"Джагарнак. Часть 1" - читать интересную книгу автора (Гладченко Юрий Александрович)Глава 6 Политики и демоны— И за каким демоном я вам столько денег плачу! — кричит король Талленгранд на Джанара Ферраста. — Вы хоть понимаете, что все это означает?! — Нет, ваше величество, — на губах грантатора играет обычная ироничная улыбка, — пока я совершенно не понимаю, почему вы так волнуетесь. Как сказал один древний философ: «Если у тебя неприятности, то постарайся разделить их с соседом». Многострадальный стол в королевском кабинете жалобно стонет от удара тяжелого кулака. Да, самая лучшая вещь для выражения сильных эмоций — крепкая мебель. Проделав долгий и утомительный путь по тайным путям, король пришел именно сюда. Как вы думаете, почему? О, это не просто одна из комнат, это — самое защищенное место в замке. Дело не только в количестве часовых и толщине дверей. Есть здесь и кое-что более интересное. Вот, например… — Хватит с меня ваших шуток, Ферраст, — правитель не просто недоволен, он в ярости. — И вы, и ваши люди просто обленились и разжирели на моих харчах! От вас никакого проку! Зачем мне такие союзники, если они только болтать и способны!? — Иногда, ваше величество, болтовня оказывается полезнее опрометчивых действий. Она помогает избавиться от эмоций и освобождает дорогу для умных мыслей. — Это, — рычит разъяренный король, — еще один древний философ?! — Ну что вы, ваше величество, — с готовностью подхватывает Ферраст, — это сказал господин Талленгранд схватил со стола серебряный стакан с карадальским вином и одним глотком осушил его. Затем король стукнул стаканом о стол и потянулся за кувшином. Дорогой был кувшин, старинной азалазирской работы. Довольно толстый, даже нарочито грубый глиняный сосуд был заключен в тонкую золотую сетку, на которой крепились крохотные колокольчики. Последние полторы тысячи лет такие кувшины не делают. Правитель Руниана был страстным любителем редкой посуды и владел довольно большой коллекций. Это как же надо довести человека, чтобы он схватил кувшин и запустил им прямо в лоб Джанару Феррасту?! Разумеется, удар не достиг цели. Вместо того, чтобы вдребезги разбиться о голову грантатора, драгоценный сосуд оказался в его руках и был возвращен на прежнее место. Кстати, не пролилось ни капли вина. Король сделал глубокий вдох-выдох, закрыл глаза, сосчитал до восьми и взял себя в руки. Затем он открыл глаза и, совершенно спокойно, произнес: — Знаете, это уже слишком. Кто на этом острове главный, вы или я? Ферраст был искренне озадачен. Его брови поползли вверх, а ироничная улыбка сменилась гримасой оскорбленной невинности. — Конечно вы, ваше величество! Вы — король, а я — ваш верный телохранитель. — Почему же начальник Тайной канцелярии выполняет ваши распоряжения как мои собственные? — похоже, что ироничная улыбка перекочевала с физиономии Джанара Ферраста на лицо короля. — А теперь, — Талленгранд тяжело опустился на стул, — рассказывайте. Других сидений в кабинете не было, а расположиться прямо на полу, как он обычно делал в подобных ситуациях, сегодня Ферраст не рискнул. Но не успел хитроумный грантатор поведать о своих мыслях по решению неотложных политических проблем, как дверь распахнулась, и в комнату ворвался Кано Аршад. Кого бы еще охрана пропустила? — Он жив, ваше величество! — воскликнул запыхавшийся колдун. — Посол жив! Однако, — добавил он уже с меньшим энтузиазмом, — лекари говорят, что это не надолго. И он хочет вас видеть. Один из покоев, примыкающих к залу, где произошла драматическая встреча Заташара Дюрдона и Тариэля, был наспех превращен в некий гибрид камеры предварительного заключения и походного лазарета. Все люди, вошедшие с послом в замок, содержались под бдительным присмотром грантаторов и обычных охранников, переодетых в прислугу. Есть, есть среди служащих Тайной канцелярии не только заплечных дел мастера! Выглядят они не столь эффектно, как бравые королевские гвардейцы, зато готовы быстро, вежливо и убедительно пресечь любые проявления недовольства. При появлении короля некоторые очень важные, или считающие себя таковыми, персоны попытались выразить свое возмущение действиями охраны, но были ею же решительно остановлены. Джанар Ферраст бесшумно, словно тень, следовал за правителем. Красный, как вареный рак, Кано Аршад едва успевал за этой неразлучной парой. Баат на нем сидел весьма неподобающим образом: собрался в складки и на спине стал значительно темнее, чем спереди. Бедный, бедный господин