"Сапфировый остров" - читать интересную книгу автора (Донован Терри)

VII

Конан лежал под высоким балдахином, и пение ночных цикад доносилось из большого окна. На стенах висели гобелены с изображением кораблей, драконов и морских чудовищ. Меж ними, в дорогих рамах, красовались изданные королем законы, произнесенные им речи — в точности скопированные придворными писцами с оригиналов. Широкий ковер устилал пол, мягкий, словно полевые цветы.

Киммериец не привык к таким роскошным покоям. В юности он даже не знал, как можно уснуть на подобной кровати — и наверняка устроился бы на полу.

Но время научило северянина приспосабливаться к любым условиям, и теперь он наслаждался роскошной обстановкой с такой же легкостью, с какой мог обходиться и без нее.

Король прислал за своими гостями три паланкина, и слуги несли их до самого входа во дворец. Впрочем, киммериец отказался от такой чести, и предпочел идти пешком. Но Корделия не могла упустить случая покрасоваться, а купец Меламед, скорее всего, и не осилил бы столь длинной дороги.

Каждому из них отвели богатые покои и принесли красиво сервированный ужин. Сам правитель пока что не принял их, а все настойчивые — если не сказать назойливые — намеки Меламеда так и остались незамеченными. Впрочем, ничего удивительного в этом не было — король хотел провести вечер с сыном.

Мысли Конана текли спокойно и неторопливо, он почти погрузился в сон, как вдруг дверь резко отворилась, и на пороге появилась Корделия.

— Святые небеса, — пробормотала девушка. — Кто бы мне сказал, что я ночью, тайком, прокрадусь к тебе в спальню — оторвала бы башку. Но мне приходится спасаться бегством.

— Наш купец? — сочувственно спросил Конан, приподнимаясь на локте.

— Угадал…

Корделия опустилась в кресло и тяжело выдохнула.

— Думала, он меня задушит. Притащился ночью — вот как я к тебе. Решила сперва, что толстячок вздумал за мной приударить. Как же! Принялся расспрашивать о короле — его привычках, обычаях на острове, министрах… Можно я переночую здесь? Уверена, Меламед будет до утра ждать, пока я вернусь.

— Уступлю тебе постель, — сказал Конан. Нет, все-таки придется сегодня спать на полу.

— Ну что ты, не надо, — отвечала Корделия, быстро забираясь под одеяло. — А тебе точно будет удобно?

— Конечно, — отвечал киммериец. — Я привык.

Девушка не заметила сарказма в его словах — а может, просто не думала, что варвар способен на такой ответ. Северянин вынул из ножен меч и положил его рядом с собой. Аквилонка нахмурилась.

— Дворец охраняют лучше королевские отряды, — сказала она. — Чего ты боишься?

— Это не страх, — отвечал Конан. — А предусмотрительность. Нигде не бывает так темно, как под светильником.

— А при чем тут… — начала девушка, но внезапно оглушительный крик нарушил тишину покоев.

Через мгновение Конан был уже на ногах. Он выскочил в коридор, ожидая увидеть там хотя бы одного из дворцовых стражников. Но просторное помещение было пусто. Вопль раздавался из покоев, отведенных Корделии, и северянин бросился туда.

Он распахнул дверь, и увидел перед собой двух огров. Купец Меламед, съежившись, сжался на полу. Он и правда собирался дождаться девушку — но нашел себе совсем другую компанию.

— Отвечай, где она, — прорычал огр, и хватил кулаком по деревянному столику.

Тот разлетелся на мелкие кусочки.

— Я же говорю, вышла совсем ненадолго, — простонал торговец. — Обещала вернуться. Зачем мне вас обманывать.

— А вот и кричать тоже было незачем, — оскалился огр. — Не бойся, человек. Мы тебе верим. Подождем здесь твою зазнобу. Но сначала кишки тебе выпустим.

Купец рассудил, что, по всей видимости, это будет не очень выгодная для него сделка. Поэтому стал ввинчиваться в пол, словно и правда надеялся прорыть туннель и спастись через него. Конан часто замечал, что в минуту опасности люди ведут себя не совсем разумно, но никогда не переставал этому удивляться.

