Глава 16

Белоусовы вернулись из отпуска через две недели. Яночка была уже дома. К приезду родителей она напекла беляшей, которые очень хорошо умела готовить. Встреча была не только радостной, но и сытной. После обеда дочь показывала им фотографии своего отдыха в международном лагере и взахлеб, с восторгом рассказывала, как замечательно они провели время.

— А Милорадов-то откуда появился на этих фотографиях из Сочи? — с удивлением спросила Ольга.

— Мама! Так я тебе забыла сказать, что буквально через четыре дня Мирка неожиданно появился в лагере. Он купил путевку прямо на месте и отдыхал с нами. Сказал, что одному в городе ему скучно, а за границей он еще наживется.

— Значит, он все-таки едет в Лондон? А когда?

— По-моему, там занятия с 1 октября начинаются, — ответила Яна. — А когда Мирка уезжает, я не спрашивала.

— Вот видишь, — усмехнулась мать, — а ты говорила, переживает ссору с невестой, смотреть на него больно, в Англию ехать не хочет. У молодых людей симпатии быстро меняются.

— Не знаю, как у него там с мифической невестой, которую никогда никто не видел, но в лагере наш Мирочка всех девчонок на уши поставил.

— В каком смысле? — удивилась Ольга.

— Да ему проходу не давали. Как обычно, девушек в лагере было больше, чем парней. Многие парни, как и мы, приехали парами. А Мирка же такой прикольный, общительный, всех девушек своей плутовской улыбкой и озорными глазками очаровал.

— Но он тоже, наверное, себе подружку завел? — поинтересовалась Ольга, стараясь не выказать своего интереса.

— Не знаю, мама, — пожав плечами, ответила Янка, — конкретно с какой-нибудь одной девчонкой мы его не видели. На общем пляже почти все девушки в стрингах и без бюстгальтеров загорают. Топлес, по-моему, называется. Когда мы там бывали, так возле Милорадова собирался целый гарем. Выбирай любую.

— Ты тоже была без бюстгальтера?

— Ага, — усмехнулась дочь, — так мне Лукашин и позволил. Я бы его, конечно, и слушать не стала, но мне как-то самой было неудобно. Дикая я, видимо, хоть и из столичного, можно сказать, города.

— Слава богу, что ты была там с Володей, — облегченно вздохнула мать. — В таких местах ловцов на молодых дурех хватает.

— Ой, мама, не знаю, как ловцов, а вот ловчих, наглых и бесстыжих, море. Видят, что Володя со мной, Дима с Лидой, а лезут к парням в наглую, — с возмущением сказала Яна. — Я одной кикиморе, чуть в волосы не вцепилась.

— Да, — рассмеялся отец, слушая ее рассказ, — вот парнишки-то, наверное, сто раз пожалели, что со своим самоваром в Тулу приехали.

— Ну, папочкин, ты даешь! — изумленно воскликнула дочь. — Уж, глядя на тебя, я бы не могла подумать, что тебе даже мысль такая в голову придет. Чего бы им жалеть-то?

— Это я так, пошутил, — отмахнулся Валера, — не бери в голову.

— Бери, бери в голову, — усмехнулась Ольга, — и мотай на ус, что из себя представляют мужчины. Ты думаешь, наш папа из другого теста сделан?

— Правда? — спросила та, с удивлением глядя на отца. — А он ведь у нас с тобой интересный мужчина, мам! Нашему папуле там бы точно проходу не дали. Эти хищницы кидаются даже на толстых, пузатых и лысых.

— Доченька, чаще всего они кидаются на них потому, что кроме собственного пуза, у таких особей мужского пола, обычно, имеются и пузатые кошельки, — заметил Валера.

— Такая атмосфера на общем пляже, там местные прилипалы орудуют, — пояснила Янка, — а в лагерь-то наш из зарубежных стран ребята и девчонки тоже не бедные приезжают. Но за Миркой шла такая охота, что парни посмеивались над ним. Ну, не только за ним, а за теми парнями, кто приехал без девушки. Димка ему сказал, дескать, ты далеко один не отходи. А то девки соберутся группой, тебе мешок на голову и в скалы уволокут. А потом будут передавать тебя, как эстафетную палочку, очередному заезду отдыхающих.

— Боже, что там у вас такое творилось? — возмутилась Ольга Сергеевна.

— Да, ладно, мама, не делай из мухи слона, — отмахнулась Янка. — Димка просто пошутил. Все у нас было прекрасно, никто никого не украл. Жили со своей группой заезда мы дружно. И на экскурсии интересные ходили, и в финскую баню, и в кегельбан, и на дискотеки. В общем, замечательно отдохнули, — весело заключила дочь. — Кстати, а самый главный подарок вы мне привезли? — вдруг вспомнила она и вопросительно посмотрела на родителей.

