"Ее тайный возлюбленый" - читать интересную книгу автора (Беннет Сара)

Глава 1

Июнь 1851 года

По дороге в Уэксмур-Мэнор, Девон

Солнце садилось за верхушками деревьев. Его косые лучи пробивались сквозь листву, своим блеском раздражая глаза Антуанетты Дюпре.

Конец пути был уже близок. Поместье лорда Редьярда Эпплби лежало далеко в стороне от проезжих дорог, поэтому она ехала не на поезде, а в карете.

Антуанетте очень не хотелось ехать в Уэксмур, но разве у нее был выбор? Она целиком и полностью находилась во власти лорда Эпплби – по существу, была его пленницей. Однако самым пикантным в ее положении было то, что она сама могла погубить лорда – раз и навсегда, но прежде чем она взялась за осуществление своего плана, он опередил ее, сослав в один из самых глухих уголков Девона.

Она ощупала спрятанное глубоко под одеждой письмо и успокоилась: письмо по-прежнему было на месте – залог ее свободы и, что еще важнее, свободы для ее младшей сестры Сесили.

Несмотря на всю тяжесть своего положения, она улыбнулась при одной мысли о Сесили. Ее сестра, моложе на три года, вероятно, сочла бы происходящее приключением – ехать в одиночестве в карете неизвестно куда. Сесили, высокая стройная живая девушка, была полной противоположностью Антуанетте, невысокой яркой брюнетке с карими глазами, отличавшейся серьезностью и повелительно-строгой манерой поведения. Всегда опрятно, словно с иголочки, одетая, она старалась похудеть, поскольку была немного полновата. Злые языки окрестили бы ее толстушкой, но даже если не обращать на это внимания, Антуанетте было далеко до принятого в светском обществе идеала изящества. Кроме того, у нее была одна страсть, которую она никак не могла преодолеть в себе, хотя всегда обличала ее как порочную у своей прабабки, бывшей любовницы короля Карла II. Дело в том, что у нее была слабость к тонкому нижнему белью. Она любила шелк, атлас, кружева, оборки, рюши – столь милые женскому сердцу вещи. Иногда она задавала себе вопрос, с каким трепетом и вожделением должен был бы взирать мужчина на такой соблазнительный наряд, но всегда отгоняла подобные мысли прочь. Вряд ли Антуанетта точно представляла себе мужские чувства, но она старалась бороться со своей слабостью к дорогому белью – своим тайным удовольствием, столь тщательно скрываемым от чужих глаз.

Сняв очки, она потерла уставшие веки пальцами. Кому она могла рассказать правду? Да никому, и это было хуже всего. Сесили была надежно спрятана в Суррее, где находилась под присмотром мисс Брайдуэлл, пожилой преданной гувернантки. Только судьба этих двух человек и волновала Антуанетту. Последние несколько недель, проведенные в Лондоне, прошли под неусыпным надзором слуг лорда Эпплби, и она не сомневалась, что в Уэксмур-Мэноре ее ждет, пожалуй, еще худшая участь. Ведь в Лондоне она имела возможность выходить на улицу, наслаждаться городскими видами, шумом лондонской толпы, даже посетила открывшуюся Великую выставку.

Но все это происходило до того, как она раскрыла истинные намерения лорда Эпплби, пригласившего ее в Мейфэр.

Внезапно от резкого толчка кареты у Антуанетты свалились очки. Снаружи раздались крики кучера и его мальчика. Она наклонилась вперед, ухватившись за раму окошка. Как раз в этот момент в окошке экипажа показался какой-то всадник, одетый во все черное и в черной маске, закрывавшей верхнюю часть его лица. Поравнявшись с каретой, он наклонился в седле и, взглянув на нее сквозь забрызганное каплями грязи стекло, улыбнулся, вернее, даже ощерился, как дикий зверь, настигший свою добычу. Его лицо лишь на один миг промелькнуло в окне, и он тут же умчался вперед, но этот миг показался Антуанетте целой вечностью. Она чувствовала, как этот взгляд прожег ее кожу, словно оставив на ней клеймо.

Смущенная, напуганная, Антуанетта прижалась спиной к кожаной обшивке сиденья. Она напомнила себе, что сейчас время правления королевы Виктории, а грабители с большой дороги принадлежат к далекой, давно ушедшей в прошлое эпохе беззакония и разбоя. Или этот захолустный уголок Девона до сих пор так и не стал частью цивилизованной Англии?

Возможно, столь страшным ей это только показалось, но что-то не так было с кучером.

