ГЛАВА 5

— О да! — ответил ему Отто. — Вы плохо прочитать условия контракта. Там сказано, что вас обязуются предоставить все удобства в ваш работа.

"Но не до такой же степени обязуются!" — с негодованием подумал Коэн. Он представил себе, как кто-то в отсутствие хозяев залезает в его дом и выносит на глазах соседей всю обширную библиотеку. Что подумает Маргарет, когда вернётся?!

Камиль наскоро показал им путь до столовой и обещал, что вскоре они отлично научатся ориентироваться в подземном лабиринте.

Столовая напоминала университетское кафе. Против опасений, она была невелика. Здесь тоже поработали специалисты, в том числе психологи. За столиками сидели люди в разных комбинезонах. Очевидно, деловые костюмы тут не в моде. Обстановка непринуждённая. Негромкий смех, разговоры, музыка.

— Майн фройнд, отчего вы напоминаете дикого кота на вражеский территория? — невинно поинтересовался герр Шварцабль. — Вас что-то тут не нравится?

"Да мне тут всё не нравится!" — хотел сказать Айрон, но сдержался. В самом деле, что за детские капризы?! Ну перестарались с библиотекой. Но стоит ли ожидать от господина Спацаллани особенной щепетильности?

— Здесь имеется связь с внешним миром? — поинтересовался он, усаживаясь с подносом за свободный столик. В столовой никто не подавал и не убирал подносы. Всё предельно демократично.

— Я сам ещё не знать! — воодушевлённо сообщил партнёр, с явным удовольствием разглядывая в своей тарелке тушёную капусту с сосисками. — Но полагать, что в такой наворочанный станция найдётся приличный телевизор.

— Это не Бавария. — с сожалением сказал он немного позже, попробовав еду.

— Отто! — окликнули его с соседнего столика. — Давно ты здесь?!

Герр Шварцабль мгновенно просиял и обернулся.

— О, майн фройнд! — изумился он. — Смотрить, герр Ковен, это мой старый фройнд, герр Канторус Теодоракис!

Он вскочил и с радостными восклицаниями бросился хлопать низенького и широкого в талии грека по плечам. Оба фройнда обменивались возгласами. Теодоракис стрекотал, как сорока, Отто с улыбкой говорил: "яволь!"

Айрон не смотрел на них. Его внимание привлекли два человека, которые сидели за одним столиком с греком. Оба были бородаты. Только один с чёрной щегольской бородкой, напоминающей устаревший стиль "эспаньолка". Второй был шатеном, и борода его имела золотисто-русый цвет. Они были заняты едой. Оба одеты не по форме: в неновых свитерах и комбинезонах совсем иного покроя, нежели все прочие. Брюнет был пощуплее, а шатен и выше, и шире в плечах. Тот, с эспаньолкой, неохотно ковырялся вилкой в овощах, и это что-то напомнило Айрону. Зато шатен наворачивал с хорошим аппетитом. Вот он всё доел. Вытер рот салфеткой и поднял светлые славянские глаза. К этому моменту Коэн уже знал, кого видит.

— Ну, здравствуй, Уилл. — едва сдерживая радостное возбуждение, сказал он.

Валентай замер на мгновение. Брюнет поднялся.

— Ааренс! — воскликнул он.

Герр Шварцабль прекратил хлопанье по плечам с герром Теодоракисом, и оба удивлённо воззрились на эту сцену. Их подопечные кинулись друг ко другу, и все трое начали обниматься.

— Ну, сколько же лет мы с вами не видались?!

— Лет шесть, никак не меньше. — отвечал Джед Фальконе.

Оба сильно изменились. Джед всё так же был малоежкой, он осунулся ещё больше, посмуглел, и борода лишила его былого изящества. Только тонкие крепкие пальцы были прежними. Вилли, наоборот, распёр в плечах, но не разжирел. Бродяжническая жизнь, которую они вели все годы после окончания колледжа, наложила на них свой отпечаток. Чем они занимались, неизвестно. Вроде как искали сокровища флибустьеров. Вилли получил небольшое наследство, и на эту сумму они купили старый парусник. Джед утратил все родственные связи и не имел никакой постоянной работы, впрочем, как и Уилл. У Айрона возникло подозрение, что оба друга занимались контрабандой. Но это показалось ему совершенно несущественным. Он рад был видеть двух джедаев.

