Глава 10

Следующий после ночи в мертвом городе день я как-то вообще не заметила. Кемерон сразу обработала зельем мои ссадины, перевязала бинтами руки, приговаривая, что мое реанимирование постепенно входит у нее в привычку, и обильно смазала горящую щеку какой-то отвратительной на вид мазью. Все это я стерпела с завидной стойкостью и удивительной для самой себя апатией. Еще немного поговорила с Филиппом, а потом, отложив на неопределенный срок желания поесть и искупаться, кое-как добрела до своей постели и провалилась в глубокий и крепкий сон. Соизволила проснуться я только на следующее утро, причем разбудить меня до этого никто, видимо, так и не решился, то ли пожалели, то ли забыли… Хотя лично я была только за, совсем не протестуя против подобного восстановительного перерыва. По крайней мере, самочувствие мое стало вполне терпимым.

Кем, Рене, Фил и Анел ко времени моей побудки уже были в академии, именно так мы решили с принцем — они продолжат поиски в библиотеке, пока я завершу все дела с эльфом и оружейными мастерскими. Предоставленная сама себе, я спустилась вниз и после недолгих переговоров с хозяином постоялого двора всего за несколько дополнительных монет стребовала для себя огромную деревянную бадью. Присланный слуга шустро наполнил ее горячей водой, поэтому весь следующий час я довольно нежилась в импровизированной ванне, позабыв обо всем на свете. К тому же беглый осмотр полученных недавно увечий показал, что все еще не так плохо, как могло бы быть. На щеке осталась лишь тонкая красноватая полоска, обещавшая со временем исчезнуть вовсе, раны на руках затянулись коркой и практически не болели, так что я решила их вообще больше не перевязывать. Вот огромнейшие синяки на коленях и локтях никуда не делись, успев налиться желтизной, но это уже второстепенное дело.

Так что в целом к моменту, когда я спустилась в общий зал чтобы позавтракать, мое настроение поднялось на уровень гораздо выше среднего.

Дочка хозяина, миловидная семнадцатилетняя девчушка услужливо принесла мне поднос с горячим и ароматным завтраком. Сегодня в меню были: картофель и грибы под эшемировым соусом, ломти свежего домашнего хлеба с маслом, кусок потрясающего яблочного пирога и кружка вкуснейшего грушевого напитка. Параллельно с выставлением блюд на стол девочка умудрилась вылить мне на голову еще целый ушат разнообразной информации. О том, как хорошо справили недавно в городе праздник урожая, о том, как много собрали в этом году фруктов и овощей, какой покос, какая в этом сезоне мода на платья, и как вчера ее подругу Рийку отец застукал с каким-то парнем на сеновале и хорошо, что туда хватило ума не сунуться ей с Гришком. Все это рассказывалось с такой скоростью, что к концу третьего предложения я вообще перестала соображать о чем, а главное — зачем она все это мне говорит. Спас меня дальновидный хозяин, который, видать, не понаслышке знал о пристрастии своей дочери к болтовне. Так что спустя пять минут она, горько вздохнув, упорхнула от моего столика, чтобы выполнить очередное поручение отца.

Я же вздохнула облегченно. Бывает ведь такое, пять минут общения и у меня голова гудит от перенапряжения! Словно разбушевавшийся рой пчел внутри!

— Приятного аппетита, — напротив меня на стул присел Арнел'лиан. И когда он успел спуститься, я и не обратила внимания. Пока переваривала море ненужных сведений, вообще ничего вокруг не замечала. — Как твои дела?

Хм, что бы ответить. Так чтобы совсем уж не соврать! Скажу хорошо — солгу, скажу плохо — тоже солгу. Ни так, ни сяк, серединка на половинку.

— Нормально, — я только что попробовала соус и теперь блаженно закрыла глаза. Готовили здесь просто фантастически. — Дай мне еще минут двадцать, быстро поем, и мы продолжим поиски. Я сегодня думала навестить рынок на побережье, там тоже есть неплохие мастера. Может, что и узнаешь.

Я решила, что стоит поделиться со светлым своими планами. Что бы ни произошло, но у него еще два дня, в течение которых по договору я обязана сопровождать его в Тироге.

— Не спеши, а то я буду чувствовать себя тираном, — он как-то невесело улыбнулся, но глаза остались полностью серьезными, без грамма лишних эмоций.

Эльф выглядел намного лучше, чем при нашей последней встрече. Ссадины на левой руке были уже еле заметны, небольшой синяк на скуле сошел. Кстати, этот синяк ему благополучно поставила я сама, когда в очередной раз чуть не упала в темноте и, стараясь удержать равновесие, стукнула его головой по лицу. Не знаю, как листоухому, а вот мне до сих пор было больно. Я непроизвольно потерла макушку.

Вообще, сейчас все наши безрезультатные бега вспоминались словно страшный и какой-то далекий сон. Будто бы это вовсе и не со мной было, так… очередной мираж, призрак, осколок памяти. Не более того. Но, несмотря не некую смазанность ощущений от прошедшего и уже отступившую панику, я все же до сих пор явно помнила то странное дыхание теневого существа, окружившего нас во всех сторон, закрывшего все пути к спасению. Помнила, и страх неизменно возвращался в душу.

Я уверенно заявлю лишь одно — нам с эльфом несказанно повезло. Мы выбрались из чертогов Нейта практически целые и невредимые. Это больше похоже на сказку.

— Шейн, я хотел с тобой поговорить, — намеренно равнодушный и спокойной голос Лиана. Хотя я почему-то ярко чувствую, что внутри у него подобного равнодушия нет, как бы он не желал показать иное. — О мертвом городе.

М-м-мда… Я опустила глаза в тарелку, упорно делая вид, что нашла там нечто крайне интересное. Честно говоря, я надеялась, что остроухий не начнет этот разговор, уж лучше было бы вообще сделать вид, что ничего не случилось. Так проще и легче. Мне. А ему, наверное, нет, раз он хочет об этом поговорить.

— Я тебя слушаю.

— Тот свет, что спас нас от твари. Я не знаю, что это было и откуда оно взялось. Но не я был причиной его появления, да и вокруг не было никого и ничего, способного помочь, — он испытующе смотрел на меня. — И остается лишь один возможный вариант — его вызвала ты.

Что?! Я чуть куском хлеба не подавилась, округлив глаза. С чего это вдруг у светлого такие выводы?! Мало ли что там могло быть?

— Но еще по пути из Ллаэр'хите в Корладу ты упомянула о том, что не владеешь магией, — добил окончательно он меня, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди. — Забавное несоответствие, не находишь? Может я чего-то не понял?

— Я не маг, — отрезала я.

— Да? — море подозрения в янтаре его глаз. — И именно это я прекрасно видел прошлой ночью?

— Арнел'лиан, я не вру. Магическая энергия мне неподвластна. Я — не маг.

— Тогда я — не эльф! — скопировав мой тон ответил упрямый листоухий. — Этот свет могла вызвать только ты, попросту больше некому. Рядом не было никого, лишь я и ты, и я прекрасно это чувствовал. Или для того, чтобы вызвать силу, тебе каждый раз приходится целовать того, кто под руку подвернется?

Все. Я невольно покраснела, чувствуя, как краска заливает лицо. Ну зачем, зачем я его поцеловала? Неужели не могла взять себя в руки и сдержать этот секундный и такой безрассудный порыв. Вешалась ему на шею как…как… слов нет! Вот ду-у-ура! Вела себя, как девочка-подросток, даже сейчас предательские щеки горят огнем.

Ехидства во взгляде светлому было не занимать. Ну где хваленая эльфийская холодность, где их безразличие и высокомерность?! Сейчас я бы предпочла видеть перед собой именно такого литстоухого, а не еле сдерживающего ироничную ухмылку Лиана. Даже в его глазах на миг промелькнули какие-то хитрые огоньки смеха.

— Не буду оправдываться и что-то тебе доказывать. Я не лгу, потому что действительно не имею ни малейшего отношения к магии. А верить мне или нет — целиком и полностью твое дело. И не хочу тебя разочаровывать, но я даже не догадываюсь о том, откуда взялось спасшее нас волшебство.

Я старалась говорить предельно уравновешенно и спокойно, надежно скрывая настоящие эмоции за маской уверенности.

— К тому же, искренне прошу у тебя прощение за этот нелепый поцелуй и очень о случившемся сожалею.

