"Кофе в постель" - читать интересную книгу автора (Горовая Ольга Вадимовна)

Пролог

3 марта, дом Святослава

Автоматические ворота гаража медленно опускались, нарушая тишину просторного помещения негромким урчащим звуком.

Здесь всегда было очень тихо. Только соседские собаки иногда лаяли, когда им казалось, что кто-то посягает на собственность хозяев.

У него не было животных. Наверное, стоило бы завести, но Святослав не был уверен, что он справится с собакой, слишком уж прыткими созданиями те были. Да и, хорошо было бы питомцу с таким хозяином? Такой уверенности у него не имелось.

Потому, единственным препятствием для воров в его доме являлся высокий забор. И самая современная электронная система сигнализации, разумеется. После срабатывания сигнала которой, вооруженный наряд охраны прибывал на место в течение пяти с половиной минут. Святослав был не настолько глупым, чтобы верить в доброту и чистоту помыслов людей.

Дождавшись, когда дверь плотно встанет на место и гараж погрузится во тьму, он распахнул дверцу машины и медленно, одну за другой, опустил ноги на бетонный пол, позволяя восстановиться кровообращению в затекших мышцах. Сразу же вспыхнул свет, подведенный к датчикам на движение.

Слава не обратил на это внимания. Он не испытывал бы дискомфорта и в темноте. Каждый сантиметр этого гаража, как и дома в целом, был досконально известен ему. Он спокойно мог бы обойти все свое жилище с закрытыми глазами и ни разу не наткнуться ни на что.

Немного наклонившись, он потер мышцы голени, пытаясь унять раздражающее покалывание, указывающее на то, что его старания не пропали даром.

Слишком много времени Слава провел сегодня за рулем, и это сразу же сказалось на ногах. Хорошо еще, что теперь все его машины были с автоматической коробкой, механика добила бы его при таком ритме поездок.

«Надо хоть полчаса позаниматься на тренажерах, чтобы снять напряжение мышц», машинально отметил Святослав и тут же забыл об этом.

Все действия он выполнял машинально. Привычка руководила каждым движением, от момента въезда в гараж своего дома, до той секунды, как он одним резким, мощным рывком поднял свое тело с сиденья автомобиля, перенеся весь вес на руки, крепко ухватившись за железный каркас двери.

Он взял портфель с бумагами. Неосознанным жестом оперевшись на черный блестящий бок стоящего на соседнем парковочном месте внедорожника, медленно пошел к двери, ведущей в дом. С каждым шагом Святослав старался максимально распрямить спину, чтобы уменьшить ноющую боль, появившуюся еще часа два назад, во время последней встречи.

Наверное, стоило послушать Андрея и выпить анальгетик. Но тогда, когда друг совал ему под нос те дурацкие таблетки, больно действительно не было. А пить лекарство просто так, Слава не хотел. Да и разозлился он на друга. Причем настолько, что не сдержался, вспылил.

И даже не извинился потом, так, пробурчал что-то невнятно. Такое поведение было ему несвойственно.

Но, черт побери! Андрей доводил его своими постоянными рассказами и вопросами о том, как стоит очаровать Наташу. В такие моменты у Славы внутри разгоралось нечто настолько злое и темное, на что он никогда не считал себя способным. Тем более, по отношению к лучшему другу.

Ревность, смешанная с завистью — отравляющий коктейль, убийственный.

Святослав захлопнул дверь гаража и бросил кожаный дипломат на столик в коридоре. Потом он займется документами. Разберет их, еще раз перечитает каждый, перепроверит — все равно, большую часть ночи ему заняться нечем.

Повесив кашемировое пальто на вешалку, стоящую рядом с дверью, Святослав включил освещение на первом этаже и, с облегчением скинув туфли, ступил на теплую плитку пола.

Это позволило немного расслабить мышцы стоп, унимая тянущую боль после тяжелого дня.

Слава прошел на кухню, даже не взглянув в стороны широкой лестницы на второй этаж. И настолько устав, он понимал, что не сможет сейчас уснуть. Сполоснув руки в умывальнике, Святослав плеснул холодной воды в лицо, чтобы немного взбодриться.

