ГЛАВА 7. Переплавка

Флотилия сибианов пересекала океан, стремясь к гряде синих гор, возносящихся в небо от самого дна необыкновенных глубин, к Рорсеваану. Всё шло как надо, дань собрана в полной мере, условия квоты сохранены. Но сейчас у сибианов совсем иные настроения. Что-то изменилось на Рушаре. Станнару даже на какой-то миг показалось, что исполнились пророчества, в которые сибианы не верили. Одно дело, когда всякими сказками тешутся приматы. Монкам с их нехитрой философией невмешательства только и подходит это дело — слушать сказки.

Так говорили все сибианы, но думали иначе, потому что белого пророка монков уважали все. Даже аллерсы, даже воинственные орниты. Белый монк напоминал всем древние пророчества. Многое сбылось, а теперь он сказал, что Зерно проросло. Но Станнар не видел, в чём бы это выражалось. Если только… Если только пророчество Юшшивы о Зерне не означало прибытие Гостей.

К сибианам прибыли гости. На одном из летающих островов. На родине Станнара, на Зинтаресе откуда-то взялись двое: мужчина и женщина, одетые в странные одежды. Мужчина был настоящий сибиан, только волосы чуть темнее. А женщина не похожа ни на одну из человеческих рас Рушары, потому что чёрные волосы здесь только у Рушера. Но всё же она была необыкновенно красива, и это сибианам нравилось. Они знали, что ими восхищаются даже орниты, у которых понятия о красоте вообще должны быть другими.

Гости сказали, что они из другого мира, и что планета Рушара у солнца Калвин каким-то образом материализовалась. Никто не понимал этого — может, это как раз и означало, что Зерно проросло? У гостей были такие открытые лица, что сибианы не усомнились в их дружественности. Ещё гости сказали, что некий пророк в их мире, в некоем волшебном месте сказал, что они тут нужны. Что без них тут не обойдутся. И они, не колеблясь, бросились на помощь — это вызывало уважение. И тогда вспомнили сибианы, что многие песни пророков говорили о прибытии Героев, одного из которых назовут Аргентор — Серебро — за цвет его волос. И это был он, потому что волосы его отливали белым серебром, а глаза его синие, как у сибианов. Только цвет лица излишне смуглый. Но его женщина была ещё смуглее — такой цвет кожи был только у Рушера. Те, кому пришлось побывать во дворце и посчастливилось вернуться обратно, рассказывали, как тёмен Рушер. Но гости сказали, что на их планете это нормально, там ещё темнее можно встретить. Диковинная же у них планета!

Гостье из другого мира пророчества обещали имя морской волшебницы, но не назвали его. И сибианы не знали, что это значит. Они лишь заметили, что имя Нэнси как-то не звучит, и дали гостье звучное имя Наяна. Аргентор и Наяна. Но самое удивительное из того, что поведали гости о жизни на своей планете, так это то, что Владыка родом как раз оттуда. И там он не был ни волшебником, ни Владыкой. А просто человеком, не имеющим никаких особенных возможностей, никаких Сил. И вот они прибыли сюда, чтобы бороться с тем, кого хорошо знали, и это вселяло надежду.

Чтобы не выдать всевидящему озеру присутствия гостей на флотилии, Аргентора и Наяну переодели в обычную одежду морских путешественников. Только женщине пришлось надеть на голову белую накидку, чтобы спрятать необычный цвет волос.

Плавание длилось уже месяц. Даже быстрым лёгким судам сибианов требовалось время, чтобы преодолеть путь до Рорсеваана, хотя белые паруса каждый день наполнял попутный ветер.

Аргентор учился управлять судами. И он хорошо умел обращаться с оружием. Всё так, но при всей необычности и привлекательности гостей они ничуть не искуснее во владении мечом, чем любой сибиан. Случись нападение морских синкретов, преимущества не было бы никакого — просто ещё один меч.

Однажды утром случилось происшествие. Станнар стоял у руля флагмана, а гости находились рядом на палубе, где располагались прочие члены экипажа, не считая тех, что занимались хозяйственными делами. И тут посреди палубы возник монк — такого ещё ни разу не происходило на памяти мореплавателей!

— Кто это? — спросила Наяна, и капитан обернулся.

На палубе стояла невысокая, покрытая блестящей чёрной шерстью, фигурка. Станнар видел монков много раз — с тех пор, когда с отцом, будучи ещё подростком, впервые посетил материк Урсамма. Приплыв на побережье Горячих Земель за синей глиной — её потом обменивают у аллерсов на зёрна москии. Поэтому он сразу понял, что перед ним молодая самка. Она изящно поклонилась по их обычаю и проворковала (говор монков забыть невозможно):

— Моё имя Себбира. Я пришла передать вам, о сибианы, что пророк Синнита схвачен Фортиссом и сейчас находится во дворце Рушера на Рорсеваане.

Всё это она проговорила на одном дыхании ровным голоском и замолкла, скромно потупившись.

Весть ошеломила всех, кроме гостей — те и понятия не имели, кто такой Синнита, и что он значил на Рушаре. Но, почувствовав всеобщее потрясение, тревожно переглянулись. Плохие вести.

Маленькую гостью пригласили в капитанскую каюту со всевозможными предосторожностями. Если примат испугается, то просто исчезнет, и ничего тогда не расскажет.

