Глава 7. Человеческий подход.

Следующие дни грозились стать последними в любую минуту. Кроме обязательных пробежек по десять — двадцать километров меня ждали еще такие "замечательные" физические упражнения, как бой с холодным оружием, скачки на Пушинке, и полеты с переворотами.

Вместо привычных мечей или шпаг мне выдали абсолютно непригодные как для защиты, так и для нападения полумесяцы наточенной стали. Ими надо было не только метко швырнуть в противника, но еще и успеть поймать орудие, пока оно не порезало тебя самого. Разнообразные короткие пики с ядом, длинные деревянные колья с железными наконечниками также причиняли кучу неудобств при общении с ними. Первое время, я то и дело получала колото-резанные раны, так что часть тренировок уходила на то, чтобы снова срастить мне кожу и сосуды. Пару раз Гервен с размаху перебивал мне "дрыном" кость на руке. Постепенно, то ли я стала более аккуратной, то ли он приспособился ко мне, но с каждым новым выходом на нашу рабочую полянку травм становилось все меньше.

Со скачками дело обстояло проще, с полетами — сложнее. При первом способе передвижения уставала только поясница и часть туловища, располагавшаяся ниже. Гервен заставлял несчастную птицу перепрыгивать через поваленные стволы, пересекать огненные полосы и заносы, а меня при всем этом держаться на ее спине. Так что к концу пятидневки мы обе готовы были придушить парня голыми руками. Только вот у Пушинки их не было, а у меня конечности полностью принадлежали Элистару. И он пользовался этим всякий раз, как только я собиралась хоть немного отдохнуть. Полеты были менее тоскливы. Во-первых, потому, что крашенный пока летать не научился, а значит мы могли с Пушинкой спокойно от него отделаться хоть на некоторое время. Во-вторых, удовольствие от полета было несравненно выше, чем от постоянной тряски на галопирующем скакуне. Но вот "штопоры", "петли" и "бочки" были настолько вредны для моего организма, что уже с первого раза я стала их люто ненавидеть. Только вот вся загвоздка заключалась в том, что их-то как раз было больше, чем простого планирования над елочками.

Когда даже Гервен не мог поднять меня с земли от усталости, приходилось подниматься самой и идти в гостиную. Там меня ждали громадные тома классической истории и литературы, география, теология и все остальные столь же фундаментальные труды древних графоманов. Переводы текстов сменялись долгими часами зазубривания дат. При этом леквер выработал такую методику усвоения материала, при которой я получала дополнительно еще по сто тычков, шлепков и ударов к уже полученным ранее. Первоначально парень читал мне какую-нибудь статью или пояснял что-то вкратце. Потом оставлял меня на час для углубления и расширения полученных сведений. Иногда к моему образованию подключались Руалла или Локмер. Велера предпочитала бывать на тренировках или в качестве помощника (чтобы Гервен прибил меня не так быстро), или чаще в качестве еще одного соперника. Так вот, через некоторое время, крашеный приходил обратно и начинал меня допрашивать. Стоило сделать больше десяти ошибок в рассказе или неправильно что-то перевести, как я получала увесистой дланью по маковке. Били не сильно, но точно. Так что мигрень не покидала меня не на секунду. Правда, и на награды новоявленный преподаватель не скупился. Угощал самым дорогим вином, шоколадом. А иногда даже мог сократить время занятий. Медленно, но верно, я стала неплохо разбираться как в правилах этого мира, так и в самом Гервене. Хотя он до сих пор оставался самой большой загадкой…

И вот наступил день нашего выступления к границам Сер-э-Ревета. Проснулась я на этот раз сама чуть свет, хотя именно сегодня по закону подлости никто меня поднимать не собирался. От нечего делать я прошлась по спящему дому, позавтракала и даже успела проверить свои личные вещи. Последних, правда, было совсем немного. Над лесом поднималось чистое, не замутненное обрывками туч, солнце. Я довольно ухмыльнулась, значит, Гервен сегодня пребывает в благодушном состоянии. По крайней мере, на час или два можно не беспокоиться за свою безопасность. Первым в гостиную вплыл Локмер. С хмурым и озабоченным видом сел напротив, пытаясь улыбнуться, или хотя бы дружелюбно поздороваться со мной.

