11

— Ну, как я выгляжу?

Сиб вышла из примерочной, и Морин раскрыла рот от изумления. Еще бы — ведь до сих пор девушка щеголяла исключительно в майках и джинсах, но теперь…

Платье было сногсшибательное — белый атлас ниспадал до самого пола от невероятно тонкой талии, декольте изысканно подчеркивало нежность и упругость груди и стройность шеи.

Полно, да в платье ли дело? Неужели эта юная леди — тот самый подросток, тощий, как спичка, и стриженный под мальчишку? Впрочем, теперь голову Сиб украшают светлые вьющиеся кудри, лицо было утонченно красиво, а фигурка — просто загляденье. Господи, да когда же это случилось? — недоумевала Морин.

— С ума сойти можно, — наконец выговорила она. — Не думаю, что Иниас одобрит в сложившейся ситуации настоящий подвенечный наряд.

— Плевать! — лаконично ответила Сиб. — А, кроме того, он сам сказал: «Подберите что-нибудь подходящее…»

— Чего ты добиваешься? — спросила проницательная Морин. — Чтобы он кусал локти от досады?

Сиб в этот момент примеряла перед зеркалом ослепительную улыбку, но, услышав обращенные к ней слова, тут же скорчила рожу, совершенно не гармонирующую с нарядом. Весь последний месяц она всячески избегала задушевных бесед с Морин, хотя это было нелегко. Ведь после известных событий она переселилась к Сейморам. Но сейчас такой беседы, видимо, было не избежать.

— Дорогая, — проникновенно начала Сиб, — я уверена, ты хочешь как лучше. Но все уже решено: в следующее воскресенье я выхожу замуж за Нейта.

— Я все понимаю, — вздохнула Морин. — Если это единственный способ спасти Нейтана — тогда, конечно… Просто это ужасно — настоящее венчание, перед алтарем…

— А вот это уже не моя затея! — вскипела Сиб. Ей и самой подобный спектакль был не по душе — на этом настоял Иниас. Он заявил, что если уж Сиб настолько благородна и добровольно приносит себя в жертву, то пусть сделает это перед лицом самого Господа. Да и в глазах иммиграционной службы церковный брак куда убедительнее гражданского.

Когда договаривались с пожилым священником о предстоящей церемонии, Сиб было невыносимо стыдно. Ведь старик искренне радовался союзу двух любящих сердец! Нейт тоже был явно не в своей тарелке.

— Это очень нелегко, доктор Иниас, — солгать служителю Господа, — сказал он, выйдя из церкви. — Я считаю, Бог будет гневаться.

Иниас криво усмехнулся — а Сиб испугалась, что он сейчас высмеет юношу. Однако он несказанно удивил ее, мягко сказав:

— Бог простит тебя, Нейт, ведь он знает, что у тебя на сердце.

Кажется, эта сентенция, слегка успокоила молодого африканца — он с улыбкой простился с ними и даже помахал рукой на прощание. А вот для Сиб у Иниаса не нашлось слов утешения. Когда они остались вдвоем, он только хмуро пробормотал:

— Если подумываешь об отступлении, скажи сейчас.

— С какой стати? Я все уже решила. Иниас посмотрел на нее так, словно хотел испепелить взглядом, но девушка не опустила глаз.

— Ну что же, в таком случае вот, возьми. Это тебе понадобится. — И протянул чек на шесть тысяч фунтов.

— Решил повысить ставки? — усмехнулась девушка. — Ведь уговор был на пять!

— Это сверх уговора, — поморщился Иниас, как всегда, когда она говорила о деньгах. — Тебе нужно купить что-нибудь для свадьбы — не в джинсах же венчаться!

— Прекрасно!

Благодарить его Сиб не намеревалась. Схватив чек, она просто удрала. И вот теперь эти денежки ей пригодились.

Расплатившись за платье, Сиб и Морин выбрали еще наряд для Эйтне, которая должна была нести шлейф невесты. Девочка ждала их дома, томясь от нетерпения. Там же они застали мрачного Иниаса.

— Нам надо поговорить, — не глядя на Сиб, заявил он.

— Ой-ой, не сейчас! — заныла Эйтне. — Ну, пожалуйста, дядя Иниас! Мы с Сиб только примерим платья — увидишь, какая это красотища!

Дядя Иниас невесело усмехнулся.

— Но разве это не плохая примета? Мне помнится…

— Только если ты жених, — вставила Морин, за что была вознаграждена сумрачным взглядом брата.

