"Навсегда" - читать интересную книгу автора (Таннер Сюзан)

ГЛАВА 12

Несмотря на то, что на одной лошади они не смогли двигаться очень быстро, все же им удалось догнать военных даже раньше, чем рассчитывал Джеб. К тому же напасть на след нескольких сотен команчи и кавалерийского эскадрона оказалось до смешного легким делом, так как они старались двигаться как можно медленнее.

Глядя на пыльные, унылые лица индейцев, Джеб ловил себя на мысли, что сейчас он более чем когда-либо озабочен тем, чтобы доставить Ханну в такое место, где она смогла бы благополучно устроиться. А сам он хотел лишь одного – быстрее попасть на территорию Нью-Мексико, он спешил навстречу новым приключениям. Дикий, наполненный опасностями Техас взбудоражил все внутри у него. Но он не мог больше оставаться в этом безжалостном Техасе.

Как только Ханна увидела несчастных индейцев-переселенцев, сначала на ее лице отразилось смущение, которое быстро сменилось искренним сочувствием.

Когда Джеб проехал мимо первого, храбро шагавшего впереди колонны команчи, Ханна отвернулась. Наверное, ни один мужчина, и не важно какого цвета у него кожа, не принял бы жалости и сострадания на лице женщины, к тому же Ханна знала, что никогда не умела прятать свои чувства.

При свете дня невозможно было не заметить ожесточенность и лютую ненависть в каждом из лиц, окружавших ее. Ханне было так страшно, что она неожиданно для себя прижалась лицом к рубашке Джеба. В ответ, словно желая успокоить и ободрить ее, он положил руку ей на колено. Тепло его руки внушало надежность. Однако, пока он не убрал руку, она едва могла дышать.

Джеб надеялся, что через каких-нибудь пару минут они догонят Пламмера, ехавшего, по всей видимости, где-то впереди. Собственный жест поначалу никак не взволновал Джеба, кровь не заструилась быстрее по его жилам от этого прикосновения. Он думал, что Ханна все равно не поняла. Но, когда он почувствовал, как она затаила дыхание, он понял, что она вполне осознавала, что с ней рядом мужчина, что она не так уж бесчувственна, и тогда при мысли о том, какое ничтожно малое расстояние разделяет их, его бросило в жар.

Он отдернул руку, словно обжегся. Это действительно было так, его обожгла страсть к ней, безумное желание обладать ею… вывело его из себя. Он возбудился и был готов хоть сейчас овладеть ею.

Стараясь отвлечься, Джеб переключился на то, о чем раньше он не хотел и думать. Он смотрел на команчи. Вроде бы они от голода не умирали, и обращались с ними не плохо, но весь их вид, выражения их лиц ясно свидетельствовали о том, что их удалось сломить, а для них это было равносильно смерти. Особенно трудно было закаленным в смертельных схватках воинам. Они привыкли мчаться по бескрайним просторам на своих выносливых мустангах, они чувствовали гордость, размахивая пиками и томагавками. Теперь им пришлось обменять своих боевых коней на скот, принести в жертву свою гордость, чтобы выжить. Но делали это они не только ради собственного выживания, но ради спасения женщин, детей и стариков.

Джеб увидел, как вдоль колонны легким галопом к ним направлялся рядовой. Он остановился перед Джебом.

– Сэр, капитан Пламмер ждет вас впереди. Джеб кивнул, зная, что разведчики Пламмера уже давно сообщили тому об их появлении. Однако ему не понравилось, как этот молодой парень уставился на Ханну.

– Проводи нас, – резко сказал Джеб. Развернув свою лошадь, рядовой опять перешел в легкий галоп, а Джеб, пришпорив своего коня, последовал за ним, ведя за собой и вьючную лошадь.

Пламмер и Гарретт отъехали в тень к небольшим деревьям, где спешились. Гарретт смотрел на Джеба с удивлением и любопытством, а Джеб восхищался, как это Пламмеру удавалось сохранять такое нейтральное выражение лица.