— Доброе утро, — ответила я, по привычке пролистывая очередную энциклопедию. Наступало дикое состояние, когда не знаешь, чем заняться и куда себя деть. Леквер скуксился, не слишком вежливо пробормотав:

— Не очень-то оно доброе.

— Злишься?

— А как ты думаешь? — фыркнул адвокат, — Я уж не знаю, на что надеется Гервен, но ничего хорошего из этого не выйдет. Моя сестра — это неконтролируемое существо! Она же все испортит!

— Почему ты в этом так уверен? Возможно, ответственность, возложенная на Велеру, подействует на нее благотворно.

— На эту девчонку ничего не может подействовать. Если уж за сотни лет никто ничего не смог с ней сделать, несколько дней похода тем более окажутся бесполезны. Это люди — легко меняющиеся существа. Сегодня у них одно отношение к жизни, завтра другое. Но лекверы почти никогда не становятся лучше или хуже, ответственнее, строже, критичнее. Ведь в наших жилах течет не кровь, а сама наша сущность, которую нельзя изменить.

— А вы не пробовали донорство учредить? Ну, там, перекачка этой вашей сути, все такое.

Локмер подозрительно приподнял одну бровь с таким видом, будто я ляпнула какую-нибудь ерунду. От его пронзительного взгляда захотелось втянуть голову, но я только пожала плечами.

— Поменяться с кем-либо сущностью? Лида, это же все равно, что изменить человеку ДНК. Это уже будет не то существо, что прежде.

— Да я так, просто подумала…

— Ты подумала?! — насмешливый голос заставил нас с Локмером обернуться на его источник. Естественно, на лестнице торчал Гервен. Не уверена, что этот гад не подслушивал. А судя по его довольной мине, так оно и было, — Девчонки что-то опаздывают. Мы же вроде в девять собирались выходить. А время уже половина десятого.

— А сам-то чего ж так поздно вышел? — не удержалась я от ехидства.

— Между прочим, дорогуша, я раньше тебя встал, все обошел и проверил. И в то время, пока вы слонялись по кухне и уминали продукты моей сестрицы, я тщательно вырабатывал наш маршрут.

Я только серьезно кивнула. Спорить с зеленоглазым именно сейчас мне не очень хотелось. Тем более что сверху уже спускались остальные члены нашей группы. Руалла выглядела уставшей, словно бы не спала несколько суток. Они с женихом обменялись очень подозрительными взглядами, но никаких комментариев дальше не последовало. Одна Велера, казалось, была довольна жизнью как никогда. Круглое лицо ее просто сияло от счастья, темные, чуть отливающие синевой, волосы ловко были переплетены в сложную косу, из которой не торчало ни единого волоска. За плечами у девчонки болтался небольшой рюкзачок, странно оплетенный толстыми серебристыми нитями.

— Ну, раз все в сборе, думаю, можно начать прогулку к соседу, — звонко начала она свою речь, но быстро была прервана хозяйкой дома:

— Не думай, малышка, что все будет настолько просто. Во-первых, нам надо дойти до владений Дапмара живыми и невредимыми. Мы тащим с собой человека из другого мира. Стоит Азули увидеть ее, как мы все будем обречены на провал. А, во-вторых, никто не гарантирует, что мы вернемся из Сер-э-Ревета. Пропажа жемчужины будет обнаружена сразу же, и я не думаю, что Дапмар оставит это дело безнаказанным.

— И что же теперь, подобно зайцам трястись в своих норках, дожидаясь прихода Совета? — хохотнула Велера, — Какие же вы трусы! Да больше всего бояться надо Лиде, если уж на то пошло. Это она человек.

— А мы те, кто скрыл появление человека. И об этом тоже нельзя забывать! — прорычала в ответ Руалла, едва не задевая кончиком длинного ногтя нос девушки.

