"Роковая кукла" - читать интересную книгу автора (Саймак Клиффорд Дональд)

2

Я возвратился на Землю в тайне от всех. Хотя слово «возвратился» здесь не совсем правильное. До тех пор я никогда не бывал на этой планете. Но именно на Земле я хранил свои деньги, и к тому же Земля стала единственным местом, где я не чувствовал за собой слежки. И дело не в том, что я нарушил закон или был нечист на руку. Просто вышло так, что многие из тех, с кем я был когда-то связан, в конце концов разорились до нитки и жаждали встретиться со мной. И, конечно, они бы добились своего, не попади я на Землю, где действовало право неприкосновенности.

Корабль, на котором я приземлился, помог мне сбить этих людей с толку. Машина едва избежала участи быть похороненной на кладбище кораблей, хотя место ей было именно там. Залатанный, наспех отремонтированный, корабль больше был мне не нужен. Единственное, что от него требовалось — доставить меня на Землю. Я покинул корабль, и меня бы не огорчило, даже если бы он распался на куски. Я на Земле — и останусь здесь.

Было очевидно, что мне предстоит встреча с Земным Патрулем.

Земля гостеприимна и придерживается принципа «в тесноте, да не в обиде», но ей не помешает патруль, охраняющий планету от подозрительных личностей вроде меня.

Итак, я вошел в Солнечную систему и оказался между Землей и Солнцем. Я надеялся, что компьютер не обманул меня при расчетах. Я выжимал из своего драндулета все, что было возможно, к тому же я воспользовался солнечным притяжением, и мимо Солнца мы промчались так, как будто за нами гнались черти. Был даже один рискованный момент, когда мне показалось, что, срезав путь, мы подошли к светилу слишком близко. Но спасла радиационная защита; я сбавил скорость наполовину, и Земля оказалась прямо впереди по курсу.

Заглушив двигатель и отключив все системы, я летел по инерции в направлении к Земле. Слева, не более чем в пяти миллионах миль от меня, пронеслась Венера.

Мне повезло, и Патруль не обнаружил меня. По правде говоря, им было бы непросто это сделать. Мой корабль не оставил энергетического следа, и все его электронные устройства были отключены. Единственное, что они могли засечь — это просто груду металла, да и то небольшую. Кроме того, мне удалось миновать Солнце, а солнечная радиация затрудняет обнаружение даже посредством лучших приборов.

Конечно, с моей стороны это была безумная попытка, и на самом деле я подвергался большой опасности. Но я уже пережил множество межпланетных гонок с преследованием и, случалось, испытывал судьбу. Я рискнул и на этот раз.

На Земле существует только один космодром. Для них этого вполне достаточно, потому что корабли курсируют здесь не часто.

На Земле осталось мало людей, все они разлетелись по космическим далям. Те немногие, кто еще остался, считаются безнадежными мечтателями. Они полагают, что жизнь на планете, которая была колыбелью человечества, возвышает их над остальными.

Теперь же эти идеалисты, а также люди, подобные мне, и являются обитателями Земли. Мне говорили, что сентиментальные чудаки с Земли не более чем сборище надменных лжеаристократов, но я не опасался их. Я не собирался иметь с ними дело. Возможно, я займусь экскурсионными кораблями, которые время от времени привозят на прародину человечества толпы паломников, или грузовыми кораблями — но не более.

Я установил корабль и ушел от него прочь. С собой у меня были две сумки, и в них вмещалось все мое добро — то немногое, что я успел схватить, когда на меня были спущены собаки. Корабль не распался на части, он просто стоял, как загнанная лошадь, и являл самое жалкое зрелище, которое только можно представить.

Недалеко от места стоянки моей развалюхи я увидел прекраснейшую из космических машин. Блестящий, изящный корабль, от которого веяло мощью, — он был похож на космическую яхту, страстно устремленную в небо. Конечно, разглядывая корабль со всех сторон, я не мог точно сказать, что скрывалось внутри. Но каждый корабль всегда говорит сам за себя, и что касается этого, то я был уверен: на него не пожалели средств. Стоя перед кораблем и изучая его, я почувствовал, как у меня чешутся руки к нему прикоснуться.

