"Тайны Сан-Пауло" - читать интересную книгу автора (Шмидт Афонсо)

Еще один шарманщик

Макале из газет, по радио и главным образом от всякого рода аферистов, которых сажали и выпускали, узнал обо всем случившемся. Поэтому он больше не заходил в подвал на улице Жозе Кустодио. Из предосторожности он даже близко не подходил к району Жардиндас-Флорес и переселился в другой конец города, где у него не было знакомых.

Как-то под вечер, повернув за угол улицы Газометро, он увидел вдали толпу женщин и детей. До его слуха донеслись звуки шарманки, и он поспешил туда. Что если Свистун, желая сбить с толку полицию, разыскивающую исчезнувшего помощника комиссара, снова ходит со своей шарманкой?

Приблизившись, Макале сразу же увидел, что это не Свистун. Но шарманщик должен был знать Свистуна.

Итальянец в нахлобученной шляпе держал перед собой подпертую палкой, старую, издававшую астматические звуки шарманку. Он крутил ручку, и этот варварский инструмент, хрипя и свистя, выводил вальс «На волнах». Сюда, к шарманщику, спешили румяные толстушки-крестьяночки, приехавшие в город в надежде наняться на фабрику. Каждая хотела узнать, не проживает ли где-нибудь поблизости ее будущий жених. Мулатки с курчавыми волосами и медовыми глазами намеревались прибегнуть к черной магии попугая. Даже элегантные конторщицы, одетые в серые жакеты, и те, правда с недоверчивым видом, подходили к шарманщику.

На шарманке возвышалась зеленая клетка с еще более зеленым попугаем. Когда музыка играла громче, подбадриваемые ею девушки подходили ближе и клали шарманщику в руку с глубоким трауром под ногтями медяк. Тогда он таинственным присвистом и ободряющими словечками заставлял печального попугая вынимать из фарфоровой чашки клочки бумаги с прорицаниями и необходимыми советами. За этот труд владелец птицы давал ей разок клюнуть соблазнительное яблоко, нанизанное на палочку.

Макале подошел к шарманщику и, улучив момент, спросил:

– Дженнаро, где Жоаким?

– Какой еще Джоакино?

– Послушайте, пройдоха! Не вздумайте меня обманывать, иначе будет хуже.

– Тот, который в берете?… Не знаю, не видел.

– Говорят, он в каталажке.

– Какое мое дело? Он уже взрослый, ему даже оспу привили…

Не желая продолжать разговор с негром и будучи убежден, что шарманка – наилучшее средство борьбы с голодом, итальянец с яростью стал накручивать вальс «На волнах» – единственное музыкальное произведение в его репертуаре.

Не попрощавшись, Макале отошел в сторону и затерялся в толпе. Часы Церкви святого Бенто пробили два раза. Бродя по центральным улицам города, Макале нащупал в кармане кой-какую мелочь, оставшуюся после расчета с Базанами, и решил как можно лучше провести остаток дня.

Беззаботно шагая по тротуару, Макале, подобно антенне, принимающей тревожные сигналы, вдруг почувствовал, что какой-то неизвестный следит за ним пристальным взглядом. Негр остановился у витрины и незаметно стал всматриваться в прохожих. Однако не обнаружил ничего подозрительного. Между тем обостренное восприятие, которым наделены те, кто проводит свою жизнь, скрываясь и постоянно ожидая нападения, подсказывало Макале, что враг близко. Но где же он? Насторожившись, но еще не приняв определенного решения, Макале быстро вошел в ближайший подъезд. Это был кинотеатр «Альгамбра».

Он купил билет, но вместо того, чтобы пройти в зал, где уже начался сеанс, задержался в вестибюле, делая вид, что любуется рекламными анонсами. В действительности же его глаза были прикованы к входу: он незаметно следил за всеми опоздавшими зрителями. Прошла, видимо, дружная супружеская пара, за ними спешила сеньора с дочерью и какой-то старичок, державший под мышкой туго набитый портфель. Казалось, никто не следил за Макале, но тем не менее его радар продолжал принимать тревожные сигналы…

Макале поднялся по лестнице, вошел в зал и остановился, стараясь разглядеть в темноте свободное кресло. Партер был почти полон. К счастью, на помощь к Макале пришла билетерша с фонариком. Яркий пучок света, танцуя по ковру, осветил свободные места в середине одного из первых рядов. Макале стал пробираться между креслами, не обращая внимания на жалобы обладателей мозолей и раздраженные возгласы потревоженных сеньор.