"Нескромное предложение" - читать интересную книгу автора (Оливер Патриция)

Глава 3 Нескромное предложение

Капитан Шеффилд только простонал, когда мистер Мэтью Гамильтон, представитель лондонской фирмы «Макинтайр и Гамильтон», посмотрел на него осуждающим взглядом. Нет, лучше бы я не приходил, подумал Брайан.

Он знал, что все именно так и будет, и не удивился, когда стряпчий покачал укоризненно головой.

– Пятнадцать тысяч фунтов? – повторил мистер Гамильтон.

То ли ему не нравилась смелость, с какой младший сын Шеффилда обращается с просьбой о деньгах, то ли безответственное поведение Брайана, приведшее к сему грустному факту.

– Это совершенно исключено, капитан Шеффилд, если вы хотите знать мое мнение по этому поводу. Мистер Микантайр никогда не согласится выдать такую сумму.

– Но это деньги, которые все равно принадлежат мне, – возразил Брайан, ругая себя за нотки отчаяния в голосе. – Я не покушаюсь на доходы моего брата или что-то в таком духе.

Последнюю фразу он произнес все-таки зло, хотя и не хотел.

Мистер Гамильтон закрыл глаза и состроил страдальческую физиономию. А у Брайана так и зачесались руки въехать по ней кулаком.

– Тысяча фунтов в год, – тянул стряпчий, – это та сумма, которая назначена вам в завещании вашим глубокоуважаемым отцом, графом Шеффилдом. Выдав всю эту сумму целиком, мы нарушим условия завещания вашего отца, которое ясно обусловливает…

– Да плевать мне, что оно обусловливает, – взорвался Брайан.

Он уже не мог контролировать свои эмоции. Его охватило отчаяние. И обтекаемые фразы стряпчего только злили Брайана, потому что они не могли заслонить тот ужасный факт, что долг надо возвращать уже через несколько дней. А иначе – долговая тюрьма.

Брайан резко встал, и ножки стула заскрежетали на отполированном полу.

– Я хочу, чтобы меня выслушал сам мистер Микантайр, – рявкнул Брайан.

Он повернулся к двери, но стряпчий его остановил.

– Очень вам сочувствую, капитан, – мягко проговорил стряпчий. – Уверяю вас, что, если бы мистер Микантайр был сейчас здесь, он сказал бы вам то же самое, сэр. Совершенно невозможно выполнить вашу просьбу, сэр. Мне очень жаль, капитан, но я уверен, что ваш брат тоже не согласится выдать такую сумму.

– Да уж, конечно, эта скотина не согласится, – буркнул себе под нос Брайан, выходя и конторы.

На улице в двухместном экипаже его ждал Дик Чатам. Брайан прыгнул в коляску.

– Не повезло? – вынес свое заключение Чатам.

Он тронул лошадей, и экипаж медленно поехал по улицам в районе Сити.

– Нет. По мне все-таки плачет долговая тюрьма, – коротко ответил Брайан.

И, по правде говоря, из этой ситуации не было никакого выхода. Кроме, пожалуй, одного – мелодраматического. Застрелиться. Но Брайан решил это оставить на самый крайний случай.

– Надеюсь, ты будешь снабжать меня бренди, Дик, – добавил Брайан. – Я думаю, что при таких обстоятельствах человек может запросто упиться до смерти.

– Есть еще один способ выпутаться из этой ситуации, – заметил Чатам, поворачивая в сторону Гайд-Парка. – Говорят, что Монрояль богат как Крез, старина. Может быть, ты обратишься к нему, и он смилостивится…

– Даже не думай об этом, Дик, – отрезал капитан. – Это долг чести, а не какие-нибудь там обычные счета.

– Я бы хотел помочь тебе, Брайан, – сказал Чатам, явно смущенный, – но ты сам выиграл у меня вчера мои последние деньги. – Помолчав, Дик добавил: – Конечно, можно взять тысячу фунтов у моей мамы. И всегда остается Тоттлфилд! У него денег мешок, ты сам знаешь.

– Нет, – резко ответил Брайан. – Спасибо, Дик, – произнес он уже мягче. – Я сам виноват. Ты ведь предупреждал меня. Но я был так уверен, что мне повезет…

И он тяжело вздохнул.

– По крайней мере, ты надолго избавился от желания играть в карты, – заметил его друг, стараясь говорить весело. – Так что, хоть какой-нибудь толк от этого будет в конце концов.

Брайан рассмеялся горьким смехом.

– К сожалению, я перестал верить в чудеса, когда умер мой отец и моя судьба оказалась в руках у этого сквалыги, – пробормотал он.

