"Белая ведьма, черное проклятье" - читать интересную книгу автора (Харрисон Ким)

Глава 13

Мои кудри почти высохли, и я двигала рукой раздражающе медленно, используя больничную расческу, чтобы расчесать волосы. Шампунь и кондиционер для волос шли в комплекте, и я не стремилась узнать, во сколько эта услуга могла мне обойтись.

Я ставила примерно по пять баксов за бутылку. И конечно, в пятизвездочном отеле я могла бы получить нечто получше. Но просить Айви привезти мои косметические принадлежности я не собиралась. Чем меньше я унесу отсюда, тем меньше людей узнают о моем побеге. До Поворота вы могли бы обратиться в службу ПМВ, или Против Медицинского Внушения, и работать с ними. Но после быстрого распространения эпидемии, уничтожившей значительную часть популяции людей, правительство с удовольствием забрало большую часть прав у пациента. Если вы не подготавливали документы заранее, процесс привлечения ПМВ к вашему делу мог занять вечность и один день. И если я хотела покинуть это место, мне нужно было сбежать по-тихому. Скорее всего, после этого мной могли заинтересоваться копы, ведь больница постарается обезопасить себя от судебного иска, но они останутся ни с чем, когда я подключу к делу ПМВ.

Мой запланированный сорокаминутный вечерний душ под горячей водой трагически сократился до пяти минут; напор воды был настолько сильным, что у меня закружилась голова, и мне казалось, что вместе с мылом с меня стекала моя аура. И сейчас я достаточно комфортно сидела на софе около черного ночного окна, одетая в вещи, заранее принесенные мне Айви; джинсы и черный свитер, которые нравились ей с того времени, как я впервые одела их.

Я думала, что душ будет просто душем, но процесс превратился в проверку того, насколько быстро я могла двигаться. Или совершенно не могла. Моя аура была непривычно тонкая, и каждый раз, когда я делала быстрые движения, я теряла равновесие. И мерзла. Так необычно. Это было почти больно. «Необычно», как сказал Гленн. Хорошее название этому состоянию.

Сдаваясь, я швырнула расческу в корзину с мусором и задалась вопросом о том, потрудился ли кто-нибудь сказать Пирсу, что произошло и что со мной все в порядке. Скорее всего, нет. От окна шел сквозняк, и когда я выглянула за штору, я увидела блеск синих и красных огней мигалок полицейских машин, отражающийся от снега, который от этого казался еще холоднее.

Я надела пальто и увидела, что мой правый рукав был порван в новом месте. Черт. Нахмурившись, я пожала плечами, аккуратно разместив свои обутые ноги на софе, и обняла согнутые колени руками. Напротив меня лежал мой улыбающийся жираф, и на меня вновь нахлынули воспоминания обо мне, сидящей точно также и ждущей вестей об отце, стало ли ему лучше или хуже, и еще более старые воспоминания обо мне, ждущей мать, для того чтобы она забрала меня домой. Вздохнув, я опустила подбородок на колени.

Моя мать и Робби уже навещали меня. Мама была шокирована, когда я рассказала ей о нападении баньши, а Робби просто ушел в себя. Его точные слова затрагивали ад и ледяной шторм, и он никогда не был доволен моим выбором карьеры, так что то, что его волновало, меня не касалось. Я любила его, но иногда он вел себя, как придурок, пытаясь внушить мне мысли о том, какой я, по его мнению, должна быть. Он ушел, когда мне было тринадцать, и для него я навсегда останусь тринадцатилетней.

По крайней мере, когда Маршал узнал, что я собираюсь потихоньку сбежать из больницы сегодня вечером, он предложил свою помощь. После того, как он выкинул Тома, я подумывала принять его предложение, но, в конце концов, решила держать его в резерве, на случай, если мне понадобится покинуть свое убежище и временно переселится в новое, когда за мной придут сотрудники ПМВ.