В каюте Наяна первым делом сбросила свой платок. Самочка тут же издала вскрик удивления и осмелилась подойти к девушке. Она потрогала своими волосатыми пальчиками длинные чёрные волосы Наяны и простодушно приложила их к своей руке, словно сравнивала. Потом с такой же непосредственностью ребёнка потрогала её щёки и тёмные брови. Наяна старалась не мешать, чтобы монка не испугалась резкого движения. Но тут гостья застеснялась и сжалась.

— Скажи, Себбира, как именно произошло пленение Синниты? — как можно ласковее спросил Станнар.

— Пришёл Герой и всё сказал. Как надо — по пророчеству. Он сказал, что он Монк Мудрый. Его показали Сините. А потом пришёл Фортисс и хотел убить Героя. Мы испугались и проникли. Думали, герой сумеет защитить себя, ведь он же Монк. А когда вернулись, Синнита был снаружи. И он сказал, что Фарид вовсе не герой, а просто обезьяна. А тут пришёл другой — синий-синий сибиан. Синнита сказал, что синий сибиан и есть Монк Мудрый. А староста изгнал синего, и мы спорили о пророчествах, но так ничего и не решили. И Фортисс забрал пророка. Синнита сказал, что он погибнет в переплавке.

Все присутствующие в каюте сибианы вскрикнули в ужасе: Синнита — в переплавке?!

— Синий сибиан… — как ни в чём ни бывало снова завелась Себбира.

— Синих сибианов не бывает. — возразил молодой офицер.

— Синий-синий, совсем синий. — упрямо возразила монка. — Только волосы короткие и вот такими, вот такими… виточками.

Она покрутила пальцами над головой, изображая что-то вроде шара.

— Одежда синяя? — предположила Наяна.

— Нет, весь синий. — покачала головой Себбира, снова с увлечением трогая её волосы. И откинулась на спинку дивана, довольная произведённым эффектом — до сих пор монкам мало уделяли внимания прочие расы. А тут все её слушают внимательно, задают вопросы.

— У нас не было таких. — пробормотала Наяна.

— А дальше что? — снова вмешался капитан.

— Синий сибиан ушёл на север, к Говорящим Пескам. А утром мы его нашли. Пески теперь молчат. — выдала новую порцию сведений монка.

Все изумлённо переглянулись. Говорящие Пески Урсаммы замолкли?!

— И он что — умер? — спросила Наяна.

— Синий сибиан? Нет, не умер. Он — Герой монков. Он — Монк! — с гордостью ответила Себбира.

— Так монк или сибиан? — спросил Аргентор.

— Монк и сибиан!

— Глупость получается. — не вытерпел офицер.

— А Синнита — глупость? — возразила монка. — Белый монк Синнита — тоже сибиан! И Юшшива Великий — сибиан! Вы глупые, если не знаете этого! Мы все знаем. Все пророки — сибианы.

— Что за чушь?! — возмутился молодой человек.

Себбира мгновенно испарилась с дивана, но тут же возникла в другом конце каюты.

— У СИБИАНОВ НЕТ ПРОРОКОВ. - холодно проговорила она и добавила:

— Таково желание Синниты. Он сказал: плохо будет, если вы не скажете надменным сибианам, что Синнита у Рушера. Я сказала. Я ухожу.

— Нет! — успела крикнуть Наяна.

И любопытная монка задержалась.

— Прошу тебя. — умоляюще проговорила Наяна и предложила: — хочешь, подарю тебе волосы?

Себбира засмеялась и покачала головкой, но после этого она снова доверчиво заговорила, обращаясь только к Наяне:

— Время Героев, сказал Синнита. И вы живёте в счастливое время. Не получит Герой сибианов Силы, если не умрёт Синнита.

Все снова в ужасе переглянулись, и только монка чувствовала себя непринуждённо.

— Наяна, она тебе доверяет. — прошептал капитан. — Упросите её остаться.

— Пусть он уйдёт! — потребовала монка, чувствуя повышенное внимание к своей маленькой персоне. Она указала на молодого помощника капитана, и тот поспешно вышел из каюты.

— А ты останься. — позвала она Станнара. — Герои совсем ничего не знают.

Мало-помалу, три раза исчезая и три раза появляясь в разных местах, монка сумела довести до сведения сибианов, что пророк Синнита — сибиан. А У СИБИАНОВ НЕТ ПРОРОКОВ. Вот так.

Никто понятия не имел, что делать с такой информацией, ради передачи которой Синнита раскрыл себя. И для чего он так строго наказал передать эти сведения мореплавателям.

— Мне одно ясно, — твёрдо сказал Аргентор. — надо освободить пророка.

Монка бросила яблоко, которым её угостила Наяна, и радостно закивала головой.

— Останься с нами, дорогая. — ласково попросила её Наяна, которая не могла взять в толк, взрослая самка Себбира или подросток.

— У монков яблок нет. — легкомысленно согласилась та.

— Как? — спросил капитан.

— Вот так. — ответила монка, снова берясь за недоеденный плод.

Станнар опять обратился к Аргентору:

— Как ты намерен это сделать? Есть план?

— Есть. Только вам не понравится. — серьёзно ответил тот. — Вы говорили, что за недостаток квоты синкреты убивают ваших людей. А за опоздание страдает только капитан.

— Таков закон.

— Давайте прибудем с опозданием. — предложил Аргентор.

