"Солнечное крыло" - читать интересную книгу автора (Оппель Кеннет)

Убежище в статуе

С каждым взмахом крыльев рану на животе пронзала боль, и Шейд напрягал все силы, чтобы не отставать от Чинука и Калибана. Они летели над городом, и Шейд впервые заметил, как он разрушен: улицы разбиты, вместо зданий — груды щебня, местами на огромных пространствах не было ничего, кроме опаленных воронок. Они пролетали над домами из камня, с черепичными крышами, многие из которых лежали в руинах. На западе все еще виднелись отблески пламени от взорванных летучими мышами зданий, и вой сирен наполнял воздух. Небо на востоке бледнело: наступал рассвет.

Летя за Калибаном, Шейд разглядел у него на животе безобразный шрам. Наверное, он тоже сорвал диск. Калибан был очень крупной летучей мышью, даже крупнее Чинука, но такой худой, что ребра выпирали с боков, а в глазах его было что-то мрачное и беспощадное. Давно ли он здесь? И что ему пришлось испытать, чтобы выжить?

— Ты из какой колонии? — спросил Шейд.

— Колония мастифов из западных лесов, — отрывисто ответил Калибан, не оборачиваясь.

Он явно был не расположен к разговору. Чинук не произнес ни слова с тех пор, как они отправились в путь; он просто летел, не отрывая глаз от горизонта. Шейд не знал, куда они направляются, и старался подбодрить себя тем, что сказал Калибан: там есть другие летучие мыши, которых нашли около горящего здания.

Может, это родители Чинука.

Или его отец.

Шейд отбросил эти мысли, рассердившись на себя за то, что все еще надеется. Он надеялся так долго и разочаровывался так часто — так какой смысл продолжать все это?

Сзади что-то ярко вспыхнуло, и стало светло, как днем.

— Не оглядывайтесь, — резко сказал Калибан. Но Шейд все-таки оглянулся.

Из-за далекого горизонта поднимался огромный столб огня и дыма. Даже когда Шейд зажмурился от боли и ужаса, изображение этого чудовищного облака продолжало стоять перед ним. Чуть позже до них дошел звук взрыва, земля и воздух содрогнулись.

— Это одна из сов, — сказал Калибан.

— Как это? — спросил Шейд.

— К нам прикрепили маленькие диски, а совы несут гораздо большие.

Шейд вспомнил, как люди с металлическими шестами входили в лес к совам, вспомнил клетки с плененными птицами. Он подумал о молодой сове со светлыми стрелками на груди и вздрогнул. Вряд ли в этом огромном огненном облаке кто-нибудь уцелел.

— Люди ловили тех, кто летает ночью, — продолжал Калибан. — Летучих мышей, сов — и те и другие обладают эхо-зрением. Это важно. Они использовали его, чтобы наводить нас на цель. Один раз я видел мертвую сову; у нее в ухе тоже была металлическая заклепка — такая же, как у нас. Люди выбирают цели и посылают нас взрывать их. Сами они при этом ничем не рискуют. Совы могут нести больше груза. Значит, и взрывы получаются более сильные, как тот, что вы только что слышали. К счастью для нас, их цели обычно довольно далеко от города.

Шейд вспомнил о большом диске на животе Гота. Наверное, от него тоже получился сильный взрыв. Но он был уверен, что Гот жив и теперь вместе с этим диском летает где-то в джунглях. Так всегда получалось.

— Мы уже близко, — сказал Калибан. — Вот там, наверху.

Это было последнее место на земле, которое Шейд выбрал бы в качестве безопасного убежища. На скале, возвышающейся над городом, стояла гигантская железная статуя: человек с умоляюще вытянутыми руками; его правая рука выше локтя, судя по искореженному обрубку, была уничтожена взрывом.

— Это наше убежище, — сказал Калибан, ведя их вверх. Теперь Шейд мог рассмотреть лицо статуи. Оно выражало глубокое сострадание и доброту, и это рассердило Шейда. Какое право имеют люди изображать себя такими добрыми после того, что сделали? Это ложь. Люди жестоки, как и говорил Гот. Шейду не хотелось приближаться к статуе, но Калибан нырнул вниз к правой руке, и Шейд с Чинуком последовали за ним.

Посреди оплавленного и искореженного обрубка было небольшое отверстие, и Шейд приготовился к посадке. Подлетев совсем близко, он увидел, что у входа стоят на страже две летучие мыши, вооруженные заостренными палками.

Калибан окликнул стражников, и те быстро убрали оружие. Шейд содрогнулся, представив, от каких ужасов им приходилось здесь защищаться. Один только жук, который чуть не съел его, чего стоит! Он представил себе целую армию таких жуков, прыгающих на статую и проникающих внутрь. Да, здесь летучим мышам без оружия не обойтись!

Шейд приземлился позади Калибана и прополз дальше вглубь, чтобы освободить место для Чинука. Стражники, златокрыл и серокрыл, выглядели сильно истощенными, однако были полны решимости.

— Мы рады вам, — сказал один из них, когда они проходили мимо.

Коридор поднимался наклонно вверх внутри руки статуи, как догадался Шейд, по направлению к плечу. Там, в верхней точке, проход заканчивался зияющей вертикальной пещерой: полостью внутри статуи. Это немного напомнило Шейду Древесный Приют, их разрушенное убежище; он словно услышал превратившиеся в эхо трепет крыльев, писк, звуки голосов и почувствовал ком в горле от тоски по дому.

— Сколько вас здесь? — спросил он Калибана. Шейд не мог заставить себя прямо спросить об отце — слишком боялся увидеть, как Калибан отрицательно качает головой. Ведь так случалось уже много раз.

— Вместе с вами тридцать шесть, — с глубоким вздохом ответил Калибан. И Шейду стало ясно, что он день за днем совершает полеты в поисках уцелевших сородичей — иногда удачно, иногда нет. — Но будем надеяться, что еще найдутся те, кто присоединится к нашей колонии.

Шейд влетел в пещеру и быстро оглядел эхо-зрением все выступы, отчаянно надеясь отыскать окольцованного сереброкрыла. Собравшиеся здесь летучие мыши являли собой печальное зрелище. У многих с животов свисали остатки металлической цепи. У некоторых были сильно изранены крылья; у других на теле виднелись ужасные ожоги, все они выглядели измученными и тощими. Но отца среди них не было.

По крайней мере теперь Шейд знал наверняка. Его отец, как и многие другие, погиб в пламени. Он был удивлен и смущен, что почти ничего не чувствует. Разве что безмерную пустоту, без звуков и образов. Может, с ним что-то не так?

Он увидел, как еще две летучие мыши влетели в убежище, и услышал, как Калибан спросил их:

— Вы нашли еще кого-нибудь?

— Мы обыскали все вокруг здания. Там никого не было.

Шейд взглянул на Чинука. Вся жизнь, казалось, ушла из его глаз. При мысли о смерти отца Шейд почувствовал только опустошение, но видеть Чинука в таком состоянии было совершенно невыносимо. Он много бы отдал, чтобы вернуть прежнего Чинука: хвастуна и задиру, который дразнил его недомерком.

— Я понимаю тебя, Чинук, — сказал он, ткнувшись носом в шею друга.

— Я так и знал, что видел их, — тупо ответил Чинук.

