"Накануне Судного дня" - читать интересную книгу автора (Балмер Кеннет)

II

Звездные корабли не место для интриг — тем более если они заканчиваются неудачей.

— О Господи! — простонал Джек Уолли.

Он сидел, забившись в дальний угол самого глубокого трюма солтерранского звездолета «Басенто», и, обхватив колени, ждал, что главный инженер со своей жуткой монтировкой наконец-таки доберется до него.

А ведь как хорошо все начиналось! Однажды вечером, во время прогулки под звездами, Мэйзи д'Анджело — миловидная девушка с соблазнительной фигуркой, путешествовавшая в компании со своей престарелой теткой, — вздохнула и, надув губки, крепко сжала его руку.

— Ах, Джек, — сказала она простодушно. — Я вынуждена торчать с моей глупой старой тетушкой за столом третьего помощника — там и словом-то не с кем перекинуться. Думаю, они могли бы посадить меня за стол капитана.

— Просто обязаны были, — Джек Уолли произнес это с непринужденной галантностью, обнимая ее за талию и предвкушая следующее смелое движение. — Ты заслуживаешь и много большего, звездочка моя.

— О'кэй…

Он не стал говорить, что его самого определили за стол четвертого помощника начальника хозяйственной части. Это было бы слишком грубо, да и небезопасно — ведь Джек еще не добился решительной победы над этой девушкой.

— За столом капитана царит эта жуткая рыжеволосая стерва — юная леди Диана Даркстер. Да еще какая-то перезрелая милашка с Венеры, жирная и слюнявая. А я прозябаю за столом третьего помощника. — Она слегка повернула локоть, и ему удалось продвинусь руку еще дальше. — Это просто несправедливо, Джек, правда, несправедливо.

— Конечно, моя звездная куколка.

— Ну, а ты разве ничего не собираешься предпринять? — Мэйзи резко повернулась, и ее острый локоток впился ему в запястье, прервав очередное смелое движение. — Я хочу спросить, Джек, дорогой, ты ведь меня действительно любишь, правда?

— Ну, разумеется, Мэйзи! Что за глупый вопрос. Давай пройдем вон туда, где звезды светят ярче…

— Это потому, что корабельные огни там выключены. Уж не думаешь ли ты, что молодая воспитанная леди станет сидеть с тобой в темноте, Джек Уолли?

Уолли с трудом сдерживал охватившее его от близости успеха возбуждение. На этот раз, похоже, все должно было удаться.

Космический бродяга, молодой повеса, Джек был из тех, кто не упустит своего и не думает о счете до той поры, пока его не предъявят. Да и в свои двадцать с небольшим он вечно с трудом наскребал средства для оплаты. Впрочем, Мэйзи д'Анджело представлялась ему не слитком дорогостоящей штучкой. Ну, хочет она сидеть за капитанским столиком — так он ей это устроит и получит взамен неплохую награду.

Мэйзи поплотнее укутала обнаженные плечи легкой шалью из искусственного шелка, накинутой поверх пышного ярко-розового платья. Откуда-то изнутри корабля неслись опьяняющие звуки танцевальной вечеринки — хлопанье пробок, ритмичное глухое постукивание в такт монотонному завыванию проигрывателя, ровный гул старающихся перекричать друг друга голосов. Она выглядела очаровательной и желанной, а ее маленькая прихоть казалась Уолли ничтожной платой за такой лакомый кусочек.

— Не волнуйся, мой звездный цветочек. Ты будешь сидеть за столом капитана, или я не Джек Уолли.

— Ах, Джек… правда? — Она заволновалась-. — А ты сможешь? Но как?

— Предоставь это мне. Пойдем присядем вон там на минутку, чтобы я мог немного поразмыслить…

— Присядем только для того, чтобы ты мог поразмыслить?

— Ну… — протянул Джек Уолли.

