3.3.2.3. ЧЕЛОВЕКОВЕДЧЕСКАЯ ЦЕННОСТЬ

"Попробуйте представить себе "20 тысяч лье под водой" без капитана Немо [речь идет о романе Ж. Верна "Двадцать тысяч лье под водой" (1868) [249] — Ю.З.]. Или капитана Немо — без "Наутилуса". Капитан Немо, человек трагической судьбы, гениальный ученый, неотделим от "Наутилуса", воплотившего комплекс великолепных научно — фантастических идей. Жюль Верн описывает корабль — и каждая деталь, каждый штрих дополняет портрет капитана Немо…

Теснейшее взаимодействие "идей" и "людей" — одна из характерных особенностей фантастики".

П. Амнуэль (1975) [180]:

"Фантастическая идея и характеры героев слиты, одно не представляется без другого. Характер выражается в идеях, идеи отражают характер".

Замечу, что здесь Г.Альтовым и П.Амнуэлем говорится не просто о ФАНТАСТИЧЕСКОЙ ИДЕЕ, а о _произведении_ в целом.

Вернусь к "Фантазии-2" — посмотрим, как и за что начисляются баллы по этому показателю.

1 балл: "Чисто научно — техническая идея (ситуация). Или идея, относящаяся к человеку (обществу), но не содержащая элементов новизны. В частности, известная человеческая ситуация, без изменений "разыгранная" на фантастическом фоне" [196].

2 балла: "О человеке (обществе) сказано уже известное, но есть новые детали, особенности и т. п. В частности, новые ощущения человека в необычайной среде" [196].

3 балла: "Человек (общество) поставлен в необычные обстоятельства, благодаря чему в человеке (обществе) раскрывается нечто новое (по сравнению с более ранними литературными произведениями)" [196].

4 балла: "Новые принципы (или новое о принципах) построения общества. В частности, все существенно новые утопии и антиутопии" [196].

В книге "Поиск новых идей: от озарения к технологии" (1989, Г.Альтшуллер — один из соавторов) я обнаружил следующие слова, касающиеся "Фантазии-2" [200, С. 250]: "Самый низкий балл по человековедческой ценности выставляется чисто научной или технической идее, никак не затрагивающей человеческое общество, а самый высокий — за утопии или антиутопии — попытки мысленного построения общества нового типа". Я считаю такую оценку неправильной: утопические построения сами по себе не имеют ничего общего с человековедением, рассматриваемые вне человека, вне связи с человеком, утопии остаются лишь остроумными построениями, холодными и безжизненными, во всем схожими с тщательно выписанными машинами из плохих фантастических книжек — тех книжек, в которых люди не живут полноценной жизнью, а лишь косноязычно объясняют работу механизмов.

Здесь уместно вспомнить слова Б.Злотина и А.Зусман, касающиеся оценки "Человека — невидимки" Г.Уэллса ((1897) [250]) (1988) [201, С. 111]: "А вот человековедческая ценность получается где-то между единицей и двойкой. Вся история Гриффина — талантливого, даже гениального ученого, но банального мещанина и обывателя, ничего нового ни о человеке, ни об обществе не рассказывает". Очевидно, что ЧЕЛОВЕКОВЕДЕНИЕ Б.Злотина и А.Зусман с человековедением ничего общего не имеет — иначе мы вынуждены будем считать их слова о "Человеке — невидимке" неудачной шуткой.