— Кончайте ссориться! У нас и так времени мало, чтобы тратить его на пустые разговоры. Выходим, — пресек разгорающийся скандал Гервен. Мы медленно выползли из особняка и потрусили по дороге, ведущей в чащу Кайроса. Вскоре к нам присоединилась Пушинка.

Пока мы двигались по кленовой аллее, я чувствовала, как тихо за нашими спинами склоняются в прощальных поклонах деревья. Ветви потрескивали, будто на них вдруг обрушился ураган. Оборачиваться и проверять свои догадки я не стала, тем более, что пора было усаживаться на своего "скакуна". Почти незаметно стал сыпать легкий снег. Руалла, тащившаяся в хвосте процессии, словно прощалась с каждым кленом, с кусочком неба над особняком.

— Что это с ней? — тихо поинтересовалась я у Пушинки. Та печально вздохнула и также шепотом ответила:

— Она почти никогда не покидает своих земель. Говорят, что для леквера это еще сложнее, чем для птицы покинуть родное гнездо.

Я могла только посочувствовать. Но вскоре мысли о сочувствии оставили не только меня, но и всех остальных. Впереди замаячила развилка. Если с отметки моего роста никаких особых изменений в этой части леса не наблюдалось, то, сидя на полутораметровой высоте, я отлично могла различить уходящие прямо и направо тропки. Запорошенные снегом, они казались нехожеными. Лишь несколько отпечатков лап говори о том, что в Кайросе обитают не только волки и крашенные юноши.

Кстати, о крашенных. Гервен как раз собирался свернуть направо, но Велера ловким движением изящной руки поймала его за рукав.

— Что?

— Лучше пойдем этой тропой, — уверенно кивнула девушка.

— Но она потом заворачивает почти через весь лес! — возразила Руалла, — Нам придется идти несколько лишних десятков километров.

— А вы думаете, пересекать болота легче? — парировала наш проводник, — Ко всему прочему, это сократит путь по бесхозным землям, а значит и риск быть засеченными Советом в этом случае уменьшается.

— Но, Вел, это же глупо! Путь через болота давно изведан и проверен, им все пользуются, пересекая Кайрос, — поддержал невесту Локмер.

— А Лида? Ты уверен в том, что она сможет пройти такой путь? Дорога, идущая направо, намного безопаснее. Ко всему прочему, насколько мне известно, там пролегает основной тракт. Если мы выберемся к нему, считай до Сер-э-Ревета нам рукой подать.

— Народ, может, хватит пререкаться? — не выдержав спора, гаркнула я. У лекверов связки были либо казенными, либо стальными. Иного объяснения их способности долго и громко орать я не находила, — Давайте бросим монетку.

— Чего? — все четыре головы одновременно повернулись ко мне. Нет, ну это уже совсем перебор. Теперь все ребята смотрели на меня так, как утром Локмер. Осталось только ласково покрутить пальцем в области виска, и мне можно больше не являться к врачам для определения точного диагноза. Однако сумасшедшей я себя не чувствовала. Поэтому только состроила удивленное лицо.

— Что, что?! Монетку, говорю, надо бросить. Или в вашем мире денег нет?

— Слушай, Гервен, может не стоило так часто ее бить по голове? Мне кажется, она совсем за эти дни отупела, — тихонько прошелестел одними губами адвокат, — Лида, по-моему, это слишком радикальный способ решения вопросов.

— Так вы же сами меня учили думать как лекверы! — недовольно всплеснула я руками, — а в своих решениях не очень-то деликатничаете. Если простуду лечить — так спалить все проще. Если бегать кроссы, то в темноте и по двадцать километров. Так отчего же нам не определиться с направлением с помощью случая? И обидно никому не будет, и если какие неудачи, так можно будет валить на эфемерную судьбу, а не на ближнего.