— Может, я вам помогу? — негромко осведомился он.

Первый огр обернулся и подозрительно посмотрел на киммерийца.

— Ты нам не нужен, человек, — рыкнул он. — Мы ищем девушку. Ага!

Брызги слюны вылетели из его рта. Он шагнул к выходу. Корделия остановилась рядом с Конаном, ее грудь высоко вздымалась.

— Здесь полная комната твоих поклонников, — заметил киммериец. — С кого из них ты начнешь?

— Помогите! — заверещал Меламед.

Он ринулся вперед, к спасительной двери. Купец боялся подняться на ноги, поэтому семенил на четвереньках. Впрочем, это не спасло бедолагу. Второй огр взмахнул лапой и ухватил торговца за шиворот.

— Пусть девушка подойдет к нам, — приказал он. — Тогда я отпущу вашего приятеля.

— Зачем? — удивился Конан. — Я его даже не знаю.

Глаза купца расширились так, что на его лице почти не осталось места для носа.

— Как это не знаешь, ишак проклятый, — закричал он. — Не я ли заплатил тебе толстенный кошель золотых монет?

Назвать так маленький мешочек — который Конан, к тому же, не принял — мог только купец, привыкший смотреть на мир сквозь подзорную трубу жадности.

Огры недоуменно переглянулись. По всей видимости, им было хорошо известно, что трое путешественников прибыли во дворец вместе. Тогда зачем варвар лжет?

Этого минутного замешательства хватило Конану, чтобы оказаться между наемниками. Он ухватил обоих монстров за головы и резко стукнул одну об другую. Удивленное выражение так и осталось на мохнатых мордах, когда громилы попадали на пол.

— Ученые мужи называют это «столкновением мнений», — заметил Конан. — Вставай, купец. Не стоит протирать пол бархатным плащом — здесь достаточно слуг для уборки.

Торговец поднялся на ноги — при этом так сильно оперся на руку киммерийца, что наверняка бы сломал, окажись та менее крепкой.

Первый огр попытался подняться, но Корделия резко вогнала меч ему в шею. Кровь забурлила во рту монстра, длинные когти вонзились в мягкий ковер.

Его товарищ дернулся, клыкастый рот распахнулся…

Девушка пнула чудовище ногой в морду. Удар сапожка пришелся на нижнюю челюсть, и та отломалась с громким треском. Тело огра пронзила судорога.

Корделия нанесла еще один удар. Наемник забился, как пойманная бабочка, потом затих.

Корделия сорвала со стены богато расписанный гобелен, и принялась вытирать об него свой меч.

Конан отвернулся. Он никогда не бил лежачих — но понимал, что у девушки не было другого выбора. Огры всегда доводят до конца порученное им дело, и есть только один способ остановить их — сталью.

— Ладно, — произнес Конан, оглядывая залитые кровью покои. — Все это начинает надоедать.

Не обращая внимания на Меламеда, который дрожал от страха и все не хотел отпустить руку киммерийца, северянин подошел к небольшому столику с письменными принадлежностями, поставленному у окна.

— Мне хотелось сперва во всем разобраться, — заметил Конам, пододвигая к себе лист пергамента. — Но наши друзья слишком торопятся. Поэтому приходится действовать наугад. Заранее прошу прощения, если сделаю что-то не так и нас за это казнят…

Он опустил стальное перо в чернильницу, и начал быстро что-то писать. Конан обращался с этим крохотным предметом так же ловко, как и с двуручным мечом. Многие варвары не умели даже читать и писать; но киммериец не стал бы лучшим вором Шадизара, не овладей он искусством клинописи и иероглифов.

Закончив письмо, киммериец просмотрел его и кивнул, видимо, оставшись доволен. Затем растопил немного красного воска, лежавшего тут же, в особом футляре, и запечатал послание.

— Теперь нам нужен гонец, — пробормотал киммериец; — Корделия, найди кого-нибудь из дворцовой стражи.

