ДОМ ДЛЯ КУКЛЫ

— Ну что ж, начнем. Можешь сесть. Как тебя зовут?

— Яапи.

— Так-то оно так, но здесь этого недостаточно.

— Яан Сукандер.

— Когда родился?

— А-а… В шестьдесят девятом. В июне. Тринадцатого.

— Адрес?

— Рантакату… нет, уже Тууликату. Номер я не запомнил. Пятнадцатый, что ли?

— У меня-то не спрашивай. Стало быть, какой адрес?

— Да мы только что туда переселились. Вроде бы пятнадцатый.

— Так и запишем: Тууликату, пятнадцать. А теперь — имя отца.

— Унски. Вернее, Унто. Но он…

— Профессия отца?

— Да он в лечебнице.

— Что он там делает?

— Откуда мне знать? Они его туда отвезли. Он алкаш.

— Ах вот что. Но небось у него и профессия есть. Или была.

— Не помню я, чтобы он когда-нибудь ходил на работу.

— Ну ладно. Оставим вопрос открытым. Имя матери и ее профессия?

— Улла. Только я не знаю, что она теперь делает. Она в Швеции. Когда мы еще все жили дома, она ходила убирать в одном большом универмаге.

— Стало быть, уборщица. Ну а с кем ты теперь живешь?

— С Пяйви. Это моя маленькая сестричка.

— Вдвоем?

— Нет, у Леэны. Она не то отцовская двоюродная сестра, не то еще кем-то ему доводится.

— Как ее фамилия?

— Мустонен.

— Значит, в данный момент она твоя опекунша. Запишем: Леэна Мустонен! А не знаешь ли ты, какая у нее профессия?

— Да она никуда на работу не ходит. У нее дома мастерская и швейная машинка.

— Швейная машинка? Так, та-а-ак. Она шьет?

— Да я за ней не слежу. Наверное, шьет. Говорят.

— А клиентов ее ты видел?

— Какие-то люди к ней ходят. Она шьет занавески на окна и… Не знаю я ничего.

— Мхм. Ну запишем все-таки: опекунша Леэна Мустонен, портниха… нет, пожалуй, швея. Этого достаточно. Ну ладно, а теперь перейдем к самому делу. В ночь на последнюю субботу ты взломал дверь.

— Да не взламывал я, там и замка-то в двери нет.

— Не перебивай! Ты взломал дверь или… скажем, проник в находящийся на улице Сюситие одноэтажный дом номер шестнадцать, который за неделю до того частично сгорел от пожара. Правильно?

— Не знаю я, когда он сгорел.

— Не увиливай. Ты проник в данный дом в упомянутое время. Так?

— Ну… вошел я туда.

— И когда дворник Халминен застал тебя в этом доме, у тебя в руках была финка.

— Перочинный нож это был.

— Такой нож тоже холодное оружие, и угрожать им — дело серьезное.

— Никому я не угрожал.

— У меня тут показания дворника. Продолжим. Что ты искал в вышеупомянутом доме?

— Молчанием ты ничего не выиграешь. Бывал ли ты в этой квартире когда-нибудь раньше?

— А что?

— Бывал?

— Ну, был один раз.

— Значит, знал, кто жил в данной квартире?

— Да никто там не жил. Она же обгорела.

— Но до того. Ведь ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Итак?

— Ну да, это была берлога Хемули. Он был моим классным, пока не спихнул меня в контроль.

— Минуточку. Классный, значит…

— Классный руководитель.

— А контроль?

— Контрольный класс. Я попал туда сразу же осенью.

— Хорошо бы ты еще рассказал, кто такой Хемуг.

— Хейкки Муола.

— Учитель?

— Ни черта он не учитель!

— Ну-ну, выражайся поприличнее.

— Да он только орал. Совсем чокнутый тип.

— Достаточно. Теперь поговорим о другом. Ты стало быть, однажды уже был у него дома. Почему?

— Там и другие были.

— Других здесь нет. Я у тебя спрашиваю.

— Да он чего-то, видать, хотел, но он такой зануда. Ничего и не вышло. Никто его не любит.

— Об этом я не спрашивал.

— Но все-таки он спихнул меня в контроль. Я знаю.