В тускло освещенной комнате раздался практически неслышный скрип входной двери, и я подняла голову. Это были Айви и Дженкс, и я улыбнулась, спуская ноги на пол. Дженкс первым добрался до меня, небольшое количество пыльцы оставило слабый светящийся след за ним в темной комнате.

— Ты готова? — спросил он, жужжа вокруг моей головы, прежде чем приземлиться на плечо. Он был одет в зимнюю одежду, сшитую Маталиной, обмотанный таким количеством синей ткани, что с трудом мог опустить руки.

— Нужно только завязать шнурки, — сказала я, засовывая жирафа и каменную розу Биса в сумку; я все равно собиралась их забрать. — Вы договорились с Кизли?

Айви кивнула, в то время как я перебирала пальцами шнурки. Полиция проверит церковь. Дом моей матери тоже отпадал, даже если бы мне захотелось мириться с колкостями Робби. И Кизли разрешил нам пожить у него несколько дней. Сейчас Кери проводила большую часть времени в апартаментах Каламака, и я знала, что он наслаждался ее компанией, словно бы его оставили наедине с полной кладовкой сладостей.

На Айви был одет ее длинный кожаный плащ, поверх джинсов и коричневого свитера. Я знаю, что она пыталась не выделяться, одевая вещи с распродаж, но не особо в этом преуспела, поскольку люди все равно оборачивались ей вслед. На ее лице была косметика, и волосы были заколоты сзади. Очевидно, она опять стала их отращивать, потому что в волосах виднелось несколько заново выкрашенных светлых прядей. Беспокойство мерцало в ее глазах, когда она подошла ближе, ее зрачки были расширены, но не от жажды. Я бы волновалась, если бы от стресса мог проснуться ее голод, но вампиры относятся к больным или раненным с чрезмерной мягкостью. Я думаю, что это инстинкт, который помогает им контролировать себя и избегать случайного убийства своих возлюбленных. Последнее место, куда бы пошел кормиться вампир, это больница.

Она встала передо мной, оценивая мою усталость, рука ее переместилась на бедро, пока я пыхтела над ботинками.

— Может, тебе стоит принять немного бримстона? — спросила она, и я затрясла головой. Бримстон ускорил бы мой обмен веществ, сделав мое самочувствие субъективно лучше, чем оно есть на самом деле, и тем самым он бы нанес еще больший вред моему организму. С моим обменом веществ все было хорошо. Дело было в поврежденной ауре, и ничто, кроме времени, не помогло бы мне.

— Нет, — твердо сказала я, и заметила, что она нахмурилась. — Ты же не подсунула мне его, нет?

— Нет. Боже, Рэйчел, я уважаю твое решение.

Она разозлилась, и думаю, это была правда. Движения Айви стали более угрожающими, и когда Дженкс сложил свои крылья, сидя у меня на плече, я добавила:

— Может, позже. Как только выберемся отсюда. Спасибо.

Это, видимо, удовлетворило ее, и я встала, засовывая руки в карманы пальто, где неожиданно обнаружила билеты Робби с самолета. Я мрачно вспомнила то презрение к моей профессии, которое он показал сегодня днем, и сунула билеты в конверт, а потом и в сумку. Слеза баньши, которая лежала в нем до этого, вылетела наружу, скользя по воздуху.

— Поймал, — закричал Дженкс, а когда понял, что поймал, взвыл и рванул в сторону, слеза упала на пол и закатилась под кровать.

— Это слеза баньши, которую тебе дал Эдден? — проскрипел он, его сильно трясло, и я кивнула.

Айви присела на корточки, подарив Дженксу сухой взгляд, и потянулась под кровать, доставая укатившуюся слезу.

— Снова чистая, — с расширившимися глазами произнесла она и бросила кристалл мне в руку.

— О, тебе просто показалось, — отозвалась я, держа слезу на ладони в свету уличных фонарей и немного нервничая.

Маленький пикси завис над моими пальцами, его крылья были размытыми от движения.

