Скотни С. Джеймс Бесценный дар

1

Энн вышла из машины и посмотрела вверх, подставив лицо дождю, холодному, как рука призрака. На первый взгляд Данрэйвен, как показалось ей со стороны, выглядел непривлекательно. Замок вырастал из шотландского вечера, непреклонный и зловещий, его высокие стены были угрюмы и негостеприимны. Она смотрела перед собой, не обращая внимания на дождевые капли, которые падали, мельтешили, кружились, оседали на ее волосах и повисали на ресницах. Энн поежилась и плотнее запахнула плащ.

– Зловещее местечко, не так ли? – раздался сзади тихий голос.

Энн повернулась, чтобы посмотреть на Мак-Криммона, адвоката, с которым она встретилась лишь час назад. Столь же свежий, как и их знакомство, одетый с иголочки мужчина в твидовом костюме показался ей единственной опорой в мире, сбившемся с пути истинного. Он ободряюще улыбнулся и раскрыл над ее головой свой черный зонтик.

– Завтра он покажется вам не таким мрачным, – пообещал он. – Вам не повезло, что вы впервые увидели его в сумраке.

Сумрак… Этим странным словом шотландцы называют вечернюю темноту. Сколько раз Энн слышала его раньше, совершенно не понимая его настоящего смысла? Каким-то образом оно заставляло ее думать об угасающем солнечном свете, разливающемся над поросшими вереском холмами подобно пролитому меду, или о лиловых тенях, незаметно переходящих в ночь. В действительности все было совсем не так.

Энн прилетела из Глазго. Когда самолет приземлился в крохотном аэропорту, в Кэмпбелтауне шел холодный дождь, который превратил небо клонящегося к вечеру дня в свинцовую твердь. Немногочисленные машины, направлявшиеся по петляющей дороге к зданию аэропорта, включили фары. К тому времени, как мистер Мак-Криммон загрузил ее чемоданы в багажник своей небольшой черной машины, она перестала надеяться на то, что покажется солнце.

Как и короткий полет через залив Клайд на полуостров Кинтайр, двадцатимильный путь из аэропорта в Данрэйвен был утомительным, если не сказать хуже. Мак-Криммон был хорошим водителем, но Энн впервые ехала в машине, где место пассажира было с непривычной ей левой стороны, и поэтому ей было тревожно. Она никогда раньше не покидала родной штат, так что ночь в реактивном лайнере и пересадки в трех аэропортах сделали свое дело. Она устала, ей хотелось нормально поесть и как следует отдохнуть.

Машину адвоката постоянно сотрясали сильные порывы ветра, налетавшие со стороны океана, потому что дорога от Кэмпбелтауна по большей части шла вдоль побережья. Неширокое шоссе вскоре сузилось до однополосного, взбираясь на склоны холмов и петляя между ними. Каждый раз, когда в свете фар открывался новый изгиб дороги или вспыхивали фары встречной машины, Энн нервно вздрагивала, не в силах сдержать подступающий страх. Ей казалось, что машинам не хватит места, чтобы разъехаться. Однако каким-то образом все кончалось благополучно.

Движение становилось все менее оживленным, затем, когда они одолевали последние мили пути, совершенно прекратилось. Ледяной дождь барабанил в стекло, и мерный шум дворников нагонял сон. Но когда Мак-Криммон снизил скорость, проезжая через железные ворота, Энн внезапно очнулась. Где-то впереди, в темноте, был замок Данрэйвен, место, которое она никогда не видела, но о котором слышала с детства.

И вот его зубчатые башни грозно нависли над ней.

– Я позвоню, – сказал Алисдайр Мак-Криммон тихим голосом. – Возможно, они не слышали, как мы подъехали.

Он сунул под мышку свой портфель и позвонил.

