"Один..." - читать интересную книгу автора (Бауглир Владимир)

3

Дни проходили за днями, неделя за неделей. Дни были бесцветные и скучные, похожие один на другой. Не развеселил даже День Нептуна.Но зато ночи... По ночам Лешка устраивал мне мини-спектакли, каждый раз придумывая какую-нибудь новую позу. Он то сосал у меня, то надевался на мой член попкой, то зажимал его между ног, то лизал меня до оргазма...

И вдруг все это в один день кончилось. В родительский день я объелся клубники и меня хватил понос. Врачи засуетились, заподозрили у меня дизентерию и упрятали меня в изолятор. И, что самое обидное, запретили мне выходить наружу, а моим друзьям заходить ко мне. Так что Лешка оставался с той стороны, а я тут, один в маленькой комнатке. Впрочем, один — это я образно — помимо меня в изоляторе был еще один парень, из старшего отряда, чернявый и кучерявый, словно цыган. Впрочем, нет, цыгане не бывают настолько кучерявы. Казалось, что он нарочно завил волосы бигудями. Или сделал себе «химию». Парень лежал на койке и читал какую-то толстую книгу.

Я разместился на соседней, пустующей, койке и принялся меланхолично изучать потолок. Настроение было прескверное, и чем ближе к ночи — тем больше.

Парень же по-прежнему читал книгу, закинув ногу за ногу, отчего его одеяло поднялось горбом. Порой он переворачивал страницы назад, словно желая перечитать какое-то понравившееся место, и тогда долго смотрел на одну страницу. Мне стало интересно, что же он там такого нашел, но спросить я не решался. Да еще все больше и больше росла тоска по Лешке. И, вспоминая о нем, я не мог сдержаться. И тогда я вскакивал и бежал в туалет, чтобы там, заперев за собой дверь, подрочить упрямо торчащий член. Это помогало, правда, ненадолго.

Забавно, наверное, мой сосед и медичка считали, что я по-прежнему страдаю от поноса. Эх, знали бы они. Нет, медсестра лучше пусть и не узнает...

Я только собирался вновь побежать в туалет, как кучерявый отложил книгу на тумбочку и, резко откинув одеяло, встал и поспешил в «комнату уединения», опережая меня. И тогда...

Тогда я решил заглянуть в его книгу. Я примерно запомнил, где было то место, и теперь лихорадочно листал толстенный типографский «кирпич», разыскивая нужную страницу. И тут мне на ладонь упала фотокарточка. Я взглянул. Приятное тепло пошло по моему телу, все жилочки напряглись, аж зазвенели...

И тут сзади послышались быстрые шаги, и курчавый вырвал снимок у меня из рук.

— Да не бойся ты! — сказал я ему как можно спокойнее, — Я никому не скажу. Ну дай глянуть, мне понравилось...

То ли интонации моего голоса задобрили его, то ли просто он что-то решил для себя, но он протянул мне карточку, шепнув:

— Тс-с-с, а то чтоб медичка не заметила...

Я сунул фото под футболку и кинулся в туалет, ощущая у себя на коже приятную липкую прохладу карточки.

Заперев дверь на замок, снял до колен трусики, а затем выудил из-за пазухи снимок и прижал его левой рукой к стене.

На снимке были двое. Один — корейского типа черноволосый молодой человек в очках. Собственно, ничего, кроме очков, на него одето и не было. Он стоял в роще, опершись своей попой на шершавый ствол дерева. Другой — коротко стриженый парнишка-брюнет в белой футболке-безрукавке, ставший на корточки и взявший в рот член корейца, отчего на щеках у него появились соблазнительные ямочки. Парнишка придерживал корейца за ноги и зажмурил глаза от удовольствия, кореец же ласково гладил мальчишку по его короткой стрижке.

Парнишке на вид лет 15-17. Но в его блаженствующей позе, ямочках на щеках — было что-то, роднившее его с Лешкой.

Лешка!

Я не смог сдержаться и, кончив раз, тутже продолжил дергать рукой свой член, не отрывая взгляда от карточки.

Боже, мне бы так! А какой у этого корейца красивый член! Большой, толстый (куда толще моего!), немного загибающийся вверх! А вокруг члена — очаровательные курчавые волосики!..

Лишь кончив трижды, я почувствовал, что напряжение спадает и, засунув фото под футболку, а футболку заправив в трусы, я спешно вернулся на свою койку.

Когда я ложился, я с благодарностью взглянул на курчавого. Он подмигнул мне, и я подмигнул ему в ответ. И благодарно улыбнулся. И его губы разошлись в прекрасной обаятельной улыбке.

Я хотел было отдать карточку сразу, но тут явилась медичка, напичкала нас таблетками и зачем-то поставила градусники. Зачем — ума не приложу, ведь, кажется, понос не имеет ничего общего с гриппом.

Но мало того, что она засунула нам градусники, так она еще и торчала возле нас все пять минут. Я чувствовал, как карточка липнет к потеющему телу и все боялся, что медичка найдет ее, вынимая градусник. Поэтому, когда она взяла градусник у курчавого, я тут же вытащил свой и демонстративно протянул ей.

Наконец нас оставили вдвоем. Хлопнула выходная дверь санчасти, затихли вдали шаги.

— Ух, а я так боялся, что она у тебя карточку найдет, — шепнул курчавый.

«— А я что, не боялся?!» — хотел воскликнуть я, но почему-то (вот ведь дернуло за язык!) сказал вместо этого: — Ничего, сказал бы ей, что оло, она бы не стала смотреть...