Не вытираясь, достал с подставки бокал и налил на дно немного виски. Повернулся к огромному окну, глядя на газон за домом, который сейчас, в падающем с кухни свете, выглядел удручающим месивом талого снега и грязи. И над этой мешаниной массивно возвышался один единственный мощный клен. Осенью Слава проклинал этого старожилу участка. Куча желтых осыпающихся листьев с этого гиганта достигала невероятных размеров, заставляя Святослава прилагать чертовски много усилий, чтобы от них избавиться. Но во все остальные времена года — вид этого старого, раскидистого дерева — радовал. Даже сейчас, когда на ветках еще кое-где оставалась наледь из-за периодических заморозков.

Слава перевел глаза на остальное, совершенно пустое пространство участка. Скоро, едва потеплеет, там пробьётся сочная зеленая трава, по которой ему нравилось ходить босиком. Но и с этим зеленым ковром — будет чего-то не хватать.

Краем глаза он заметил металлический блеск хромированной кофеварки, стоящей наискось от него на столешнице, и скривился, отставив не пригубленное виски в сторону.

Качели. Они, в самом деле, пришлись бы там к месту.

Только, на кой черт они ему?

Не удержавшись, Святослав повернулся и в упор посмотрел на аппарат для приготовления кофе, который настолько раздражал его своим присутствием на этой кухне, что появлялось непреодолимое желание от него избавиться. И в то же время, он знал, что ни за что в жизни не сделает этого. Подойдя ближе, Слава задумчиво прошелся пальцами по холодной и сверкающей металлической поверхности. Ни одного пятнышка или царапинки. За все время, что эта кофеварка тут стояла, ею и пользовались-то всего пару раз.

Не он.

Когда-то Святослав купил ее в наборе линии бытовой техники, но так и не нашел времени разобраться с непростой схемой приготовления кофе этим суперсовременным аппаратом. Так и стояла она на столешнице, деталью интерьера, пока однажды, Святослава не разбудил аромат кофе, стоящего в двух чашках на тумбочке у его постели…

Сжав пальцы, он так резко отдернул руку от серебристого металла, словно бы тот обжег его.

Только жалило не холодное прикосновение гладкой поверхности, а собственная, чересчур хорошая память.

Забыв о виски, Святослав отвернулся и пошел вон из кухни. Остановился у подножия лестницы и с тяжелым вздохом посмотрел вверх. Пусть спать не хотелось, но переодеться-то надо. Сцепив зубы, Слава крепко ухватился за поручень и заставил свои ноги преодолевать ступеньку за ступенькой.

Он любил свой дом, серьезно. Хоть и купил его из чувства сопротивления, в попытке доказать, что вопреки всем насмешкам — сможет жить в частном доме. И пусть все родные и друзья пытались отговорить Святослава, убеждая, что тому не под силу следить за таким домом, и проще жить в квартире, он послал всех подальше. Правда, лестницу пришлось заменить. Винтовая, которая изначально соединяла этажи — была для него просто каторгой. Потому он немного изменил проектировку и установил именно эту, широкую, надежную лестницу с невысокими ступенями и крепкими деревянными перилами, обшитыми мореным дубом.

Преодолев, наконец, два пролета, Слава свернул во вторую дверь справа и, не включая свет, прошел по спальне к шкафу. Сняв опостылевший пиджак, он резко дернул узел галстука, ослабляя его. И с удовольствием одел футболку и простые спортивные брюки, вместо дорогого костюма известного портного.

Не имея иного занятия, и не желая думать, Святослав решил все-таки спуститься в тренажерный зал. Выставив на велотренажере максимальную нагрузку, он с маниакальным упорством заставлял себя крутить педали. Тишина дома нарушилась мерным гулом вращающегося маховика механизма, и тонким попискиванием, с которым дисплей отсчитывал «пройденные» километры и удары его пульса. Мышцы стоп простреливало спастической болью, но он игнорировал это. Через несколько минут станет легче, и уйдут последствия целого дня, проведенного за рулем. Неплохо было бы сходить в бассейн, да только он знал, что не сделает ничего подобного. Вот уже две недели, как он стал пропускать регулярные тренировки по плаванию. И, более того, подумывал о том, чтобы установить себе бассейн в подвале.