Думаю, что желание дотронуться до корабля было тем сильнее, чем лучше я понимал, что мне больше не вернуться в космос. Я вышел из игры. Мне предстоит провести остаток жизни на Земле. Иначе меня сцапают.

Я покинул посадочное поле и прошел через таможню — если это можно было так назвать. Таможенники просто выполнили необходимые формальности. Они не имели ничего против меня, как и против кого-либо другого. Все сходятся на том, что таможня — лучшее учреждение на Земле.

Я остановился в гостинице при космодроме. Устроившись в номере, я спустился в бар.

Я был немного навеселе, когда в бар вошел робот и пугливо уставился на меня.

— Вы — капитан Росс?

Неужели я снова влип в историю? — подумал я в тревоге. На Земле не было ни одной души, которая что-либо знала обо мне или о моем прибытии. Мои контакты здесь ограничились только общением на таможне и со служащим гостиницы.

— У меня есть для вас письмо, — сказал робот, протягивая послание.

Конверт был без марок и скреплен печатью. Я раскрыл его, вытащил записку и прочел:

Я сидел, уставившись на листок бумаги. Робот-бармен, скользя вдоль стойки, подкатил ко мне и забрал пустой стакан. «Еще одну порцию?» — спросил он.

— Еще одну, — ответил я.

Кто такая эта Сара Фостер, и как она узнала обо мне спустя час после моего появления на Земле?

Я мог бы, конечно, навести справки, но вокруг никого не было. Кроме того, мне почему-то казалось — я и сам не мог понять почему — что не стоит ни о чем выспрашивать.

Возможно, это ловушка. Я знал: есть люди, ненавидящие меня настолько, что могут попытаться тайно вывезти меня с Земли. Конечно, им уже известно, что я приобрел корабль, но вряд ли кому-то пришло в голову, что подобная развалина доставит меня на Землю. И никто, естественно, не догадывается, что я уже на Земле.

Я сидел в баре, тянул стакан за стаканом и, пораскинув мозгами, наконец решил рискнуть.

Сара Фостер жила в просторном доме на вершине холма. Холм был окружен дикой местностью, которая простиралась на много акров и, в свою очередь, окружала акры тщательно ухоженных лужаек и аллей.

Посреди всего этого расположился огромный дом, сложенный из обожженного кирпича, с широкими галереями, огибающими здание, и многочисленными трубами на крыше.

Я предполагал, что у дверей меня встретит робот, но навстречу мне вышла сама Сара Фостер. На ней было нарядное зеленое платье, которое касалось пола и, создавая бешеный контраст, подчеркивало огненный оттенок ее растрепанных волос и непослушного локона, как будто навсегда упавшего ей на глаза.

— Капитан Росс, — сказала Сара, протягивая руку, — как мило, что вы пришли. И вас не смутила моя невразумительная записка! Боюсь, я поступила необдуманно, но я слишком хотела увидеться с вами.

В высоком зале, где мы встретились, было прохладно. Его стены покрывали свежевыкрашенные деревянные панели; паркетный пол был отполирован до блеска, а с потолка свисала массивная хрустальная люстра. От дома веяло богатством, эдаким земным аристократическим размахом — и все это мне очень понравилось.

— Остальные в библиотеке, — сказала она, — давайте присоединимся.

Она взяла меня под руку, и мы прошли через зал к двери, ведущей в комнату, которая отличалась от зала, как небо от земли. Комната могла сойти за библиотеку — несколько полок в ней были заставлены книгами, — но больше всего она походила на склад трофеев. Каждую стену украшали чучела, на застекленной полке хранилось оружие, на полу лежали шкуры животных, на которых еще сохранились головы с навеки застывшим оскалом.

В комнате возле огромного камина сидели два человека, и, когда мы вошли, один из них поднялся. Это был долговязый изнуренный человек с длинным, худым и смуглым лицом. Не солнце и не ветер затемнили его лицо, подумал я, глядя на него, просто чувствуется, какие темные мысли шевелятся у него в мозгу. Он носил темно-коричневую рясу, опоясанную четками, и был обут в крепкие сандалии.

— Капитан Росс, — сказала Сара Фостер. — Позвольте представить вам монаха Тэкка.

Он протянул мне свою костлявую руку.

