2.4.2. НЕНАУЧНОЕ (НЕРЕАЛИСТИЧЕСКОЕ) РАЗВИТИЕ ДОПУЩЕНИЙ

В рассказе К.Саймака "Фактор ограничения" [147] описывается аналитическая машина, охватывающая (занимающая) всю поверхность планеты на высоту в 20 миль. "Там были валы, бобины, эксцентрики и батареи сверкающих хрустальных кубиков, которые, возможно, выполняли роль электронных устройств" [147, C. 280]. Образование этого фантастического допущения очевидно: автор в качестве прототипа взял известную ему аналитическую машину (валы, бобины) и, чтобы показать грандиозность ее способностей, увеличил размеры машины прибавлением к известному прототипу множество таких же однородных систем, — автор воспользовался методом экстраполяции для прогнозирования развития вычислительных систем (логика образования этого Ф допущения понятна: если была маленькая, слабосильная машина, нужно сделать ее большой — и возможности ее увеличатся). Очевидно, что в данном случае метод не оправдал себя ведь любая цивилизация по мере уменьшения природных ресурсов должна прийти к пониманию необходимости миниатюризации создаваемых машин.

Иногда научное развитие допущений нарушается сознательно, например, при создании сказок. Писатель К.Булычев в статье "Падчерица эпохи" (1989) отмечал [148, С. 335]: "Сказка имеет важное отличие от фантастики — она говорит о действиях сказочного, условного человека в сказочном антураже. Фантастика же всегда имеет дело с реально написанным характером, необыкновенность остается на долю окружающей действительности или обстоятельств действия".

Народных сказок, в которых встречаются НЕНАУЧНЫЕ F допущения, огромное количество — я даже не буду называть некоторые из них любой сможет без труда сделать это. Я же рассмотрю несколько произведений, в которых встречаются НЕНАУЧНЫЕ НФ допущения. К.Булычев, написавший многие фантастические произведения для детей (я считаю, что лучшие из них — "Девочка, с которой ничего не случится" (1965) и "Путешествие Алисы" (1974) [150]), говоря о кинофантастике для детей, отмечал (1986) [151]: "Наиболее популярны у детей сегодня не традиционные и даже не модернизированные сказки, в которых место Ивана-дурака занял пионер Ваня, а детские фантастические фильмы, в которых герои лишаются условности сказочного безвременья, а некое царство, некое государство обрастает знакомыми атрибутами наших дней. Сказка пытается догнать акселерацию, при которой ребенок узнает слова "телефон" и "космос" раньше, чем "ведьма", и постигает логическую картину мира очень рано, соглашаясь на определенные правила игры только при условии соблюдения узнаваемой им действительности. Порог восприятия таких историй, как сказка о братце Иванушке и сестрице Аленушке, осталась где-то в четырех-, пятилетнем возрасте. В семь-девять лет ребята ждут от нас новой, современной художественной информации".

Очевидно, что современная сказка значительно отличается от фольклорной (если, конечно, она не подражание), ее мир ближе и понятнее нам. В современных сказках может быть много НФ допущений.

…Двуглавый космический пират Юл похищает с Земли часть Зеленой долины вместе с жителями, а также пленит девушку Галю. Друзья Гали пускаются в погоню за космическим кораблем негодяя…

Так стремительно развивается сюжет современной сказки С.Ярославцева (А.Стругацкого) "Экспедиция в преисподнюю" (1983) [152]. В этой сказке много НФ допущений — герои живут в коммунистическом мире XXIII века, пользуются современнейшими для своего времени научными достижениями. Но множество НФ допущений не помешало С.Ярославцеву написать сказку. "Экспедиция в преисподнюю" по форме во многом схожа с фольклорной волшебной сказкой например, используется сказочный зачин ("На берегу некогда студеного, а ныне и навеки, теплого океана жили-были…"), повторы (к примеру, при упоминании Великого Спрута — главного негодяя (по В.Проппу (1928) [153] — антагониста) обязательно указывается, что он весьма деловой носитель разума и неимоверно богатый мерзавец), условность в именах героев: "В память о знаменитых мушкетерах мы будем называть их Атосом, Портосом и Арамисом, потому что, вопервых, настоящие их имена большого значения не имеют, а, вовторых, их действительно так всегда и называли, ибо были они неразлучимы, готовы были друг для друга на любые подвиги и дружбу свою ставили превыше всего", а также использование традиционных "живут-поживают и добра наживают" (С. 49). Стиль повествования местами напоминают сказочный: (С. 57): "Ах, какие корабли можно было увидеть на главном космодроме Планеты Негодяев! Инолеты, атомолеты, нейтролеты, гравилеты, летающие тарелки, летающие кастрюли, летающие бидоны, летающие самовары, большие и малые, новенькие с иголочки и изрытые метеоритными шрамами, корабли нападения и корабли защиты, откровенно грозные космические линкоры и притворнобеззащитные корабли-ловушки, упрятавшие смерть в глубоких трюмах…" Сюжет "Экспедиции в преисподнюю" во многих схож с сюжетом волшебной сказки — например, в одном из ходов похищение двуглавым пиратом земной девушки напоминает похищение в волшебной сказке змеем невесты героя — для пожрания или насильственного супружества.