— Это слеза, Рэйч, — сказал он, подлетая почти вплотную к моему лицу, чтобы видеть мои глаза. — Она спасла тебя от смерти, а не демонские метки. Ребенок нашел слезу и…

— Взял свою бутылочку, вместо меня, — закончила я за него, и почувствовала огромное облегчение из-за того, что в моем спасении демонские метки никак не участвовали. — Я почувствовала тогда, как что-то темное потянулось к ней сквозь меня. Я думала, что это была копоть с моей ауры.

Дрожа, я бросила слезу в сумку и пообещала себе вернуться к ней, когда буду дома.

— Может быть, поэтому Ремус оставался жив все это время, — пробормотала я.

Лицо Айви стало совершенно белым. Я вопросительно посмотрела на нее, чувствуя холод, и сказала.

— Дженкс, проверь, готов ли Гленн.

— Понял, — рассеянно ответил пикси и бросился в проем между дверью и полом, высотой в один дюйм.

Я присела на кровать, скрестив руки на груди и глядя на Айви, сидящую на фоне темного окна.

— Ты, эээ, хочешь что-то мне сказать? — спросила я.

Айви сделала медленный вдох. Потом медленно выдохнула, сидя на углу длинной софы, ее взгляд был устремлен в потолок, в пустоту.

— Это я виновата, — сказала она. Когда вампирша посмотрела на меня, ее глаза были почти полностью черными. — В том, что Мия устроила это убийственное сумасшествие с целью породить ребенка.

— Ты, — проговорила я. — Как?

Ее волосы качнулись вперед, скрывая выражение ее лица.

— Я отдала ей свое желание. То, которое подарила мне ты.

Я распрямила руки и скрестила их наоборот.

— Ты имеешь в виду ту лепреконшу, которую я отпустила, когда работала на ОВ?

Она кивнула, опустив голову, и я искоса посмотрела на нее, не понимая.

— Ты отдала свое желание баньши? Зачем? Ты могла бы получить что угодно!

Айви пожала плечами. Это была нервная реакция, которую я не часто видела у нее.

— Это была своего рода благодарность. Я очень задолжала ей. Я была знакома с Мией еще до знакомства с тобой. Мой босс, Арт, водил меня за нос. Я быстро шла на повышение, но он не продвигал меня, требуя взамен…

Она заколебалась, и в ее молчании я услышала то, что она не договорила. Ее босс хотел испробовать ее крови, прежде чем позволить ей подняться над ним. Мне стало жарко, и я порадовалась, что в палате было темно.

— Политика ОВ, — сказала она иронично. — Но я не хотела играть в его игры. Я была слишком хорошим сотрудником, и когда застукала Арта, пытавшегося прикрыть убийство баньши и заработать на этом, я вызвала Мию для того, чтобы она освидетельствовала это. В то время она сотрудничала с ОВ в делах, касающихся ее сородичей. Короче говоря, я засадила Арта в тюрьму и ушла из-под его руководства. Я думала, что мне было плохо в ОВ. И у меня не стало надзирателя, мешающего мне двигаться вперед.

— И тебя приставили ко мне нянькой, — смущенно пробормотала я, и Айви покачала головой, подавшись вперед. Слез не было, но выглядела она очень несчастной.

— Нет. Я имею в виду да, но Рэйчел, эта женщина рассказала кое-что обо мне, чего я очень боялась признать. Ты же знаешь, какие эти баньши. Они говорят тебе то, что несомненно разозлит тебя, а потом питаются эмоциями. В тот раз она страшно разозлила меня, сказав, что я боюсь стать тем, кем хочу быть, кем-то, кто способен любить. Она пристыдила меня за отказ от крови.

— Боже, Айви, — сказала я, все еще не веря в то, что она отдала свое желание… баньши!

— Ты думала, что отказ от крови был хорошей идеей? Это почти свело тебя с ума.

Ее глаза были черными в рассеянном полночном свете, и я подавила дрожь.