— Это к данному делу не относится. Поговорим о том, как ты проник в квартиру учителя Муолы. Она, хотя и обгорела, все же принадлежит ему. Что ты там искал?

— Да что там можно искать!

— В том-то и дело. Все хоть сколько-нибудь ценное и уцелевшее от пожара оттуда ведь увезли. Однако ты оказался там. И в показаниях дворника Халминена сказано, что ты резал ножом обои и сдирал их. Как это понимать?

— Детская выходка. Но ведь никакого урона учителю Муоле ты этим нанести уже не мог.

— Какого еще урона?

— Прекрасно ты все понимаешь. А теперь вот что. Я хочу получить ответ на следующий вопрос. Когда ты удирал оттуда, у тебя под мышкой был какой-то сверток. Небось думал, что дворник не заметил? Что было в том свертке?

— Ничего не было.

— Так-таки и ничего? Я хочу услышать ответ. Что ты нашел там, в квартире. Ну, давай, говори.

— Обои.

— И я должен поверить, что ты воровал со стен обои?

— Они немного обгорели и были залиты водой

— Обои? Ладно, к этому мы еще вернемся. Сперва выясним другое. Накануне тебя задержали в универмаге за мелкое воровство. И что нашли у тебя?

— Сам знаешь.

— Обращайся ко мне на «вы». Отвечай только на вопросы!

— Они меня там обыскали.

— А мы тут пишем протокол допроса. Ну так, я жду.

— Да я там ничего такого не взял, только пару носовых платков.

— Полдюжины кружевных носовых платков. Для кого? В подарок матери в Швецию к рождеству?

— Да я даже и адреса ее не знаю.

— Ну я бы еще понял, если бы ты взял сигареты или сладости. Но носовые платки, отделанные кружевами? Довольно странно, если, конечно, они не предназначались для чего-нибудь особенного. Или для кого-нибудь. Итак, для кого? Для этой опекунши Леэны Мустонен?

— Только не для нее.

— А для…

— Ты здесь находишься для того, чтобы мы все это выяснили. И мы выясним. Но сперва сделаем маленький перерыв. Чашку кофе выпьешь?

— Не-э…

— А что собой представляет контрольный класс?

— Это тоже входит в допрос?

— Нет. Просто интересно. Как там.

— Хотя бы ора Хемули не слышно. У Вас там свой учитель?

— По ремеслу у нас Репе. Этот дает нам делать все, что мы хотим.

— И какую ж работу ты там делаешь?

— Мне придется остаться тут? Или как?

— Ничего тебе не придется. Напишем бумаги и правим их в отдел социального обеспечения. А ты

пойдешь домой.

— да нет у меня никакого дома.

— Та-ак. Мать-то давно в Швеции?

— Она сказала летом, что приедет к рождеству и заберет туда Пяйви. Но она не может. Она написала, у нее еще даже комнаты своей нет.

— Написала! Ты же только что сказал, что не знаешь ее адреса.

— Да она за это время сменила три места и должна была снова переехать.

— И ты с сестренкой живешь у Леэны Мустонен. А для чего все-таки тебе понадобились эти обои?

— Хэ! Да они ведь ни для чего уже толком не годятся, они ведь обгорели.

— Рельефные матерчатые обои, как показал дворник. Очень красивые. Жаль, что огонь повредил их. Ты хотел наклеить их у себя в комнате, что ли?

— Да там уцелело всего-то примерно вот столько.

— Этого даже для одной стенки не хватило бы.

— Да этого бы хва… эх, ладно.

— Хватило? Для чего хватило бы?

— Можно, я пойду? Пяйви одна дома, Леэна ушла куда-то.

— Уйдешь сразу, как только выясним это дело. Итак, Для чего хватило бы такого куска обоев?

— Я делаю такой… рождественский подарок.

— Сестричке?

— Она видела такой в витрине одного магазина. Совсем легко и самому сделать.

— А эти кружевные платочки? Они тоже нужны были для этого подарка?

— Леэна обещала сшить.

— Что?

— Занавесочки на окна.

— Значит, этот подарок сестричке, это…

— Домик для куклы…

— Громче, не расслышал.

— ДОМИК ДЛЯ КУКЛЫ!