И вот поэтому теперь он торчал здесь, в корабельном трюме, а главный инженер разыскивал его повсюду, размахивая своей жуткой монтировкой. Этой монтировкой можно было запросто снести человеку череп. Или сделать его калекой на всю жизнь. Уолли крепко обхватил колени и задрожал. Да будь прокляты все пустоголовые милашки в галактике!

Бесконечные улыбки, подчеркнутая вежливость, наспех прилизанные волосы — все это, разумеется, было обрушено на мисс Диану Даркстер, которая, в свою очередь, смотрела на Джека так, будто перед ней приоткрыли бачок с помоями. Довольно самоуверенная рыжеволосая коротышка, впрочем, наверняка про себя полагавшая свои волосы золотисто-каштановыми, она обладала телом, которое, к изумлению Уолли, при более внимательном, чем это позволял лишь случайно брошенный взгляд, обследовании оказалось куда более изящным и сладострастным, чем все прелести мисс Мэйзи д'Анджело. Ее лицо, и без макияжа излучавшее внутреннюю красоту, он нашел просто поразительным.

Все это, без сомнения, увеличивало шансы Джека на успех, и даже более того — она просто непременно должна была клюнуть на его историю.

Утреннего дежурства ему вполне хватило на то, чтобы облечь свой замысел в форму непринужденной беседы.

— Марджорам Четвертый? — повторила Диана Даркстер, царственно вскинув брови. — Нет, я никогда не была там.

— Ах, ну конечно же нет! — На круглом щекастом лице Уолли отразился ужас. — То есть я имел в виду… ну… такая женщина, как вы… Ведь все прекрасно знают, что случается с теми, кто находился на Марджораме Четвертом и подцепил… впрочем, наверное, не стоит углубляться в детали.

— О чем вы, мистер Уолли?

Крайнее изумление отразилось на невинном лице Джека, и оно приняло глубоко потрясенный вид. Джек всегда гордился своим умением проделывать подобную штуку при помощи неуловимых движений лицевых мускулов.

— Уж не хотите ли вы сказать, что вы и в самом деле…

Они сидели, откинувшись в креслах возле площадки для шафлборда, и пластиковые диски то и дело проскальзывали у них под ногами.

— Я хочу сказать, что мне ничего об этом не известно, — резко отозвалась Диана, отбросив пинком очередной диск.

— Ах, ну да, конечно, я понимаю. Девушки вашего круга просто не сталкиваются с подобными вещами. Глупо было с моей стороны и заговаривать об этом. Я в самом деле не знаю, отчего вдруг это пришло мне в голову именно сейчас. Просто такие вещи очень заразны… ну, вы меня понимаете… некоторые люди только выглядят, как будто они… впрочем, не стоит называть имен… ха-ха… ну, вы понимаете…

— Боюсь, что нет, мистер Уолли.

Но ему удалось зацепить ее. Диана хмуро и пристально глядела на него из-под царственных бровей, теребя оборку платья. Тени играли на ее лице, смягчая напряженную линию губ и мягко скользя под глазами, что делало их блеск еще более ярким. Она была воистину восхитительна… Но совершенно не пара для Уолли. Он в сотый раз пожалел, что никогда не сможет подняться выше того уровня, к какому принадлежал с рождения. Нет, ему суждено навеки остаться всего лишь одним из миллиардов полувоспитанных обитателей галактики, не понимающих, зачем это воспитание вообще существует, и лишенных всякой надежды на то, что их неведение когда-либо рассеется.

Она так плавно поднялась с кресла, что у Уолли перехватило дыхание. Ей было не больше девятнадцати.

— Благодарю вас за интересную беседу, — и Диана рассеянно удалилась.

Уолли тихо усмехнулся — уверенность в том, что она попалась-таки на крючок, заставила его забыть о своем ничтожестве. Это было неплохое развлечение. Да еще Мэйзи… впрочем, данная награда едва ли стоила усилий такого человека, как Уолли. Сама организация этого дела доставила ему немалое удовольствие…

Да уж, организация… Окинув взглядом темное пространство самого глубокого трюма «Басенто», он проклял тот день, когда его угораздило положить глаз на Мэйзи д'Анджело.