Сибианы посмотрели на него с ужасом: Герой лишился рассудка! Опоздать с привозом дани к Рорсеваану — страшнее этого только недобрать квоты зелёных урзоев!

— Вместо капитана пойду я. — продолжил Аргентор, — Вы ведь сами говорили, что я очень похож на ваших людей.

— И как ты думаешь спасти Синниту? — спросил капитан.

— Мы все были когда-то вместе. Я хорошо знаю Рушера и надеюсь как-нибудь справиться с ним. Главное — встретиться с Синнитой.

Станнар некоторое время молчал, осмысливая слова Героя. Возможно, он не заблуждается и в самом деле прежнее знакомство с Рушером даст ему какие-то преимущества. Может, он действительно в состоянии договориться с Владыкой. Может быть, удастся вызволить Белого пророка. Может, появление гостей среди народа мореплавателей и есть обещанная древними помощь, и миссия Аргентора направлена на спасение Синниты, последнего пророка Рушары.

На сибиан очень подействовала та новость, что легендарный Белый Монк оказался одной с ними крови.

— Хорошо. — произнёс медленно капитан. — я прикажу приспустить паруса. Но мы опоздаем только на день, не более.

Он вышел вместе с остальными и оставил гостей в обществе монки.

— Ты веришь, что можешь что-то сделать? — нарушила молчание Наяна. Её побледневшее лицо лучше всяких слов выдавало, что она думает о плане Аргентора.

— Синнита не зря велел передать нам эту весть. Я чувствую, что должен быть там. — ответил он.

— Да, я знаю. — горько проронила она. — Ты всегда это чувствуешь. Только это не сон. Попав в переплавку, ты уже не проснёшься.

— Зачем же мы тут, зачем пророчества назвали нас Героями? Мы выбрали судьбу, когда решились пройти в портал. — ответил он, и по его отвлечённому взгляду она поняла, что он уже мысленно на Рорсеваане, спасает Синниту. Он весь в этом, всё тот же Ланселот.

Он вышел, а Наяна осталась сидеть. Молчащая дотоле монка посмотрела на неё и проворковала:

— "Его место в переплавке Рушера, у места Силы сибианов."

И заплакала:

— Белый Монк Синнита. В переплавке Рушера…

***

— Сибианы прибыли с опозданием. — торжественно доложил Муаренс Главному Стратегу. Раньше, когда Синкрет был надзирателем за расой мореплавателей и сам осуществлял наказание, он всегда делал это охотно и искал малейший предлог в законе Рушары. Теперь же, когда синкретов отстранили от непосредственного контакта с расами, и Рушер всю ответственность возложил на Морриса, Синкрет с ехидством наблюдал, как будет выворачиваться тот в случае нарушения закона. Закон суров и однозначен: за опоздание полагается казнь капитана. А Моррис, с готовностью приняв высокую должность Главного Стратега Рушары, не подумал, что к ней прилагается не только хитрость, но и твёрдость. Теперь Муаренс, отстранённый от своих непосредственных обязанностей и отданный вместе с остальными под руководство Морриса, с любопытством ждал, как тот вывернется из ситуации.

Моррис так и не разобрался в его характере — Синкреты были для него загадкой. Твари одновременно тупые и хитрые, жестокие и надменные. Но они всецело преданы Владыке. Разумность их — спорный вопрос.

Прибытия сибианов ожидали ещё вчера, и Моррис надеялся, что всё пройдёт гладко. Он следил через всевидящее озеро за продвижением флотилии, везущей груз — не было никаких причин для опоздания. Но вот факт — они задержались на день. И это лишний гол в ворота Морриса, вот отчего Синкрет так рад.

Габриэл вышел на платформу. Там, у парапета обычно проводил свои свободные часы Синнита. Он и сейчас смотрел на Сиварус.

При виде сибиана Моррис всякий раз испытывал томительное чувство неловкости — казалось, что пророк легко читает в его душе. За все дни с момента пленения Синнита не сказал Габриэлу ни слова, ни разу не взглянул в его сторону. Ни жестом, ни взглядом не выразил ни малейшего осуждения. Он вообще вёл себя так, словно ему не грозит никакая опасность, и Моррис уже начал надеяться, что это в самом деле так. Несколько раз Рушер призывал пророка к себе, тогда Синнита без поспешности повиновался. Но все беседы сводились к одному: пока видение себя не открыло. Синнита был вежлив и сдержан, Владыка едва скрывал раздражение. Но ничего худшего пока не случилось.

Заглянув через край парапета, Моррис увидел подплывающую к основанию горы флотилию. С огромной высоты сто длинных суден, соединённых меж собой гибкими мостиками, казались занятной игрушкой. Едва различимы люди на светлом дереве палуб, они суетились, сворачивая паруса и вытаскивая из трюмов груз. Теперь до Морриса вдруг дошло, отчего Синнита все дни проводил у парапета, глядя на Сиварус — он ждал прибытия соотечественников. И вот они опоздали, теперь капитана накажут. Сначала будет суд, который, как уже понял Моррис, есть полная формальность, поскольку исход предрешён. Муаренс говорил, что капитанов за такое дело отправляют в переплавку. Моррис не видел переплавки и не знал, что это такое. Но догадывался, что ничего приятного в этом нет. Он уже убедился — Рушер садист.

— Ну что им стоило поторопиться? — с досадой проговорил Моррис.