Сначала Джеб дал возможность спуститься на землю Ханне, затем спрыгнул сам.

– Уэллз, – произнес Пламмер, немного приподняв шляпу. То же сделал и Гарретт. – Мадам, рады приветствовать вас – Пламмер замолчал, ожидая, когда заговорит Джеб.

– Капитан, – столь же лаконично ответил Уэллз. Он находился здесь не для обмена любезностями. Ханна стояла позади Джеба, поэтому он немного отодвинулся, чтобы представить ее. – Это миссис Барнс. – Произнеся эти слова, Джеб наблюдал за реакцией Пламмера, но его выражение лица оставалось прежним.

– Супруга его преподобия Барнса, – добавил Гарретт.

На этот раз глаза капитана оживились, Пламмер догадался, что привело сюда бывшего полицейского. Причиной тому была эта женщина.

– Миссис Барнс, чем я могу помочь вам? – спросил он любезно.

– Повесить убийц моего мужа, – в том же тоне ответила она.

Увидев, как отреагировал Пламмер, Джеб ухмыльнулся.

– Что такое, мадам? – Пламмер так заволновался, что едва говорил. Он просто не мог поверить своим ушам.

– Моего мужа убили те трое солдат, которые убили и фермера недалеко от резервации Бразос. Это они хотели все обставить так, будто в этом виноваты индейцы резервации.

Пламмер свирепо посмотрел на Гарретта, сожалея, что молодой офицер не повесил этих троих еще той ночью, когда Джеб Уэллз объявил об их виновности. Но Пламмер не хотел признаваться в том, что они упустили убийц, и постарался уйти от прямого ответа.

– К сожалению, мадам, ни одного доказательства их вины так и не было предъявлено. Ведь ваш супруг не мог указать конкретно, кто это сделал, он не знал в точности, как они выглядят.

– Ну что же, – произнесла решительно Ханна, – в таком случае я могу абсолютно точно указать на убийц своего мужа.

– Что же дает вам такую уверенность в том, что это именно те трое? – спросил Пламмер.

– Они сами признались в этом, когда… когда напали на меня, чтобы изнасиловать… потом у меня был выкидыш, я потеряла сына, – последние слова Ханна произнесла почти что шепотом.

Джеб сочувственно положил ей руку на плечо. Любой женщине почти невозможно признаться, что ее хотели изнасиловать. А для такой, какой была Ханна, это сделать вдвойне трудно.

Джеб заметил, что Пламмер покраснел и нервно переминался с ноги на ногу, то и дело поправляя воротник.

– А в чем собственно проблема, капитан?

– Уилкинс и Нельсон сбежали. Шоу мертв.

– Сбежали? – Спокойный тон Джеба ничем не выдавал его досады.

– Учитывая возможность и даже, точнее сказать, вероятность того, что они виновны, я не мог им позволить остаться на сверхсрочную службу. Время службы Нельсона и Уилкинса закончилось. Они сбежали, оставив в палатке мертвого Шоу, в луже крови.

– И что дальше? – подгонял его Джеб.

– И мы не смогли догнать их, – закончил Пламмер, весь его вид говорил о том, что это признание ему далось нелегко.

Джеб взглянул на Ханну и задумался, понимает ли она всю степень опасности того, что где-то бродят те двое, что они на свободе. По-видимому, нет. В ее взгляде, устремленном на Пламмера, сквозило пренебрежение. Джеб подозревал, что она искусала свой язык до крови. Если бы военные прислушались к тому, что сказал им ее супруг, то тогда и он и ее малыш были бы сейчас живы. Шоу тоже был бы жив. Но было очевидно, что не только у Ханны возникло это соображение.

– И что же теперь делать? – спросил Джеб.

– Я направил человека в форт Белкнэп. На все посты, всем представителям закона будут разосланы их имена с описанием внешности. Будет назначена цена за их головы, и рано или поздно найдется охотник сдать их.