— Официально, — сказал он, — меня зовут Хьюберт Джексон, но я предпочитаю, чтобы меня называли монахом Тэкком. Во время моих странствований, капитан, я много слышал о вас.

Я пристально взглянул на него.

— Вы много путешествовали?

Надо признаться, я встречал таких типов и раньше, но никогда не питал к ним симпатии.

Он кивнул.

— Много и далеко, — сказал он. — И всегда в поисках истины.

— Иногда, — заметил я, — истину найти совсем не просто.

— А теперь, капитан, — быстро проговорила Сара, — познакомьтесь с Джорджем Смитом.

Второй незнакомец неловко поднялся на ноги и вяло протянул руку в мою сторону. Это был маленький кругленький человек неопрятной наружности, с абсолютно белыми глазами.

— Как вы догадались, — начал Смит, — я слепой. Вы, конечно же, простите меня за то, что я не встал, когда вы зашли в комнату.

Я почувствовал себя неловко. Я впервые встретил человека, который так открыто заявлял о своей слепоте.

Я пожал его руку, она оказалась совсем вялой — даже не верилось, что это рука живого человека. Слабое рукопожатие Смита вполне соответствовало его облику.

Слепой нащупал стул и уселся.

— Сюда, пожалуйста, — сказала Сара. — Сейчас подадут напитки. Вкус моих друзей мне известен, а вот ваш…

— Если позволите, шотландское виски.

Я занял указанное место, Сара тоже уселась, и мы, вчетвером, словно дружная компания, устроились вокруг камина, и со стен на нас взирали набитые чудища, привезенные с других планет.

Сара заметила, что чучела привлекают мое внимание.

— Я совсем забыла, — сказала она. — Прошу прощения. Вы ведь никогда ничего не слышали обо мне — пока не получили мою записку, конечно.

— Мне очень жаль, сударыня.

— Я — охотник, и охотник с баллистической винтовкой, — сказала она, и мне показалось, что она гордилась этим более, чем того заслуживало ее занятие.

Мне не удалось скрыть свою реакцию, вернее, ее отсутствие.

— Я использую только баллистическое оружие, — объяснила она. — То есть оружие, которое стреляет пулями. Лишь такой способ охоты, — добавила она, — является настоящим спортом, потому что он требует значительного мастерства во владении оружием и наличия крепкой нервной системы. Если вы промахнетесь и не убьете зверя с первого же выстрела, он может броситься на вас.

— Понятно, — сказал я. — Вы предпочитаете спортивное состязание. Но ведь за вами всегда право первого нападения.

— Это не обязательно так, — ответила она.

Робот принес напитки, и мы, с бокалами в руках, почувствовали себя свободней.

— Я подозреваю, капитан, — сказала Сара, — что вы не одобряете мое занятие.

— Ни да, ни нет. Я недостаточно хорошо разбираюсь в этом вопросе, чтобы составить свое собственное мнение.

— Но ведь вы убивали диких животных, не так ли?

— Было дело, — сказал я, — но я ни разу не делал этого ради спортивного интереса. Иногда я убивал, чтобы прокормиться. Иногда — чтобы спасти себе жизнь.

Я сделал несколько глотков из своего бокала.

— Я не испытываю судьбу, — продолжал я. — Я стрелял из лазерного оружия. Я просто сжигал этих тварей.

— Вижу, что вы не спортсмен, капитан.

— Вы правы. Меня можно назвать космическим охотником. А теперь я вышел на пенсию.

В течение всего разговора я не переставал гадать, к чему вела Сара. Я понимал, что она пригласила меня не ради компании. Я не вписывался в эту комнату, в этот шикарный дом; я был чужим среди людей, сидящих бок о бок со мной. Как бы то ни было, но они вполне подходили друг другу, и предположение о том, что они могут втравить меня в авантюру, не придавало энтузиазма.

Похоже, она читала мои мысли.

— Думаю, вам хотелось бы узнать, что происходит.

— Сударыня, — сказал я. — Не скрою, я размышлял об этом.

— Вам знакомо имя Лоуренс Арлен Найт?

— Да, я слышал о нем. Его еще зовут Странником. О нем ходило много толков. Это — старая история. Она произошла задолго до моего рождения.

— И что же вы слышали?