Пророк был выше Морриса на полголовы. Он повернул к нему своё бесстрастное лицо и посмотрел на Стратега сверху вниз — впервые за всё время. Пророк был прекрасно осведомлён об участии Морриса в его поимке — Рушер в первый же день с удовольствием раскрыл перед пленником хитроумную комбинацию, при помощи которой его выманили из убежища, и глумливо поведал о роли своего нового слуги в этом деле. Но сибианы слишком высокомерны, чтобы выражать своё отношение ко всякого рода интригам. Синнита не удостоил Стратега даже презрения.

Если честно сказать, Моррису было жаль Синниту. Уж больно он хорош. Моррис вообще не думал, что так получится — он ждал, что поймают белого примата. Также жаль было и капитана. Рушер, козявка этакая, не может найти общий язык с такой расой! Дались ему эти мерцающие урзои, которых и без того во дворце завались. Они бегают, путаются под ногами с дурацким писком, гадят по углам и всё время дохнут без ухода. Сибианы их старательно выхаживают, откармливают, вычёсывают, а тут кто будет за ними бегать?

— Я попробую уговорить Владыку не казнить капитана. — пробормотал Моррис, сам не зная зачем — оправдаться, что ли, хотел перед пророком? Как будто он в самом деле виноват в опоздании флотилии!

Синнита опять повернул к нему лицо и ничего не ответил, только посмотрел своими яркими глазами. До чего же эффектен! Похож на памятник самому себе. Рушер, дурак, не вздумай его бросить в переплавку, а то вся планета восстанет!

Часть платформы отделилась и начала спуск вниз, как лифт. Спустя некоторое время она вернулась обратно, нагруженная множеством тюков, корзин, ящиков. Так доставлялись на борт дворца продукты, дань и всё прочее. Дворцовая прислуга — мелкие и нестрашные синкреты — торопливо разгружали лифт для следующей отправки. Послышалось мелодичное чириканье этих несносных мерцающих урзоев. Клетки с новой сотней дорогостоящих зверьков относили в сторону и небрежно ставили одну на другую, даже роняли. Пугливые зверьки жалобно пищали.

Платформа снова ушла вниз, и вот с очередной партией груза поднялся капитан флотилии. Он ответит перед Рушером за опоздание. Стражники встретили его, грубо схватили за руки и потащили во дворец.

— Ну-ну, потише там! — прикрикнул на них Моррис — его раздражала эта тупая агрессия. Его послушались — всё же приближённый Рушера. И Моррис с довольным видом повернулся к сибиану: властью Главного стратега он всё же наводил тут порядок.

Глаза пророка неотрывно смотрели вслед собрату, но прочесть что-либо в этих пронзительных синих глазах было невозможно — ни горя, ни сожаления, ни просто печали.

— Я поговорю с Рушером насчёт этого… — пробормотал Моррис, уязвлённый полным невниманием к своей персоне.

В ответ ни слова, но длинные пальцы Синниты медленно потянулись к плечевой застёжке, и мягкий белый плащ пророка осел на гладкую фиолетовую поверхность платформы.

***

— Не надо просьб. — холодно ответил Рушер. — Закон есть закон. Если каждый будет нарушать его, то совсем порядка не будет.

Моррис огорчённо отошёл от трона. Его осторожная просьба о снисхождении к капитану была оставлена без внимания.

Стражи окружили двоих сибианов. Один — пророк Синнита, второй — капитан. Он стоял с виновато опущенной головой и молчал.

— Ты знаешь закон. — сказал ему Рушер. — Опоздание наказуемо. Другим в науку.

— Владыка Рушер. — с изящным поклоном вмешалась Алисия. — Позволь говорить.

— Ну говори. — отозвался Владыка.

— Вели этому капитану поднять голову. — попросила она.

"что за глупости?" — подумал Моррис, и удивился, когда капитан ещё больше сгорбился. Они такие обычно гордые, эти сибианы. Вон Синнита — стоит и даже не трепещет.

— Подними голову. — строго приказал Рушер. — Смотри мне в глаза.

Но тот и не подумал повиноваться, тогда стражник-синкрет тут же схватил его за волосы и запрокинул ему голову.

— Ну и что? — не понял Рушер.

— Посмотри на него, Владыка: кто это. — раскидала в глубоком приседании свои пышные юбки дама-Инквизитор.

Рушер посмотрел и снова ничего не понял. На его лице появилось выражение подозрительности, как будто он подумал, что его дурачат.

"Так и не понял!" — догадался Моррис. Сам-то он узнал Боба Мелковича — уже видел его в таком виде. Сначала в пещере, где все спали, потом на флотилии во всевидящем озере. Боб действительно изменился. Так вот, значит, как — он командует флотилией! Неплохая должность, но очень уж ответственная — вот почему сибианы опоздали.

— Ну, я жду! — резко проговорил Рушер.

— Это же Мелкович! — подобострастно сообщила дама-Инквизитор.

Рушер удивился:

— Вот как?

Он подошёл поближе.

— Он похож на Мелковича, но не Мелкович. — проговорил Владыка.

— Он, он, Владыка Рушер! — поспешно заверила его Алисия. — Я специально узнавала.

Моррис был в досаде: ведь это он рассказал Алисии про изменения, происшедшие с Бобом — она сама знать этого не могла, потому что не проснулась от своего волшебного сна. И вот теперь так ловко воспользовалась информацией, оттерев Морриса в сторону. А он прозевал момент, не понял её игры.