Из слов Б.Злотина и А.Зусман становится понятно, что показатель ЧЕЛОВЕКОВЕДЧЕСКАЯ ЦЕННОСТЬ назван так ошибочно человековедение предполагает рассмотрение человека, его внутреннего мира, взаимоотношений с другими людьми, окружающим миром, т. е. при человековедении мы всегда должны смотреть, как ИДЕЯ способствует раскрытию внутреннего мира человека, его взаимоотношения с другими людьми — и т. п. Фантастика пишется для людей — сомневаюсь, что кто-нибудь будет с увлечением читать произведения, _совершенно никаким_ образом не касающиеся интересов человека: "…бессмысленно просматривать длинные вереницы пейзажей, не зная, где эти места" (Саймак К. Пересадочная станция (1963) [141, С. 83]). Классик современной фантастики Г.Уэллс также подчеркивал это (1905) [251]: "Можно с уверенностью сказать, что если мы наверное узнаем, что вся животная жизнь во вселенной прекратится через два года, не найдется ни один утопист, который пожелал бы заглянуть дальше этих двух лет". Или вспомним слова другого английского писателя — Дж. Уиндема [252]: "…чем занимать свой ум вопросом о будущем аборигенов Урана, заинтересуемся лучше, что может случиться с нами, нашими друзьями, всем, что нас окружает".

В показателе ЧЕЛОВЕКОВЕДЧЕСКАЯ ЦЕННОСТЬ Г.Альтов и П.Амнуэль предлагают подходить к человеку как к ИДЕЕ, оценивая метаморфозы, происходящие с человеком в фантастических произведениях. Скажу больше — если в приведенных в начале главы высказываниях Г.Альтова и П.Амнуэля рассматривается ЧЕЛОВЕК+ИДЕЯ, то в этом показателе шкалы рассматривается только ИДЕЯ (ИДЕЯ ЧЕЛОВЕКА). Человековедение нельзя оценивать по классам этого показателя шкалы, но ИДЕЮ ЧЕЛОВЕКА — можно:

Рассмотрим 4 класс: новые принципы (или новое о принципах) построения общества.

В повести Дж. Холдемана "Вечная война" (1974) [139] описывается общество будущего. На земле живет один миллиард человек и все они — гомосексуалисты. Благодаря этому численность общества не изменяется — женщины не рожают, в этом прекрасном новом мире детей выращивают в искусственных утробах, в которых происходит рост зародышей в течении восьми — десяти месяцев. Если кто-нибудь умирает или покидает планету, сразу же начинают выращивать ребенка.

Замечу, что в "Вечной войне" Дж. Холдеман прямо указывает на другой роман — "О дивный новый мир" О.Хаксли (1932) [253] — в отличие от мира Дж. Холдемана, общество будущего О.Хаксли — это общество гетеросексуальных отношений, очень даже обильных и всячески поощряемых. Женщины серьезно предохраняются от нежелательных последствий и никогда не рожают — детей выращивают в специальных инкубаториях.

Образование этих ИДЕЙ очевидно: у системы (человека) изменяется одно свойство (скажем так: сексуальное влечение) — у О.Хаксли оно усиливается, у Дж. Холдемана заменяется на сексуальное влечение к людям своего пола (антивлечение к противоположному полу) — а затем из измененной системы образуется надсистема — общество людей с измененными сексуальными влечениями. ИДЕЯМИ здесь будут общества измененных людей, т. е. ИДЕИ ЧЕЛОВЕКА.

Очевидно, что по показателю ЧЕЛОВЕКОВЕДЧЕСКАЯ ЦЕННОСТЬ мы должны поставить этим произведениям Дж. Холдемана и О.Хаксли высокую оценку — как-никак речь идет о новых обществах. Но будут ли эти ИДЕИ ЧЕЛОВЕКА сами по себе человековедческими? По всей видимости, нет — человековедение появится лишь тогда, когда мы начнем рассматривать взаимоотношения этих обществ с современным нам человеком — у Дж. Холдемана это космический солдат Манделла, а у О.Хаксли — Дикарь. Применительно к ним мы можем говорить о человековедении.

