"Тот же самый страх" - читать интересную книгу автора (Карр Джон Диксон)

Глава 13. «Один во сне захохотал, другой вскричал: «Убийство!»

Дженнифер бросила лишь беглый взгляд на сцену, когда Сара Сиддонс проплыла к ложе и присела, кланяясь тем, кого она не могла видеть.

Она была еще стройна. Однако ее фигура в простом белом платье сейчас, когда Сара приближалась к тридцати, начинала полнеть. Огни рампы смягчали резкость ее черт; черные, как у брата, глаза смотрели томно и нежно. В светлом парике она казалась наивной девушкой. Когда она присела, локоны рассыпались по плечам.

Ее голос был дивным – певучим и мелодичным, хотя и без той силы, которую она приобрела позже.

– С вашего высочайшего позволения, милорд, миледи, – сказала великая актриса, – мы с братом прочтем немного более той дюжины строк, какие мы намеревались прочесть. Прошу вас, посмотрите небольшую сцену из великой трагедии.

И это все, что удалось увидеть и услышать Дженнифер, потому что ее внимание тут же отвлек мистер Шеридан. Ей пришлось повернуться к нему.

– Черт бы побрал девчонку Далримпл, – мрачно заявил Шеридан, усаживаясь у уставленного едой подноса. – Должен признать, она чертовски хорошенькая. Но больше ей не играть духа, клянусь, пока я жив!

Несмотря на возбуждение, Филип не смог сдержаться.

– Духа? – вежливо переспросил он. – Значит, молодую леди так заботит ее духовное состояние?

– Милорд! – Мистер Шеридан укоризненно покачал головой. – Вы прекрасно знаете: сейчас все сходят с ума по ужасным историям. Вы не заработаете и полпенни на пьесе, которая не называется «Проклятый замок» и в которой по сцене не бегают привидения! Духи! – добавил он, становясь все красноречивее. – От них больше хлопот, чем пользы. Их нужно выпускать на сцену через верхний люк в прозрачных газовых одеяниях – всем известно, что привидения одеваются именно так. А эта девчонка Далримпл, милорд, должно быть, ужасно перепугалась, потому что ее платье застряло в шестеренке. И она вылетела полуобнаженная, черт меня побери, в тот момент, когда бедный умирающий отец толковал о своей беспорочной жизни!

– Филип! Мистер Шеридан! – сказала Дженнифер таким придушенным шепотом, что они осеклись. – Вы говорите, ищейкам известно, что мы здесь. Как это случилось?

Мистер Шеридан вытянул руку:

– Миледи, но я ведь вам рассказываю! Проклятая девчонка Далримпл…

– Что она сделала?

– Она со своим парнем сбежала удачно, ничего не скажешь. Я велел им засесть в одной таверне на Флит-стрит и напиться. Напиться! – сердито отчеканил мистер Шеридан, рассеянно хватая квадратную зеленую бутылку джина с подноса и делая большой глоток.

– Чудовищно! – сказал Филип. – И что же?

– Они сняли капюшоны. Все видели их лица. Надеюсь, вам ясен план ваших врагов?

– Не совсем.

– Взвод гвардейцев под командованием некоего вига должен был следить с крыши за всеми вашими передвижениями. Как только ваши двойники спустились на землю, гвардейцы, позабыв о предрассудках, позвали ищеек. Те подошли вплотную, намереваясь арестовать вас или застрелить наповал. Опасное положение, милорд. Глоточек джина?

В прежнее время Филип ужаснулся бы привычке пить по любому поводу, особенно до завтрака. Но сейчас он послушно сделал глоток прямо из бутылки.

– Откуда вы все узнали, мистер Шеридан?

– Я же был в «Льве и ягненке». Там все только об этом и говорят!

– «Лев и ягненок»! – повторил Филип. – Уобурн-стрит. Да! Теперь я вспомнил, почему название мне знакомо. А ты помнишь, Дженни?

– Милый, ты должен, непременно должен что-то сделать!

– И сделаю. Послушайте, мистер Шеридан! Вчера ночью, после того как я уложил Бристольского Молота, ко мне подкатился толстячок, который так и лучился доброжелательством и любезностью. Он предложил в случае неприятностей обращаться к нему за помощью. Он уверял меня в своем знатном происхождении и назвался Сэмюэлем Хорде-ром, эсквайром.

Длинное лицо мистера Шеридана позеленело – впрочем, возможно, так казалось из-за зеленого стекла бутылки.

– Сэм Хордер? – переспросил он.

– Да, кажется, так его зовут.

– Что ему нужно от вас?

– Он не сказал напрямую. Мне показалось, он хочет, чтобы я дрался без перчаток с Джексоном по кличке Джентльмен, причем частный бой будет, по его словам, организован для представителей знати и дворянства.

– Вы можете побить Джексона голыми руками?

