2

— Но я даже имени твоего не знаю! — оторопело выдохнула Сиб.

— Иниас, — представился он, словно после этого все должно было встать на свои места.

— Послушайте, мистер Иниас… — начала было Сиб, но он перебил ее:

— Я не мистер Иниас, я…

— Ну, разумеется! Доктор Иниас, как же я могла забыть!

Девушка вся сочилась презрением, но Иниас остался невозмутим.

— Не в этом дело. Я, если угодно, мистер Блэр.

— Стало быть, Иниас — это имя? — заключила Сиб. — Еще одно дикое имечко — под стать Эйтне.

— Это имя шотландское.

— А-а-а, тогда все понятно.

— Что на сей раз тебе понятно? — начал закипать Иниас.

— Почему ты так чудно говоришь.

— Это я-то чудно говорю? Ну ладно. Для тебя, может быть, и чудно. Но мой акцент, по крайней мере, всегда при мне — в отличие от твоего.

— О чем это ты? — подняла брови девушка, но Иниас мог поклясться, что она прекрасно его поняла.

— Только вот одного никак в толк не возьму, — продолжил он. — Кто ты на самом деле такая? Уличная оборванка с окраины или же пай-девочка из хорошей семьи? Какая из вас настоящая?

— Не ломай голову! — воскликнула Сиб, которую взбесила проницательность Иниаса. — В любом случае, я не настолько спятила, чтобы выйти за тебя замуж!

На лице его не дрогнул ни единый мускул.

— А я и не делал тебе предложения, — невозмутимо заявил он.

— Тогда какого же черта тебе надо?! Хочешь, чтобы я вышла за кого-то другого?

— Не суть важно… — Иниас замялся. — Короче, я предлагаю тебе заключить фиктивный брак.

— То есть трахаться со мной ты не собираешься? — Сиб не соизволила даже подыскать более литературное выражение. — Хотя об этом было нетрудно догадаться. Хочешь мной прикрыться, так ведь?

— Прикрыться?

— Ну, собираешься убедить всех в том, что ты нормальный мужик. Я знаю, такие, как ты, часто для этого женятся.

Иниас прикинул, не стоит ли внести ясность, но решил, что не в его интересах сейчас развеивать заблуждение Сиб. А девушка, ошибочно подумав, что понимает ход его мыслей, сказала:

— Слушай, я уже говорила: мне плевать, что ты голубой. Если хочешь сохранить это в тайне, твое дело. Но, мне кажется, что жить тебе станет куда легче, если ты откроешь карты. Ведь таких, как ты, пруд пруди! И среди шоуменов, и среди актеров, и среди рок-звезд… Неплохая компания! Сейчас это даже модно. И вообще, по-моему, честность лучшая политика. Хотя, конечно, тебе жить…

Иниас не выдержал и расхохотался, а Сиб смутилась. Она поняла вдруг, что не в ее положении давать умные советы взрослому мужчине, и пробормотала:

— Честно говоря, фиктивный брак в данном случае куда лучше настоящего.

— Ты о чем?

Снова эта девчонка поставила его в тупик!

— Понимаешь, многие гомосеки женятся по-настоящему, даже детей заводят. А в один прекрасный день природа берет свое, и они бросают все ради смазливого дружка.

— Да ты специалист по этой части!

— Я — нет. Просто отец одной моей школьной подруги такое учинил… Все были просто в шоке!

— Послушай, есть среди твоих знакомых хоть один нормальный счастливый человек?

— Нет, — не задумываясь, ответила Сиб. И язвительно прищурилась: — А среди твоих?

По голосу ее было ясно — девчонка вообще не верит в счастье. Иниас терялся в догадках, что могло стать причиной такого цинизма.

— Среди моих есть, — уверенно сказал он. — Моя сестра Морин, например, живет с мужем душа в душу уже много лет. Их брак смело можно назвать идеальным.

— Время покажет, — желчно усмехнулась девушка.