— Как он сделался похожим на сибиана? — недоумевал Рушер.

— Это сон, Владыка, волшебный сон в пещере додонов. — тут же вставил реплику Стратег, перехватив яростный взгляд Алисии. — Примерно так же, как и Фаридом, когда тот приобрёл себе обезьянью физиономию. Это происходит в случае внезапного прерывания сна.

— А ты откуда знаешь? — подозрительно уставился на Морриса Владыка.

— От своего Спутника. Я во сне о многом расспросил своего Спутника. Живую Душу.

Алисия молча пошла пятнами от злости — опять Красавчик её обставил!

— Н-да, Мелкович у нас теперь капитан флотилии сибианов. — задумчиво проговорил Владыка, обходя бывшего сокурсника и осматривая его наряд.

— Почётная должность, Боб. — покачал он головой. — Но чреватая. Вот ведь задачку ты мне задал, Мелкович. По закону я должен тебя бросить в переплавку — за опоздание. Рассчитываешь на снисхождение? Ну, ладно, отложим этот вопрос, я рассмотрю твоё дело позже.

Зоркий Моррис заметил как при этих словах Владыки чуть дрогнули ресницы Синниты, и пророк искоса глянул на Мелковича.

— Я не просил тебя о снисхождении. — с великолепным презрением ответил Боб.

Этот нелепый и откровенно пошлый стиль вызвал у Морриса раздражение. Боб, идиот, он не понимает, что здесь всё серьёзно. До него ещё не дошло, каково могущество Рушера. Он ещё не понял, что звание Владыки — отнюдь не пустой звук, а настоящее положение вещей. В какие бы игрушки Мелкович ни играл в своём сне, здесь всё иначе — все козыри на этой миленькой планетке в рукаве её создателя. Он здесь полный хозяин.

— Владыка Рушер, позвольте говорить. — почтительно обратился Моррис к Владыке.

— Что-то вы сегодня очень разговорчивы. — заметил тот, но всё же позволил.

— Мне кажется, Боб Мелкович не понимает, с чем играет. Не показать ли ему место переплавки?

— Ты думаешь, Моррис? — чуть усмехнулся Рушер. — А я вот как раз думаю, может, нам перевербовать Мелковича? Как роз согласно твоим прежним предложениям. Как ты говорил: героев надо подставлять. Так что, пожалуй, Синниту мы отправим в переплавку, а Мелковича отправим обратно к сибианам служить двойным агентом, как Фарид.

— Ты подонок, Рушер. Тварь последняя. Ублюдок. — с отвращением бросил Мелкович.

— Вот как? — холодно осведомился тот. — Тогда иное дело, тогда на первый этаж обоих. Живо!

Владыка скорым шагом направился на выход, но тут из-за одной колонны навстречу ему выбрался Фарид — он подслушивал тайком. Последние слова Рушера, громом прокатившиеся по всему залу, лишили Гесра осторожности — самые худшие его опасения сбывались. Бледный от ужаса, он заступил путь Владыке и, не находя слов, просто панически затряс руками и отчаянно замотал головой.

— Тебе чего? — раздражённо бросил Калвин. — Иди и тоже погляди. Тебе полезно. Чтобы иллюзий не имел.

Он стремительно покинул зал.

Алисия была бледна. Моррис тоже чувствовал себя неважно — всё же именно он своей попыткой спасти Мелковича его же и подставил. Сам Мелкович тоже был бледен, и только Синнита, молчаливо присутствующий при всём этом разговоре, был спокоен.

Во дворце Рушера лифт был один — тот, что снаружи, на нём поднимали всякое барахло. В плавильню же входа не было, и выхода, соответственно, тоже. Это было полностью изолированное помещение. Попадали туда через специальную комнату в дворцовых покоях, которая являлась ничем иным как межпространственным переходником. Для перемещения заходят туда, закрывают двери, и тут же открывают — и оказываются в плавильне. Ни Моррис, ни Алисия ни разу не посещали это место и не знали, что оно из себя представляет. Но, судя по множеству разговоров о ней, лучше туда не попадать.

За всё время, пока пленников вели к переходнику, пророк и Боб не перекинулись ни словом. Они шли вровень друг с дружкой такие похожие — рослые, плечистые, беловолосые сибианы. Синнита — весь в белом, а Мелкович в красно-коричневой кожаной одежде моряка. Стражники-синкреты конвоировали их и не было ни малейшей возможности ускользнуть из этого плотного окружения. Моррис едва поспевал за ними, Фарид тоже не посмел ослушаться Владыку и тащился следом. Он был совсем плох: губы тряслись, глаза на мокром месте.

Правду сказать, Моррис вовсе не хотел узнавать, что это за дело такое — плавильня. Он гадал, что предпримет Рушер. Может, просто попугает? Не может же он в самом деле казнить своего бывшего однокурсника? Теперь Моррис жалел, что так хорошо справился со своей задачей. Откуда ему было знать, что Белый Монк не обезьяна-альбинос?

Вся процессия вошла в просторное помещение переходника. Рушера с ними не было.

Синкреты встали у входа, Алисия с Габриэлом расположились у одной стены, пленные — у другой. Сибиан быстро глянул на Боба, как будто искал в нём признаки малодушия. Мелкович действительно был бледен и мрачен.

