"Журнал Двести" - читать интересную книгу автора (Журнал Двести, Бережной Сергей Валерьевич,...)

Андрей Николаев Кто скрывается под псевдонимом "Ник Перумов"?

Имя Ника Перумова в фэндоме прозвучало недавно — с момента выхода его книги "Нисхождение Тьмы, или Средиземье триста лет спустя" сперва в Ставрополе, а затем шикарным двухтомником в обкатанной "северо-западной" серии под названием "Кольцо Тьмы" и завлекательной надписью на обложке: "Свободное продолжение "Властелина колец". Собственно, информация об этом труде в фэн-прессе появлялась и раньше, но пока книга не вышла и говорить было не о чем.

Книга Перумова, бесспорно, привлекла к себе внимание. В значительной степени это обусловлено именем Толкина.

По разному можно относиться к трилогии известного английского писателя: с восторгом, с интересом, полюбить раз и на всю жизнь. Можно как, например я, — с полным безразличием. Мне не повезло, мне книга не попалась в юности, а сейчас "Властелина Колец" читать невероятно скучно.

И я ожидал, что к продолжателю отнесутся, как к подражателю. Будь подписан текст именем Профессора — не сомневаюсь, он был бы принят поклонниками с должным почтением. Но ДРУГОЙ посягнул на святыню. И качество текста уже не имело значения. Наш, отечественный автор, написал продолжение на сверхпопулярном материале. И — пусть сперва не вслух, — всплывает определение — ПАРАЗИТИЗМ. И еще одна, не до конца осознанная мысль, появившаяся у многих — что еще может написать такой автор, вряд ли он способен на самостоятельное, оригинальное творчество…

Роман Перумова был включен в номинации на приз "Интерпресскон". Включен, как мне кажется, заслуженно. Грамотная, профессиональная, крепкая работа. По-моему, правда, скучно ничуть не меньше, чем у Толкина. Но и не больше.

Уже само включение романа в номинации вызвало неоднозначную реакцию. Но еще больше разногласий и догадок вызвала личность автора.

Трудно было поверить, что такая красивая фамилия (для фантаста, тем более специализирующего в жанре фэнтези) — настоящая. И вполне закономерен вопрос — чей это псевдоним? С этим вопросом мне звонила, например, Ольга Ларионова. Ответа мы не знали. "Северо-Запад" своего автора не расшифровывал. И начали рождаться догадки.

В переписке сетевиков-"фидошников" муссируется шутливая мысль, что Перумов — это псевдоним Богуша.

По утверждению Димы Байкалова, Александр Больных из Екатеринбурга с текстами в руках доказал, что роман Перумова не может принадлежать никакому другому автору, кроме как Киру Булычеву.

Года полтора назад на секцию фантастики Санкт-Петербуржского отделения Союза Писателей главный редактор "Северо-Запада" Вадим Назаров привел пожилого человека, фамилии которого, естественно никто не запомнил. Запомнили непроходимую глупость и апломб, с которыми тот предлагал авторам писать романы, действие в которых происходит в вымышленном им мире. Демонстрировались карты, назывались какие-то придуманные факты из истории этого мира… Родился слух, будто именно этот пожилой и есть Ник Перумов. И многие питерские писатели убеждены в этом до сих пор.

Сидорович в приватной беседе мне сказал, что Перумов — местный, санкт-петербуржский автор. "Пишет Перумов неплохо, но человек он… мягко сказать не очень порядочный, подставил капитально Васю Звягинцева, перепродавшись из-за больших денег "Северо-Западу".

Я передал через редактора "Северо-Запада" Геннадия Белова приглашение Перумову присутствовать на церемонии вручения премии "Интерпресскона" (мы небезосновательно полагали, что премию могло получить "Кольцо Тьмы"). Белов гарантировал мне присутствие Ника Перумова на открытии "Интерпресскона".

Не приехали ни Белов, ни Перумов.

Собственно, все это меня лично мало бы касалось, если бы не одно "но". На вручении Беляевской премии я познакомился с худощавым симпатичным тридцатилетним парнем, который представился: "Коля Перумов". Я не нашел ничего лучшего, как задать дурацкий вопрос: "Тот самый?". Следующий мой вопрос был не менее дурацким: "Псевдоним ли Перумов?". Представьте себе — настоящая фамилия! С ума сойти — везет же людям!