Взгляд Энн был устремлен на дату, вырезанную на притолоке – 1503 год, – когда она услышала зловещий шум, доносившийся изнутри. Похоже было, что кто-то скребется, пытаясь вырваться наружу. Ее внимание привлекло маленькое окошко в двери, и сердце замерло, когда она поняла, что кто-то смотрит на нее. Физиономия с черными, глубоко посаженными глазами и широким ухмыляющимся ртом, прижавшаяся к стеклу, была самой безобразной из всех, виденных ею. Ей пришлось собрать всю свою волю, чтобы не отступить назад.

Мак-Криммон, должно быть, заметил ее состояние, потому что успокаивающе коснулся ее руки.

– Не волнуйтесь, – начал было он, но его слова прервал вой, от которого кровь стыла в жилах, – звук, который начался низким ворчанием и становился громче, заполняя замок и ночь вокруг. Вой перешел в оглушительный лай, отдававшийся эхом среди каменных стен.

Затем последовал шквал брани, в прихожей неожиданно зажегся яркий свет, и лай сменился недовольным поскуливанием. Дверь скрипнула и отворилась, и Энн перевела дыхание.

– Я ведь говорила тебе, ты, паршивая здоровенная тварь, я говорила тебе сто раз – ты здесь не для того, чтобы встречать гостей.

Говорившая это женщина была почти не видна из-за огромной собаки. Животное загораживало проход и казалось никак не меньше теленка. Женщина, стоящая позади этого чудовища, была седой и хрупкой, и непонятно, как ей удавалось удерживать собаку.

– Прекрати, Крошка, – увещевала она. – Дай леди и джентльмену войти с дождя. Добрый вечер, Мак-Криммон, мы вас поджидали.

Энн и Мак-Криммон протиснулись в дверь, и огромная собака начала нагло обнюхивать портфель адвоката.

– Пошла вон, ты, глупая псина! – воскликнула шотландка.

– Ранальд! – раздался низкий голос сверху. – Иди сюда!

– Ох, смотри, что ты наделал! – сказала женщина. – Ты ушел и рассердил своего хозяина.

Лохматое серо-коричневое животное опустило голову, словно могло понять ее слова, послушно развернулось и пошло прочь, вверх по отделанной под орех лестнице.

– Ну вот, – вздохнула женщина. – Давайте мне свои плащи и можете идти наверх. Лэрд вас ожидает.

«Лэрд? – подумала Энн, мрачно усмехнувшись про себя. – Очень по-шотландски».

Разумеется, этот человек был из этих многочисленных аристократов, которые требовали почтения к титулам и собственности, для получения которых сами лично ничего не сделали. Выбираясь из своего плаща, Энн пыталась в тысячный раз представить себе, как он отреагировал на новость о том, что она получит часть его фамильного состояния.

Ей не пришлось долго ждать, чтобы увидеть это. Шестнадцать шагов вверх, в Большой зал замка, и она точно узнала все, о чем раньше только гадала.

Человек, который стоял перед камином, был разъярен. Гнев полыхал в его глазах так же ярко, как пламя у него за спиной.

Он был моложе, чем она думала, но выглядел с головы до ног лордом, владельцем поместья – плечи расправлены, как перед боем, чудовищный пес замер у ног. Он был одет в зеленые вельветовые бриджи и того же цвета свитер – и даже в его глазах отражался этот цвет, когда он с вызовом посмотрел на нее. Одной рукой он опирался о каминную полку, и его пальцы касались резного каменного герба. Герб принадлежал его семье многие столетия. Лэрд молча напоминал ей, что он – Мак-Дональд и принадлежит этому месту. А она – нет.

Жаль, что он собирался все усложнить. Но она не могла допустить, чтобы хозяин замка давил на нее своим происхождением.

– Хэлло, – оживленно сказала она, пересекая комнату и останавливаясь перед ним. – Я Энн Форрестер.

Он лишь посмотрел на протянутую ею руку, и Энн поспешно опустила ее.