— Ну, мы пойдём, поговорим с доктором Шварцбацлем. — деликатно известил друзей Теодоракис.

— Канторус! — сердито воскликнул доктор. — Опять ты обзываешь свой товарищ! А я подумал, что эта Смит зашиблась!

— Смит никогда не зашибается. — возразил Теодоракис и потянул старого фройнда за собой.

— Давно вы тут? — спросил Айрон, направляясь следом за друзьями в их жильё.

— Вчера только прибыли.

— И какой легендой вас подловили? Показали подводную станцию?

— Нет, Айрон. — серьёзно ответил Уилл. — Тут кое-что другое.

Друзей разместили в одном, если можно сказать, номере. На двери отсека был номер В101. Айрон точно помнил, что на его каюте значился номер А99. Но были они в разных коридорах. Столовая находилась как раз на пересечении переходов.

Товарищи ещё не успели обжить своё жильё. На кресле небрежно валялись два тулупа, а не куртки на гагачьем пуху. И две лохматых, как собаки, ушанки, вместо пушистой песцовой шапки, как у Коэна. Стоптанные унты с вытертым оленьим мехом, а совсем не новенькие.

Джед небрежно сбросил с кресла меховые перчатки, тоже порядком потрёпанные. Айрон уселся в кожаное кресло, а два друга оседлали стулья.

— Хорошо устроено. — заметил Уилл, показывая глазами вокруг себя.

— Нас взяли прямо с места. — сообщил Фальконе. — Мы как раз тусовались около Шпицбергена.

— Да. Наш парусник велел всем долго жить, и мы перебивались с рыболовецкой бригадой. Думали заработать на скромную яхту.

Айрон смотрел на них и думал: сильно же им досталось за эти годы. Ни дома, ни пристанища. Парусник был их жильём, они и его лишились. Шатались по центральной Африке, кормили москитов на Амазонке. Были ловцами змей, переправляли контрабанду, плясали у костра с каннибалами-пигмеями. Вилли переболел лихорадкой. А Джеда ни один москит не смел куснуть. Ничего не приобрели и ничего не заработали. И всё же всем довольны. Похоже, скитания стали образом их жизни. Ни тот и ни другой так и не женились. Оба пренебрежительно относятся к удобствам. И обстановка каюты как раз по их привычкам — ничего лишнего. У них нет ни библиотеки, ни отдельных спален. Зато есть телевизор и целая видеотека. У Айрона на одного было больше одежды в шкафах, чем у Джеда и Уилла на двоих. Зато на обоих были щегольские мексиканские сапожки из змеиной кожи. Унты прямо на них одевают? Фальконе по-прежнему склонен к своеобразному франтовству в одежде. А Уилл ещё меньше уделяет внимания своей внешности. Поэтому бородка Джеда аккуратно подстрижена, а Валентай похож на техасского гуляку.

— В общем, дело было так… — начал Уилл.

Рассказ оказался более, чем интересным. Айрон с изумлением услышал то, в чём никогда не подозревал Валентая за все годы знакомства с ним. Потрясающая история из его детских лет.

Вилли Валентай родился в маленьком городке на западе, у самых гор. Там он и жил до семнадцати лет, пока не поступил в колледж. А за четыре года до отъезда с ним и его детскими товарищами произошла невероятная история. В ничем не примечательной местности несколько сотен лет хранился клад. И все столетия при нём состояли стражи. Во время Вилли их осталось только трое. Обязанности стража передавались по наследству. И вот Валентай и его товарищи проникли в эту тайну, и он своими глазами видел сокровище, сравнимое разве что с Форт-Ноксом. Впрочем, сокровище всё равно погибло. Потом их городок подвергся нашествию кладоискателей. Местность порядком испоганили. Городок утратил свою привлекательность тихого местечка. А вот дома как раз подорожали, и многие жители продали их новоиспечённым кладоискателям и выехали прочь. Но ни один из четверых ребят и одного молодого копа так и не проговорился, что трое стариков Миллвилла как раз и были теми стражами. Благодаря их молчанию, те спокойно дожили свой век на своём месте.