Рассказ С.Лема "Sexplozion" (1970) [254] написан в виде рецензии на несуществующую книгу "Сексотрясение". В рассказе-рецензии рассказывается о недалеком будущем человечества, когда "секс из частного развлечения и групповой гимнастики, из хобби и кустарного коллекционирования превратился в философию цивилизации" [254, С. 201]. Цивилизация изменилась — могущественные консорциумы, поделив между собой земной рынок, наводнили его разнообразнейшими приспособлениями для любовных занятий, "отныне секс был уже не модой, но верой, оргазм — неукоснительным долгом, а счетчики его интенсивности с красными стрелками заняли место телефонов на улицах и конторах" [254, С. 202]. И вдруг в этом мире сексуальных фантазий происходит катастрофа — взрываются склады и распространяется по всему миру сверхсекретное оружие — аэрозоль "антисекс" — "долей миллиграмма было достаточно, чтобы полностью устранить ощущения, сопутствующие соитию. Оно, правда, оставалось возможным, но лишь как разновидность физического труда, и довольно тяжелого, вроде стирки, выжимания или глажения". Начался экономический крах человечеству грозило полное вымирание, ведь никто не хотел больше заниматься любовью (кроме, разумеется, трудолюбивых японцев, которые мужественно стиснув зубы продолжали нелегкое дело продления рода). Когда же был найден способ оплодотворения, такой же простой и совершенный как прививка, общество перестало лихорадить и наступила относительная стабильность. Теперь сексотрясение заменила гастрономия, обычная и неприличная. Начался новый период развития человечества…

Сами по себе миры сексуальных отвращений и сексуальных наслаждений С.Лема не исследуют человека. Человековедение появляется лишь тогда, когда мы начнем соотносить внутренний мир современного человека с мирами С.Лема, представлять действия реальных людей в этих фантастических мирах.

Рассмотрим несколько примеров, попадающих во 2-й класс шкалы по показателю ЧЕЛОВЕКОВЕДЧЕСКАЯ ЦЕННОСТЬ, но не являющихся человековедением.

В повести Р.Желязны "Девять принцев Амбера" (1979) [109] принц Корвин попадает в призрачный подводный город Рэмбу. Спускаясь вниз по подводной лестнице, Корвин с удивлением обнаружил, что может дышать в воде, может даже разговаривать — правда, звуки искажаются, как будто ухо прижато к раковине. Необычны ощущения Корвина в волшебном подводном мире [109, С. 73]: "Когда мы завернули за угол, холодное течение обвеяло нас, как бриз, а еще через некоторое время появилось теплое течение — как ласковый ветерок". Подводные течения кажутся Корвину ветром.

В повести "Знак единорога" (1975) [111] герой, проходя фантастическое испытание [111, С. 37]: "…чувствовал себя медленно оживающей статуей, таящим снеговиком, прогибающейся балкой…" Не правда ли, необычные ощущения?

В рассказе Р.Силверберга "К черной звезде" рассказывается о наблюдении за сжатием ядра сверхновой звезды. Один из участников экспедиции наблюдает за звездой и описывает необычные картины увиденного [253]: "Разбушевавшиеся силы гравитации хлестали извивающуюся звезду. Краулер поднимался, вытягивался, сжимался, подчиняясь силам, медленно растаскивающим его в стороны. Микроцефал [инопланетный наблюдатель — Ю.З.] тем не менее диктовал все, что он видел и чувствовал: медленно, методично, без малейшего признака страха.

Критический момент приближался. Гравитационные силы увеличились до бесконечности. Микроцефал наконец-то смутился, не в силах описать невиданные топологические явления. Возросшая до бесконечности плотность, нулевой объем — как мог разум воспринять такое? Краулер был расплющен в нечто, не имеющее названия. Все же его датчики продолжали передавать сведения, проходящие через мозг микроцефала, в памятные блоки наших компьютеров.

Затем наступило молчание. Экраны погасли. Немыслимое наконец то свершилось, радиус черной звезды достиг критической величины. Она сжалась в ничто, и краулер вместе с ней. Инопланетянин в капсуле тоже исчез в мешке гиперпространства, стоящего за пределами человеческого понимания".