За обедом в тот вечер свободное место между капитаном и главным инженером зловеще зияло пустотой. Дама с Венеры также отсутствовала. Мэйзи о чем-то оживленно беседовала со стюардом. Затем величаво вплыла Диана и, не глядя в ту сторону, где располагался столик капитана, в сопровождении официанта уверенно проследовала к столу третьего помощника инженера. Шурша юбками, Мэйзи легко и проворно продефилировала через весь зал и уселась рядом с капитаном. Ее обнаженные плечи блестели под флуоресцирующим светом, несмотря на щедрый слой пудры. Главный инженер — толстопузый хамоватый мужчина с непрекращающимся тиком левого глаза — уставился было на неё, затем буркнул что-то себе под нос и снова принялся за еду.

С чувством глубокого удовлетворения Джек Уолли вернулся к своему бифштексу. Он затеял небольшую комбинацию, и она сработала превосходно.

Точнее, все было превосходно.

До тех пор, пока главный инженер не вознамерился осведомиться о здоровье той толстухи с Венеры, которая решила обедать в своей каюте.

Все дьяволы космоса не смогли бы выведать, отчего этот мрачный, с прокисшими мозгами субъект — клоун в золотых шевронах — не пустил это дело на самотек, что было бы вполне разумно. Во всяком случае, Джек Уолли на его месте именно так и поступил бы, но главный инженер вдруг возомнил себя самым галантным мужчиной во всей Вселенной, а пухлая вдовушка с Венеры показалась ему нежным птенчиком, с которым можно чудно поворковать.

Бедный Джек Уолли. Он и не подозревал, какая каша заваривается для него в котле возмездия, когда, весело мурлыкая себе под нос, он проходил мимо каюты вдовы, направляясь к апартаментам Мэйзи. С тетушкой он решил разобраться позже, ведь сейчас Мэйзи, должно быть, томилась от нетерпения, желая выказать ему свою признательность…

Дверь каюты распахнулась. Вдова, шурша своим жутким туалетом, который делал ее похожей на раздуваемую свежим ветром палатку, со слезами на глазах пыталась вытолкать главного инженера. Главный инженер со свекольным лицом отчаянно упирался, бормоча избитые фразы, с какими, по его мнению, сильный мужчина должен был обращаться к даме, и изо всех сил комкал в руках свою форменную фуражку.

— О Боже, — простонал Джек Уолли.

— Она мне все рассказала — вы подлый, гнусный обманщик! — Вдова не забыла крепкие словечки, которые в ходу на Венере. Они ей очень пригодились в этот момент.

— Но, мадам… прошу вас… это просто невозможно…

— Ах, невозможно? Вы… вы грязный червяк!

— Но Мэри, — механически произнес инженер, — ради… ради Бога, о чем вы? — Он отчаянно силился понять, что же происходит.

Уолли замер за углом, парализованный, словно кролик перед удавом.

— Я слыхала о типах вроде вас! Подлый! Мерзкий! Убирайтесь вон, а то я позову интенданта!

Главный инженер швырнул фуражку об пол.

— Если Чарли Роббинс явится сюда прежде, чем вы мне объясните, в чем дело, то я вкручу ему башку в плечи!

— Ах! — вдова отшатнулась.

Инженер подался вперед.

— Что случилось, мадам? Вспомните, о чем вы… о чем мы с вами говорили. Такое долгое путешествие… мы оба одинокие люди…

Она зажала уши руками.

— Оставьте меня, вы, грязный распутник, зараза ходячая! Мне все известно о Марджораме Четвертом!

— Так вот оно что! — пробормотал Джек Уолли.

— Марджорам Четвертый?

