Катарина Масетти Не плачь, Тарзан!

«Ты — Тарзан, я — Янне»

Тарзан с воплем бросилась вниз. Просвистев сквозь листву, она с тяжелым, глухим звуком рухнула на мое левое плечо. Несколько метров я катился вниз по тропинке, пытаясь тормозить руками и ногами.

Скажем прямо, в первую нашу встречу я не был на высоте. Наоборот: на высоте оказалась она, причем на большой.

И как вы думаете, что она мне сказала?

Отпустив канат, она вскочила и сердито выругалась: «Черт!» Потерла колено, слегка покрасневшее от удара о мою ключицу. Бросила колючий взгляд из-под черных бровей, неприятно напомнив мне нашу школьную учительницу.

— Нехорошо получилось! — сказала она. — Ты уж меня извини. Хотя мог бы держаться подальше от этого дерева.

Я просто лишился дара речи. Сначала чуть не убила, а теперь еще указывает, где можно ходить, а где нельзя. И это — на общественном пляже!

— Эй, ты, заткнись! — прошипел я.

Она была в бикини, пятнистом, как леопард. Я так ненавидел ее, мне даже хотелось дать ей в зубы, но я никак не мог прийти в себя и, лежа на земле, хватал ртом воздух. Она села на корточки:

— Ты ничего не сломал?

В ответ мне удалось издать лишь несколько судорожных вздохов.

Маленький белобрысый ребенок неопределенного пола, стриженный под горшок, выскочил из кустов и, подбежав к ней сзади, обхватил руками за шею. Поджав ножки, он повис у нее на спине, как маленький рюкзачок.

— А почему дядя лежит на земле и так странно дышит?

Дядя! Ну еще бы, для такой малявки двадцатидевятилетний парень уже дядя. Хотя меня это слегка задело. Наверно, не за горами кризис среднего возраста. Я состроил самую злобную из своих гримас.

Она рассеянно вытерла рукой нос.

— Мы упали. Белла, надень свитер! Нельзя так долго сидеть в воде.

— Что значит «мы»! Это ты на меня упала, — прохрипел я. — Надо смотреть, куда прыгаешь! Если у меня перелом, я тебе такое устрою!

До чего ужасная баба! Она была старше меня, ей никак не меньше тридцати пяти, под глазами мешки, на лбу морщины.

Вдруг я почувствовал жжение пониже спины, слева. Черт побери — приземлился прямо на очки «Армани». Я купил их в Гонконге всего три недели назад. Осколки впились в мою задницу!

— Я не шучу! — пробормотал я, пытаясь отдышаться, как роженица после схваток. — Ты представляешь опасность для общества. Я на тебя в суд подам!

Она хмыкнула, будто моя угроза обрадовала ее.

— Желаю удачи! — сказала она. — Ты получишь от меня столько же, сколько налоговый инспектор, осужденный за взятки. Попросту говоря, ничего. Глянь на вывеску и расслабься.

Она кивнула на огромную вывеску над тропинкой, по которой я проходил. «ОСТОРОЖНО! ТАРЗАНКА!» — было написано там пронзительно-красными буквами. Черт!

— Мам, у него кровь из попы течет, — сказала малявка. — Прямо как у тебя иногда. А у него есть такие маленькие беленькие салфетки, как у всех мам?

Женщина улыбнулась и потрепала ребенка по плечу.

— Очень может быть! — сказала она. — Ты пользуешься «Либресс»? — И она ткнула пальцем в направлении моей пятой точки.

Вероятно, после этих слов мне полагалось рассмеяться. Но почему-то было не смешно. Мне хотелось больно схватить ее за груди и оттянуть их хорошенечко до самого живота, который едва прикрывало бикини. Фу, какая у нее ужасная грудь, как уши у таксы!

Я уж не говорю о ее купальнике! Небось совершила налет на контейнер с барахлом Армии спасения, которым побрезговали даже несчастные язычники из окрестностей Сахары.

Я осторожно приподнялся и потер плечо. Все части тела находились на своих местах и пребывали в исправном состоянии, не считая раненой ягодицы. С судом лучше не связываться.

— Все в порядке? — улыбнулась она.

Ребенок без всякого стеснения уселся писать неподалеку.

— Вали отсюда, — пробормотал я.

Зад и плечо болели, где-то за правым глазом притаилось тяжелое похмелье, готовое в любую минуту вонзить в меня когти. Меньше всего на свете мне хотелось шутить и любезничать с этой перезрелой вульгарной бабой. Может, она решила, что я на радостях предложу ей выпить? Черт побери, она стояла и ухмылялась. Капля пота пробежала по ее животу и исчезла под шкурой псевдолеопарда. Возле паха из-под бикини выбивались черные волоски. Я так давно не видел, чтобы там не брили, что на мгновение мне показалось, будто в трусах у нее спрятался какой-то зверек.

Я встал на ноги с ловкостью, которую не хотелось бы демонстрировать в тренажерном зале. И удалился, топая так возмущенно, что белый песок взвихрялся за мной облаком.