— Это произошло не из-за нехватки крови, — ответила она. — Отказ, наоборот, помог мне. Вся сила и уверенность в себе, что я приобрела благодаря этому, помогла мне в борьбе с Пискари. Она дала мне волю, которая помогает мне проживать каждый день. Мия сказала… — Айви заколебалась, и уже мягче с застарелым гневом в голосе сказала. — Она назвала меня поверхностной, говоря о том, что она бы никогда не смогла бы кого-то полюбить без того, чтобы убить его, и назвала меня нытиком из-за возможности любить кого-то, но нежелания этим воспользоваться. И когда я встретила тебя? — она пожала плечами — Когда поняла, что ты бы тоже могла полюбить меня в ответ? Сделать мою жизнь лучше? — смущенная, она потерла свои виски. — Я отдала ей свое желание для того, чтобы она тоже имела шанс полюбить кого-то. Это я виновата в том, что она стала убивать людей.

— Айви, — мягко сказала я, застыв. — Мне очень жаль. Я люблю тебя.

— Стоп, — ответила она, протягивая тонкую руку в останавливающем жесте. — Я знаю об этом.

Она посмотрела на меня, ее челюсти были сжаты, и во взгляде таилось достаточно злости, чтобы заставить меня сидеть держаться на расстоянии.

— Пискари был прав, — горько засмеялась она, и мне стало холодно. — Ублюдок был прав почти во всем. Но и я была права тоже. Если бы Мия не пристыдила меня, я бы не нашла в себе мужества уйти от Арта и позволить себе любить тебя.

— Айви.

О боже, она никогда не сказала бы этого по своей воле. Должно быть, она очень сильно переживала за меня прошлой ночью.

— Ты знаешь, что очень похожа на мастера вампиров? — Айви откинулась обратно, и уставилась на меня, почти злая. — Ты пугаешь меня тем, что вызываешь во мне все это любящее дерьмо, и мне хочется укутаться твоей душой и чувствовать себя в безопасности. Я больная, если хочу то, что пугает меня.

— Я не хочу причинить тебе вред, — ответила я, не зная, куда наша беседа может зайти.

— Ты уже причиняешь, — сказала она, обнимая подтянутые к груди колени и кладя на них подбородок. — И будешь опять. Мне все равно. Ты — моя слабость. Вот почему, я больше не прикасаюсь к тебе. Я слишком увлеклась твоей маленькой, безобидной ложью. Я хочу любить, но я не смогу жить с собой в мире, если позволю причинить себе боль еще раз. Я не хочу чувствовать боль под названием «любовь». Я не должна.

У меня всплыло воспоминание о Фаркусе, играющем с моим шрамом. Он был слишком близко. Использовал меня как спичку для того, чтобы зажечь свое либидо. Боль превратилась в наслаждение — и было ли это извращением, если это было хорошо?

— Прости, Айви. Я больше ничего не смогу тебе дать, — прошептала я.

Айви отвернулась к окну и приоткрыла штору, чтобы посмотреть наружу.

— Я и не требую от тебя, трусишка, — мягко произнесла она, и я увидела признаки того, что она вновь закрылась. — Не волнуйся. Меня все устраивает. Я говорила это не для того, чтобы обвинить тебя в чем-то; я просто думала, что тебе надо знать, почему Мия Харбор замужем, и ее муж имеет иммунитет к атакам баньши. Я отдала ей желание, потому что была ее должницей. Потому что она дала мне смелость бороться за то, что мне важно. Добилась ли я результата или нет, значения не имеет. Единственным способом поблагодарить ее было дать ей шанс тоже полюбить кого-то. И я думаю, что она его любит. Насколько могут любить баньши.

Мои ладони сжимали локти достаточной сильно, чтобы их свело судорогой, и я чуть расслабилась.

— Она любит сраного серийного убийцу, — сказала я, довольная тем, что мы отошли от прошлой темы.

Айви слабо улыбнулась в свете уличных фонарей. Потом отпустила штору, и ее лицо опять погрузилось в тень.

— Это не делает ее вину меньше. Холли не особенная. Ремус — да. Извини. Мне не нужно было отдавать желание ей. Я даже не представляла, что она будет с его помощью убивать людей. Со всей ее силой, теперь она стала монстром. Хоть я и ее должница, тем не менее, она должна быть наказана.