Шейда охватил гнев. «Ты дурак, — ругал он себя. — Марина потеряла родителей, и Чинук тоже. У тебя, по крайней мере, всегда была мать. И другие: Фрида, Марина. У тебя была семья, но тебе было этого мало! Нужно было оставаться в Гибернаку-луме и радоваться тому, что имеешь. А теперь где они все, что с ними происходит?»

— Вы потеряли родных и друзей, — сдержанно сказал Калибан. — Все остальные тоже. Но мы намерены выжить.

— Вы здесь давно? — спросил Шейд.

— По-разному. Одни несколько недель, другие, как я, больше двух месяцев.

— Вы не пытались вернуться на север? Калибан хрипло рассмеялся:

— Это слишком далеко. Вы же видели, что такое джунгли. Жук, который вас чуть не съел, это еще пустяки! Здесь водятся совы и змеи, такие огромные, что могут проглотить вас целиком. А еще орлы, соколы, грифы. И тысячи летучих мышей-каннибалов.

— Я их знаю, — сказал Шейд

— Откуда? — удивился Калибан.

— Одного из них, по имени Гот, люди привезли на север. Они держали его в том же здании, что и нас, и тоже прицепили к нему металлический диск, только большой. Его сбросили вместе с нами этой ночью.

— Значит, теперь он наверняка мертв. По крайней мере, одним каннибалом меньше.

— Он жив, — уверенно сказал Шейд. Калибан удивленно посмотрел на него.

— Так или иначе, это ничего не меняет. Ночью их тут полным-полно. Даже совы стараются держаться от них подальше. — Он покачал головой. — Здесь все перевернуто с ног на голову. Совы боятся летучих мышей. От них мы не сильно пострадали, по сравнению с уроном от каннибалов, которые охотятся группами. Еще недавно нас было здесь почти пятьдесят.

— Нам нужно вернуться на север, — спокойно произнес Чинук, и Шейд с удивлением повернулся к нему. — Мы должны предупредить остальных, пока не поздно. Там Фрида, твоя мать. И Марина, наверное, тоже.

— Не спорю, — сказал Калибан. — И нужно было сделать это намного раньше. Но многие из нас ранены. Надо дождаться, пока все выздоровеют. Мы никого не бросим, таково наше решение. Либо все остаемся, либо все летим.

Шейд кивнул, полный восхищения перед этой маленькой кучкой храбрецов.

— Вам тоже нужно отдохнуть, если вы останетесь с нами. Я тут нашел ягоды, похоже, целебные.

— Спасибо, — сказал Шейд. Ему ужасно хотелось спать. Крепко спать целую неделю или месяц, а потом проснуться в каком-нибудь другом, более безопасном месте. Он чувствовал удивительное облегчение оттого, что кто-то другой принимает за него решения. Шейд полностью доверял чутью Калибана. Он больше не хотел строить планы; он хотел только следовать правилам. Всю жизнь он никого не слушался; вечно сомневался в том, что говорят другие — и вот что из этого вышло. Теперь с этим покончено. Хватит быть героем. Марина права.

Калибан вернулся, держа во рту ягоды, разжевал их и смазал этой массой живот Чинука.

— Раз в несколько недель на город сбрасывают множество летучих мышей, — рассказывал он. — И каждый раз мы летим посмотреть, не выжил ли кто. Это бывает довольно часто. Иногда диски не взрываются, иногда летучие мыши вовремя сворачивают в сторону. — Калибан недобро усмехнулся. — Люди совершенствуют свои бомбы. Это чудо, что вы уцелели. Хорошо, что я вовремя вас нашел: как раз в том месте, где вы устроились, находилось жилище жуков. Всякое могло случиться. Я видел, как они едят друг друга, когда спариваются. Самка сразу же откусывает самцу голову. Однако они очень вкусные.

— Вы едите их? — изумленно спросил Чинук.

— Когда удается. На них много мяса. И это хорошо, потому что охота здесь требует ловкости и находчивости. Мы охотимся парами или тройками и обычно держимся неподалеку от убежища. Не будь этого места, мы бы не продержались в джунглях и ночи.

Калибан разжевал другую ягоду и стал накладывать лекарство на рану Шейда.

— Мы собирались улететь несколько ночей назад, но потеряли нашего предводителя. Если кто-нибудь и мог привести нас на север, так это он. Его сбросили здесь одним из первых. Он спас меня, когда я прибыл сюда. Он провел в искусственном лесу несколько месяцев и многое видел. Люди подвергали летучих мышей страшным испытаниям.

— Испытаниям? — нахмурился Шейд.

— Они хотели убедиться, что летучие мыши достаточно сильны, чтобы нести диски; хотели рассчитать все так, чтобы они взрывались. Добиться, чтобы сигналы звучали у нас в ушах. Множество летучих мышей погибли в том здании, сгорели или навсегда потеряли способность летать. Он все это пережил, но джунгли погубили его. Он был храброй летучей мышью. Кассел спас многих из нас.

— Сереброкрыл Кассел? — Шейд услышал свой голос будто издалека.

— Верно.

— Что с ним случилось?

— Его съели каннибалы. — Калибан странно посмотрел на Шейда, голос его дрогнул. — Ты знал его?

— Это был мой отец. Марина летела на юг.

Каждую ночь стая беженцев росла, к ним присоединялись те, кого совы прогнали из зимних убежищ. Марина чувствовала себя в безопасности в большой группе летучих мышей, хотя понимала, что даже небольшой отряд сов-бойцов представляет для них немалую угрозу.

Она и Ариэль старались поговорить со всеми новоприбывшими, спрашивали, не видели ли те человеческих летающих машин, следующих на юг. Безрезультатно: в небе было замечено много самолетов, летящих в разных направлениях. Значит, Шейд мог оказаться где угодно.

Становилось теплее. Снега остались позади, и прошлой ночью сердце Марины радостно подпрыгнуло, когда она снова увидела траву и даже несколько цветков.

Но, несмотря на теплую погоду, Фрида слабела. Она отставала и задыхалась. Марина, Ариэль и другие стали по очереди нести ее на своих спинах. Весила она мало, ее старые кости стали пустыми изнутри. Днем она забывалась в тяжелом сне.

Марина посмотрела на Ариэль. Каждое утро на рассвете та вычесывала ей шерстку, постоянно волновалась, тепло ли ей, сыта ли она. Сначала Марина чувствовала себя неловко — она долго была одна и не знала такого внимания. Привыкла сама заботиться о себе и все делала по-своему, но не могла не признаться себе, что ее радуют заботы Ариэли. Быть рядом с матерью Шейда было удивительно приятно, будто рядом с самим Шейдом.

— Я должна была пойти с ним, — повторила она в отчаянии, наверное, уже в десятый раз. — А так мы никогда его не найдем. Ариэль покачала головой:

— Ты правильно поступила, что не вошла внутрь самолета. Шейд сам принял решение. Ты не отвечаешь за это. Я тоже никогда не могла понять некоторые поступки Кассела. Одна лишь глупость, по-моему.

Марина рассмеялась, потом вздохнула.

— Мне бы следовало… быть с ним добрее. А я делала вид, что не обращаю на него внимания.

Ариэль ничего не ответила, но ее молчание не вопрошало, а лишь выжидало.

— Я не обращала на него внимания, — выпалила Марина и с облегчением вздохнула, сделав признание. — Но только потому, что он не обращал внимания на меня. Все, что его волновало, — это поиски, размышления и нелепые догадки. Ну ладно, пусть он оказался прав по поводу этого леса, но все-таки….