– Нет. Ни за что на свете! На третьем или на четвертом раунде я разобью руки. Если, конечно, не…

Мистер Шеридан отставил бутылку и заговорил серьезно:

– Послушайте, милорд. Я люблю жуликов, пожалуй, могу даже обняться с жуликом. Но не с таким, как Сэм Хордер. Ни за что на свете не имейте с ним дела! Под его доброжелательностью кроются острые клыки и когти. Он вас погубит! Берегитесь!

Дженнифер пришла в отчаяние – казалось, ничто не могло отвлечь их от разговоров. За своей спиной, во мраке «Дру-ри-Лейн», как во сне, она слышала страстные голоса.

– «Печальный вид».

– «Вот глупость – говорить «печальный вид».

– «Один из них во сне захохотал, другой вскричал: «Убийство!»

Дженнифер почти не слышала, что творится на сцене. Она была в отчаянии, она была вне себя. Заметив ее состояние, мистер Шеридан грациозно подвинул к ней стул, на котором стоял поднос с едой. Там было блюдо с окороком, с кусками хлеба и сыра, а также сомнительный на вид пирог с зайчатиной. Еще на подносе стояло несколько бутылок, но был всего один стакан.

– Прошу вас, миледи, поешьте, – проворчал их хозяин. – Мы с вашим супругом не настолько забылись, как вы полагаете. В самом худшем случае я сумею придумать, где вас спрятать.

– Нет! – сказал Филип.

– Почему же «нет», позвольте спросить?

– Мы слишком далеко зашли. «Красногрудые» разнесут мадам «Друри» в щепки, что вам отлично известно.

Филип ел с волчьим аппетитом, пользуясь руками за неимением столовых приборов. Он жестом приказал Дженни-фер следовать его примеру.

– Действительно, – странным тоном заявил мистер Шеридан, – я должен лелеять то, что едва ли принадлежит мне из-за долгов. – Он потер рукой небритый подбородок. – Надеюсь, вы не заключали никакой сделки с Сэмом Хор-дером?

– Есть ли у меня выбор? Если он привык прятать беглых преступников, то сумеет укрыть и нас. Ищейки вот-вот будут здесь. Вы это понимаете?

– «О нерешительный! Дай мне кинжалы. Ведь смерть и сон – картины…»

Шум, донесшийся со сцены, заставил сидящих в ложе подскочить и резко обернуться. Оказалось, это всего лишь громкий, глухой стук в ворота после ухода леди Макбет. Филипу и Дженнифер показалось – то стучит их судьба.

Теперь на сцене все происходило так, как должно происходить: Сара Сиддонс и Джон Кембл улыбались, актриса приседала, а актер кланялся, обращаясь к невидимым обитателям ложи.

На губах Дженнифер застыла горькая улыбка. Всю жизнь она мечтала посмотреть Сару Сиддонс и Джона Кембла в «Макбете». Однако сейчас она ничего не увидела и расслышала всего лишь несколько слов.

Зато Филип, который все время вполглаза смотрел на сцену, даже когда спорил или ел, выскочил из ложи и поднялся на сцену, чтобы поздравить актеров.

– Сэр, мадам, – сказал он, – я никогда не видел столь блистательно разыгранной сцены. Поверьте мне, ни один актер в будущем не разыграет ее столь же великолепно!

Мистер Кембл, не выходя из образа, величаво поклонился. Но Сара Сиддонс, добрая душа, которой легче всего жилось в ее домике в Паддингтоне, охотно разговорилась.

– Вам правда понравилось? – спросила она. – Когда-то пьеса казалась мне ужасной, да на самом деле я и сейчас так думаю. Однажды я сказала… кому, Джон, мистеру Уолполу? Да! Мистеру Уолполу… Так вот, я сказала ему, что никогда ни за что не возьмусь за эту роль. Леди Макбет не женственна. Ей недостает тех добродетелей, которые я люблю находить в героине…

– М-м-м… да, – согласился Филип. – Но, мадам, в вашем исполнении леди Макбет была самой настоящей женщиной!

– Черт побери, – загремел из ложи мистер Шеридан, – Гленарвон! Вы помните о времени? Неужели так уж необходимо рассыпаться в любезностях, когда вашей шее грозит петля?

Мистер Кембл мрачно взглянул в сторону ложи и набросил плащ на плечи сестры.

– Благодарим вас, ваша светлость, премногим вам обязаны. Но я боюсь, что в этой сырости Сара схватит простуду. Позволите ли нам удалиться?

Филип поклонился.

Он смотрел, как великие актеры идут по сцене перешептываясь: миссис Сиддонс хотелось остаться и поболтать. Но вскоре они скрылись за кулисами.