Двери на мгновение закрылись и тут же снова распахнулись, но вид, который открылся в проёме, был уже иным. Роскошная обстановка дворца испарилась, открылся вид на полутёмный, широкий коридор, в конце которого был свет и угадывалось обширное помещение.

Пройдя арочным выходом, два пленника и их сопровождение вышли в огромный зал, разделённый на два яруса. Верхний ярус представлял собой две металлические рифлёные платформы, ограждённые перилами — очень похоже на заводское оборудование, никаких украшений, никаких излишеств — всё просто и функционально. Просторные платформы располагались напротив по обе стороны круглого помещения, на каждую выходила арка. Была ещё одна платформа — небольшая, похожая на балкон, она располагалась у другой стены. Стражники поставили пленных у перил и окружили их полукругом, Алисия и Моррис прошли следом и встали у стены.

Очевидно, плавильня располагалась в основании горы — помещение представляло собой огромную полусферу со сводчатыми потолками, стены её имели вид природного камня, из какого состояли горы Рорсеваана — глубокий, бархатный синий цвет. В сочетании со светлым металлом платформ и пола это давало ощущение предельно компактной и по своему элегантной простоты.

На балкончик справа вышел сам Владыка Рушер. Кажется, за недолгое время своего отсутствия он снова пришёл в прекрасное настроение и выглядел довольным и торжествующим, насколько это возможно при его обычно хмурой физиономии.

— Ну что, Синнита, не настало время пророчеств? — с усмешкой спросил он. Он стоял на балкончике в своей обычной тёмно-фиолетовой одежде, нисколько не изменивший своего облика своей таинственной магией. Всё такой же тонкий и невысокий, только выражение лица иное. Это уже не прежний Калвин — немного забавный, немного противный. Его лицо заострилось, глаза приобрели цепкое выражение, скулы выделились. Он явно чувствовал себя хозяином положения. Но Моррис заметил, что Владыка чего-то ждёт.

— Да. Настало. — наконец, разомкнул губы сибиан. — Настало время исполнения пророчеств. Что ты хочешь знать, Рушер?

Моррису не было видно выражения лица сибиана, но в его ровном голосе звучала тонкая насмешка. Да что же они оба сегодня взялись дерзить Владыке?! Думают, это игрушки всё?! Моррис молчал и держался в тени — он пытался помочь и тому, и другому, но всё же своя шкура дороже.

Владыка потемнел от гнева, веки его затрепетали.

— Действие первое! — провозгласил он и резко хлопнул в ладоши.

На противоположную платформу тут же выбрались из арки стражники. Они тащили большие закрытые клетки. Установили их вплотную к ограждению и сняли часть перил. И застыли в ожидании приказа.

Что пряталось в ящиках, видно не было — в металлических имелись только мелкие дырочки. Но сами ящики подрагивали, и ясно, что в них прячется что-то живое.

— Сегодня у нас несколько иная технология. — любезно сообщил Рушер, обращаясь к зрителям так, словно устраивал увлекательную экскурсию по заводскому производству. — Работаем медленнее, но качественнее.

Он явно наслаждался производимым впечатлением: эффектно поднял руки в воздух, с улыбкой посмотрел на посетителей и звонко топнул по полу. На первом ярусе что-то зашуршало — звук был металлический.

— Да вы смотрите, не стесняйтесь. — радушно пригласил своих гостей Владыка, и стражи тут же удалили заграждение перед Синнитой и Мелковичем.

Внизу раздвигался металлический пол. Половина его оставалась неподвижна, а вторая часть складывалась и расползалась в стороны. Открылся круглый бассейн, наполненный густой розовой массой, похожей на студень. Масса секунду-две оставалась неподвижной, затем начала пузыриться и вспучиваться.

— Я думаю, вы уже догадались, для чего это нужно. — заметил Рушер. Он сделал знак другой стороне, и корявые здоровенные стражи тут же открыли два контейнера. В одном находилось странное животное, напоминающее крокодила, а во втором скрывался аллерс. Его сиреневое лицо было перекошено от ужаса. Крылья птице-человека были аккуратно обмотаны прозрачной лентой.

— Как тебя зовут, аллерс? — с притворным участием спросил Рушер.

Тот с ненавистью глянул на него и не ответил.

— Вот какие мы гордые. Но это ненадолго, уверяю тебя. Кстати, не хочешь напоследок спросить какое-нибудь пророчество? Вот, тут у нас пророк — Синнита Белый.

— Нет! — крикнул аллерс. — Ты промахнулся, Рушер! Синнита — белый примат! Мне жаль тебя, сибиан, но я счастлив, что ты не Синнита!

— Что за планета! — пожал плечами Рушер. — Сплошные герои! Да, настало время героев, как говорил Синнита. Знакомься, сиреневый, — перед тобой герой.

Аллерс посмотрел на Мелковича и ничего не сказал.

— Не впечатляет? — усмехнулся Владыка. — А между тем это действительно герой, правда, бледный что-то очень. Кажется, до него доходит, что он подоспел как раз к финалу, к чудному концу грандиозного пророчества о герое сибианов. Мне даже жаль, что всё так просто завершилось. Нет, Мелкович, весь ты не умрёшь — твои кусочки будут работать на меня в разных сочетаниях. Возможно, я даже сформирую целый отряд из твоих фрагментов и назову его твоим именем. Ну ладно, это потом, а сейчас банька уже согрелась. Приступайте.