— Нелегко оказаться на втором месте. Кассел был точно такой же: когда был поглощен секретом колец и Обещанием, ничего больше не замечал.

— Точно, — подхватила Марина. — Шейд становился таким важным и совсем не думал обо мне. Когда живешь одна, отчасти смиряешься с одиночеством — создаешь собственные правила, делаешь что хочешь. Но потом неожиданно появился Шейд, я получила еще один шанс и так боялась снова потерять его.

Ариэль кивнула.

— Ну да, я мучила его, — согласилась Марина, не сумев сдержать улыбки. — Чинук уделял мне много внимания, и… это было хорошо.

— Конечно.

— Я не знаю, почему Шейд этого не понимал, — продолжала она. — Он только больше злился. При его сообразительности это просто глупо!

Тут она вспомнила, как Шейд попал в руки людей, и ее улыбка погасла.

— Он хорошо приспособлен для выживания, — уверенно сказала она, но при этом смотрела на Ариэль так, будто задавала очень важный вопрос. — Он ведь добрался до Гибернакулума. Правда, тогда я была рядом и могла ему помочь. Вряд ли он сумеет это сделать без меня. Вы же знаете, какой он: не задумывается о последствиях и порой творит настоящие глупости.

— Я знаю, — мягко ответила Ариэль. — Не тревожься. Мы найдем его.

Рассвет приближался, и они нашли убежище в высоком кедре. Когда Марина уже складывала крылья, собираясь уснуть, она увидела Фриду, которая в одиночестве устроилась на одной из верхних веток и пристально вглядывалась в светлеющее небо. Что она там высматривает? Ариэль уже уснула, и Марина не хотела ее будить. Она бесшумно снялась с ветки и устремилась к вершине дерева. Опустилась позади Фриды на почтительном расстоянии, чтобы не испугать ее.

— Ты видишь их? — не обернувшись, спросила Фрида.

Марина проследила за взглядом старейшины и в бледном свете увидела мерцающее облачко над отдаленной группой цветущих деревьев. Что это за существа? Для насекомых они были слишком большие, но уж точно слишком маленькие для птиц. Их было великое множество, и они перелетали с цветка на цветок.

— Это колибри, — сказала Фрида.

— Птицы? — Марина видела, что глаза старейшины были серьезными. Конечно, не из-за того, что эти птицы представляют для них опасность. Они были совсем крошечные. — Что-то случилось?

— Странно, что они здесь, — ответила Фрида. — Колибри проводят зиму далеко на юге. И раз они здесь, должно быть, случилось что-то очень, очень плохое. Летим со мной, только медленно, пусть они тебя заметят.

Марина поднялась с ветки и последовала за Фридой.

— Вы собираетесь говорить с птицами?

— Они не похожи на других. Настолько маленькие, что чувствуют себя неуютно рядом с остальными птицами и держатся особняком. Колибри питаются насекомыми, как мы, и еще цветами.

— Цветами?

— Они пьют цветочный нектар. И не доверяют совам. Колибри никогда не воевали с нами, и у нас нет повода с ними враждовать.

Фрида и Марина летели над деревьями так, чтобы колибри могли заметить их приближение.

— Я Фрида Сереброкрыл, — крикнула старейшина. — Я не причиню вам вреда, только прошу разрешения поговорить с вами.

На секунду Марине показалось, будто колибри застыли в воздухе, их прозрачные тонкие крылья не двигались, крошечные головки повернулись к летучим мышам. И вдруг они исчезли — она и глазом не успела моргнуть.

— Куда все подевались?

— Пожалуйста, вернитесь, мы хотим поговорить с вами, — снова крикнула Фрида, кружа возле дерева.

— Не приближайтесь, сереброкрылы!

Марина огляделась и с удивлением увидела одну птичку прямо над своей головой — та металась из стороны в сторону, вверх и вниз, вперед и назад так быстро, что Марина не могла за ней уследить.

— Почему вы рискнули нарушить запрет летать на рассвете, чтобы поговорить с нами?

Голос колибри был очень высоким и немного капризным. «Как быстро они машут крыльями, — с восхищением подумала Марина. — Намного быстрее, чем летучие мыши, — наверное, не меньше сотни взмахов в секунду».

Что за удивительное существо! Эта колибри, казалось, могла летать почти вертикально. Снежно-белое оперение покрывало ее грудку, а вокруг горлышка перья образовывали яркое сверкающее кольцо. Тонкий, как сосновая иголка, клюв на конце элегантно загибался книзу.

Остальные птички тоже появились из листвы и перелетали с цветка на цветок, погружая в них свои клювы. Теперь Марине было ясно, почему у колибри нет причин бояться летучих мышей да и вообще кого бы то ни было. Маленькие и проворные, они двигались так быстро, так легко, что казались совсем невесомыми — скорее частицы воздуха, чем существа из плоти и кости. Они могли летать вечно. Марина почувствовала приступ зависти.

— Почему вы оказались здесь, так далеко от ваших зимних угодий? — спросила Фрида.

— Их разрушили.

— Кто?

— Люди с севера послали туда свои летающие машины, и те сбросили огонь. Большинство наших деревьев сгорело. Мы вынуждены были покинуть джунгли, да и не только мы. Многие птицы и животные бежали. Вы ничего об этом не слышали? — многозначительно спросила птичка, вскинув головку.

— Нет, — ответила Фрида.

— Но об этом идут слухи, — сказала колибри пронзительным голоском.

— Пожалуйста, расскажите нам, — взмолилась Марина. Сердце ее тяжело билось. Человеческие машины летят на юг и несут в себе огонь. Несут Шейда.

— Сначала с севера прибыло множество летающих машин, они летали низко и изрыгали огонь. Но южные люди сбивали их снарядами. Несколько месяцев назад северные самолеты стали летать выше, над облаками, где южане не могли их достать. Но из них все равно падал огонь. Говорят, они использовали для этого птиц и летучих мышей.

— Вы видели это? — спросила Марина. В горле у нее пересохло.

— Я не видела. Но другие видели. Вы и в самом деле об этом ничего не знаете?

Марина безмолвно посмотрела на Фриду.

— Если это правда, то они делали это не по своей воле, — сказала Фрида. — Люди отловили много летучих мышей и сов и прикрепили к ним металлические диски. Потом их погрузили в самолеты и отправили на юг.

— Пламя вырывается из металлических дисков. Я слышала об этом, — сказала колибри.

— А что стало потом с летучими мышами?

— Не могу сказать. Они, наверное, погибли. По крайней мере большинство из них, потому что взрывы были очень сильные.

— Но может быть, вы видели в лесу летучих мышей?

— Там всегда были летучие мыши, но они гораздо крупнее вас. Это вампиры.

— Вампиры, — задумчиво сказала Марина, понимая, о ком говорит колибри. — У них размах крыльев три фута, и они едят мясо.

— Да-

Марина до боли зажмурилась. Гот и Тробб прибыли с юга. Люди поймали их на родине, в джунглях.

— Обычно колибри они не трогают, но, поскольку другая дичь исчезла, они принялись за нас. Это еще одна причина, по которой мы бежали. Мне очень жаль, что приходится сообщать вам такие новости, — сказала колибри. — Поступки людей просто чудовищны.

— Спасибо.

— Мы знаем, что совы объявили вам войну. Мы не будем сражаться на их стороне.