– Может, ты все-таки недооцениваешь своего брата и его заботу о благополучии семьи, – предположил Чатам. Они ехали в это время по Пикадилли в направлении Гайд-Парка. – Ты совсем не хочешь обратиться к нему за помощью?

Брайан перекосился при мысли просить о чем-либо брата.

– Он с удовольствием меня сначала поджарит, а потом вышвырнет и обязательно найдет причину, чтобы отказать. Клянусь, Дик, если я еще раз услышу, как он читает мне нотации, я набью ему морду.

Нет, уныло думал Брайан, когда их двухколесный открытый экипаж въехал в Гайд-Парк со стороны Пикадилли, шансы того, что произойдет чудо еще до возвращения в город лорда Монрояля, были мизерные.

Если вообще такие шансы существовали…

Наверное, уже в пятый или шестой раз за этот день леди Синтия внимательно и критически разглядывала свое отражение в высоком зеркале на ножках. Она ужасно нервничала.

Сказать по правде, ее волнение началось с того момента, когда лорд Галифакс объявил за завтраком, что он, – по совету ее кузена Роберта, но с большой неохотой, потому что у него на этот счет свое мнение, – говорил прошлым вечером с капитаном Шеффилдом, встретив его случайно в городе.

Услышав такую потрясающую и неожиданную новость, Синтия замерла, потеряв интерес к еде. Она держала в руке кусочек тоста и прихлебывала чай, но аппетит у нее сразу пропал.

Совершенно типично для него – отец был не очень разговорчив, и поэтому каждое слово приходилось вытягивать из него клещами.

– Что ты ему сказал, папа? – спросила Синтия.

– А что ты думаешь, я мог ему сказать? – проворчал лорд Галифакс. – Я сообщил ему, что вопрос с его долгом можно уладить, и для этого капитан должен зайти к нам сегодня в четыре часа.

– И это все?

Синтия была в ужасе от прямоты своего отца.

Лорд Галифакс помолчал. Он подцепил кусок ветчины вилкой и отправил его себе в рот. Прожевав, он снова посмотрел на Синтию.

– Да что ты хочешь, чтобы я ему сказал? – сердито рявкнул он. – Что у меня есть дочь, которая мечтает о таком мужчине, как он?

– Стареющая дочь, папа, – добавила Синтия. – Ты забыл сказать про мой возраст.

– Не грубите, мисс, – строго произнес лорд Галифакс. – Я говорил, что мне не нравится эта твоя сумасшедшая затея, Синтия. Просто немыслимо, чтобы благовоспитанная женщина сама делала предложение мужчине. Тем более незнакомому. Вот будет хороший урок, если этот капитан решит, что ты обыкновенная шлюха, и рассмеется тебе в лицо!

Синтию передернуло. Отец высказал вслух ее самые страшные опасения. Она бы многое дала, чтобы только отложить эту встречу. Может, когда Синтия наберется храбрости… Все произошло слишком быстро!

Синтия и не думала, что уже сегодня увидит капитана. Она даже к его имени еще не успела привыкнуть! А ведь она должна сказать этому мужчине то, что не говорила никому, даже своему мужу…

И уж конечно, не мужу, подумала Синтия. Ее папочка позаботился обо всем, когда она первый раз выходила замуж.

Вряд ли она сказала и дюжину слов виконту Лонсдейлу перед церемонией. Все, что ей было нужно, вспомнила она наставления отца, это быть красивой и послушной. Ее мать дополнила слишком упрощенный мужской совет более практической информацией, напугав Синтию до полусмерти.

Но все-таки это было к лучшему, думала она. Впрочем, как и предупреждала ее мать, зная, что Джеймс собирается делать, Синтия была не так шокирована, когда он это делал. И после первых страшных моментов Синтия получила удовольствие, видя, какое удивительное влияние оказывают на мужа эти ночные обладания ее телом. По крайней мере, в постели Джеймс никогда не говорил о ящуре, припомнила она.

– И что ответил капитан, папа? – спросила Синтия, решив выудить всю информацию из молчаливого родителя.

Маркиз Галифакс бросил на нее выразительный взгляд.

– Он посмотрел на меня, как на полоумного, конечно. Как любой нормальный человек в подобной ситуации. И поверь мне, девочка, я чувствовал себя полным кретином, приглашая мужчину на свидание к моей дочери. Мне было ужасно неловко. Твоя затея просто безумная.

– Неужели ты сказал ему обо мне? – испуганно воскликнула Синтия. – Ведь мы договорились, что остальное он узнает позже.