Стражники мгновенно швырнули в розовую массу отчаянно извивающегося крокодила, а следом и аллерса. Пронзительный крик птице-человека оборвался, когда протоплазма чавкнула и поглотила обоих. Её поверхность принялась интенсивно перемешиваться.

— У нас есть пара минут, чтобы побеседовать. — деловито сообщил Рушер. — Итак, я слушаю тебя, пророк. Ты что-то хотел сказать мне. Я был бы рад с тобой сотрудничать. Видишь ли, только твоё упрямство вынуждает меня прибегать к жёстким мерам. Если бы не это, мы бы сейчас мирно беседовали за ужином. Заметь как прошло твоё задержание: никакой грубости, ничего не поломали, никого не убили. Ты не можешь отрицать, что я был терпелив. Ну, так что? Сейчас скажешь или погодишь, когда Боба кинем в переплавку?

— Рушер, ты сволочь. — сказал Боб.

— Тебе ещё не давали последнего слова. — не глядя на бывшего сокурсника, ответил Калвин, он пристально смотрел на пророка.

— К спрятанным тобой Силам живому не подступиться. — уклончиво сообщил Синнита.

— Это я и без тебя знаю. — нетерпеливо прервал его Рушер. — Однако, начало разговору положено. Вопрос второй — где? Ещё не открылось видение? Ладно, подождём пока, потому что пирожок уже испёкся.

Он указал вниз.

Из отвратительной розовой массы выползала на помост здоровенная тварь, помесь крокодила и человека — два существа слились в нём и образовали новое. Крылья аллерса утратили сиреневый цвет. Оперение на них частично заменилось костяными пластинками. Новый синкрет встал на задние конечности и затряс крыльями, избавляясь от протоплазмы. Он задрал вверх голову и бессмысленно посмотрел на людей круглыми глазами. Морда его карикатурно напоминала человека, но челюсти мощно оснащены острыми зубами.

— Раньше я загружал материал всей кучей. — озабоченно признался Рушер. — Протоплазма его разъединяла на составные части и соединяла произвольно. Поначалу даже было интересно — такие получались гибриды! Чем разнообразнее материал, тем интереснее. Но и процент брака был велик. Приходилось снова загружать изделие в плавильню. А потом я изменил программу переплавки — теперь соединение проходит уже по генной линии. Протоплазма — это интеллектуальный синтезатор — сама разбирает что куда. Сегодня мы выпекаем солдатиков. Примечательно, что они теряют память — остаются только самые необходимые инстинкты: жрать и убивать. Вот, Моррис, что такое переплавка. Некоторые считают, что обычная смерть куда лучше. Но это дело вкуса. Эй, тебя будут звать Чах! Понял?

— Понял. Чах. — просипело существо и, тяжело ступая бронированными лапами, направилось на выход под платформой, где стояли пленники.

Алисия от ужаса и отвращения едва держалась на ногах. Побледневший Моррис с трудом оторвался от страшного зрелища — он прекрасно понял намёк Владыки. Не зря его и Алисию вывели на одну платформу с пленниками. Это было предупреждение: будешь играть с Владыкой, попадёшь в переплавку.

— В вот и новый экземпляр. — явно издеваясь, проговорил Рушер. По его знаку открыли ещё один куб, из него вышла, ковыляя и волоча крылья, большая нахохленная птица.

— Орнарта! — вдруг крикнул сибиан.

— Синнита! — простонала слепая орнитка-сказительница. — Синнита, ты-то зачем?!

— Я буду говорить! — пророк повернул к Рушеру своё великолепное лицо.

— Конечно, будешь. — охотно согласился тот. — Но не сейчас. Потому что этого момента я ждал давно.

Рушер уже собрался подать знак, но не успел — действие прервал Мелкович. Он схватил за руку одного стражника, который увлёкся, рассматривая протоплазму и неосторожно приблизился к краю, и скинул его в розовую массу. Но остальные синкреты тут же навалились на Боба, повалили на пол и поволокли к краю платформы.

— Я буду говорить! — снова закричал сибиан. — Только пощади его!

— Вот как? — удивился Владыка. — Старую Орнарту тебе, значит, не жалко? Ну, хорошо. Отпустите пока нашего героя. Итак, Синнита, где хранится моя Сила?

— Мне плохо видно. Видение нечёткое. Ты наложил заклятие — живое не приблизится к хранилищу твоей Силы.

Рушер поджал губы, глаза его мстительно сузились, руки вцепились в перила. Мелкович тем временем поднялся и теперь стоял на самом краю помоста, возле Синниты. Внизу тяжело вздымалась протоплазма, вздыхала, шлёпала пузырями, ждала новых жертв.

Пророк посмотрел вниз, потом снова поднял глаза на Рушера. Лицо Синниты было бесстрастным, и это явно вывело Владыку из себя. Он уже протянул руку, желая отдать новое приказание. Кого велит он бросить в переплавку на этот раз? Орнарту или Мелковича? Но тут ему снова помешали. На лице Владыки выразилось изумление — такого он явно не ожидал.

На сцену внезапно вырвался Фарид, до этого молча корчившийся за аркой. Он подбежал к пророку и встал между ним и краем платформы.

— Нет! — пронзительно закричал он. — Это я виноват! Не надо, Калвин!