А Эйтне уже изо всех сил тянула Сиб за руку.

— Ну, пошли! Мама разрешила!

— Хорошо, — сдалась девушка.

В эту минуту она готова была на что угодно, лишь бы не видеть глаз Иниаса.

Когда Сиб надела подвенечный наряд, девочка запрыгала от восторга.

— Ой, оно все светится! Мамочка говорила, что платье будет ненастоящее, но она ошиблась!

Эйтне, как всегда, все перепутала, подумала Сиб, глядясь в зеркало. Спору нет, платье дивное и самое что ни на есть настоящее. Подделка- она сама… Конечно, формально Сиб имеет право венчаться в белом, но все равно это ложь- ведь она выходит замуж не по любви…

Девочка, уже принаряженная, снова завладела ее рукой.

— Ну же, спустимся вниз! Дядя Иниас ждет!

— Иди одна, детка. Ведь это тебя он хочет видеть. Погляди только, какая ты красавица!

Видимо, слова ее прозвучали убедительно: пожав плечиками, Эйтне понеслась вниз по лестнице — хвастаться. А Сиб, присев за туалетный столик, мрачно, едва ли не с ненавистью, воззрилась на свое отражение.

Господи, неужели, у нее не отнимутся ноги, когда она в этом роскошном платье пойдет к алтарю?! Зачем весь этот фарс, этот спектакль, этот костюмированный бал? Можно было бы просто зайти в мэрию…

— Сиб! — зазвенел детский голосок, и в комнату снова ворвалась запыхавшаяся Эйтне. — Дядя Иниас говорит, что я самая красивая девочка на свете! А мамочка сказала, что ему стоит поглядеть и на тебя. Он поднимается…

Сиб вскочила, но было поздно — в дверном проеме уже возникла высокая мужская фигура. Порога Иниас не перешагнул, да в этом и не было нужды. Ему и так все было прекрасно видно.

Он скользнул взглядом по стройной фигурке девушки — от белых атласных туфелек до обтянутых блестящей материей плеч. В глаза Сиб Иниас не взглянул, и она была этому очень рада: лицо его исказилось от отвращения.

— Красота, правда? — захлопала в ладоши Эйтне.

— Да, платье превосходное, — холодно ответил Иниас. — Нам надо кое-что обсудить, Сиб. Переоденься, а потом мы куда-нибудь поедем и поговорим.

Его тон смутил даже малышку Эйтне, а Сиб вздрогнула, словно от удара. Пусть они так и не стали любовниками, но одно время были добрыми друзьями… А теперь и этого нет.

Глядя вслед дяде, девочка подозрительно спросила:

— Неужели ты ему не понравилась?

— Какая разница? Ведь я выхожу за Нейта, — равнодушно уронила Сиб.

Эйтне кивнула и задумчиво произнесла:

— Может, дядя Иниас просто ему завидует? Наверное, ему жалко, что ты выходишь не за него.

Девушка так и не подыскала подходящего ответа, поэтому промолчала.

Проводив девочку, она стремительно сбросила платье и, почти не глядя, засунула в шкаф. Внезапно Сиб решила, что ни за что его не наденет.

Натянув привычные джинсы и тенниску, она пошла в сад — навестить старину Лаки, который переехал к Сейморам вместе с нею. Поскольку у Эйтне обнаружилась аллергия на собачью шерсть, для пса соорудили роскошную конуру во дворе. Приветствуя хозяйку, старый пес завилял хвостом.

— Как он? — раздался знакомый голос за спиной девушки.

Сиб вздрогнула, обернулась и увидела Иниаса. Он подошел к конуре и, присев на корточки, принялся почесывать у Лаки за ухом.

Девушке стало вдруг так грустно, что она едва не расплакалась. Лаки стар, очень стар. Скоро его не станет, тогда она останется совсем одна…

— Что тебе надо? — почти грубо спросила она.

— Я должен поговорить с тобой, но не здесь. Нейт ждет нас дома.

Сиб удивленно взглянула на него, но предпочла не возражать. Скормив старому псу несколько собачьих бисквитов, она покорно пошла к машине Иниаса.

Всю дорогу оба не проронили ни слова. Сиб терялась в догадках, но не решалась ни о чем спросить. Лишь заметив возле башни незнакомый фургон, не выдержала:

— Это еще что такое?

— Это для Нейта, — невозмутимо отозвался Иниас.

— Куда он собрался?

— В аэропорт.

Сиб заволновалась не на шутку.

— Неужели он возвращается на родину?!