Антуанетта ухватилась за ремень – так быстро понеслась вперед карета, будто кучер стремился во что бы то ни стало догнать черного всадника. Ее соломенная шляпка слетела с головы во время крутого поворота, затем раздался громкий хлопок выстрела из мушкетона. Антуанетта от испуга вскрикнула, пытаясь разглядеть за грязными окнами, что же происходит снаружи, но перед ее близорукими глазами все слилось в огромное мутное пятно из деревьев, дороги и неба. И тут карета начала ехать все медленнее и медленнее, пока не остановилась.

Антуанетта замерла, стараясь взять себя в руки. Она задыхалась от волнения и сожалела, что не может освободиться от корсета, плотно обхватывавшего ее тело под платьем из желто-коричневой тафты и жемчужно-зеленого бархата. Ее темно-каштановые волосы, недавно так аккуратно причесанные и заколотые шпильками, растрепались и свисали с головы, мотаясь из стороны в сторону в такт резким толчкам кареты. Все юбки, верхняя и нижние, скомкались и взметнулись кверху намного выше, чем того требовали приличия, открывая любопытным взглядам ее обтянутые шелковыми чулками ноги, обутые в высокие зашнурованные ботиночки.

И что же теперь? – невольно задала она себе вопрос. На самом деле, в жизни деловая и благоразумная, Антуанетта никогда не отступала перед надвигающейся опасностью. Ее положение и без того было тяжелым. Поддавшись на уговоры ненавистного лорда Эпплби, она согласилась уехать в какую-то глушь, чтобы теперь быть захваченной в дорожной карете грабителем. Это выглядело нелепым историческим анахронизмом. Надо же было такому случиться, причем именно с ней!

Антуанетта отодвинула защелку на окне и после короткого колебания опустила окно вниз. Внутрь хлынул холодный сырой воздух, смешанный с острым запахом порохового дыма. Не испугавшись, она высунула голову наружу. Глазам ее открылась невообразимая, безобразная сцена. Кучер и мальчик смирно стояли на земле с поднятыми вверх руками, а перед ними возвышался всадник в маске, наставив на них пистолет.

– А ну-ка прикуси язык, – донесся до слуха Антуанетты голос всадника, который прервал кучера, начавшего что-то возражать.

В голове девушки взметнулся целый вихрь мыслей. Может, грабителю нужны ее деньги и драгоценности? Но у нее с собой ничего этого не было. Большая часть ее багажа осталась в Лондоне, а скромный набор ее украшений был надежно спрятан в сейфе лорда Эпплби.

Кучер и мальчик повернулись спиной к налетчику, и Антуанетта с трудом разглядела, как грабитель начал связывать поочередно им обоим руки за спиной. Все это выглядело глупо и постыдно. Антуанетта огляделась вокруг, пытаясь найти свои очки и бормоча про себя, что если она как следует разглядит грабителя, то, возможно, его уже не надо будет так бояться. Она ни на секунду не могла вообразить себе, что к ней могут грубо пристать или что она может подвергнуться физическому насилию.

В отличие от ее сестры, красавицы Сесили, мужчины не оборачивались ей вслед. Впрочем, бывали исключения. Одно время мистер Морриси, непонятно почему, стал оказывать ей знаки внимания; более того, даже сочинял в ее честь плохие стихи, но всем было известно, что у джентльмена были маленькие странности и, кроме того, он тут же забыл об Антуанетте, когда в деревню приехала прелестная жена викария…

Дверца кареты распахнулась. Антуанетта глубоко вздохнула и замерла на месте. Он нагнулся вперед, глядя на нее. Она видела грабителя смутно, и, может быть, благодаря этому он казался ей очень высоким и грозным. Его фигура полностью закрывала дверной проем, пальцы сжимали раму окна, а пистолет он небрежно держал в руке.

Как бы вы обратились к грабителю? От растерянности она не знала, что ей говорить.

– Отдайте его мне, – сказал он низким глухим голосом.

– Отдать? – переспросила она шепотом.

Он кивнул, чем привел ее в явное замешательство. Она выпрямилась, оправила складки платья и откинула назад растрепавшиеся локоны. Когда она опять взглянула на него, он улыбался, но его улыбку никак нельзя было назвать улыбкой джентльмена.

– Я знаю, письмо у вас, – сказал он: – Отдайте его мне.

Холод пробежал у нее по спине. Он знал! Она с трудом удержалась, чтобы не полезть за письмом, но машинально дотронулась рукой до того места на платье, где оно хранилось, глубоко спрятанное в укромном месте.

– Кто… кто послал вас? – дрожащим голосом спросила она.

– А как бы вы думали? – не без издевки ответил он.