Но "Экспедиция в преисподнюю" — не только сказка (это, кстати, подтверждает выводы о том, что нельзя относить произведение в целом к какому-то одному виду фантастики, правильней будет рассматривать каждое допущение отдельно). Р.Арбитман (1990) [154] отмечал, что это и литературная мистификация (имена героев), и пародия на традиционные сюжетные ходы многих фантастических произведений. Вспомним, к примеру, обращение Вани к разумным паукам планеты Спайды, только что совершившим под его руководством социальный переворот [152, C. 252]: "Товарищи! […] Граждане Спайды! Самки и самцы! Мы, земляне, приветствуем…". Оно звучит пародийно, сразу же вспоминаются подобные обращения землян к народам иных цивилизаций — сравните, к примеру, ванино обращение с обращением нашего соотечественника к жителям планеты Каллисто в романе Г.Мартынова "Каллисто" (1960) [155, C. 337]: "Здравствуйте, товарищи каллистяне!"

Иногда же в книге С.Ярославцева подробно мотивируются действия героев — что не свойственно сказке (В.Пропп в "Морфологии сказки" (1928) отмечал [153, С. 84]: "…сказке вообще не свойственны мотивировки, формулированные словами"). Например, отличаются от сказочных рассуждения о "Матрешках пространства" [152, С. 208–210] здесь С.Ярославцев — сказочник уступает место С.Ярославцеву научному фантасту. Или вспомним не сказочные слова флагмана Макомбера [152, С. 86]: "Какое мне дело до жизни одного негодяя, когда на мне лежит ответственность за безопасность моей планеты и сотен других братских миров?" Неслучайно, что эту нравственную проблему соотнесения жизни одного человека с благополучием всего коммунистического общества А. и Б.Стругацкие впоследствии рассматривают в серьезной повести "Жук в муравейнике" (1978) [156] (напомним, что вторая часть "Экспедиции в преисподнюю", в которой приведены слова Макомбера, появились раньше "Жука в муравейнике" в 1973 году [157]).

Очевидно, что современную сказку С.Ярославцева нельзя рассматривать только как сказку или только как научную фантастику. Например, мне было очень странно читать в статье Л.Михайловой "Много-много непокою" (1987) следующее однобокое суждение о последней части книги [158]: "…обидно, когда вид литературы [фантастика — Ю.З.], призванный будить мысль, скатывается до уровня примитивного боевика". Я считаю подобные суждения очень поверхностными и неправильными.

Рассмотрю еще одну научно-фантастическую сказку киносагу "Звездные войны" (Star Wars) Джорджа Лукаса, которая состоит из трех фильмов: часть IV "Новая надежда" (США, 1977, 122 мин. Реж. Дж. Лукас. В ролях: М.Хэмилл, К.Фишер, Х.Форд), часть V "Империя наносит ответный удар" (США, 1980, 124 мин. Реж. И.Кершнер. В ролях те же), часть VI "Возвращение Джедая" (США, 1983, 133 мин. Реж. Р.Марканд. В ролях те же). "Новую надежду" традиционно называют как и весь сериал — "Звездные войны" — в дальнейшем я будем называть этот фильм также.

Из-за того, что "Звездные войны" снимались сразу с четвертой части, некоторые называют "Новую надежду" первой серией, "Империя наносит ответный удар" — второй, а "Возвращение Джедая" совсем даже третьей: "Что-то я тоже похожее видела, — сказала Люся. — А, точно, в "Звездных войнах", в третьей серии" (В.Пелевин. Миттельшпиль (1991) [277]). Что, конечно же, не правильно.