Вот тут остроухий как-то растерял свою насмешливость и нахмурился. Прищурил красивые миндалевидные глаза и на миг закусил нижнюю губу. До чего же этот паразит привлекательный, прямо злость берет. Вот ведь воздушные создания, эти эльфы, как их только земля на себе носит, столь совершенных?!

Я сама не поняла, когда успела разозлиться на ушастого окончательно. И не знаю, что меня задело сильней, то, что он так и не принял моих извинений или то, что так мечтательно задумался, вспоминая что-то и кривя губы в усмешке. Поэтому я просто решительно встала из-за стола, прекращая этот нелепый и явно зашедший в тупик разговор.

— Возьму наверху свою сумку и через пять минут буду готова.

Он так ничего мне и не ответил, хотя по-моему, это было очень правильное с его стороны решение, сейчас я готова была сорваться в любой момент и попросту накричать на первого встречного. Но нет… не из-за того, что характер у меня такой. Я вообще в большей мере белая и пушистая (искренне в это верю). Нет, причина крылась абсолютно в другом.

Я даже сама себе не могла объяснить, откуда взялся этот спасительный свет. Я ведь ощущала так ясно, так четко, что он идет из самых глубин моей души, что и сама боялась в этом признаться. И уж заявить уверенно и твердо, что создала его я — было бы верхом глупости.

И еще… я не хотела дарить себе обманчивую надежду. Я привыкла жить с мыслью о том, что во мне нет дара, сейчас же… После непонятных всплесков силы в Кристальных пещерах и Мертвом городе я, по-моему, запуталась окончательно.

Я взяла свою сумку и вышла на улицу к терпеливо ожидающему в стороне эльфу.

Все, задачи личного характера — потом, в данный момент выбрасываю весь бред из головы и занимаюсь оружейными мастерскими.

Сама себя успокоила, и на сердце сразу стало гораздо легче…

Спустя несколько часов после захода солнца мы вместе с листоухим вернулись к своему отелю. На этот раз на нормальном наемном экипаже, который я предварительно десять раз перепроверила, вызвав лишь всплеск недоумения у возницы и поздних прохожих на улицах. Вот так один раз обожжешься, а потом всю жизнь глупо перестраховываешься. На всякий случай. В общем, к моменту приезда мы с Лианом были уже изрядно уставшими и вымотанными длительными поисками, но в целом вполне довольными прошедшим днем. Он получил еще шесть имен, а я получила еще больший шанс на спасение от его мести. Завтра последний день, когда мне придется водить его по Иру, потом меня ждет относительный покой и провожатый к илантам в лице остроухого.

Правда я искренне хотела, чтобы поездка в Северный лес перестала быть необходимостью, и чтобы Фил хоть что-то нашел в Тирогских хранилищах древних рукописей.

— Завтра на рассвете жду тебя у конюшни, — напомнил Арнел'лиан. — Раз уж мы направляемся в самую отдаленную часть города, то я возьму у хозяина лошадей.

За целый день после утреннего "выяснения отношений" мы перебросились всего парой слов, и то лишь по крайней необходимости. Я была зла, и непонятно на кого — на себя или на него. Эльф просто предпочитал оставаться в стороне, не навязываясь. Хотя мне казалось, что ему попросту было глубоко начхать и на меня, и на мой поцелуй, и на мои идиотские переживания.

Я поняла, что он все еще ждет моего ответа и тут же согласно кивнула, проходя внутрь помещения. Ушастый сразу направился наверх, а вот я на секунду остановилась, осматривая обеденный зал первого этажа, практически пустой в это позднее время.

— Шейн, иди к нам! — я увидела махающего мне рукой принца.

Фил вместе с Кемерон сидел за небольшим столиком в самом углу, увлеченный своим ужином. Наверное, они и сами только недавно возвратились из библиотеки. Я неспешно проскользнула через весь зал и приблизилась к друзьям.

— Привет, — я присела напротив магички рядом с наследником престола. — Ну как вы?

Кемерон как-то грустно улыбнулась, да и Фил особо не радовался. Где-то в глубине моего сердца что-то томительно заныло, не нужно было напрягаться и гадать, по их лицу и так все стало предельно ясно.

— Вы ничего так и не нашли? — в голосе все же не умерла надежда.

Правду говорят. Пока жив человек, жива и его надежда. Даже смотря на то, как рушатся все наши мечты и планы, мы продолжаем слепо верить и надеяться, что все можно исправить, все можно спасти… Эта глупая надежда, этот тонкий луч, ведущий за собой, дарующий цель и смысл. Я тоже надеялась, верила, ждала…

— Не нашли, — виноватый взгляд Филиппа. — Наш итог за два дня — несколько рукописей о самом яде, пару упоминаний о том, как когда-то этой гадостью отравили султана Тироги, и практически невероятная легенда о том, что сизый рэм является детищем илантов. Ни слова о противоядии. Наоборот, везде четко и явно указывается — способа для борьбы с его действием не существует. Так что, я и не знаю, что делать.

— У нас доступ практически во все хранилища Ира, — добавила Кем. — Еще завтрашний день в запасе, успеем побывать в главном зале дворцовой библиотеки… Но…

Здесь магичка на миг запнулась, словно не решаясь продолжить то, что сейчас хотела озвучить.

— Но я сомневаюсь, что там мы сможем что-то отыскать, — решилась она наконец. — Слишком много раз мы натыкались на четкие сведения — это вещество не подразумевает противоядия и обратного хода не имеет…

Я просто закрыла глаза. Не было сил что-то говорить, не было желания этого делать. Я знала, что буду бороться до конца, что до самого последнего мига буду искать способ спасти Гарена. До его последнего вдоха стану сражаться за его жизнь. И я отправлюсь даже к этим загадочным и неуловимым илантам, достану этих ящерообразных из-под земли… но узнаю, как можно спасти мага.

— Я, наверное, поднимусь наверх, — Кемерон встала из-за стола. — Мы еще хотели кое о чем поговорить с Анелом. Если потом понадоблюсь — буду в комнате.

Она ушла, оставив меня наедине с наследником. Впрочем, я была глубоко погружена в собственные мысли и просто размышляла о будущем.

— Шейн, — осторожный оклик принца. — Это еще не все, что я хотел тебе сказать.

Я открыла глаза и посмотрела на Фила. Какой-то он уставший, подавленный, расстроенный. Наследный принц Мерридии, переживающий и разделяющий вместе со мной мое горе. Разве могла я с его стороны ожидать такой поддержки?

— Отец сегодня связался с Кемерон и приказал мне завтра же возвращаться в Корладу. Я не знаю, что у него произошло, но ему срочно требуется мое присутствие, — он как-то совсем тихо продолжил. — Я пытался отказаться, но, видимо, там действительно что-то важное, раз он не захотел слушать мои доводы. Я с трудом выторговал у него завтрашний день, чтобы остаться, а потом… Боюсь мне придется улететь и помогать тебе в поисках я уже не смогу. К тому же Кем и Рене вынуждены лететь со мной. Остаетесь ты и Анел, ну еще и ваш княжич-провожатый. Прости, Шейн, я не знаю, что можно тут поделать…

— Фил, — я вдруг сама для себя неожиданно положила свою руку поверх его. — Ты сделал для меня и так слишком многое. Я благодарна тебе за то, что ты был рядом, за помощь и поддержку. А уж в Лейю и Эйем тебе соваться не стоит. Даже к лучшему, что ты улетаешь.

— С чего это вдруг? — какая-то детская обида и непонимание.

— Филипп, — он не убрал мою руку, а наоборот, еще накрыл сверху своей ладонью. — Как бы ты не противился и не желал геройствовать, в первую очередь тебе стоит помнить о том, что ты — единственный наследник престола огромной страны. И рисковать собой ты просто не имеешь права. Тут уж… судьбу не выбирают.

Он мне ничего не ответил, лишь высвободил руку и осторожно коснулся тыльной стороной ладони моего лица, осторожно провел пальцем рядом с вчерашней царапиной на щеке.

— Я не хочу оставлять тебя сейчас, когда знаю, как тебе нужна любая помощь, — он тепло улыбнулся, даже не уголками рта, а казалось, самими глазами.

— Ты сделал для меня очень многое. Я бы сказала — слишком многое. Ты настоящий друг, о котором я и мечтать не могла.

— Друг? И только, — открытый взгляд. Глаза в глаза.

— Да.

