"Чужой муж" - читать интересную книгу автора (Кондрашова Лариса)

Глава семнадцатая

Наташа взяла на работе один отгул — на пятницу. В субботу-воскресенье она собиралась встретиться с Валентином и к понедельнику вернуться.

Теперь она старалась не думать, как произойдет эта их встреча, потому что при одной мысли о предстоящей поездке ее сердце тревожно екало.

Конкурс красоты закончился, но устроители не отпускали девушек по домам. Со следующей недели предполагалось турне победительниц конкурса по городам региона.

Неля неожиданно для себя заняла на конкурсе красоты второе место и получила звание «вице-мисс». Наташа посмеялась про себя: «Везет мне на этих вице!»

Жаль, девушка не могла поехать с ней. Наташе казалось, что Неля со своей прямотой и уверенностью в том, что Наталье Петровне непременно нужно поговорить с Валентином Николаевичем, пробила бы все преграды. Нашла бы Валентина, привела к ней. Теперь Наташе все придется делать самой.

Зато, к удивлению Наташи, в далекий северный город вызвалась ехать Стася.

— Чего ты там не видела! — пыталась отговорить ее Наташа. — Глухая провинция, да и только.

— Ничего, — говорила та, — посмотрим, как люди живут в провинции. Да и как ты в таком положении поедешь одна?

— Так и поеду. До родов еще почти три месяца.

Но пока она раздумывала, брать с собой Стасю или не брать, та уже достала билеты и сообщила ей.

— Саша, — ее личный шофер, — за тобой заедет. У нас поезд в шесть сорок утра. Будильник хорошо работает?

— Хорошо, — посмеялась Наташа, — в крайнем случае меня мама разбудит.

Неожиданно на вокзал приехала Неля с братом Валерой. Он накануне позвонил матери с сообщением, что останется ночевать у друга, с которым они договорились попить пивка.

— Это твой друг? — улыбнулась брату Наташа, за которой шофер Стаси нес сумку.

— А что, разве не бывает друзей среди женщин? — разулыбался Валерка.

— Да я не возражаю, дружите, пожалуйста!

Неля прыснула, а Валерка вдруг решительно обнял ее за плечи.

— Взгляни, разве мы плохая пара?

— Очень хорошая, — сказала Наташа, но продолжать разговор не стала, потому что на перроне появилась Стася.

— Это ты — Наташина знакомая? — с ходу обратилась она к Неле. — Красивая девушка. Между прочим, Рудина, будь ты подальновидней, такую девушку на работу бы пригласила. Чем тебе не модель для нашего салона!

— Вот ты и пригласи.

— А что, и приглашу. Неля, кажется? Для вас у меня есть работа.

— Спасибо, конечно, но я ведь живу далеко отсюда.

— Жила, — продолжала Стася свой наскок, — а теперь наш город распахивает вам свои объятия или…

Она взглянула на Валеру, напряженно прислушивающегося к разговору, и рассмеялась, обнимая брата подруги за плечи:

— Пойдем-ка, дружок, с тобой пошепчемся. Нашим девушкам, похоже, поговорить нужно.

— Волнуюсь я за вас, Наталья Петровна, — говорила, оставшись с ней наедине, Неля, — как бы ваша поездка не оказалась напрасной.

— Думаешь, Валентин не захочет со мной разговаривать?

— Скорее всего не захочет. Он теперь совсем другим стал. — Неля замялась, подбирая слова. — Раньше он спокойный был, вежливый, а сейчас… все время нарывается.

— Агрессивный?

— Вот-вот, грубый. И не верит никому. Я даже думаю, он вас может оскорбить.

— Пусть только попробует, — вмешалась Стася, которую ненадолго хватило, чтобы стоять в стороне. — Это Наташа у нас тихая да спокойная, а я тоже девушка агрессивная. Могу и сдачи дать.

— Нет, что вы, Валентин Николаевич никогда на женщину руку не поднимет, — сразу бросилась на защиту отсутствующего Пальчевского Неля. — Такие, как он, в любом виде границу знают. Хоть ведро выпьют.