— Обычная нелепица. Космические сказки. Герои, подобные Найту, всегда были и есть, но авторы небылиц оказались в плену у его образа. Может быть, все дело в звучном имени. Как, например, Джон Ячменное Зерно или Ланселот.

— Но известно ли вам, что…

— Что он был охотником? Естественно. Все они где-нибудь охотятся.

— Однако он исчез.

— Попробуйте побродяжничать, — объяснил я, — и если вы будете соваться в чужие дела и в чужие земли, вам суждено исчезнуть. Рано или поздно вы столкнетесь с тем, что прикончит вас.

— А вы же…

— Я вовремя завязал. Но мне ничего не угрожало. Единственное, что мне было нужно, так это новые планеты. Ни Семь Городов Сиболы, ни таинственный Эльдорадо, ни Сады Эдема…

— Вы смеетесь над нами, — заявил монах Тэкк. — Мне не нравится это.

— Я и не намеревался смеяться, — сказал я Саре. — Космос наводнен сказками. Я упомянул только несколько. Они развеивают скуку, когда нечего делать. И, кроме того, должен заметить, что я не в восторге, когда поп-шарлатан с грязными ногтями делает мне замечания.

Я поставил стакан на стол и поднялся.

— Спасибо за угощенье. Возможно, в другой раз…

— Подождите минутку, — попросила Сара. — Пожалуйста, присядьте! Простите Тэкка. Вы имеете дело со мной, а не с ним. У меня есть для вас соблазнительное предложение.

— Я в отставке.

— Возможно, вы видели корабль недалеко от того места на поле, где вы приземлились.

— Да, я видел его и восхищен. Так он — ваш?

Сара кивнула.

— Капитан, мне нужен кто-нибудь, кто мог бы управлять этим кораблем. Что вы скажете на это?

— Но почему я? Есть ведь и другие…

Она покачала головой.

— На Земле? Сколько, вы думаете, настоящих астронавтов осталось на Земле?

— Полагаю, не так уж и много.

— Никого! — сказала она. — Или почти никого. По крайней мере, никого, кому бы я могла доверить корабль.

Я снова сел к столу.

— Давайте начистоту. Почему вы уверены, что можете доверить его мне? И вообще, что вы знаете обо мне? Откуда вам известно, что я прилетел?

Сара взглянула на меня, чуть прищурившись. Наверно, она так же щурилась, когда прицеливалась в зверя.

— Я доверяю вам, — сказала она, — потому, что вам некуда деться. В космосе вы — изгой. Пока вы будете на корабле, вам гарантирована безопасность.

— Ну что же, достаточно откровенно, — признал я. — А как же мы выйдем в космос? Патруль…

— Капитан, поверьте, ничто не способно остановить мой корабль. И если кто-нибудь осмелится сделать это, нам все равно не смогут помешать. Нам предстоит долгий сложный путь. Никакие трудности не сравнятся с ним. И кроме того, можно так устроить, чтобы никто и не узнал, что вы отправились в космос.

— Это все очень интересно, — сказал я. — Не могли бы вы поведать мне, куда мы собираемся?

Она ответила:

— Я не знаю куда.

Это была неудачная уловка, конечно. Нельзя отправляться в путь, когда не известна цель. Если она не хотела говорить, так почему бы не сказать об этом прямо?

— Мистер Смит, — добавила Сара, — знает, куда мы направимся.

Я повернулся к Смиту, подобно глыбе развалившемуся в кресле, и мое внимание снова привлекли его незрячие белые глаза на рыхлом лице.

— Я слышу голос внутри себя, — объяснил Смит. — У меня есть связь кое с кем. Там, далеко, у меня есть друг.

Ничего себе! — подумал я. — Вот, оказывается, к чему все шло. Он, видите ли, слышит голос внутри себя!

— Спорим, что я догадался, — сказал я Саре, — мистера Смита к вам привел этот верующий джентльмен.

Неожиданно она разозлилась. Она побледнела, ее голубые глаза сузились и казались блестящими льдинками.

— Вы правы, — процедила она сквозь зубы. — Но это еще не все. Вы знаете, конечно, что Найта сопровождал робот?

Я кивнул:

— Знаю, его звали Роско.

— А вам известно, что это был робот-телепат?

— Таких не бывает, — сказал я.