— Не, Локмер, ты не прав, — с самым серьезным видом кивнул зеленоглазый, — Надо было ее бить раза в два больше. А то от сотрясения мозги зависли лишь посередине. И, видимо, на место их ставить уже поздно…

— Эй, ты, Гервен, у тебя у самого что-нибудь в черепушке есть? Тебе ведь тоже по ней часто доставалось, а ты как был мерзавец, так и остался. Ой, хотя чего я?! Меня же предупреждали, что у вас слишком постоянная натура.

— Лида, — одного произнесения моего имени хватило для того, чтобы я замолкла. Ничего, вот будет жемчужина у меня, тогда и посмотрим, кто кого. А пока лекверы слаженно поворачивали за командиром к прямой, как стрела, тропе.

Кайрос не отличался разнообразием видов. Куда не глянь, всюду раскинулись пышные ели, которые за последние дни и так уже намозолили мне глаза. Лекверы шли молча, и даже Пушинка не подавала голоса. Постепенно голова сама стала свешиваться на грудь, пальцы медленно разжимались, выпуская длинные перья на шеи птицы. Солнце стояло в зените, и, словно прилипнув к небосклону присосками-лучами, не собиралось его покидать. Легкий, размеренный шаг моей "коняшки" успокаивал нервы лучше всякого лекарства. Вскоре в голову полезли вполне миролюбивые мысли. Вспомнилась моя квартирка в центре города, грязные лужи под серыми подъездами. На миг мне даже показалось, что стоит поглубже вдохнуть, и можно почувствовать запах города: смесь выхлопных газов и помоек. Нос непроизвольно сморщился, после чего последовал громкий чих.

— Тихо! — предупреждающе зашипел Гервен. Я несколько удивилась такой невежливости. Ладно, здоровья желать не обязательно, но так напускаться тоже не годится. Я уже хотела возмутиться, и даже открыла глаза, дабы облить презрительным взглядом высокую фигуру нахала. Яркий солнечный свет на миг ослепил меня, но уже через секунду стало понятно, что мы не одни на просеке. Вскрик был придушен в зародыше собственной рукой. На белом снежном поле возвышалось отвратительное темно-серое существо, очень смахивающее на волка. Но это был не он. Несмотря на то, что я боялась всех без исключения больших животных с зубами и когтями, однако, даже санитары леса признавались мной весьма симпатичными и обаятельными существами. (Естественно, если они были достаточно далеко. А лучше всего за стеклом телевизора или на картинке).

Только вот вставшая поперек дороги тварь никак не могла получить от меня ни одного приятного эпитета. Глаза цвета перезревшей вишни с ярко-красными прожилками, выступающие из-под черной губы клыки размером с мою ладонь явно свидетельствовали о далеко не вегетарианском образе жизни. Шерсть на боках свалялась, а местами даже выпала, обнажая голую кожу в частую крапинку. Подняв сплющенную морду со сломанным когда-то носом, зверь зарычал. Мерзко, протяжно с таким прозрачным намеком на то, что он хочет сделать, что по спине побежали мурашки. Запах помойки усилился, и я поняла, что он мне вовсе не приснился.

"Это ж столько надо не мыться, что бы так вонять!" — непроизвольно подумалось мне.

— Гервен, ты чего? — осторожно подергав за рукав парня, поинтересовался Локмер. Кажется, лекверам было совсем не важно, что их сейчас хотят съесть. Они все сгрудились около задумчивой статуи, бывшей пару секунд назад крашенным.

— Этого не может быть… — упавшим голосом пробормотал зеленоглазый.

— Гервен, кто это? — хрипло поинтересовалась я.

— Вурдалак, кто же еще, — беззаботно откликнулась Велера, — Вот только не совсем ясно, откуда он здесь взялся. На этой территории такие твари не обитают. Их давно истребили, последние особи встречались в Кайросе, насколько мне известно, три сотни лет назад. Да и чего им сюда приходить? Излюбленная пища вурдалаков, — люди, — далеко. Разве что остается охотиться на здешних крупных позвоночных. Не понятно…

Зато вурдалаку все стало ясно. Тварь уже приняла охотничью стойку, когда я заметила это. Легкий прыжок совпал с моим криком:

— Велера, берегись! — зря я беспокоилась. Девушка одним движением выдернула из-за широкого ремня куртки метательный нож, угодивший противнику ровно меж глаз. Мне оставалось только ошарашено смотреть на медленное падение серой туши. Удар был такой силы, что нож вошел в лоб по самую рукоять, раскрошив череп, словно кусок пластилина.