— А как же насчет оскорбления? — спросила Наташа.

— Так вы же его обидели, — пробормотала Неля, отводя взгляд.

— Видишь, Натка, какая она справедливая, — заступился за девушку Валерка. — Как бы она тебя ни любила, а этого Валентина считает невинно пострадавшим.

— Мужчина невинно пострадать не может! — заявила неугомонная Стася. — Мужик виноват по своей природе, и никто мне другого не докажет!

— Я недавно прочитала в одном журнале такую хохму: настоящий джентльмен назовет кошку кошкой, даже если он об нее споткнулся и упал, — хихикнула Неля.

— Ну и что? — рассеянно спросила Наташа.

— Так шутка как раз про Валентина Николаевича.

— Если он такой, как ты говоришь, — опять сказала Стася, — значит, есть надежда.

— Какая? — не поняла Наташа.

— Что он все же даст тебе сказать что-то в свое оправдание прежде, чем прогонит с глаз долой.

На самом деле Стася ни в каких мужчин-джентльменов не верила.

— Вы, Наталья Петровна, сначала Федьку найдите, — горячо заговорила Неля.

— Какого Федьку?

— Ну, того, с которым он… пьет. Федька, как бы это сказать, ленивее, что ли. Его всегда можно застать на одном и том же месте. Не на вокзале, так в общежитии. А Валентин Николаевич неспокойный. Мечется, как будто что-то ищет… Да, может, мне дать вам ключ от комнаты? Вдруг в гостинице мест не окажется.

— Не надо, — сказала Наташа, — неужели мы что-нибудь не придумаем?

— Пассажиры, поднимайтесь в вагон! — заторопила их проводница. — Поезд отправляется.

Валерка с Нелей кинулись с ней целоваться, столкнулись лбами, расхохотались. Как бы они Наташе ни сочувствовали, между ними уже появились отношения, которые нет-нет да и проявлялись в самых неподходящих ситуациях. В такое время оба застывали и смотрели друг на друга, словно пытались понять: как же это их угораздило?

Наташа улыбнулась подруге и брату и поставила ногу на ступеньку. Стася, уже стоявшая в тамбуре, протянула ей руку.

— Счастливого пути! — закричала Неля и замахала рукой.

Валерка стоял рядом с ней и скупо улыбался.

Всю дорогу Стася плотно опекала Наташу, словно та вот-вот должна была разродиться. Заставляла регулярно есть, покупала ей минералку и шоколад, а на остановках не позволяла уходить от вагона.

— А вдруг поезд пойдет со станции раньше времени? И тебе бежать с животом?

— Ну чего бы это ему уезжать раньше времени? — улыбалась Наташа. — Такого не бывает.

— Может, раньше и не бывало, а сейчас может быть. Такая у нас страна непредсказуемая, — сердилась Стася.

— Ребенка тебе надо родить, — вздыхала Наташа, — материнство из тебя прямо прет.

— Где ж мне найти еще одного джентльмена! — шутливо сердилась Стася.

Поезд прибыл в город вечером. Стася быстро снесла на перрон их вещи, а потом помогла спуститься вниз Наташе. Та уже стала возмущаться:

— Стаська, если ты не прекратишь обращаться со мной как с тяжелобольной, я никогда больше тебя с собой не возьму!

— Как, ты собираешься еще раз сюда приехать?

Она с нарочитым ужасом оглядела скромное здание вокзала.

Едва они ступили на перрон — все же Наташа прожила здесь шесть лет, — как на нее волной накатили знакомые запахи и звуки: из раскрытой двери вокзала, как всегда, пахло фирменными пирожками с капустой.

По-прежнему прохаживалась по перрону заполошная тетка — распространитель газет и кричала противным голосом: «В газете "Голос России" расширенное интервью Геннадия Зюганова. Как демократы продали Россию! На последней странице в разделе "Все для вас" — рецепты болгарской кухни…»

— А если он сейчас где-нибудь поблизости вагон разгружает? — подумала вслух Наташа.