Я знаю, что чем раньше расставлю все точки над "и", тем легче будет мне и ему. Я не имею права дарить Филиппу надежду, потому что сама теперь прекрасно знаю, что слишком больно смотреть на то, как рушатся твои мечты, как рассыпается пеплом вера.

— Ты мой друг, Филипп. И я благодарна Богам за то, что встретила тебя. За то, что так удачно облила тебя вином на мамином празднике, — я не удержалась от улыбки. — Но ты всегда будешь для меня только другом, если сам этого захочешь…

— Ты обещала, что после возвращения из Фрилы подумаешь о моем предложении.

— Что ж, — я пожала плечами. — Я теперь вообще не уверена, что мое путешествие на Независимые острова состоится. Поэтому я уже подумала и отвечаю сейчас. Я не стану твоей женой, Фил. Потом ты встретишь свою любовь, будешь счастлив и с благодарностью вспомнишь о моем отказе.

— Ты так ничего и не поняла, — он горько качает головой.

— Нет, я поняла слишком многое. Ты — самый лучший мужчина на всем этом свете, — легкое, почти неуловимое прикосновение моих губ к его щеке. — И я рада, что у моей страны будет такой король.

Я встала из-за стола и, больше не оборачиваясь, направилась к себе в спальню.

Мне было нелегко, да и с течением проходящего времени настроение лишь ухудшалось. Весь следующий день промчался настолько же быстро, как и все предыдущие, но результатов никаких так и не принес. К тому же мы постоянно держали связь с отцом Гарена и моей мамой, но и у них, к сожалению, новости были неутешительными, все поиски так ни к чему и не приводили. Словно в нашем мире и не существовало этого противоядия, словно мы искали призрак, миф, а драгоценное время, отпущенное на спасение мага, уходило сквозь пальцы как вода.

К вечеру четвертого дня пребывания в Ире у меня попросту опустились руки. Я осознавала, что нам необходимо успеть в Брисс, чтобы посетить Лейское хранилище древних рукописей, но теперь, когда рядом был Лиан и у меня появился уникальный шанс отыскать илантов, просто глупо было бы им не воспользоваться. С другой стороны за оставшийся срок успеть сразу и в одно место, и в другое было физически невозможно. Вот я и разрывалась на части, стараясь решить разом навалившуюся проблему выбора дальнейших действий.

Солнце уже давно село, погрузив Ир в сладкую ночную полудрему, и я сразу после возвращения из города разместилась в своей спальне вместе с алхимиком герцога де Вирра — Анелом, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Завтра с самого раннего утра принц вместе с Рене и Кемерон должен был улетать обратно в Корладу, и с этого момента мы оставались в наших поисках одни.

Анел задумчиво сидел напротив меня. Представительный, спокойный. На первый взгляд алхимику можно было дать лет сорок или сорок пять, приблизительно моего роста, волосы короткие насыщенно-каштанового цвета, на висках постепенно появляются седые пряди, такие же, как и в его пышных темных усах. Живые серые глаза на привлекательном лице. Самый обычный человек, ничем особо не выделяющийся из толпы. Неброская одежда, размеренный глубокий голос. Мы путешествуем с ним уже на протяжении двух недель, но этот маг так и остался для меня загадкой. Мы и общались то только по мере необходимости, совсем как сейчас. Он всегда немногословный, всегда уравновешенный и задумчивый. Если мне не изменяет память, то мама говорила, что у него четвертая ступень мастерства. Не так много, чтобы играть большую роль на верхушке магической власти, но и не так мало. Так что занимаемая им должность личного помощника герцога де Вирра была вполне почетной и подходящей.

Мужчина скорее по инерции продолжал перелистывать лежащую на столе тонкую книгу с пожелтевшими старыми страницами и лишь изредка неопределенно вздыхал. То, что сейчас находилось в его руках, было единственной зацепкой в наших поисках. Даже не книга, а просто какие-то записи одного из магов, жившего восемь сотен лет назад. Было удивительно, что его заметки сохранились и практически целыми дошли до наших дней. В записях упоминалось, что в Лейе около тысячи лет назад под строжайшим секретом проводились исследования в области применения ядов, и сизый рэм был одним из подопытных объектов. Конечно, ничего конкретного о противоядии там не говорилось, но по туманным намекам можно было догадаться, что алхимические разработки велись. Поэтому нам и нужно было попасть в Брисс, чтобы постараться найти более полные источники и упоминания экспериментов. Но в этой же рукописи вскользь говорилось и о том, что главными участниками опытов стали иланты. Тайна родилась у них, с ними и осталась. То есть — хочешь, не хочешь, а поселение расы Первых придется разыскивать. Теперь, когда эльф обещал помощь, у меня есть надежда, что они не откажут в доступе к материалам.

— Лерри, мне кажется, что единственный вариант для нас — это разделиться, — вдруг твердо сказал Анел, оторвавшись от созерцания дневника мага. — Герцог вышлет в Брисс людей, чтобы они помогли мне в поисках в Лейской библиотеке. А вам княжич Рябины ведь обещал стать проводником в Эйем. Так мы увеличим шансы на успех в два раза. Успеть вместе везде нам не удастся.

Я посмотрела на своего собеседника, прекрасно понимая, как он сейчас прав. Отец Гарена в течение двух суток сможет переправить своих людей в Лейю… а вот в Северный лес… Мне придется идти вдвоем с листоухим, так как собирать большую команду нет никакого смысла, вдвоем мы справимся быстрей, имея возможность передвигаться незаметно и бесшумно, не привлекая к себе большого внимания. А в дебрях дикого Эйема это колоссально важный фактор.

Потому что светлый, ясный и практически безопасный Малахитовый лес являлся полной противоположностью Северному — дремучему, мрачному и крайне опасному. Каких только тварей не водилось в глубинах этого лесного массива, рядом с Кардами вообще начиналось нечто невообразимое. С гор всякая нечисть лезла кучами. И если на территории Мерридии маги хоть как-то с ней боролись, то вот в Лейе, где на протяжении двадцати пяти лет шла гражданская война, времени на борьбу с всевозможными тварями попросту не было.

Сначала люди покинули деревни, расположенные в зоне наиболее частых нападений, но постепенно эти земли опустели вообще. Так что север остался в полной власти темных тварей. На востоке Эйема раскинулись земли кентавров, на юге были территории вампиров и оборотней (хотя эти расселялись благополучно и по всему материку), на западе в части Горного леса — владения темных эльфов. А север оказался пуст, и соваться туда ни одна разумная раса уже не соглашалась ни по каким причинам. Хотя, это я раньше так считала. А сейчас, по словам эльфа, выходило, что иланты обосновались именно в самой северной части Эйема, на стыке леса с горами. Слов нет — идеальное место, даже будешь знать, где они живут, так идти все равно не захочется. Своя жизнь дороже.

— Так что вы считаете, лерри?

— Вы правы, — я согласно кивнула. — Нам придется разделиться.

— Я переговорю с герцогом сегодня.

— Знаете, — мне в голову пришла одна неплохая, а главное своевременная мысль. — Попросите прислать людей, но не говорите о том, что я отправляюсь в Эйем. Герцогу не обязательно это знать.

Анел чуть заметно нахмурился.

— Лерри, чем вызвана ваша просьба? Естественно, если вы можете мне это рассказать.

— Все просто, Анел, — я устало вздохнула и подперла рукой подбородок. — если герцог узнает, что я в компании лишь одного эльфа отправляюсь в Северный Эйем…Это узнает и моя мама. А мне очень не хочется выслушивать целую лекцию и ссориться с ней еще и по этому поводу. Я ведь все равно туда пойду, тут уж в другом вопрос — просто хочу поберечь ее нервы.

Алхимик позволил себе сдержанную улыбку.

— Я просто не буду об этом говорить. Раз уж вы, лерри, так просите.

— Спасибо, — я привстала с кресла, подходя поближе к окну. — Значит, улетаем из Тироги и мы. Я узнавала вчера, как раз завтра после обеда для вас будет вылет дирага в Брисс. А к вечеру есть перелет в Водяное, на самые восточные окраины Эйема.

— Лерри, — осторожный оклик. Я обернулась к алхимику. — Я сделаю все возможное, чтобы найти это противоядие.

— Знаете, Анел, я ненавижу себя за такие мысли, — вдруг честно призналась я. — Но я с каждым днем сомневаюсь все больше и больше в том, что оно вообще существует.