– Я Малкольм Рори Мак-Дональд, герцог Данрэйвен, – сказал он. Его надменный тон подразумевал: не забывайте об этом. Он продолжал: – Я так понимаю, вы не получили моей телеграммы?

– Телеграммы? – удивленно повторила она.

– Да. В которой говорилось, чтобы вы не приезжали в Данрэйвен.

Энн выпрямилась.

– Я не получала никакой телеграммы, но в любом случае – почему это я не должна была приезжать сюда?

– У меня сейчас не самое лучшее время, чтобы принимать посетителей, – ответил он совершенно ровным голосом. – Я должен был объяснить это Алисдайру, когда он позвонил и сказал, что встречает ваш самолет. Но меня не было дома, и я не узнал об этом, пока не стало слишком поздно.

– Я не просто посетитель, – напомнила она ему.

Нечто – Энн не могла понять, был ли это возрастающий гнев или что-то более похожее на страдание – мелькнуло на мгновение в его глазах, прежде чем он перевел взгляд на Мак-Криммона.

– Как дела, Алисдайр? – Видимо, на адвоката Мак-Дональд не держал зла.

– Очень хорошо, спасибо.

Они дружески пожали друг другу руки, но было очевидно, что Мак-Криммон чувствует себя неловко.

– Видишь ли, Рори, я… ну, я не подумал, что ты мог связаться с мисс Форрестер.

– Прошу прощения за то, что ввел тебя в заблуждение, – извинился Рори Мак-Дональд. – Леди должна была сказать о моей телеграмме.

– Я не получала никакой телеграммы, – настаивала Энн. – Кроме того, не так уж тру…

– Я позвоню в какой-нибудь ближайший отель и закажу комнату для нее, – продолжал Рори. – Может, ты будешь так любезен и отвезешь ее утром обратно в аэропорт.

Энн сложила руки на груди. Этот человек был невыносим.

– Не говорите обо мне так, будто меня здесь нет, – резко сказала она. – И нет никакой необходимости звонить в отель. Сегодня я останусь в Данрэйвене, если вы не возражаете.

– Вот именно, возражаю, – сказал он, бросая на нее угрожающий взгляд.

– Рори, ты же знаешь, как обстоят дела, – вмешался адвокат. Он похлопал по своему портфелю. – Прошу тебя, будь благоразумен.

Лэрд перевел взгляд на адвоката, и его губы искривила усмешка.

– Ты знаешь, что благоразумных Мак-Дональдов почти невозможно отыскать в нашем роду. Благоразумие – это единственное качество, которого нам недостает.

По мнению Энн, это было совсем не то, чем стоит гордиться, но царственное поведение этого человека демонстрировало его очевидное тщеславие – кто и что он есть.

Он стоял выпрямившись, и рост его производил впечатление – даже в этой огромной комнате. Энн он представлялся хайлендером, предводителем горного клана. И, как она предположила, темперамент у него вполне соответствующий его виду. Выглядел герцог вполне современно, однако не составляло большого труда представить, как он стоит, одетый в клетчатую шотландскую юбку-килт, посреди пустоши, с мечом в руке, и ветер бьет ему в лицо. Картина была грозной, и Энн было не по себе при мысли о том, что он так легко зачислил ее во враги. Должно быть, он из тех людей, кого нелегко понять и нелегко победить. Он был того же склада, что и его предки – надменный и гордый.

Взгляд Энн отметил угловатые тонкие очертания скул и подбородка, прямой нос. Кожа у него была загорелой и казалась еще темнее по сравнению с жестким белым воротником рубашки, выглядывавшим из-под свитера. Заинтригованная, она изучала его шейный платок из шотландки в сине-зеленую клетку.

«Даже в том, как он повязывает свой платок, видно его высокомерие, – раздраженно подумала она. – Как будто лишний раз доказывает, что он Мак-Дональд с ног до головы!»