— Мы очень благодарны вам.

— Счастливого полета, — сказала колибри, и в мгновение ока все птички исчезли.

— Изумительные существа, — пробормотала Фрида.

Марина устало повернулась к старейшине и, медленно взмахивая крыльями, полетела обратно к кедрам.

— Моя колония, — проговорила она, чуть не плача. — Они правильно сделали, когда прогнали меня. Все эти дурацкие истории об исчезающих в пламени окольцованных мышах… Мои сородичи, должно быть, как-то узнали об этом. Они были правы. Люди злы.

— По крайней мере теперь мы знаем, куда улетел самолет, — сказала Фрида. — Место зимовки колибри находится на большом южном перешейке. Там мы найдем Шейда.

Если он жив.

Ни та ни другая не произнесли этого вслух.

— Завтра мы будем в Бридж-Сити, — добавила Фрида. — Надеюсь, там мы найдем поддержку.

Но в ее голосе звучала та же усталость и безнадежность, какую чувствовала Марина.

Шейд надеялся, что это последняя ночь, которую он проведет в джунглях.

Он рассеянно охотился, больше следя за небом, чем за насекомыми. Вместе с Чинуком и Калибаном, которые настаивали на том, чтобы держаться вместе, он кружил поблизости от убежища, осторожно хватая жуков, которые выглядели относительно безобидно. Слишком больших, необычной расцветки или со странным запахом он предпочитал не трогать. Шейд избегал деревьев, потому что там водились змеи, совы и множество тех жуков, которые чуть не откусили ему голову; он держался подальше от земли, потому что там можно было наткнуться на гигантских кошек и, кто знает, на кого еще.

Завтра ночью они улетят отсюда.

Таков был план. В течение последних трех ночей они обсуждали его в убежище. Шейд считал, что для них это единственная возможность выжить. По неизвестным причинам после его появления в убежище джунгли стали еще более опасными. Две ночи назад они потеряли одну летучую мышь, а вчера еще трех. Виной тому были каннибалы. Обычно они охотились поодиночке, но теперь стали летать группами, с какой-то подозрительной настойчивостью прочесывая джунгли. Однажды ночью, сидя возле входа в убежище, Шейд видел, как они яростно атакуют вершины деревьев, и с дрожью узнал знакомые очертания широких заостренных крыльев.

Они убили его отца.

При одной мысли об этом в голове у него начинало шуметь. Отец, живой и невредимый, был здесь всего несколько ночей назад. Это было слишком мучительно, Шейд старался отвлечься, но не мог. Впервые с тех пор, как он нырнул в ручей в искусственном лесу, у него появилось время подумать обо всем. Мысли обрушивались на него, словно свирепая буря, оставляя его обессиленным от горя и ярости. Он не мог рассказать об этом Чинуку и Калибану и глубоко замыкался в себе.

Даже во сне ему не было спасения. Кошмары, которые начали посещать его с тех пор, как он вернулся в Гибернакулум, стали еще более зловещими. Ему снилась вечная ночь — ночь, когда не приходит рассвет, ночь без малейшей надежды на солнечное тепло. Ему снились неистовые ветры, с жутким воем проносящиеся над землей. Вчера Шейд проснулся, дрожа от страха, — ему приснилось, что солнце вдруг заслонил темный глаз, но в зрачке его не было ни единого отблеска света. Это была черная дыра, ведущая в кромешную тьму.

Только мысль о бегстве из джунглей придавала ему силы. Это хотел сделать отец, и он был прав. Надо вернуться на север и предупредить остальных. Если бы знать, поймали Марину или она сумела вернуться к Фриде и Ариэли?! Смогли они сбежать из здания или нет?! Может быть, сейчас их погружают в летающую машину, с металлическими дисками на животах. Он жил, страшась услышать звук взрыва, донесшегося из города, но ни разу ничего не слышал — пока.

Шейд отчаянно хотел поскорее улететь отсюда, и его сводило с ума то, что именно он задерживает отбытие. Калибан говорил, что нельзя лететь, пока раны хотя бы немного не заживут. Чинуку тоже нужно поправиться. А на север они полетят только все вместе.

Шейд поправлялся, но медленно. Несколько дней назад он заметил, что у него стала сильно выпадать шерстка. Он испугался, что это признак какого-то заболевания, и спросил об этом Калибана. Тот в ответ улыбнулся. Шейд еще ни разу не видел, как тот улыбается; он даже не подозревал, что такое вообще возможно.

— Это линька, — рассмеялся Калибан. — В жару обычное дело. Чаще всего это происходит летом.

Шейд кивнул, пожалев, что здесь нет Марины. Она бы предупредила его. Он никогда еще не линял и никак не ожидал, что это случится в разгар зимы в джунглях. Здесь было так жарко, что он иногда мечтал о настоящей северной зиме.

Шейд поймал еще одного жука и взглянул на Чинука, который кружил неподалеку. Последние три дня и три ночи они почти не расставались — устраивались рядом на ночлег, вместе охотились. Они почти не разговаривали, но рядом с Чинуком Шейд чувствовал себя спокойнее. Отчасти это объяснялось тем, что Чинук был единственным напоминанием о доме. «Но где теперь мой дом, — подумал он с горечью. — Древесный Приют навсегда утрачен. Ариэль, Марина и Фрида в плену у людей или того хуже… Нет, я дал себе обещание не вспоминать об этом».

— Как ты думаешь, с Мариной все в порядке? — прошептал Чинук.

— Надеюсь, что да.

— Я чувствую, что это случилось по моей вине. Ведь именно меня она отправилась искать, правда? Ради меня пошла на большой риск.

— Ну… частично да, но…

— Какая преданность, — сказал Чинук, глубокомысленно качая головой.

Впервые за последние дни Шейд почувствовал раздражение и почти обрадовался этому.

— Она тоже хотела найти выход, — не удержавшись, уточнил он.

— Марина потеряла меня. Я знал, что она будет меня искать. Скажи, она когда-нибудь говорила тебе… ну, ты понимаешь… обо мне?

Шейд стиснул зубы. Красивый. Она назвала Чинука красивым, разве мог он забыть это!

— Я не помню, — пробормотал он.

— Хм, — сказал Чинук. — А о тебе она говорила постоянно.

Шейд выжидающе посмотрел на него, но Чинук замолчал и не думал продолжать.

— И что? — не выдержал Шейд.

— Ну, в основном говорила, что ты вечно пыжишься.

Шейд задрожал от негодования. «Пыжишься»? Что значит «пыжишься»? Он почему-то вспомнил, как голуби распушали перья. Это было смешно.

— Она просто думала, что ты слишком важничаешь. Настоящий герой. Я пытался вступиться за тебя, но она только сердилась.

— Угу…

— Я найду ее и спасу, — пообещал Чинук.

— Она сама прекрасно позаботится о себе, — буркнул Шейд.

— Я хочу попросить ее стать моей женой, — доверительно произнес Чинук. — По-моему, она согласится, как думаешь? Я потому спрашиваю, что вы всегда были большими друзьями.

Шейд с трудом сглотнул и закашлялся так, что из глаз потекли слезы. Марина — жена Чинука? С ума сойти! Неужели Чинуку даже не приходит в голову, что он, Шейд, недомерок, тоже может интересоваться Мариной? А он-то думал, что навсегда потерял прежнего толстокожего Чинука, и вот пожалуйста, он вернулся во всей красе.