хадакар! Похоже на то, что к вечеру он значительно похудеет. Не обращая внимания на шум и отдельные выкрики, Талленгранд быстро прошел к столу, вокруг которого суетилось несколько лекарей и колдунов. Господин Дюрдон был распростерт на зелёном сукне, словно солдат, упавший в траву во время сражения. Никаких внешних повреждений на его теле не было заметно, но тяжелое дыхание, смертельная бледность и тонкая струйка крови, стекающая из уголка приоткрытого рта, свидетельствовали о том, что кое-какие проблемы у господина посла были. — Как он? Растерянные врачеватели стали переглядываться, пытаясь определить, кто станет первой жертвой. Колдуны оказались более смелыми. Один из них, высокий темноволосый молодой человек с пронзительными синими глазами, выступил вперед: — Мы не понимаем, что происходит, ваше величество. Сердце господина посла остановилось не менее — Король, — губы Заташара Дюрдона шевельнулись, но глаза остались закрытыми, — король, мне нужно вам рассказать о… На губах вздулся и лопнул кровавый пузырь. Человек отчетливо, даже слишком отчетливо, учитывая состояние его здоровья, но тихо выговаривал слова. Король нагнулся, чтобы лучше его слышать. На Азалазире есть поговорка: «Никогда не разговаривайте с мертвыми». Жители этого самого жаркого из континентов Алоны верят, что местные колдуны могут возвращать умерших к жизни. Почти две тысячи лет власти империи боролись как с этим суеверием, так и с колдунами вообще, но не смогли добиться решительной победы. К несчастью, Талленгранд не был ни азалазирцем, ни просто суеверным человеком. Он захотел услышать, что хочет сказать тот, кто уже должен быть в чертогах Атаруаниса, и нагнулся почти к самому лицу посланника. Хорошо, что грантаторы умеют двигаться с нечеловеческой, поистине демонической скоростью. Джанар Ферраст заметил, как рот господина Дюрдона раскрылся… вернее, распахнулся, как врата загробного мира, пропускающие очередную душу, и оттуда к лицу короля рванулось нечто. Ферраст успел оттолкнуть Талленгранда, но всех его способностей уже не хватило, чтобы избежать контакта с… с этим. Полоса тускло серого, судорожно пульсирующего вещества коснулась правой руки грантатора и мгновенно оплела его запястье. Ферраст почувствовал, как тысячи мельчайших иголочек впились в его кожу, как они пытаются проникнуть глубже, добраться до кровеносных сосудов и нервов. Что там должно быть дальше, яд? Грантатор не стал ждать, продолжения. Сверкнул, прочертил в воздухе стремительную дугу кинжал… И не встретил никакого сопротивления! Неведомая тварь с удивительным проворством успела отдернуть свою конечность. Или это был язык? Неважно. Новый бросок противника вновь был направлен на короля. Все, что мог сделать Ферраст — продолжая движение тела упасть на Талленгранда и закрыть его собой от опасности. К счастью, короля охраняло сразу несколько воинов Бель Граант Маальнар. У грантаторов не только потрясающая реакция, но и богатый арсенал. Речь идет не об одном лишь оружии, но и об умении быстро выбрать средство, соответствующее ситуации. Трудно жить в мире, где действуют колдуны и живут демоны. Как остановить нападение, не владея магией, если в ход идет нечто сверхъестественное? Грантаторы, в отличие от обычных телохранителей, знают ответ на этот вопрос, но ни с кем не делятся своими секретами. Вот и сейчас коллеги Джанара Ферраста успели сориентироваться и принять решение. Свистнули в воздухе стальные звездочки. Все они были смазаны неким составом, безвредным для человека, но мгновенно парализующим большинство демонов. Сухо хрустнула раздавленная ампула, и воздух наполнился приторным ароматом. Есть вещества опасные только для нелюдей, особенно для тех из них, кто не может обходиться без воздуха. Газ действует медленнее, чем сталь, зато никогда не промахивается. Обычный противник был бы уже убит или обезврежен (или обездвижен?), но эта тварь была особенной. Звездочки прорезали воздух, но так и не попали в стремительное серое нечто, а вонзились в уже мертвое человеческое тело. Газ тоже не оказал ожидаемого воздействия. Однако кое-какой результат от действий телохранителей все же был. Не добившись быстрого успеха и встретив сопротивление, существо решило сменить тактику. Оно отступило, скрылось в теле посла. Воспользовавшись моментом Джанар Ферраст, не вставая, ударил ногой по столу, на котором лежало то, что все называли Заташаром Дюрдоном. Брызнули щепки и стол, подпрыгнув как живой, завалился набок. Тело посла съехало на