– Рори, – снова начал адвокат. – На дворе холодная ночь. Ты не можешь…

– О, ну конечно, я не отправлю вас отсюда без ужина. И без единого глотка.

Он повернулся и прошел через всю комнату к комоду, с которого взял хрустальный графин, и плеснул янтарной жидкости в три стакана. Его глаза снова блеснули вызовом, когда он протянул один из них Энн:

– Глоток виски? Это местное, данрэйвенское.

Энн не пила, но не могла отказаться от этого вызова. Он что, надеется, что ей не хватит духу выпить виски Мак-Дональдов? С беззаботным видом она взяла стакан и кивнула.

– О, наконец-то шотландское гостеприимство, – пробормотала Энн.

Его едва заметная улыбка угасла.

– Тост? – предложил Алисдайр Мак-Криммон, подняв свой стакан. – За нашу дорогую ушедшую родственницу и друга, леди Беллу Мак-Дональд.

Рори как-то странно вздохнул, и Энн удивилась – уж не откажется ли он пить. Но, очевидно, даже ему было ясно, что совершенно бессмысленно желать зла покойнице, поскольку он сделал быстрый глоток. Мак-Криммон вздохнул, хлебнув из своего стакана.

Чувствуя, что мужчины смотрят на нее, Энн сделала первый глоток очень осторожно, но все же ей показалось, что она вдохнула пламя, которое опалило ей горло и тут же скользнуло в пустой желудок. Штука забористая, даже если она и была как следует очищена в его драгоценнейшей данрэйвенской винокурне.

Она тут же отвернулась, сделав вид, будто разглядывает комнату, не желая, чтобы они увидели, как она пытается вздохнуть. Энн увидела беленые стены, лепной потолок и ряд высоких стрельчатых окон во всю длину зала – чем-то это напоминало ее комнату-студию в Канзас-Сити.

– Какая чудесная комната, – сказала она, когда голос стал снова повиноваться ей. Она не очень удивилась, обнаружив, что губы онемели. Однако от виски внутри разлилось приятное тепло, заставившее ее вспомнить о темной дождливой ночи за массивными каменными стенами. Энн сделала еще один маленький глоток, прежде чем повернуться к мужчинам. – Я хотела бы осмотреть весь замок.

Малкольм Рори Мак-Дональд мог бы уже понять, что она не намерена позволить ему выставить ее вон.

– Простите, но сейчас, кажется, для этого нет времени. Если я не ошибаюсь, идет Фиви, чтобы пригласить нас к столу, – отозвался он, не потрудившись скрыть удовольствие, которое получил, объявляя ей об этом.

Все взгляды устремились на хрупкую фигурку, возникшую на пороге.

– Точно, парень, – подтвердила женщина. – Шевелите ногами, не то суп остынет.

Парень? Энн не смогла сдержать удивления, услышав такое обращение. Рори Мак-Дональд мог устрашить кого угодно, но только не хрупкую женщину в бело-голубом домашнем платье. Когда домоправительница выпроваживала их из комнаты, Энн не могла удержаться, чтобы не бросить на Рори лукавый взгляд:

– Разве прислуга не обращается к вам «ваша светлость»?

– О, нет! – запротестовала Фиви. – Коли я носилась за мальцом-сорвиголовой, не больно-то выходит все время называть его «ваша светлость», когда он вырос. – Она пожала плечами. – Нравится это ему или нет.

Рори покрылся темным румянцем.

– Фиви уже так долго с нами, что стала членом семьи, – быстро сказал он и вышел из комнаты.

Энн почти устыдилась удовольствия от его смущения.

Но только – почти.

Столовая была меньше и уютней, чем Большой зал. В камине весело потрескивал огонь, прогоняющий холод и заставляющий забыть о непогоде, разыгравшейся за стенами замка.