Уж кому, как не ей, знать, какими оказываются на поверку идеальные браки! Взять хоть ее мать и отчима. Все по сей день считают их образцовой парой и не могут понять, как в столь счастливой семье выросла такая паршивая овца, как она…

— Впрочем, ты сможешь сама сделать вывод, — равнодушно произнес Иниас.

— Какой еще вывод?

— О том, счастливы ли они на самом деле. Только сразу хочу предупредить — они постоянно хохочут, обнимаются и целуются. Придется тебе вооружиться терпением.

Сиб растерялась. Он сказал это так уверенно, словно она была готова завтра же идти с ним под венец.

— Я еще ни на что не соглашалась. То есть… видишь ли, я не могу принять твоего предложения.

— Почему же?

Она помялась, подыскивая достойный ответ, а Иниас удовлетворенно улыбнулся, чувствуя, что ее сопротивление слабеет.

— Ты ведь хочешь поселить меня в какой-то глуши…

— Мы живем в шестидесяти милях от Эдинбурга, под Хоиком. Места вполне цивилизованные, — перебил ее Иниас.

— Все равно. Что я там буду делать? Или ты рассчитываешь, что я сыграю роль влюбленной невесты, а на следующий день уберусь восвояси? Сомневаюсь, что такое хоть кого-то убедит!

— Ты совершенно права. Я предлагаю тебе годичный контракт.

— Годичный?!

— Не пугайся. Если дела пойдут хорошо, я дам тебе свободу раньше.

— Дашь мне свободу? — с издевкой переспросила девушка. — Сильно отдает каталажкой.

— Ничего общего. Я не намерен сажать тебя на хлеб и воду. У тебя будет собственная комната, трехразовое питание и карманные деньги. Неужели это так уж плохо?

— Да нет, звучит классно, — передернула плечами Сиб. — Просто не представляю себя в роли хозяйки дома.

Тут уж Иниас от души расхохотался. Конечно, на данной стадии переговоров это было опрометчиво, но сдержаться он просто не мог.

— Хозяйка дома? Ты?! Да, это, очевидно, будет то еще зрелище… Впрочем, может быть, ты гениальная актриса. Хотя тоже сомнительно.

— Премного вам благодарна, — скорчила гримасу Сиб, в очередной раз удивив Иниаса подбором слов. — Тогда чем я тебе приглянулась?

Этот вопрос он уже некоторое время сам себе задавал.

— Видишь ли, выбор у меня был невелик…

— А нищим и вовсе выбирать не приходится. Ты, очевидно, так считаешь? — прищурилась девушка.

— Ну, что-то вроде этого.

— Ты псих! — решительно заявила Сиб.

И я тоже, мысленно добавила она. Иначе, почему выслушиваю весь этот бред?

Но в этот момент Иниас достал из кармана ручку и чековую книжку. Увидев аккуратно выведенную цифру, девушка выпучила глаза и ахнула.

— Столько ты получишь в день свадьбы, — сообщил он абсолютно невозмутимо. — И еще столько же по истечении срока контракта. Или раньше, если я сочту возможным дать тебе свободу.

Пять тысяч фунтов! И потом еще столько же! Сиб никогда не страдала галлюцинациями, но сейчас ей казалось, что нули двоятся у нее в глазах.

— Ты шутишь! — выговорила она наконец.

— Там, где дело касается денег, шотландцы не шутят никогда! — торжественно произнес Иниас и положил чек на стол. — Ты разве не знала?

Сиб лихорадочно соображала. Он улыбнулся — значит, это все-таки шутка? Однако глаза его остались серьезными. Но в таком случае это сделка!

Словно очнувшись, Сиб отчаянно замотала головой.

— Ты платишь мне десять тысяч — только за то, чтобы я вышла за тебя замуж?

— Считаешь, этого слишком много? — насмешливо вздернул бровь Иниас.

Сиб чуть не выпалила: «Да!» — но вовремя прикусила язык. Почти до крови. Не в ее интересах было сбивать цену.

— Ты напрасно думаешь, что предлагаемая мною работа не стоит таких денег, — наставительно продолжил Иниас. — Ведь взамен я потребую у тебя целый год жизни. А в твоем возрасте это очень долгий срок!