— Вам этого мало? Вы ведь там были, не так ли? Нет, ну вы, конечно, сейчас все станете отрицать. Это вполне в вашем стиле… Вот чего стоят ваши любезности… и после Марджорама Четвертого вы смели еще приставать ко мне… О-о! — Она закатила глаза. — Я сейчас лишусь чувств.

— Позвольте, я помогу вам…

— Подите прочь, распутный кровопийца! Упырь! Вурдалак! Вы… вы… О-о-о!

Главный инженер в ярости плясал на своей фуражке. Он попытался ухватить объемистую ручку дамы, но вместо этого сгреб целую пригоршню оборок, кружев и искусственного шелка. Что-то лопнуло. Пухлая вдова завопила, как кричат бескрылые птицы с Пятой планеты Петтигью, когда раз в семнадцать лет откладывают свое единственное гигантское яйцо.

— Но при чем здесь Марджорам Четвертый? Что случилось с этим местом?

— Он еще спрашивает! Вы… — Щеки ее тряслись, по носу текли слезы, а руки судорожно теребили топорщащийся во все стороны ворох кружев на корсете, защищая то, что и так было надежно укрыто. — Я больше не могу выносить этот ужас! Прочь! Убирайтесь вон, чудовище!

— Но с Марджорамом Четвертым все в порядке, мадам! Я живу там! Это мой дом!

— О-о-о! — И бедная женщина действительно хлопнулась в обморок.

Некоторое время главный инженер в бессильной ярости оглядывал обстановку, затем повернул свое налитое кровью лицо в сторону коридора и, заметив Уолли, побагровел еще больше. — Чего, черт возьми, тебе здесь нужно?

— Н-ничего. — Уолли начал незаметно пятиться назад. — Просто проходил мимо.

— Ну и проходи.

Другой бы на его месте так и поступил, но надо знать Джека Уолли.

— Что-то случилось с дамой? — не утерпев, спросил он.

— Нет, — прорычал главный инженер. — Она просто решила вздремнуть в коридоре. — Затем, должно быть вспомнив, что он все-таки корабельный офицер, добавил уже мягче: — С ней сделалось дурно. Помоги мне уложить ее на кровать.

— Слушаюсь.

И надо же было вдове прийти в себя именно в тот момент, когда главный инженер и Уолли волокли ее тело к кровати, держа один за плечи, а другой — за ноги. Вдова широко раскрыла глаза и огляделась вокруг. Челюсть ее отвисла, и зубной протез с грохотом шлепнулся на пол. Она запыхтела и стала хватать ртом воздух, словно захлебывающийся на морозе насос.

— Как?! И вы тут? — Ей удалось вырваться. Лицо ее стало зеленым. — Убирайтесь! Диана передала мне все, что вы рассказали ей о Марджораме Четвертом! Да вы тут все сговорились! Помогите! Убивают! Помогите! Помогите!

В дверях появился капитан. Из-за его плеча высовывалась голова стюарда. В спокойных глазах капитана блеснул огонек — по крайней мере, так показалось Джеку Уолли: он знал, что командир корабля терпеть не может подобных сцен.

— Это что тут еще за светопреставление, чиф?

— Ух… это, сэр… ух…

И тут до инженера дошел смысл слов его несостоявшейся возлюбленной. Он обратил свой злобный взгляд на Уолли, который был уже на полпути к двери.

— Эй, парень, ты что-то говорил им о Марджораме Четвертом? Ну-ка отойдем на пару слов!

Но Джека и след простыл.

А теперь он, скорчившись, сидел в трюме корабля, жалкий, несчастный, в то время как взбешенный инженер с налитыми кровью глазами разыскивал его повсюду, размахивая своей смертоносной монтировкой.

— О Господи, — простонал Джек Уолли.

Он нащупал половинку апельсина в одном из карманов своего уныло-щегольского рабочего комбинезона и с тоской принялся жевать ее.