— Нет, бывает. Или были. Я все проверила, капитан. У меня есть техническое описание этого робота. Я получила его задолго до того, как возник мистер Смит. А еще есть письма Найта к своим друзьям. Я единственная, быть может, обладаю достоверными материалами о Найте и предмете его поиска. Все это появилось у меня еще до возникновения этих двух джентльменов, и из источников, о которых у них даже не было представления.

— Но они могли случайно услышать…

— Я никому ничего не говорила. Это было — как бы выразиться? — не более чем хобби. Или навязчивая идея. Я собирала информацию по крохам, то там, то здесь, и не предполагала, что из этого что-то выйдет… Такая захватывающая легенда!

— Вот именно. Всего лишь легенда. Пронесенная сквозь годы, абсолютная, пусть и непреднамеренная, ложь. Берется один незначительный фактик, обсасывается со всех сторон, связывается с другими, такими же незначительными, и так до тех пор, пока цепочка всех этих фактиков не станет такой запутанной, что в конце концов исчезнет всякая возможность узнать, где правда, а где вымысел.

— Но письма? И техническое описание робота?

— Просто очередные факты. Если только они достоверны.

— В этом не может быть сомнения. У меня есть доказательства.

— И что вы прочли в письмах?

— Я поняла, он искал что-то.

— Я же говорил вам, они все ищут — все до одного. Некоторые верят в реальность своих целей. Некоторые заставляют себя в нее верить. Так было в старину, то же самое происходит и в наши дни. Они тем самым искупают вину за постоянное бродяжничество. Им надо скрасить бесцельное существование придуманной целью. Они обожают космос и новые, неизведанные миры, открывающиеся за горизонтом. Никто вокруг не понимает, отчего они порхают там-сям, вот они и стряпают всякие небылицы и…

— Капитан, так вы не верите мне?

— Ни одному слову.

То, что два авантюриста предлагают ей охотиться вслепую, меня не касалось, но я не собирался составлять им компанию. Правда, когда я вспоминал корабль на поле, я испытывал сомнение. Но нет, это невозможно! Земля предоставляла убежище, а я в нем нуждался!

— Я не нравлюсь вам, — сказал монах Тэкк. — Да и вы мне не по душе. Но позвольте мне честно признаться, что я привел моего слепого друга к мисс Фостер, не думая о материальной выгоде. Я выше денег! Все, что я ищу, — это правду.

Я не ответил ему. Да и зачем? Я понимал, кто передо мной.

— Я слепой, — сказал Смит, обращаясь не к нам, не к себе самому, а к какому-то собеседнику, которого никто ни разу не видел. — Я никогда не был зрячим, и я могу судить о форме предметов только по подсказке рук. В моем воображении живут образы, я вижу их, но наверняка неправильно, потому что я не представляю себе, что такое цвет. Хотя мне говорили, что предметы бывают цветные. «Красное» что-то значит для вас, а для меня это бессмысленное понятие. Слепому человеку невозможно описать цвет. Изучить предмет на ощупь — пожалуйста, но это не означает, что предмет действительно изучен. Я пью воду, но как она выглядит? Виски подают в стакане со льдом, но на что похоже виски? Лед — тот тяжелый и гладкий и дает ощущение, называемое холодом. Я знаю, лед — это вода, которая превратилась в кристаллы, и я понимаю, что он белый. Но что такое кристалл, что значит «белый»? Наш мир существует для меня только в виде пространства, в котором я двигаюсь, и, кроме того, передо мной раскрыты мысли людей. Но как я могу быть уверен, что я правильно толкую чужие мысли? Что я верно понимаю происходящее? Да, от этого мира мне досталось немного, но я обладаю совсем иным миром, — Смит постучал пальцами по макушке. — Иной мир, — сказал он, — здесь, в моей голове. И это не воображаемый мир, но мир, врученный мне другим существом. Я не знаю, где обитает это существо, хотя мне было дано понять, что очень далеко. Больше я не знаю ничего — только об огромном расстоянии, разделяющем нас, и в какой стороне расположен тот мир.

— Теперь все понятно, — сказал я, обращаясь к Саре. — Он будет служить компасом. Мы отправимся в указанном им направлении и будем двигаться, пока…

— Именно так, — ответила она. — И так же было с Роско.