– Да, конечно, я ничего про это не говорил, – ворчливо ответил лорд Галифакс. – Я же не совсем еще чокнулся. У меня нет желания, чтобы про меня думали, будто я сбежал из Бедлама.

– Но что же он все-таки сказал, папа? – повторила она упрямо.

Лорд Галифакс пожевал несколько секунд, прежде чем ответить.

– Он хотел узнать, конечно, нет ли здесь какой ловушки. И я его не виню. Кажется, он был очень удивлен тем, что совершенно посторонний человек в курсе его личных дел. Представляю, что он подумал. Ужасно неловкая ситуация.

– Роберт сказал, что многие уже знают о долге капитана, поэтому тут не было никакого сюрприза. Но что же он еще сказал, папа?

– Он спросил, как я собираюсь ему помочь. Вполне естественный вопрос, по-моему.

Лорд Галифакс показал жестом, чтобы дворецкий положил ему еще ветчины.

Синтия нетерпеливо вздохнула.

– И что ты сказал, папочка? – ласково проговорила она. Маркиз сурово посмотрел на свою дочь.

– Я сказал ему, что меня не уполномочивали больше ни о чем говорить, – ответил он резко. – Ведь ты так хотела, Синтия?

Он снова помолчал, и черты его лица несколько смягчились, когда он увидел, как Синтия перепугалась.

– Если бы ты позволила мне самому уладить это дело, моя дорогая, – добавил он. – Разреши, я поговорю с капитаном и объясню ему все как мужчина мужчине. Как это и положено. Совершенно невозможно, чтобы леди вела себя столь нескромно. Такие вопросы решают джентльмены, Синтия. И я лучше знаю, что тебе надо. Ты только вспомни, как я уладил все с Лонсдейлом! Мы же почти ничего не знаем о капитане. Кроме его фамилии и того, что последние пять лет он был в армии. Мы же не хотим, чтобы он воспользовался тобой, не так ли?

Синтия улыбнулась и с любовью посмотрела на отца, оценив его беспокойство.

– Мне кажется, что это я хочу воспользоваться им, папа, – сказала она, не задумываясь.

– Ах! – воскликнул лорд Галифакс. – Ты совсем сошла с ума, девочка! Отдать человеку пятнадцать тысяч фунтов – это, по-твоему, воспользоваться им? Ну тогда я не знаю кто, тогда я просто китаец!

– Значит, я так полагаю, капитан придет к нам сегодня? – спросила она, чувствуя, как ее сердце забилось быстрее.

– Конечно, он придет, – раздраженно ответил маркиз. – Разве я не сказал тебе об этом? Только полный идиот может швыряться такими деньгами. А капитан явно не дурак.

– Как он выглядит, папа?

– Ты скоро сама увидишь, моя дорогая, – он решил подразнить ее. – Но позволь мне предупредить тебя, Синтия, – добавил он серьезным тоном. – Этот мужчина не то, что твой Лонсдейл. Он офицер королевской армии и больше привык отдавать приказы, чем получать их, тем более от женщины.

– Я не собираюсь ничего приказывать капитану Шеффилду, папа, – кротко ответила Синтия.

Но предупреждение отца звучало у нее в ушах весь день. Время приближалось к четырем часам. И Синтия подумала, а сможет ли такой человек, как капитан Шеффилд, привыкший к суровым армейским будням, полюбить ничем не примечательное спокойное существование, которое она хотела ему предложить?

– Вполне возможно, что это одно из тех самых чудес, в которые ты уже не веришь, Брайан, – поддел капитан Чатам своего друга, когда они вместе ехали по городу. – Может быть, у тебя объявилась сказочная фея, хотя, признаюсь, мне трудно представить лорда Галифакса в этой роли.

Капитан Шеффилд криво усмехнулся.

– Не хочу тебя расстраивать, но я тоже не верю в сказочных фей.

Брайан волновался все сильнее по мере того, как их экипаж приближался к дому лорда Галифакса.

– Похоже, старик чего-то хочет от меня, но разрази меня гром, я понятию не имею, что именно.

– Говорят, что у Галифакса хорошие связи в правительстве, – заметил Чатам.

Он обогнал открытую карету, в которой ехали три юные красавицы и пышная матрона. Девушки все время хихикали. Оба джентльмена чуть приподняли свои шляпы, отчего красотки захихикали еще громче.

– Ну и что? – спросил Брайан, когда девичий смех затих позади.

– Я думал, что, может, Галифакс предложит тебе особое задание, или что-то в этом духе…

– Задание? – удивился Брайан. – Послать меня куда-нибудь шпионом, ты имеешь в виду?