— Послушай, а тебе-то сколько годиков, мальчик? — вновь вскипела Сиб.

— Тридцать четыре. Наверное, в твоих глазах я глубокий старик.

Однако направление мыслей девушки было совершенно иным.

— А ты подумал о том, что скажут люди, узнав о нашей разнице в возрасте? По-моему, моя внешность тоже явно подкачала. Я имею в виду — для твоей цели. Какой смысл бросать деньги на ветер?

— Ну, надеюсь, за десять тысяч фунтов ты согласишься сменить имидж, — хмыкнул Иниас.

Его красноречивый взгляд скользнул от ее стриженной макушки к мочке уха, украшенной колечками.

Сиб прекрасно представляла, как выглядит со своей дикой прической, в куртке и высоких башмаках на толстенной подошве. Эдакий видавший виды уличный подросток, которому палец в рот не клади. Но ведь именно этого впечатления она и добивалась! Когда волосы у нее были длиннее, а одежда — женственнее, ей то и дело приходилось отбиваться от охотников поразвлечься.

— Ну, пожалуй, сменить имидж я бы согласилась… Однако будь реалистом. Неужели ты думаешь, что хоть кто-нибудь из твоих близких или друзей поверит, что мы с тобой — пара?

Никогда в жизни! В этом Иниас был с нею вполне согласен. Даже сестра, которая вот уже лет десять безуспешно пытается его женить, в обморок грохнется при виде этой девчонки. Коллеги решат, что у него начался так называемый кризис среднего возраста, а приятели подумают, что эта особа наверняка тигрица в постели… Впрочем, все это не имело ни малейшего значения.

— Ничего страшного, привыкнут. Кроме того, все знают, что противоположности тянутся друг к другу, — усмехнулся он. — Не переживай, особых проблем не возникнет. Могу, кстати, помочь тебе подобрать кое-какую одежду.

— Всякие там твидовые юбочки и строгие костюмчики? — фыркнула Сиб, но ей вдруг стало интересно, какой он хотел бы ее видеть.

— Разберемся, — односложно ответил Иниас.

И Сиб внезапно поняла, что всерьез обдумывает это странное и нелепое предложение. В конце-то концов — что ей терять?

— Ну как, решила?

— Н-не знаю…

Она колебалась, и это уже было кое-что. На душе у Иниаса полегчало.

— Если тебя волнует, сможешь ли ты потом выйти замуж по-настоящему, то отбрось все опасения. Я профинансирую наш развод, — заявил он.

— Это как раз меня волнует меньше всего. Замуж я не собираюсь… Во всяком случае, по-настоящему.

— Никогда?

— Никогда! — уверенно сказала девушка.

— Только не говори, что ты мужененавистница! — расхохотался Иниас. Нет, этого цыпленка невозможно было воспринимать всерьез!

— А я этого и не утверждаю. И потом, мы же говорим о браке…

— Женщина, не мечтающая о замужестве. Это что-то новенькое в моей практике… Послушай, где ты раньше была!

Вот теперь он откровенно издевался над нею. Сиб устремила на собеседника тяжелый взгляд, не суливший ничего хорошего.

— А тебе-то какое до этого дело? Мы же выяснили, что тебя не интересуют женщины!

Иниас глубоко вздохнул. Теперь, когда она почти согласилась, можно было наконец внести ясность.

— Послушай, ты не вполне правильно меня поняла. Я не хотел тебя обманывать, но так уж вышло…

— Хочешь сказать, что ты не голубой?

— Боюсь, что нет, — развел руками Иниас.

И Сиб почему-то тотчас ему поверила. Ей следовало бы разозлиться. Да она и разозлилась, но вместе с тем испытала странное облегчение, которого, разумеется, нельзя было обнаруживать.

— Какого же черта ты мне пудрил мозги!

— Ты с успехом делала это сама, — поправил ее Иниас. — Я сказал только, что девчонки меня не интересуют. Это и в самом деле так: предпочитаю более зрелых женщин. Так что ты по-прежнему в безопасности.

