"Уникум Потеряева" - читать интересную книгу автора (Соколовский Владимир Григорьевич)

НА ВСЕ, БУКВАЛЬНО НА ВСЕ ИДЕШЬ РАДИ ЛЮДЕЙ — А ГДЕ БЛАГОДАРНОСТЬ?

В сумерках коты темными тенями с сиплым воем бредут по гулким железным крышам. Весна!

В ухоженной, где невозможно даже и подумать о малейшем беспорядке квартире Лизы, Лизоли, — Набуркина говорит расслабленно, отхлебывая сухое винцо:

— Опять орел этот, дурак, будет сниться всю ночь. Как-кая чепуха! Днем глупость, ночью глупость…

— Почему глупость? — возражает из глубокого кресла подруга. — Тебе же ясно было сказано: орел — это радость, слава и богатство.

— Ах, брось, Лизоля! Какая радость, какое богатство! Была радость — съездить летом на море, да и ту отобрали.

— Все дорого, все дорого… — шелестит голос.

— Ко мне приходил сегодня какой-то толстый дурак, — представляешь, собирается искать клад! Откуда он такой нарисовался? Это не страна, а сущий цирк. То-есть, он даже якобы знает, где он находится, и хотел выяснить, что ему полагается по закону. С утра до вечера бедлам, сумасшедший дом! — Мелита шмыгает носом и трет пальцем виски.

— Гуру, Учитель, — в Лизолином голосе величайший трепет, — говорит, что это Закон жизни. Продавцы не любят покупателей, милиционеры — преступников, должностные лица — просителей. За то, что все они, волею обстоятельств, вырывают личность из состояния «самости», вынуждая ее расщепляться, раздваиваться, не давая возможности оставаться наедине со своим «я».

— Слушай, какой там клад? — вдруг продолжила она чрезвычайно деловитым тоном. — Кто, говоришь, к тебе приходил?

— Ах, ничего я не знаю, Лизоль! И гражданина того видела в первый раз. Изрядный, скажу тебе, грубиян.

— Да не об этом речь, глупая Мелитка! Что за клад, откуда, это-то он хоть сказал тебе?

— Ну, была мне нужда! Нет, я ничего не знаю, он только упомянул однажды, что изроет, как крот, всю… эту… Потеряевку… — Набуркина вдруг побледнела, отставила бокал, и растерянно огляделась.

— Что это с тобой? — в тревоге спросила подруга.

— Да знаешь, я совсем как-то упустила из виду название… Верно, и забыла уже, что сама потеряевская! — она возбужденно хихикнула.

— Э-эх, Мелитка! Человек к тебе, можно сказать, с кладом в кармане пришел, а ты… Все из-за того, что не слушаешь советов подруги, дорогая. Ведь еще утром тебе было сказано про символ, про сон. И если бы ты настроилась после этого соответствующим образом — не сидела бы сейчас, как дурочка.

— Что же бы я делала, интересно?

— Соображала бы, как поступить, если клад валится в подол. Ты хоть найдешь этого человека? На это хватит ума?

— Что уж ты — ума! — обиделась Мелита. — Я знаю, где он работает.

— Где?

— Не скажу! Какая ты хитрая!

— Ну и не надо. — Но голос Лизоли раздражен, вино плещется по бокалу. — Ведь на все, буквально на все идешь ради людей, и вот, на тебе — благодарность…

— Как-кая ты… — Мелиткины ноздри тоже начинают раздуваться.

— Да ты одна ничего и не сделаешь, — усмиряет ее порыв подруга. — Тут тонкое дело… запутаешься, гляди, без меня!

— Лизоля! Опомнись, о каком ты говоришь деле? Появился сумасшедший, махнул хвостом — и оказывается уже, что мы готовы скакать за каким-то неясным кладом! Ну откуда в Потеряевке может взяться клад? Да там все-то веки что крестьяне, что помещики перебивались с хлеба на квас. Последний ходил в заплатных штанах: мне дедка рассказывал. Да он бы этот клад ногтями из-под земли выцарапал.

— А я все равно стала бы искать, — помяв большую грудь в области сердца, сказала Конычева. — Нашла бы — ну и прекрасно, не нашла — и черт с ним. Тут дело в возможности. Что сидеть-то, как курицы мокрохвостые, надоело ведь уже. Сколько можно?.. Никаких, по сути, серьезных шансов, и все меньше их, меньше… Да хоть однажды в какой-то омут забуриться, — так сказать, напоследок.

— Ты всегда была авантюристкой! Взять и вот так вот шлепать неизвестно куда, неизвестно зачем… что за прихоти!

— Ну устрой мне тогда, устрой знакомство с ним, — умоляет подруга. — Он хоть симпатичный?

— Мне кажется, не весьма…

— И черт с ним, пускай будет урод! Урод?

— Не сказать, чтобы урод. Да больно он был мне нужен!

— Значит, договорились: ты его ко мне приводишь.

— Ага, так и разбежалась. Где я тебе его возьму? И как я должна к нему подойти? И вообще…

— Твои вопросы! Не сделаешь — не получишь кроссовок. А на рынке они тебе встанут — сама знаешь… Не жалко денег?

Денег Мелите жалко. Дело в том, что некий торговец, разделяющий идеи партии бывшего второго Лизолиного мужа, согласился сбыть ему несколько пар по оптовой цене — на благо общего дела. Партбосс полностью в Лизкиных руках: он до сих пор надеется на возвращение к ней. Но она непреклонна, и не прощает мужчинам проступков и слабостей.

— Ладно, — вяло сдается Набуркина. — Считай, что твоя взяла, чего уж там…