Лорд Эпплби. В конце концов, он все-таки перехитрил ее. Лорд знал, что в ее руках находится письмо, способное разрушить его репутацию, погубить его честь, и послал грабителя, чтобы выкрасть его. Как удобно избавиться от опасного документа, находящегося в чужих руках, все свалив на дорожное ограбление! Да, в уме лорду нельзя было отказать.

Ну, уж нет, она не позволит осуществиться его хитрому плану. От этого документа зависело будущее Сесили, да и ее собственное тоже.

Здоровенный налетчик полез внутрь, его широкие плечи совсем заслонили дневной свет. В его намерениях явственно ощущалась угроза. Антуанетта, прищурившись, смотрела на него, сердце бешено колотилось в груди, мысли метались в поисках спасения. Он засунул пистолет за пояс и не спеша снял перчатки, пока она оторопело смотрела на него. Вдруг он случайно качнулся вперед и оперся рукой о ее колено.

Ладонь у него была теплая, а пальцы сильными и жесткими. Не столько само прикосновение руки, сколько неожиданность жеста заставила напуганную Антуанетту отпрянуть и забиться поглубже в угол кареты.

Его лицо в маске чернело перед ее глазами, она даже видела, как блестят его светлые глаза в прорезях маски. Улыбка больше не играла на его губах, напротив, они были сурово сжаты.

– Верните письмо. Не вынуждайте меня обыскивать каждый дюйм на вашем теле. Я не шучу. Это была не пустая угроза.

Однако охваченная отчаянием и страхом, она, тем не менее, ясно видела: письмо – ее единственный спасительный шанс. Лорд Эпплби почти погубил ее репутацию и испортил ей немало крови.

Она должна во что бы то ни стало сохранить это письмо, чтобы в дальнейшем наказать его за это и спасти себя от его посягательств.

Мужчина пристально смотрел на нее, пытаясь угадать, о чем она думает. Она вздернула кверху подбородок и смело взглянула ему в лицо.

– Даже такой низкий человек, как вы, не осмелится оскорбить леди, которая не причинила ему никакого зла, – стараясь говорить как можно тверже, сказала Антуанетта.

Он небрежно усмехнулся:

– Не осмелится? Неужели, мой маленький воробышек? – Он взглянул на ее изрядно помятое платье. – Поверьте мне, мисс Дюпре, я сделаю все от меня зависящее, чтобы заполучить это письмо.

Он знал, как ее зовут!

После его слов у нее исчезли последние сомнения насчет того, кто стоял за спиной грабителя. Конечно, лорд Эпплби, кто же еще. Удивительно, но после ясного и твердого осознания столь простого факта ее опасения заметно поубавились. Антуанетта знала: она ни за что не отдаст письмо, и чем бы ни угрожал ей бандит, она вынесет все, не поднимая бесполезного шума.

Она отрицательно помотала головой: выражение ее лица, упрямо выдвинутый подбородок – все это без лишних слов говорило о ее решимости. Он и не думал ее уговаривать, видимо, понимал, что все это напрасно. Он наклонился к ней, схватил за руки и придавил ее тело к сиденью. Она отчаянно сопротивлялась. Соломенная шляпка, висевшая на лентах, была раздавлена в ту же минуту.

Он крепко обхватил ее. Стремясь вырваться из его объятий, она отчаянно рванулась в сторону. Послышался треск разрываемой ткани. Испугавшись, Антуанетта взглянула вниз. Платье из тафты, отделанное зеленым бархатом, было порвано. Ее розовая шелковая сорочка тоже порвалась, обнажив жесткую шнуровку корсета точно над тем местом, где под ней скрывались ее ягодицы!

– Ага, – сказал налетчик, – я же вас предупреждал. Письмо!

Но куда же оно подевалось? Антуанетта даже боялась взглянуть на огромную дырку в платье. Возможно, оно затерялось в складках ее юбки или позади подушек сиденья. Нет, он не должен найти его. Итак, пока ничего особенного не произошло… ничего не произошло…

– Ну что ж, если вам так надо, обыскивайте каждый дюйм моего тела, – выдавила Антуанетта. – Но сама я ни за что не отдам вам письмо.

Заметив, как желваки заиграли на его скулах, она вся напряглась, внутренне готовясь к очередному нападению. Налетчик вытянул руки и обхватил ладонями ее груди. От неожиданности она вскрикнула, он поспешно отдернул руки.

– Скажите, где письмо, и я от вас отстану.

– Вам меня не напугать, – дрожащим голосом ответила она.

– Зачем лгать?