У Синниты страшно вспыхнули глаза. Пророк быстро проговорил:

— Я прощаю тебя, Фарид. Слышишь, прощаю!

Он резким движением привлёк его к себе, отдёрнув от края платформы.

— А теперь уходи! — и отбросил Гесера в сторону.

И прыгнул высоко с криком:

— Стой, где стоишь, Герой!

Застыв от ужаса, Боб видел, словно в замедленной съёмке, падение Синниты. Сибиан вытянул над головой руки, волосы его взметнулись, как белые крылья, он вытянулся в струну и бесшумно ушёл в массу. Толко потом раздалось смачное хлюпанье.

— Синнита!! — закричала слепая Орнарта и ринулась на ограждение. Перила отбросили её. Она упала на платформу большой взъерошенной кучей перьев и больше не встала.

Мелкович не мог сделать вдох, он расширенными глазами смотрел вниз и был не в состоянии поверить, что Синнита погиб, да ещё так страшно. Вдруг масса выпучилась посередине и разорвалась — все увидели как из неё на полкорпуса взлетел с поднятой рукой Синнита. Это был он, сплошь облепленный мерзким киселём. Сквозь стекающую с обесцвеченного лица протоплазму видны ослепшие глаза. Одежда почти растворилась на нём, и сквозь обрывки ткани проглядывают оголённые мышцы и реберные кости.

— Нет!! — завопил Рушер.

В руке Синниты блеснули два огня, и он с силой метнул их прямо в Мелковича. Огни пронзили грудь Боба, не оставив и следа. Он взмахнул руками, едва удержавшись, а в следующий момент сцепил обе руки над головой и с разрывающим уши громом швырнул вниз молнию.

Протоплазма, поглотившая Белого пророка Синниту, вспыхнула, мгновенно обратившись в пыль. Следующая молния досталась Рушеру — тот покатился по своему балкону и врезался в стену. Но ничего более с ним не случилось — Владыка вскочил на ноги, с искажённым лицом обернулся к Мелкочичу и тут же бросился в проём выхода. Третья молния лишь обвалила и оплавила каменный свод арки. Калвин оказался неуязвим для молний — он хорошо потрудился над своей защитой, а иначе и быть не могло — как он тогда мог сидеть на своём троне, горящем температурой солнечных недр?

Стражники растерялись — они застыли в неподвижности, широко раскинув когтистые лапы и в испуге глядя на пленника.

Боб развернулся на платформе и одним движением, даже не касаясь, смёл с платформы всех синкретов — вместе с перилами. Они улетели, как тряпичные куклы, ударились о край противоположной платформы и рухнули, вздымая тучи чёрной пыли — прямо в опустевшую полусферическую чашу.

Гибель Синниты в переплавке принесла Герою сибианов Силы — вот что значило пророчество! Вот почему Синнита позволил себя взять — он был последней жертвой переплавки. Герой, о котором говорили древние пророчества, Аргентор, устроил ему огненное погребение. Он надеялся спасти пророка, но тот всё хорошо рассчитал и не позволил этого совершить. Но сибиан сделал и нечто большее — несколько позже Аргентор это поймёт, а сейчас он громил плавильню.

Он был один в огромном помещении — все зрители сбежали. Алисия и Моррис мигом сообразили, что может последовать далее, и удрали через переходник, а с ними и Фарид.

Стены плавильни сотрясались — ломался и рушился камень, гнулся металл. От ударов страшной силы тело мёртвой Орнарты сотрясалось на помосте, но Герой забыл о ней. Аргентор пробивал гору: стоя на нижнем уровне, среди мёртвых изломанных тел синкретов, он резко выбрасывал вперёд руку, посылая ревущие потоки воздуха в стену. Невидимый таран бил в синий камень с такой чудовищной мощью, что крепчайший материал крошился и разлетался, как при взрыве. Казалось, что в плавильне бушует смерч. Вот таков был дар Синниты Герою сибианов — молния и воздушный кулак. Вот что достал Синнита для Героя! Хитроумный Рушер спрятал обещанные Силы на дне бассейна с протоплазмой — кто мог достичь их?!

Стена из синего камня дала течь — плавильня расположена ниже уровня воды. Ещё один удар, и синие осколки породы полетели во все стороны, а в широкий проём хлынула вода. Когда водоворот утих, и плавильня оказалась затоплена почти до потолка, Аогентор нырнул на её дно. Там, среди обломков, он отыскал вскрытый сибианом ларчик — только сверхчеловеческая воля Синниты могла превозмочь убийственную хватку протоплазмы.

Флотилия Станнара дрейфовала возле синей горы, на острие которой парил в вышине дворец Владыки. Сибианы ждали, сами не зная — что. Оставалось только верить, что Герой знает, как справиться с бедой. Они надеялись, что он спасёт Синниту.

Внезапно раздался сильный гул и резкие удары — от поверхности горы начали отрываться камни. Потом взлетел фонтан воды, мелкие твёрдые обломки застучали по палубам, вызывая крики сибианов. Потом вздулся и с шумом лопнул воздушный пузырь, и океанская поверхность забурлила. И тогда в водовороте вынырнул Аргентор. Ему бросали верёвочные концы, сибианы кидались с бортов кораблей, чтобы вытащить Героя.

Наконец, Аргентор взобрался на борт судна, держа в руках какие-то обломки.

— Синнита погиб. сказал он. — Пророчество исполнилось.