— Неважно, как вам тяжело в поисках, неважно, что необходимо сделать для того, чтобы достичь желаемого. Важна лишь ваша цель, стремление и желание. Вера, вот что должно быть у вас в сердце, если вы хотите спасти молодого герцога, — мужчина направился к выходу. — Я вижу, как вам дорог Гарен. А в жизни нет ничего невозможного, просто нельзя терять надежду. Никогда…

Он вышел, оставив меня наедине с собой. А я еще долго смотрела в окно на ночной Ир, на далекий черный океан, различимый лишь по плеску волн о набережную. Смотрела и думала над его словами.

Нам многое в жизни приходится терять, но позволить себе потерять Гарена я не могу…

Взлетное поле для линий Дираг-флай в Ире было практически копией подобного в Корладе. Те же стартовые вышки, взлетные площадки, заполненные людьми, и, конечно, непередаваемый "аромат" крылатых ящериц-перевозчиков. Я зажала нос рукой, понимая, что сегодня мне придется вытерпеть это издевательство еще один раз — вечером, когда будем улетать мы с Лианом. Сейчас же эту пытку я переносила лишь по одной причине, чтобы проводить в Корладу Фила, Кемерон и гвардейца. Сам эльф, как и готовящийся к отбытию Анел, предусмотрительно остался в нашем отеле. А я с утра пораньше решила составить компанию друзьям.

Мы стояли с принцем чуть в стороне от основного людского потока, пока магичка вместе Рене устраивали последние сумки с вещами на специальных грузовых местах дирага. До взлета оставалось минут десять, так что мы с Филиппом еще могли немного поболтать. Наследник и не догадывался о том, что уже сегодня вечером я улечу не в Брисс вместе с алхимиком (общеизвестная для всех версия), а в Эйем. Уверена, что если бы он знал, так просто бы не отпустил. Вообще тяжело осознавать его привязанность ко мне, особенно понимая, что я никогда не соглашусь на его предложение, но… что-то внутри меня все равно отчаянно замирает, когда он оказывается так близко. У меня в этом плане по жизни сплошные проблемы, никак не могу определиться, кто же из мужчин мне нравится больше.

Сама себе не могу простить такую слабость.

— Я приложу все усилия, чтобы еще раз перепроверить все библиотеки и хранилища в Корладе, Рудии и Инополе, — повторяет Фил. — Отправлю людей, вдруг хоть что-то всплывет… Еще переговорю с Ральезом из Фрилы, может он поможет.

— Спасибо, я знаю, что могу на тебя рассчитывать. Но главное сейчас — удачного вам перелета, — я шутливо взъерошила его короткие волосы.

Увидев подобную вольность во дворце, придворные уже давно упали бы в обморок. А так, пока на нас никто не обращал внимания… я не удержалась от соблазна.

— Береги себя, Шейн… — шепот на самой грани слышимости. Но я прекрасно чувствую, как нежно сказаны его прощальные слова.

— И ты будь осторожен, договорились? — я не стала вырывать свою руку, когда он внезапно ее взял.

— Ты меня убьешь, если я вдруг поцелую тебя на прощание? — искорки зарождающегося смеха в его глазах.

Я впала в ступор от такого вопроса. У наследника что, входит в привычку спрашивать меня прежде чем поцеловать? В Рудии у бабушки в доме тоже спрашивал. Неужели я так грозно выгляжу, что без предварительного согласования ко мне и подойти боятся, или просто он запомнил ту пощечину на дне рождения моей мамы?

Странно, даже не знаю. Рассмеяться в ответ или попросту обидеться? Но я вдруг поймала его взгляд и замерла на месте. Он ждал моего ответа, настороженно, с надеждой. Ждал так, словно от этого зависело очень многое, словно мои слова могли стать самым важным и дорогим.

Прощальный поцелуй?

Я легко сделала шаг вперед, обняла Филиппа и замерла, пристально глядя в его лицо. А потом не выдержала и, растеряв все остатки серьезности, иронично ему подмигнула.

— Не убью. Можешь поцеловать.

В ответ он обнял меня за талию, привлекая ближе.

Я понимала, что сейчас на нас возможно смотрят Кемерон и Рене, да и другие люди точно не упустят шанс полюбоваться. Но вот странность… мне было абсолютно все равно. Пусть делают и думают все, что хотят, пусть обсуждают, ругают или завидуют, нам и так слишком часто в жизни приходится считаться с чужим мнением. Сейчас же я плюю на весь мир, стоя посреди площадки бурлящей народом и обнимая этого мужчину. Делаю то, что хочу…

Значит, прощальный поцелуй…

Я чувствовала его сбившееся дыхание совсем близко, ощущала уверенные прикосновения его рук на своей талии, понимала, что в действительности позволяю себе наслаждаться его теплом и нежностью в самый последний раз. Больше такого не будет.

Никогда.

Он впился в мои губы неожиданно жадно и настойчиво, крепко прижимая к себе. Словно боялся не успеть, словно хотел взять все, что только мог. На одном дыхании, так ярко, так сладко. Будто бы хоть на это мгновение хотел обладать мной безраздельно, без остатка, не отдавая никому. Подчиняя меня и открывая всего себя. В самый последний раз, горько ощущая этот привкус на языке, переживая целую жизнь за краткий миг ласки и близости. Растворяясь и будто рождаясь заново. И с каждой минутой рядом с ним контролировать себя было тяжелее и тяжелее.

Филипп прекратил этот безумный поцелуй первым, а потом вдруг подарил мне еще один теперь уже в лоб, легко и невинно. И резко выпустил из объятий.

Я, наверное, сошла с ума. И в последнее время думаю так все чаще…

— Мое предложение будет в силе, Шейн. Только скажи, — дразнящий голос у самого уха. — И я сделаю для тебя все.

Мне кажется, что я навсегда запомню его именно таким, какой он сейчас. Юный, яркий, открытый. И одновременно желанный, близкий, манящий. Преданный друг, пришедший на помощь, смелый, честный. Влюбленный мужчина, подаривший мне свою близость… Потом пройдут годы, он будет с улыбкой на устах вспоминать свое юношеское увлечение, будет любить другую, будет радоваться жизни и воспитывать своих наследников, оставаясь в моей памяти неизменным. Именно таким.

У него впереди вся жизнь, но не со мной. Потому что наши дороги разные и Судьбы разные. Откуда мне это известно — загадка. Просто я знаю, вот и все.

— Тебе пора, Фил.

Еще несколько секунд тишины, когда отчетливо слышалось биение его сердца рядом, и вот он развернулся, направляясь к взлетной вышке. Я махала рукой Кем и Рене, наблюдала, как они сели на дирага, как Филипп еще долго смотрел на меня. До того самого момента, как зверь резко оторвался от земли, мгновенно взмыв высоко в небо.

Больше такого не будет.

Никогда.

А через шесть часов из Тироги улечу и я. Нас эльфом тоже ожидает длительный перелет в центральный город Озерного края Мерридии. Оттуда на лошадях предстоит неблизкое путешествие сквозь окраины Эйемского леса, по землям кентавров. Потом — строго на север сквозь дебри к самым предгорьям Западных Кард. Как можно быстрее туда, где по словам ушастого, живет древняя раса Первых.

Надо возвращаться в отель. Собрать свои вещи, подготовить сумки, купить кое-что необходимое в дорогу. Северный лес в конце первого осеннего месяца — не подарок, придется тщательно подготовиться — похода на рынок не избежать.

К тому же пора покинуть площадку дирагов еще и потому, что терпеть этот удушающий специфический запах нет уже никаких сил!

Я обернулась в последний раз, глядя на удаляющуюся черную точку на безмятежно лазурном небосводе. Зная, что Фил сделает все возможное, чтобы спасти Гарена, как и обещал.

У меня осталось всего двенадцать дней.

А потом… мне будет уже незачем и некуда спешить…

Бескрайняя темная синева раскинулась где-то далеко-далеко под нами. Она гордо и величаво разлилась на огромнейшей территории, спокойно разместилась на стыке неприступных гор и зелени хвойного северного леса. Бесподобно царила тишина, укрытая по утрам густыми как кисель туманами… Водные просторы Озерного края зачаровывали своей первозданной и дикой красотой. Особенно с высоты полета дирага.