Он был потрясен словами своего друга. Но, в общем, такая перспектива Брайану нравилась, потому что это означало возвращение на континент.

– Конечно, в таком случае я уеду из Лондона, – сказал Брайан. – Но непонятно, как я верну свой долг.

По-прежнему он терялся в догадках о причинах странного приглашения к лорду Галифаксу.

– Но ведь Галифакс сказал тебе, что уладит дело, если ты к нему придешь, правильно? – напомнил ему Дик Чатам. – У тебя разве есть еще какие-то долги?

– Конечно нет! – ответил Брайан. – Но я не верю в то, что ты там сказал про шпионов, Дик, – добавил он после некоторого молчания. – А что, собственно, еще мы знаем о Галифаксе?

И они снова, как и прошлым вечером, обсудили все детали неожиданного и таинственного приглашения в гости к Лорду Галифаксу. Но так и не нашли достаточно удовлетворительного объяснения этому факту.

– Моя мать сказала мне сегодня утром, что леди Элизабет, маркиза Галифакс, была признанной красавицей в свое время, – сказал Чатам. – Говорят, что герцог Эттлбридж и лорд Галифакс претендовали на ее руку, но Галифакс все-таки победил, и это оказался очень счастливый брак.

Эти слова встревожили капитана, и он с беспокойством посмотрел на Чатама.

– А что касается детей? У Галифакса, случайно, нет дочерей на выданьи? – спросил Брайан. – Может быть, одна с заячьей губой или косоглазая, которую Галифаксу надо пристроить в кругу своих великолепных друзей, да никак не удается?

Дик Чатам рассмеялся.

– Успокойся, приятель. Насколько я знаю, у Галифакса одна незамужняя дочка, которая еще ходит в школу, и есть еще старшая дочь, вдова виконта Лонсдейла, но она почти не бывает в свете. Что касается наследника, то виконт Хольт сейчас в Испании у Веллингтона. Отчаянный малый этот виконт, насколько я помню, и любит приударить за сеньоритами. Брайан сразу расслабился. Он и сам пользовался успехом у испанских сеньорит, а знание испанского языка давало ему решительное преимущество перед своими менее удачливыми друзьями.

– Кроме того, – проговорил Чатам, ухмыляясь, – если говорить о деле, дружище, то косоглазая жена самое страшное испытание ради того, чтобы избавиться от такого долга! Пятнадцать тысяч! Я бы такими деньгами не бросался. Особенно, если девчонка обеспечена, как леди Элизабет, судя по слухам, когда она привлекла внимание лорда Галифакса.

Брайан рассмеялся. Его друг всегда умел найти что-нибудь забавное даже в самой отчаянной ситуации.

Он сам был настроен не так весело.

Вчера утром Брайан проснулся и сразу сообразил, что игра в пикет с лордом Монроялем ему не приснилась в кошмарном сне.

Это был тяжелый удар. Брайану грозила тюрьма. И таинственное предложение лорда Галифакса было той соломинкой, за которую Брайан ухватился, ни о чем не спрашивая. Но небрежная фраза Дика о косоглазой жене пробудила в нем новые тревожные мысли, которые было трудно проигнорировать.

Капитану Шеффилду больше нравилось первое объяснение его друга. Насчет того, что в доме лорда Галифакса его ждет какое-то секретное задание. Второе же объяснение звучало совсем не так привлекательно, признался себе Брайан, выходя из коляски, когда они наконец приехали.

Он решительно постучал в дверь дома, не зная еще, согласен ли взять косоглазую жену в обмен на свою финансовую свободу.

Брайан был вовсе не уверен, что согласен. Но и альтернатива выглядела так, что капитан не мог даже подумать.

Хотя леди Синтия Лонсдейл очень тщательно приготовилась, – и мыслями, и душой, – встретить капитана Шеффилда, но, когда ей сказали, что он пришел, чуть раньше четырех часов, она почувствовала страшное волнение. Она поняла, что все-таки не готова сделать то, что она задумала.

Ей теперь захотелось обратиться к лорду Галифаксу и попросить его, чтобы он сам вместо нее поговорил с капитаном. Было бы лучше – думала она не раз в течение этого дня, – позволить отцу все уладить, как он и предлагал.