Отмечу также, что появились и книги Дж. Лукаса [159], [160], [161], которые сейчас уже невозможно рассматривать отдельно от фильма.

…Дарт Вейдер, обладатель Темной Стороны Силы, захватил в плен принцессу-сенатора Лею Органу. Молодой Люк Скайуокер случайно узнает об этом от робота принцессы R2-D2. Получив от старого рыцаря Джедай, генерала Оби ван Кеноби, луч-саблю своего отца и научившись немного управлять Силой, Люк (с роботами R2-D2 и C-3PO), а также космический контрабандист Хан Соло (со свои неразлучным компаньоном — вуки Чубаккой) спасают принцессу Лею, а затем уничтожают сосредоточие вражеских сил и угрозу Республики — гигантскую, размером с планету, искусственную Звезду Смерти. После победы над имперскими силами Люка, роботов, Хана и Чубакку восторженно приветствуют и поздравляют соратники по борьбе, а Лея Органа щедро их награждает — на этом кончается фильм "Звездные войны".

В трилогии "Звездные войны" очень много HФ допущений: самые разнообразнейшие космические корабли и множество различных роботов, мрачное колоссальное орудие разрушения Звезда Смерти, кошмарные и забавные инопланетные существа, прыжки в гиперпространство — и многое другое. Но эти HФ допущения ни сколько не помешали Дж. Лукасу создать занимательную сказку, начинающуюся с традиционного сказочного зачина: "Давным-давно, в очень далекой галактике…"

Сюжет "Звездных войн" развивается по законам волшебной сказки (см. "Морфологию сказки" В.Проппа [153]): антагонист похищает принцессу, а герой, получив от дарителя волшебные предметы и Силу, со своим верными помощниками освобождает принцессу от антагониста и уничтожает его (в последнем случае функции антагониста от Дарт Вейдера переходят к Звезде Смерти). Счастливый конец: героя заслуженно награждают. Разве это не сказка?

Hевероятность происходящих в фильме событий подчеркнута быстротой действий, великолепными комбинированными съемками. Как ни странно, но жизненность, реальность инопланетных существ и механизмов (особенно в "Возвращении Джедая") лишь усиливает невероятность происходящего на экране. Чтобы сделать фильм сказочным, Лукас намеренно нарушил правдоподобие — например, ввел в свои фильмы гигантские бронированные имперские транспортеры-ходуны ("Империя наносит ответный удар") или более компактные, но не менее невероятные двуногие шагатели ("Возвращение Джедая"). (Отмечу, что А.Кларк в повести "2061: Одиссея три" (1987) [162] также указывает на невероятность "Звездных войн", например, на существование титанического слизня пространства ("Империя наносит ответный удар"), живущего в пещере астероида [162, С. 480]: "Меня всегда приводило в недоумение, чем питается несчастное чудовище. Hаверное, оно ужасно голодало, поджидая, пока не свалится из космоса лакомый кусочек. Принцессы Лейи ему и на зуб не хватит".) По словам Вл. Гакова (1990) [163, С. 178], Дж. Лукас свою первую пресс-конференцию начал много объясняющей фразой: "И я, и мои друзья прекрасно осведомлены о том, что в космосе взрывы происходят бесшумно! А теперь — ваши вопросы, господа…"

К сожалению, некоторые критики сказочность киносаги попытались объяснить по-своему, как, например, это сделал В.Дмитриев (1986) [281]:

"В 1977 [Лукас — Ю.З.] снял один из самых кассовых фильмов в амер. кино космич. сказку "Звездные войны" о столкновении противоборствующих сил в отдаленной галактике. Технич. мастерство комбинир. съемок и изобразит. решение ряда персонажей картины (роботов, космич. чудовищ и др.) не возместили невыразительности гл. героев, а попытка спародировать ряд штампов обернулась прямым следованием этим штампам".