— Какой? — недоуменно спросила Ольга. — Все что привезли, мы тебе уже отдали.

— Здрасьте вам, — ехидненько произнесла Янка, — а братишку, сестренку, привезли?

— Ну, доченька, кто его знает, — усмехнулась мать, — времени мало прошло. Может, и привезли, только пока не знаем. А ты что, решила дать "добро"?

— Да я так подумала, если у вас малыш появится, так вы за каждым моим шагом следить перестанете, не до меня будет, — хохотнула она и выскочила в свою комнату.

На следующий день Валера вышел на работу, а Ольга Сергеевна отправилась в офис Анастасии обучаться новому делу. Обе дамы были очень довольны, что встречаться станут не от случая к случаю, а гораздо чаще. Они хорошо понимали друг друга, и с первого дня бизнес у Ольги стал набирать обороты, учитывая огромное количество людей с которым бывшей учительнице приходилось сталкиваться многие годы.

Настроение у женщины было прекрасным. Отдохнули супруги замечательно. Еще перед отлетом, она попросила Валеру самому уладить свои отношения с Ритой и не вмешивать во все это ее. Тот был бесконечно благодарен жене, что за все время отпуска Ольга не поднимала этот вопрос.

В Египте женщине показалось, что в душе ее наконец-то установилось спокойствие и благодать. Чувства, которые все-таки возникли в сердце тридцативосьмилетней классной руководительницы к своему юному ученику, казались той уже просто сладким, приятным сном. Но, увидев Мирочку на снимках дочери и послушав ее рассказы о нем, Ольга поняла, что этот упрямец все еще крепко держит душу в привязанности к себе, не отпускает ее. Ну, ничего, — успокаивала она себя. Скоро он уедет в Англию и все забудется.

В тот вечер муж отправился на первое ночное дежурство после отпуска. Янка с целой компанией бывших одноклассников и, конечно, Володей ушли на ночную дискотеку.

Кроме фотографий, Яна привезла и видеозаписи их отдыха. Зная, что никто не придет, Ольга, проклиная себя в душе за слабость, поставила одну из записей и включила. Ребята были на пляже. Они играли в волейбол, потом купались, загорали, баловались. Женщина не видела никого, даже собственную дочь. Она любовалась только своим ненаглядным Мирочкой, который разгуливал в красивых шортиках. Он смеялся, шутил, ел мороженое, пил сок. Возле парнишки все время крутились какие-то девушки. Все, как одна, были молодыми, красивыми, стройными и без бюстгальтеров. По всему было видно, что Мирочке нравится такое окружение. И не понятно было, от чего он щурится, от солнца или от удовольствия. Глядя на эту картинку, Ольга просто задыхалась от возмущения их бесстыдством и от ревности. Она готова была запустить в телевизор чем-нибудь тяжелым. Потом, с одной из девиц Мирик отправился к морю искупаться. Ну, все, хватит, — с досадой подумала женщина и выключила телевизор. Совсем уже обезумела. Все идет, как надо. Мирочка парень молодой и подружки у него тоже должны быть молоденькими. А для тебя, "старушки", места в его сердце нет. Смирись и забудь. Она встала и пошла в спальню.

Какое-то время Ольга читала в постели книгу, с большим усилием пытаясь сосредоточиться на содержании, а когда электронные часы просигналили одиннадцать, встала, накинула новый пеньюар и направилась на кухню.

Женщина всегда любила красивое белье, и Валера знал об этом. В Египте он приобрел этот потрясающей красоты комплект из красивых шаровар, какие носят восточные женщины, короткой маечки, открывающей живот, и пеньюара. Стоил он безумно дорого, так как на нем было ручное шитье нитью из натурального шелка. Назывался комплект "Шахразада". Узнав стоимость, она пришла в ужас, но Валера настоял, заявив, что это его запоздалый "свадебный" подарок в честь начала новой полосы их семейных отношений.

Весь день в Питере простояла душная, пасмурная погода, а к вечеру разразилась сильнейшая гроза с ливнем. Синоптики предсказывали даже ураганный ветер и подъем уровня воды в Неве. Небо раскалывалось от жутких раскатов грома, а земля освещалась молнией, как днем. Ольга побаивалась грозы и беспокоилась, как там Янка на этой дискотеке.