В конце концов ей стали противны собственные страхи. Синтия остановилась на несколько секунд перед зеркалом на лестнице, а затем спустилась на первый этаж, где незнакомый джентльмен ждал ее в Желтом Салоне. Это было чистое тщеславие, но она дала инструкции Хастингсу проводить посетителя именно в этот салон, сверкающий золотистыми тонами. На золотом фоне очень хорошо будет смотреться ее новое роскошное платье, думала Синтия. Платье было сшито всего два дня назад лучшей лондонской портнихой. Скроенное по последней моде, мягкое и блестящее, оно великолепно подходило к цвету глаз леди Синтии, почти таких же аквамариновых. Синтия была уверена, что в этом платье она выглядит потрясающе.

Подавив в себе панику, когда Хастингс распахнул резную дверь салона, Синтия глубоко вдохнула и стремительно, с вежливой улыбкой на лице, вошла в комнату.

Высокий джентльмен, стоявший у окна, резко повернулся. Первые впечатления Синтии были таковы, что капитан выглядит старше своих двадцати пяти лет. Может, потому что он такой большой, гораздо больше и выше, чем она представляла.

Он сразу подошел к ней. Синтия восприняла это как хороший знак. Она улыбнулась и протянула ему руку.

– Я рада, что вы пришли, капитан Шеффилд, – тепло сказала Синтия.

Он поклонился слегка, лишь чуть дотронувшись своими пальцами до ее руки.

– А вы думали, что я не приду, мэм? – произнес он сухо. Его пронзительные синие глаза были устремлены на ее лицо.

Синтия удивленно посмотрела на капитана. Она была обеспокоена горькими и чуть насмешливыми нотками в его голосе.

Бессознательно она боялась, что в последнюю минуту капитан Шеффилд смутится, откажется от слишком прямого приглашения ее отца и действительно не придет. Тогда надо будет посылать Робби на поиски другого джентльмена.

Но он пришел, думала она, стараясь не выдать охватившее ее вдруг сильное возбуждение.

– Может быть, и нет, – призналась она, и на ее губах снова заиграла улыбка. – Приглашение моего отца, наверное, прозвучало для вас весьма таинственно.

Он не улыбнулся. Синтия заметила, как он посмотрел на дверь салона, и поняла, что наступил решительный момент, когда надо брать дело в свои руки.

– Я должен сказать, что оно прозвучало весьма странно, – сказал он наконец. – Значит, вы дочь лорда Галифакса?

Он вопросительно поднял одну бровь.

– Да, – быстро ответила Синтия, смутившись, что забыла сама ему представиться. – Я леди Синтия Лонсдейл. Мой отец говорил вам обо мне?

Он снова посмотрел внимательно на нее, и Синтия вся вспыхнула.

– Нет, миледи, – сказал он спокойно. – А должен был?

Вся эта беседа совершенно неправильная, решила Синтия. И немного успокоилась, когда в дверях появился Хастингс. Дворецкий спросил, не желают ли они, чтобы подали напитки.

Затем дворецкий налил им шерри и удалился. Синтия уселась на диване, обтянутом золотой парчой, и посмотрела на мужчину, который стоял у камина.

У капитана было мужественное красивое лицо, классическое, какое особенно нравится лондонским свахам, как она заметила. Его синий китель, хорошего покроя, но не чересчур модный, не требовал подплечиков, потому что у капитана были могучие плечи, развитые, как она догадывалась, не в тех гимнастических салонах, которые так обожают посещать лондонские джентльмены, любители атлетики.

И его узкие панталоны цвета буйволовой кожи подчеркивали, – как сразу заметила Синтия опытным взглядом, – весьма завидные достоинства.

Усилием воли Синтия заставила себя не думать о таких опасных вещах.

Она подняла свой бокал.

– Давайте выпьем за наше будущее, капитан, – сладко проворковала она, – и за то, что оно нам может подарить. Капитан Шеффилд посомневался только долю секунды. Затем также поднял бокал. Но глаза капитана были настороженные, и он не улыбнулся в ответ.

– За будущее, миледи.

«Он нервничает, как и я», – подумала Синтия. И почему-то ей стало спокойнее на душе.

– Отвечая на ваш вопрос, капитан, – продолжала она, осмелев, – я могу сказать, что попросила моего отца не упоминать о причине, по которой вы сюда приглашены. Поскольку этот вопрос касается меня лично и носит такой характер, что я сама должна вам все объяснить.

Она увидела, что капитан снова беспокойно посмотрел на дверь, будто желая убежать.

Синтия его в этом не винила. По его испуганному взгляду она поняла, что капитан весь собрался и ждет решительного удара.

Папа был прав, подумала Синтия. Этот мужчина совсем не то, что Джеймс, и не даст себя так легко приручить незнакомой женщине. Он абсолютно не похож и на ее кузена Роберта. Кузена всегда можно было заманить, – если это устраивало его самого, – в любую опасную ловушку. Особенно женскую.

