"Навсегда" - читать интересную книгу автора (Таннер Сюзан)

ГЛАВА 18

Один игрок выругался, а другой – победно подтащил к себе целую кучу выигранных монет. Джеб, отхлебнув немного виски, тут же расслабился, увидев, что карты опять сдают. Никогда не знаешь, когда мирный ход игры в покер может вдруг нарушиться, и начнутся разборки, и иной раз перестрелка. Следовавшие друг за другом три выигрыша и проигрыша накалили обстановку. Но Джеб решил, что он не станет впутываться в неприятности здесь, в баре. А может быть, именно это ему и нужно было сейчас?

Кто знает, черт побери, что ему было нужно?

– Эй, ковбой, – кто-то слегка потянул его за воротник.

Этот нежный голосок принадлежал одной милашке. Она отличалась от других девиц, работавших в баре. Пожалуй, она была моложе, симпатичнее и почище остальных. Когда Джеб только переступил порог бара, он сразу приметил ее, хотя ничем этого не обнаружил.

А может быть, именно она была той, в ком он сейчас нуждался? Он был уверен, что возвратиться к Дженни, чтобы начать все сначала, он не сможет.

Девушка ждала ответа, и Джеб, улыбаясь, протянул ей руку. Девушка тут же вспорхнула к нему на колени. Джеб притянул ее ближе к себе и ощутил теплоту ее бедра и пышную грудь. Это возбудило его.

– М-м, очень неплохо, – простонала она, слегка отодвинувшись от него.

Джеб усмехнулся:

– Но я ведь ничего еще не сделал.

– Ну уж… Ты сделал больше, чем думаешь, – сказала девушка, покосившись на остальных трех игроков, игравших с ним в покер.

Один из них, заросший черной бородой, которая задевала его воротник, уже успел довольно сильно шлепнуть ее; его друг с кустистыми бровями сильно ущипнул ее за сосок. Когда она попыталась возмутиться, это еще больше подогрело их желание поиздеваться над ней. Некоторым девицам даже нравились подобные грубости, но ей – нет. Она положила глаз на Джеба еще час назад, как только он вошел в бар. Возможно, чем страшнее и грубее были клиенты, тем лучше они платили за притворные женские ласки, однако она все же предпочитала достаточно привлекательных мужчин. Особенно, если те обращались с ней как с леди. А когда-нибудь она обязательно ею станет.

– Меня зовут Коралл, – пробормотала она, прикоснувшись ноготком к его манжете. Затем, как бы случайно, ее пальцы скользнули внутрь рукава и нежно пробежали по запястью. От этого нежного и возбуждающего прикосновения Джеб даже закрыл глаза, пытаясь представить, на что способна эта девица. Она была хороша. Действительно хороша.

– Как же тебя на самом деле зовут, милая? Своим острым ноготком она провела от его запястья к тыльной стороне ладони.

– Тебе не нравится имя Коралл? – спросила она. Джеб схватил руку, которая уже исследовала его, скользя по брюкам. Свет в баре был тусклым, и никто из посетителей не обратил на это внимания, но Джеб никогда не занимался любовью на глазах у многочисленной публики. Сейчас он тоже не собирался менять свои правила.

Забыв о том, что он хотел узнать настоящее ее имя, Джеб снял ее с коленей:

– Где твоя комната, крошка? Довольная улыбка Коралл была ему ответом.

– Вон там, – она указывала на дверь рядом с баром.

Джеба удивило, что комната проститутки располагалась сразу за баром. Заметив его недоумение, Коралл пожала плечами:

– Если кто-либо… если клиент начнет дебоширить, мы можем сразу позвать на помощь. Херк, бармен, всегда очень хорошо заботился о нас. Мы все без ума от него.

Джеб покосился на мускулистые руки бармена и подумал, что за девицами, работавшими здесь, присматривали хорошо.

– Сегодня ночью, милая, тебе не придется звать на помощь.

Она взяла его за руку и повлекла за собой к двери. Когда они были почти уже рядом с ней, другая девица вдруг преградила им путь. Она взглянула на Джеба, который явно ей очень нравился. Улыбнувшись, она провела языком по губам. Разглядев ее, Джеб понял, что юность ее давно уже прошла. Она пыталась скрыть свой возраст: зачесанные наверх волосы немного подтянули кожу на лице, но замаскировать морщины на шее ей не удалось. Большие карие глаза, подведенные черным карандашом, тоже выдавали ее возраст.

Сверкнув глазами на Коралл, она переключила свое внимание на Джеба:

– Может быть, передумаешь, ковбой? Пойдем со мной. Уж я-то побольше знаю, чем эта малышка Коралл.

Джеб в этом не сомневался, но лишь усмехнулся в ответ.

– Иди ты к черту, Джерихо, – добродушно протянула Коралл, а затем крикнула: – Херк!