Если пользоваться "Фантазией-2", то ЧЕЛОВЕКОВЕДЧЕСКУЮ ЦЕННОСТЬ этих ИДЕЙ мы должны оценить не менее чем в 2 балла — на самом же деле к человековедению они не имеют ни какого отношения — они не раскрывают внутренний мир человека и его взаимоотношения с окружающим миром.

В показателе ЧЕЛОВЕКОВЕДЧЕСКАЯ ЦЕННОСТЬ почему-то говорится только о человеке, но "Разве обязательно быть гуманоидом, чтобы быть гуманным?" (Силверберг Р. Мухи [256]). Иногда поведение некоторых нелюдей может сказать нам о человеке больше, чем поведение некоторых людей.

В повести Р.Желязны "Создания света, создания тьмы" (1969) [257] можно встретить древнеегипетских божеств — например, коварного и мстительного Осириса, повелителя Дома Жизни. Своих недругов он не убивает, а заставляет "жить" в предметах своего дома — холодильниках, каминах, пепельницах и т. п. Однажды Осирис, взбешенный разговором с некогда любившей его женщиной (и превращенной им же в череп-пресс-папье), разбивает череп о стену. Услышав, как ковер, в узор которого вплетена нервная ткань особенно ненавистного Осирису недруга, начинает радоваться умным черепом женщиной, обманувшем глупого бога, Осирис направляется в центр комнаты и начинает прыгать на ковре — ковер страдает, кричит от боли.

Здесь нет людей, никто (Осирис, череп, ковер) внешне не похож на людей — но разве здесь нет человековедения, разве мстительность и жестокость, обман и ярость, радость и боль не присущи людям?

Я показал, что по показателю ЧЕЛОВЕКОВЕДЧЕСКАЯ ЦЕННОСТЬ нельзя оценивать человековедение. По этому показателю оцениваются ИДЕИ ЧЕЛОВЕКА, причем ИДЕЯ ЧЕЛОВЕКА неправильно рассматривается в шкале отдельно от других ИДЕЙ. Видимо, интуитивно это понимали и авторы "Фантазии-2" — сам показатель ЧЕЛОВЕКОВЕДЧЕСКАЯ ЦЕННОСТЬ содержит в себе элементы других показателей шкалы, например, НОВИЗНЫ.

Мне кажется более правильным рассмотрение ИДЕИ ЧЕЛОВЕКА наравне с другими ИДЕЯМИ — хотя бы по показателям НОВИЗНА и УБЕДИТЕЛЬНОСТЬ, а если уж и оценивать ЧЕЛОВЕКОВЕДЕНИЕ, то только в зависимости от того, КАК с помощью ИДЕИ, рассмотренной по показателям НОВИЗНА и УБЕДИТЕЛЬНОСТЬ, раскрывается образ человека его внутренний мир, его отношение с окружающим миром.

В примере 60 я уже показал, что образование ИДЕЙ ЧЕЛОВЕКА ничем не отличается от образования других фантастических ИДЕЙ. Приведу еще несколько примеров.

В повести Р.Хайнлайна "Звездный зверь" (1954) [258] рассказывается о том, как космонавт привез на Землю инопланетного зверя — Луммокса. На протяжении четырех поколений семьи зверь жил с людьми, пока не выяснилось, что он (вернее, она) — Ее Императорское Высочество, Инфанта могущественной цивилизации хрошиа. Оказалось также, что Луммокс рассматривала свое пребывание в семье людей как их (людей) выращивание и воспитание…

Во многих фантастических произведениях описывается целенаправленное улучшение "породы" людей.