Синтия отпила глоточек шерри, чтобы успокоить свои нервы, и завлекающе улыбнулась.

– Не обращайте внимания на моего отца, капитан Шеффилд, – сказала она. – Хотя он очень хотел помочь мне заключить этот договор. – Она вздрогнула. Слово ей не понравилось. Но Синтия продолжала дальше: – Меня хотели убедить, что подобные вопросы решаются между джентльменами. Но я верю, что вы умный мужчина и не отвергнете сразу мое предложение только потому, что я женщина.

Синтия улыбнулась ему подбадривающе. Но он по-прежнему молчал и держался очень холодно, официально. Все же он решил ей ответить.

– Позволю сказать, что вы найдете во мне полное понимание, миледи. Надеюсь, ваше предложение касается той финансовой проблемы, о которой говорил лорд Галифакс. Если это так, то я готов вас выслушать. Ведь я же не идиот.

Уголок его рта слегка дернулся, и Синтия почувствовала тревогу.

У него очень привлекательные губы, отметила она невольно. И по лучикам на его бронзовых от загара щеках она сделала вывод, что капитан Шеффилд не всегда такой мрачный, как сегодня.

– И отец сказал то же самое, – пробормотала она, вспомнив слова лорда Галифакса о том, что капитан не дурак.

Она только надеялась на откровенность капитана Шеффилда, желая действительно найти в нем полное понимание.

– Давайте перейдем прямо к делу, капитан, – предложила Синтия, устав ходить вокруг да около. – Насколько я знаю, у вас огромный долг в пятнадцать тысяч фунтов, сэр. Это верно?

С лица капитана исчез даже намек на улыбку, и Синтия увидела, как твердо сжались его челюсти. Тем не менее она смело встретила его взгляд. Синтия заметила, как в синей глубине мелькнула обида.

После неловкого молчания он ответил бесстрастным тоном:

– Да, это верно.

– О таких случаях быстро узнают в свете, быстрее, чем хотелось бы, капитан, – сказала она мягко. – Это же Лондон.

Синтия улыбнулась, но лицо капитана оставалось словно каменное, и ее сердечко загрустило.

– А вы, очевидно, из тех, кому доставляют наслаждение подобные сплетни, – проговорил он.

Синтия вздрогнула, почувствовав горечь в его голосе.

– Вообще-то, я не интересуюсь сплетнями, – ответила она спокойно. – Но ваше дело заинтересовало меня совсем по другой причине, капитан.

Она помолчала, но и это признание не вызвало никакой ответной реакции капитана, а синие глаза стали жесткими и почти серыми.

Поскольку он не отвечал, Синтия глубоко вздохнула и продолжила, сильно нервничая:

– Так вот, я знаю о вас очень много, капитан Шеффилд. Я знаю, что вам двадцать пять лет, вы младший сын и не в ладах со своим братом. Вы были в армии пять лет, имеете множество наград. А недавно были ранены в битве у Витории и потому находитесь здесь. У вас небольшой доход от имения отца, но этих денег не хватит, чтобы покрыть и десятую часть вашего долга. – Она помолчала и, улыбнувшись, добавила: – А еще я знаю, конечно, что вам срочно нужно пятнадцать тысяч фунтов.

Лицо капитана стало еще более непроницаемым, а его серо-голубой взгляд еще более ледяным.

– Я также слышала из надежных источников, – продолжала она, – что вы порядочный человек, капитан. Мне сказали, что вы настоящий мужчина, и вашему слову можно верить… То есть, что вы мужчина, которому может довериться женщина…

Ее голос сник.

Синтия подумала, что, может быть, она зря теряет время с этим молчаливым капитаном, которого ее кузен так расхваливал.

– Но, возможно, меня неправильно информировали, сэр, – проговорила она с долей сарказма.

Ее стало раздражать это его постоянное молчание.

– А возможно, и нет, – неожиданно ответил капитан. – Вы совершенно правы относительно долга. Ситуация действительно сложная. Я вишу на крючке.

Капитан рассмеялся невеселым смехом, и Синтия даже вздрогнула.

– А если ваш долг оплатят? – спросила она. Капитан посмотрел на нее, и впервые за все время беседы в его глазах блеснул интерес.

– Лорд Галифакс, вы имеете в виду, оплатит? – спросил быстро капитан.

– Я, – ответила Синтия.

Она увидела, как от удивления расширились его глаза, когда до него дошел смысл сказанного.

