"Продажная любовь" - читать интересную книгу автора (Джеймс Джулия)

ПРОЛОГ

Самолет пересекал тревожное ночное небо, направляясь на север. Единственный пассажир мрачно смотрел в иллюминатор, ничего не видя. Мысли его были в прошлом.

Два мальчика, беззаботные, радостные, и счастливые.

Братья. Казалось, перед ними весь мир и вся жизнь впереди.

Для одного из них время истекло…

Андреас! Брат!

Но он ушел, безвозвратно, оставив рыдающую мать и пораженного горем брата.

И крошечное бесценное сокровище в утешение…

Категорично и настойчиво постучали в дверь. Энн, боровшаяся с жутким беспорядком на кухне, заглянула в видавшую виды детскую коляску — не проснулся ли Ари — и поспешила к входной двери, пытаясь на ходу убрать волосы с лица. Кто бы это мог быть? Открыв дверь, она сразу поняла, кто.

Перед ней стоял высокий стройный человек с каменным выражением на смуглом лице. В проеме двери, за его спиной, был виден автомобиль с шофером, дорогой, отполированный, выглядевший странно в этой части города.

— Мисс Тернер? — красивый голос с акцентом звучал холодно и неприязненно.

Энн кивнула, стараясь подавить страх.

— Я Никос Теакис, приехал за ребенком, — объявил гость.

Никос Теакис. У нее были причины ненавидеть именно его — больше всех на этом свете.

Энн в оцепенении смотрела, как он прошел мимо нее в квартиру, заполнив собой тесный коридорчик, пренебрежительным взглядом обвел жалкую обстановку и повернулся к неподвижно стоявшей девушке.

— Где он? — требовательно спросил незваный гость.

Он в упор смотрел на нее — мрачно, властно. Под этим взглядом она не была способна как-то реагировать, ни даже думать. Просто не сводила с него глаз. Ничего глупее в этой ситуации невозможно вообразить: уставилась на высокого красавца с отличной фигурой в превосходно сшитом костюме, с покоряюще мужественным лицом. Темные блестящие глаза в длинных пушистых ресницах, прямой классический нос, высокие скулы, крепкий подбородок, скульптурный, чувственный рот…

Вздохнув, она с усилием отвела взгляд. Какого черта, что она так уставилась на этого красавчика? Как будто он не тот, кем представился.

Никос Теакис — богатый, властный, высокомерный человек, для которого не существует преград. Человек, разрушивший жизнь ее сестры.

Да, он именно таков. Энн знала все это со слов самой сестры.

Карла была эффектной девушкой, живой, обаятельной, чарующей. Она старалась превратить жизнь в праздник. И вдруг праздник закончился. Карла объявилась поздней осенью в убогой квартире Энн, потому что больше некуда было пойти. Она была не в себе.

— Он говорит, что без ума от меня. Без ума! Но не может жениться на мне сейчас, хотя я беременна. И я знаю почему. Из-за этого проклятого сноба, старшего брата! Его величество Никос Теакис! Он смотрит на меня свысока, я для него просто грязь под ногами!

Потрясенная Энн выслушивала эти горестные слезные тирады, старалась как-нибудь утешить сестру — хотя бы тем, что отец ребенка будет помогать, поддерживать материально.

— Я хочу, чтобы Андреас женился на мне! — не унималась Карла.

Последовали очень тяжелые месяцы. Карла впала в депрессию, не разрешая Энн связаться с отцом ребенка.

— Андреас знает, где я, — мрачно твердила она, — пусть придет сам. Придет и женится на мне!

Но Андреас не приходил, и трудная беременность Карлы кончилась очень сложными родами с послеродовой, еще более тяжелой депрессией.

Энн не сомневалась, что Андреас никогда не появится. На нее легла забота о ребенке, потому что Карла глубже и глубже проваливалась в горе и слышать не хотела о лечении.

Развязка была трагической. Однажды в дверь постучал молодой, очень красивый человек, который держался неуверенно и напряженно.

— Я — я Андреас Теакис, — сказал он открывшей дверь Энн.

Карла бросилась к нему. Ее лицо изменилось совершенно. Изменилась вся ее жизнь — во всяком случае, она верила в это. Реальность оказалась гораздо менее романтичной, чем надеялась Энн. Андреас хотел, чтобы был сделан тест на отцовство.

— Мне нужно убедить брата, — неловко произнес он.