— Давай поищем, — согласилась Стася.

Но Наташа тут же отбросила мысль как глупую. Для начала нужно осмотреться и не спеша решить, что делать. Может, найти этого самого Федьку…

— Боже, кого я вижу! — закричал у них за спиной женский голос.

Они обернулись, и Наташа узнала в окликнувшей их Маргариту, подругу Тамары.

Та понимающе окинула пополневшую фигуру Наташи и прожурчала:

— Наташенька! Вы к нам в гости или как?

— Или как, — холодно ответила Наташа.

Они никогда не были близки настолько, чтобы вот так громко радоваться при встрече.

— Ты все такая же юмористка. — Риту смутить было непросто. — Обалдеть! Что у нас может быть интересного?.. А я было подумала: может, на свадьбу Тамары, вы же вроде подругами были, не разлей вода. Она завтра замуж выходит. Такого мужика себе оторвала! — В голосе ее явственно прозвучала зависть. — Везет некоторым, с ложкой во рту рождаются. Это ж надо было, в нашем занюханном городишке отыскать мужика холостого, да еще богатого. Деньги идут к деньгам…

— Ты извини, Рита, мы торопимся, — прервала словоохотливую женщину Наташа, освобождая рукав платья из цепких пальцев женщины.

— Куда у нас можно торопиться? — не поверила та и, пожав плечами, повернула в другую сторону.

— Это какая же Тамара? — поинтересовалась Стася, неся их обе сумки. — Та, которой ты своего возлюбленного оставила?

— Она, — вздохнула Наташа.

— А эта словоохотливая Рита права: надо же, одного мужика сожрала, а ей судьба на блюде — следующего.

— А может, как раз этот мужик и несъедобный.

— Такие бывают, — согласилась Стася.

Гостиница в городе была одна, и мест в ней не было. Нарочно не придумаешь! В городе проводили какую-то летнюю ярмарку, и одно крыло ее было полностью занято, а второе, по закону пакости, как раз на ремонте.

— Зря мы у этой красивой девочки, что нас провожала, не стали брать ключ, — проговорила Стася, садясь в одно из кресел в холле гостиницы. — Подумаешь, одну-две ночи провели бы в малосемейке, не умерли бы!

— Да ты не представляешь, что это такое! — сказала Наташа. — Я была у Нели в гостях. Это просто бедлам какой-то! Войдешь, перед тобой узкий длинный коридор, пол которого покрыт вытертым коричневым линолеумом. Такой, наверное, уже и не выпускают. По обе стороны от коридора — двери, просто уйма уходящих в пространство дверей. И дети, вопящие так, что в ушах закладывает, носятся по этому коридору. Даже не по себе становится. Такой огромный человеческий муравейник. Только вряд ли в муравьином доме стоит такой шум и гам.

— А внутри? Что там есть, в комнатах? — с любопытством выспрашивала Стася.

Нездоровое любопытство, подумала Наташа. Стася всю жизнь жила в комфорте и на такой жилплощади, о которой иной средний гражданин мог бы только мечтать. И наверное, ей представляется очень романтичным жить там, где мало места и много людей.

— У других — не знаю, а у Нели была комнатушка не больше шести квадратных метров. Метра три с половиной — кухонька. В ванной комнате вплотную к унитазу прикреплена сидячая ванна. Я еще подумала: какой козел планировал такое крохотное жизненное пространство? Наверняка тот, кто не представлял себе, как здесь можно жить! — Она улыбнулась, вспоминая. — И знаешь, Неля ухитрилась даже в этой клетушке создать свой мир, используя для этого каждый сантиметр площади. Где она находила такой узкий шкаф, или крохотный раздвижной стол, или тахту, которая раскладывалась от стены до стены, на ней помещалось пять человек?.. Чего это я в воспоминания ударилась?

Наташа задумалась, лихорадочно соображая, кому бы позвонить.