Встав, я подошла и протянула ей руку, желая, чтобы она поднялась на ноги, и я могла обнять ее и изгнать это ужасное оцепенение.

— Не волнуйся об этом. Ты не могла всего этого предвидеть. Ни хорошего, ни плохого.

— И все равно это моя вина.

Моя рука коснулась ее плеча, и я обернулась, когда Дженкс выскочил из-под двери, рассыпая за собой серебряную пыльцу, и подлетел к нам.

— Гленн в коридоре, — сказал он, сверкая в темноте необычно яркими глазами.

— Хорошо, — тихо сказала я и развернулась, чтобы взять сумку. У меня горели щеки, и я приложила к ним ладони.

— Ммм, — сказал пикси, неуверенно паря в темноте. — Я что-то пропустил?

Айви забрала у меня из рук сумку.

— Нет, — ответила она и повернулась ко мне. — Жди здесь, я прикачу кресло.

— Нет, не прикатишь.

Она меня смутила, и я не знала, как заставить ее прекратить командовать.

— Кресло не числилось у меня в плане, — добавила я. — Я сама смогу идти.

— Да тебя ноги не держат, — сказал Айви, и я помотала головой. Это было решение, которого я собиралась придерживаться.

— Я не смогу выбраться отсюда, сидя в кресле-каталке, — произнесла я, глядя в пол, пока не убедилась, что он перестал качаться. — Мне придется идти своими ногами. Но очень, очень медленно.

Дженкс завис перед нами, словно Лоуренс Аравийский, только с крыльями.

— Ни за что, Рэйч, — начал он, и в его глазах мерцало беспокойство. — Ты такая же сильная сейчас, как стояк у фейри.

— Я могу это сделать, — выдохнула я, немного помедлив, а потом тряхнула головой. Хорошая попытка, Дженкс. С опущенной головой я начала медленно продвигаться к двери, и мои мысли крутились вокруг списка неотложных дел: договориться с Алом о выходном; восстановить чары, чтобы дать Пирсу временное средство; напомнить Маршалу, что я не собираюсь менять наши отношения из-за таких мелочей, как мое ранение, его помощь с Томом и неплохо проведенный ужин. Еще мне надо попытаться снова сделать локализующие чары, не говоря уже о том, чтобы найти убийцу Кистена, и просмотреть все отчеты о том, у кого Пискари брал кровь и с кем спал, сидя в тюрьме. Я могла это сделать. Я хотела этого. И как же я собиралась это делать?

Дженкс летел передо мной, пока я двигалась от софы к кровати, а потом от нее к шкафу с одеждой, следя за моей аурой. И меня это немного раздражало.

— Ты сказал Гленну, что мы уже идем? — спросила я, отбрасывая руку Айви, когда она попыталась помочь мне пройти оставшиеся дюймы.

— Сказал, — ответил Дженкс и приземлился на мое плечо, пыхтя под весом одежды. — Ты ему очень обязана, Рэйчел. Завтра его должны были выписать.

Я взяла свою сумку и посмотрела на Айви, пытаясь подавить чувство вины.

— Тогда пошли.

Айви кивнула. И коснувшись моего плеча, она двинулась вперед.

— Увидимся в лифте, Рэйчел, — сказал Дженкс, обгоняя Айви и стараясь успеть выскочить за дверь перед тем, как она закроет ее.

Оставшись одна, я обессилено прислонилась к стене. Мое дыхание было тяжелым, и движения были медленными. С этим не должно было быть больших проблем. Я могла со всем справиться. Вообще-то я уже проходила через это миллионы раз, когда мама хотела забрать меня домой, а сотрудников ПМВ еще не было.

Побег из больницы похож на езду на велосипеде, подумала я. До меня доносились звуки приглушенной беседы Айви и дежурной медсестры. Потом я вспомнила, что никогда не училась ездить на велосипеде.