— Чего орешь? — спокойно поинтересовалась девушка, — Даже договорить не дала. Что за некультурность? Так на чем я остановилась… Ах, да! На том, что лекверы давно не обращают внимания на подобного рода нечисть. Тем более что она никогда не сбивается в стаи.

— Ты в этом уверена? — как можно спокойнее постаралась произнести я. За ближайшими елочками постепенно загоралось по паре огоньков, слегка отсвечивающих ярко-красным. Очень осторожно, чтобы не пугаться еще больше, я стала считать эти огоньки. Но уже на десятой паре оставила это неблагодарное дело.

— Ну, конечно!

— А я вот нет, — мрачно парировала Руалла, пальцы которой уже начинали загораться чуть зеленоватым огнем.

— Нет, Руалла, не смей, — предостерегающе схватив сестру за запястье, промолвил Гервен, — Только мне лес спалить не хватало. Лучше пока оставить нашу сущность при себе. Эти твари все равно достаточно устойчивы к ней. Ты их еще больше разозлишь.

— А разве это меняет дело? По-моему, они и так не собираются вилять тут хвостиками и выпрашивать сахарную косточку, — пугливо оглядываясь, протянула я. Рука сама потянулась к притороченному к бедру широкому копью. Эх, зря я перед выездом отказалась еще и от парочки полумесяцев, ласково поименованных мною "секир башка". Вурдалаки наступали медленно, однако к тому моменту, когда Гервен, наконец, вытащил из подобия колчана длинную стрелу, деваться нам уже было некуда.

— Лида, если что, сейчас же поднимайся в воздух. Поняла? — приказным тоном выдал зеленоглазый, — Остальные встаньте кругом. Никакой магии, только сталь! За испорченный ландшафт отвечать будете головой.

— Фу, Гервен, зачем так несправедливо?! Еще неизвестно, кто больше ущерба причинит: мы или нечисть. Ты же знаешь, какие вурдалаки неаккуратные! — хмыкнула Велера, одним точным ударом протыкая брюхо первому из напавших тварей. Я громко взвизгнула, когда второй противник бросился к Пушинке. К счастью для меня, она имела больше опыта по общению с вурдалаками, нежели я. Громадные лапы с крючковатыми когтями мгновенно повалили тварь на землю, добивая ее метким клевком. Оставшаяся часть битвы прошла почти в полной тишине, если не считать неясного бормотания Локмера, да предсмертных хрипов павших хищников. Один такой едва не достал до моего горла, прыгнув на спину Пушинке. Зацепившись всеми четырьмя лапами за ее крылья, он постарался достать меня зубами, по коим и получил копьем. Угу, как же! Я-то надеялась, что этого вурдалаку хватит, чтобы потерять равновесия, но тварь лишь перекусила стружкой, оставшейся от древка, не забыв про основное блюдо. Пришлось долбануть ее ногой. Сапог, а затем и вещевая сумка также оказались покусанными и выплюнутыми на снег. Но вурдалака, кажется, это только раззадорило. Пушинка танцевала на месте от боли, не в силах сорвать нежить со своей спины. И когда уже страшная пасть, из которой воняло, как из выгребной ямы, оказалась почти рядом с моим левым ухом, я недовольно вскрикнула:

— Да что б тебя пронесло, да не вынесло! — и тут же замолкла, глядя на неожиданные пируэты вурдалака, который тот выписывал вокруг просеки. Мохнатую громадину словно носила по лесу невидимая рука великана. Вурдалак, высунув язык и ощерившись, тявкал, словно затравленный щенок, которого хозяин бьет тапком. Летел он спиной вперед, сшибая на своем пути не только тонкие еловые лапы, но и молодые стволики. Несколько кругов, и новая полянка посреди леса готова. "Зубастик" пролетел почти над самой моей головой, едва я успела нагнуться, и с грохотов врезался в своего же товарища. Теперь уже два вурдалака носились вокруг дерущихся. Правда, драка постепенно затихла сама собой. И нечисть, и лекверы только едва успевали отбиваться уже от четырех летающих туш. Последние два вурдалака лишь едва коснулись шкуры собратьев и тут же поднялись в воздух вслед за ними.

