Аннотация

Пролог

Часть первая.

Часть вторая.

Часть третья.

Часть четвертая.

Эпилог

Часть первая

Дневник Дриззта: распутывание

Где заканчиваются пределы разумного и начинается магия? Где сдаётся рассудок и вступает в силу вера? Это два ключевых вопроса понимания, как говорил мой друг — философ, который прошёл нелёгкий путь до конца своих дней и обратно. Это конечная цель всех размышлений, предел всех поисков, предел осознания того, кто мы есть. Жить означает умирать, и знать, что ты должен уйти, но удивляться, всегда находить повод для удивления.

Эта истина является фундаментом для храма Парящего Духа — собора, библиотеки, места поклонения и раздумий, дискуссий и философских измышлений. Его камни были скреплены силами веры и магии, его стены — возведены удивлением и надеждой, его потолок удерживается силами разума. Там Кэддерли Бонадьюс переступил глубины познания и заслужил право требовать от своих многочисленных посетителей, набожных и учёных, чтобы те не терялись перед всеобъемлющими вопросами бытия, не прикрывались необоснованными догматами и не преследовали с их помощью других.

Самые впечатляющие события в обширном мире страстных споров — именно подобные столкновения между здравомыслием и вероучениями. Кто мы: всего лишь причуда богов, или результат гармоничного процесса? Бессмертные или смертные, и если первое, тогда какое отношение имеет наша живущая вечно часть, именуемая душой, к той части, которая, как мы знаем, будет скормлена червям? В чём состоит следующая ступень развития сознания и духа — в самопознании и/или потере индивидуальности в состоянии единения с чем — то большим? Какова связь между тем вопросом, на который есть ответ, и тем, на который нет, если первый в конечном счёте произрастает из второго?

Конечно, подобные вопросы, однажды заняв чьи — то мысли, не исчезают бесследно. Из них вырастают тревожные возможности для одних людей, проявления наказуемой ереси для других, и даже сам Кэддерли как — то откровенно признался мне, что жизнь стала бы куда проще, если бы мы могли всего лишь принять то, что есть, и жить настоящим. Ощущение иронии его слов не покидает меня. Один из самых выдающихся жрецов Денеира, молодой Кэддерли оставался скептиком даже в вопросах, связанных с существованием бога, которому он служил. На самом деле он был сомневающимся жрецом, но наделённым божественной мощью. Если бы он поклонялся другому богу, а не Денеиру, чьи сущие принципы вдохновляли его на исследования, молодой Кэддерли, вероятно, никогда бы не получил доступ ни к одной из сил, что позволяли ему исцелять страждущих и насылать гнев своего божества.

Сейчас он уверен в возможностях небес Денеира как никогда прежде, но всё ещё задаёт вопросы и всё ещё в поисках. В храме Парящего Духа множество истин — законов нашего обширного мира и даже небес над нами — расплетаются и распространяются для изучения и познания. С покорностью и отвагой учёные, которые собираются там освещать детали планов нашей реальности, спорят о модели вселенной и правилах, которые руководят ей, и несомненно переосознают наши устоявшиеся представления об Абер — Ториле и его отношении к луне и звёздам.

Для некоторых всё это звучит как ересь, опасные исследования в мире знаний, которые должны оставаться непотревоженными во владении богов, созданий более высоких, чем мы. Хуже, предостерегают эти фанатичные провозвестники рока, подобные измышления и неразумные объяснения преуменьшают влияние самих богов и отвращают от веры тех, кто наиболее в ней нуждается. Однако, для философов, подобных Кэддерли, чем сложней и запутанней устройство вселенной, тем выше способно подняться чувство восхищения богами, сотворившими всё это. Гармония природы, как он утверждает, и исключительная красота законов, которым подчиняется вселенная и происходящие в ней процессы, означают великолепие и представление о вечности за пределами того, что осознано в слепоте, упрямстве или вселяющем страх невежестве.

Для пытливого ума Кэддерли обозримая система, обеспечивающая соблюдение божественных законов, намного превосходит предрассудки Материального плана. Хотя у многих других, даже у некоторых из тех, кто соглашается с выводами Кэддерли, это вызывает определённую тревогу.

Я вижу противоположность в Кэтти-бри и её непрерывном изучении и восприятии магии. Она нашла в ней успокоение, как она говорила, потому, что магию нельзя объяснить. Её силы в вере и одухотворённости поднимаются над её искусством волшебницы. Иметь перед собой что-то, что просто есть, не ища объяснений, не повторяя и не путая факты — на мой взгляд, в этом и состоит сущность истинной веры.

Я не знаю, существует ли на самом деле Миликки. Не уверен и в том, реален ли вообще кто — либо из богов, или если они действительно есть, заботятся ли они о повседневной жизни одного непослушного тёмного эльфа. Заповеди Миликки — нравственность, чувство общности и служения и способность ценить жизнь, свою или чужую — вот что действительно существует для меня и что бережно хранится в моём сердце. Они были там и до того, как я повстречал Миликки, ту, что дала им имя, и они останутся там, даже если мне предоставят подлинные доказательства того, что нет ни живого существа, ни какого — либо материального воплощения этих принципов.

Мы принимаем те или иные решения и совершаем поступки из страха перед наказанием или по велению нашего сердца? Для меня ответом всегда будет второе, равно, я надеюсь, как и для всех прочих, кто способен отвечать за свои поступки, хотя я знаю по своему горькому опыту, что это нечастый факт. Действовать по соображениям, призванным перебросить тебя с одних небес на другие, может показаться прозрачным для бога, для любого бога, но что если чьё — то сердце поступает согласно убеждениям, отличным от убеждений создателя этих небес, что тогда, в чём для него будет выбор?..

И так я приветствую Кэддерли и тех, что ищет путь вместе с ним, тех, кто откладывает в сторону божественное, дающее пищу для лёгких ответов, и отважно карабкается к чести и красоте великой гармонии.

Подобно тому, как многие жители Фаэруна пробираются сквозь ежедневные тяготы и испытания, двигаясь вперёд к концу их почётных жизней, слова, что струятся из храма Парящего Духа, будут колебаться и замирать, встречая перед собой сопротивление и даже попытки остановить их. Личный путь Кэддерли к осознанию вселенной в границах его собственного исключительной силы ума вне всяких сомнений будет подвергнут испытанию страхом, в особенности перед самым основным и самым страшным свойством всех живущих — умирать.

Что до меня, я лишь оказываю посильную поддержку своему другу — жрецу. Я вспоминаю ночи в долине Ледяного Ветра, подъём Бруенора, который, кажется, более отдалён от тундры внизу, чем от звёзд над ним. Были ли мои размышления в те времена менее еретическими, чем плоды работы храма Парящего Духа? И если результатом для Кэддерли и его последователей является что — нибудь похожее на то, что я испытал, стоя на вершине той одинокой горы, то я легко могу понять, что служит для него доспехом от проклятий ненавистников и от обвинений в ереси от менее просвещённых и более привязанных к догмам глупцов.

Моё путешествие к звёздам, среди звёзд, наедине со звёздами, принесло мне чувство абсолютной удовлетворённости и неукротимого счастья, момент самого сильного умиротворения в душе, какой я когда — либо знал.

И самый сильный в этом состоянии единения со вселенной вокруг меня я, Дриззт До'Урден, стоял, сам подобный богу.

Дриззт До'Урден