— Лифт, — прошептала я, вбив себе в голову это слово как цель. Я смогу там отдохнуть. Я немного размялась, пока не почувствовала себя уверенней. Я ждала у прикрытых дверей и прислушивалась. Было где-то около полуночи, и поскольку я находилась в человеческом отделении больницы, вокруг было тихо. Идеально.

— Позовите медсестру! — крикнул кто-то, и я услышала звук, будто что-то врезалось в стену. Дженкс начал вопить, и я выглянула в щель между дверью и косяком. Чуть в отдалении раздался мужской стон, и мимо пронесся санитар, от бега его мелкие косички покачивались.

Я навалилась на дверь всем своим весом, дрожа так, будто лакированное дерево через пальто высасывало из меня остатки тепла. Я посмотрела направо, следуя звукам человеческой речи, и улыбнулась при виде Гленна, лежащего на полу в конце коридора. Там же находились Айви и Дженкс, два санитара и медсестра. И еще курьер, из службы доставки еды.

Пока я смотрела, Гленн застонал еще убедительней, и скосил глаза на меня. Я послала ему вампирский «зайкин поцелуйчик» и он отвернулся, его улыбка превратилась в болезненную гримасу. Дженкс был прав; я его большая должница.

Пульс подскочил, когда я поковыляла к лифту за углом. Хорошо, что не надо было идти мимо поста медсестер. Мой тепм постепенно стал ровнее, и я чуть выпрямилась, а когда боролась со слабостью и мягким ощущением ходьбы по глубокому снегу, я старалась следить за тем, чтобы оставаться спокойной.

Я повернула за угол, и шум за спиной чуть не лишил меня сознания. Коридор был пуст, но я не решилась воспользоваться высокими, по пояс, перилами. Кроме того, лифт был уже близко. Я нажала на кнопку вызова, потом еще раз, пока не загорелась лампочка вызова.

Практически мгновенно передо мной распахнулись двери, и мое сердце екнуло, когда из них вышла какая-то пара. Они одарили меня беглым взглядом и направились в сторону шума, который создал Гленн. Их любопытство выиграло, и я, шатаясь, зашла в лифт, вжимаясь в угол, и стискивая в руках сумку. Чем быстрее я двигалась, тем хуже мне становилось. И самое дерьмовое — было видеть меня, ползущую к лифту со скоростью черепахи.

Я сделала несколько мелких вздохов и уставилась в спину удаляющейся пары, когда двери лифта начали закрываться. Дженкс. Где же ты? Ты сказал, что будешь здесь.

Пикси успел заскочить в последний момент, почти врезавшись в стенку лифта.

— Рэйч! — возбужденно воскликнул он, и у меня закружилась голова, когда я потянулась прикрыть ладонями уши.

— Не так громко! — воскликнула я, и он опустился на уровень моих глаз.

— Извини, — сказал он виновато.

Он проследовал за моим утомленным взглядом до темной панели, потом подлетел к ней и нажал кнопку этажом ниже. Я услышала электронный звук щелчка, и лифт начал опускаться.

— Гленн в порядке, — сказал он, садясь мне на плечо. — Не думаю, что они догадаются о твоем побеге, пока кто-нибудь не отведет его в палату.

— Прекрасно.

Я прикрыла глаза, чувствуя головокружение. Я боялась, что лифт будет двигаться слишком быстро для моего желудка, но воспользоваться лестницей я тоже не могла, моя аура тянулась бы за мной все время, пока бы я спускалась.

— Ты в порядке? — спросил он, обеспокоено.

— Угу, — ответила я, облокотившись на стенки в углу. — Это просто слабость.

Я прищурилась, глядя на него, раздался звон, и лифт замер, и когда отставшая часть ауры догнала меня, мой мир восстановился. Я вздохнула и медленно выдохнула.

— У меня сегодня есть кое-какие дела, и я не смогу сделать их, бездельничая в постели, которая передвигается вверх и вниз.

Он засмеялся, и я оттолкнулась от стены, когда двери лифта открылись. Если все шло по плану, то нас должна была ждать Айви, и мне не хотелось, чтобы она подумала, будто я настолько слаба.

