"Возвращение мстителей" - читать интересную книгу автора (Таранов Сергей)

Глава десятая

Боль была невыносимая. Пронзительная и одновременно занудливая. Виталий закрыл глаза и сжал челюсти, чтобы не застонать. Его лоб покрылся испариной, тело сжалось от напряжения. Вид унитаза, который был в разводах от крови, выходившей из Виталия вместе с мочой, дополнял картину ужаса и отчаянья. Эти муки Виталий испытывал каждый раз когда посещал туалет.

Боль, обида и ненависть — вот те чувства, которые с особой страстью бурлили в нем именно в этом отхожем месте и оно, само по себе, являлось своеобразной насмешкой судьбы над Виталием.

Застегнув брюки, Виталий уткнулся лбом в перегородку, разделяющую кабины туалета, пытаясь привести свою нервную систему в порядок. Еще через несколько секунд, тщательно смыв кровавые разводы на унитазе, он вышел из кабины и подошел к умывальнику. Руки он мыл долго и тщательно. Это время нужно было ему для того, чтобы улеглась матовая бледность на его лице, возникавшая каждый раз после посещения туалета. Он не мог позволить себе смущать сотрудников фирмы, в которой работал, этой неестественной бледностью. Работал же Виталий на крупном, коммерческом предприятии, в должности заместителя директора.

«Господи, сколько же мне еще страдать?» — с тоской подумал Виталий. Но, речь шла не о здоровье, с ним все было ясно — Виталий останется калекой на всю оставшуюся жизнь. Болевые симптомы при мочеиспускании можно было приглушить, но устранить — никогда. Периодически у него будут обостряться больные почки и кровь будет выходить вместе с мочой. Можно было назвать еще ряд симптомов нездоровья, сильно отягощавших его нынешнюю жизнь.

Испорченное здоровье разрушило и его личную жизнь. Два года назад от него ушла жена. Не выдержавшая испытания болезнью своего мужа. Кроме этого, свою лепту в принятии этого решения супругой Виталия, внесло наступившее безденежье. Виталий был не здоров и разорен. Все сбережения, которые у него были, ушли на его лечение. Жена держалась сколько могла, но всему наступает предел. Он не осуждал ее за это бегство, Рита было еще молодой женщиной и могла счастливо устроить свою судьбу.

Детей у них не было. За три года, прожитые вместе, они так и не решились. По началу они не хотели, решив пожить в свое удовольствие, а потом он уже и не мог. И не сможет никогда.

Виталий отвлекся от дум, заметив, что струя из-под крана уже несколько секунд льется мимо его рук. Он выключил воду, достал из специального ящичка бумажную салфетку, тщательно вытерев ей руки. Выкинув салфетку в мусорку, он внимательно взором окинул свое отображение в зеркале. Бледность на лице присутствовала, но была уже не столь заметна. Медленными шагами Виталий вышел из туалета и отправился по коридору в свой кабинет. Войдя в приемную, он увидел, что секретарша во всю лупит по клавиатуре компьютера, набивая какой-то текст, рядом с ней в кофеварке кипел вода. Его секретарша была большой любительницей кофе.

«Черт, — подумал про себя Виталий, — сейчас опять предложит мне кофе или чаю. Она постоянно предлагает мне их». Такая заботливость секретарши раздражала Виталия. Эта женщина не знала, что он по-максимуму ограничивает себя в жидкости. Она считала своим долгом предложить эти напитки своему начальнику, проявив, таким образом, свою заботу о нем.

Виталий пошел в кабинет и, усевшись за свой стол, откинулся в кресле и закрыл глаза.

Трагический характер его жизнь приняла три года назад. Его несчастья, как в переносном, так и в прямом смысле, было делом рукотворным. Если он во сне видит лица бандитов, избивавших его три года назад, он просыпается в холодном поту. Тогда, три года назад трое костоломов встретили его, возвращающегося вечером по скверику домой. Напав, они свалили Виталия наземь и принялись избивать ногами. По началу, они делали это, как бы не хотя, лениво. Их послали проучить Виталия, напомнив ему о том, что все долги надо платить. Но Виталий попытался оказать сопротивление. Ударом ноги, сбив одного из нападавших с ног, он попытался бежать, но это только разозлило и раззадорило бандитов и тогда они взялись за дело на полном серьезе. Казалось, чем громче он стонал, тем сильнее становились удары и, наконец, острая боль, пронизывающая все его тело, отключило его сознание, дальше он почти ничего не чувствовал. Лишь какие-то толчки от ударов, которые продолжали наносить ему уже бесчувственному.