Наверное, он совсем помешанный, если из-за простого нежелания пересечься с Наташей, готов был пойти на такие материальные затраты. Но Святослав таким и становился в последние дни — сумасшедшим маньяком.

Делал все возможное, чтобы исключить всякую вероятность встречи с ней, а потом, искал любую лазейку, малейшую возможность, едва ли не сам подталкивал Андрея в Кофейню, лишь бы увидеть ее хоть через тонированное стекло.

Сам заводил разговор об успехах друга с хозяйкой Кофейни, и тихо ненавидел того, видя, как просто и легко он заходит в ее двери, как смеется вместе с ней, о чем-то болтая. В такие мгновения ему приходилось заставлять себя разжимать пальцы на руле, иначе безопасный пластик мог вполне бы согнуться или сломаться от силы его захвата.

Но самым невыносимыми, и в то же время, до боли, до судороги в легких, желанными, были те мгновения, когда он смотрел на нее через стекло, понимая, что и она ищет его взглядом.

Ну а полным доказательством его помешательства было то, что едва Святослав брал в руки стакан с кофе, который готовила для него Наташа — ему становилось легче. Даже боль в ногах, казалось, отступала.

«Вот она — великая сила самоубеждения», посмеивался Слава над собой, — «или же, Ната действительно была ведьмой, как ее в шутку называл родной брат».

Только, разве облегчала бы она ему боль в таком случае после всего, что Слава сделал? Скорее прокляла б.

Картинки их последней встречи десять дней назад ярко встали перед глазами, и Святослав сжал челюсти, заставив себя крутить педали еще сильнее.

Определенно, он просто становился ненормальным.

Даже Андрей уже подозрительно на него поглядывал. Впрочем, не было никаких сомнений, что друг и приблизительно не догадывается о происходящем.

Иначе, не делился бы так охотно сведениями.

Остановившись, Слава уперся локтями в ручки тренажера и положил голову на кулаки. Кожа была мокрой, а дыхание тяжелым после подобной нагрузки. Но он даже не замечал этого.

Андрей сказал, что Ната носит браслет. Его браслет. При одной мысли об этом, что-то сжималось внутри. Он и не надеялся, что она его наденет. Не после того…

А, чтоб его!

Спрыгнув с велосипеда, не обращая внимания на боль, он резко сдернул с перекладины турника полотенце и вытер лицо и шею от пота.

Она носит его браслет.

Слава все равно не мог поверить, даже после рассказа Андрея. Больше всего ему хотелось самому увидеть это. Крепко взять ее руку в свою ладонь и долго смотреть, так ли переливается белое золото и платина на ее коже, как он представлял это себе бессонными ночами, споря и ругаясь со швейцарским ювелиром по Scype. Такой ли он теплый на ее руке, как Слава воображал, лежа в темноте в пустой постели. И звенят ли те колокольчики при каждом ее движении так, как он требовал этого при заказе…

Однако Слава знал, что не сделает ничего подобного.

Святослав сам установил границы и рамки, и не собирался отступать от принятого решения. Тем более что то — являлось единственно верным.

Но, черт возьми! Как же это оказалось сложно.

Отбросив полотенце, он с удивлением осознал, что уже минут пятнадцать просто стоит посреди тренажерного зала, глядя в никуда.

Глупое, пустое занятие. Уж лучше бы занялся документами.

Выйдя в коридор, он погасил свет в комнате и пошел за портфелем, который бросил у двери. Но, уже взяв его в руки, Святослав поддался внезапному и ничем не обоснованному порыву. Отбросив дипломат, он схватил с вешалки спортивную куртку и, не задумываясь над тем, что делает, взял ключи от внедорожника с тумбочки.