Айви стояла прямо перед дверьми, и бросив взгляд на меня, она влетела внутрь и нажала кнопку, закрывающую двери лифта.

— Все в порядке? — спросила она.

— Прекрасно.

Айви обменялась взглядами с Дженксом и нажала кнопку «вестибюль», выполнив комбинацию действий настолько быстро, что они казались смазанными. Немного нервничаем, не так ли?

На этот раз спуск дался мне тяжелее, я закрыла глаза и вжалась в угол, пока лифт набирал скорость, спускаясь почти на всю высоту здания.

— Рэйч, ты как? — спросил Дженкс, и я пошевелила пальцами, страшась того, что могло со мной произойти, если я кивну. Мой желудок болел.

— Слишком быстро, — выдохнула я, беспокоясь о дороге домой. Я просто рассыплюсь на куски, если мы будем ехать со скоростью больше двадцати миль в час.

Я начала дрожать и плотнее прижала к себе сумку, чувствуя каждый напряженный мускул в своем теле, когда лифт остановился. Раздался звонок, и двери разъехались в стороны. С чувством облегчения я открыла глаза и увидела Дженкса, который парил рядом с сенсором, препятствуя закрытию дверей. До меня донеслись тихие звуки почти пустого вестибюля, и Айви взяла меня за руку. В обычной ситуации я бы отказалась от ее помощи, но сейчас она была нужна мне. Вместе мы вышли из лифта. Господи, я чувствовала себя сташестидесятилетней старухой, и мое сердце колотилось, а колени дрожали.

Двигаясь медленно, я почувствовала себя лучше, и чем дальше мы шли, тем больше я была убеждена в правильности своего поступка. Я огляделась вокруг — и постаралась не выглядеть больной — вести себя обычно, как сказал бы Дженкс. В вестибюле было несколько человек, которые находились здесь даже в полночь, свет из вестибюля падал на лестницу у выхода и заснеженные кусты рядом с ним, превращая их в обычные сугробы. Но они выглядели довольно красиво под желтым светом фар эвакуатора.

Эвакуатора?

— Эй! Это моя машина! — воскликнула я, увидев ее, погруженную в кузов грузовика. Она не выглядела так, словно простояла там долго.

При звуке моего голоса, двое людей, стоявших у больших зеркальных окон, посмотрели в нашу сторону. До этого они наблюдали за эвакуатором, и мои глаза сузились, когда я узнала Доктора Мэйп и полицейского в форме. Большого вампа из ОВ. Круто. Просто офигенно круто.

— План Б, Айви, — сказал Дженкс и нырнул обратно в лифт.

— Это моя машина, — вновь закричала я и задохнулась, когда Айви дернула меня обратно в лифт. Я ударилась спиной о стенку и схватилась за живот.

— Кто, — задыхаясь, проговорила я, ощущая головокружение, — разрешил вам брать мою машину?

Двери лифта закрылись, отсекая от нас крик протеста доктора. Я прислонилась к стенке, когда лифт начал подниматься, а потом заставила себя выпрямиться. Черт подери, я не немощная.

— Кто разрешил вам брать мою машину? — повторила я громче, словно это могло помочь мне преодолеть слабость.

Крылья Дженкса нервно загудели, и Айви вспыхнула.

— А на чем бы еще я могла забрать тебя? На своем мотоцикле? — пробормотала она. — Все легально. На это ушло не больше тридцати минут.

— Они отбуксируют мою машину! — снова закричала я, и она пожала плечами.

— Я заберу ее потом.

— Ну и как мы теперь попадем домой! — завопила я в ответ, ненавидя ощущение беспомощности, в ответ Айви достала свой мобильный телефон из тонкого кожаного футляра на поясе. Боже, и дело было только в размере кредитной карточки.

— Позовите Кист… — ее голос замер, и я уставилась на нее, раздираемая переживаниями. — Я имею в виду Эрику, — поправилась она тихо.