— Не знаю, Чинук, — сказал он наконец. — Трудно угадать, что она ответит. Ведь Марина такая непредсказуемая.

— Правда? Я никогда этого не замечал.

— Еще заметишь.

— У нее такой чудесный смех, правда? Он такой…

— Звонкий?

— Да, звонкий.

— И красивый, — согласился Шейд. Калибан подлетел к ним и подал знак, что пора возвращаться в убежище. Они охотились здесь всего час, и этого едва ли было достаточно, чтобы Шейда весь день не мучило чувство голода. Как они наберутся сил для долгого путешествия на север? Все были такие тощие; только он и Чинук успели отъесться в искусственном лесу. Но Шейд понимал, что голод далеко не самое страшное. Сейчас они могли укрыться от каннибалов в убежище, без него они будут беззащитны в ночном небе.

Шейд повернул было к гигантской металлической статуе, но вдруг сквозь ветки деревьев заметил неясные очертания крыльев. Он прощупал пятно локатором, и в его сознании возникло изображение летящей совы. Большего ему не требовалось. Шейд изредка видел южных сов: вокруг глаз у них были круги из белых перьев, а кричали они еще страшнее, чем их северные собратья.

Он полетел быстрее, надеясь, что его не заметят.

— Подождите!

В этом крике слышалось такое отчаяние, что не обернуться было невозможно. Шейд оглянулся и увидел сову, летящую над верхушками деревьев: молодую сову с узором из белых стрелок на груди. К ее животу был прикреплен металлический диск.

— Шейд, лети скорее! — услышал он голос Калибана.

— Я знаю его, — крикнул в ответ Шейд.

— Не будь дураком!

Совенок не делал попыток гнаться за ним, только кружил, с несчастным видом глядя на Шейда. А тот не мог оторвать взгляда от диска. Он был такого же размера, как у Гота, и Шейд знал, что произойдет, если бомба взорвется.

— Помоги мне, — попросил совенок.

— Шейд, — предостерегающе сказал Калибан, и глаза его гневно блеснули.

Шейд колебался. Он не хотел ослушаться Калибана, он доверял мастифу и уважал его. К тому же две ночи назад он обещал себе, что с этого времени будет следовать правилам, перестанет беспокоиться. Но он не мог оставить сову в беде.

— Я догоню.

И не дожидаясь ответа Шейд резко развернулся и полетел к совенку.

— Послушай, — крикнул он. — Эта штука, металлический диск, это…

— Я знаю. Он не сработал.

— Что?

— Он не взорвался. Я приземлился, куда мне приказывали, но ничего не случилось. Не так, как с другими. Я видел, что с ними произошло.

Шейд, не веря своим глазам, смотрел на диск. Внезапно рядом с ним очутился Чинук.

— Возвращайся к Калибану! — с раздражением сказал Шейд.

— Я остаюсь с тобой.

— Уходи!

— Нет!

Шейд удивился решимости, прозвучавшей в его голосе.

— Но почему?

— Чувство безопасности, — пробормотал Чинук, потом продолжил почти сердито: — С тобой я чувствую себя в безопасности. Только когда я с тобой, понимаешь?

Раздражение Шейда испарилось. Казалось почти невозможным, что Шейд, вечный недомерок, дает Чинуку чувство безопасности. Он благодарно улыбнулся:

— Взаимно, Чинук, поверь мне. Сзади послышался голос Калибана:

— Я надеюсь, вы оба знаете, что делаете, сереб-рокрылы. Но, как бы то ни было, поторопитесь. Скоро рассвет. — И Калибан улетел.

Шейд повернулся к совенку.

— Почему ты один? — спросил он.

— Здешние совы гонятся за мной. Они чуть не убили меня, когда увидели диск, боялись, что он взорвется.

Шейд не винил их. Он-то знал, сколько разрушений может произвести такой взрыв.

— С летучими мышами они сделали то же самое, — сказал Шейд. — Смотри. — Он сильно наклонился, чтобы сова могла разглядеть едва зажившую рану у него на животе. — Вот почему нас собрали в том здании. Люди хотели нас всех использовать.

— Я хочу домой, — жалобно сказал совенок. — Но я не знаю, куда лететь.

— Нескольким летучим мышам удалось выжить, — сказал Шейд. — Мы отправляемся завтра ночью. Летим с нами.

Он перехватил испуганный взгляд Чинука и понял, что делает выбор. Может быть, роковой выбор.

Но он пригласил сову лететь с ними не просто по доброте, но и из чувства самосохранения. Группа северных летучих мышей — легкая добыча, но в сопровождении совы они могут избежать нападения других сов, а может быть, даже и каннибалов. Калибан оценит разумность его плана.

— Вы знаете дорогу на север? — спросил совенок.

— Да-

Шейду пришло в голову, что совы, наверное, не так хорошо, как летучие мыши, ориентируются по звездам.

— Этот диск все время тянет вниз, — пожаловался совенок. — Прошлой ночью меня чуть не съела змея. Я едва успел взлететь.

— Ты уверен, что диск безопасен? — спросил Шейд.

— Я сильно ударился о здание, но ничего не случилось.

Шейд глубоко вздохнул.

— Слушай, я могу снять его с тебя. Но тебе будет больно. Мне придется разорвать швы, я уже делал это. Ты согласен?

— Почему ты помогаешь мне?

— Ты спас мне жизнь.

— Но ты первый спас меня. Почему?

— Ты тогда так испугался, — честно сказал Шейд.

— Эти чудовища, гигантские летучие мыши, это они убили голубей в городе?

— Да, — сказал Шейд со вздохом, как будто тяжкий груз наконец свалился с его крыльев. — Именно это я и хотел сказать тебе тогда. Не мы начали убивать птиц, это сделали летучие мыши из джунглей.

— Теперь я тебе верю.

— Ты можешь сесть на то дерево?

Когда сова опустилась на ветку, Шейд весь напрягся, увидев, что металлический диск несколько раз стукнулся о кору. Но, похоже, он и впрямь не действовал.

Чинук и Шейд опустились рядом. Было так странно находиться близко от совы, их злейшего врага. Шейда раздражал ее запах, но он решил, что сейчас не время обращать на это внимание. Перья щекотали нос.

— Сейчас начнем, — сказал он сове. — Тебе будет очень больно, но я делаю это не нарочно, понял?

— Давай, — сказал совенок.

— Ты только поглядывай, как бы кто-нибудь не напал на нас. И ты тоже, Чинук.

— Я смотрю.

Шейд осторожно погрузил зубы в выбритый участок на животе совы.

— Как тебя зовут? — спросил совенок. Голос у него был напряженный.

Шейд прервался, чтобы вздохнуть.

— Шейд. А его — Чинук.

— Меня зовут Орест, — сказал совенок и, немного помолчав, спросил: — Вы ведь не знаете, кто я?

Шейд проворчал, что нет, не знают. Его нос заливала кровь совы; удивительно, но на вкус она была почти такая же, как кровь летучих мышей.

— Я сын короля Бореаля.

Шейд промолчал. И не только потому, что его зубы были в теле совиного принца, сына самого могущественного птичьего короля северных лесов.

— А где теперь твой отец? — спросил он чуть погодя. — Бореаль тоже был вместе с тобой в здании?

— К счастью, нет. Он отослал меня на то время, пока он…

— Что?