Это, конечно, не могло не радовать. Однако теперь Сиб вообще перестала что-либо понимать.

— Тогда зачем тебе понадобился фиктивный брак?

— А вот это объяснить сложнее…

И поскольку Иниас объяснять явно не спешил, Сиб ничего не оставалось, как выдвигать предположения:

— Может, дело в наследстве? Ну конечно! Ты обязательно должен жениться до тридцати пяти лет, иначе не видать тебе миллионов престарелой тетки как своих ушей! Ну, я права?

Что и говорить, у девчонки богатое воображение! Однако можно ли открыть ей правду? В этом Иниас не был пока уверен.

— Да, это некоторым образом связано с завещанием, — уклончиво ответил он.

— Так я и знала! — торжествующе воскликнула Сиб, в восторге от собственной догадливости.

— Я пока не готов рассказать тебе все. Хочу лишь подчеркнуть: это будет чисто фиктивный брак.

Мог бы лишний раз и не говорить! Сиб и так прекрасно понимала, что ни капельки ему не нравится. Но зачем этот тип так заостряет на этом внимание?

— Ну так что? — не отступал Иниас.

И Сиб словно бросилась в холодную воду.

— Только мне придется взять Лаки с собой.

— Разумеется! — Иниас посмотрел на пса, растянувшегося у их ног. — Похоже, парень недурно воспитан. А как он относится к поездам?

— Хочешь сказать, что мы поедем поездом? Ну, если я дам согласие…

Иниас кивнул.

— Я только недавно прилетел из Эфиопии и еще не обзавелся машиной.

— Из Эфиопии?

Сиб регулярно читала газеты и журналы, брошенные пассажирами в метро, и знала о двух военных переворотах, произошедших в этой африканской стране в течение последнего года.

— Да, несколько лет.

Голос его звучал совершенно бесстрастно. Как странно… Ведь он наверняка побывал в аду.

— Собираешься туда вернуться?

— Нет, этого я не планирую.

Сиб на мгновение встретилась с ним взглядом, и в глубине его серых глаз ей почудились сполохи адского пламени, через которое ему довелось пройти. Или это у нее опять разыгралось воображение? Как бы то ни было, Иниас тотчас отвернулся, и Сиб поняла: лезть с расспросами не следует.

— Срок моего контракта истек, — продолжал он. — Я мог бы остаться в Лондоне, но скорее всего с осени буду работать в эдинбургском университете. Им там нужен исследователь-консультант, и меня пригласили.

Помолчав, Сиб решительно сказала:

— Хорошо. Скажи, когда отходит поезд на Эдинбург. Встретимся на платформе.

Некоторое время Иниас молча смотрел на нее. Казалось, до него не сразу дошел смысл услышанного.

— Так ты согласна! — наконец изумленно произнес он.

Сиб кивнула, еще раз подумав, что этот тип явно не в себе.

— Конечно. Почему бы нет?

— Прекрасно!

Иниас вздохнул с нескрываемым облегчением, и Сиб решила, что пора сматываться. Она боялась передумать и огорчить этого в общем-то симпатичного, хотя и на редкость странного человека.

— Если не знаешь, когда отходит поезд, можешь позвонить Биллу. Он все мне передаст.

Иниас скосил глаза на хозяина заведения, который облокотясь о стойку, листал журнал. Доверия он не вызывал.

— Может, лучше заехать за тобой на такси? — предложил Иниас.

— Ну уж дудки! Либо встречаемся на вокзале, либо сделка не состоится!

Иниас понял, что девушка боится, как бы он не узнал, где она живет, и, подумав, решил, что это вполне объяснимо. Чтобы хоть немного успокоить ее, он достал из кармана паспорт и протянул ей.

Сиб внимательно изучила документ. Паспорт был испещрен штампами таможен разных государств — по преимуществу африканских. На фотографии Иниас был несколькими годами моложе, но вполне узнаваем. На первой страничке она прочла: «Имя: Иниас Нейл Блэр. Род занятий: врач. Место рождения: Лондон».