Что странно: у него, в свою очередь, были весьма извращенные понятия о фэндоме вообще и об "Интерпрессконе" в частности — якобы там ходили озверелые фэны с плакатами "Убьем гада Перумова!"… И приглашение на "Интерпресскон" Геннадий Белов из каких-то совершенно мне непонятных соображений Николаю не передал. Ни словом не обмолвился, что Перумова рады будут видеть, поговорить, задать вопросы. Нет, было сказано — на "Сидорконе" чуть ли не звери собираются, кроме водки и прозы Стругацких ничего знать не желающих…

Я подарил Николаю "Оберхам" о "Сидорконе" и пригласил в гости на чай. Он приехал. И мы вчетвером — плюс Сергей Бережной с очаровательной супругой — провели прекрасный вечер. Николай оказался довольно близким нам по взглядам. Прекрасно знает творчество Стругацких, неплохо ориентируется в российской фантастике — произведения и имена Штерна, Веллера, Рыбакова, Щеголева, Столярова, Лазарчука, Успенского для него не пустой звук. Его кругозор отнюдь не замыкается на мире Толкина…

Ну и конечно мы задали главный для нас вопрос: пишет ли он что-либо, кроме продолжения Толкина. Да. У него четыре (!) оригинальных романа в жанре фэнтези и еще один том по Толкину. И он активно работает над следующим оригинальным романом.

Мы попросили почитать. В следующий выходной он принес стопку в пятьсот страниц. Я прочитал — запоем. При всем моем равнодушии к всеми любимому Толкину в частности и к жанру фэнтези вообще. Роман Перумова "Великий воин Тьмы" — это лихой боевик с традиционными мечами, прекрасными принцессами и драконами… Но. В отличие от, например, Муркока, роман навел меня на ряд интересных социальных вопросов. Впрочем, во время чтения думать над ними было некогда — они встали в полный рост, когда отложил последнюю страницу. Я попросил Колю принести еще. И второй роман, "Победители богов", не разочаровал меня. Отнюдь. Да, конечно, это не то, что пишут семинаристы Б.Н. Тексты Перумова предназначены для продажи. Чтобы люди покупали — и получали за свои кровнозаработанные оттяг в полном смысле слова. Во всех смыслах.

Николай не скрывается от фэндома, он с готовностью согласился написать для нас материал и ответить на все вопросы читателей, буде они возникнут.

По разному можно относится к прозе Перумова, он сам не идеализирует собственные творения, но нельзя не признать — в нашей фантастике появился новый автор, новое явление. Настолько же явление, насколько Столяров, Головачев, Щеголев… Плох или хорош писатель Перумов — каждый решит для себя сам. Я написал все это лишь для того, чтобы развеять нагроможденные вокруг его имени домыслы.

Да, забыл. По поводу "подставы" Васи Звягинцева… Но тут лучше всего слово предоставить самому Николаю Данииловичу Перумову:

Андрей Николаев попросил написать меня — как вышло так, что я "предал" и "подставил" В.Д.Звягинцева? "В фэндоме тебя за это не любят" сказано было мне в кулуарах церемонии вручения Беляевской Премии-94.

Что ж, мне скрывать нечего. Желающий прочесть — да прочтет.

Весной 1991 года писавшийся исключительно для собственного удовольствия, "в стол", роман "Кольцо Тьмы" был вчерне закончен. Он не предназначался для публикации, сам я занимался наукой и не мечтал когда-либо увидеть свое детище напечатанным. Однако мой друг как-то раз сказал мне: "Есть небольшое издательство в Ставрополе. Я им рассказал о тебе; они заинтересовались." Очень хорошо. Единственный экземпляр книги был отправлен в редакционно-издательское товарищество "Кавказская библиотека", откуда где-то в мае пришла весть — "Нам нравится. Мы хотим печатать".

Понятно, что у меня "в зобу от радости дыханье сперло". Ударными темпами была завершена последняя, четвертая часть, отправлена, прочитана, одобрена… И вот наконец — "Прилетайте заключать договор".

16 октября 1991 года я подписал четырехстраничный договор с "Кавказской Библиотекой". Рукопись была одобрена, для меня это было главное, а во всякие мелочи и набранные мелким шрифтом примечания я не вникал. Книга будет издана! Я даже получил аванс — три тысячи рублей; правда, две из них пришлось отдать художнику, которому я заказывал иллюстрации, но это неважно.

Итак, запомним дату: 16.10.1991. День, который я простодушно считал днем одобрения давно уже представленной рукописи — как выяснилось впоследствии, совершенно напрасно.