Например, в книге Т.Кампанеллы "Город Солнца" (1602) [283] я обнаружил следующее: "Ведению правителя Любви подлежит, во-первых, деторождение и наблюдение за тем, чтобы сочетание мужчин и женщин давало наилучшее потомство. И они издеваются над тем, что мы, заботясь усердно об улучшении пород собак и лошадей, пренебрегаем в то же время породой человеческой" [283, C. 141]. "Когда же все, и мужчины и женщины, на занятиях в палестре, по обычаю древних Спартанцев, обнажаются, то начальники определяют, кто способен и кто вял к совокуплению и какие мужчины и женщины по строению своего тела более подходят друг другу; а затем, и лишь после тщательного омовения, они допускаются к половым сношениям каждую третью ночь. Женщины статные и красивые соединяются только со статными и крепкими мужами; полные же — с худыми, а худые — с полными, дабы они хорошо и с пользою уравновешивали друг друга" [283, C. 151]. "Лица же должностные, которые все являются в то же время и священниками, а также и ученые-наставники могут быть производителями лишь при соблюдении в течение ряда дней многих условий, ибо от усиленных умственных занятий ослабевают у них жизненные силы, и мозг их не источает мужества, потому что они постоянно о чем-нибудь размышляют, и потому таких ученых сочетают с женщинами живыми, бойкими и красивыми. Людей же резких, быстрых, беспокойных и неистовых — с женщинами полными и кроткого нрава" [283, C. 151–152].

В книге Р.Желязны "Двор Хаоса" (1978) [113] рассказывается о борьбе Амбера — единственно реального мира во Вселенной — и Хаоса обширного неэвклидового царства, стремящегося поглотить Амбер. Между Амбером и Хаосом располагаются бесчисленные миры — тени Амбера, один из которых — наш мир. Пытаясь покорить Амбер, силы Хаоса задумывают вывести существо, ведущее свою родословную как от аристократии Амбера, так и Хаоса, — так рождается Мерлин, унаследовавший силу Амбера от своего отца Корвина и силу Хаоса от Дары.

В рассказе Р.Силверберга "Что-то ужасное вырвалось на волю" [259] человек-врач Мукерджи обязан своими телепатическими способностями предкам [259, С. 19]: "Двенадцать поколений Мукерджи обладали этим даром, поддерживаемым скрупулезно рассчитываемыми браками, чтобы сохранилось благоприятное сочетание генов. Он был одареннее своих предков, хотя понадобилось бы столетие или два, чтобы среди Мукерджи появился настоящий телепат".

Герой повести Орсона Скотт Карда "Око за око" (1987) [260] обладает необычайной способностью — злясь, он убивает людей своим биологическим полем. Оказывается, он был выведен, подобно Мукерджи из рассказа Р.Силверберга, селекцией. От него ждут, что он продолжит выведение новых людей [260, С. 246–247]: "Если ты уйдешь к своим, можешь не сомневаться, у них для тебя приготовлена какая-нибудь милашка, и уж она-то, точно, лучше меня знает, как это делается. Она тебя так накрутит, что ты сам из штанов выпрыгнешь, потому что именно этого они от тебя и хотят. Им нужны твои дети. Как можно больше. Ведь ты сильнее всех, кто у них был с тех пор, как дедуля Джейк понял, что способность напускать порчу передается по наследству и может плодить таких людей, как собак и лошадей. Они тебя используют как племенного быка, но когда узнают, что тебе не нравится убивать, что ты не с ними и не собираешься выполнять их приказы, они тебя убьют".

Любовь между землянами и людьми из других миров не так уж редка в фантастике — вспомним, например, Румату и Киру из повести А. и Б.Стругацких "Трудно быть богом" (1963) [104]. А возможны ли любовные связи между людьми и разумными существами, значительно отличающимися от людей? В фантастике встречается и такое.

В книге Э.Берроуза "Боги Марса" (1913) [261] описывается встреча землянина — великого Джона Картера — со своим сыном, рожденного прекрасной яйцекладущей марсианкой Деей Торис.