Ночью его обнаружил случайный прохожий и вызвал наряд милиции и скорую помощь. Виталий провалялся в бессознательном состоянии в больнице почти сутки. Когда пришел в себя узнал, что его супруга за это время подала заявление в милицию, указав в нем фамилии людей виновных в избиении ее мужа.

Однако заявление пришлось забрать. Во-первых, не было почти никаких доказательств, а во-вторых, бандиты снова дали понять ему, что если заявление не будет изъято, то рядом с ним, на больничной койке окажется его супруга, в еще в более худшем состоянии, чем он сам. Тогда Виталий испугался и потребовал, чтобы жена забрала заявление, сам же он категорическим образом отказался подавать такое заявление от себя лично. Через год после этого от него ушла жена и он остался один со своими проблемами, с разрушенным здоровьем и исковерканной жизнью.

В кабинете зазвонил телефон. Виталий поднял трубку и произнес:

— Да… Да я… Пока, все вопросы ко мне… Он уехал… Когда будет не знаю… Хорошо, договорились.

Он положил трубку и вновь откинулся на спинку кресла. Всю жизнь его считали везунчиком и счастливчиком. Высокий красивый парень из небогатой рабочей семьи, рано оставшись без родителей, он всего в своей жизни добился сам. Поступил в ВУЗ, с отличием закончил его, получил престижное распределение на военный завод, ушел с него, не дожидаясь тяжелых времен. С успехом занялся бизнесом, открыв один из первых кооперативов. Все дела его шли хорошо до тех пор, пока он не заключил эту сделку.

Для того, чтобы осуществить задуманную сделку, его финансовых резервов не хватило и ему пришлось пойти на то, чтобы предложить долю в этом деле одной из коммерческих компаний. Те, обдумав все «за» и «против», согласились.

Но случилось беда, огромный «Камаз», набитый импортными дорогостоящими телевизорами, которые предстояло реализовать в магазины города, перевернулся на скользкой дороге. Убытки были колоссальные — большинство телевизоров были разбиты. Восстановить сам «Камаз» так же было не возможно.

Виталий, как мог, пытался выкрутится из этой ситуации — оставшиеся целыми телевизоры были немедленно пущены в продажу. Разбитые же были разобраны на запчасти и так же пущены в широкую продажу. Но, увы были сорваны сроки поставки, пошли штрафные санкции и наконец потеряли терпение его партнеры, имеющие долевое участие в сделке. Они потребовали возместить те суммы, которые затратили на участие в сделке.

К сожалению, суммы собранные Виталием от реализации остатков телевизоров, запчастей, за минусом накладных расходов и выплаты штрафных санкций, были ненамного больше суммы, которую он должен был отдать. Тогда он уговорил своих партнеров отсрочить платежки, дать ему возможность, отдавать деньги постепенно. Партнеры согласились, установив ему срок, за который он должен расплатится с ними.

Виталий кинулся зарабатывать деньги, но увы, неудачи преследовали одна за другой. В одном случае его подвели поставщики и он лишь потерял время, во втором случае изменилась конъюктура рынка и намеченная прибыль от сделки получилась гораздо ниже. Видимо он слишком торопился, спешил, заключал рискованные сделки. Когда вышел срок, задолженность его перед партнерами, была не погашена, сумма была незначительная и, наверно, можно было бы еще попросить тех отсрочить платежки, но отношения между ними были уже далеки от идеальных. Разговоры велись исключительно на повышенных тонах. Виталий постоянно слышал угрозы с их стороны. В конце концов, нервы его не выдержали и в одном из разговоров он послал их всех по дальше, заявив, что отдаст деньги, когда сможет. Ему было сказано, что это его высказывание ему будет дорого стоить. Так оно и вышло. Через неделю его зверски избили.