— Собирает армию для войны, — тихо сказал Орест. Шейд отпрянул. Война с летучими мышами. Ему внезапно захотелось улететь прочь. Пусть Орест сам позаботится о себе; почему он должен помогать ему, когда его отец собирается уничтожить всех летучих мышей?

— Ты тоже хочешь войны? — холодно спросил он Ореста.

— Я не знаю. А ты?

— Нет. Но я не хочу, чтобы нас навсегда изгнали из ночного неба. — Шейд вздохнул. Все это казалось таким далеким, словно происходило в другой жизни. Сейчас он в джунглях, вот об этом и нужно думать. Необходимо выбраться отсюда живыми. И для этого ему нужна сова.

— Я могу доверять тебе? — спросил он Ореста. — Когда я сниму с тебя эту штуку, ты проводишь нас обратно на север, будешь защищать нас, если мы встретим других сов?

— Да-

Шейд смотрел в огромные глаза совенка и понимал, что нет никакой возможности узнать, правду ли он говорит. Придется поверить. Что еще остается? Он вернулся к своей работе, перегрызая стежки, пока не остался один, последний.

— Когда я разорву этот стежок, держи цепь, — сказал Шейд. — Вряд ли мы хотим, чтобы он ударился о землю. На всякий случай.

Орест кивнул. Шейд быстро перегрыз нитку, и сова удивительно ловко подхватила цепь когтями.

— Положи его на землю, только осторожно. Он остался на верхушке дерева, пока Орест летел к земле с диском.

— Ты веришь ему? — прошептал Чинук.

— Придется поверить.

— Может, он сейчас сговаривается с другими совами напасть на нас. Рассказывает, где мы прячемся.

— Все может быть, — сказал Шейд, уязвленный таким предположением.

Орест вернулся на ветку, свободный от опасного груза.

— Спасибо, — сказал он.

— Пойдем. Я покажу тебе, где мы остановились. — Он измерил сову локатором. — Наверное, ты даже сможешь протиснуться внутрь.

— Тебе бы следовало убедиться в этом заранее, — сказал Орест.

Шейд усмехнулся.

Вдруг чьи-то когти впились в покрытую перьями спину Ореста. Шейд в оцепенении увидел, как огромный каннибал стаскивает совенка с ветки. Он почувствовал над собой тень и инстинктивно рванулся в сторону, когда другая пара когтей просвистела мимо него. Вместо этого когти вонзились в плечо Чинука и подняли его в небо.

— Шейд! — услышал он полный растерянности и боли крик своего друга.

Глядя сквозь ветки, Шейд смотрел, как два каннибала летят прочь, держа в когтях Ореста и Чинука.

Он смотрел, как они исчезают вдали, и сердце его бешено колотилось. Он ничем не мог им помочь.

С тобой я чувствую себя в безопасности, сказал Чинук.

Шейд затрясся и в первый раз с тех пор, как люди схватили его, неудержимо разрыдался. Он был оглушен и обессилен, он все потерял. Почти ничего не видя от слез, он направился к статуе.

Широкая река делила город на две части, над водным пространством высоко вздымался железный мост. Даже издалека Марина заметила движение вокруг его нижней части и длинные, колеблющиеся линии, изгибающиеся над городом во всех направлениях, словно темные радуги.

Летучие мыши. Миллионы летучих мышей.

Они добрались до Бридж-Сити.

Марина почувствовала прилив гордости: она и не мечтала, что наяву увидит этот легендарный город, где небо заполнено летучими мышами; казалось, что они, а не люди, которые построили этот город, его истинные хозяева. Она ощутила радость оттого, что находилась совсем близко от крупнейшей на севере колонии западных длиннохвостов. Если и было на свете место, где можно почувствовать себя в безопасности, так это здесь. Однако вид человеческого города вызвал у Марины легкую тошноту. Сама мысль о том, чтобы жить так близко от людей, казалась ей отвратительной.

Подлетев ближе, она поняла, почему мост стал местом обитания огромного количества летучих мышей. Он был неимоверно длинный, сеть металлических балок опиралась на расположенные внизу толстые каменные столбы, погруженные глубоко в воду реки. Верхняя часть моста была чем-то вроде человеческой дороги, по которой проносились туда и обратно их шумные машины. Но нижняя часть с многочисленными выступами и нишами по всей длине от одного берега реки до другого принадлежала летучим мышам.

Когда они приблизились, их окружили целые стаи сородичей, и Марина почувствовала что-то близкое к ликованию. Быть в гуще такой толпы! Разве можно всех их победить? Сейчас ей казалось возможным все!

Разбить армию сов. Спасти Шейда.

Следующие несколько часов прошли в беспрерывном кружении — всех новоприбывших водили по разным частям моста и показывали, где они могут разместиться. Марина узнала, что популяция здесь сильно увеличилась за последние два месяца и теперь мост стал домом для летучих мышей разных видов. Насесты были переполнены, все пребывали в возбуждении, рассказывали истории о своих приключениях, о том, как они чудом спаслись от сов, о внезапных нападениях, об отчаянных перелетах в поисках свободы.

— Тебе надо поспать, — сказала Марине Ариэль. — У нас был трудный перелет.

— Когда мы полетим дальше?

— Спросим Фриду. — Ариэль нахмурилась. — Я беспокоюсь за нее.

Старейшины сереброкрылов сейчас с ними не было; вместе с серокрылом Ахиллесом ее вызвали к Гало, предводительнице здешней колонии. Марина тоже беспокоилась о здоровье Фриды, которая почти не могла летать без посторонней помощи. Ее здоровье быстро разрушалось, даже ясные глаза, казалось, потускнели.

— Это путешествие слишком тяжело для нее, — сказала Ариэль.

Марина покачала головой:

— Все будет хорошо. Ей просто нужно отдохнуть.

Ариэль ничего не ответила.

Как ни удивительно, Марина быстро заснула, несмотря на постоянный шум вокруг, несмотря на нетерпение, кипевшее в ее крови. Полное изнеможение победило. Когда она проснулась, рядом была Фрида, и Марина радостно улыбнулась.

— Старейшины уже час держат военный совет, — сказала Фрида. — Я хочу, чтобы ты и Ариэль пошли со мной. Мне нужно, чтобы вы были моим голосом.

Военный совет собрался в самой высокой башне моста. Там были Гало и старейшины других колоний, отсюда хорошо был виден голод и открытое небо над равниной.

Среди старейшин Марина чувствовала себя ужасно неловко — такого представительного собрания она еще не видела. Их было несколько сотен из разных колоний, населяющих мост, говорили они спокойно и рассудительно. Как все длиннохвосты, Гало выглядела очень внушительно — она была значительно крупнее сереброкрылов и златокры-лов, с мощной грудью и длинной хвостовой перепонкой, которая делала ее невероятно проворной в полете.

— Сегодня к нам присоединились серокрыл Ахиллес и сереброкрыл Фрида, — сказала она. — И мы необычайно рады этому. Добро пожаловать!

Со стороны старейшин раздался хор приветствий.

— Наши разведчики доложили, что совы собираются на севере и через несколько ночей вылетят по направлению к Бридж-Сити. Как ни печально, но сейчас мы должны поговорить о войне. — Она глубоко вздохнула. — Я знаю, что многие из вас искренне верили в учение об Обещании Ноктюрны и возлагали большие надежды на то, что, когда настанет время сражаться, люди придут к нам на помощь. Но со слов Фриды я поняла, что теперь эти надежды рухнули.