Первым умер старый потомок викингов и его похоронили в каменной пещере, которую его сын и внук замуровали. Спустя ещё пять лет умер старый негр. Его могила теперь погребена в развалинах древней башни. Был там какой-то секрет. Всё просто и без взрыва провалилось вниз. А третий умер совсем недавно, всего два года назад. Это был ирландец Фрэнк Макконнехи. Он доживал свой век в жилище Тороссов, под Соколиным Гнездом. И вот незадолго до его смерти Уилл и Джед посетили его.

Ирландец состарился и совсем плохо видел, он перестал делать свои кораблики в бутылках. Да и некому было их покупать. Мистер У, маленький кореец, покинул Миллвилл и уехал к сыновьям в Чикаго. Джо Торосс тоже перебрался в другое место и в старом доме остался жить его отец, Дарри Торосс и Фрэнк Макконнехи.

Валентай и Стражи давно не виделись. Эти два странных отшельника были единственными из всех людей, которым довелось узнать фантастическую историю, происшедшую несколько лет назад в пустыне Сахара, недалеко от гор Ахаггара. И они были единственными, кто мог в неё поверить. Когда же долгий рассказ окончился, старик Макконнехи рассказал нечто и от себя, потому что это были истории из одного котла.

В деле имели место некие Хроники, то есть летопись, написанная флибустьером Марвеллом Костагрю. Эта летопись вместе с её переводом и поныне хранится у Валентая. Джед уже несколько лет знал об этом и читал рукопись. История, рассказанная старым ирландцем, объясняла некоторые странности одного из девяти пиратов, прибывших на американский континент вместе с испанским авантюристом по имени Дамиан Мартиросса и ставших впоследствии семью Стражами. Это был негр по имени Мбонга.

В Хрониках было место, которое поначалу посчитали ничего не значащим упоминанием. Самый первый Мбонга в клятве Мартироссы назывался пьющий кровь сородичей. Вилли полагал, что это лишь эпитет типа "кровожадный" или "свирепый". Но в хрониках говорилось, что поначалу вместе с ним на корабль пиратов прибыли десять других негров. И они начали потихоньку таять, словно и в самом деле теряли кровь, а потом и пропадать. Пропажа раба на пиратском корабле в то время не казалась чем-то очень странным. Но пленники сначала таяли. А потом лишь пропадали. И вот что поведал старый Томас Мбонга перед самой своей смертью своему товарищу, Фрэнку Макконнэхи.

Велика была дружба между Стражами, но все потомки Мбонги хранили эту тайну даже от своих побратимов. Её передавал Страж Башни своему преемнику накануне смерти. Старому Томасу некому было рассказать её и он поведал всё своему товарищу, ирландцу. Тот поначалу не поверил, думал, что это одна из тех историй, которые рассказывают в негритянских племенах. Но рассказ Вилли убедил его, что Мбонга рассказал не сказку.

В один летний день, десять лет назад, в Соколиное гнездо прилетел голубь.

"Придите ко мне. Настало время уходить." — вот что содержалось в голубиной почте. Дарри быстро усадил старого Макконнехи в машину и торопливо двинулся по каменистой дороге к древней Башне, где доживал последние годы Томас Мбонга. Дорога шла в обход и была совсем не близкой. А на велосипеде старый слепой Фрэнк уже не мог передвигаться.

Едва они добрались до башни, как обнаружили открытый вход, а прямо посреди помещения сидел в своём самодельном кресле старый негр Мбонга. Он выглядел отнюдь не умирающим. И ещё два кресла для друзей.

— Мне осталось совсем немного. — сказал им Том. — Поэтому не перебивайте и слушайте.

Стражи привыкли уважительно относиться к странностям друг друга, поэтому не стали спорить и повиновались. И он рассказал им невероятную историю. Это было слишком даже для тех, кто видел погибшие сокровища Звезды.

Не стоит пересказывать историю всю целиком. Главное вот что: Мбонга был додоном. И был он шаари, то есть потомком шаарии. То есть Искатель, как и Маркус. Искатели всегда полукровки, поэтому живут не долее, чем обыкновенный человек. Настоящие, чистокровные додоны Стамуэна жили раз в двадцать дольше обыкновенного человека. То есть более тысячелетия. И все они много раз видели пришествие Избранного. Но Искатели этого не видели. Они выходили в поиск и часто пропадали. Они были отщепенцами. Но всё же они были и додонами, хоть и не чистокровными. Поэтому обладали свойством, недоступным простым людям.