— А твои родители тоже врачи? — спросила Сиб.

— Нет, они были специалистами в области обводнения засушливых земель, — объяснил Иниас. — И много времени жили в странах Азии и Африки. Это просто чудо, что я появился на свет в Лондоне.

— Были… жили… Они, что же уже умерли? — робко поинтересовалась девушка.

— Погибли, когда во время прокладки русла для канала от взрыва обрушилась часть скалы, — произнес Иниас.

— Прости, — потупилась Сиб.

— Тебе не за что извиняться. Это было давно. И потом я толком не знал их. Меня с сестрой воспитывала бабушка. А вот она как раз живет по соседству.

— А-а-а… — Стало быть, придется познакомиться с его семейством. — А вы с сестрой близки?

— И да, и нет. Ведь я много лет прожил за границей… Ну а ты? У тебя есть братья или сестры?

— Нет. Я маленькая императрица! — Сиб вычитала это выражение в одном журнале, и оно ей очень понравилось. — Так выражаются в Китае, где теперь положено иметь не более одного ребенка. Кстати, похоже, английские семьи переняли эту моду, чтобы дать единственному чаду все, что только можно.

— И ты получила все?

Недаром ему с самого начала показалось, что девчонка соткана из противоречий!

— Разумеется, — иронично прищурилась она. — Ты же видишь: я обедаю в роскошных ресторанах, одеваюсь у известных кутюрье и живу в собственном имении.

— Выходит, нет?

Сиб лишь плечами передернула. Пусть думает, что хочет! Ее ведь и вправду баловали, и она ни в чем не знала недостатка — до того самого дня, когда сбежала из дому в чем была… Очень скоро нарядную кофточку пришлось пустить на тряпки. Куртка, купленная за двести фунтов, продержалась немногим дольше. Фирменные джинсы, впрочем, служили ей до сих пор.

Сиб молча протянула Иниасу его паспорт.

— Ну а теперь, когда знаешь обо мне все, может быть, сообщишь свой адрес? — поинтересовался он.

— Лишь на том основании, что ты доктор Блэр?

— Понял.

Взяв бумажную салфетку, Ипиас что-то на ней написал и протянул собеседнице.

— Отель «Дорчестер», — вслух прочла Сиб. — Ну, ни фига себе!

Решив пока не обращать внимания на ее манеры, Иниас сказал:

— Жди меня завтра в холле, в девять утра. Походим по магазинам, подыщем тебе приличную одежду. Согласна?

Засовывая салфетку в карман куртки, Сиб молча кивнула. Смотреть Иниасу в глаза она почему-то боялась.

По правде говоря, ее уже начали терзать сомнения. Известно ведь, что девушки, доверяющие незнакомцам, пусть самым что ни на есть респектабельным, сами ищут приключений на свою голову. Разве можно знать, что на уме у этого типа?

Сиб шла быстро. Лаки послушно трусил рядом. Пару раз она оглянулась, но никто ее не преследовал. Он поверил ей. Поверил в то, что она выйдет за него замуж!

— Ну и придурок! — процедила Сиб сквозь зубы, в глубине души чувствуя себя премерзко.

Однако сам виноват: наобещал с три короба — кто же перед этим устоит? Чистая постель, вкусная еда, большие деньги… И все это даром!

Но бесплатный сыр бывает только в мышеловке — это Сиб в свое время усвоила твердо. Она вспомнила отчима — респектабельного врача, обворожительного хозяина дома, прекрасного семьянина. Все вокруг считали, что он заменил ей родного отца… Но он был таким лишь до тех пор, покуда не вознамерился получить по счетам!..

Миновав пустырь, Сиб в последний раз оглянулась, прежде чем войти в заброшенный дом, где жила. Убедившись, что никто ее не видит, девушка осторожно сдвинула плохо приколоченную доску, пролезла внутрь и втащила за собой упирающегося Лаки. Потом вернула доску в прежнее положение и для верности приперла ее изнутри кирпичом. В рюкзаке был фонарик, и Сиб включила его на самую малую мощность, только чтобы найти в полусгнившем буфете свечу и спички: батарейки приходилось экономить.