Карла торжествовала.

— О, Ари сын Андреаса, все в порядке! И его величество Никос Теакис получит отпор! Андреас женится на мне, ему нужен его сын — проклятый брат ничего не сможет с этим поделать!

Вероятно, Карла искушала судьбу своей самоуверенностью, горько думала Энн. Никосу Теакису не потребовалось запрещать брату жениться. Все решило одно неправильное движение Андреаса, везшего Карлу — вновь обаятельную и чарующую — в роскошном арендованном автомобиле по незнакомым дорогам Англии. Вот и все.

Оборвались две жизни.

Энн осталась в этот день с ребенком и радовалась, что может дать возможность Андреасу и Карле побыть вдвоем. Ари в один миг стал круглым сиротой.

Ужас этого страшного дня навсегда остался с Энн. Тело Андреаса увезли в Грецию, на родину.

Никто из его родных не появился у Энн. Карлу хоронила она одна. Ари остался с ней. Малютка был также одинок на этом свете. С семьей Андреаса она не пыталась связаться. Им не нужна была Карла — не нужен и ребенок. Тогда как ей…

Ари был для нее всем, целым миром. Всем, что ей осталось. Утешением в море горя и страдания по сестре и человеку, за которого Карла так отчаянно хотела выйти замуж. А сейчас его брат требовал, чтобы Энн отдала ему Ари.

Не получив ответа, Никос заглянул в пустую комнату возле входа, потом направился на кухню. На красивом лице появилось выражение ужаса — он увидел беспорядок и грязь. Полная немытой посуды раковина, накрытый потертым пластиком стол с остатками еды. Взгляд его упал на коляску. Сын Андреаса! Чудо среди этого кошмара! Лицо Никоса просветлело, он протянул руку, чтобы коснуться спящего младенца.

— Не трогайте! — Энн Тернер стояла в дверях, крепко держась за косяк руками.

Неужели эта девушка думает, что он собирается забрать ребенка отсюда прямо сейчас? Он вернется, когда оформит все бумаги, найдет подходящую няню и уже тогда, по всем правилам, заберет племянника. Сегодня он пришел, потому что должен был увидеть своими глазами это единственно возможное утешение в горе, поглотившем семью Теакис после гибели Андреаса.

Глаза мужчины остановились на фигуре у двери, и губы его сжались. Девушка вполне соответствовала этому кошмарному месту. В небрежной поношенной одежде, волосы сколоты в неопрятный узел, на бесформенной старой футболке пятна детского питания. Совсем не похожа на ту, которая алчно вцепилась своими когтями в его брата. Карла Тернер была золотой райской птичкой. А ее сестрица просто костлявая уличная ласточка.

Но неважно, как выглядит эта Энн Тернер. Важен только ребенок под ее опекой.

Она отодвинулась от двери:

— Мистер Теакис, я хочу, чтобы вы ушли. Мне нечего вам сказать. И я не хочу, чтобы вы беспокоили Ари, — голос звучал резко и враждебно.

Некоторое время он молча смотрел на нее. Энн чувствовала, как краска заливает ее щеки. Трудно было сохранять самообладание. Она боролась. И проигрывала. Оценивающий, критический взгляд приковывал Энн к месту. Не произнося ни слова, он двинулся к ней. Она отступила, он миновал ее и направился к входной двери. Но надежда ее не оправдалась: он свернул в комнату у входа.

Она поспешила за ним, говоря на ходу:

— Мистер Теакис, я просила вас уйти…

Он прервал ее, просто подняв руку. Так останавливают слугу, который заговорил, когда не положено.

— Я здесь лишь затем, чтобы самому увидеть ребенка и проинформировать вас о приготовлениях к его отъезду.

— Здесь его дом.

Никос Теакис выразительно обвел взглядом комнату. Потрепанный диван, потертый ковер, выгоревшие шторы. Взгляд мужчины вернулся к Энн и остановился на ней, как на таракане.

— Это не дом. Это трущоба.

Энн покраснела. Бедность не преступление. Но, похоже, Никос Теакис считает иначе. Он смотрел на девушку так, как будто она была приколотым к прозекторской доске насекомым. Она вдруг почувствовала, как грязно и серо выглядит, к тому же с немытыми растрепанными волосами. Было по-женски неприятно оказаться в таком виде перед выдающимся образцом мужской красоты. Она сердито отвела глаза. Да какая разница, как она смотрится. Ему это важно? Человеку, объявившему, что заберет у нее ребенка, которого она любит больше всего на свете. Единственный родной человек.