Мбонга сразу понял, что Вилли — Избранный. Но шаари не пожелал завершить свой Поиск. Его предки давно уже отбились от своей миссии — с того дня, когда первый Мбонга встретил Мартироссу. Но судьбу не обмануть — она всё равно призвала Избранного в Стамуэн. Вилли неизвестными путями всё-таки попал к священному городу додонов и прошёл свой путь. Он-то и оказался тем единственным Избранным, которого искала Варсуйя.

И вот сейчас, когда они беседуют в старой Башне, некий герой вымершего звёздного племени додонов забирает свой народ к себе. И Томас Мбонга уходит к своим предкам. Больше на Земле не останется додонов. Сейчас, сию секунду пробьёт час, и старый Страж покинет своих друзей. Великий час прощения: вернутся все, даже отщепенцы шаари. Он, Мбонга, станет тенью и уйдёт, а его последние друзья пусть похоронят его тело в Башне. И показал им секрет, которым не воспользовались жрецы, когда на них много столетий назад напали пираты Мартироссы.

Вот что перед смертью рассказал негр Фрэнку. В тот час, когда додоны покинули Стамуэн навсегда, умер старый Мбонга. Он что-то сказал на чужом языке прежде, чем закрыл глаза. Но Фрэнк не может передать эти слова. Люди не умеют так говорить.

— Он сказал: "чиатоннаа, чиатоннаа, Айяттара!" — сдерживая слёзы, проговорил бородатый Уилл. И последние слова прозвучали совсем иначе, нежели человеческая речь. Это были переливчатые органные звуки, словно наполняющие собой маленькое помещение.

— Да, оно! — воскликнул Макконнэхи.

— Это означает: здравствуй, Пространственник. — перевёл Джед бывшим стражам. Он тоже умел говорить на языке додонов. Дары Лгуннат, пророчицы Стамуэна, остались при них навсегда.

— Удивительно. — прошептал тогда Дарри Торосс. — А я-то думал, что чудеса закончились с гибелью Звезды.

Будучи додоном, Мбонга обладал одним таинственным свойством, которое и подметил зоркий Марвелл, но не смог объяснить. Искатель в своём Поиске нуждается в силах и он может просто взять их у любого человека. Вот Мбонга так и делал с неграми-рабами. От этого они и таяли, а потом просто падали за борт. По своей задаче Искатель мог попадать в самые разнообразные ситуации, Избранный мог обнаружиться где угодно. Если хотите, это был вид своеобразного энергетического вампиризма. Но с друзьями додон так поступать не мог. Поэтому никто из тех, кто был на корабле и уж тем более никто из ближайших друзей не испытал на себе этого. Ни один потомок Мбонги не воспользовался этим, чтобы не жить дольше других Стражей. Но свойство распознавать Избранного было у них врождённым. Марвелл был таким Избранным.

— Это всё? — потрясённо спросил Айрон.

— Нет. Не всё. — ответил Уилл. — Старый додон Мбонга сказал Фрэнку ещё кое-что. Он сказал то, что ирландец посчитал просто бредом и не потрудился как следует запомнить. Он сказал, что Земля была последним форпостом, дальше додоны не двинулись, потому что исчез Искатель. И здесь хранится Нечто, что должно было перемещаться дальше. Но некому было это сделать. Мбонга много чего сказал, но слушающие не всё запомнили и ещё больше не поняли, потому что умирающий временами переходил на язык додонов. Но последнее слово Фрэнк запомнил и, как мог, передал его.

— Что за слово?

— Оинниялль. — прозвучало, словно орган, из потрескавшихся губ Уилла.

— Оинниялль. — тем же гулким голосом повторил Джед. И перевёл: — Живые Души.

Айрон безмолвствовал. При чём тут души, да ещё живые? Почему это так важно?

— С тех пор мы ищем нечто необычное. Мбонга рассказал об этом, но Фрэнк не сумел всё запомнить. Где-то существует Нечто, связанное с Живыми Душами. Ты помнишь, однажды мы собрались в тот день, когда окончили колледж. Все гуляли, а мы уединились нашей маленькой компанией прежде, чем разбежались на многие годы?