Достала из сумки старую записную книжку и стала ее листать. Почти сразу же наткнулась на домашний телефон Любавина, директора парфюмерной фабрики и бывшего Наташиного начальника. Неудобно вроде.

Но тут же она себя одернула: неудобно? А вмешиваться в их с Валентином дела было удобно? Как он охотно выпер Наташу из города. Хороший начальник разве не попробовал бы прежде разобраться… И раз он спохватился, передал для нее через Нелю, что был не прав, значит, еще не все потеряно. Пусть теперь смывает кровью свои ошибки! В смысле подыщет им на пару дней какое-нибудь жилье.

— Наташка, что с тобой? — окликнула ее Стася.

— А я что, я ничего…

— Ну да, брови нахмурила, глаза молнии мечут. На кого это ты так злишься?

— Хотела позвонить одному человеку, всемогущему, да потом вспомнила, как он меня из города выпроводил… Не совсем выпроводил, но, мягко говоря, не стал задерживать… Я думала, после того как он у нас с Валентином в гостях побывал, когда нам счастья пожелал, он на нашей стороне…

— Да кто он-то? — затеребила ее Стася.

— Директор фабрики, на которой я… на которой мы с Валентином работали.

— Значит, директор? И к нему обратилась жена его главного механика: мол, помогите, спасите семью, правильно? Как, по-твоему, он должен был на это реагировать? Он же не настаивал на том, что тебе нужно уехать, а лишь осторожно посоветовал…

— Короче, ты хочешь сказать, чтобы я ему позвонила?

— Конечно, звони! Не здесь же нам ночевать.

Наташа быстро набрала телефон Любавиных. Ей ответил знакомый женский голос.

— Люда, — отчего-то волнуясь, заговорила Наташа, — здравствуйте, это Рудина вас беспокоит. Скажите, Анатолий Васильевич дома?

— Рудина? — восторженно закричали на другом конце провода. — Рудина Наташа?

— Наташа.

— Вы из дома звоните?

— Я только что приехала в город, звоню вам из гостиницы. Здесь нет мест, и я думала, может, Анатолий Васильевич поможет.

— Какая, к черту, гостиница? — закричала Любавина. — Вы остановитесь у нас. Дети разъехались, мы одни в этой огромной квартире…

— Но я не одна, я с подругой.

— Какая ерунда! Ждите, я сейчас за вами подъеду!

— За нами приедут, — несколько растерянно улыбнулась Наташа; она не ожидала от Людмилы такой бурной реакции.

Чего вдруг та ей обрадовалась? Можно подумать, они хорошо знакомы… Останавливаться, по сути дела, у чужих людей.

Но колесо уже завертелось. Не могла же Наташа, подхватив сумки, бежать из гостиницы, опасаясь встречи с Любавиной. Да и нужно ли было ее опасаться?

— Что ты мечешься? — ухватила ее за рукав Стася.

Наташа, оказывается, ходила перед ней, сидящей в кресле, взад-вперед.

— Странно, она нам так обрадовалась.

— Значит, не все тут к тебе плохо относятся, — заметила подруга.

Людмила Любавина стремительно вошла в холл и обратила к Наташе сияющее лицо.

— Наташенька, молодец, что приехала! Я, честно говоря, и свою вину во всем этом чувствовала. Почему не вмешалась, когда все еще можно было исправить… Ну, знаешь, все мы задним умом крепки.

— Это моя подруга Стася, — сказала Наташа, стараясь не смотреть в глаза Любавиной.

Пока та знакомилась с ее подругой, Наташа занималась самобичеванием.

Ей было стыдно от того, что она обо всех думала плохо. И о Людмиле в том числе. Вспоминала ее историю с мстительным раздражением: сама, значит, смогла увести мужа у другой женщины, а Рудиной нельзя? Рожей не вышла?

Любавина, не спрашивая, подхватила дорожную сумку Наташи, вторую взяла Стася, и они пошли прочь из гостиницы.

И только уложив в багажник вещи и сев за руль, Людмила спросила без предисловий:

— Ребенок от Валентина?

Наташа только молча кивнула головой.