Спальню она устроила на втором этаже в самой дальней комнате, где валялся старый продавленный матрас. Все-таки лучше, чем спать на голом полу. Спальный мешок Сиб предусмотрительно захватила из дома и стирала в прачечной, когда заводились деньги. Вообще-то главным неудобством было для нее отсутствие горячей воды — Сиб все время чувствовала себя грязной…

Так она и жила — то в одном пустующем доме, то в другом — вот уже три месяца и постепенно привыкала к такой жизни. Но встреча с Иниасом Блэром грозила все перевернуть.

Девушка направилась в туалет и взглянула на себя в треснувшее зеркало, висевшее над замызганной раковиной. Из зеркала на нее смотрело худое и бледное лицо с темными провалами глаз. А ведь когда-то ее считали хорошенькой. Неужели она никогда уже не станет прежней? Неужели эта мерзкая жизнь навсегда ее изуродовала?

Сиб еще раз подумала о предложении Иниаса Блэра. Может, она просто дура и нужно соглашаться, несмотря ни на что? Конечно, такой брак насквозь лжив, но ведь ее родная мать живет во лжи вот уже много лет — и хоть бы что!

Неужели мать и отца Сиб обманывала? Этого, наверное, никогда уже не узнать… Когда его не стало, Беатрис Верной билась в истерике. А через пару месяцев закрутила головокружительный роман с Эндрю Лоусоном, блестящим молодым адвокатом.

Сначала маленькая Сибилла бунтовала, считая, что мать предает память отца. Только со временем она поняла, что беспомощная, никчемная женщина просто не смогла бы выжить в одиночку. Впрочем, Эндрю, казалось, был искренне расположен к девочке, и Сибилла смирилась, даже несла на свадьбе шлейф материнского платья.

Когда же все переменилось? Теперь Сиб уже не могла этого вспомнить. У ее матери всегда был неуравновешенный характер. Она была очень хороша собой, но отчаянно нуждалась в постоянных комплиментах. В компаниях бывала весела, но дома частенько впадала в депрессию. Отец Сиб стоически нес свой крест, а Эндрю оказался из другого теста. Когда вокруг не было посторонних, он не скрывал раздражения и разочарования.

Временами Сибилла искренне ему сочувствовала и боялась, что он их бросит. В четырнадцать лет она была эгоистична, подобно большинству подростков, и не желала возиться с истеричной матерью. Однако странный брак сохранился, и Сибилла была неотъемлемой частью этого фарса. Поскольку с матерью стало практически невозможно общаться, она все сильнее привязывалась к Эндрю, и тот отвечал ей взаимностью.

Именно он начал давать ей деньги на модные наряды, в которых ее стройная фигурка смотрелась необыкновенно эффектно. Именно он отпустил ее на первую в жизни дискотеку и заразительно хохотал, когда она вернулась домой слегка навеселе. Эндрю сквозь пальцы смотрел и на ее подростковые увлечения вроде курения и прогулов в школе. Стоило ли говорить, что Сибилла обожала его и буквально смотрела ему в рот.

Отчим отчаянно противился тому, чтобы девочка училась далеко от дома. Однако мать настояла на своем, и Сибиллу отправили в колледж-интернат для девочек. Поначалу ей пришлось нелегко, но она на удивление быстро свыклась с новой жизнью. Как ни баловали ее дома, там все-таки была постоянная нервотрепка, а в колледже девочка успокоилась и почувствовала вкус к серьезным занятиям.

И все же Сибилла с нетерпением ждала рождественских каникул. Когда она приехала, и Эндрю, и мать очень обрадовались. Ее завалили подарками, а отчим купил очень дорогое модное платье — серебристое мини, которое Сибилла поначалу даже стеснялась носить. Но все-таки надела его на Новый год и чувствовала себя ужасно взрослой.