У меня перехватило дыхание. До этого мне ни разу не доводилось бывать в этих местах, и пусть я много раз слышала о прелести здешних озер, но вот слова — это одно, а видеть все своими глазами — совершенно другое. Край озер был волшебен, непередаваемо, сказочно потрясающе великолепен. Особенно сейчас, в первые часы после рассвета, когда белая пелена тумана начала рассеиваться и открыла взору темные глубины бесконечных водных поверхностей, когда яркие лучи все еще не по осеннему теплого солнца скользнули по глади озер, когда свет коснулся мрачных ветвей Эйема и на миг подарил им часть своей нежности.

— Боги, и не верится, что такая красота существует. Даже Малахитовый лес блекнет по сравнению с этим чудом…

Прошептала я, пораженная до глубины души таким зрелищем. И как-то совсем забыла, что рядом сидит эльф. Светлый… Для которого Ллаэр'хите был родным домом и, безусловно, самым красивым местом в мире. А уж ушастые, как никто другой ревностно относятся к подобным высказываниям… Так что пришлось в отчаянье закусить губу и повернуться в сторону спутника, чувствуя назревающую бурю и уже жалея о случайно вырвавшихся на волю словах.

Лицо Лиана не выражало абсолютно ничего, но вот глаза… просто метали в меня молнии. Сейчас их янтарный отлив вдруг стал напоминать расплавленное золото, с каким-то невероятным ярким светом. Казалось, что листоухий страшно зол, словно я своим последним замечанием нанесла жуткий удар по самолюбию всей эльфийской расы.

— Э… — пока не поздно, надо чего-то придумывать. Портить отношения со своим единственным попутчиком не хотелось. — Я имела в виду, что все места красивы по-своему…

— Ллаэр'хите нельзя сравнить ни с чем. Красота моего леса стоит на сотни уровней выше всего остального! Что эти озера могут противопоставить волшебству вечнозеленого малахитового края? Это лишь клочки воды у гор!

И произнесено все это было таким надменным тоном, что я в первый миг немного обалдела. Вот уж где высветилась истинная сущность светлого. Его гордыня и высокомерие. Эльфы лучшие во всем, эльфы обладают лишь самым лучшим. О великие и могучие, прекрасные и неповторимые… Гады они! Вот кто! Заносчивые ушастые и себялюбивые эгоисты! Я сама не поняла когда потеряла контроль над своими эмоциями, и когда чувства ярко проступили на лице. Я зло сузила глаза.

— Искренне жаль, что столь тонкое и высокое существо не в силах оценить первозданной красоты Озерного края, — я не отрываясь смотрела на листоухого. — Да, порой зацикливаясь на одной вещи, ограниченный ум уже не в силах воспринимать другую…

— Что? — глаза светлого стали абсолютно круглыми. Он вполне смог уловить в моей фразе оскорбление, которое я и не старалась маскировать.

— Ну, я сказала, что мне искренне жаль тебя, раз ты видишь красоту так ограниченно, — легко добавила я, теперь уже с каким-то хищным удовольствием наблюдая за его вытянувшимся лицом и пылающими яростью глазами.

— Если бы ты не была женщиной… — о, а я и не знала, что эльфы могут так шипеть. — Я бы уже тебя убил. Но ты всего лишь слабый человек, поэтому я прощу тебе твои слова, сказанные по глупости.

— А кто-то здесь просил прощения? — я выгнула удивленно бровь. — Надо же, я вроде и не заметила.

Пассажиры, сидящие спереди, удивленно обернулись, невольно привлеченные странным разговором.

— Шейнара, пока не поздно, заберите свои слова назад.

Может я вовсе рехнулась, но наблюдать за напыщенным и таким злым видом Лиана мне безумно нравилось. Может я того… садистка в душе? Или нет, в данном случае я скорее самоубийца…

— Что забрать? Какие слова? О том, что жалею тебя из-за твоей глупой напыщенности, или о том, что назвала всех листоухих ограниченными?

Теперь я палку перегнула. Эльф вмиг похолодел, казалось еще миг и он вообще покроется коркой льда. Глаза застыли, теперь не выражая абсолютно ничего.

— Мы поговорим об этом позже, Шейнара де Рилада. — Он просто отвернулся в сторону, предпочитая полностью меня игнорировать.

Да что же на меня нашло?! Я же самый тактичный человек из всех, кого знаю! У меня работа к этому располагает, а тут как с цепи сорвалась, ну подумаешь, он считает свой лес самым прекрасным! Так пусть считает, мне что за дело? Прямо не узнаю себя! Из-за такой ерунды так поцапаться с ушастым! Он же меня к илантам ведет, а это единственный путь к спасению Гара… Да, эльфы высокомерны, но пора бы уже к этому привыкнуть, ведь это сугубо их личная трудность.

Наша крылатая ящерица начала постепенно снижаться, заходя на посадку и наворачивая круги над специально выделенной площадкой. Резкий перепад в высоте заложил уши, да и после каждого нового витка, приближающего нас к земле, мне отчего-то становилось не слишком уютно. Я представляла, что меня ждет внизу. Сразу меня Лиан убьет или подождет пока останемся в лесу наедине?

Наконец дираг сделал последний взмах крыльями и плавно опустился рядом с деревянной вышкой, как раз так, чтобы выходящие люди оказались напротив ступеней. Дираг-флай в Водяном, конечно, не шел ни в какое сравнение со столичным и насчитывал всего две посадочные вышки, да и сама площадка размером не впечатляла, к тому же была довольно далеко от центра города. Хотя здесь она вообще была, в отличие от сотни других поселений на материке.

Я забрала все свои вещи и спустилась по трапу вслед за молчаливым Арнел'лианом.

М-м-мда, если кому-то что-то надо испортить, то стоит воспользоваться моими услугами. Я в этом деле с каждым днем набираюсь бесценного и такого идиотского опыта. По-моему, я еще ни разу так глупо себя не вела.

Площадка постепенно заполнялась народом, получилось, что обе взлетные вышки были заняты прибывшими с разницей всего в десять минут дирагами. Кругом была целая толпа людей — тридцать человек с нашего ящера и, наверное, человек сорок с соседнего. Если не ошибаюсь, то на нем сейчас стоит знак Инополя. Как правило, это была своеобразная магическая печать, показывающая из какого города прилетели пассажиры, и ставилась она животному на переднюю левую лапу, фактически играя роль опознавательного элемента.

Я не сразу поняла, что произошло, но вдруг относительную тишину и мерный гул людских голосов заглушила страшная, невероятно мощная звуковая волна. Я с вскриком бросила сумки на землю и зажала уши руками, чуть ли не падая на землю от нестерпимой, режущей сознание боли. Практически все находившиеся рядом со мной люди повторили это действие, стараясь хоть как-то заслониться от вибрирующего жуткого воя. И я только сейчас поняла, откуда идет эта убийственная звуковая атака… Так страшно выли на какой-то невообразимо высокой ноте чешуйчатые животные, стоявшие у вышек. Еще мгновение назад спокойные и флегматичные дираги метались из стороны в сторону, словно обезумевшие, один из них при очередном резком движении столкнулся с деревянной вышкой, а потом и вовсе налетел на нее всем своим немалым весом. Балки, служившие опорой для всей конструкции опасно заскрипели, по длине бруса начали разрастаться глубокие и длинные трещины, а сооружение неотвратимо стало клонить книзу.

Я наблюдала за разыгравшейся вокруг паникой словно в нелепом сне. Боль не позволяла прийти в себя и соображать здраво. Люди кинулись врассыпную из-под падающей вышки, при этом стараясь не попасть под ноги сошедшим с ума дирагам. Казалось, что чешуйчатые твари сейчас бьются в диком страхе, что они как загнанные в угол звери не могут вырваться и от чего-то спастись, словно их сковывал невыносимый ужас. И они не прекращали визжать ни на миг… И если Инопольским дирагом еще хоть как-то управлял наездник, то вот прилетевший из Ира зверь своего пилота давно сбросил, теперь неистово носясь по площади и круша все, что только попадалось на его пути…

Что? ЧТО? Могло так напугать смирных и безобидных дирагов?! На ум ничего не приходило, я не могла сосредоточиться ни на чем, кроме того страшного воя, который до сих пор не смолкал. Под пальцами почувствовалось что-то теплое и влажное, я убрала руку и в непонимании на нее посмотрела. Все было в крови, в голове пульсировал странный долгий звук, как будто бы отклик порвавшейся струны, но кроме этого добивал набирающий обороты крик тварей. Я вообще перестала реагировать на происходящее, застыла на месте, не в силах пошевелиться и сделать хоть что-то… Ноги подкосились, и я упала на колени. Наконец, дираги словно вспомнили, что Боги наделили их способностью летать, и, резко оттолкнувшись от земли, быстро замахали огромными крыльями. Вокруг поднялась настоящая буря, ветер бил в глаза, и я теперь не знала, прикрывать то ли уши, то ли глаза, стараясь защититься от летающей в воздухе пыли.