Она подошла к окну. Дождь лил стеной. Вдруг, во время яркой вспышки молнии Оля увидела, что напротив их лоджии стоит какой-то мужчина. Фигура показалась ей знакомой, но вновь наступила мгла, и ничего невозможно было разглядеть. При новой вспышке она увидела, что под ливнем стоит Мирочка Милорадов.

Обеспокоенная женщина выскочила на застекленную лоджию. Стоял такой грохот, что кричать было бесполезно. Она включила свет на балконе, чтобы ее было видно с улицы, и стала махать рукой парню, указывая на подъезд. Видимо Мирик заметил ее знаки и через минуту раздался звонок домофона.

Открыв дверь, Ольга Сергеевна увидела своего ученика, с которого рекой стекала вода.

— Мира, что случилось? — с ужасом воскликнула она, втягивая юношу в квартиру. На полу тут же образовалось целое озеро.

— Ничего, извините, Ольга Сергеевна, — ответил он, а зубы его стучали от холода. — Меня ливень на улице застал, я думал, что может Вовка у вас, дозвониться невозможно, а свет в их квартире не горит.

— Немедленно снимай с себя все, — приказала женщина, выставляя перед ним большой тазик из кладовки.

— А Валерий Владимирович?

— Он на дежурстве, Янка с Володей на дискотеке. Раздевайся, что ты застыл? Сейчас я тебе халат принесу, — сказала она, отправляясь в спальню.

Накинув на парня махровый халат мужа, Ольга потащила его в ванную. Она наполнила ванну горячей водой и велела юноше залазить. Он молча шагнул в воду и собирался присесть.

— А трусы и носки я с тебя буду снимать? — с усмешкой поинтересовалась Ольга Сергеевна.

— Так я сейчас, — несколько растерянно ответил тот.

— Ой, только не изображай из себя стеснительную невинность. Раздевайся и ныряй.

Собрав все его вещи, женщина заложила их в машинку-автомат, поставила на "отжим" и повернулась к ванне. Мирочка лежал в воде с закрытыми глазами, а губы его до сих пор были синими.

— Ну, рассказывай, горе ты мое, откуда и куда в этакую благодать гулять направился? — насмешливо поинтересовалась она.

— А муж не вернется неожиданно? — спросил юноша.

— Обязательно вернется, — усмехнулась та, — специально, чтобы тебя голеньким на улицу выкинуть.

— Ну, мало ли, может, чего-нибудь забыл. На скорой подскочит и все.

— Ага, он у меня частенько скальпель забывает, — кивнула Ольга головой. — Так, бывало, подскочит неожиданно, любовника моего — чирк по горлу, и на обратном пути по дороге выбрасывает.

— Шутишь, значит, настроение хорошее, — как всегда, лукаво сверкнув глазками, ответил Мирик. — Хорошо отдохнула?

— Отлично! Ты тоже, я слышала, неплохо повеселился.

— Да, не жалуюсь, — кивнул он головой, продолжая очаровательно улыбаться.

— Так расскажи, откуда ты идешь? Что тебя заставило оказаться в такой ливень на улице?

— Меня приятель из "Белочки" подвез около десяти часов вечера в мою квартиру на Курчатова, а дверь не открывается. Чувствую, с той стороны на "собачку" закрыто. И вдруг мне открывает господин Крылатов.

— А как он в квартиру попал? — изумилась Ольга.

— Мама, оказывается, замки все эти годы не меняла, а у того ключи при нем остались. Он съездил к своим родителям в Тюмень и на обратном пути решил вновь осчастливить меня своим посещением. Наглец, каких мало, — злобно произнес парень. — У меня родители уже года два без моего ведома в мою квартиру не заходят сами по себе. Только если меня в городе нет, чтобы проверить все ли в порядке. А этот явился, не запылился.

— Мира, ну нельзя быть таким злым и непримиримым. Ты у него единственная родная душа в этом городе. Мог бы просто по-человечески поговорить с отцом, а не дергаться.

— Да? — ехидно сказал Мирочка. — У него на каждом углу родная душа найдется. Знаешь, почему у него замок на "собачке" был? С ним в моем доме находилась соседка Наташка Плетнева из квартиры напротив. Увидев меня, она усиленно пыталась поглубже запахнуть коротенький халатик на груди.

— Ну и что? Может, просто по-соседски зашла, понадобилось женщине что-либо.

— Ага, — хмыкнул юноша, — надо будет приглядеться, не похожа ли ее дочь на меня. Я-то не помню, но мама говорила, что когда я родился, эти соседи уже там жили. И Наташка эта, мамина ровесница, а дочери ее лет семнадцать.