До того, как подписать договор, я спросил — а что, если издательство не сможет выпустить книгу? "Нет проблем, — ответили мне, впишем специальный пункт!" И его действительно вписали. Вот он, дословно: "Если в течении года со дня одобрения рукописи она не будет сдана в набор, автор вправе, не спрашивая согласия издательства "Кавказская Библиотека", передать данное произведение в другое издательство".

Таким образом я пребывал в полной убежденности, что после 16.10.1992 года могу сделать со своим трудом все, что захочу.

Однако любезные хозяева "Кавказской Библиотеки", подписывая со мной договор и уверяя меня, что через год я вновь обрету право распоряжаться своим романом по собственному усмотрению, отчего-то умолчали о том, что без официального "Акта одобрения", подписанного директором издательства и снабженного круглой печатью, рукопись считается КАК БЫ НЕ ОДОБРЕННОЙ! И только не то через два, не то через три года после подписания договора, если я не получу письменного отказа — роман становится юридически "одобренным". Моя грубейшая ошибка состояла именно в этом — не зная всех тонкостей, я и помыслить не мог о том, чтобы требовать от своих благодетелей какие-то еще "Акты"!

Время шло, я названивал в Ставрополь. "Редактируем,"- отвечали мне — и с каждым разом все менее и менее бодро. Так прошел целый год. Под конец мне это надоело. "Очевидно, они ничего не сделают, — подумал я. — Издательство бедное, слабое… Куда им в нынешнем хаосе!" Тем более, что и сами ставропольцы все время говорили о значительных трудностях и бесконечных препятствиях…

Потом я узнал, что "Кавказская Библиотека" предложила "Северо-Западу" сотрудничество в работе над моей книгой, однако соглашение заключено так и не было (хотя я в декабре 1992 года письменно просил директора "Кавказской Библиотеки" найти компромисс). "Северо-Запад" предлагал крупные отступные, но…

Короче, к концу 1992 года я был твердо убежден, что дело с изданием заглохло окончательно. Не изменил моего мнения и приезд в Петербург В.Д.Звягинцева. Он лишь показал мне несколько сделанных художником неплохих иллюстраций, однако я не помню, чтобы Василий Дмитриевич говорил что-то конкретное о перспективах. За собой я числю один-единственный грех: во время этой встречи со Звягинцевым не расставил всех точек над "i". И, когда он предупредил меня, чтобы я не обращался в "Северо-Запад", я не нашел в себе сил сказать: "Нет, я свободный человек и отдам рукопись туда, где ее издадут". Я кивнул. Я согласился. И это — моя вина. Частично искупить ее я мог одним-единственным способом — что и сделал впоследствии, не приняв денег от "Кавказской библиотеки". И 14 января 1993 года я отнес рукопись в "Северо-Запад". К тому времени я даже бросил звонить в Ставрополь, и лишь много позже узнал, что в те дни рукопись как раз готовилась к сдаче в набор; и она была сдана — 17.01.93 года. Я об этом, повторюсь, в январе 93-го так и не узнал.

Вот, собственно, и все. Сам Василий Дмитриевич укоряя меня, ставил в вину лишь то, что я не предупредил его о своем решении передать рукопись в другое издательство. Возможно, в этом случае я и впрямь чересчур уж придерживался текста договора, но это было продиктовано эмоциями. На мое письмо ответа так и не пришло, достоверной информации не было. И я разозлился. "Не можете издать — и Бог с вами!" — решил я тогда…

Конец истории известен. Сам Василий Дмитриевич в блистательной речи перед руководством "Северо-Запада" заявил, что я все равно не имел никакого права никуда ничего передавать. Правда, формально я тоже мог кое к чему придраться, к вещам типа отсутствия моего письменного одобрения редактуры и оформления… Стороны договорились не судиться. Пусть издания конкурируют между собой…

Такова истина. В заключение скажу лишь, повторяясь, что от предложенного мне в декабре 1993 года В.Д.Звягинцевым гонорара в один миллион рублей за первый изданный ими том я отказался.

Кстати, о "сумасшедших деньгах", за которые Перумов перепродался "Северо-Западу". У нас с Бережным челюсти отвисли, когда мы узнали сумму гонорара за "Кольцо Тьмы".

Триста баксов за двухтомник объемом в шестьдесят четыре листа, с визгом разошедшийся тиражом в сто тысяч…