Hесмотря на сказочные, невероятные события "Звездных войн" многие отечественные критики объявили фильм Лукаса антигуманным, милитаристским, и пр., и пр. (Именно поэтому А. и Б.Стругацкие назвали фильм Лукаса трижды распятым на кресте критики [164]). Многочисленные отечественные идеологи не раз поминали недобрым словом сказочную сагу — например, А.Балабуха и А.Бритиков в предисловии к первому (1986) и второму (1988) изданию книги "Продается планета" писали [165]: "…вместе с космическими приключениями "заглатывает" зритель чувства и мысли вовсе не безобидные: на экране происходят жуткие катастрофы, в сполохах ядерного огня исчезают целые планеты, — а основные герои живы-невредимы; фоном для их подвигов служат баталии, в которых гибнут миллионы людей, — но их почему-то (мастерски сделано!) вовсе не жаль… И невольно напрашивается вывод: не так страшен черт, как его малюют; не так уж неправ Рональд Рейган, утверждая возможность ведения ограниченных ядерных войн; начнись такое — я тоже могу не только уцелеть, но и прославиться, как главный герой фильма Люк Скайолкер…

Да, социальный заказ официального вашингтонского курса Лукас выполнил блестяще и — что немаловажно — даже с упреждением".

Иногда сагу Лукаса ругали не понятно за что — просто ругали, как, например, в 1984 году О.Hечай [166, С. 89]: "Дж. Лукас в сущности перенес вестерн, гангстерский жанр и фильм ужасов в галактические пространства […] Казалось бы, самая наивная детская сказка. Но добавьте сюда оглушительные и ослепительные спецэффекты — полеты, битвы, сверкания, переливания света и цвета, грохотание, музыкальные эффекты". Вы поняли, за что ругает фильм О.Hечай? За спецэффекты?

Или невразумительное высказывание В.Михалкович (1986) [167]: "С середины 70-х гг в США создается с огромной тратой средств так называемая галактическая серия. Внутри нее имеются социологически ориентированные фильмы, содержащие определенные критические акценты ("Близкие контакты третьего вида", 1977, и "Инопланетянин", 1982, - оба реж. С.Спилберг; "Козерог-1", 1977, реж. П.Хайамс). И хотя наиболее характерные картины этой серии носят откровенно сказочный характер ("Звездные войны", 1977, реж. Дж. Лукас; "Флэш Гордон", 1980, реж. М.Ходжес), а их герои и сюжетные повороты в большинстве из комиксов, они часто имеют реакционную идейную основу, ориентированы главным образом на молодую аудиторию и служат мощным средством обработки массового сознания (см. статью "ФИЛЬМЫ УЖАСОВ")".

Вот такие "определенные критические акценты". Иногда кажется, что многое критики не смотрели трилогию — например, Д.Вайнсфельд, В.Демин и Р.Соболев в книге "Встречи с Х музой" (1981), рассказав содержание "Звездных войн" в трех предложениях, семь раз (!!!) переврали сюжет фильма [168]: "Фильм рассказывает о том, как где-то в третьем тысячелетии будут воевать "добрые" и "злые" галактические империи, — на звездолетах, передвигающихся быстрее света, с оружием, позволяющим превратить в пыль целые планеты, причем главными действующими лицами станут добрые роботы — те, кто сохраняют верность людям, и те, кто взбунтуются против людей. Резонен вопрос: из-за чего же будут вестись эти страшные войны? Оказывается, из-за принцессы, которую похитят "плохие" роботы, и которую спасут бравые американцы с помощью "хороших" роботов".

А О.Hенашева в 1990 году назвала Хана космическим злодеем [169]. Но особенно меня поразило открытие О.Hечай (1984) [166, С. 102–103]: "Традиционный злодей, обязательный персонаж многих жанров буржуазной "массовой культуры", выступает в разных обличиях, но суть его от этого не меняется. Это может быть предводитель космических гангстеров, вождь армии зла Дарт Вейдер ("Возвращение Джедай"), […], инопланетянин, принявший земной облик (обезьяноподобный Чубака в "Звездных войнах"). Цель злодея уничтожение, крушение мира, власть над планетой".

Бедный-бедный "принявший земной облик" Чубакка — за что тебя-то назвали злодеем? Кстати, В "Возвращении Джедая" Дарт Вейдер, отец Люка, незадолго до своей смерти очень сильно изменился и погиб достойно — как рыцарь Джедай… Вы обратили внимание на название этого фильма?