пол, увлекая за собой колдуна, который несколько мгновений назад заговорил с королем. Стоять впереди других иногда бывает вредно для здоровья. Джанар Ферраст одним плавным и слитным движением вскочил на ноги, разворачиваясь лицом в сторону опасности. Один из его коллег уже был рядом с ним, готовый защищать ошеломленного короля. Третий грантатор, держась в стороне слева, стремительно двигался к телу посла, лежащего в груде обломков, когда началась новая атака… Прошло не менее четверти хатрана с того момента, как Тариэль против своей воли, набросился на имперского посла. Тогда, сразу после мощнейшей вспышки света, навалились непроглядная тьма и оглушительная тишина. Вслед за зрением и слухом ноги тоже отказались служить своему хозяину и юноша оказался на холодном полу рядом с господином Дюрдоном. Тариэль не потерял сознания, нет, кое-что он продолжал воспринимать. Он чувствовал, что его поднимают и куда-то несут. Он ощущал прикосновение чужих рук. Он различал тепло и холод. Но он не мог пошевелить даже пальцем. Он не мог открыть глаза или издать какой-нибудь звук. Тариэль был словно замурован в самом себе, и это ему совсем не нравилось. Темнота и тишина. Темнота. Тишина. Ти — ши — на… Ну что же, тишина — это не так и плохо. В тишине можно отдохнуть, подумать, принять важное решение… «Эй! Кто-нибудь! Выпустите меня отсюда!» Мысленно возопив, Тариэль не рассчитывал услышать ответ. Это была просто насмешка над самим собой, попытка хоть немного разрядить усиливающееся нервное напряжение. Но шутки порой имеют неожиданные последствия. Тишина была разорвана оглушительным треском, словно сам великий Вверх! К свету, к солнцу и небу! Сквозь облака — в межпланетную бездну! Все дальше и дальше от Алоны… Вспыхнули на черном бархате звезды. Промелькнули, едва не задев Тариэля, иззубренные скалы Элиары. Пронеслись в отдалении холодные степи и ледники четвертой планеты — Кантариса. Юноша вздрогнул: ему показалось, что он сейчас врежется в колоссальную оранжево-желтую стену, внезапно вставшую на пути, но все обошлось. Пролетев над самой поверхностью Баграана, он заметил не менее десятка разноцветных шаров, двигающихся с разными скоростями. Все спутники гиганта, словно специально, оказались по одну сторону планеты, чтобы поприветствовать удивительного путешественника. Но осмотреться Тариэлю не дали. Рука великана влекла его все дальше и дальше. Юноша успел заметить Таардум, окруженный двойным кольцом. Мелькнула на миг и исчезла в бездне сумрачная Ольдуэла. Скорость все нарастала и нарастала, и следующую планету он уже не успел рассмотреть. Звезды превратились в некое подобие струн, натянутых на небесной арфе. Напряжение росло. Звездные струны гудели, готовые оборваться в любой момент. Казалось еще немного и… Этот захватывающий полет прекратился так же внезапно, как и начался. Только что Тариэль двигался, обгоняя свет, а через мгновение он уже оказался в удивительной, прекрасной стране. Он обнаружил, что стоит посреди обширной равнины, выложенной лилово-фиолетовыми плитами. Ни одна из них не походила на другую ни формой, ни размерами, но все были так плотно подогнаны друг к другу, что между ними нельзя было воткнуть даже острие кинжала. С двух сторон равнину ограничивали причудливые горные пики, расположенные в завораживающем взгляд беспорядке. А, может быть, это даже не горы? Разве бывают горы, вобравшие в себя все цвета радуги? Разве могут горы просто так взять и взметнуться до самого неба прямо из плоской как стол поверхности? Над вершинами висели, как грозди винограда, крупные сочные звезды: красные и желтые, белые и сапфирово-голубые. Юноше показалось, что некоторые из них еще не созрели и слегка отливают зеленью. Тариэль узнал некоторые из созвездий, но и они казались странно искаженными, словно он видел их в отражении кривого зеркала. Цвет неба тоже был необычен: почти черное, с легкой примесью синевы, в зените оно становилось бледно-фиолетовым. Тариэль обернулся. Всего в полусотне шагов от него равнина обрывалась. Далеко внизу приглушенно шумело нечто напоминающее море. Волнующаяся темно-зеленая поверхность вдали становилась темно-синей. Изредка проблескивали белесые гребешки. Доносились запахи йода и соли. Но это была не вода, а верхушки густого, тянущегося до самого горизонта, леса. Слабый ветерок с трудом шевелил гигантские листья, создавая иллюзию движения волн. — Здесь очень красиво, правда? — раздался чей-то негромкий голос. Юноша резко развернулся. В двух шагах