В повести Мак-Аппа "Забыть о Земле" (1970) [262] все население Земли — за исключением нескольких мужчин — погибает в войне с инопланетянами. Один из людей вынужден жить с полуразумными существами, мало похожими на женщин.

Ученый Улисс из повести Ф.Фармера "Пробуждение каменного бога" (1970) [31] в результате своих экспериментов оказывается в мире будущего, в котором нет людей — люди уничтожены 20 миллионов лет назад. Улисс вынужден жить с разумными потомками современных обезьян.

В романе Г.Мартынова "Каллисто" (1960) хотя жители планеты Каллисто и не живут с землянами, но вопрос получения потомства от землян и каллистян их интересует [155, С. 407]:

"— Человек Земли и человек каллисто. Внешне много общего. Но внутреннее строение…

Широков покинул его [каллистянина — Ю.З.] в полном замешательстве. Не оставалось и тени сомнения: Диегонь обо всем догадался. Он думает о возможном браке (Широков вздрогнул при этом слове) своей внучки и его — человека Земли. И он думает об этом как ученый, рассматривая вопрос как научную физиологическую проблему".

Тело каллистян [155, С. 173] "очень мало отличалось от тела земного человека. Мозг, нервная система, дыхательный аппарат, сердце с кровеносными сосудами и желудок были такими же. Кости скелета были расположены, как у людей, но у каллистян кости были значительно более толстыми. Ребер было не девять, а одиннадцать. Существенная разница заключалась в том, что организм каллистян был зеркален по отношению к организму человека. Сердце и желудок помещались с правой стороны, печень с левой". Интересный бы получился ребенок…

Подобных примеров в фантастике множество.

Подобные приведенным сексуальные отношения между людьми и нелюдьми можно встретить и в фольклоре — например, в некоторых сказках о змее, похищающем девушку для насильственного супружества.

Образование этих фантастических допущений очевидно: у человека изменено одно свойство — сексуальное влечение, теперь оно направлено не на представителей своего биологического вида (как в примере 60), а на других существ.

В повести Р.Желязны "Создания света, создания тьмы" (1969) [257] описывается любовь машин и людей — не совсем, правда обычная. В мире Р.Желязны возможна замена любой части человека частью машины, и наоборот — части машины частью человека. Именно так появился ПЛЕКЕР-КОМП, оракул, который может отвечать на любые вопросы, но только в том случае и так долго, пока вопрошающий будет удовлетворять его. Таким образом машина получит плотскую любовь от человека, а человек кроме такой любви получит ответы на свои вопросы.

Образование этого фантастического допущения схоже с образованием примера 65, но помимо сексуального удовлетворения от общения с ПЛЕКЕР-КОМПОМ человек получает и ответы на интересующие его вопросы, т. е. ПЛЕКЕР-КОМП выполняет больше полезных функций, чем любое из существ примера 65.

Во многих фантастических произведениях описываются биологические изменения разумных существ, приспособление их к жизни в новых условиях.

В книге К.Саймака "Пересадочная станция" (1963) мне встретилось следующее [141, С. 73–74]: "…андромедяне поступили в полном соответствии со здравым смыслом. Если ты не можешь колонизировать планету, оставаясь самим собой, в том виде, в каком существуешь, тогда ты просто изменяешься. Превращаешь себя в существо, которое способно на этой планете жить, и подчиняешь ее себе. Если надо стать червем, становишься червем. Или насекомым, или моллюском или чем-то еще чем или кем нужно. И меняешь ты при этом не только тело, но и разум, меняешь его до такой степени какая необходима, чтобы выжить на этой планете".

В рассказе Р.Желязны "Ключи к Декабрю" (1971) [263] описываются измененные для жизни на другой планете люди — они похожи на кошек, у них перепончатые руки, они купаются в метане, живут при температуре не выше — 50 градусов С при гравитации в 3,5 раза больше земной.