Теакис вновь заговорил, но совсем другим тоном, очень мягко:

— Впрочем, вашу ситуацию можно понять. Ведь очень трудно иметь такую обузу — маленького ребенка, верно, мисс Тернер? В вашем возрасте девушке это мешает, правда?

Его мягкость произвела обратное впечатление — Энн чувствовала, как в ней закипает гнев. Конечно, совсем не легко ухаживать за маленьким ребенком. Но Ари не обуза. И не был обузой. Никогда.

А Никос Теакис продолжал говорить с тем же сочувствием:

— Я хочу избавить вас от этой нагрузки, вернуть вас к жизни молодой, беззаботной девушки.

Энн старалась сдерживать гнев, иначе она не сумеет справиться со своим голосом:

— Мистер Теакис, вы отрицали существование Ари с момента его зачатия. Что же заставило вас вдруг вспомнить о нем?

— Мне прислали результаты проб ДНК Я знаю, что он сын моего брата, — мрачно ответил он.

— Моя сестра все время говорила это.

Скульптурный рот скривился.

— Вы считаете, слову проститутки можно доверять? — Уверенный, не допускающий сомнения тон.

— Не смейте так о Карле! — взорвалась Энн.

— Ваша сестра готова была спать с любым богатым человеком, который мог обеспечить нужный ей уровень жизни. Поэтому я настаивал, чтобы брат проверил, его ли этот ребенок.

— Моя сестра мертва!

— Как и мой брат. Из-за вашей сестры, — Теакис говорил ледяным голосом. Помолчав, он вновь заговорил сочувственно и мягко: — Поэтому Ари должен поехать со мной в Грецию. Чтобы жить так, как того хотел его отец. Вы же не можете не согласиться со мной, мисс Тернер?

Это звучало спокойно и разумно, но Энн не сдавалась:

— Конечно, я не согласна! Вы сами собираетесь растить Ари, мистер Теакис, или передадите его няне?

В темных глазах мелькнул гнев. Вызов ему не нравится! Она почувствовала крохотное удовлетворение.

— Успокою вас, мисс Тернер, Ари будет жить в семье. Да, конечно, с профессионально подготовленной няней, но главное — с моей матерью. Мне нужно объяснять вам, что это для нее единственное утешение после потери сына? Ее горе ужасно, мисс Тернер.

Невольно Энн ощутила ком в горле.

— Она может в любое время навестить Ари.

— Очень великодушное предложение, мисс Тернер, — снова ледяным голосом сказал он, глядя на Энн так, как тогда, когда назвал Карлу проституткой, потом хрипло продолжил: — Я и не ожидал от вас ничего иного. Итак, скажите, сколько вы хотите за мальчика? Конечно, высокую цену, ведь ваша сестра собиралась замуж за моего брата. Ну, а вам только деньги.

Она слушала его, не веря своим ушам, испытывая настоящий шок. А Никос Теакис между тем вынул из кармана чековую книжку и золотую ручку. С непроницаемым лицом он подошел к столу, заполнил чек и сказал остолбеневшей Энн:

— Это мое первое и окончательное предложение. Ни пенни больше. Я предлагаю вам миллион фунтов за моего племянника. Берите или откажитесь.

Энн моргала, не понимая. Это нереально. Кусочек бумаги на столе перед ней не чек на миллион фунтов — миллион фунтов, чтобы купить ребенка. Поскольку пауза затянулась, Никос Теакис снова заговорил, и опять мягко и убедительно:

— У племянника будет чудесное детство. Моя мать очень добрая женщина, она полюбит его всем сердцем. Он будет жить в ее доме в Греции, в вилле на принадлежащем нам острове. Ни в чем не будет нуждаться, — он улыбнулся. — Так что, мисс Тернер, берите деньги — ваша совесть может быть спокойна.

Энн слушала ужасные слова, но они не доходили до сознания. А листок бумаги на столе приковал ее внимание. Заметив это, посетитель сжал губы. А она пристально, не отрываясь, смотрела на чек.

Чудовищно! Чудовищно! Чувства так бурлили в ней, что могли взорвать ее. Только когда этот высокий мужчина направился к двери, она перевела на него глаза.