Стало быть, теперь безопасность Ханны в руках какого-то ловкого охотника. Черт побери!

– А что же будет с миссис Барнс? – спросил он. Потирая шею, Пламмер представлял себе, что ей пришлось пережить, став свидетельницей убийства мужа.

– Вы могли бы отвезти ее в форт Белкнэп и оставить на попечение армии. А при первой возможности я бы отправил ее на восток.

Это мог оказаться Бостон, и он ее никогда бы больше не увидел.

Перед глазами Джеба вдруг возникла картина: рыжие волосы Ханны выбиваются из-под шляпки отдельными тонкими прядями и переливаются в луче солнца. При виде такой соблазнительной картины каждый мундир будет пожирать ее вожделенным взглядом. Именно эти чувства пробуждались в нем, когда он смотрел на Ханну.

«Черта с два! – подумал Джеб. – Как бы не так». Этой бедняжке пришлось уже достаточно пострадать от некомпетентности военных.

– Капитан, – медленно, словно раздумывая, произнес он, – если вы предоставите миссис Барнс вполне приличную лошадь, то, я полагаю, можно считать, что военные выполнили свой долг перед ней. С этой минуты она будет находиться под опекой техасской конной полиции.

Услышав это, Пламмер почувствовал, словно гора упала у него с плеч. Его даже не заботил тот факт, что Джеб больше не являлся полицейским. Он знал об этом от Брауна, который рассказал ему об отказе Джеба эскортировать индейцев на север. Пламмер кивнул головой Джебу и тут же обратился к Гарретту:

– Надо тотчас заняться этим делом.

Гарретту не нужно было ничего пояснять. Он, как никто другой, был бы рад отделаться от этой женщины, муж которой был мертв лишь из-за того, что Гарретт не прислушался вовремя к Джебу Уэллзу. Он был бы счастлив избавиться и от присутствия Уэллза, хотя беглый взгляд, которым тот одарил его, не содержал ни малейшего осуждения.

Молодой рядовой, все это время находившийся рядом, снял с вьючной лошади седло, принадлежавшее Ханне, и поспешил за Гарреттом.

Джеб, которого всегда раздражало нежелание Ханны поддерживать беседу, на этот раз был даже признателен ей за ее молчание. Он не имел ни малейшего представления, что она думает о его решении, и, если даже такое решение ее не устраивало, он не собирался выяснять это, тем более здесь и сейчас. К тому же это вряд ли изменило что-нибудь.

Ханна чувствовала себя подавленной. Единственная возможность отомстить за Кэйлеба ускользала от нее. Его убийцы безнаказанно расхаживали на свободе, кроме одного, которого они сами же и прикончили. Она не имела ни малейшего представления о том, где искать бандитов. И что с ними делать, если она найдет их? Зарядить винтовку и размахивать ею перед ними? К армии у нее больше не было доверия. И, если бы они попали в руки военных, она сомневалась, что бандитов привлекли бы к ответственности. Может быть, какой-нибудь шериф в одном из приграничных городков узнает и арестует этих двоих. А может быть и нет.

Она так углубилась в свои размышления, что лишь мельком обратила внимание на то, что капитан Пламмер отвел Джеба в сторону и стал о чем-то рассказывать ему каким-то заговорщическим тоном. Он говорил настолько тихо, что ей не удалось расслышать ни единого слова из их беседы.

Пламмеру, конечно же, не нравилось, что его бывший подчиненный продемонстрировал перед всеми его несостоятельность, но чувство долга заставило его предупредить Джеба о том, с чем он теперь может столкнуться.

– Что такое? – спросил тревожно Джеб, зная заранее, что новости будут не из приятных.

– Когда Уилкинс и Нельсон удирали отсюда, они прихватили с собой краснокожую девочку. – Пламмер взглянул на Ханну, чтобы убедиться, что она не слышит их. – Лет одиннадцати-двенадцати.