В рассказе Г.Франке "Анклавы" (1971), люди также приспосабливаются к изменяющейся природе [264, С. 129–130]: "…почему бы не приспособить человека к среде? Прежде мы со страхом встречали любое изменение в составе воздуха, любое обогащение воды чужеродными субстанциями. А что если положительно отнестись к таким изменениям и переложить на человека обязанности соответствия среде?" В рассказе люди будущего разделены на два биологических вида: тех, кто приспособился жить в отравленной цивилизацией среде и обыкновенных людей.

В книге С.Дэлани "Нова" (1967) [47] люди будущего заметно отличаются от современных людей — это цивилизация киборгов, — к трем — четырем годам все люди вживляют в различные части тела разъемы для подключения к машинам — в результате этого цивилизация изменилась — машины воспринимаются как продолжения человека.

Примеров биологического изменения человека в фантастике очень много — в заключении отмечу лишь одно из первых подобных допущений в современной фантастике — подземных морлоков, приспособившихся жить без света, и элоев, живущих на поверхности земли из романа Г.Уэллса "Машина Времени" (1895) [88].

Во многих фантастических произведениях описываются взаимоотношения двух видов людей — обыкновенных, современных нам, и отличных от обыкновенных, но от них произошедших, как, например, в рассказе "Анклавы" Г.Франке и романе Г.Уэллса "Машина времени" (см. пример 67).

В повести Р.Хайнлайна "Пасынки Вселенной" (1941) [265] в результате мутаций на гигантском космическом корабле, на котором во время полета сменилось много поколений людей, появились мьюты самые разнообразные мутанты — двухголовые, четырехрукие и т. п. Мьюты и люди живут обособленно, враждуют и убивают друг друга.

В повести Р.Хайнлайна "Бездна" (1952) [76] человечество разделилось на два вида — обыкновенных людей и Новых людей сверхмыслителей (подробней о повести Р.Хайнлайна см. в примере 17).

В повести А. и Б. Стругацких "Волны гасят ветер" (1984) [124] человечество разделилось на две неравные части: большую — обычных людей, и тех, кто навсегда обогнал в своем развитии земную цивилизацию, превратившись в существа, которым чужды интересы людей.

В книге Б.Олдисса "Без остановки" (1957) [266] на корабле, возвращающемся из межзвездной экспедиции, вспыхнула эпидемия, после которой потомки экипажа одичали. Встретившие их люди обнаруживают, что члены экипажа во время пребывания на далекой планете заразились и поэтому их потомки физиологически отличаются от обыкновенных людей — они меньше ростом, у них в 4 раза ускорен обмен веществ, они передвигаются намного быстрее людей. Новые люди не могут жить на Земле — и вынуждены постоянно находиться на околоземной орбите в своем корабле.

В примерах 60, 61, 65 я уже рассказывал о фантастических допущениях — сексуальных влечениях. Рассмотрю еще два примера, в которых проанализируем образование фантастических допущений, прототипом которых явились сексуальные влечения.

В книге Ф.Фармера "Плоть" (1960) [267] вернувшиеся из звездной экспедиции люди обнаружили, что человечество 2860 года деградировало. В бывшей Америке существует обычай каждый год выбирать Героя-Солнце, Короля-Оленя. Избраннику пересаживают панты, гормоны из которых изменяют физиологию человека — он становится сильнее, быстрее, чем был раньше. К тому же намного возрастает его мужская сила, его неудержимо влечет женская плоть. Герой-Солнце должен полгода идти через всю страну, каждую ночь осеменяя всех девственниц встретившихся на его дороге поселений. В книге описывается, как выбранный Героем-Солнце капитан космического корабля однажды пытался за ночь осеменить ВСЕХ женщин Балтиморы и был близок к успеху…

Подобное фантастическое допущение _такого_ сексуального влечения может быть получено из реалистического допущения — сексуального влечения к женщине, многократно увеличенного.