— К счастью, нет. Предвидя, что ты можешь неверно истолковать происходящее, я предпочел, чтобы Нейт сам все тебе объяснил, — холодно ответил Иниас.

Девушка нахмурилась, ничего толком не понимая, потом неуверенно спросила:

— А как же свадьба? Ведь мы через неделю…

— Ваша с Нейтом свадьба отменяется, — бесстрастно заявил Иниас. — Ты огорчена?

— Между мной и Нейтом ничего нет и не было, и тебе прекрасно это известно! — разозлилась Сиб. — Я буду только рада, если удастся спасти парня каким-нибудь другим способом.

Ничего не ответив, Иниас направился к дому. Сиб шла следом. Странно, но теперь старинное здание казалось ей величественным, а вовсе не мрачным. Неужели она успела привязаться к своему временному жилью?… Но думать об этом сейчас было некогда: навстречу им уже спускался Нейт. За ним шел еще один африканец с двумя увесистыми чемоданами.

— Сибилла! Я так рад, что ты успела! — широко улыбнулся Нейт. — Я не хотел уехать не попрощавшись. Доктор Иниас сказал тебе, что я уезжаю?

— Да, только не сообщил, куда именно.

Нейт перекинулся со своим спутником парой коротких фраз на незнакомом языке и вновь перешел на английский:

— Прости, но я не могу сказать все. Понимаешь, я еду к моему дяде в страну, где он получил политическое убежище.

— Тот самый дядя, который был министром в вашем правительстве?

— Да. После переворота он бежал — я не знал куда. Доктор Иниас долго наводил справки… И теперь дядя прислал за мной.

— Очень рада за тебя, — искренне ответила девушка.

— Теперь тебе не надо выходить за меня. Но я все равно благодарен и никогда не забуду твоей доброты… Это для тебя.

И он протянул ей маленькую коробочку. Раскрыв ее, Сиб ахнула — на синем бархате красовалось кольцо с небольшим бриллиантом чистейшей воды.

— Какое красивое! — восхищенно прошептала девушка. — Я никогда с ним не расстанусь.

Нейт просиял, довольный впечатлением, которое произвел его подарок, и расцвел совершенно, когда девушка нежно поцеловала его в щеку. Затем настала пора прощания с Иниасом.

— Мне так много надо еще сказать вам, доктор… — начал было юноша, но голос его сорвался.

— Ни к чему, мой мальчик, не надо. — Иниас сердечно обнял его. — Пойдем, я тебя провожу.

Сиб поняла, что сейчас лучше оставить их наедине. Пусть она едва не стала женой Нейта, но все равно самым важным для него человеком на свете был Иниас Блэр. Его друг, его герой…

А вот для нее он больше не герой. И другом ее уже никогда не станет.

Девушка отправилась в кухню, где обнаружила полнейший разгром: раковина до краев полна грязной посуды, тут и там раскидана одежда, стол завален какими-то письмами и бумагами… Машинально открыв горячую воду, Сиб не сразу сообразила, что теперь вовсе не обязана мыть Иниасу посуду.

Войдя, тот виновато вздохнул.

— После твоего отъезда я порядком распустился.

— Домашнее хозяйство вообще не твой конек, — хмуро ответила Сиб. — Тебе нужна прислуга.

— Ты совершенно права, — с неожиданной кротостью произнес Иниас.

Но девушка была зла как сто чертей и не желала, чтобы он соглашался с нею.

— Изволь сказать хотя бы теперь, как давно выяснилось, что Нейт уезжает к дяде!

— Он получил первое письмо месяца полтора назад, но официальное разрешение пришло только на прошлой неделе.

— На прошлой неделе?! Так почему ты сразу не сказал, что мне не придется ломать комедию в церкви?

— Я хотел дождаться, пока все формальности будут улажены… Кстати, никто тебя силком под венец не тащил. Ты все решила сама.

— Изначально это была твоя идея.

— Да, но потом между нами слишком многое произошло, — мрачно сказал Иниас.

Сиб раскрыла было рот, чтобы закричать: «Между нами ничего не было!» Но тут глаза их встретились — и девушка поняла, что это было бы ложью…

— Но ведь ты сам сказал, чтобы я купила подвенечное платье, — наконец пробормотала она.

— Просто хотел посмотреть, как далеко ты сможешь зайти. Теперь мне ясно, что это было глупо и жестоко…

Иниас стоял совсем близко, и Сиб чувствовала, что щеки ее заливает предательский румянец. Как все-таки странно: секунду назад она готова была растерзать Иниаса — а теперь трепещет, ощущая его горячее дыхание.