– Вы хотите оплатить мой карточный долг, миледи?

Голос звучал изумленно и слегка насмешливо. Синтия читала недоверие в глазах капитана.

Он действительно изумлен, подумала Синтия. Прежде чем она успела ответить, он цинично рассмеялся, а затем залпом допил свой шерри.

– И что же вы потребуете взамен, миледи? – спросил он. – Мою душу?

Нет, только твое тело, подумала Синтия. И эта сладкая мысль доставила ей огромное удовольствие.

Ах, если бы Синтия могла хотя бы прикоснуться к этому крепкому сильному телу капитана!

Она почувствовала, как ее охватило страстное желание, и ощутила непривычную дрожь. Синтия всегда считала, что прелести супружеской жизни сильно преувеличены. И Джеймс ничего не сделал, чтобы разубедить ее в этом, даже за все восемь лет их брака. Но неожиданно, глядя на этого мужчину, на его широкие плечи, стройные бедра и длинные ноги, она почувствовала, как в ней просыпаются нескромные мечты.

Да, Синтия мечтала о том, что, возможно, с таким мужчиной она узнает сладостные моменты, которые таит в себе плотская любовь.

От таких мыслей ее щеки запылали ярким румянцем. Но она не могла не улыбнуться, глядя на удивленное лицо капитана.

– Ничего такого ужасного, сэр! – сказала она быстро, чтобы он не успел разозлиться. – Все, о чем я прошу, это ваше имя.

После такого прямого заявления наступило долгое молчание.

Самые разные эмоции сменялись на лице капитана. Очевидно, он не ожидал такого предложения. Но постепенно смысл слов дошел до его сознания, и затем глаза капитана, – уже не такие ледяные и серые, – осмотрели ее с головы до ног и снова глянули ей в лицо, очень внимательно.

Он слегка откашлялся.

– Правильно ли я вас понял, миледи? – спросил он. – Вы говорите о браке?

Синтия вздохнула. Теперь уже отступать поздно, подумала она со странным чувством облегчения. Она совершила этот экстраординарный шаг, и, как отец говорил, ужасно нескромный – она сделала предложение мужчине!

И небо не упало ей на голову. Хотя было видно, что капитан ошеломлен. Однако он не возмутился и не выбежал с диким криком из комнаты. И даже не рассмеялся Синтии в лицо. По крайней мере – пока.

– Вы правильно поняли, – пробормотала она, храбро встретив его взгляд.

Она пыталась угадать, какие мысли скрываются за этими удивительно яркими синими глазами.

Может, ему не нравится ее предложение, но он не хочет этого показать?

А может, ему смешно?

Или, еще хуже, – может, ему жаль ее? Синтия вздрогнула. Неужели этот молодой здоровый мужчина не испытывает к ней ничего, кроме жалости?!

И это – несмотря на все усилия лучшей лондонской портнихи и французской парикмахерши? Несмотря на все богатство Синтии?

Эта мысль ужаснула ее. Синтия теперь горько раскаивалась в своем поступке. Как она не подумала о самом стыдном для нее… мужской жалости!

– Понятно, – медленно сказал капитан. – Вы хотите за пятнадцать тысяч фунтов купить себе мужа.

Его лицо было бесстрастным, и Синтия не могла догадаться, о чем он думает.

Слава Богу, что он не смеялся над ней!

Она встала, сжав пустой бокал холодными пальцами.

– Так вы это себе представляете, – пробормотала она, пытаясь улыбнуться. – И вы, конечно, отчасти правы. Но все не так просто, капитан.

Она подошла к окну и отодвинула роскошные золотистые портьеры.

Как и в библиотеке, окна Желтого салона выходили в закрытый сад.

Синтия посмотрела вниз, на грушу. Вид ее голых веток, поднятых к холодному октябрьскому небу, будто в молчаливой молитве, придал Синтии надежду.

Что-то подобное происходило сейчас в ее душе.

И даже не обязательно Синтии ждать тепла и весны. Капитан Шеффилд может дать ей все в течение нескольких недель, или даже дней, если он согласится с ее предложением. Папа, конечно, был прав, подумала Синтия. Предложение действительно нескромное. Но еще более нескромны были мечты, нахлынувшие на нее, когда она отвернулась наконец от окна и посмотрела на мужчину, стоявшего у камина.

Синтия улыбнулась, неожиданно решив забыть о смущении. Надо быть смелее и взять то, что она хотела.