— Я же сказал, головой отвечать будете! — рявкнул Гервен, отсекая вышеобозначенную часть тела у одной из проносившихся тварей. Кровь темным потоком хлынула прямо рядом с Пушинкой, быстро пропитывая сахар снега своим ядовитым сиропом. К горлу подкатила дурнота, меня ощутимо зашатало. Резкая боль в руке заставила все тело выгнуться и принять исходную позу бывалой наездницы с прямой спиной. Глаза заливали слезы, рубашка под теплой курткой мгновенно промокла. Желудок отозвался еще более сильными спазмами, чем до этого.

— Лида, что с тобой?! — Руалла первая подскочила ко мне. Остальные ребята лишь повернули лишь на миг повернули ко мне головы, не забывая добивать нечисть. Весь воздух пропитался смрадом, лекверы по уши перемазанные в крови, четкими движениями крошили в капусту не только летающих, но и бегающих противников.

— А как ты думаешь? — слишком резко рявкнула я. Боль, словно с током крови пульсировала по всему телу. Даже страшно было глянуть на рану. Но я все же осмелилась. И тут же поплатилась приступом рвоты.

— Гервен, Лиду ранили! — заорала рыжая, однако догадалась добраться до небольшой аптечки в сумке. Пушинка без лишних разговоров постаралась взлететь, едва девушка прыгнула на ее широкую спину. Руалла крепко прижала меня к себе, не давая упасть с высоты девятиэтажного дома. Вот только вурдалаки и тут мешали! Они сновали даже на такой высоте, стараясь как можно жестче отомстить мне. Так что леквер приходилось ох как не сладко! Мои глаза не в силах были следить за свободной рукой девушки. Она так быстро махала коротким клинком, что мне оставалось лицезреть только смазанное пятно. А я-то, наивная, на тренировках думала, что надо мной измываются! Как выяснилось, меня жестоко обманывали по этому поводу. Все движения девушки были так оточены, что после каждого поворота кисти вниз летела очередная отрубленная конечность или вся туша целиком. Пушинка кружила между нежитью, как бомбардировщик между юркими истребителями. Ей тоже досталось, правое крыло едва шевелилось, но птица, не жалея себя, продолжала продвигаться подальше от центра сражения.

Я не знаю, как долго мы летели. Кажется, после нескольких незапланированных фигур высшего пилотажа, меня вырубило. Но рук так и не разжала. Рана пульсировала, под кожей словно забыли несколько десятков иголок, которые страшно кололись. Во рту все горело, так что даже воздух отказывался проходить внутрь поврежденного организма. Последнее, что я увидела, это крепко обнимающую меня руку Руаллы. Остальную часть нашего путешествия мое сознание предпочло пропустить. Это был не обморок. Перед глазами проносились красные полосы, дымные кольца витали среди тусклых фонарей. Иногда среди этого сюрреализма возникали лица лекверов, озабоченные, строгие, лишенные улыбки. Иногда до меня доносились обрывки фраз, но голоса казались слишком тихими, чтобы я могла полностью разобрать смысл коротких бесед.

— Она умрет… — качал головой Гервен. На лице парня отражалась жалость. Конечно, теперь операция сорвется, и все по вине глупой человеческой бабы!

Отрывочные мысли, втиснутые в мою гудящую голову, не давали покоя. Мне очень хотелось, что бы они появлялись чаще, чтобы они нарушали дикую тишину, царившую в мозгу. Создавалось такое ощущение, словно из черепной коробки убрали все, оставив только свистящий ветер и зажженные костры боли.