— И что у вас с Крылатовым произошло? Опять поссорились?

— Да не хочу я с ним ссориться, я его вообще видеть не хочу. Соседку я выгнал, а ему конкретно сказал, что если через час его там застану, то пусть пеняет на себя. Хотел просто побродить по улицам с часок, успокоиться, а тут такое началось. Ветер, гроза, ливень. Я на метро, сколько мог к родительскому дому проехал, там же у нас до сих пор линию после ремонта не открыли, выскочил и побежал сюда. За 15–20 минут, пока бежал, думал в сточный колодец смоет.

— Надеялся кого-нибудь из ребят застать? — спросила Ольга. — А их нелегкая в такую непогоду на ночную дискотеку понесла. Я тут сижу, волнуюсь.

— Оль, а я знал, что они туда ушли. И меня с собой звали, только я не пошел, потому что доктор Белоусов сегодня дежурит в клинике. Хотел просто тебе ночью позвонить, а тут Крылатов мне все планы спутал.

— А как ты узнал, что Валера на дежурстве? — удивилась она.

— Днем, когда мы все вместе встретились на нашей лавочке, то Янка проговорилась. Она сказала, что синоптики ночью обещают грозу, папа будет на ночном дежурстве, я на дискотеке, а мамуля спать, наверное, не сможет от страха. Сказала, что ты очень боишься грома и молнии.

— А, так ты меня охранять пришел? — с насмешливой улыбкой поинтересовалась Ольга, ласково поворошив его волосы. — Чудо ты в перьях, Мирка.

— Оленька, а ты обо мне совсем, совсем не вспоминала? — спросил парень, перехватывая ее руку и поднося к своим губам.

— Мирик, — покачав головой, сказала женщина, пытаясь отнять у него свою руку, — мы так не договаривались. Отпусти, иначе мне ничего не останется делать, как утопить тебя в ванне.

— Утопи, — согласился тот, беря вторую ее руку, укладывая обе руки себе на плечи, и удерживая их своими руками. — Вот так немного надави, я даже не дернусь. Потом скажешь, спасала бывшего ученика от простуды, а он заснул и захлебнулся.

— Ты согрелся? Может, тебе гидромассаж включить?

— Не надо, мне и так уже жарко. У тебя такой наряд красивый, ты на восточную женщину похожа в нем. Прямо обалдеть можно, глядя на тебя.

— Мирочка, руки мои отпусти, пожалуйста, — попросила она.

— Нет, — ответил тот, глядя на женщину безумным, сводящим ее с ума взглядом. — Если ты уберешь руки, я сразу уйду под воду и больше не вынырну.

— Вылезай, давай. Одежда твоя уже давно сухая, — сказала Ольга, пытаясь оторвать свои руки, но Мирик потянул на себя, и женщина в одно мгновение оказалась с ним в ванне.

— Мирка, что ты творишь! — воскликнула она, но ее губы уже были в его власти.

— Оленька, Оленька, я соскучился по тебе. Безумно соскучился. Я думаю о тебе каждый день, вижу тебя во сне и наяву. Оля, я же рехнусь когда-нибудь. Не бойся меня, ничего без твоего желания я не сделаю. Просто, хоть в ванне полежу с тобой рядом. Сейчас я оденусь и уйду, не волнуйся.

— Да, да, уходи, уходи, Мирочка мой, любимый мой бесенок, — шептала она, обвивая его руками и покрывая поцелуями.

За окном бушевала гроза, на кафельном полу в ванной комнате распластался экзотичный наряд Шахразады, а из самой ванны без всякого гидромассажа вылетали бурлящие всполохи воды.

Затем парень закутал женщину в огромное махровое одеяло и унес на кровать. Он присел рядом и некоторое время молча смотрел на свою любимую.

— Мира, иди, оденься и жди меня на кухне, — попросила она его.

Когда Ольга вошла, юноша стоял возле окна и смотрел на дождь, который, казалось, и не думал прекращаться. Но грома и молнии уже не было. Она подошла к нему, он обернулся и ласково обнял ее.

— Прости меня, я опять заставил тебя согрешить. Я уеду, я очень скоро уеду, чтобы не смущать тебя. Мне нужно исчезнуть, хотя до начала занятий еще почти полтора месяца.

— Это ты меня прости, мальчик мой, — прошептала она ему на ушко. — Сама я во всем виновата. Не кори себя. Если бы я этого не захотела, ничего бы не случилось ни тогда, ни теперь.

— Оля, — также шепотом спросил он у нее, — а сегодня ты тоже отдавалась Крылатову?