— Ага, Пограничник юный нашелся...

— А ты, ты... Командор перекрашеный, вот кто ты!

— Ну, ты уж ляпнул!

— А че? А я ниче... Похож ведь! Копна волос, острое лицо, большие губы.

— И прочее, прочее, прочее... Ладно, карточку-то давай...

— А может, я еше посмотреть хочу.

— Ну так прыгай сюда, — он похлопал по своей койке, — вместе смотреть будем.

Я не заставил себя упрашивать дважды. Но, забираясь к нему под одеяло, все же ехидно спросил:

— Ну, и как же зовут благородного Командора?

— Благородного Командора зовут Игорь! А как кличут это юное дарование?

— Володька...

— Просто Володька?

— Ум-гу.

И я, прижавшись своим боком к его боку, достал из-под футболки промокший насквозь снимок.

Держал я карточку одной рукой. Другую же положил своему напарнику на бедро. Игорь же одной рукой обнял меня за талию, а вторую положил мне на грудь и легонько, будто бы нечаянно, гладил одним пальчиком мой сосок.

Моя вторая рука тоже долго не бездействовала: пальцами я гладил бедро, поднимаясь все выше и выше. запястье же мое подрагивало в ожидании. И вот... Ого! Рука аж остановилась, уперевшись в эту преграду, гордо и мощно вознесшуюся ввысь!..

Несколько раз качнув его член запястьем, я сдвинул руку и обхватил его всей пятерней. Прямо так, сквозь трусы.

Игорь сперва чуть-чуть дернулся, застонал, а затем быстро-быстро зашептал мне: — Ой, скорее сними с меня трусы, а то я счас кончу...

При этом попка его оторвалась от лежанки. Двумя быстрыми, уверенными движениями я стянул ему трусики аж до колен. Одеяло при этом скользнуло на пол, и я с изумлением воззрился в сумраке палаты на его член. Огромный, еще больше того, что на фотографии. Не такой толстый, нет, потоньше, но неимоверно длинный и прямой.

Я склонился, поднося головку к самым глазам, разглядывая ее.

— Шустрый юноша. А, может, попробуем как на фотографии?

Какое-то сладострастье затопило меня, и я тут же, без колебаний, погрузил в свой рот его упругую мышцу. Язык метался, как оглашенный.

Игорь стонал, гладя мою прическу. Затем его руки застыли на месте — и упругая сильная струя ударила мне прямо в рот. Игорь задышал как-то сильно, с придыханием. А я лишь сейчас понял, о чем так тосковал Лешка. Это было действительно великолепно. Сладковато-приторная густая кашица, словно кефир, но теплый и обволакивающий, наполняла мне рот и тут же судорожными глотками я затягивал ее в себя, не желая упустить ни одной капли...

Я так хотел еще и еще, но внезапно все кончилось. Я осторожно слизнул последнюю каплю с головки, поцеловал ее и вопросительно глянул на Игоря. Он лежал, распластавшись на койке, и легкая улыбка округлила его щеки, сделав его лицо прекрасным и неповторимым.

Но слегка протянул ко мне руки, я качнулся навстречу — и мы поплыли в горячих волнах любви, слившись воедино в нерасторжимых объятиях.

Мой член уперся ему в пуп. Его же, сначала почти уже поникший, начал вновь набухать, и упругой твердостью, пройдя меж моих ног, уперся в низ ягодиц.

Мне хотелось немного пошевелиться, качнуться вниз, чтоб его прямая стрела вонзилась в мой анус, но при этом же я страшно боялся, что будет больно, ведь я никогда еще не пробовал с таким огромным и длинным.

Он словно бы понял это. Одна из его рук скользнула вниз, погладила дырочку меж ягодиц (я настырно и радостно засопел), затем метнулась к тумбочке возле кровати, что-то там достала и вновь коснулась моей попки. Что-то холодное и липкое потекло между моих половинок.

— Не бойся, это вазелин, — шепнул Игорь и, тобросив тюбик на пол, принялся пальцем заталкивать маслянистую смесь ко мне в анус. Палец входил и выходил, как член первоклашки, и напоминал скорей толстую клизму, чем то, о чем я так здесь мечтал.

И в этот-то миг палец выскользнул наружу, и я почувствовал, как Игорь, прижав рукой член, слегка толкнул им вперед.

Член входил на удивление легко. А я-то боялся, что будет больно! Вместо этого возникло ни с чем не сравнимое ощущение наполненности. Горячее огромное тело входило в меня, разжимая, раздвигая меня изнутри. Я чувствовал, какое оно упругое и прямое.

Поддавшись какому-то мимолетному импульсу, я стал медленно приподниматься, садясь все глубже и глубже. И вскоре мои пылающие ягодицы коснулись его теплых набухших яиц. Дальше идти было некуда, но я еще немного надавил, стараясь засунуть его член еще хоть чуть-чуть поглубже.

— Жаль, что Лешки здесь нет, — сказал вдруг я.

— А это что еще за явление?

— Лешка? Мой друг.

— Небось, обалдел бы, увидев своего друга в такой позе?

— А ты никому не проболтаешься?

— Ну еще чего, никому...

— Не обалдел бы. Зато взял бы у меня в рот. А свой одолжил бы тебе. Ты как, не против?

— Интересно, когда это я был против. Правда, в подобной позе у тебя мне не достать... А что, если так? — и он рукой стал нежно поглаживать мой давно ноющий член.

Кончили мы почти одновременно. Но разве это был конец сегодняшней игры?..