Если бы он только знал, что именно эта очаровательная идиотка Диана Даркстер рассказала толстой вдове. Если бы он только знал, какие обвинения обрушивает на него главный инженер. Если бы он только знал… но нет! Гораздо лучше для его душевного спокойствия было не ведать об этом. Он жевал апельсин и прикидывал, действительно ли смерть в космосе столь быстра и безболезненна, как о том говорят. Если бы ему удалось отыскать место для сброса отходов, он мог бы выскользнуть в бездонную тьму…

На глаза его навернулись слезы. Бедный Джек Уолли! Вот и все, на что он оказался пригоден в этой галактике, — мешок отбросов, который лениво вышвырнут в космическое пространство. Отделаются от Джека Уолли, вот и весь разговор. Кому он нужен!

Что тут говорить, если даже у его отца с матерью появились подобные мысли, едва он научился ходить.

Когда же он заговорил, их сомнения переросли в уверенность.

Бедный старина Уолли. Если бы он не был мужчиной и космическим бродягой, то мог бы поклясться, что позволил крупной слезинке скользнуть по его щеке.

Бедный старина Уолли. Единственное его отличие от безликой толпы состояло в том, что он родился на Земле, в этой закрученной спиралью круговерти, где земные мужчины и женщины боролись, торговали, строили планы и учились идти своим путем к таинственной, загадочной, манящей и пугающей цели. Это отличие все еще приносило ему кое-какие дивиденды. Но, полуобразованный, мог ли он на что-то рассчитывать? Это было просто смешно. Шестнадцатилетним юнцом его вытурили из колледжа, и последующие знания ему пришлось добывать самостоятельно, полагаясь на пособия правительства и собственные силы. Надо было обладать недюжинным стремлением, чтобы в его положении получить ту работу, которую он теперь имел, — и Джек был несказанно рад, что ему это удалось.

Сопровождая грузы компьютеров, предназначенных для удаленных внешних миров, с улыбками пересказывая рекламную информацию и изображая, будто он понимает, как эти штуковины работают, бесстыдно навязывая дурацкие механические мозги народам, не видящим, как их надувают, он нес знамя земной культуры чужим цивилизациям и зарабатывал себе на корку хлеба, дабы поддержать свое скромное существование.

Две недели беглых занятий при фирме — несколько кратковременных поездок во внешние миры, где продукция начинала давать сбои прежде срока, вежливые извинения за нечаянные опоздания — и он, как считалось, научился продавать компьютеры. Господа Хардакр и Глоссоп, запросто вхожие в правительственные департаменты экзобиологии, чужих цивилизаций и внешней торговли, учили своих юных воспитанников, что никакие преимущества честной торговли не избавят их от бедности и страха перед будущим. «Не волнуйся, сынок, — говорили они. — Не стоит переживать. Просто улыбайся, как бармен за стойкой. Представь себя тряпкой возле дверей и не обращай внимания, когда об тебя будут вытирать ноги, — стерпи все, и ты получишь множество заказов. Мы ведь продаем неплохие машины».

Ха.

Это был первый урок. Не попадайтесь на крючок, когда вам пытаются всучить партию товара. Даже если — особенно если — это делают бравые ребята из вашей собственной фирмы. Разве они когда-нибудь признаются, что распихивают по галактике барахло? То-то и оно. Джек Уолли снова застонал, а затем вздрогнул и мелко затрясся, завороженно глядя на отъезжающую в сторону металлическую дверь трюма.

Он уже знал, кто окажется за дверью, когда она откроется полностью: главный инженер, раздувшийся, словно жаба, с лицом цвета подогретого красного вина и поднятой кверху монтировкой, которой он будет вершить свой страшный суд — выбьет мозги, выпустит кишки, а затем и вовсе снесет Джеку голову. Уолли опять застонал, пытаясь процарапать ногтями обшивку корабля.

Будь проклята Мэйзи д'Анджело!

Будь проклята Диана Даркстер!

Будь проклята эта старая калоша с Венеры!

И будь трижды проклят главный инженер с его смертоносной монтировкой…