Рассмотрю теперь противоположный случай, когда сексуальное влечение многократно уменьшилось и даже исчезло. К примеру, если сексуальное влечение отсутствует не у одного человека, а у всей цивилизации? В примере 61 я уже упоминали по этому поводу рассказ С.Лема "Sexplozion" (1970) [254]. Но в этом рассказе люди все же нашли выход и людской род был продолжен. А если у каждого в обществе исчезнет сексуальное влечение и продолжение рода невозможно? Оказывается, в фантастике встречается и такое — у того же С.Лема в "Звездных дневниках Ийона Тихого" (1958) (Путешествие двадцать второе) я обнаружил следующее [268, С. 78–79]: "Отец Ипполит сообщает с Арпетузы, небольшой планеты в созвездии Весов, что ее обитатели совершенно перестали вступать в брак, не рожают больше детей и им грозит полное вымирание.

— Почему? — спросил я изумленный.

— Потому, что услышав о греховности телесного общения, они так сильно возжаждали спасения, что все дали обет и сохраняют чистоту! Уже две тысячи лет церковь проповедует превосходство заботы о спасении души над мирскими делами, но никто не воспринимал этого буквально, о господи. Эти арпетузианцы все до одного ощутили призвание и поголовно вступают в монастыри; они неукоснительно соблюдают уставы, молятся, постятся и умерщвляют плоть, а тем временем разваливается промышленность, земледелие, надвигается голод и гибель грозит всей планете".

Если мы изменим способ воспроизводства человека, у нас получатся фантастические допущения.

В повести А. и Б. Стругацких "Улитка на склоне" (1965) [269] женщины Леса размножаются партеногенезом. В мужчинах они больше не нуждаются и считают их бесполезными волосатыми и грязными животными (у Стругацких — козлами), которым всегда хочется есть и которые едят ужасно много. Разговоры о мужчинах этим женщинам неприятны.

В романе У.Ле Гуин "Левая рука Тьмы" (1969) [270] рассказывается о жителях планеты Зима. Они очень похожи на людей, разница лишь в одном — они гермафродиты. Каждый из них может выполнять как мужскую, так и женскую детородную функции.

Хотя жители Зимы гермафродиты, для продления рода нужны двое. Но я обнаружил в фантастике и другой способ размножения гермафродитов — разумные дракониане из повести Б.Лонгиера "Враг мой" (1979) [271] оплодотворяют себя сами…

А если для размножения требуется ни одно, ни два, а большее количество родителей? Подобного размножения человекоподобных существ в фантастике я не нашел, но в рассказе К.Саймака "Мираж" (1957) [272] обнаружил разумных марсиан, для продления рода которых требуются существа семи полов [272, С.332]: "Подумать только, какая чертова канитель! Требуются целых семеро там, где у нас вполне хватит одного мужчины и одной женщины".

Примеры 64–70 показывают, что изменяя человека (его внутреннее, внешнее строение, сексуальное влечение, деторождение и т. п.) можно получить фантастические допущения — точно так же как фантастические допущения получаются при изменении любого другого реального прототипа.

Вообще, по шкале получается, что сначала мы оцениваем какую-то прогностическую ИДЕЮ по показателям НОВИЗНА и УБЕДИТЕЛЬНОСТЬ, а затем по показателю ЧЕЛОВЕКОВЕДЧЕСКАЯ ЦЕННОСТЬ оцениваем совершенно другую ИДЕЮ, связанную с изменениями человека, т. е. по "Фантазии 2" оцениваются две различные ИДЕИ, а не одна.

ВЫВОДЫ: по показателю ЧЕЛОВЕКОВЕДЧЕСКАЯ ЦЕННОСТЬ нельзя оценить человековедения, по нему рассматриваются лишь ИДЕИ определенного типа, отличающиеся от ИДЕЙ, рассматриваемых по показателям НОВИЗНА и УБЕДИТЕЛЬНОСТЬ.