Бармен выглянул из-за стойки бара.

– Убери ее отсюда. Тот ухмыльнулся:

– Пойдем, Джерихо. Будь хорошей девочкой. Мы и тебе найдем клиента.

– Такого, как он? – засомневалась Джерихо, все еще продолжая пожирать Джеба голодными глазами. Она уставилась в известную точку ниже его пояса.

Джеб понял, что сама она, без помощи Херка, не уйдет, и он умоляюще взглянул на того.

Джерихо не сдвинулась с места. Тогда бармен вышел из-за стойки, подошел к ней, взял за руку и усадил у стойки.

Коралл похлопала Джеба по руке.

– Ну, вот и хорошо. Она все время так делает. У нее полно своих клиентов, но она всегда еще и моих хочет иметь. Не чьих-нибудь, а именно моих.

В последний раз Джеб взглянул на Джерихо. Она с таким же обожанием смотрела уже на Херка. Его, казалось, и в самом деле все здесь любили. Джеб подтянул к себе Коралл, ощутив ее теплое тело. Сейчас при свете он смог разглядеть ее лучше.

Ее глаза были голубыми. Проклятье!

Ханна терпеливо ждала, переодевшись в чистое платье. Хотя внешне оно выглядело ненамного лучше того, что она сменила. Платье было мятым, потому что лежало вместе с остальными вещами, туго привязанными к вьючной лошади. Однако другого у Ханны не было, она довольствовалась всего двумя.

Она сидела на единственном стуле, который был в ее комнате, и разглядывала свое новое жилище. Кем бы ни была миссис Грэхем, Ханне совершенно не хотелось с ней обедать. Она также не хотела бы провести весь вечер в компании Уоррена Солтерса, независимо от того, насколько хорошим и приятным человеком он был. Но именно этого хотел от нее Джеб. Ханна поняла, что Джеб рассчитывал на то, чтобы она провела всю оставшуюся жизнь со священником или с кем-то наподобие него. Конечно, она многим обязана Джебу Уэллзу, но это не значит, что она должна пожертвовать для него всей оставшейся жизнью. Она гордо выпрямилась. Возможно, она решит никогда больше не выходить замуж. Но если бы она смогла позаботиться о самой себе, у нее же нет ни гроша.

Вдруг кто-то постучал в дверь. Ханна вскочила, ее сердце забилось чаще. Она чувствовала себя виноватой оттого, что не испытывала к священнику ничего, кроме равнодушия. К тому же она надеялась, что, может быть, за дверью ее ждет Джеб.

– К вам пришли, – когда Аманда Армен обращалась к Ханне, в ее голосе всегда слышалось осуждение.

Чувство вины рассеялось, его сменило предвкушение встречи.

– Я сейчас спущусь, – отозвалась Ханна. Она даже не приоткрыла дверь. Из-за миссис Армен Ханна чувствовала себя здесь крайне неуютно. Возможно, завтра она переедет в пансион мистера Кипфера. Если Джеб узнает об этом, он придет в ярость, но к тому моменту Джеба здесь уже не будет.

– Я скажу миссис Грэхем, чтобы она немного подождала.

Предвкушение встречи исчезло, оставив в душе Ханны неприятный осадок. Она посмотрела на себя в зеркало, изучая слишком худое лицо и говоря себе, что так будет лучше, раз Джеб все равно уезжает. По крайней мере, она не станет больше искать его взглядом, надеясь хоть где-нибудь встретить.

Ханна с тревогой заглянула самой себе в глаза. Возможно, это и хорошо, что она расстанется с этим человеком. А то она стала слишком зависимой от него. Она все же не была какой-то бездомной бродяжкой. Только бездомной, грустно сказала она себе и, глубоко вздохнув, отправилась вниз, где ее ждала миссис Грэхем.

Иоланда Грэхем приготовилась осудить Ханну. Эта молодая женщина с самого дня смерти своего бедного мужа проводила время наедине с таким высокомерным красавцем, которого ей довелось увидеть собственными глазами. Уоррен Солтерс показал ей этого человека, грубого и неотесанного, быстро шагавшего в сторону салуна. Его преподобие Солтерс явно сочувствовал этой молодой вдове, но он слишком доверчивый, хороший, но доверчивый человек.

В отношении самой себя у Иоланды не было никаких сомнений. Ей всегда казалось, что она обладает особой проницательностью, прекрасно разбирается в людях, и, стоит ей лишь раз взглянуть на эту молодую леди, она сразу поймет, как поставить миссис Барнс на место.