Это было настоящим кошмаром, я потеряла всякую ориентацию в пространстве, глупо смотрела как два зверя практически одновременно взмыли в воздух, как они начали удаляться все выше и выше, унося вдаль и свой безумный уничтожающий звук.

Кажется, я снова начала дышать, мир перед глазами перестал кружиться. Я окинула взглядом площадку и только теперь осознала, что что-то не так…

Масса людей, шарахнувшись сначала в одну сторону от сбесившихся чешуйчатых, спустя всего краткий миг с еще большим ужасом на перекошенных лицах кинулась назад. И все они кричали. Дико, жутко кричали, похоже утратив всякое адекватное восприятие действительности.

Когда вой дирагов окончательно стих в выси, я смогла различить крики убегающих людей. И пусть в этой какофонии звуков, воя, крика понять что-то было слишком затруднительно, в мозг отчетливо вбивалось одно единственное слово.

— Дафры! Это дафры!!!

Ко мне подлетел красноволосый эльф, которого в первые мгновения начавшегося здесь сумасшествия я попросту потеряла. Он мгновенно схватил меня за руки, поднимая с земли и заставляя бежать вслед за ним.

— Что это? — сейчас мой собственный голос казался небесным громом, отдающимся неприятной болью в замутненном сознании. — Ли, что это?

Я с ужасом смотрела на листоухого, который целенаправленно тащил нас к уцелевшей вышке. И если остальные люди просто бестолково метались по свободному пространству, то вот Арнел'лиан действовал на удивление хладнокровно, легко прокладывая наш путь вперед.

— Быстро… Времени нет вообще…

Он поудобнее перехватил в своей руке короткий меч, практически подбегая к деревянному строению. Он же всегда луком пользовался, где же его лук? Откуда меч? Все эти мысли пронеслись в голове вихрем, не задержавшись ни на секунду. А тем временем ушастый заставил меня лезть на вышку, быстро поднимаясь следом.

Он не стал мне ничего объяснять, не дал даже прийти в себя, а тут же повалил на помост, буквально кинув меня на спину и быстро падая сверху. Больно прижал, навалившись всем весом.

— Что это? — я и не замечала, как сильно меня трясло, казалось все тело разрывается на куски, казалось боль поселилась в каждой клетке. — Что это?

— Это дафры… — он закрыл мне рот рукой и приблизился вплотную. Хотя в нашем случае, куда уж ближе… — Молчи и не вздумай подниматься. Никто не заметил, что мы спрятались наверху. Если увидят, тут же полезут следом, а тогда нам не спастись. Молчи, эти твари могут нас и не заметить.

Я закрыла глаза, уже совсем не понимая, что же происходит вокруг. Где-то в глубине всплывали образы, воспоминания, мысли, но сейчас я никак не могла собрать их воедино и понять, кто же именно напал на линии Дираг-флай.

И это было не самым ужасным… Боль, сковавшая тело, отступила внезапно, именно в тот миг, когда извне в мою голову хлынул целый поток жутких криков. И он не имел ничего общего с тем, что творилось в действительности внизу. Это были мои персональные ужасы, прочно сидящие в голове и разрывающие мое сознание пришедшей вместе с чужими мыслями агонией.

— Помогите! О Боги, ну помогите же…

— Аррей, милый, сынок, где же ты?!

— Нет!

— Сай, Сай, нет… только нет…

Я задыхалась как рыба, выброшенная на берег, не видела ничего, лишь черноту перед глазами. Мир словно ушел, растворился, оставив меня наедине с этой человеческой болью. С этим кромешным ужасом. Я смогла и все-таки вывернулась из объятий эльфа, переборов наступающую мглу, перевернулась на живот, чтобы посмотреть на площадку.

И пожалела об этом так, как никогда в жизни еще ни о чем не жалела.

Я совсем забыла о том, кого простой народ всегда называл дафрами. Мне, привыкшей с детства к магическим терминам, употребляемым мамой, бабушкой и сестрами, было привычней думать о них, как о dafrius jaikal — темных шакалах Эйема. И сейчас я смотрела на то, как хлынувшая из расположившегося рядом леса нечисть рвет на куски людей внизу.

Их были десятки. Они сплошной черной массой накатили на пятачок свободного пространства, мгновенно захватили его в круг, отрезав для прилетевшего народа все пути к отступлению. Мы с эльфом успели прорваться к башне, а вот все остальные теперь были лишены возможности спастись и захвачены в стальные тиски нападающих тварей.

Дафры… Огромные, внешне больше похожие на волков создания. Высотой в два с половиной шага, угольно-черные, покрытые матовой плотной шкурой, местами с красивым пушистым мехом. На ногах, шее и морде твари он сменялся прочным костяным щитом, защищавшим от любых ран. Хвосты этих жутких созданий чем-то напоминали крысиные, и зачастую темный шакал мог сбить бегущего человека этим хвостом, чтобы в тот же миг наброситься сверху и впиться огромными выпирающими клыками прямо в шею. Рвать плоть, упиваясь вкусом свежей человеческой крови.

В глубинах Северного леса появление этих существ не было редкостью, как и многие другие твари они пришли с другой стороны Западных Кард, неся с собой лишь одно — смерть… Но увидеть их вот так, прямо на окраине Водяного?! Это было для меня страшной и нелепой фантазией.

Но… с другой стороны, ведь посадочная площадка для дирагов здесь стоит на отдалении от центра города, поэтому темные выбрали самое удачное место и время, чтобы напасть. Людей много, кругом паника, если кто и может обращаться с оружием, то выстоять против такого количества дафров вообще не имеет шансов. Стража в количестве максимум пяти человек была сметена первой.

И сейчас внизу была настоящая резня. Кровь была повсюду, в воздухе уже витал ее терпкий и ни с чем несравнимый аромат, который тут же перебил специфический запах дирагов.

Вот кого так испугались чешуйчатые звери, вот от кого они бежали с таким первобытным страхом.

Я уже не замечала, как по моим щекам катятся слезы, просто чувствовала мокрые дорожки на лице. Шок не проходил, чужие мысли все еще настойчиво взрывались в голове, становясь все более невыносимыми, перекрывая все мои эмоции.

Они кричали… И я не выдержала, я закричала вместе с ними, так больно и так жутко мне было ощущать чувства людей, заживо пожираемых темными тварями…

Эльф тут же схватил меня и резко подмял под себя, закрывая рот ладонью. Я смотрела в его золотые глаза и не могла остановить бегущие слезы. Рыдала, зная, что не могу ничем помочь умирающим внизу людям.

Ничем…

Даже мои дарханы… остались в сумке, где-то там посреди залитого кровью поля. Я закрыла глаза уже не в силах бороться с этим всепоглощающим страхом.

— Тише, малыш, — Лиан вдруг еще крепче прижал меня к себе. — Тише. Мы уже не в силах ничего сделать, и помочь им уже не в силах, тише…

Его дыхание обожгло кожу не хуже кнута. Он коснулся щеки поцелуем и зашептал на ухо.

— Прости, но ты знаешь не хуже меня, что им уже не помочь…

Он продолжал что-то шептать, ласково гладил меня по волосам. И странные чужие голоса в голове начали отступать, сменяясь чем-то тихим и волшебным. Легким еле слышимым голосом. Не только слышимым снаружи, но и остающимся в сознании.

Тише, малыш…

Вой сигнального горна, послышавшийся издали, показался чем-то нереальным. Отчего-то я думала, что прошла целая вечность, целая жизнь с того момента, как листоухий затащил меня наверх. Лиан ослабил хватку, позволяя мне дышать свободней, но я не в силах была даже пошевелиться. Продолжала безвольно лежать, глядя в бесконечное лазурное небо.

Нет ни единого облачка. Какая редкость для осени. Но всем обычаям назло солнце ярко светило с небосклона, согревая, даря тепло и свет… Это бесконечное бескрайнее голубое небо. Такое далекое и такое близкое…

— Шейн! — Лиан сильно встряхнул меня, заставив оторваться от глубины небес и подняться на ноги. — Это стража из города, они уже подъезжают. Давай, очнись же!