— С роботом Найта?

— С роботом Найта. Об этом говорится в письмах. Найт сам немного обладал такими способностями — достаточно для того, чтобы ощутить существование далекого голоса. И для него был специально изготовлен робот.

— Заказной робот? Робот с телепатическим управлением?

Сара кивнула.

Это было невозможно осознать и абсолютно неправдоподобно. Такое видится только в бреду.

— Здесь кроется истина, — заявил Тэкк. — Истина, о которой можно лишь догадываться. Я готов рискнуть жизнью, но отправиться на поиски.

— Вы правы, — сказал я, — вам придется рисковать жизнью. И даже если вы отыщете истину…

— Если она действительно существует, — сказала Сара, — кто-нибудь когда-либо найдет ее. Почему не мы?

Я огляделся вокруг. На нас смотрели диковинные животные, фантастические свирепые существа с различных далеких планет. Некоторые из этих тварей встречались мне, а о других я знал только понаслышке, но были там звери, которых никто никогда не упоминал даже во время пьяных бесед между одинокими, измотанными космосом людьми, когда мы собирались вместе на планетах, названия которых были известны отнюдь не многим.

Все стены заняты чучелами. Для новых уже нет места, подумал я. И, кроме того, охота и погоня за трофеями, возможно, теряют прелесть и остроту. И не только для Сары Фостер, охотницы на крупного зверя, но и для окружающих ее людей, в глазах которых приключения на далеких планетах придавали ей некоторый престиж. И, разумеется, было бы вполне логично изменить объект охоты, принести домой непохожее на прежних чучело, пережить новое и более чудесное приключение.

— Никто, — сказала Сара, — никогда не узнает, что вы покинули Землю и находитесь в космосе. Вы сможете вернуться сюда когда-нибудь, а ваш двойник исчезнет. Он будет похож на вас, как две капли воды, но это будете не вы. Он будет жить на Земле вместо вас, а вы отправитесь в космос.

— И у вас достаточно денег, чтобы оплачивать подобное предприятие? — спросил я. — Чтобы купить молчание такого человека?

Сара пожала плечами.

— На свои деньги я могу купить все, что угодно. И, кроме того, если мы окажемся в космосе, не все ли равно, будет ли он здесь разоблачен?

— Отнюдь нет, — ответил я. — Я бы хотел и сам вернуться сюда с кораблем, если кораблю суждено возвратиться.

— Это можно будет устроить, — сказала Сара. — Я позабочусь обо всем.

— Может быть, — спросил я, — мой двойник погибнет в результате несчастного случая?

— Ни за что! Это не для нас. Существует много способов установить подлинную личность погибшего.

Мне показалось, Сара была огорчена невозможностью воспользоваться таким простым решением.

Затея претила мне. Мне не нравились эти люди и не нравился их план. Но вся история предоставляла мне небольшой шанс принять участие в судьбе прекрасного корабля Сары и вновь оказаться в космосе. Земля губит людей, — подумал я, она выпивает из них все соки. Я не успел хорошо изучить Землю, а то немногое, что я видел, мне понравилось. Но моих симпатий хватит ненадолго, и очень скоро я начну ненавидеть здесь все. Любовь к космосу у меня в крови. Я теряю покой, когда подолгу не бываю там. Космос проникает в душу, становится частью тебя. Заполненное звездами пространство, безмолвие, ощущение того, что ты ни к чему не принадлежишь, что волен отправиться куда и когда тебе угодно… Но не только это. Существует что-то еще, чему пока не удалось подыскать название. Может быть, как это ни банально, ощущение истинности бытия.

— Подумайте об оплате, — сказала Сара, — потом удвойте цифру. Вы не встретите непонимания.

— Но как же так? — спросил я. — Неужели вы не жалеете денег?

— Конечно, жалею, — ответила Сара. — Но деньги научили меня, что надо платить за то, что имеешь. А мне нужны вы, капитан Росс. Вы никогда не пользовались проторенными космическими дорогами, размеченными и безопасными. Вы продвигались впереди других и искали новые планеты. Мы можем довериться вам.

В дверях показался робот.

— Стол накрыт, мисс Фостер.

Она с вызовом посмотрела на меня.

— Я подумаю о вашем предложении, — пообещал я.