– Позвольте, я расскажу вам о себе, капитан. Может, тогда вы лучше поймете причину моего необычного поступка. – Она подошла к дивану и уселась поудобнее. – Мне двадцать девять лет, – начала она. – Я вдова, как вам, может быть, известно. Я вышла замуж, когда мне было восемнадцать лет. Мой муж был почти на тридцать лет старше меня. Хотя мне не на что жаловаться. Лонсдейл дал мне все, кроме того, что я действительно очень хотела. У нас не было детей… – Она опустила ресницы, чувствуя как ее щеки покраснели при этом признании. – Я… да что же! Я скажу… я бы хотела осуществить эту мою мечту, пока не поздно, – продолжала Синтия и смело встретила его взгляд. – Назовите меня странной, или бесстыдной, если хотите. Но я не собираюсь быть только любящей тетей и всю жизнь играть с детьми моих братьев. Я предпочитаю сама быть матерью.

Она гордо подняла подбородок, ожидая, что услышит слова осуждения.

Впервые за время своего визита капитан Шеффилд улыбнулся, и Синтии сразу стало так необыкновенно хорошо.

– Охотно в это верю, миледи, – произнес он. – Моя сестренка Каролина не говорит ни о чем другом. Она пишет мне письма из Шотландии, куда поехала погостить на пару месяцев к своему дяде. Она хочет иметь троих мальчиков и троих девочек, хотя она еще и не замужем. – Он слегка усмехнулся. – Ей всего семнадцать лет, и у нее разные красивые мечты.

– Я надеюсь, что они сбудутся, – искренне сказала Синтия. – У меня тоже были такие мечты, когда мне было восемнадцать. Но в двадцать девять лет я чувствую, как моя жизнь ускользает у меня между пальцев. Поэтому я очень волнуюсь. И отец говорит, что я стала какой-то ненормальной.

Она вдруг замолчала, боясь, что напугала его такой отчаянной речью.

– Вам нетрудно выйти замуж второй раз, при вашем положении в обществе и при вашем богатстве, миледи, – заметил капитан.

Синтия рассмеялась.

– Без этого нелепого фарса, вы имеете в виду, капитан, – закончила она его мысль, которую он, возможно, из вежливости не высказал вслух. – Да, конечно, это верно, но мой отец, желая мне счастья и благополучия, решил найти для меня еще одного старого мужа. А молодые мужчины, которые ищут моей руки, очень хитрые. Как, например, Джордж Вустер, граф Ярмут. Он прокутил уже два состояния и хотел бы заполучить теперь мое.

Она невольно вздрогнула и подошла к столу, чтобы снова наполнить бокалы.

Когда она подавала бокал, пальцы Синтии дотронулись до пальцев капитана. Этот легкий контакт, должно быть, испугал его, потому что он отодвинулся и сразу помрачнел.

– Итак, – сказал капитан, – если я соглашусь, леди Синтия, то вы оплатите мой долг?

Они стояли совсем близко. Взглянув ему в глаза, Синтия увидела там бурю эмоций.

Но, возможно, ей это все показалось, думала она.

Ей было страшно. Она боялась, что он может сразу отвергнуть ее. А все ее старательное объяснение он свел, – типично по-мужски, – к простому и короткому договору между ними.

– Нет, – она решила еще раз прояснить свою позицию, рискуя показаться в его глазах полной дурой. – Вы все поняли наоборот, капитан. – Она засмеялась, видя недоверчивое выражение на его лице. – Во-первых, я уплачу ваш долг. А затем вы пообещаете серьезно подумать над второй частью моего предложения.

– Вы хотите сказать, что от меня требуется лишь подумать над вашим предложением, миледи? – изумленно спросил он. – А если вы никогда не увидите меня снова?

Синтия улыбнулась.

– Верю, что об этом решении вы сообщите мне лично, – сказала она просто.

Он помолчал, глядя на нее внимательно.

– Вы действительно ненормальная, миледи. – Он, наконец, улыбнулся. – Играете по крупному? И вполне можете потерять пятнадцать тысяч фунтов.

– Да, я знаю, – согласилась она, невероятно счастливая от того, что он ей улыбается. – Но ведь и вы играли по крупному, капитан. Я полагаю, что у вас была какая-то высокая цель, которой вы хотели непременно добиться. Но вместо этого проиграли. Вот и я хочу рискнуть, капитан. И если я выиграю… – Синтия улыбнулась своей самой ослепительной улыбкой, как бы уже в предчувствии счастливого момента. – Значит, риск того стоил, – закончила она.

– А если проиграете?

– Если проиграю? – повторила Синтия. Она слегка пожала плечами. – Если я проиграю, капитан, то тогда мне придется попытаться снова, не так ли?