— Уверена, всех отослали подальше, — сказала девушка, отбрасывая испорченный гобелен. — Иначе бы их разбудили крики толстяка.

— Если бы гвардейцы прибежали сюда сами, я не просил бы тебя их найти… И принеси что-нибудь выпить нашему другу-купцу. Хорошая бутылка вина ему сейчас не помешает.

Торговец тяжело опустился на подушки и сжал руки на груди — то ли молился, то ли хотел убедиться в том, что его сердце по-прежнему бьется. Корделия фыркнула и вышла. Конан стоял у окна, глядя в сад.

Вскоре девушка вернулась, буквально таща за собой юного лейтенанта.

— Я вообще не должен быть здесь, госпожа Корделия, — бормотал тот. — Мне поручили охранять подвал, что под нами.

— В котором нет ничего, кроме старого хлама, — отрезала девушка. — Кто спас твоего брата, когда ему собирались отрубить правую руку?

— Вы, госпожа. Я не припомню случая, чтобы кто-нибудь еще осмелился возражать нашему королю…

— Тогда иди за мной.

Увидев тела огров, распростершиеся на полу в лужах крови, гвардеец замер.

— Что здесь произошло? — спросил он.

— То, чего твои люди не должны были даже заметить, — отвечал Конан. — Кто командует лейб-гвардией?

— Капитан Феррион.

Киммериец задумался. Настал час проверить — не ошибся ли он, полагая, что везде сможет найти друзей.

— Не он ли возглавлял Тиаранскую крепость, во время бунта гаргулий?

— Да, господин.

— Отлично.

Конан не знал командира, но был хорошо знаком с несколькими бойцами, служившими под его началом. Значит, удастся найти общий язык.

Северянин вновь обернулся к Корделии.

— Я видел главный порт. Есть поблизости место, где может незаметно пристать корабль — недалеко от столицы?

По лицу лейтенанта стало ясно, он знает такую гавань. Но гвардеец не посмел подать голос, раз спрашивали не его.

— Конечно, — сказала Корделия. — В часе езды от города. В мое время ею почти не пользовались.

— А сейчас? — спросил Конан.

— Тоже, — отвечал лейтенант.

— Скачи туда, — сказал киммериец. — Как можно быстрее. Увидишь там корабль и постовых. Скажешь, что от короля — но будь начеку. Отдай им пакет, и сразу же возвращайся.

— От нашего повелителя?

В голосе гвардейца прозвучала неуверенность. Он очень уважал Корделию, как своего прежнего командира — но в первую очередь хранил верность королю.

— Ты узнаешь этот знак? — спросил киммериец. Лейтенант поднес письмо к свету, и облегченно вздохнул.

— Герб Его Величества. Личная печать. Я отправляюсь немедленно.

— Будь осторожен, — предупредил Конан. — Эти люди очень опасны. Но письмо послужит тебе пропуском.

Гвардеец отдал честь Корделии — словно та по-прежнему оставалась его офицером — и выбежал прочь.

— Ты уверена, что он справится? — спросил Конан. — Я посылаю его прямо в стаю акул.

— Он был лучшим из новобранцев, которыми я командовала. Прошло несколько лет — а он уже лейтенант и охраняет дворец. Это о многом говорит.

— Да, — согласился Конан. — Феррион умеет разбираться в людях. По крайней мере, так о нем говорят. Мне надо перемолвиться с ним парой слов — где его найти?

Купец Меламед даже не прислушивался к разговору. Казалось, он вообще не замечает никого вокруг. Корделия откупорила бутылку вина, что принесла с собой, и протянула торговцу. Тот припал к горлышку.

Конан помог своему новому товарищу встать и повел за собой. Он не собирался оставлять Меламеда здесь, где повсюду могли прятаться огры.

— Остается надеяться, что Феррион на самом деле таков, как мне о нем рассказывали, — пробормотал Конан.

— А если нет? — спросила девушка.

— Что же — тогда нас всех убьют.