от него стояла высокая женщина в снежно-белом плаще. Длинные, с благородной, как принято говорить, сединой волосы незнакомки перехватывал тонкий золотой обруч. Глаза… Если только так можно назвать провалы, в которых клубится непроницаемый серый туман… Глаза ее словно жили самостоятельной жизнью. Что-то следило за Тариэлем из сумрачной глубины, подмечало каждое его движение. Откуда она взялась?! — Это место действительно существует, и оно лучше всего подходит для нашей встречи. Я не могу долго находиться на Алоне, а ты пока не можешь покинуть ее. Но для разума не существует пространства и времени. Впрочем, нашу встречу в каком-то смысле можно считать игрой воображения. Голос у незнакомки был выразительный: как хороший клинок в добротных ножнах. Вроде ничего особенного вы еще не видите, но все равно ощущаете скрытую силу. — Кто вы? — Тариэль спросил первое, что пришло в голову. Женщина задумалась. Покачала головой. Ветерок потеребил край длинного плаща. — Я не помню, — последовал обескураживающий ответ. — А как ваше имя? — Вообще-то, я и сам точно не знаю этого, — неожиданно для самого себя признался юноша. — По этому вопросу есть определенные сомнения. Губы незнакомки дрогнули в легкой улыбке. — Тогда я буду называть вас Черным принцем, а себя Белой королевой. Как будто мы фигуры игры под названием джагарнак. Вы, знаете, ваше высочество, что такое джагарнак? — Конечно, — подтвердил Тариэль. — А вы помните правила? В игре нет Белой королевы, но есть Белый принц. — Да, — Белая королева погрустнела, — правила — это то немногое, что я помню, да и то не слишком хорошо. Быть может, сыграем, а заодно и поговорим? Тариэль был не против продолжения этой странной беседы, но дома его ждали кое-какие неотложные дела. Что нового у Талленгранда и Ферраста? А что делает господин хадакар? Конечно, они все умны и изворотливы, но… Глухой, обманчиво мягкий удар потряс почву под ногами. Разрывая волны зеленого моря, взметнулись к небу десятки золотых птиц. Их крылья как будто светились пульсирующим внутренним светом. Они пронеслись над Тариэлем и его собеседницей, обдав их волной экзотических запахов, и устремились в сторону гор. Юноша засмотрелся на крылатых созданий и не заметил, как мир вокруг начал меняться: все окружающее покрылось рябью, словно кто-то бросил камень в спокойную воду озера. — Ну вот, — Белая королева в огорчении развела руками, — тебя уже зовут. Но ты заходи еще, когда сможешь. Обратный путь был не столь интересен. Тариэль почувствовал, что на него обрушилась обжигающая ледяная волна, а потом кто-то принялся бить по щекам. Как гласит старая ламендорская поговорка: «Помяни демона, а он уже за порогом». — Просыпайся! Ну же, очнись! Ты слышишь меня! Я же знаю, что ты слышишь меня! Когда надо, Кано Аршад — сама предупредительность и вежливость. Когда нужно, он бывает очень обходителен. Но уж если господин хадакар разозлится… Держитесь от него подальше! Забейтесь под камень где-нибудь на другом континенте, а еще лучше на другой планете. Только это бесполезно. Господин хадакар вас везде достанет. Тариэль, промокнув до нитки, припомнил несколько слов из арсенала портовых грузчиков. Вот только произнес он их не совсем верно. Вода, попавшая и в нос, и в рот, мешала четко выговаривать звуки и правильно расставлять ударения. «Ну почему, почему меня не оставят в покое!?» Примерно так можно перевести сказанное юношей на литературный язык. Кано Аршад тоже владел ненормативной лексикой и мог умело использовать ее красочные обороты для наилучшего выражения мыслей. Но сейчас господину хадакару было не до этих глупостей. Он схватил юношу за рукав промокшего баата и потащил… Куда потащил? Тариэль был все еще немного не в себе, и никак не мог этого понять. — Да шевелись же ты! — хрипло рычал Кано Аршад. Вряд ли его тоже обливали водой, но выглядел толстяк не лучше Тариэля. — Эту нечисть ничто не берет! Если ты ее не добьешь, то она расползется во все стороны. Путь этой парочки было легко проследить по мокрым следам, которые остались по коридорам и лестницам. Юноша попытался свободной рукой убрать со лба слипшиеся волосы, но не донес ее до головы: кольцо вновь начало светиться. Оно разгоралось все ярче и ярче по мере приближения к месту боя. В том, что идет бой, сомневаться не приходилось. Тариэль слышал как отдельные выстрелы, так и залпы мушкетов. Слышались бессвязные выкрики. Иногда раздавался оглушительный грохот, словно стадо взбесившихся Что же это? Неужели… |
|
|