– Поешьте, миледи! – услышал Филип голос Шеридана из ложи. – Окорок хорош, а хлеб свежевыпеченный. Там имеется и стакан. Когда я принимаю гостей, черт меня раздери, я не позволяю леди пить из бутылки! Однако прошу вас, поскорее!

Мистер Шеридан, который при помощи джина вернул себе былое величие, проворно выскочил на сцену и быстро направился к Филипу.

– Послушайте! – сказал он. – Если вы примете мой совет, у вас еще есть время удалиться через служебный вход.

– Плохой совет, милорд, – послышалось откуда-то у них из-под ног.

И Филип, и его хозяин отскочили, но потом поняли, откуда доносится голос.

В оркестровой яме, посреди стульев и пюпитров, стоял Сэмюэль Хордер, эсквайр. На голове у него, как и раньше, аккуратно сидела треуголка. Желтые огни рампы, словно нимб, освещали его круглое лицо с маленькими острыми глазками, которые смотрели прямо на них.

– Очень, очень плохой совет, – повторил мистер Хордер.

– Подумать только, Гленарвон, – лениво протянул мистер Шеридан. – Я и не знал, что в старушке «Друри» водятся хищники. Сейчас вызову рабочих сцены, чтобы выставили этого типа на улицу…

Сэмюэль Хордер, эсквайр, грустно покачал головой и поджал полные, изогнутые на манер лука Купидона, губы.

– Мистер Шеридан, мистер Шеридан! Сегодня у вас на дежурстве всего один рабочий сцены, да и тот дряхлый старик сторож. Вы ведь не станете отрицать?

– Я…

– Вы просто хвастаете, мистер Шеридан, как то часто бывает. Я же защищен куда лучше. – Он подал кому-то знак.

И тотчас с одной из скамей в партере, невидимые до последней минуты, поднялись четверо молодых людей со светлыми, коротко стриженными волосами. Все они более или менее походили на Бристольского Молота. У каждого в руке был пистолет; они держали пистолеты небрежно, однако курки были взведены.

Впервые в жизни Филип осознал, что, как и сказал Джон Кембл, в старушке «Друри» пахнет плесенью и призраками немытых тел.

– Милорд, – продолжал мистер Хордер, глядя на него с видом разочарованного, но снисходительного отца, – ведь я вас предупреждал. Вас разыскивают по обвинению в убийстве. А я, Сэмюэль Хордер, к вашим услугам, единственный человек, который может спрятать вас так, что никто не найдет!

– Как?

– Наверху, в моей большой квартире над «Львом и ягненком», имеется потайная дверь. Ни один человек еще не находил той двери. И никто никогда ее не найдет. Послушайте, милорд! Я прятал Красотку Нелл, которая перерезала горло своему любовнику; она благополучно села на корабль и уплыла за границу. Я прятал Джерри Бейнса, который ограбил домов больше всех взломщиков в Лондоне, а он дожил до почтенного возраста на Ямайке. Я могу предложить вам и вашей леди удобную комнату. Кто еще на такое способен?

– Какова цена вашего гостеприимства?

– Деньги? – Мистер Хордер слегка дернул плечом. – Давайте не будем упоминать о них – между нами, джентльменами.

Мистер Шеридан расхохотался. Мистер Хордер зловеще фыркнул, и мистер Шеридан осекся.

– Милорд, мы встретимся, когда вы пожелаете, – произнес Сэмюэль Хордер с видом необычайного превосходства. – Но прошу вас, поторопитесь, иначе вас не сумею спасти даже я.

Дженнифер, сидящая в ложе, похолодела. Таким тоном нельзя разговаривать с Филипом Клаверингом!

– А если, – сказал Филип, – я предпочту отклонить ваше предложение?

– Простите, милорд?

– Что, если я, – зарычал Филип, – предпочту отдаться в руки закона, а вместе с собой сдать и все ваше воровское гнездо?

– Вам не дадут этого сделать, милорд, – ласково отвечал мистер Хордер.

– Как не дадут, например?

– Долли! – позвал мистер Хордер.

Дженнифер вскрикнула: у нее из-за спины выплыла чья-то могучая тень, которая, разбив тарелку, одним прыжком выскочила на сцену.

Оглянувшись через левое плечо, Филип увидел еще одного коротко стриженного головореза в фланелевом костюме и шерстяных чулках. Долли находился в хорошей форме – ни капли лишнего веса, но фунтов на семь тяжелее Филипа; в правой руке он сжимал взведенный пистолет.

И все же Долли приближался к нему с опаской. По виску у него бежала струйка пота.

Филип, полный джина и ярости, молча следил за его приближением, не двигаясь с места.

Внезапно Долли метнулся вперед и, оказавшись перед Филипом, приставил пистолет к левому жилетному карману своего противника.

– Мы знаем, на что вы способны, милорд, – сдавленно просипел Долли. – Да только с пушкой-то не поспоришь, верно?