— Где ты раздобыл королевскую печать? — шепотом спросила Корделия.

— Ночью, на корабле, я заглянул в гости к принцу. Все уже спали, поэтому мне оставалось просто сделать слепок. Был шанс, что у королевича одна печать, а у отца — другая. Но капитан судна заверил меня в обратном.

Феррион вышел им навстречу. Ратник был уже одет в полный доспех, ладонь лежала на рукояти меча.

— Я доложил Его Величеству о том, что произошло. Король примет вас через несколько минут.

Начальник дворцовой стражи испытующе посмотрел на Конана.

— Мы никогда не встречались, но мои люди не раз хорошо о тебе отзывались. Помни — только поэтому я поверил твоему рассказу и согласился разбудить правителя.

— А король не придет в ярость оттого, что мы нарушили его сон? — спросила Корделия.

Феррион с достоинством отвечал:

— Наш владыка поклялся своей жизнью, что покончит с пиратами, которые нападают на остров. Он нанял меня, чтобы я возглавил его флот и обеспечил охрану дворца. Если у вас есть новости о корсарах — правитель захочет услышать их немедленно.

Он словно не закончил фразы. Но Конан прекрасно понимал, что хотел сказать ратник.

«А если я ошибаюсь, нам всем отрубят головы», — пронеслась мысль.

Широкие двери распахнулись. Четверо гвардейцев стояли по обе стороны от входа. Король, тоже одетый в боевой доспех, стоял в центре тронного зала, сложив руки на груди.

Ночная тьма, лишь чуть-чуть разбавленная светом масляных ламп, скрывала старческие черты. Теперь перед киммерийцем стоял гордый и властный король. Принц стоял в отдалении, немного смущенный и растерянный. Он не понимал, что происходит.

— Ты разбудил меня, Феррион, и сказал, будто наш гость знает что-то о корсарах? — грозно спросил правитель.

— Да, — отвечал Конан, не дав ратнику произнести ни слова. — Мне известно, кто главарь, и где их можно найти.

Король кивнул. Он подошел к высокому трону и опустился на него. «Нам явно не предложат присесть», — подумал Конан, и продолжал:

— Угодно ли Вашему Величеству выслушать все сейчас?

Корделия недоуменно посмотрела на киммерийца. Еще никогда северянин не проявлял такой почтительности к владыкам — ни земным, ни небесным.

Но Конан вел свою игру.

Побеждает не тот, кто сильнее, знал он. Будь так, киммериец давным-давно бы погиб. Победа достается тому, кто сражается за правое дело, и умеет обратить мощь врага против него самого.

— Я простой варвар, и мысли у меня нехитрые, — сказал Конан.

Ему даже не приходилось притворяться глуповатым. Он видел — король сочтет тупицей и самого мудрого из философов.

— Вы наверняка помните Корделию, которая служила у вас.

Правитель кивнул.

— И вот я подумал — как интересно. Она долго жила в этих краях. Знает вас, ваших министров, купца Меламеда. Значит, вполне возможно, встречалась и с главарем пиратов — только сама об этом не знает.

Конан заметил неподалеку кресло и без приглашения опустился на него. Это была проверка. Если король возмутится и прикажет наглому варвару встать — значит, догадки киммерийца построены на песке. Но правитель смолчал, даже не заметив дерзости гостя.

— Когда в море мы встретились с пиратским кораблем, все встало на свои места. Я узнал капитана — видел его в порту, под личиной честного моряка. Корделия тоже смотрела на него — но вот какое дело, солнце било ей прямо в глаза, и она не смогла разглядеть лицо пирата.

Конан простодушно развел руками.

— Все тайны объяснились довольно просто. Девушка не узнала своего собеседника, но тот ее вспомнил. Испугался разоблачения и нанял трех огров-убийц. Потом повторил свою попытку здесь.

— Кто же он? — в нетерпении воскликнул король.

Корделия нахмурилась. С какой это стати правителю стало интересно, что за негодяй верховодит пиратами? Для правителя все преступники на одно лицо. Тогда откуда такое любопытство?