Длинный стол, покрытый белой скатертью, с узорными салфетками, занимал центральное место. Перед каждой тарелкой поблескивали массивные серебряные столовые приборы – три ножа и две ложки с одной стороны, три вилки с другой, десертная вилка и ложка сверху. В центре стола возвышался канделябр с дюжиной свечей, которые держали серебряные вороны с распростертыми крыльями.

Энн не ожидала столь официальной трапезы и пожалела, что у нее не было времени приготовиться к обеду. Она взглянула на свой измятый брючный костюм и догадалась, что Рори Мак-Дональд не даст ей возможности привести себя в порядок просто потому, что это был еще один способ смутить ее. Хотя она и пригладила машинально свои короткие каштановые волосы, она слишком устала, чтобы действительно волноваться из-за своего внешнего вида.

Когда Мак-Криммон проводил ее к стулу с высокой резной спинкой и помог ей сесть, Энн заметила, что Рори занял место во главе стола. Она не знала, было ли это его обычное место, или это просто еще один способ оказать на нее психологическое давление. Он не собирался позволить ей забыть, что считает ее захватчицей. Которой она в некотором смысле и была.

Менее всего на свете Энн Форрестер ожидала, что может оказаться наследницей. Получив свою лицензию, она поступила на работу в «Квест Риэлти», и началась жизнь, полная экономии и ограничений. К выплате государственной ссуды на образование, которая позволила ей окончить колледж, добавлялась дороговизна жизни в большом городе. Все, что ей оставалось, – мечтать о том дне, когда она сможет начать собственное дело… И тут раздался телефонный звонок, который изменил ее жизнь.

Энн подождала, пока Фиви разлила суп, и сказала:

– Знаете ли, мистер Мак-Дональд, я была поражена не меньше вас, когда узнала, что тетушка Белла оставила мне наследство.

Он выпустил из руки ложку, и она звякнула о тарелку.

– Мне в это трудно поверить. Вы провели рядом с ней четыре месяца. Этого времени вполне хватило, чтобы вы убедили ее… да в чем угодно.

– Вы утверждаете, что я повлияла на нее? – обозлилась Энн. – Да это же смешно! Белла приехала в Штаты на лечение и находилась на другом конце страны. На самом деле я видела ее всего два или три раза в жизни.

– Да? Тогда как вы объясните ее неожиданное великодушие по отношению к вам?

– Это просто… Я не могу этого объяснить. Я надеюсь, что мистер Мак-Криммон может пролить на это свет.

Энн покосилась на адвоката, который наблюдал за ними, забыв о еде. В комнате было так тихо, что было слышно, как ветер бьется в окна.

– Так как, Алисдайр? – обратился к нему Рори.

– Думаю, я могу это сделать, – наконец ответил тот, откладывая ложку. – Я должен кое-что объяснить вам обоим.

– Хорошо, – сказала Энн. – Адвокат Беллы в Канзас-Сити говорил очень неясно.

– В основном его задача сводилась к тому, чтобы, затратив часть унаследованных денег, вы приехали в Данрэйвен. – Мак-Криммон промокнул усы салфеткой. – Я уверен, что их хватило.

Хватило? Энн была сражена наповал. Билеты на самолет были дорогими, что да, то да. Но ста тысяч долларов, которые она получила, было более чем достаточно. Она смогла погасить свою ссуду на образование, купить кое-какие вещи для поездки и положить оставшиеся деньги на счет в банке – первый раз в жизни.

– Да, вполне.

Энн тут же уставилась в свою тарелку. Единственное, что она хотела пока оставить в стороне, был вопрос о финансах. Принимая во внимание репутацию шотландцев как людей скупых, она могла вообразить ярость герцога, когда он обнаружит, как много денег оставила Белла практически незнакомому человеку. К ее облегчению, Рори не стал развивать эту тему, и они уже приступили ко второму блюду – запеченным креветкам, – когда он заговорил снова.