Айрон помнил. Все выпускники гуляли на вечеринке, выпивали, веселились, танцевали, а они заперлись в комнате Вилли и Джеда и говорили о том, что больше не вернётся. О своих снах, о Стамуэне, о Рушаре… Там были Айрон и Маргарет Коэны, Боб и Нэнси Мелкович. Обе пары поженились в один день как раз на последнем курсе, перед самым выпуском. Был Заннат Ньоро. Пришли Фарид и Моррис, хотя не были выпускниками колледжа.

Они просидели всю ночь и говорили. Рассказывали то, о чём забыли когда-то рассказать. Все словно заново пережили эти события. Вот тогда Вилли и пересказал про свои удивительные сны, в которых к нему говорила Варсуйя, Мать Додонов и Император Мёртвых, Пространственник, Айяттара. Тогда впервые они услышали два слова: Живые Души.

— Я знаю. — проронил тогда Моррис. — Мой Спутник, Инга Марушевич, говорила мне о них.

Это было потрясающе. Моррис один из всех знал то, чего не знал даже Избранный — Вилли Валентай! Он столько лет молчал о Живых Душах! Впрочем, он не знал, что это такая тайна. Габриэл и понятия не имел до того момента, что, кроме него, никто не знал, кто такой был Спутник Спящего. Он спросил Ингу — она ответила. Никто, кроме него, не догадался поговорить со своим Спутником на эту тему. Недаром Моррис стал дипломатом.

Вот так стало известно, что Спутником Спящего была Живая Душа, одна из бесчисленного множества странных бесплотных существ, вышедших из недр Первородного Яйца прежде всего живого. Хотя, в додонской мифологии было как раз наоборот.

Миссия этих Живых Душ была неясной. Они были участниками снов тех, кто выпил из источника Лгуннат. Они были союзниками в создании новых миров. Ибо так, по словам двух друзей, додоны творили новые миры. Одна из Живых Душ одухотворяла роль Спутника. Это был добровольный союз Спящего и Живой Души. Эти странные существа имели собственную волю, как сообщил Моррис. Они могли быть во сне, а могли и не быть.

Им мог не понравиться Спящий. Так произошло с Фаридом. Его Спутник, самка гориллы Тала (он забыл настоящее имя этого персонажа, чем вызвал неимоверное раздражение своего Спутника) нарочно разрушила весь сон Фарида, да ещё и отомстила ему за убогое воображение. И вообще сны Фарида и Морриса были самыми информативными в этом неожиданно возникшем расследовании. Ни Маргарет, ни Мелкович, ни Нэнси не могли сказать ничего о своих Спутниках особенного. Они блестяще контактировали с ними, но и только. Зато Айрон и Заннат поняли, что Спутники реальны. Они говорили с ними даже после окончания своего сна. Ведь Нэнси уже проснулась, когда слышала, как Джек Бегунок сказал Мелковичу, что тот остаётся с лицом Героя. Ей самой было только сказано, что Ланселот нарушил сюжетную линию, и сказка закончилась. Она тогда была в ярости и не поняла слов Мелковича: "Мне кажется, я спас тебя". А тот и по сию пору не знает, что это такое он сказал.

Алисия, как узнал от неё Моррис, не имела Спутника во сне. Кто-то говорил с ней в самом начале, но и только. Только на Рушаре в случайном разговоре Моррис узнал от Аманды, что она тоже побывала в волшебном сне и была в нём Амазонкой. Но Спутника не было у неё. Аманду, как и Алисию, разбудила Варсуйя. Из своего сна, прямо от каменного города, девушка перенеслась на Рушару, на континент Марено, на полуостров Фланнир. Там её встретила старая Орнарта.

Они просидели всю ночь тогда. В открытые окна доносились смех, возгласы, музыка, звуки и сияние фейерверков. И только под утро бывшие Герои замолкли. Всё ушло безвозвратно.

— Что же привело вас обоих сюда? — спросил Айрон у Валентая и Фальконе.

Те не успели ответить, раздался сигнал от входа. За дверью стояли Шварцабль и Теодоракис.

— Если вы изволяй отдохнуть… — начал Отто.

— … то можно прогуляться по комплексу. — закончил грек.