Марина слушала, как Фрида тихо, но с силой, которая все еще звучала в ее старческом голосе, начала рассказ о человеческом здании. Когда старейшина сереброкрылов повернулась к ней и попросила ее продолжать, сердце Марины забилось так сильно, что ей показалось, что она потеряет сознание. Все старейшины смотрели на нее, и она постаралась быстро рассказать о том, что они с Шейдом видели — как люди мучили летучих мышей, как увезли их на юг в летающей машине, о том, что несколько ночей назад сообщила им колибри: как люди используют летучих мышей, чтобы переносить огонь.

Когда она закончила, воцарилось молчание; Марина стояла, не поднимая глаз, желая, чтобы хоть кто-нибудь заговорил.

— Не скажу, чтобы мы, длиннохвосты, сильно верили в Обещание, — сказала наконец Гало. — Мы благоденствовали ночью и никогда не стремились к свету дня, как некоторые другие.

При этих словах она посмотрела прямо на Фриду и Ахиллеса.

— Мы никогда не думали, что следует сражаться с совами за право жить при солнце. Хотя я знаю, что многие из вас возмущались этим. Что касается людей, мы живем с ними бок о бок сотни лет, и у нас нет причин доверять или не доверять им. Они не разоряли наши жилища, и многие из нас получили кольца. Но ваши новости, Фрида, сильно тревожат меня. Если люди используют нас для переноски оружия, мы должны считать их врагами и быть более бдительными. Но все наши силы сейчас должны быть обращены против сов.

Все зашуршали крыльями в знак согласия с этими словами.

— Мы терпели то, что нас изгнали в ночь, но нынешние жестокости мы терпеть не можем. Захват Гибернакулума, внезапные ночные нападения — их действия говорят о том, что они намерены уничтожить летучих мышей, и у нас нет иного выхода, кроме как сражаться.

Марина посмотрела на Фриду и будто впервые увидела, какой усталой она выглядит.

— Совы сильны, но у нас здесь армия такого размера, какой еще никогда не бывало, и мы сможем сражаться.

— Это будет ужасно, — сказала Фрида, и в ее голосе прозвучала такая скорбь, что на несколько мгновений все замолчали.

— Ты удивляешь меня, — усмехнулась Гало, словно хотела отогнать дурное предчувствие, которое вызвали слова Фриды. — Как ты ратовала за восстание пятнадцать лет назад! Ты утратила вкус к битве?

— Наверное да, — ответила Фрида. — Потому что поняла: в этом сражении нам не победить…

— Но помощи ждать неоткуда, — с горечью произнесла одна из старейшин. — Вы сами сказали, что люди нам не друзья. Можете предложить что-то другое?

— Надо попытаться поговорить с совами. Может, у нас получится стать союзниками.

— Союзниками против кого? — спросила Гало.

— Мне кажется, люди — самые могущественные существа на земле. Они используют и нас, и сов, чтобы творить зло.

— Возможно, но люди не изгоняют нас из жилищ, — нетерпеливо сказала Гало. — А что касается переговоров с совами, я отправила делегацию несколько недель назад, и они вынуждены были спасаться бегством, так и не получив аудиенции у короля Бореаля. Да, если удастся, мы поговорим с совами, но все равно надо готовиться к сражению, причем сражению без союзников.

Откуда-то снизу, задыхаясь, появился длиннохвост.

— Гало, — сказал он, — какая-то крыса поднялась по туннелю в одной из башен. Она принесла мирные предложения и говорит, что король Ромул желает встретиться с вами.

Услышав имя, Марина удивилась и обрадовалась. Был ли это тот самый Ромул, которого они с Шейдом встретили поздней осенью? Тогда он еще не был крысиным королем. Заточенный в грязной темнице собственным братом, принцем Ремом, он помог им спастись. Если Ромул теперь и в самом деле король, это хорошая новость.

Но ропот тревоги и гнева прошел по собранию.

— Как они посмели прорыть туннель около нашей башни! — воскликнул один из старейшин.

— Они, должно быть, в сговоре с совами! — возмущенно сказал другой.

— Вы будете говорить с ними? — спросил Гало Ахиллес. — Это может оказаться ловушкой.

— Упреждающий удар, чтобы ослабить нас, прежде чем появятся совы! — вскричал еще один из старейшин.

— Нет! — вырвалось у Марины; она повторила громче, чтобы ее услышали: — Нет, я так не думаю! Я знаю его!

— Ты знаешь короля Ромула? — Густые брови Гало с сомнением поднялись вверх.

— Так оно и есть. — Марина рассказала, как они с Шейдом встретили принца Ромула в сточных трубах. — Он спас нас, показал нам путь на поверхность. И я думаю, что он друг всем летучим мышам.

— Тогда пойдем с нами, — сказала Гало. Она приказала посланцу: — Вызови пять лучших солдат, чтобы сопровождать меня, и приведи гарнизон в состояние готовности. Если это ловушка, нас не застанут врасплох.

Когда Марина спускалась вниз к основанию башни, к их группе присоединились пять сильных длиннохвостов. Они слетели вниз под мост, пронеслись над водой к южной башне. У ее основания лежала казавшаяся на первый взгляд случайной куча палок и соломы, но, когда они приблизились, оттуда, настороженно пригнувшись, появилась крыса. Марина поняла, что палки скрывают выход из крысиного туннеля.

Усы крысы дернулись, когда летучие мыши опустились неподалеку на высокий камень. Марина почувствовала, что дрожит от неприязни и подозрительности. Исключая Ромула, ее воспоминания о крысах были далеко не приятными.

— Гало Длиннохвост, — сказала крыса, — благодарю вас за то, что вы пришли. Король Ромул здесь и хочет поговорить с вами.

Без всяких церемоний из кучи палок появилась крупная белая крыса и оглядела собравшихся летучих мышей. И когда она приподнялась на задние лапы и вытянула передние в приветствии, Марина с облегчением увидела, что это на самом деле тот самый Ромул, которого она помнила.

Он будто наполовину был летучей мышью. Тонкая перепонка из кожи между поднятыми лапами и грудью была чем-то вроде странного, наполовину сформировавшегося крыла. И внизу, между конечностями и животом, тоже были видны такие же складки кожи.

— Гало Длиннохвост, примите мою благодарность за то, что вы согласились встретиться со мной; и всем остальным старейшинам мои искренние приветствия.

— Что привело вас в Бридж-Сити? — спросила Гало.

— Мы обеспокоены тем, что совы собираются воевать с вами, — ответил Ромул. — И нам кажется, что причины для этого ничтожны. Мы окажем вам поддержку в любых переговорах.

— Король Ромул, ваше предложение очень любезно, и мы рады будем принять его, хотя совы явно не склонны к дипломатическим переговорам.

Ромул кивнул:

— Если они не захотят выслушать нас, мы будем сражаться на вашей стороне.

На миг воцарилось ошеломленное молчание, которое сменилось бурей радостных восклицаний.

— Это сильный залог дружбы, — сказала Гало. — Но зачем вы хотите вовлечь свой народ в эту войну?

— Мы слишком долго враждовали друг с другом, крысы и летучие мыши, — сказал Ромул. — Пришло время признать наше общее прошлое. — С этими словами он вытянул передние лапы, чтобы показать полусформировавшиеся крылья. — Я верю, что мы существа, созданные из одного материала.