– Я совершенно не понимаю, в каком расположении духа Белла писала свое проклятое завещание, – заметил он, глядя прямо на Энн. – Что вы думаете по этому поводу?

– Мне говорили, что у нее всегда была ясная голова, – ответила Энн. – У нее, должно быть, были веские причины, чтобы сделать то, что она сделала.

– Завещать постороннему человеку то, что принадлежало моей семье три сотни лет?

Теперь Энн была озадачена всерьез. Неужели шотландцы никогда не пускают свои деньги в оборот? Они что, хранят их в сундуках?

– Тише, тише, – проворчала Фиви, расставляя чистые тарелки. – Обеденный стол не место для деловых разговоров. Может, потерпите, пока не перейдете в библиотеку пить кофе?

– Хорошая идея, – согласился Мак-Криммон. – Нет смысла портить удовольствие от вкусной еды серьезным разговором. Я полагаю, что это пахнет вашим знаменитым кинтайрским бифштексом, Фиви?

– Точно, Мак-Криммон, у вас верный нюх!

– Очень люблю ваши бифштексы. Надеюсь, вы сжалитесь над бедным законником и подадите их.

– Ну, только ради вас, – сказала она с упреком, но, когда выходила из столовой, на лице ее играла довольная улыбка.

Остальные молчали, пока Рори наливал вино, потом молчание нарушилось звяканьем столового серебра. Энн была очень голодна, но быстро утолила голод, и теперь ее убаюкивало тепло комнаты и стало клонить ко сну. Ее веки становились все тяжелее, тело расслаблялось, – несомненно, это действовало виски.

Порыв ветра заставил дрогнуть даже стены замка. Рори поднял голову.

– Буря все усиливается.

– У вас всегда такая погода? – спросила Энн.

– Нет, – ответил он без тени юмора. – Иногда она становится еще отвратительнее.

Свет мигнул несколько раз, потом погас.

– Опять повредило линию, – сказала Фиви с порога. – Я зажгу свечи.

– Вы хотите сказать, что в эту ночь электричества уже не будет? – При этом скудном освещении Энн с трудом разглядела домоправительницу, а вне круга света вообще ничего не было видно.

– Сомнительно, что повреждения исправят, пока не кончится буря, – подал голос Рори. – Но вам нет нужды беспокоиться. В Кэмпбелтауне электричество будет.

Энн глубоко вздохнула.

– Я уже сказала вам, что остаюсь.

– Как бы ВАМ это объяснить, мисс Форрестер? Я не хочу, чтобы вы здесь оставались.

– Как бы ВАМ это объяснить, мистер Мак-Дональд? Я не уеду. Вы прекрасно знаете, что тетя Белла специально оговорила, что я должна остаться в Данрэйвене. Вы не можете запретить мне войти.

– Я не могу запретить вам войти, – возразил он. – Но я собираюсь запретить вам остаться. Кроме того, замок только наполовину принадлежит Белле. А что касается сути дела, то я намерен просить поверенного не выполнять ее нелепое завещание.

– Почему бы вам не обсудить это с мистером Мак-Криммоном?

– Алисдайр, скорее всего, откажет мне, потому что он поверенный Беллы.

– Послушай, – заметил Мак-Криммон, – завещание имеет законную силу. Так что есть вещи, который мы должны обсудить…

– Так давайте, – крикнул Рори, отбрасывая в сторону салфетку.

– Да, начнем, – согласилась Энн, поднимаясь на ноги. – Чем скорее мы приступим, тем скорее я смогу лечь в постель – о-ох!

Она споткнулась в темноте и упала, больно ударившись коленом.

– Мисс Форрестер! С вами все в порядке? – воскликнул Мак-Криммон.

– Да…

– Черт возьми, – фыркнул Рори. – Осторожнее в темноте.

– Я была осторожна, – возразила Энн. – Я споткнулась обо что-то.

Тихое посапывание и влажный нос, ткнувшийся ей в ухо, пояснили Энн, что это могло быть.

