"Reich wird nie kapitulieren!" - читать интересную книгу автора (Сэй Алек)
Побережье бухты Эккендорф19 декабря 1938 г., половина третьего часа дня
Замотанный в одеяло Карл сидел едва ли не внутри жарко пылающего камина и пил горячий глинтвейн, любезно приготовленный фрау Мартой Оберманн, супругой их нежданного спасителя. От тепла и алкоголя глаза слипались, и слова герра Оберманна (а тот, попыхивая трубкой, что-то рассказывал Пинингу) текли мимо сознания.
— …да, славное тогда было дельце. Я как раз незадолго до Скагеррака получил чин обермаата и назначение на «Дерффлингер»…
Карл зевнул и потер глаза. Ожидаемая выволочка от начальства училища предстояла еще минимум через пару часов, а сейчас ему более всего хотелось спать.
— …заорет: «Шесть кораблей на зюйд-вест, удаление семнадцать миль». Я тогда нашему штабс-боцману Крюгеру и говорю…
Карл зевнул снова, аккуратно прикрыв рот ладошкой. Что и говорить, разбор действий Флота Открытого Моря и Гранд Флита в битве пре Скагерраке кадетам еще только предстоял, так что рассказ очевидца был бы на экзамене неплохим подспорьем, но поделать Геббельс с собой ничего не мог. «Релакс», всплыло в сознании слово, означающее его теперешнее состояние. «Отходняк».
«Где я слов-то таких понабрался? Неужто в Данциге?» — лениво подумал он.
— …тогда адмирал Хиппер отдал приказ разворачивать соединение на зюйд-ост, наперерез значит…
Герр Оберманн, как нетрудно догадаться, некогда служил в кайзеровском флоте, и по сей день не потерял выправки. Впрочем, он был еще совсем не стар — где-то под пятьдесят, хотя его густые темные волосы были более чем наполовину разбавлены сединой.
— …и меня, взрывной волной, да за борт. Ну, думаю, конец тебе, обермаат Оберманн. Такой вот каламбур у меня со званием и фамилией вышел, только тогда мне уж не до смеха стало…
«А, вот к чему он свистит про службу. К нашему купанию, выходит. А я-то уж грешным делом решил, старичка на ля-ля пробило, уши новые нашел… Лоханулся, бывает».
— Вот так-то, молодые люди. Подняли меня на борт миноносца англичане прямо в разгар боя, потому как война-войной, а моряк моряку всегда помочь должен.
— Это точно, спасибо вам. — поблагодарил Вернера Оберманна Эрих Райс. — Мы-то ладно, а вот Карл второго купания за одну зиму мог и не пережить.
— Второго? — изумился старый моряк. — Да это как тебя, парень, угораздило?
— А он вообще у нас знаменитость. — усмехнулся Вермаут. — О его спасении Гадовым половина газет писала.
— Что ты несешь, не было на «Антоне Шмидте» Гадова. — сонно пробормотал Геббельс.
— Ого, тот самый «данцигский рыбак»? — изумился хозяин дома. — Читал, как же. Да только не верил — думал опять Геббельс брешет.
Морские кадеты переглянулись и дружно расхохотались.
— Чего ржете, кони… морские? — пробурчал Карл, и, ответил на невысказанный вопрос Оберманна. — Фамилия у меня… Геббельс.
К молодому задорному смеху добавился басовитый хохот Вернера.
— Ну и ну. — хлопнул он себя по ляжке. — Надо будет Марте с дочками рассказать.
— Дочкам? — Геббельс моментально оживился. — А где они?
— Да на кухне, где ж еще. Не будешь же ты в таком непотребном виде барышням представляться… непотопляемый рейхсминистр?
— Вот тебе и прозвище, дружище. — Отто согнулся от хохота. — Будешь ты теперь…
— Сидеть на гауптвахте, вместе еще с тремя охламонами. — раздался от входа в комнату до жути знакомый голос. — Кстати, здравствуй Вернер.
— Не могу, дружище, я на службе. — ответил обербоцман, хищно улыбаясь. — Ну, а с вами, герр Пининг, имеет огромное желание переговорить командир училища. Просто неземное желание, если вам интересно мое мнение на этот счет.