— Я хочу домой, — из последних сил выдохнула Сиб.

— Но ты дома…

Дома? Здесь? О чем это он?…

— Ты нужна мне, Сиб, — развеял Иниас ее последние сомнения.

Теплая ладонь ласково коснулась ее щеки, и от этой ласки защемило сердце. Глаза девушки закрылись сами собой.

— Не делай этого, — жалобно попросила она.

— Но почему? Ведь и я тебе нужен…

После того, что произошло в доме Морин, отрицать это Сиб не отважилась, только спросила еле слышно:

— Но разве этого достаточно?

— Нет. Но я согласен довольствоваться малым. Она не поняла его ответа — как, впрочем, и Иниас не понял ее вопроса. Хотя какое все это имело значение сейчас, когда неумолимая сила влекла их друг к другу?

Повинуясь ей, Сиб не отстранилась, когда Иниас, взяв в ладони лицо, приник поцелуем к ее губам. Подчиняясь той же силе, шла она словно во сне вверх по винтовой лестнице… Не в состоянии бороться, принимала она неизбежное.

А сердце изнывало от любви к человеку, который вполне мог без нее обойтись…

Они переступили порог комнаты, где жила когда-то Сиб, приблизились к огромной кровати. Вечерние сумерки сгущались, но они не зажгли света, не проронили ни слова…

Все так же молча Иниас начал раздевать девушку, и Сиб не противилась. Оставшись в одном кружевном белье, она задрожала — но не от холода, а от ледяного спокойствия Иниаса. Господи, неужели для него все это так мало значит?!

Когда Иниас сбросил рубашку и стал расстегивать ремень, Сиб отвернулась. Но мускулистые руки тотчас обняли ее, обнаженная спина Сиб коснулась груди мужчины, а горячие губы прильнули к ее затылку, скользнули к трогательной ямочке на шее. Девушка непроизвольно запрокинула голову и содрогнулась в сладострастной судороге, когда ладони Иниаса нашли ее груди. Сиб уже не ощущала стыда, когда искусные пальцы коснулись самых сокровенных уголков ее тела…

Иниас развернул ее к себе лицом, жадно поцеловал в губы, и Сиб почувствовала, что задыхается. А когда, стремительно освободившись от одежды, он опрокинул ее на постель, она не противилась.

Сиб всем своим существом желала его. Но в самый последний миг, когда мощное мужское тело нависло над нею, словно грозящая раздавить скала, девушку внезапно обуял ужас. Она поняла, что никогда, никогда уже не будет прежней Сиб!

И тут он вошел в нее. Сиб отчаянно вскрикнула — скорее, от неожиданности, чем от боли. Но теплая ладонь уже гладила ее по волосам, уже звучал ласковый, такой родной голос:

— Все хорошо… все хорошо… Я люблю тебя…

Рассудок Сиб заволокло туманом. А Иниас покрывал поцелуями ее лицо, шею, плечи, вновь пробуждая в ней желание. Тело Сиб словно раскрылось навстречу любимому, подчинившись ритму размеренных движений. Она прижималась к нему все теснее, покуда они не стали единым целым.

Потрясенный силой собственных чувств, Иниас забыл о всякой осторожности и в острейший, высший миг наслаждения, который Сиб разделила с ним, стиснул ее в объятиях. Потом оба в изнеможении распростерлись на постели…

Прижимаясь щекой к его груди, Сиб тяжело дышала. Она впервые была с мужчиной, но инстинкт подсказывал, что ничего подобного больше не будет в ее жизни. Иниас Блэр, первый ее мужчина, навсегда останется самым лучшим. И никогда уже ей не быть счастливой без него!

Заглянув в печальные синие глаза, Иниас встревоженно спросил:

— Все в порядке?

Сиб кивнула, стараясь не смотреть на него. Какой, к черту, порядок! Только что умерла прежняя Сиб. И никто не знает, что будет с новой. А для него это рядовая ситуация. Он делал это раз сто… нет, тысячу! Отделаться от этой навязчивой мысли Сиб была не в силах.

— И все же что-то не так. Скажи, мне, — настаивал Иниас.

Но она отчаянно затрясла головой и натянула на себя простыню, чего-то вдруг застыдившись. Губы ее дрожали.

— Мне надо идти, — пробормотала она, порываясь подняться.

Иниас схватил ее за плечо. Глаза его были полны искреннего изумления.

— Идти? Куда?!