— Глупенький ты мой, — ответила она, привычно вороша его волосы, — я и в первый раз отдавалась тебе, и сегодня.

— Но ты мне говорила, — начал он, но та закрыла ему рот рукой.

— Меньше слушай, что тебе говорит женщина, а научись читать ее мысли и желания по глазам, — ответила Ольга, прижимая его ладонь к своему лицу. — Я искренне люблю, уважаю и ценю своего мужа. Мне с ним хорошо и спокойно во всех отношениях. Но, глядя в твои глаза, со мной начинают происходить непонятные вещи. Наверное, ты предназначался стать моей половинкой, но очень уж задержался с появлением на этот свет. Давай сохраним в своих душах радость и счастливые воспоминания от наших встреч. И пожелаем друг другу того, чего каждый из нас себе желает.

— Знаешь, Оленька, я почему-то совершенно не испытываю никаких отрицательных эмоций по отношению к твоему Белоусову. Даже ревности у меня к нему нет, только зависть, что он каждый день видит тебя, разговаривает, спит рядом с тобой. Он знает, что вернется с работы, а дома его встретит Оленька. Твой муж, наверное, к этому уже привык и не понимает, какой он счастливый.

А к отцу я все равно ревную и не могу простить ему ту боль, которую он тебе причинил. Я бы смог его понять, если бы он много лет тому назад оставил нас с мамой из-за любви к тебе. Может, не сразу, но повзрослев, смог бы понять и простить. А Крылатов умудрился сделать несчастными и тебя, и маму. И ни с кем из вас не остался.

— Мирочка, поверь, что бог сжалился над нами и послал и Екатерине Максимовне, и мне хороших и достойных мужей, а его детям любящих отцов. А, может быть, милость-то он проявил как раз к твоему родному отцу. Ведь, по сути, Новомир совсем не подлый, и не коварный. Просто он так и не нашел свою половинку. И все его бесконечные влюбленности так и не сделали твоего папу счастливым.

— Интересно, и мама на него зла не держит, и ты пытаешься его оправдать. Может, всем женщинам, с которыми у него была связь, он каким-то образом внушает вечную любовь к себе?

— Глупости, никаких чувств к нему у меня давным-давно нет, — усмехнулась Ольга. — Если хочешь знать, он даже предлагал мне с ним встретиться с тот день, когда ты спал на диване. И явно не просто так встретиться. Я, конечно, отказалась, а теперь жалею, что не поговорила с Новомиром по серьезному.

— Да он бы тебя куда-нибудь заманил и стал приставать, — возмутился юноша. — Он же обольститель со стажем. Перед ним, как я понял, ни одна женщина устоять не может.

— Успокойся, милый, я за себя постоять умею. Один такой обольститель сунулся ко мне, потом в реанимации лежал с пробитой головой. И даже вспомнить не мог, кто его так оглушил. Я, чтобы ты знал, мастер спорта по спортивной гимнастике. И мне под руку, тем более, если в ней что-то есть, лучше не попадаться. Давай, я вызову тебе такси и поезжай домой к родителям. А я завтра постараюсь встретиться с Крылатовым и серьезно поговорить с ним. Я должна быть уверена, что он не станет разыскивать Яночку.

— А где ты его найдешь? Я же ему велел в течение часа убраться из моей квартиры.

— Это плохо, мне срочно надо с ним переговорить.

Ольга вызвала для Мирика такси и стала переодеваться.

— А ты зачем одеваешься? — удивился тот.

— Береженого бог бережет, — решительно ответила женщина. — Я довезу тебя до подъезда, увижу, что в твоем окне горит свет, и той же машиной вернусь обратно.

— Оля, зачем тебе ехать? Я клянусь, что поеду сразу домой к родителям. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь в подъезде увидел нас вдвоем ночью, когда у тебя муж на дежурстве.

Когда подъехало такси, Ольга пронаблюдала из окна, что Мирик сел в машину. Парень выскочил из подъезда с зонтиком, который она ему одолжила, чтобы тот не промок. После его ухода, женщина присела на стул в прихожей, напряженно глядя на телефон. Заснуть, я уже не засну, — думала она. Может, все-таки стоит прямо сейчас вызвать такси и съездить поговорить с Новомиром? Женщина подошла к телефону и сняла трубку.

— Командир, — обратился юноша к водителю, усаживаясь в машину, — маршрут меняется, едем на улицу Курчатова. Там немного подождешь, и тогда уже отправимся по заказанному адресу, — добавил он и положил на панель стодолларовую купюру.

— Хоть на луну, за ваши деньги, — усмехнулся тот.