"Черта с два! Не дождешься, крашенный. Вот как сейчас встану, как дам тебе в ухо!"

— Мне кажется, она начала дышать ровнее, — прислушиваясь к моему хрипу, неуверенно прошептала его сестра. На ней был простой брючный костюм, завитки волос разметались по плечам, словно шерстяные нити, выдернутые из бабушкиных носков. Сидящий рядом Локмер осторожно потрогал мой лоб. Пальцы леквера были ледяными, я даже скривилась. Парень попытался перевести изменения моего лица.

— Как же ей больно!

— Я больше не могу, — резко остановившись посреди комнаты, вскрикнул Гервен, — Это не выносимо! Она не может умереть сейчас… никогда.

— Никто не знает, каков ее предел. Возможно, ее сильная сущность была сотворена в ущерб телу. Ты же сам говорил, что еще не достаточно изучил все ее способности. Мы видели лишь то, как она может проклинать. Но ведь из этого не следует, что ей надо жить вечно, — пожала плечами Велера. Она склонилась над изголовьем, поправляя одеяло и поглаживая меня по мокрым волосам.

— Она должна жить столько, сколько я скажу! — рявкнул Гервен, — Вы что, не понимаете, что она натворила?! Я никогда даже не слышал о таком.

"Это он о волках, что ли? Да… туповат мальчик, давно же было доказано, что с меня еще и не такое станется! А он только сейчас очухался" — голова повернулась в сторону приятелей.

— Гервен, успокойся, пока она с тобой, тебе ничего не угрожает.

— А где гарантия, что она не возьмет мою сущность с собой? Где гарантия, что после ее смерти я останусь в живых?!

— Погоди, но ведь ты пока цел и невредим, — попыталась образумить брата Руалла, — Возможно, это всего лишь действие ее восстановления. Все-таки часть тебя осталась в ней. Простая связь между творением и создателем.

— Это не то, совсем не то! Я словно перестал дышать, когда ее ранили, словно перестал жить.

— Может, ты влюбился? — хихикнула Велера.

— Еще чего не хватало! Лучше уж добровольно сесть в зверскую башню.

"Ах, вот, значит как?! Сам-то давно в зеркало смотрелся, павлин бесхвостый?!" — действительно, вид у леквера был весьма помятый, словно это не меня, а его вурдалаки поцарапали. Даже свечение, обычно исходившее изнутри этого спесивого светильника, пропало, заменив оттенок кожи на сероватый.

— А чего же ты тогда так злишься? — не отставала родственница Локмера, — обычно за тобой такого не водилось. Вон и ушки краснеть начали…

— Замолкни, — мрачно процедил Гервен. Меж тонких пальцев заплясали молнии. Велера сдвинула брови, плавно поднимаясь навстречу новому противнику. Ухмыльнувшись во весь рот, девушка одним мизинцем толкнула тяжелый подсвечник. Вместо свечек, его украшали ярко горящие магические светлячки. Подсвечник грохнулся всего в нескольких сантиметрах от голой ступни зеленоглазого. В следующее мгновение в Велеру полетела микромолния. Девушка не осталась в долгу. Вокруг нее завибрировал, приобретая очертания смерча, воздух. Сразу же захотелось зарыться с головой под одеяло, но руки не шевелились.

— А ну, прекратите! — озвучила мою мысль рыжая, — Велера, хватит провоцировать моего брата! Между прочим, это не шутки.

— О-хо-хо! Какие мы нетерпеливые. Нет у вас чувства юмора, никакого. Даже черного. И чего я с вами поперлась? Чтобы целую неделю торчать в этой избушке да слушать ваши причитания?

— А тебя никто и не звал, — буркнул Локмер.

— А ты вообще мог бы помолчать. Сам же меня благодарил, когда я нашла путь к дому. А теперь вот я такая плохая, лишняя, я обуза! Да вы ничего сами сделать не можете!