Он встряхнул меня за плечи еще сильней, и мне показалось, что у меня попросту сейчас оторвется голова.

— Твари побежали в лес, не бойся. Приходи уже в себя.

Я не могла ничего с собой поделать и смотрела словно сквозь светлого, не замечая ничего вокруг.

Я не один раз в жизни видела кровь. Я убивала сама и тут уже ничего не изменишь… Но никогда в жизни я не видела, чтобы вот так за несколько минут нахлынувшая волна нечисти вырезала подчистую десятки беззащитных невинных людей. Женщин, детей, стариков. Без разницы. Лишь море крови, боли и ощущение смерти, висящей невидимой пеленой за твоим плечом.

Я ощутила лишь резкий размашистый удар по щеке. И вмиг осмысленно посмотрела на эльфа, схватившись за горевшее от пощечины лицо. Уже развернулась, чтобы посмотреть вниз, но эльф почувствовал мое стремление и не дал повернуться, схватив за руку и прижав к себе.

Уткнувшись лицом ему в грудь, я стояла притихшая, как мышь.

— Не смотри, не надо, — бесстрастный голос. Лишенный чувств, сил и эмоций. Пустой и одновременно отзывающийся эхом боли. — Все позади.

— Зачем? — тогда я подняла голову и посмотрела на него. — Зачем ты спас меня, светлый? Я оскорбила тебя и твой народ, ты был на меня зол. Ты был в ярости. — Слова сплошным потоком лились из меня, словно являлись единственным мостиком, все еще связывающим меня с моим собственным разумом. — Почему ты не оставил меня внизу вместе с остальными? Ведь тогда тебе бы даже не пришлось идти в Эйем.

Эльф молчал, не отводя глаз и отвечая только тишиной на мой пристальный взгляд.

— Арнел'лиан, почему ты не оставил меня там? — я не выдержала и опять уткнулась лицом ему в грудь, уже не в силах сдержать вновь хлынувших из глаз слез. — Как я теперь буду жить с этим? Как я теперь вообще смогу жить… Я просто смотрела, как их убивали, смотрела…

— Идем…

Листоухий заставил меня спуститься вниз, придерживая под локоть и упрямо дергая за собой.

И только сейчас я увидела полностью все то, что случилось на площадке. Здесь нельзя было различить даже отдельных людей, лишь мешанина тел, внутренностей, обезображенные лица, навеки застывшие в ужасе. И кровь, везде.

Я согнулась пополам, падая на колени. Рвотные порывы упорно выворачивали меня наизнанку, снова и снова, но боль в желудке так и не проходила. Я уже не соображала, сколько просидела вот так, сгибаясь над черной от крови землей.

— Эй, о пресвятой Эра, хоть кто-то живой!

Я подняла глаза, видя, как к нам бежит несколько человек. Все в форме Мерридийской стражи — сиреневых доспехах с черными узорами, напоминающими плетение паутины. Этот особый магически закаленный сплав был придуман и отлит специально для создания обмундирования стражей. Я смотрела на бледных и испуганных мужчин, смотрела на замершего неподвижной статуей посреди поля эльфа.

Смотрела, и тут же провалилась в полнейшую темноту. Позволившую забыться хоть на краткий миг. И не видеть ужаса и боли, разлитых кругом.

Сознание возвращалось медленно и неохотно. И даже открыть глаза почему-то было гораздо легче, чем заставить себя вновь думать. И я бы отдала все на свете, чтобы навсегда забыть события, сопровождавшие мой первый визит в Озерный край. Но забыть это было невозможно, как невозможно было не дышать.

Я лежала на кровати посреди довольно просторной светлой комнаты. В общем-то, здесь кроме кровати была только небольшая тумбочка в углу, шкаф у стены и кресло сбоку. Из единственного окна косо падали на деревянный пол яркие солнечные лучи, одна ставня была немного приоткрыта, впуская свежий и чуть прохладный ветерок.

На данный момент в этом помещении я находилась одна. Привстав, постаралась осмотреться детальней, а главное начать с себя любимой. На мне была длинная белая рубашка с глухой шнуровкой на груди, волосы распущены. Видимые телесные повреждения отсутствуют, все на месте, и ничего вроде не болит. Лишь парочка синяков, оставшихся еще после мертвого города. Я опустила ноги на пол, но так и не найдя никакой обуви, прошлепала к выходу босиком, отворила дверь и нос к носу столкнулась с миловидной чуть полноватой женщиной, несшей в руках какие-то склянки.

— Лерри? Вы уже пришли в себя?

— Где я? — я вообще слабо соображала, что происходит.

— Вы в лекарском пансионе Водяного, лерри. Вас доставили сюда сутки назад.

— Кто, — голос задрожал, но я справилась с нахлынувшими эмоциями. — Кто-нибудь еще выжил?

— Лерри… Всего пять человек. Вы, ваш спутник, маленькая девочка и женщина с сыном.

Я в ужасе закрыла глаза руками.

— Нас было там около семидесяти… Неужели лишь пятеро.

— Погибших восемьдесят один человек, лерри, — голос дрогнул и у женщины. — Такого не было ни разу. Люди из города пропадают, это нормальное явление, особенно если учесть близость Эйемского леса. Но вот так, чтобы посреди белого дня темные твари слаженно нападали на толпу…

— Мой спутник, где он?

— Лерри, он в соседней…

— Я здесь, — мою собеседницу перебил знакомый голос. На пороге расположенной рядом комнаты стоял княжич Рябины, не сводя с меня взгляда янтарных глаз.

Облокотившись о косяк двери, я закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Если ты все еще хочешь спасти своего мага, то нам нужно собираться в путь, — спокойный тон эльфа почему-то действовал угнетающе.

— Ты зверь, Арнел'лиан, — тихо выдохнула я.

— Если для того, чтобы вернуть тебя из твоих собственных кошмаров, мне придется быть зверем. Я согласен немного потерпеть.

В недоумении я опять посмотрела на листоухого. С чего бы вдруг такая забота? Или данное обещание проводить меня к илантам не дает ему спокойно спать. Конечно, он ведь эльф! Как же так, не сдержать благородно данное слово.

— Лерри, — заботливо произнесла женщина. — Лекарь советовал бы вам еще дня три остаться на лечении. Возможно, вы не ощущаете, но вы слишком слабы, особенно для путешествия, о котором упомянул ваш спутник.

Даже если она права, то времени на восстановление у меня попросту нет. У меня осталось всего десять дней.

— Мои дарханы, вещи? — мой вопрос адресовался уже эльфу.

— Все у меня. Сменные вещи положил в твой шкаф.

— Тогда я приведу себя в порядок и через час выедем. Наверное, понадобятся лошади?

— Я уже договорился, еще вчера, пока ты была без сознания.

— Хорошо, — я уже намеревалась вернуться в выделенную для меня комнату, чтобы побыстрей собраться, но тут из-за угла коридора нам навстречу буквально выскочила маленькая девочка. Она бежала вперед, фактически не разбирая дороги, размазывая по личику горькие слезы.

Малышке от силы было года три. Волнистые ярко-рыжие волосы в беспорядке разметались по плечам, длинная белая рубашка была чересчур велика и стелилась за ребенком по полу, и на фоне бледной кожи двумя алмазами горели заплаканные темно-карие глаза.

Спустя мгновение вслед за ней вылетела женщина в таком же белом длинном халате, как и у моей недавней собеседницы. Она практически догнала ребенка, но девочка всего на миг остановилась, наткнувшись на меня взглядом, и вдруг бросилась вперед еще быстрей. Казалось, что сейчас ее не в силах будет догнать даже ветер.

— Мама! — она кричала очень громко. — Мама!

Ребенок кинулся ко мне, крепко обнимая мои колени, прижимаясь всем телом, вздрагивая от вновь полившихся слез.

— Мама, я нашла… Мама, не буду больше. Прости, — различить хоть что-то сквозь рыдания было невозможно. — Прости.

Я не знала, что мне делать, словно в трансе опустилась вниз и ошарашено обняла малышку, которая тут же уткнулась носом мне в шею.

— Мама…

— Это Ирин — девочка, которая выжила после нападения, — еле слышно одними губами прошептала стоявшая рядом женщина.

Еще немного испуганно я погладила ребенка по голове. Осторожно, не желая сделать что-то неправильно. Зная, что оттолкнуть ее сейчас равносильно тому, чтобы убить. Ей как никогда нужна поддержка и ласка, иначе психика малышки попросту не выдержит.