Но как только она увидела Ханну, то сразу же изменила свое мнение. Ни один мужественный красавец, а именно таким показался ей этот Джеб Уэллз, по крайней мере, на расстоянии, даже случайно не взглянет в сторону этой бедной девушки, стоявшей в дверях. В ее лице не было ни одной яркой краски. Единственное, что привлекало к ней внимание, так это волосы. Однако она затягивала их в такой тугой пучок, что красота их была совсем не видна, и выглядела девушка совершенно несчастной.

– Моя дорогая девочка, – заворковала Иоланда, поднимаясь, – мы так рады вас видеть в нашем небольшом городке. – Иоланда абсолютно не сомневалась, что это и была Ханна Барнс, ей был знаком каждый человек в городе.

Она с удовлетворением отметила, что Ханна не обратила никакого внимания на взгляды двух джентльменов, сидевших рядом с Иоландой, вскочивших на ноги, как только Ханна вошла в комнату.

– Миссис Грэхем, – пробормотала Ханна, здороваясь с ней и слегка уклоняясь от объятий этой женщины, которая сразу же набросилась на нее.

– Иоланда, просто Иоланда, дорогая девочка, зовите меня именно так. Его преподобие Солтерс был так несправедлив, – в действительности Иоланда подумала, что его преподобие был слишком щедр, назвав ее привлекательной. Она была скорее тощей, чем стройной, и то немногое, что указывало на то, что она была женщиной, было хорошо замаскировано под невзрачным платьем, которое было на ней. Правда, черты ее лица были довольно приятными, но в целом она была невзрачным созданием. Если не считать, конечно, ее глаз. Они были очень необычными, какими-то серебристо-голубыми. Но ничего особенного в ее внешности, конечно, не было.

До красавицы ей далеко, сделала довольный вывод Иоланда, и она была готова принять этого маленького воробушка под свое крыло.

При виде Иоланды Грэхем сердце у Ханны упало. Она ожидала увидеть седовласую матрону с поджатыми губами. Однако у этой женщины были вьющиеся темные волосы и капризно надутый ротик. Ее даже можно было назвать красивой, и она явно любила командовать.

– Ну, идемте же. Мистер Грэхем и его преподобие Солтерс уже заждались нас в ресторане.

С чувством обреченности Ханна вышла вслед за ней на улицу. Спускались сумерки, и в окнах домов, тянувшихся вдоль улицы, один за другим вспыхивали огоньки. Торговцы и деловые люди закрывали свои магазинчики, лавки, конторы, вешали таблички «закрыто» и торопились домой на ужин. Ханна глубоко вздохнула, пытаясь вобрать в себя ароматы вечернего летнего воздуха, в котором ощущался запах роз, росших где-то поблизости.

– Мне так давно не доводилось бывать в таком прелестном городе, как ваш.

Иоланда с сомнением взглянула на нее, словно не поверила ее словам.

– Да, это довольно приятный городок, но некоторые здания совсем обветшали и нуждаются в ремонте.

Ханна вспомнила о том, что они с Кэйлебом называли своим домом, и промолчала. Ханна все больше и больше нравилась Иоланде за то, что охотно соглашалась с ней во всем. «Эта девочка явно не спорщица», – думала про себя Иоланда. Может быть, не так уж плохо, что его преподобие Солтерс проявляет к ней интерес. Когда-то же он должен жениться, ведь время от времени у священника-холостяка возникают проблемы с паствой. Если Иоланда хочет сохранить свое влияние среди прихожан, она должна тогда иметь «своих» людей, на которых она всегда могла бы опереться. Ханна Барнс казалась ей достаточно податливой, и Иоланда воспользуется этим.

«Как медленно тянется время. В какую же западню меня угораздило попасть», – думала Ханна, когда официанты подавали вторую перемену блюд.

Уоррен Солтерс уклончиво отвечал на слишком прямолинейные вопросы Иоланды Грэхем, и Ханна даже прониклась к нему некоторой симпатией. Степенный муж Иоланды смотрел на все происходившее с довольно отрешенным видом. Ханна была уверена, что мистеру Грэхему не раз выпадала такая роль, и он научился не обращать никакого внимания на происходящее вокруг.

Иоланда разглядывала платье Ханны, и на ее лице явно читалось неодобрение.

– Вы, верно, в спешке покидали свой дом? Ханна не сразу поняла ее вопрос:

– Простите, что вы сказали?

– Ну… я имею в виду, что вы так, наверное, спешили, что не смогли забрать ваши… более красивые платья.

Уоррен Солтерс тихо прокашлялся:

– Знаете, Иоланда, миссис Барнс была вынуждена покинуть дом в тот же день, когда умер ее муж. Я уверен, что ей было совсем не до того, чтобы думать о том, что взять с собой.

– В действительности же, – тихо произнесла Ханна, – у меня было достаточно времени собрать все необходимое и взять, что у меня вообще было. Однако Кэйлеб позволял мне иметь лишь самое необходимое.

Священник одобрительно улыбнулся.