— Я вернусь через неделю. Бумаги будут готовы, и вы передадите мне племянника. Одно из условий оплаты — отсутствие любых связей с родственниками мальчика по материнской линии. Да, поскольку моя мать не знает об образе жизни вашей сестры, да и об обстоятельствах вашей, она просила передать вам это письмо. Не вздумайте отвечать на него. И не пытайтесь получить деньги по чеку, пока я не заберу племянника.

Он вышел, захлопнув за собой дверь. Она снова посмотрела на чек, увидела рядом с ним письмо и вскрыла его. Сердце сжималось от боли, когда она читала слова Софии Теакис:

Вы не представляете моей радости, когда я услышала от Никоса о сыне Андреаса. Я почувствовала на себе Божье благословение. Молюсь, чтобы мне явлена была Божья милость создать любящий дом ребенку, который так трагически осиротел, перенести любовь сердца от моего сына, которого я так безвременно потеряла, на его сына. Мальчик будет расти в любящей семье, всегда окруженный заботой.

Прошу вас, простите мне мой эгоизм — вы тоже потеряли сестру. Только возраст позволяет мне обратиться к вам с этой просьбой. Вы юны, у вас вся жизнь впереди. Вам трудно, слишком рано нести ответственность материнства за ребенка вашей сестры. Вы в начале пути, вам нужно еще быть свободной…

Энн чувствовала горе и надежду в каждой строчке. Ее сердце разрывалось. Что делать? Что лучше? Действительно ли у Ари есть готовый дом с бабушкой, ждущей и любящей его? Будет ли это лучше того, что она может дать племяннику, или только богаче? Ребенок нуждается в любви и защите чувств, в эмоциональной безопасности. Это гораздо важнее материальной стороны.

Для Энн в детстве Карла была такой защитой. После смерти матери Карла стала стеной, ограждающей от неопределенности и изменчивости мира, она помогала ей постепенно входить в него.

А чего бы хотели для своего малыша родители Ари? Ее сердце сжалось: она знала ответ.

Андреас, без всяких сомнений, хотел бы, чтобы его сын рос в его семье, с его любящей матерью, о которой он говорил всегда с любовью и привязанностью. Она вспомнила и слова Андреаса о том, что мать обрадуется, узнав об их с Карлой ребенке, распахнет внуку свои объятия и свое сердце.

А Карла? Чего хотела бы ее сестра? И на этот вопрос Энн знала ответ, хотя это знание отзывалось в ней болью. Всю свою короткую жизнь Карла стремилась к богатству, думая, что оно и есть счастье. Конечно, она многое отдала бы, чтобы сын занял свое место в клане Теакисов.

Она отдала больше. Она отдала жизнь.

Как я могу держать сына Карлы вдали от ее мечты для него? Как я могу?

Безжалостная логика не позволяла Энн найти причины не расставаться с любимым малышом.

Ари вырастет. Семья Теакис сможет подготовить его к жизни в этом мире лучше, чем Энн с ее скудными возможностями. Он имеет на это право.

Есть еще одна причина отдать Ари Теакисам. Ее не проигнорируешь. Неслыханное предложение Никоса Теакиса невозможно игнорировать. Миллион фунтов. Так много денег. Как можно сказать «нет»?

Никос стоял, как и несколько дней назад, в тусклой гостиной Энн Тернер, мрачно наблюдая, как она подписывает документы, отказываясь от опекунства. Когда она поставила последнюю подпись и неуверенно встала, он позволил себе удовлетворенно улыбнуться.

Энн заметно вздрогнула, как от боли. Юрист убрал бумаги в портфель. У двери молодая няня держала на руках Ари. На секунду чувства так овладели Энн, что она чуть не выхватила у нее своего обожаемого малыша. Нет, нет, не отпускать его! Никогда! Слишком поздно. Няня, с сочувствием посмотрев на Энн, последовала за юристом.

Никос задержался в дверях. Энн Тернер вцепилась в спинку стула. Ее лицо было абсолютно бескровным. Он нахмурился, потом его лицо просветлело.

— Теперь можете получить деньги по чеку, мисс Тернер, — он произнес это мягко, но как будто хлестнул кнутом.

Презрение не задело Энн — она была за пределами досягаемости. Для всего. Кроме стона или протяжного крика. Он звучал в ней почти ощутимо. Не смолк и тогда, когда за Никосом Теакисом захлопнулась дверь. Он будет звучать в ней еще годы и годы.