— Тише, не плачь, — я успокаивала ее совсем так, как успокаивал меня эльф на взлетном поле. — Малыш, я же с тобой… Не плачь. Ирин, не плачь…

И девочка действительно начала успокаиваться, перестала всхлипывать и только потерлась нежно щекой.

— Это ваша дочь? — спросила смущенная и одновременно удивленная женщина.

Я отрицательно покачала головой.

— Тогда может будет лучше, если я ее уведу? — она словно извинялась взглядом за такую нелепую ситуацию.

Тут я замотала головой еще сильней, чувствуя, как девочка намертво вцепилась в мою рубашку. В груди что-то невыносимо защемило. Я как будто бы начала возвращаться к жизни, вновь ощущать воздух в легких, слыша размеренное биение сердца замершего в моих объятиях ребенка. Это было невыносимо ощущать, что по воле жестоких богов она пережила весь тот ужас, который творился у посадочных вышек. Как напуганный зверек девочка жалась ко мне, уже не в силах вымолвить ни слова.

Я не знаю, что заставило ее перепутать меня со своей мамой, но сейчас уж пусть все остается так, как есть.

— Нам надо спешить, Шейн, — голос Лиана лучше всяких средств вернул меня к действительности.

— Я буду готова через час, как и говорила, — немного резче, чем хотела, ответила я листоухому. А потом встала, легко подхватив девочку на руки, и вернулась в комнату, притворив дверь и оставив в коридоре двух удивленных женщин и одного не менее удивленного ушастого.

Что бы не произошло, но светлый прав, и сейчас мне действительно лучше поторопиться. И естественно взять с собой в Северный лес ребенка, вдруг назвавшего меня мамой, я не могу. Это уже сумасшествие. Но если мне посчастливится, и я вернусь из Эйема, то обязательно приду за ней. Узнаю, остались ли у девочки родственники, помогу всем, чем только смогу.

Пока я думала обо всем этом, даже и не заметила, как рыжее чудо мирно уснуло на моих руках, словно вмиг избавившись от всех тревог и волнений.

Пути Богов неисповедимы… Каждый раз, делая шаг, решаясь на выбор, ты меняешь всю свою жизнь раз и навсегда. Сжигаешь все мосты, выбираешь путь. Начинаешь новую дорогу, окончание которой никому не известно. Ты следуешь своей судьбе, ведомой лишь одним богам. Ведь я могла просто отойти в сторону, сказать малышке, что не имею ни малейшего представления о том, где ее мама. Могла позволить лекарке увести ребенка… Могла, но я так не сделала. И теперь поздно решать, почему и зачем. Все так, как есть.

Положив девочку на кровать и укрыв ее одеялом, я тихо отошла к распахнутому окну.

Странное это слово Судьба. Иногда кажется, что ты сам творишь свою жизнь, сам делаешь выбор, сам предопределяешь будущее, предпочитая один возможный путь другому. А с другой стороны, кто сказал, что ты делаешь это по собственному желанию?! Может ты должен был так сделать, может так предписано свыше. Сворачиваешь налево, отринув тропинку в другом направлении. Но где гарантии того, что ты сделал свой выбор сам? А если твой поворот был лишь очередным пунктом в великом плане великих Богов…

Все так сложно, и так просто.

Хотя сейчас мне стоит думать о более "земных" вещах, а то что-то меня не вовремя потянуло на глубокие размышления. К Нейту эту судьбу, как есть, так есть…

Я закрыла глаза, подставив лицо порывам свежего, но уже довольно холодного осеннего ветра. Придется признать, что предстоящее путешествие в Эйем легким точно не будет. А уж теплым тем более, тут и гадать не нужно. Даже в центральной Мерридии к этому времени года начинаются первые морозы, а ближе к Западным Кардам наверное царит настоящая зима.

На самой грани слышимости я вдруг уловила тихие осторожные шаги, резко развернулась и столкнулась с глубоким изучающим взглядом янтарных глаз.

Надо же, почуяла приближение эльфа… Или он специально так "громко" шел?

— Я принес твои дарханы и сумку.

— Спасибо, — я забрала протянутые вещи. Но эльф и не думал уходить, оставшись на месте.

Я немного постояла, растерянно рассматривая мужчину, а потом, внезапно решилась…

— Арнел'лиан, я хочу сказать тебе спасибо за то, что ты спас мою жизнь. И еще, я хочу попросить у тебя прощения. За все те слова, которые сказала на дираге. Я понимаю, что вряд ли это признание облегчит степень моей вины, но все же… Я не знаю, что на меня нашло. Я не хотела оскорбить тебя или твою расу… Я осознаю, что Малахитовый лес для светлых является вершиной красоты…

— Шейн, — вдруг перебил меня его спокойный и уверенный голос. — Если я тебе сейчас кое-что скажу, ты обещаешь сначала подумать, а лишь потом возмущаться?

Почувствовать подвох я, конечно, смогла, но где именно меня ожидает каверза со стороны ушастого, я никак сообразить не успевала. Поэтому лишь обреченно вздохнула.

— Обещаю…

— Странно, что ты сама на это не обратила внимания, но… Все люди на дираге за несколько минут до посадки вели себя довольно странно. Сидящая сзади пара напряженно ругалась, соседи спереди нервничали, даже на нас обернулись как-то совсем раздраженно, пилот был явно на взводе, это ощущалось в каждом его движении. А ты сама? Ведь ты вылила в мою сторону столько яда и презрения именно перед самым приземлением.

— Что ты хочешь этим сказать? — я уловила основную мысль светлого, но вот правильный вывод в голову никак не приходил.

— Люди слишком чувствительны к присутствию темных поблизости. Я говорю об истинных темных, пришедших из-за гор. А уж если учесть, как много было дафров на той площадке… Считай, что таким необычным способом через эмоции и злость у людей выплескивается темная сила, которой пропитан окружающий воздух. Если бы я сопоставил все раньше, возможно смог бы предсказать нападение нечисти. Но… — в глазах эльфа была неподдельная боль. — Слишком поздно умные мысли приходят в голову. Я их почувствовал, но уже на земле, да и поделать ничего не успел.

— Но я никогда прежде не слышала о таком влиянии… — я удивленно смотрела на собеседника.

— Скажем так, эта закономерность была выявлена не так давно нашими учеными. Они считают, что массовое переселение расы людей из Эйемского леса было вызвано не в последнюю очередь именно этим фактором. Хотя я уверен в том, что твоя мать в курсе исследований, проводящихся в Малахитовом лесу.

— Но, — тут я на миг запнулась. — Что же тогда со мной будет непосредственно в Эйеме? Если поблизости обязательно найдется хоть какая-то темная тварь?!

— Ну, — эльф не удержался от смешка, хотя мне было явно не до смеха. — Обещаю, что на протяжении нашего путешествия буду игнорировать все твои нападки. Иначе нервов попросту не хватит.

Я со стоном схватилась за голову.

— А мои нервы? Может есть хоть какой-то способ защиты?

— Может, но мне о нем неизвестно, — он развел руками в стороны, словно подтверждая свое бессилие в данном вопросе.

— Ладно, — пришлось смириться, а куда тут денешься. — Будем решать проблемы по мере их поступления…

— Тогда я буду ждать тебя на улице, — с этими словами эльф вышел из комнаты, тихо притворив дверь.

Я на автомате достала из шкафа свои вещи и принялась одеваться, продолжая попутно обдумывать полученную информацию.

В итоге надумала следующее… Во-первых, поговорю со здешним лекарем, чтобы иметь возможность в течение недели вернуться за Ирин, если до этого никто из родственников ее не заберет, я просто не смогу оставить ее здесь. Во-вторых, с помощью здешнего мага телепатически свяжусь с мамой, поболтаю о всяких мелочах и мимоходом уточню сведения об исследованиях листоухих (тут придется постараться, чтобы хоть что-то выпытать). А там уж, как карты лягут, идти в Северный лес все равно надо.

Уж точно не со спокойной душой, но я направлюсь вместе с Лианом даже в само подземное царство за этим проклятым противоядием… Впрочем, ведь в чертогах Нейта с ушастым я уже побывала…Так что бояться то особо и нечего.

Я бросила прощальный взгляд на мирно спящую девочку, вздохнула, словно смиряясь с новым витком в жизни, и вышла из комнаты навстречу этой пресловутой Судьбе…