Иоланда нахмурилась. Ей совсем не понравилось, что Ханна, прежде чем ответить, гордо распрямилась.

– Но ведь что-то у вас было из приличной одежды, в которой вы посещали церковь, где служил ваш муж? – настаивала Иоланда. Ни одна уважающая себя жена священника никогда не одела бы такого отрепья!

– Там, где служил мой муж, не было никаких церквей.

– Однако…

Иоланда пришла в ужас, но на помощь к ней пришел Уоррен Солтерс.

– Его преподобие Барнс нес слово Божье индейцам. А наша Ханна покорно разделила со своим супругом все тяготы и лишения, когда последовала за ним в наиболее дикую часть Техаса.

Обе женщины обескураженно посмотрели на священника. Наша Ханна?

Откинувшись на спинку стула, Иоланда в корне меняла свою стратегию. Она уже поняла, что Ханна подходящая невеста для его преподобия Солтерса, она уже готова была высказать свое одобрение по поводу соединения их брачными узами. Но ей и в голову не приходило, что священник мог сам ускорить события, до того, как Иоланда подтвердила бы то, что Ханна вполне соответствует этому предназначению.

Обдумывая все это, Иоланда смахнула невидимую пушинку с рукава своего модного платья.

– Итак, мы непременно должны подыскать вам что-нибудь подходящее из одежды, конечно, что-то темное, траурное.

– Меня вполне устраивает то, что есть, – твердо ответила Ханна, – я и так уже в долгу у мистера Уэллза. И мне прежде хотелось бы найти себе работу.

– Работу!

– В долгу у мистера Уэллза?! – воскликнула Иоланда. Она была так шокирована, что перебила его преподобие Солтерса, который попытался вмешаться.

Священник успокаивающе похлопал ее по руке.

– Это вполне достойный человек, Иоланда. Он сказал мне, что оставит столько денег Армену, чтобы он позаботился о Ханне, пока она… у нее не появятся другие варианты. – Священник покраснел.

Однако его смущение не шло ни в какое сравнение с тем, как вспыхнула Ханна. Этого следовало ожидать: Джеб уже в который раз рассказал постороннему человеку то, что того вовсе не касалось. Как бы ей хотелось увидеть сейчас Джеба Уэллза и все ему высказать. Это была единственная причина, по которой она хотела вновь встретить его. Она представила его перед собой. Если бы она закрыла глаза, то услышала бы его голос, которым он, чуть растягивая гласные, произносил обидные для нее слова.

Иоланда плотно сжимала губы, а Уоррен Солтерс смотрел на Ханну, как на манну небесную.

Ханна с трудом сдерживала слезы. Что она вообще делала здесь?

«Какого черта я еще здесь делаю?» – подумал Джеб, ощущая, как нежное тело Коралл приникало к нему. Ее полная, мягкая грудь прижималась к его груди, ее руки мягко порхали по его телу. Запах ее духов дурманил ему голову.

Коралл поняла, что его возбуждение проходит, так ничем и не завершившись, и сейчас она пыталась своими ласками спасти положение.

Однако ничего не получалось. Черт побери! Он был первым мужчиной, которого за долгое время она по-настоящему хотела. Она отчаянно пыталась отвлечь его от тех мыслей, которые уносили от нее Джеба.

– Ты хотел знать мое настоящее имя, – промурлыкала она ему в самое ухо, почти дотрагиваясь до него губами. – Меня зовут Анна Эмили. – Джеб ничего не отвечал. – Но я отказалась от этого имени после того, как один парень сказал мне, что это имя может быть только у старой девы или у жены проповедника.

– Какой же я сукин сын! – громко проревел Джеб. Коралл удивленно заморгала глазами, увидев, как мужчина, который только что нежился в ее объятиях, вдруг вскочил и стал поспешно натягивать брюки.

– Тебе не нравится разговаривать? – спросила она с обидой.

Джеб немигающим взглядом уставился на нее.

– Нет, – ответил он наконец. – Нет, я не люблю никаких разговоров.

Она нежно улыбнулась.

– Тогда я закрою рот на замок. Ну, иди же ко мне. – Она постаралась придать себе вид искусительницы. – Я постараюсь не беспокоить тебя лишними вопросами.

Он потянулся за своей рубашкой.

– Может быть, в другой раз, милая.

Джеб положил рядом с кроватью деньги и подумал, что Ханна слишком дорого обходится ему.

Коралл все еще не верила своим глазам: все так быстро и внезапно закончилось; она в растерянности смотрела, как он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Джеб вздрогнул, когда услышал, как что-то ударилось о дверь, как раз на уровне его головы. Хорошо, что он успел закрыть ее. Джеб вышел на улицу, махнув на прощание бармену. Жена проповедника. «Черт побери, никому так не везет, как мне, никому», – с досадой думал Джеб.