Наверное, Сибилла и выглядела взрослой: никто и слова не сказал, когда она выпила один за другим два бокала шампанского. Впрочем, девушка тогда была скорее весела, нежели пьяна, и танцевала напропалую с соседским парнем по имени Майк. Закончилось все поцелуями в летнем домике. Ни на что большее она, разумеется, отваживаться не собиралась.

Однако Эндрю сделал иные выводы, когда застукал обнимающуюся парочку. Изображая возмущенного отца, он вытолкал парня взашей, а затем принялся за падчерицу. Она только повторяла: «Ничего не было!» — но он не желал слушать, а когда девушка попыталась ускользнуть, грубо схватил ее за руку чуть выше локтя. Не сразу Сибилла поняла, что отчим пьян.

Эндрю обзывал ее шлюхой и говорил, что она «сама напросилась». А потом вдруг стал поносить на чем свет стоит ее мать.

— Не надо, не надо, — как заведенная повторяла девочка, но Эндрю продолжал в отвратительных подробностях описывать свой неудачный в интимном отношении брак.

— По крайней мере, хоть ты-то не фригидна, малютка Сибби! — вдруг вырвалось у него. — И ты уже не ребенок, тебе нужен мужчина. Ведь я же все видел!

Взгляд его налитых кровью глаз был устремлен на ее груди, обтянутые тонкой переливчатой тканью, рука все сильнее сжимала предплечье.

Сибилла чувствовала, как ужас парализовал ее волю. Это просто дурной сон! — твердила она себе. Сейчас она проснется, и все станет как прежде…

— Давай вернемся к гостям… Эндрю, пожалуйста!

— А зачем? Чтобы этот недоносок снова стал тебя лапать? — Смех Эндрю прозвучал омерзительно. — Тебе ведь как-никак уже шестнадцать, и ты наверняка томишься сладкими грезами… Думаешь, я не вижу, как ты разгуливаешь по дому в одной прозрачной рубашонке!

Рыдающая Сибилла отчаянно затрясла головой, а Эндрю внезапно сгреб ее в объятия и жадно приник к ее рту, до крови кусая губы. Девочка извивалась в его руках, дралась, вырывалась. Потом она сама не могла вспомнить, каким образом ей удалось освободиться.

В одном платье Сибилла стремглав помчалась к дому. Праздник был в полном разгаре, и никто не заметил, как бледная дрожащая девочка вбежала в дверь. Никто не видел, как она опрометью кинулась в туалет, где ее тут же вывернуло наизнанку.

Всю ночь Сибилла размышляла о том, когда и как лучше рассказать обо всем матери. Она решила сделать это на следующий день после завтрака, но Эндрю опередил ее. В его изложении все выглядело так: девочка слегка перебрала и стала вешаться на шею всем без разбору. Даже к нему начала приставать! Он обратил все в шутку, приговаривая, что для подростка это дело совершенно обычное. Мать смеялась, а когда оторопевшая Сибилла попыталась возразить, просто зажала уши…

И вот теперь, лежа на продавленном матрасе в грязной комнате, Сиб понимала, что именно той ночью кончилось ее детство. Но убежала она из дому не сразу — смелости не хватило. Вечером Эндрю позвал ее в библиотеку, просил прощения, клятвенно заверял, что такое больше не повторится. Однако это повторилось. Потом снова и снова.

Каждый раз он отвоевывал все новые рубежи, каждый раз заходил чуть дальше, а Сибилла все сильнее замыкалась в себе. Ах, если бы она устроила громкий скандал в первый раз! Теперь же было поздно… Каждый поцелуй, каждое объятие и даже случайное прикосновение отчима неумолимо приближали страшный день, когда должно было случиться непоправимое.

