которую кузина запустила в него, и подошел к столику, чтобы налить себе лучшего дядюшкиного бренди.

– Я не хочу ничего заслонять, Робби!

Впервые Синтия сказала вслух о своих страхах.

– Если у счастливого джентльмена есть глаза, – заметил маркиз, – то он взглянет на твое богатство как на нечто случайное, моя прелесть. Так что не ломай над этим свою чудесную головку, моя дорогая Синтия. Найдем мы тебе молодого мужчину, не беспокойся.

Долго еще после того, как ушел кузен, леди Синтия стояла у окна библиотеки и смотрела на старую грушу, с которой ветер срывал последние желтые листочки.

Конечно, мое богатство может привлечь очень достойного молодого мужчину, думала Синтия, неожиданно отдавшись своим мечтам.

Но удержит ли?..