Уголки его губ слегка искривились. Бандит поднял вверх свои руки, как бы показывая их, и надвинулся на нее. Антуанетта замерла и напряглась, она вся была как натянутая струна. Как только его руки обняли ее плоть, в ее горле раздался странный хрип. В ответ из его груди донесся непонятный тихий стон.

Осторожно она бросила на него взгляд из-под ресниц. Вид у него был обескураженный, как будто его самого удивляло и смущало происходящее. Он глубоко и тяжело вздохнул и, вскинув светлые глаза, вгляделся ей в лицо. Он выглядел моложе, чем ей показалось вначале: скорее всего он был старше двадцатилетней Антуанетты года на три. Она заметила нечто знакомое в его манере и облике и, пораженная, замерла на месте. Он, несомненно, кого-то ей напоминал, она понимала всю нелепость подобной мысли, но не в силах была избавиться от нее.

Но как раз в этот момент между ними проскочила искра, почти явно осязаемая. Румянец залил ее лицо и шею. Внутри живота вдруг возник странный жар, затем тепло стало подниматься все выше, пока не добралось до ее грудей, которых касались его руки. Легкая дрожь пробежала по ее телу. После всех его прикосновений ею овладели легкая приятная истома и грешное желание дальнейшего продолжения, что окончательно смутило Антуанетту. Ни одна уважающая себя юная леди никогда не допустила бы подобных чувств и уж ни в коем случае не стала бы ими наслаждаться, но Антуанетта давным-давно заметила, что порой она не прочь переступить через строгие правила светского этикета. Где-то внутри охватившего ее душу смятения явственно слышался рассудительный голос – голос ее порочных многогрешных предков: «Все идет так, как положено».

– Ну, признавайтесь. – В его голосе слышалось волнение, более глубокое, чем прежде. – Не выводите меня из себя, воробышек. Иначе я буду вынужден…

Она отрицательно мотнула головой. Бандит в черном выругался.

– Где же оно? – жестко спросил он.

Его руки на миг снова коснулись ее грудей, как будто он был не в силах удержаться от этого, затем скользнули вниз до узкой талии, ощупывая ее сквозь платье. На мгновение его внимание отвлекла выглядывавшая сквозь дырку шелковая розовая сорочка, украшенная французскими кружевами. Он пощелкал ногтем по кружевам.

– Удивительно, снаружи простой скромный воробышек, а внутри райская птица, – пробормотал он. – Мисс Дюпре, ни одна уважающая себя леди не наденет такого нескромного нижнего белья. Ваше белье выдает вас с головой. – Он нагнулся еще ниже. – Вы, случайно, не пользуетесь духами?

Его нос почти упирался в ее затылок. Теплое дыхание приятно касалось ее кожи.

– Запах женщины, – буркнул он. – Интересно, кроме этого запаха, я еще что-нибудь обнаружу?

Антуанетта понимала, что надо как-то ответить на подобную дерзость, но ее язык словно прилип к гортани. Она отвернулась в сторону, всем своим видом показывая, что считает ниже своего достоинства вступать с ним в беседу. Но ее вид лишь рассмешил его.

Вдруг он начал задирать кверху ее юбки. Это уж было вовсе неслыханным делом – она не только не осмеливалась показать кому-то свои обнаженные ноги, но подобная мысль даже не приходила ей в голову. Антуанетта вся напряглась в ожидании того, что же последует дальше. Его рука ласково погладила ее обнаженное колено.

– Шелковые чулки, – пробормотал он. – Чудесно. Их делают для того, чтобы ими любовались.

– Неслыханная наглость.

Эти слова помимо воли слетели с губ Антуанетты, а руки судорожно сжались в кулаки. Он положил ладонь на ее бедро и провел вверх и вниз, как будто искал письмо под чулком или подвязкой, затем то же самое проделал и с другой ее ногой.

– Какие красивые, – сказал он. – Такие изящные вещи вам, наверное, подарил лорд Эпплби? Понятно, ему доставляло удовольствие раздевать вас, медленно, как разворачивать обертку на шоколадной конфете, перед тем как вкусить сладкое содержимое.

Антуанетта откашлялась. Его ручищи лапали ее бедра, однако эти домогательства, как ни странно, уменьшили ее страхи и вызвали в душе бурю противоречивых чувств. Пожалуй, его прикосновения ей даже нравились, но острота и необычность ее ощущений превышали все, что ей приходилось раньше испытывать. Именно это взволновало ее и, более того, напугало. Ей хотелось вскочить и бежать, бежать, однако усилием воли она подавила это желание, оставаясь на прежнем месте. Интересно, от кого ей хотелось убежать – от него или от самой себя?