Сибилла грозилась рассказать обо всем, но не делала этого. Да и кому было рассказывать… Матери, которая чуть что горстями глотала таблетки и большую часть времени пребывала словно на другой планете? Друзьям семьи, которые были без ума от Эндрю и считали его прекрасным мужем и отцом? Девочка не понимала, что своим молчанием лишь поощряет Эндрю, который в конце концов уверил себя, что она желает его столь же страстно, как и он ее…

Возвращение в колледж Сибилла восприняла как спасение, но Эндрю вскоре приехал туда. В кабинете директрисы он виртуозно разыграл роль идеального отца, сказал, что хочет отвезти приемную дочь в ресторан. Сибилла не знала, под каким предлогом отказаться. Ведь никто, кроме нее, не подозревал, что кроется за этой лучезарной улыбкой! Старая, добрая миссис Сойер таяла, как шоколадка на солнцепеке. Даже самая близкая подруга Сибиллы, по ее собственному выражению, просто балдела от Эндрю, находя его «ну о-очень сексуальным»…

Когда миссис Сойер предложила Сибилле сходить наверх за курткой, девочка поняла, что все кончено. Остановившись на лестничной площадке, она некоторое время оцепенело смотрела вниз, а потом бросилась в пролет…

Возможно, это был чересчур театральный жест, но иного выхода Сибилла не видела. Этот инцидент стоил ей порванной связки и сильно травмированного колена. К тому же пришлось, стиснув зубы, терпеть отеческую заботу Эндрю. Тогда как хотелось заорать во все горло: «Да раскройте же глаза, вы все! Неужели не видите, что это за чудище?!»

Как бы то ни было, но роковой обед не состоялся — вместо ресторана девочка отправилась на больничную койку.

Тогда-то она и решила все окончательно. Дождавшись, когда заживет колено, и, сдав экзамены за предпоследний курс, Сибилла купила билет до Лондона.

Остановившись в дешевом отеле, она безуспешно искала хоть какую-то работу. Через полтора месяца у нее кончились деньги, и три последние ночи она провела на автобусной станции, где, в конце концов, ее обнаружили полицейские. Не поверив, что девочке уже исполнилось шестнадцать, офицер позвонил ее родителям.

Те тотчас приехали за беглянкой. Мать была расстроена, но с легкостью простила дочь, а Эндрю, казалось, испытал невероятное облегчение. Он сердечно обнял Сибиллу — по-отечески, как в добрые старые времена, — и клятвенно пообещал ей, что все будет хорошо. Впрочем после трех ночей, проведенных на жесткой скамье, девочка готова была поверить самому дьяволу. Она приехала домой как раз в свой семнадцатый день рождения — и ее снова завалили подарками…

Эндрю держал обещание ровно восемь месяцев, а Сибилла успешно ему в этом помогала. Осенью она возвратилась в колледж, на зимние каникулы уехала с подругами кататься на горных лыжах, но совершила роковую ошибку, вернувшись домой на Пасху…

Семнадцатилетним свойственно переоценивать свои силы. Девочка была уверена, что выдержит все, но жестоко ошиблась.

Впрочем, сначала ничто не предвещало беды. Наверное, в этом и было все дело… Однажды у матери разболелась голова, и Сибилле пришлось ужинать вдвоем с Эндрю. Он был в прекрасном настроении, рассказывал забавные случаи из своей практики. Девочка не заметила, что он все подливает и подливает ей вина. А когда опомнилась, было уже поздно…

Сиб изо всех сил зажмурилась. Она не хотела переживать снова этот кошмар! Слишком больших трудов ей стоило загнать его в самый дальний уголок подсознания.

Теперь у нее не было ни дома, ни семьи, ни даже прошлого. Зато она могла делать все, что душе угодно. Могла выйти замуж за Иниаса Блэра — и никто слова бы ей не сказал.

Собственно, почему бы и нет? Неужели быть миссис Иниас Блэр труднее, чем терпеть выходки Эндрю? Ведь ей не придется спать с мужем. Возможно, даже есть они будут врозь. А изображать счастливую пару нужно будет лишь в присутствии его родни и посторонних.

И за эту нехитрую работу она получит десять тысяч фунтов, а заодно — право спать в чистой постели, не вздрагивая от каждого шороха во тьме, есть досыта, не думая о том, когда еще придется перехватить кусок. Словом, она получит право жить без страха!

Похоже, Иниас Блэр — это подарок судьбы.