Год, после избиения, он нигде не работал, тратя большие средства на дорогостоящие лекарства и лечение, которые впрочем не дало желаемого результата. Фактически, все деньги, оставшиеся у него, ушли на лечение и содержание себя и супруги. В конце этого года он остался один. Это было последним ударом судьбы заглушившем в нем человеческие мотивы.

Все, чем он жил последующие годы после этого, была ненависть. С каждым годом она усиливалась и нарастала. Ненависть иссушала его душу, но при этом давала силы жить и бороться со своими проблемами и недугами.

Он вновь пошел работать. Благо, что ему в этом повезло, он встретил своего старого приятеля, который предложил ему занять пост своего заместителя в коммерческой фирме, к тому времени, уже динамично развивающейся. Превозмогая нездоровье, Виталий много трудился — ему нужны были деньги. Планы, которые он собирался реализовать, требовали немалых средств. Все эти два года он ждал подходящего момента, когда можно будет их осуществить. Наконец, подходящий момент наступил и планы стали осуществляться.

Осталось лишь найти не достающую для завершения операции сумму денег. Здесь Виталий решил воспользоваться еще одним благоприятным моментом, его шеф уехал в Москву, взяв на не определенное время отпуск. Руководить предприятием за себя он оставил Виталия, которому теперь были доступны финансы фирмы.

— Ну что ж, — произнес он ухмыляясь, — придется любимой конторе понести незапланированные расходы. В конце концов, это дело справедливое.

Он поднял трубку и произнес:

— Марина, вызовите ко мне Левашова.

— Хорошо, Виталий Сергеевич, — ответила секретарша, и тут же спросила:

— Вы чаю или кофе, не желаете.

— Нет, спасибо, — ответил Виталий, с трудом сдерживаясь от того, чтобы не послать ее к черту.

Через десять минут в кабинет вошел невысокий, черноволосый мужчина, лет сорока. Мужчина носил усы и очки в круглой и тонкой, словно пенсне, оправой. Стеклами этих очков он все время поблескивал, так как во время разговора он то опускал голову, глядя на собеседника поверх очков, то гордо вскидывал ее, особенно, когда разговор шел в официальных тонах.

— Вызывали, Виталий Сергеевич? — спросил Левашов, гордо вскинув голову и блеснув при этом стекляшками очков.

— Да, — ответил Виталий, — во сколько ты сегодня уезжаешь в Москву?

— Вечером. Поезд отходит в восемнадцать пятнадцать, — ответил Левашов.

— Командировочные получил?

— Да, конечно, — снова ответил Левашов, при этом он посмотрел на Виталия поверх очков, словно не понимая, к чему тот клонит.

Виталий выдвинул верхний ящик своего стола, в нем лежали двадцать денежных упаковок по тысяче рублей каждая. Он, двумя движениями руки, выложил на стол десять из них, и, поразмышляв пару секунд, глядя на оставшиеся пачки, решительно закрыл ящик.

— Эти деньги ты передашь в Москве шефу. Поедешь к нему сразу же с вокзала, — произнес Виталий и придвинул пачки к стоящему перед столом Левашову.

— Десять штук? — глядя на пачки поверх очков, спросил Левашов, — это что, его недельная норма расходов на жизнь в Москве?

— Да, — ответил Виталий, — он просил вообще-то вдвое больше. Скажи, что резко упала выручка в торговой сети, больше пока не можем. Если он позвонит, я ему сам все объясню.

— Ну, если шастать по казино и кабакам, то десять штук конечно не густо, — произнес Левашов, рассовывая пачки по карманам пиджака. — А если по музеям и скромным кафешкам, то вполне хватит, — закончил он, улыбаясь.

— Ладно, хватит рассуждать, иди, — оборвал Виталий разглагольствования Левашова.

Тот, послушно кивнув головой, вышел из кабинета. Виталий потянул руку к трубке телефона и набрал номер. На том конце провода глухой мужской голос ответил:

— Слушаю.

— Это я, Виталий. Нам необходимо встретиться.

— Хорошо, приезжай завтра в шесть вечера к нам на хату.

— Договорились, — ответил Виталий и положил трубку.