– Ваша собака, – обвиняющим тоном сказала она, все еще не поднимаясь с пола. – Я забыла, что здесь лежит ваша собака.

Золотой свет почти ослепил ее, а когда ее глаза привыкли к нему, она увидела над собой лэрда Данрэйвена с массивным канделябром в руке.

– Да, вероятно, я должен был предупредить вас, что Ранальд иногда лежит под столом в надежде чего-нибудь перехватить. – В его голосе не было и тени раскаяния, но, прежде чем она смогла облечь в слова свою следующую реплику, стальные пальцы стиснули ее руку и бесцеремонно потянули вверх.

– Мои извинения, – насмешливо сказал Рори, стараясь, чтобы это прозвучало совершенно не как извинение.

Прыгающий луч света ворвался в комнату.

– Что вы делаете? – воскликнула Фиви, освещая полупустые тарелки. – А как же десерт?

– Попозже, Фиви, – сказал Рори повелительным тоном. – Мы идем в библиотеку говорить о делах.

– Ну тогда я подам вам туда кофе, пока он не остыл.

– Не нужно, – сказал он. – Я не хочу, чтобы вы ходили в этой темноте и расшиблись.

«Да, – саркастически подумала Энн. – Здесь и убиться можно».

Не обращая на нее внимания, Рори поднял канделябр и строгим тоном обратился к домоправительнице:

– Оставьте стол до утра, слышите?

– Слышу, – отозвалась старая дама. – Слышу.

– Хорошо. А теперь проводите всех в библиотеку и подождите меня там.

Фиви направилась к дверям, светя перед собой фонариком.

– Подождите нас, – сказал Мак-Криммон. Он подал Энн руку, и она благодарно на нее оперлась.

– Не знаю, во что я ввязалась, – прошептала она. – Вы уверены, что тетя Белла была в здравом уме?

Рори Мак-Дональд пришел в библиотеку с подносом, на котором среди кофейных чашек стоял подсвечник. Электрические бури были редки в этой части страны, и он не мог поверить, что по счастливой случайности одна такая совпала с приездом Энн Форрестер. Он надеялся, что плохая погода ускорит ее отъезд домой, где царило жаркое лето.

Библиотека имела вполне призрачный вид, заметил он про себя, входя и ставя на стол поднос. Фиви зажгла свечи, расставив их повсюду. Полдюжины оленьих рогов украшали стены, и они поблескивали в колеблющемся свете свечей, отбрасывая на потолок странные тени. Рори мысленно поздравил себя. Данрэйвен делал все, чтобы показать себя этой женщине во всей красе. Может быть, пригласить ее остаться после всего этого? Утром она может точно так же собраться и уехать.

Хозяин дома стал раздавать чашки. Странно, но она выглядела вовсе не так, как он ожидал, – куда моложе и стройнее. Она была больше похожа на молодую деловую женщину, наделенную мягкой привлекательностью, которая на несколько минут смутила его. Но она была упряма, может быть, потому, что привыкла все делать по-своему, и не выказывала никаких угрызений совести, накладывая лапу на то, что по праву никогда не должно уйти из рук Мак-Дональдов.

– Начнем? – осведомился Мак-Криммон. – Предстоит тяжелая поездка обратно в город, так что я предпочитаю начать поскорее.

– Действительно, Алисдайр, – сказал Рори. – Поскольку ты нашел поправку к завещанию, я не представляю, о чем мы должны еще говорить.

– Энн еще не знает всех деталей, – мягко заметил Мак-Криммон.

– Так объясни ей. Не сомневаюсь, она уже дрожит в предвкушении.

Мак-Криммон открыл свой портфель, с которым был неразлучен, и достал бумаги. Просмотрев верхнюю, он пробормотал:

– Посмотрим… Итак, мы все знаем, что мать Энн происходит из американских Мак-Дональдов и является дальней родственницей Беллы. И мы знаем, что это была одна из причин, по которым Белла решила оставить Энн некоторую сумму денег.