Он буркнул что-то одобрительное, как будто созерцание ее ног доставило ему удовольствие, что также было заметно по блестящим светлым глазам грабителя. Его рука скользнула еще выше, и пальцы случайно коснулись внутренней поверхности ее бедра. Или, может, он сделал это намеренно? Антуанетта жалобно пискнула и судорожно сдвинула ноги, крепко зажав его руку между бедрами, чем немало удивила мужчину. Он с недоумением уставился на свою руку, зарывшуюся глубоко под юбки, – там было тепло и приятно.

– Уходите, – выдохнула она.

Чувство самосохранения, наконец, возобладало, побуждая ее быть мужественной. Поправляя на себе разорванное платье, она взмолилась:

– Вы же обыскали меня и ничего не нашли. Оставьте меня.

– Я могу обыскать вас опять.

В его голосе звучали, однако, успокаивающие нотки, разве что с небольшой долей иронии.

Карие глаза Антуанетты встретились со светлыми глазами незнакомца, блестевшими из-под маски. Он что, издевается? От испуга она крикнула гораздо громче, чем хотела:

– Нет!

Он сел рядом с ней. Белокурые, пшеничного оттенка вьющиеся волосы обрамляли упругими кольцами его лицо, они словно танцевали в косых лучах заходящего солнца, проникавшего сквозь открытую дверцу. К своему удивлению, Антуанетта поймала себя на мысли, что ей хочется пригладить рукой эти непослушные кудри, однако ей надо было избавиться от его присутствия.

– Пожалуйста, уходите.

Улыбка застыла на его губах, а взгляд упал на ее бедра.

– Не могу, мисс Дюпре, вы же сами удерживаете меня. Кроме того, мне нравится мое положение, и мне совсем не хочется покидать вас.

Его рука была по-прежнему зажата между ее бедрами. Антуанетта раздвинула ноги, высвобождаясь от его интимного присутствия, а затем одернула юбки вниз.

– Как вы только могли? – Ее голос дрожал, как и ее пальцы.

– Как я мог? – повторил он, и интонация его голоса заставила ее насторожиться. – Еще как мог, мой маленький воробышек. Я человек, который ни перед чем не остановится.

– Не остановится перед тем, чтобы грубо лапать беззащитных женщин? – резко сказала она.

Ее спокойствие изменило ей.

Рассмеявшись, он сказал:

– Вас никак нельзя назвать беззащитной, мисс Дюпре.

Кровь бросилась в голову Антуанетте. Ей хотелось заставить нахала замолчать, и она с кулаками набросилась на него.

Он легко перехватил обе ее руки, безо всякого труда удерживая ее кулаки на безопасном расстоянии от своего лица. От резкого движения ее волосы упали вперед, закрыв ей лицо. Он что-то буркнул себе под нос и, крепко обхватив ее за талию, с силой притиснул к себе; ее лицо было так плотно прижато к его груди, что она едва могла дышать. Однако Антуанетта извивалась, брыкалась, кляня злополучную судьбу и свое незадачливое положение.

Однако он был слишком силен. Она чувствовала, как напрягались под одеждой бугры его мышц, и вдруг поняла, что он держит ее осторожно, чтобы ненароком не причинить ей боли. Осознав это, она сдалась.

– Тише, воробышек, – воскликнул он, одной рукой продолжая держать ее за талию, а другой отбрасывая в сторону волосы с ее лица, и тыльной стороной ладони отер бежавшие по ее щекам слезы.

Только теперь до нее дошло, что она рыдает. Разбитая душевно и физически, словно моряк, случайно выживший после кораблекрушения, она разлепила заплаканные глаза и взглянула на налетчика в черном.

Он склонился над ней и со странным стоном припал мягкими страстными губами к ее соленым от слез губам. Его поцелуй был длительным и жадным, и ее долго скрываемое желание, наконец, вырвалось наружу, приведя практичную, благоразумную Антуанетту в немалое изумление.

– Вы напрасно тратите время на лорда Эпплби, – вздохнул незнакомец в черном.

Дверца кареты распахнулась и опять захлопнулась. Антуанетта открыла глаза и никого не увидела подле себя. Грабитель исчез.

Крайне взволнованная, она стала трясущимися руками искать письмо. Оно нашлось позади нее, помятое, но целое. Обрадованная, Антуанетта схватила его и положила на прежнее место, хотя внутри ее явственно звучал предостерегающий голос: «А вдруг он опять вернется, чтобы попытаться все-таки найти его?»

Но странное дело, вместо того чтобы испытывать страх перед его повторным появлением, она втайне мечтала об этом.