– Продолжайте, – Джеб сжал кулаки. Он догадывался, что последует дальше.

– Так вот, на следующий день мы нашли ее. То, что они сделали с ней, полное бесстыдство, пускай даже она и была всего лишь команчи.

Джеб медленно разжал кулаки. Даже если бы он сейчас вмазал Пламмеру, это не изменило бы ни его, ни отношения любого другого солдата к команчи. «Хотя, – подумал Джеб, – черт побери, было бы лучше сделать это».

– Где она сейчас?

– Мы похоронили ее. Когда они закончили свое грязное дело, один из них пустил ей пулю в лоб. – Пламмер с содроганием вспоминал об этом. Ему доводилось видеть и куда более ужасные вещи, но он никогда не видел изувеченных детей.

Джебу хотелось завыть. Он знал, что это была за девочка. Идея взять ее наверняка принадлежала Уилкинсу. Ему даже не надо было закрывать глаза, чтобы представить себе ее хрупкое тело, грациозные движения, он вспомнил, что она говорила о «голубых мундирах». Он подумал о будущем, которого у нее никогда уже не будет. Он постарался отогнать от себя отвратительную картину того, что происходило, когда она оказалась в руках Уилкинса. Он заплатит за это. Своей жизнью.

Глаза Джеба впились в стоявшего перед ним Пламмера. Все произошло только из-за него.

– Капитан, на вашей совести все три жизни. Жизнь Кэйлеба Барнса, его сына и девочки-индианки. Не считая Тодда Шоу. Одним бандитом стало меньше, и его не пришлось вешать.

Пламмер не думал опровергать выдвинутое против него обвинение, но и не собирался показывать, что оно задело его. Человеку приходится принимать решения каждый день, некоторые из которых бывают и неправильными. Пламмер считал себя хорошим офицером и порядочным человеком, и многолетний опыт командира научил его не поддаваться эмоциям.

Он лишь кивнул головой и с облегчением увидел, что Гарретт возвращается с лошадью. Высказавшись, Джеб замолчал. Что сделано, то сделано. Но информация, полученная от Пламмера, изменила его планы. Он отыщет сначала безопасное место для Ханны, а сам отправится на розыски Уилкинса и Нельсона. И только тогда, когда эти двое будут мертвы, он увидится с Кэтрин и Слейдом в Нью-Мексико. Теперь проблема была лишь в том, чтобы найти для Ханны это безопасное место. Возможно, Уилкинс и Нельсон покинут Техас и никогда не вспомнят о Ханне. Но он совсем не был уверен в этом.

Джеб отвлекся от своих мыслей и стал осматривать лошадь, которую привел Гарретт. Джеб провел рукой по крепким мускулистым ногам мерина, поднял и осмотрел подковы. Наконец, он одобрительно кивнул головой: «Подойдет». Это животное не было таким же ухоженным, как лошадь проповедника, но достаточно надежным для Ханны.

Он взглянул на Ханну и улыбнулся.

– Вам надо полюбить его.

Брови Ханны удивленно поползли вверх, однако она позволила Джебу помочь ей сесть на лошадь. Она не стала возражать, только подумала, что Кэйлеб признавал лишь единовластие. И этот мужчина был точно таким же.

Джеб предупреждающе взглянул на Пламмера, опасаясь, что тот скажет что-нибудь лишнее в присутствии Ханны, и затем спросил:

– В какую сторону они направились? Пламмеру не было необходимости уточнять, кого Джеб имеет в виду.

– На восток, по направлению к Стейкт Плейн.

Кивнув головой, Джеб принял решение: он доставит Ханну в один из городков, где есть церкви, представители закона и приличные жители.

Церковь, конечно же, его словно обухом ударила по голове. Где еще, как не рядом с другим проповедником Ханна обретет свое счастье. Ему вовсе не было безразлично, будет ли Ханна счастлива, но он просто не хотел думать о ее невзгодах. Он как-то позабыл о том, что какой-нибудь очередной суровый представитель сана так же станет отравлять ей жизнь. Он также гнал от себя мысль о том, что кто-то другой, а не он, будет прикасаться своими руками к ее телу.