– Да, мы знаем все это, – сухо подтвердил лэрд.

– Она также поставила перед Энн особые условия. Как вы помните, Рори, ваша двоюродная бабушка хотела, чтобы ее пепел развеяли над морем в Данрэйвене. Энн согласилась участвовать в небольшой церемонии в день рождения Беллы. Я уверен, что в этом проблем нет.

– Нет. Видит Бог, Белла вложила достаточно денег в это место, чтобы называть его своим. – Рори взглянул на Энн, иронически скривив губы. – Но я удивляюсь – как можно провезти прах? Вы объявляли его на таможне?

Энн ощетинилась.

– Я заполнила все полагающиеся бумаги, если вы это имеете в виду.

На самом деле этот человек совершенно не уважал Беллу, хотя и признавал, что она сделала для Данрэйвена. Если бы богатая женщина не позаботилась об этом владении, Рори Мак-Дональд был бы в куда худшем положении.

– Вы брали билет для нашей дорогой Беллы? – с сарказмом поинтересовался Рори.

– Конечно же, нет, не будьте идиотом. Я привезла урну в сумке, вместе со своим багажом.

– Вы привезли леди Беллу в багаже? – Он вздернул черную бровь.

Энн поставила чашку на ближайший столик.

– На авиалиниях есть свои правила, знаете ли.

– И где Белла теперь?

– Она… ее прах в машине мистера Мак-Криммона вместе с моими чемоданами.

– Да? Это не очень-то почтительно, разве не так? Оставить свою родственницу на улице в непогоду?

– Чего вы хотите, мистер Мак-Дональд? – холодно произнесла Энн.

С его лица исчез малейший след насмешки.

– Я хочу, мисс Форрестер, узнать: если вы имеете привычку обращаться с Беллой столь непочтительно, так почему она оставила вам наследство?

– Мистер Мак-Криммон говорит, что она оставила мне то, что называла скромным вознаграждением за оказание услуги. Может быть, у нее больше никого не было, чтобы исполнить это.

– Скромным? – На лице у него заиграли желваки.

– Она не знает, Рори, – поспешил напомнить ему адвокат.

– Не знаю чего? – спросила Энн.

– Моя дорогая, американский поверенный вашей родственницы не сказал вам, что вы получите что-то еще, когда приедете в Шотландию и исполните волю Беллы?

– Да, я так поняла, что он говорит о какой-то фамильной обязанности.

– На самом деле это означает, что после того, как вы развеете прах Беллы пятнадцатого октября, вы унаследуете половину ее состояния.

Энн вскочила.

– Пятнадцатого октября? И не раньше?

– Но я думал, вы знаете, – озабоченно сказал Мак-Криммон.

– У меня только двухнедельный отпуск – я даже не подозревала о такой задержке!

Рори Мак-Дональд коротко рассмеялся.

– Странная реакция… Говорить о такой чепухе, став наследницей крупного состояния. Хотя что еще от вас ждать, если вы даже не знаете день рождения женщины, которая оставила вам пять миллионов фунтов.

– Что?! – Энн осела в кресло, прижав руку к груди. – Что вы сказали?

Не дождавшись от него ответа, она обратилась к Мак-Криммону.

– Что он сказал?

– Это правда, Энн. Ваша родственница оставила вам большую часть своего состояния. Ну, тут есть разные пункты – друзьям, благотворительность, но если вы останетесь в Данрэйвене до октября, половина перейдет к вам. Вам очень повезло.

«Повезло? – растерянно подумала она. – Может быть, только если бы я могла хоть что-нибудь понять».

Она быстро глянула на Рори Мак-Дональда. Богатство, может быть, и сулит сущий рай, но мрачное лицо лэрда Данрэйвена сулило ей все муки ада.