А вот Е.Карцева в книге "Голливуд: контрасты 70-х" (1987) [276] усмотрела в "Звездных войнах" намек на "Туманность Андромеды" И.Ефремова (1956) [64]:

"Звездные войны" и их продолжения наводят и еще на некоторые мысли. Моделируя в сказочном космосе вполне земные — пусть и примитивизированные отношения между враждующими сторонами, добром и злом, Лукас нигде не проводит впрямую какие-либо политические аналогии. Однако не чуждается намеков, прибегая к разного рода аллюзиям. И если созвучие имен — Дарт Ведер и Дар Ветер (человек коммунистического будущего из всемирно известного романа Ивана Ефремова "Туманность Андромеды") — можно счесть случайным совпадением, то помощник главного злодея наделен куда более определенными чертами. У него русифицированная фамилия — Таркин, а его внешний вид и одежда уже вполне явственно напоминают о коварных большевиках, какими они часто выглядят в антисоветских фильмах. У массы американцев существует устоявшееся, благодаря тем же фильмам и книгам подобного толка, представление о Сибири, как об огромном заснеженном пространстве. И точно такое пространство фигурирует в картине "Империя наносит ответный удар" в качестве территории, принадлежащей врагам доблестного Люка Скайуокера и прекрасной принцессы. А в третьей ленте "Возвращение Джидая" — имперские войска одеты в форму, похожую на военное обмундирование одной из социалистических стран. Именно на Звезде Смерти, где дислоцированы эти полчища, изобретают оружие, грозящее уничтожением всего живого. Таким образом, крестовый поход против этих сил зла становится вдвойне необходимым. Воспитательная миссия сказки тем самым обретает вполне определенную направленность, созвучную внешнеполитическому курсу американского правительства. Причем в данном случае намек действует сильнее, чем открытое указание."

Впрочем, про Дара Ветра из "Звездных войн" упоминает и В.Пелевин в рассказе "Миттельшпиль" (1991) [277]: "А, точно, в "Звездных войнах", в третьей серии. Когда Дар Ветер дерется с этим, как его, на своем звездолете, а внизу, на планете, все как бы повторяется".

В саге Дж. Лукаса отечественные критики неоднократно "находили" намеки на СССР, например, в книге "Конвейер грез и психологическая война" К.Разлогов (1986) пишет [279, С. 55]: "Однако вовсе не обязательно, что на Западе в условиях антикоммунистической истерии "черная звезда", местонахождение которой однозначно определено вступительным титром: "Давным-давно в далекой галактике", может представляться массовой аудитории как центр "мирового коммунизма" — "империи зла", по известной формулировке президента США. Такая трактовка получает поддержку в телевизионной продукции и кинолентах, где в сходных космических приключениях злодеями впрямую выступают "агенты КГБ", а защитниками "невинности" — стопроцентные американцы из ЦРУ".

И, конечно же, "Звездные войны" обвиняли и в предвосхищении планов милитаризации космоса:

""Возвращение Джедай" — третий фильм из цикла "Звездные войны" — вышел на экраны в 1983 году. Выкрутасы приключенческого сюжета, легендарно-сказочные мотивы, мелодраматическая любовная интрига искусно маскировали зловещую сущность антикоммунистических планов милитаризации космоса" (Разлогов К. Конвейер грез и психологическая война (1986) [279, С. 50.]).

""Звездные войны", "Империя наносит ответный удар", "Возвращение Джидая" эти и многие другие научно-фантастические ленты, вышедшие в последнее время на экраны США и Западной Европы и повествующие о бесконечных войнах, по-своему предвосхитили опасный план милитаризации космического пространства" (Баскаков В. Агрессивный экран Запада (1986) [280]).

Hу а первым из отечественных критиков объективно рассказал о Звездных войнах" Вл. Гаков (1983) [170, С. 178].

[Со "Звездными войнами" связано несколько курьезов — например, в последних русифицированных версиях популярного текстового редактора MS Word при проверки орфографии на слове "Джедая" упорно предлагается поменять его на "Доедая". "Возвращение Доедая"… Гм.

А в базе "Видео-лоцман" я обнаружил чебурашкообразных ивоков.

Или же цитата из книги Р.Бахмана (С.Кинга) "Регуляторы" (1996) [278]: "Их фантазия не простиралась дальше Барни из "Звездных войн" (к большому неудовольствию их детей)". Никакого Барни в киносаге нет.]