— Нас заберут. Она работает недалеко отсюда.

Да пошло оно все к черту. Чувствуя себя больной и подавленной, я сжалась в углу лифта и постаралась успокоиться.

Дженкс мягко опустился на мое плечо.

— Расслабься, Рэйчел, — сказал он, глядя на Айви, сгорбившуюся от боли и печатающую текстовое сообщение на телефоне так быстро, словно на клавиатуре.

— Ты видела знахарку. Айви не виновата. Они знали, что ты попытаешься сбежать.

Растопыренными пальцами обеих рук я уперлась в стены позади меня. Мне казалось, что мы поднимались наверх сквозь тысячи маленьких льдинок, и мир давил на меня, не защищенную из-за поврежденной ауры. Это не выглядело так, будто я могла что-либо сделать. Но доктор Мэйп была бы дурой, если бы не предвидела такого поворота событий. Я знала множество способов сбежать. Моя мама постоянно по-тихому забирала меня из больниц.

— Куда мы едем? — вздохнула я, стараясь держать глаза открытыми, несмотря на то, что они продолжали двигаться сами по себе, словно я очень долго каталась на карусели.

— На крышу.

Я взглянула на Айви и осторожно потянулась, нажимая кнопку третьего этажа.

— На третьем этаже есть коридор, ведущий в детское крыло. Мы можем воспользоваться этим путем, — проговорила я и закрыла глаза. Лишь на мгновение. Айви и Дженкс смотрели на меня выжидающе.

— Что? — ответила я. — Зачем мне пользоваться прачечным желобом, соединяющимся с подвалом, если я могу с комфортом ехать в инвалидном кресле.

Айви замялась.

— Ты будешь сидеть? — спросила она.

Прежде чем упаду? Навряд ли.

— Да, — проговорила я, беря Айви за руку, когда лифт остановился, и мир волшебным образом для меня вновь нормализовался.

С тихим звоном двери лифта раскрылись, и Дженкс вылетел наружу, летя на три шага впереди нас.

— Там есть кресло, — сказал он, и я прислонилась к стене около горшка с искусственным растением, а Айви, придерживая меня одной рукой в вертикальном положении, второй практически мгновенно раскрыла кресло, и от рывка его замки сразу же встали на место.

— Садись, — сказала она, и я с удовольствием опустилась в него. Мне хотелось домой. Все станет намного лучше, когда я окажусь дома.

Айви подтолкнула кресло, и мы стали двигаться довольно быстро по пустому коридору.

Головокружение налетало отовсюду, выскальзывая из углов, где пересекались стены и пол, преследуя меня по пятам.

— Помедленнее, — еле слышно прошептала я, но думаю, моя свесившаяся голова стала более действенной причиной остановки. Или это, или Дженкс, кричащий на нее.

— Что, черт возьми, ты делаешь! — орал он, и я стиснула зубы, пытаясь удержаться от рвоты.

— Увожу ее отсюда, — проворчала она откуда-то позади меня.

— Ее нельзя так быстро везти! — кричал он, рассыпая на меня пыльцу, словно пытаясь дать мне поддельную ауру. — Она двигалась медленно не потому, что ей было больно, а потому, что старалась удержать свою ауру на себе. А ты, всегонавсего, оставила ее ауру у лифта!

Она прошептала.

— О, боже мой.

Я почувствовала прикосновение ее теплой ладони.

— Рэйчел, прости меня. Ты как?

Мое состояние быстро улучшалось, и постепенно мир перестал вращаться. Я поискала ее глазами.

— Нормально, — сказала я и сделала осторожный глубокий вздох. — Просто давай не так быстро.

Черт. И как же я поеду в машине?

Айви была испугана, и я прикоснулась к ее руке, которая по-прежнему лежала на моем плече.

— Я в порядке, — заверила я, делая еще один глубокий вздох. — Где мы?

Она вновь покатила кресло, но теперь очень медленно. Дженкс, летящий рядом, кивнул.

— Детское отделение, — прошептала она.[17]