— Вон! — похоже, леквер переполнила чашу терпения брата. Резкая пощечина заставила Велеру замолчать, злобно глядя на родственника. Мне почудилось, что в небольшую, жарко натопленную, комнатку ворвался ледяной поток ветра, разметал бумаги на столе, взъерошил короткие волосы у меня на затылке. От этого ощущения меня словно хлопнуло по вискам, возвращая назад мой светлый разум вместе с не очень светлыми соображениями.

— Стойте! — одно единственное слово словно магнитом приковало все взгляды к моей скромной особе, чурбаном лежащей на низкой кровати. Глаза полностью открылись, почти тут же упершись в удивленное лицо Гервена.

— Я же говорила, что она крепкая, — немного растерянно ляпнула Руалла.

— Лида, ты в порядке? — Локмер заботливо бухнулся на колени у моего ложа.

— Тебе не кажется, что это самый идиотский вопрос из тех, что ты мог задать? — едва шевеля губами, пробормотала я, — У меня все болит, голова словно чугуном залита. Да еще и волосы куда-то исчезли. Мне не жалко, не зубы — отрастут. Но все же интересно, куда вы дели остальную часть? У меня же их целый метр был.

— Нет, это немыслимо! — выдохнул Гервен, — Едва очнулась, а уже начинает пороть всякую чушь.

— Слушай, крашенный, — не выдержала я, — если тебя собственные кудри не волнуют, то это твое личное дело!

Велера в уголке хмыкнула. Остальные как-то сразу притихли. Я подозрительно осмотрела их, замечая поджатые губы и странную красноту щек. Неужели лекверы могут смущаться?! Такое открытие едва не заставило меня позабыть о накопившихся обидах на зеленоглазового, вурдалаках и весь мир. Руалла поерзала на узком кусочке кровати, отвоеванном у моих ног, и попыталась пояснить:

— Понимаешь, нам пришлось тебя остричь, волосы очень мешали…

— Мешали чему? Вы что, в хвост их завязывать не стали, а сразу отрезали по самые корни? Что ж, это на вас очень похоже.

— Да нет, но просто… — продолжил тянуть кота за бантик жених рыжей.

— Да не слушай ты их, — махнула рукой Велера.

— Замолкнешь ты или нет?! — не выдержав, напустился на сестру Локмер.

— Да уж нет, пусть говорит, — пресекла я все попытки замять дело. В голову полезли одна другой страшные мысли. Начиная оттого, что я поседела, и ребята решили свести травмирующее психику моего нового образа к минимуму. И кончая тем, что у лекверов началась повальная мода на короткие стрижки, а мои спутники узнали об этом в самый последний момент (Конечно, в такой глуши жить!). Но следующая фраза молодой девушки буквально повергла меня в шок:

— Просто после того, как тебя ранил вурдалак, ты стала преображаться. Волосы, естественно, превратились в шерсть. Эти ненормальные побрили тебя налысо, потом постарались, конечно, волосы отрастить. Но ничего большего, кроме ежика не добились.

"Так что придется тебе, Лидка, всю оставшуюся жизнь покупать шампуни в маленьких упаковках", — мелькнула слабо натянутая на иронию мысль. Из глаз брызнули новые слезы, растираемые здоровой рукой. Лекверы смотрели с сожалением, молча. Даже Гервен мрачно рассматривал пол, не решаясь взглянуть в мою сторону. Дело было даже не в волосах, вовсе нет. В конце концов, сама давно хотела укоротить прическу. Ко всему прочему, копна темно-русых волос давно причиняла множество неудобств. Но то, что я больше никогда не стану той, кем была, никогда не смогу что-либо изменить в своей внешности, пугало. Теперь на моем теле навсегда останется след. Напоминание того, что я всего лишь человек… напоминание, что я всего лишь вещь в руках Гервена и остальных. Словно пятно на одежде, которое нельзя стереть, только если избавиться от него вместе с надоевшим тряпьем.

— Дайте зеркало, — через несколько минут попросила я. Руалла замахала руками, но Велера уже протягивала мне небольшой полированный овальчик на деревянной ручке. Я осторожно заглянула в его недра…