Сиб ничего не могла придумать, но одно знала твердо: оставаться тут нельзя. Иначе он увидит, как она рыдает.

— Мне надо идти, — упрямо повторила она, высвобождаясь.

На ходу натягивая тенниску и застегивая джинсы, Сиб выскочила на лестницу и только тут сообразила, что кроссовки остались в спальне. Гордость не позволяла вернуться, но здравый смысл подсказывал, что босиком, да еще в темноте далеко не уйти. Сиб без сил опустилась на ступеньку, где ее и нашел Иниас.

— Что случилось? — тихо спросил он, садясь рядом. — Неужели все дело в том, что я признался тебе в любви? Это так напугало тебя?

Сиб помотала головой, чистосердечно полагая, что Иниас сам напуган до смерти собственными словами — а вернее, тем, как бы она не восприняла их всерьез.

— Видишь ли, тебе вовсе не обязательно отвечать мне взаимностью, — так же тихо продолжил он. — Просто останься со мной еще на какое-то время.

Ошарашенная Сиб в недоумении уставилась на Иниаса.

— Ты имеешь в виду — на ночь?

— На ночь, на неделю, на месяц, на год…

Похоже, он снова предоставлял ей право решать, но Сиб не желала выбирать! Неужели он не понимает, как невыносимо трудно будет ей уйти через неделю, через месяц, через год?! Это можно было сделать только сейчас…

— Я не могу! — в отчаянии крикнула она, чувствуя, что голос ее лишен какой бы то ни было убедительности.

И Иниас не поверил ей.

— Останься. Я буду заботиться о тебе…

Внезапно Сиб словно проснулась. Именно эти слова произнес некогда другой мужчина! От воспоминаний о нем к горлу тотчас подкатила тошнота, и Сиб грубо оттолкнула ласковую руку, намеревавшуюся погладить ее по волосам.

— Я не ребенок! — прошипела она. — Если бы хотела, чтобы обо мне заботились, то осталась бы дома и предоставила это отчиму!

Ревность, которую прежде испытывал Иниас к Эндрю Лоусону, превратилась теперь в жгучую ненависть. Неудивительно, что Сиб сбежала из дома… Но неожиданно его поразила новая мысль: а, собственно, чем он-то лучше Эндрю Лоусона? Ведь знал же с самого начала, что девочка уязвима, и с самого начала твердо решил защищать ее. И все-таки чувства иного рода оказались сильнее.

— Прости, если я обидел тебя, — глухо произнес Иниас, глядя в ее холодные глаза.

— Ты напрасно терзаешься угрызениями совести. Если бы я не хотела тебя, ничего бы не было! А так мы оба получили удовольствие.

Сиб стремительно вскочила и побежала в спальню за кроссовками. Она уже завязывала шнурки, когда в дверях появился Иниас. Лицо его было сурово.

— Скажи мне только: что это было? Любопытство? Игра? Или таким образом ты хотела отомстить всем мужчинам за то, что сделал Эндрю Лоусон?

В этот момент Сиб казалось, что ответ громадными буквами написан у нее на лбу. Но если он сам ничего не понимает, говорить что-либо не имело смысла. И она просто пожала плечами.

Иниас побледнел.

— Ты хотя бы сознаешь, что могла забеременеть?

Об этом Сиб не подумала, но его слова больно задели ее. Неужели Иниас Блэр — обыкновенный трус?

— Так вот что тебя волнует!

— Разумеется, волнует! — взорвался он. — Если ты забеременела, то это касается нас обоих!

— Прекрасно! Тогда давай быстренько поженимся — и дело с концом!

Она была уверена, что убийственная ирония достигнет цели. Но Иниас вдруг обнял ее, заглянул в лицо и серьезно сказал:

— Давай. Я предлагаю тебе руку и сердце.

— Ты что, с ума сошел? Я же пошутила…

— Это я понял. Зато я не шучу.

— Опомнись! В наши дни беременность — вовсе не повод для брака!

— А я старомоден. Плевать мне, что делают и чего не делают другие.

Сиб смотрела на него во все глаза и думала: «У меня с головой наверняка не все в порядке. Я люблю этого человека. Он готов жениться на мне. С какой же стати его отговаривать?»

— Но одной предполагаемой беременности для брака, извини, недостаточно, — пробормотала она.

— Хочешь, чтобы я привел другие доводы?

— Хочу.

— Хорошо. То, что между нами сейчас произошло, — совершенно необыкновенно, потрясающе! Впрочем, что ты в этом понимаешь? Придется поверить мне на слово.