Тяжело переступив порог, ощущая, как подламываются переутомленные ноги, он со всей возможной скоростью, дошел до водительского места, не позволяя разум убедить себя в абсурдности подобного поступка. И, заведя мощный двигатель, нажал на кнопку открытия дверей гаража, которые лишь час назад опустились за ним.

На дисплее часов, вмонтированных в приборную доску, было без двадцати пяти минут двенадцать.

Когда он завернул во двор, едва-едва наступила полночь. Святослав посмотрел на ее окна — там было темно. Вполне вероятно, что Ната еще не вернулась из Кофейни, наблюдая за закрытием. Иногда, она оставалась для этого там.

Но он тут же отбросил эту мысль, увидев машину Наташи, припаркованную неподалеку от ее подъезда.

Она была дома. Спала, наверное, уже.

Пальцы сжались в кулаки при одной единственной идеи, мелькнувшей по краю сознания, что есть и другое объяснение темноты в ее комнатах. Не подразумевающее отдыха.

Его опять захлестнуло уже знакомой, тягучей и острой ревностью.

Но он заставил себя отрешиться от этой эмоции.

Ничего странного, окажись она не одна. Ната заслуживала того, чтобы ее любили.

Она была удивительной женщиной.

Действительно необыкновенной. При мысли о ней, Святославу всегда приходила на ум строчка из одной песни — для нее и седьмое небо оказалось бы слишком низким.

Не потому, что Ната требовала большего. Нет. Потому что она заслуживала этого. Всего самого лучшего.

Заглушив мотор, он откинул спинку сиденья так, чтобы видеть ее окно, и вытянул ноги, давая мышцам отдых.

3 марта, квартира Наташи

Перевернувшись, Наташа сонно подняла веки, недоуменно уставившись в окно, подсвеченное уличным фонарем. Оперлась на подушку, вслушиваясь в перезвон маленьких колокольчиков, потерла лицо, пытаясь понять, что ее разбудило.

Может машина какая-то подъехала, или кто-то крикнул что-то на улице?

Но, вроде бы, ничего такого не было.

Часы показывали начало первого ночи, и во дворе не было слышно ничего, кроме тихого шума ветра в мокрых ветках голых деревьев.

Странно, что-то же вырвало ее из сна?

Растрепав пальцами короткие волосы, которые и без этой манипуляции торчали в разные стороны, она опустила ноги на плетеный коврик ручной работы и осмотрела комнату. Все было, как и всегда.

Она встала, одернув хлопковый топик и, не замечая, начала теребить завязку пояса пижамных штанов. Колокольчики на браслете снова звякнули.

Может быть, это их звон разбудил ее? Но Наташа, казалось, уже настолько привыкла к нему, снимая браслет только в ванной, что такое объяснение не уняло непонятной тревоги, щекочущим узлом свернувшейся в животе.

Самовольно, пальцы правой руки скользнули по коже левого запястья, ощупывая внутреннюю поверхность украшения. Эта процедура уже стала ее навязчивой привычкой. А повтор подушечкой пальца изящной вязи рисунка нескольких слов, выгравированных на обороте золота — обязательным ритуалом.

Глупо, конечно.

Наташа подошла к окну, невидящим взглядом обводя тихий и пустой двор, и прислонилась щекой к холодному стеклу.

Внезапно ее глаза остановились на большом внедорожнике, которого Ната никогда не видела здесь раньше.

Он стоял почти напротив ее окна, и не было никаких признаков, что в машине кто-то находился.

«Наверное, к кому-то из соседей приехали гости», — убеждала Наташа себя, ощущая, как сжимается что-то в животе и заканчивается кислород в легких.

Маленькие колокольчики, изящно вырезанные из платины, снова звякнули, словно посмеиваясь над ее попытками мыслить здраво.

— Это не может быть Слава, просто не может, — хрипло прошептала она в тишину комнаты, не заметив, что разговаривает сама с собой.

И зная, что говорит правду, все равно, могла бы с кем угодно поспорить, что в этом внедорожнике сидел именно он.