— Вы знаете, почему совы хотят начать войну? — спросила Гало.

— Я слышал, совы утверждают, будто войну начали вы, убив голубей в городе, а потом других птиц в северных лесах. Но я знаю, что вы тут ни при чем. Я видел летучих мышей из джунглей, которые устроили эту бойню, и я знаю, что они не друзья ни вам, ни птицам и животным. Но, боюсь, совы просто воспользовались ситуацией, чтобы оправдать войну, — если не это, то могло быть что-то другое. Ваша вражда тянется со времен Битвы Птиц и Зверей. Но я повторяю: если начнется война, мы будем сражаться на стороне летучих мышей, на земле и под землей, на равнине и на деревьях.

Старейшины радостно зашумели, и Марина больше не могла сдерживаться.

— Король Ромул, вы помните меня? — крикнула она.

Крыса взглянула наверх, и тогда Марина сорвалась с камня, полетела вниз и опустилась возле нее. Она услышала среди старейшин шепот удивления и поняла, что нарушила правило — поддерживать определенное расстояние между разными существами. Но когда-то она была еще ближе к этой крысе. Она села на землю и увидела, как Ромул улыбнулся.

— Я отлично помню тебя, — сказал он. — Так, значит, вы спаслись!

— Только благодаря вам.

— А где твой друг, сереброкрыл?

— Это долгая история.

— Пожалуйста, расскажи мне.

Слегка смутившись, Марина рассказала, что случилось с ней и Шейдом, когда они выбрались из сточных труб. Лицо короля исказилось от боли, когда он услышал о том, как люди прикрепили к Шейду металлический диск и погрузили его в одну из летающих машин.

— Мы видели это здание, — сказал Ромул. — Хотя и не осмеливались туда войти. И я боюсь, что оно не единственное.

Марина в ужасе посмотрела на Фриду и Ариэль.

— Их много?

— Об этом можно было догадаться, — сказала Фрида. — Ведь людям нужно очень много летучих мышей, чтобы вести войну на юге.

— Мы слышали об этом от наших родичей, — согласился Ромул, — хотя до сих пор я не знал, что об этом думать. Это отвратительно. Я тотчас же пошлю разведать, сможем ли мы прорыть туннели в эти здания. Людям не удается помешать нам, если мы хотим проникнуть в дома. — Он ухмыльнулся. — Они слишком гордятся своими машинами, а это всего лишь куски металла и пластика, и они нам вполне по зубам.

— Мы полетим на юг искать Шейда, — сказала Марина.

Ромул посмотрел на нее с явным одобрением.

— Ты храбрая. — Он умолк и задумался. — Я не могу пойти с вами, но, возможно, смогу ускорить ваше путешествие.

Марина с надеждой смотрела на него, но недоумевала, как это крысы могут передвигаться быстрее, чем летающие существа.

— Конечно, лететь быстрее всего, — сказал Ромул, будто услышав ее мысли, — но может статься, что на юге небо еще менее гостеприимно, чем здесь. К тому же вы не сможете лететь круглые сутки. А мое судно будет плыть без остановки по подземным водным путям.

Марина вспомнила лабиринт туннелей, который они видели, попав ко двору принца Рема.

— Они продолжаются так далеко на юг? — с изумлением спросила она.

— О да, наша система очень обширна. Это ответвление… им давно не пользовались… но, я думаю, оно приведет вас туда, куда нужно.

— Вы всегда были нам другом, — сказала Марина. — Спасибо.

— Судно в вашем распоряжении.

— Вы поплывете с нами, правда? — спросила Марина Фриду. Она не могла этого объяснить, но в присутствии старейшины чувствовала себя в полной безопасности, будто та порождала вокруг некую защитную ауру.

Фрида печально улыбнулась:

— Каждой летучей мыши отпущено определенное количество взмахов крыльев. У меня осталось слишком мало. К тому же я нужна здесь.

Марина виновато отвернулась. Что делать? Остаться в Бридж-Сити и, если понадобится, сражаться или искать Шейда? Она знала, чего хочет ее сердце. Было ли это эгоистично? Не сочтут ли ее предательницей, раз она пытается уклониться от войны? Ну и пусть. Она отправится на поиски Шейда.

— Ты должна идти, — сказала Фрида, будто успокаивая ее, и повернулась к Ариэли. — Хорошо, что вы отправляетесь вместе.

Марина взглянула на Фриду, и вдруг ее охватило чувство, что она больше не увидит старейшину се-реброкрылов.

— Хорошо, — сказала она, потупив глаза, и почувствовала, что Фрида легко коснулась ее головы:

— Желаю вам найти его, и Кассела тоже. Марина через силу улыбнулась, попрощалась и полетела следом за Ариэлью, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не расплакаться.

Внизу около большой южной башни их ожидал крысиный посланец.

— Король Ромул ожидает вас, — сказал он. — Пожалуйста, следуйте за мной.

Эти крысы были намного вежливее тех, которых она помнила. Наверное, Ромул призвал их к такому поведению, когда стал королем. Марина не любила туннели; ей там не хватало воздуха, бесполезные крылья мешали, цепляясь за стенки. Но проход оказался коротким, и вскоре они услышали, как струится вода.

Ромул ждал их на большом плоском камне, к которому было привязано длинное, узкое, удивительно изящное деревянное судно. Едва взглянув на него, Марина поняла, что оно построено людьми. Вряд ли крысы-ремесленники могли создать такую тщательно продуманную вещь со множеством деталей. Интересно, для чего она могла понадобиться людям? Большую часть своей жизни она провела на острове, наблюдая за людьми, которые прибывали туда на кораблях. Это судно не годилось даже для человечьего ребенка.

— Мы нашли его примерно десять дней назад в куче мусора, — объяснил Ромул. — Оно совсем не пропускает воду и быстро доставит вас на юг.

— Спасибо, — сказала Марина.

— Я не могу дать вам многочисленное сопровождение, — продолжал Ромул, — но с вами поплывут мои самые верные слуги. — Он представил ей Улисса, который знал водные пути всего мира лучше, чем любая рыба, и собирался вести лодку на юг. Еще с ними отправлялись два крупных крысиных солдата, а также Харбингер, один из главных представителей Ромула.

— Вы благополучно доберетесь до границ моего королевства, но я не могу гарантировать, что вас хорошо примут наши южные сородичи. За последнее время наши отношения ухудшились… Но с Хар-бингером, возможно, вас примут лучше. Берегите их, — сказал Ромул, повернувшись к своим подданным, — и обращайтесь так, как обращались бы со мной.

— Будет исполнено, Ваше Величество, — ответили крысы.

— Не беспокойтесь, — прошептал Ромул Марине на ухо. — С ними вы будете в безопасности. Со времени царствования моего брата многое изменилось.

— А что случилось с Ремом? — спросила Марина.

Ромул слегка улыбнулся:

— Вы, верно, подумали, что в конце концов я сверг его? Нет, он сам себя погубил. Сбежал из собственного королевства, вообразив, что существует заговор и его хотят отравить. Он оставил королевство в такой разрухе, что мне было нетрудно прийти и навести порядок. Ну, а теперь пора. Счастливого пути!

Ариэль и Марина шагнули в лодку. Крысы отвязали веревку, и судно подхватило течением.

Сердце Марины радостно забилось. Они в пути. Путешествие началось, и она не могла сдержать ликования. На юг! На поиски Шейда!