От такой прямоты Сиб вспыхнула до корней волос, но не отстранилась, когда Иниас привлек ее к себе.

— Плюс к этому мы с тобой во многом похожи — у нас общие интересы, взгляды на многие веши… Знаешь, я много раз пытался найти с женщинами общий язык и всякий раз терпел сокрушительное поражение. Но теперь, с тобой, все иначе. Такого рода симбиоз весьма перспективен, поверь.

— Симбиоз? — Сиб плохо представляла, что означает этот сугубо научный термин. — О, док, вы мастер очаровывать девушек!

— Я пробовал быть с тобой романтичным, — пожал плечами Иниас. — Но это не сработало. Что же удивительного в том, что я решил переменить тактику?

— Романтичным? Наверное, ты что-то путаешь.

— Я признался тебе в любви и попросил остаться со мной, — горько усмехнулся Иниас. — В ответ ты послала меня куда подальше и принялась натягивать штаны! Что еще, по-твоему, я должен был сделать?

Но Сиб не слышала и половины его тирады.

— Ты меня любишь?

— Но я же тебе сказал об этом, — растерялся Иниас.

— Понимаешь… мы же были с тобой в постели. Мало ли что ляпнет мужчина в подобной ситуации.

— Другие — может быть. Но не я.

Да, пора было понять, что Иниас Блэр говорит только то, что думает. Собственно, Сиб всегда это знала. И как она могла об этом забыть?

Ей казалось, что она вот-вот рассмеется во все горло — или отчаянно разрыдается. Господи, какая же она идиотка!

— Хочешь, чтобы я повторил? — спросил Иниас.

Но Сиб понимала, что такие слова нельзя говорить слишком часто. К тому же у него есть гордость.

— Нет. Теперь моя очередь. — Глаза Сиб сияли, когда ее губы приблизились к самым его губам. — Я люблю тебя, Иниас Блэр, и это меня пугает! Ты предложил погостить у тебя сколько мне вздумается: день, неделю, месяц…

Но он не дал ей договорить, зажав рот обжигающим поцелуем. А оторвавшись наконец от ее губ, ошеломленно спросил:

— Неужели ты думала, что я тебя отпущу? После всего, что вытерпел из-за тебя?

— Что я такого сделала? — растерялась Сиб.

— Когда ты сказала, что выходишь за Нейта, я словно рехнулся! Нет, рассудком я все понимал и даже восхищался твоим самопожертвованием. Но стоило мне представить, что присутствую на вашей свадьбе, — и я сходил с ума. К тому же моя сестрица, как выяснилось, сущая садистка! Последние недели я только и слышал: Сиб — славная девочка, Сиб будет прекрасной матерью, Сиб талантлива, хороша собой…

— Как это тебя не затошнило? — расхохоталась она.

— Знаешь, пусть лучше вскоре затошнит тебя… только по другой причине, — серьезно сказал Иниас, едва касаясь кончиками пальцев ее затылка.

Это нежное прикосновение вновь воспламенило Сиб. Ей давным-давно расхотелось уходить.

— Я, пожалуй, останусь тут… если ты все еще не против.

— Ах вот как? Передумала? Ну, в таком случае теперь я буду ставить условия! Видишь ли, мне хотелось бы более определенных отношений.

— О чем ты? — удивилась Сиб.

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой, — медленно и отчетливо произнес Иниас.

— Если я беременна?

— Нет. При любых обстоятельствах.

Этот казенный язык окончательно сбил Сиб с толку, и она молча уставилась на Иниаса. Может быть, он просто смеется над нею?

— Кажется, у меня получается из рук вон плохо, — смутился он. — Я знаю: полагается встать на одно колено, и…

— Ой, лучше не надо! — с облегчением рассмеялась Сиб.

— Так я что-то не понял… Да или нет?

— Одно могу сказать тебе твердо: мы оба сошли с ума.

— Возможно, — согласился сияющий Иниас, чувствуя близость победы. — Итак, идем в мэрию или в церковь? Сумасшедший дом исключается сразу.

— Но ведь я еще не согласилась, — потупилась Сиб.

— Так уж и быть. Утро вечера мудренее.

Легко, словно пушинку, подхватив Сиб на руки, он уложил ее на кровать. И волшебство повторилось вновь. Словно две половинки, наконец-то встретившись, слились воедино… Ошеломленные и уставшие, они уснули одновременно. А когда пробудились поутру, желание вновь толкнуло их в объятия друг друга…