– Мне поднять руки вверх? – Филип вежливо поднял руки над головой.

– Не надо. Но советую слушаться командира. Наш командир – крепкий орешек, что есть то есть.

– А ты, Долли? Ты – крепкий орешек?

– Чего?

Мистер Шеридан снова отпрянул, на сей раз громко выругавшись.

Левая рука Филипа, словно колотушка для мяса, опустилась на правый локоть Долли и выбила у того из руки пистолет в ту секунду, когда Долли спустил курок. В пустом зрительном зале раздался грохот. Долли непроизвольно полуобернулся, открыв левый бок. Филип тут же нанес ему мощный удар в ухо, отчего головорез закрутился волчком и упал в оркестровую яму.

Две лампы с громким треском взорвались. В стороны полетели стулья и пюпитры. Долли рухнул к ногам мистера Хорде-ра и застыл в неподвижности; на него упал пюпитр.

Мистер Шеридан равнодушно разглядывал дыру, оставленную пулей в его левом рукаве.

– Стрелок из него никудышный, – заметил он.

– Мистер Хордер, – вежливо проговорил Филип, – очень прошу вас рассуждать здраво. Полагаю, ваша цель – свести меня с Джентльменом Джексоном в бою без правил перед лицом азартных и, возможно, благородных зрителей?

Мистер Хордер хмыкнул.

– Если вы меня застрелите, я не смогу драться ни с Джексоном, ни с кем бы то ни было. Если вы напустите на меня своих головорезов, они будут сильно побиты, но и я не гожусь для драки. Ваши угрозы – сплошное бахвальство, сэр. Я не соглашусь на ваши условия. Вам придется пойти на мои.

– Тогда скорее! Каковы ваши условия?

– Во-первых, мне нужно двадцать четыре часа, чтобы обдумать, смогу ли я драться с Джексоном. Если он согласится надеть перчатки…

– Перчатки? – Мистер Хордер в насмешливом ужасе закатил глаза.

– Не важно. Вы дадите мне двадцать четыре часа?

– Разумеется! – зажурчал мистер Хордер, снова становясь самим добродушием. – Мне понадобится примерно столько времени, чтобы оповестить некоторых, как вы выразились, азартных и благородных джентльменов о завтрашнем бое. Он состоится в очень романтичном месте – в заброшенной церкви со сломанными скамьями.

– Во-вторых, – перебил его Филип, – на часть сегодняшней ночи я должен буду покинуть ваше тайное убежище.

– Вот как?

– В конюшне Барти, возле «Льва и ягненка», стоит наша двуколка с багажом. Однако ехать в открытой двуколке слишком опасно. Вы добудете мне закрытую карету и надежного кучера. Я отправлюсь в полночь, а вернусь часа в три ночи. Нет, не бойтесь, я не сбегу! Где мне прятаться?

– И потом, – вмешалась Дженнифер, загадочным образом появляясь из-за спины Филипа, – я остаюсь у вас заложницей. Неужели он меня бросит?

– Дорогая мадам! – вздохнул мистер Хордер, надевая на себя, словно облачко, маску добродушия и снимая треуголку. – Вы, разумеется, как всегда, правы. Согласен! Есть ли другие условия?

– Нет.

– Тогда нам надо идти – по проходу, который ведет из театра в «Льва и ягненка».

– Гленарвон! – позвал мистер Шеридан.

– Осторожно, сэр! – воскликнул Сэмюэль Хордер, эсквайр. – Если всем станет известен полный список ваших долгов…

– Если вы не можете поступить иначе, Гленарвон, – продолжал мистер Шеридан, пропуская слова Хордера мимо ушей, – позвольте сказать вам пару слов наедине. – Отведя Филипа под арку Инвернесского замка, он хрипло прошептал: – Попросите осмотреть ринг завтра в три часа пополудни! Понимаете?

– Нет!

– Сейчас – ни слова больше. Но завтра в три часа пополудни попросите осмотреть ринг.

Бум! – послышался тяжелый глухой удар во входные двери театра. Потом на двери обрушился уже град глухих тяжелых ударов, которые становились все сильнее.

– За нами гонятся ищейки! – вскричал мистер Хордер. – Если промедлите еще чуть-чуть, вам конец! Лорд Гленарвон! Что с вами?

Филип действительно смотрел в пространство и думал о чем-то своем, не обращая внимания на удары в дверь.

– Лорд Гленарвон!

– Эти удары… – рассеянно проговорил Филип. – Как в пьесе. И проклятые часы над конюшней в «Пристани»! Они не идут у меня из головы.

– Филип! – вскричала Дженнифер.

– Да, ты права! – воскликнул он, приходя в себя. – Дверь в «Льва и ягненка» – и бежать! Не бойся, Дженни. Возможно, еще до того, как те часы снова пробьют три, я сумею добыть доказательства своей невиновности.