Ему необходимо было справиться со своим чувством. У него всегда были женщины – где угодно и в большом количестве, чтобы он вдруг стал мучиться из-за каждой из них. С ним никогда не случалось так много и так долго думать о женщине. Но это, вероятно, было связано лишь с тем, что у него давно не было женщины, а Ханна казалась ему такой же недосягаемой, как луна в небе.

Ни одна женщина не захочет заниматься любовью, если в ее жизни был лишь суровый муж, который без конца молился за нее, и трое насильников.

Джеб хотел, чтобы женщины пылали к нему страстью и желали его. С Ханной все было по-другому. Лишь у него полыхал внутри пожар, а погасить его сможет любая. И он воспользуется первой же возможностью.

Если бы Джеб захотел, они смогли бы еще в тот же вечер до полуночи попасть в маленький городок Шерман. Он не спрашивал себя, почему он не сделал этого. Он также не спрашивал себя, почему он устроил привал еще задолго до наступления сумерек.

Прикрепив кобуру винтовки к седлу Ханны, Джеб велел ей слезть с лошади. Взгляд Ханны был любопытным и даже недовольным, но она все же подчинилась приказу Джеба. За последние сорок восемь часов она уже хорошо изучила его и знала, что рано или поздно он отвечает на все вопросы, даже если она не спросит об этом прямо. Уже сорок восемь часов! Целых два дня. Как много произошло за такой небольшой отрезок времени. Еще два дня тому назад она была женой, безоговорочно подчинявшейся любому повелению своего мужа. Два дня тому назад она бы содрогнулась при мысли, что какой-нибудь другой мужчина, кроме ее мужа, прикоснется к ней, она вздрагивала так всякий раз, когда ночью ощущала на себе руку Кэйлеба.

Сейчас Джеб показывал ей, как обращаться с винтовкой. Своей рукой он направлял ее руку, располагая ее в нужной позиции на стволе винтовки. Ханне показалось, что в широких ладонях Джеба сосредоточилась вся сила мужских рук.

– Ханна, вы меня слушаете?

Ханне стало стыдно, что она отвлеклась. Когда он обратился к ней, она даже вздрогнула, закусив губу. Джеб заметил, что она занервничала.

– Ханна, я не собираюсь заставлять вас делать то, что вам не под силу! – вздохнул он.

Глядя в глаза, в которых отражалась лесная зелень, Ханна кивнула:

– Я знаю. – Она все еще не была полностью уверена в том, что ей нравится Джеб Уэллз, но одно она могла сказать точно: она ему доверяла.

После такого доверчивого признания Ханны Джеб долго не отрывал от нее глаз. А это было небезопасно. Еще ни одна женщина не смотрела на него с таким безграничным доверием.

– Я хочу, чтобы вы сами мне показали, как будете обращаться с вашим «шарпом», – грубовато сказал он.

– Зачем?

– Почему вы задаете столько дурацких вопросов? Ханна отвернулась и глубоко вздохнула. Кэйлеб так же ненавидел, когда она начинала расспрашивать. Она повернулась обратно, и глаза их встретились.

– Извините меня.

В это мгновение Джеб пожалел, что вдруг возникшее на ее лице новое выражение было словно стерто его раздраженным окриком. Она так ему понравилась.

– Я тоже прошу у вас прощения, – просто ответил он.

Когда Ханна вновь сосредоточила все свое внимание на оружии, Джеб вспомнил, что он уже во второй раз извиняется перед ней.

Он закрыл глаза, но не надолго, потому что в это время она неуклюже вытаскивала винтовку из кобуры. Он должен избавиться от нее, и как можно скорее!

Когда он открыл глаза, его взгляд упал на обрисованную ситцевым платьем линию ее бедра.

Скорее бы избавиться от нее.