— Ваш прежний советник, — ответил Конан.

— Не может быть… — Король приподнялся с трона. — Прости, варвар, мне сложно в это поверить.

Киммериец кивнул.

— Я догадывался, что так и произойдет. Поэтому и пригласил главаря корсаров сюда… А вот, кажется, и он.

По коридору раздались торопливые шаги. Невысокий человек вошел в тронную залу, сжимая в руках письмо. Лишь в последний момент он увидел гвардейцев, Ферриона и других посторонних. Незнакомец замер, его пальцы сжались, сминая пергамент.

— Это и правда он! — воскликнула Корделия. — Как я могла не узнать тебя в порту, гнусная скотина.

— Просто ты думала только о комплиментах, — пробормотал Конан.

Начальник дворцовой стражи обнажил меч. Гвардейцы обступили пирата. Лицо его побелело, глаза растерянно бегали из стороны в сторону.

— Предатель! — загремел король. — Как ты мог пасть столь низко? Напасть на меня, твоего повелителя? Убивать людей, которых когда-то защищал?

Зубы морского волка крепко сжались. Он не произнес ни слова.

— Хорошая попытка, — согласился Конан. Он встал и подошел к Ферриону.

— Вы ошибаетесь. Наш гость никого не предавал. Корделия говорила, что прежний советник был верен правителю до гроба — так оно и есть. И доказательством тому — пергамент в его руках.

— Нет! — закричал пират.

Теперь настал черед короля застыть в нерешительности. Феррион вырвал из рук корсара пергамент, и застыл, увидев гербовую печать.

— Я сам написал это письмо, — пояснил киммериец. — Подделать почерк короля оказалось несложно. Здесь повсюду висят копии его речей и законов. Мне захотелось, чтобы сообщники встретились лицом к лицу — в последний раз.

— Сообщники? — переспросил Феррион.

— Глупый варвар! — закричал король. — Ты сам не ведаешь, что говоришь. Немедленно уведите его в темницу.

Но начальник дворцовой стражи не шелохнулся. Он внимательно читал подложное письмо.

— Ты пришел сюда по приказу правителя? — воскликнул ратник, хватая пирата за отвороты камзола. — Что это значит?

— Всему виной трехголовый идол, — сказал Конан, вновь удобно устраиваясь в кресле.

Он не собирался торчать на ногах дольше, чем было необходимо.

— Когда жрецы перевезли священного грифона в Эрук, это стало концом для Сапфирового острова. Торговые пути изменились, и купцы больше не приплывали сюда.

— Пусть он замолчит! — властно приказал король. — Феррион. Арестуйте этого варвара и пирата.

— Не спешите, ваше величество, — спокойно отвечал ратник. — Вы наняли меня покончить с корсарами — и я этим занимаюсь. Продолжай, Конан.

Северянин подумал, что не зря его товарищи так хорошо отзывались о Феррионе. Он был готов выполнять свой долг, даже несмотря на гнев правителя.

— Если нет купеческих кораблей — то нет и пиратов, — продолжал Конан. — Никто больше не нападал на берега острова. Богатый край, созданный для земледелия. Раньше крестьяне охотно платили налоги, шли в ополчение — они знали, что только так избавятся от морских разбойников. Но корсаров больше нет — а значит, и король им больше не нужен.

— Что ты такое говоришь? — воскликнул правитель. — Я владыка по праву.

— Если люди не подчиняются тебе — ты никто. А власть твоя держалась лишь на одном. На борьбе с пиратами. И когда корсары ушли, тебе пришлось придумать их.

Король отшатнулся. Вдруг раздался новый голос — того, кто молчал все это время.

— Варвар говорит правду, отец? — спросил принц.

Правитель обернулся.

— Нет, — прошептал он. — Ты не понимаешь. Эти люди не могут жить без короля. Как такое возможно? Каждый в своей деревне, без законов и порядка…

— Лучше сказать — без грабительских налогов и набора в твою игрушечную армию, — отвечал Конан. — Там, где процветает земледелие, не нужен король. Людям достаточно маленьких городов-государств, где они сами решают свои дела — без правителей. Но ты ведь не мог этого допустить, верно?

— Ты приказал нападать на свой собственный остров? — воскликнул принц.

Король выпрямился. Его глаза блеснули.

— Это политика, — прогремел он. — Ты слишком мал, чтобы понять. Наша с тобой власть держится на войне — войне с внешним врагом. Если его нет, мы должны его выдумать. Ты заметил, как любит меня народ? Как мною восхищаются? Они видят во мне защитника.

— Победителя в войне, которая никогда не закончится, — подтвердил Конан. — Кровь невинных людей будет проливаться снова и снова — чтобы сохранить твой трон.

Феррион обернулся к королю — и холодный меч уперся ему в грудь.

— Ты предал меня, — прошептал правитель. — Но мои солдаты верны мне, а не тебе. Ты всего лишь наемник, чужеземец, которого я нанял, когда мой верный советник понадобился мне в другом месте. Сгниешь в камере вместе с остальными — если я не прикажу казнить вас всех раньше.

Лицо начальника стражи посуровело. Резким движением он отбил клинок, и всадил свой меч в живот короля.

— Я поклялся, что покончу с пиратами, — произнес он. — И я это сделал.

Солдаты не шелохнулись. Возможно, верность командиру взяла верх над королевской присягой. Или война с пиратами настолько ожесточила их, что они были рады даже такой победе. А может, гвардейцы просто не хотели умирать ради того, кто уже спустился на Серые равнины.

Принц пошатнулся, словно смертельный удар нанесли ему, а не отцу. Он сделал шаг вперед, и склонился над мертвым телом.

«Возвращение домой, — с горечью подумал Конан. — Люди говорят, что нет ничего прекраснее…»

Сапфировый остров медленно таял в туманной дали. Конан снова стоял у борта торгового корабля и смотрел в никуда.

— Думаешь, он станет хорошим королем? — спросила Корделия.

— Нет, — отвечал Конан.

Девушка помолчала.

— Почему король пригласил нас погостить во дворец? — спросила она.

— В городе слишком много солдат. Особенно, после торжественной встречи принца и после парада. Огры сразу привлекают к себе внимание, а король боялся возбудить подозрения Ферриона и принца. Только во дворце он мог отдавать личные приказы гвардейцам — так, чтобы это не показалось никому странным.

— Но почему корсары напали на нас? Все видели — пираты устремились вперед, когда на мачте поднялся флаг Сапфирового острова.

— Вот именно. Так всем показалось. Но на самом деле, корабль — не лошадь, которую можно пустить с места в карьер. Корсарам потребовалось некоторое время, чтобы развернуть паруса. Значит — они атаковали нас еще до того, как поняли, кто на борту. Вот почему медлили вначале, вели себя так странно. И отступили слишком быстро, не попытавшись даже сделать одного залпа. Их капитан увидел знамя, когда было слишком поздно.

Свежий ветер ударил им в лицо.

— Он рассказал бы сыну всю правду?

— Думаю, не сразу. Сначала подготовил бы его к такой мысли. Принца несложно убедить в чем угодно. Поэтому они и хотели тебя убить. Капитан корсаров не понял, что ты его не узнала. Но он не сомневался в другом. Тебе известно, насколько он предан королю. А еще ты любишь лезть в дела, которые тебя не касаются. Их тайна могла раскрыться — как раз в тот момент, когда принц возвращался домой. Этого нельзя было допустить. Король был опытным политиком. Чувствовал — его план вызовет возмущение у сына, если юноша узнает обо всем от других. Но стоит сказать пару слов там, подсластить здесь — и любая подлость покажется проявлением доблести.

Корделия усмехнулась.

— И все-таки ты не любишь правителей. А что бы сам стал делать на их месте?

— Не думаю, что мне это грозит, — рассмеялся Конан. — Я — и вдруг король. Такую странную выдумку даже Меламеду не сочинить.

Голубое море расстилалось вокруг, играя в лучах восходящего солнца.