Глава 10

Утро было солнечным и очень тёплым. А я, дурак, оделся, рассчитывая на холодный ветер, слякоть, хмурую промозглую питерскую погоду и температуру около нуля. Даже зонт прихватил с собой на всякий случай, хотя на небе ни облачка. Я не стал расстраиваться понапрасну, ведь погода непредсказуема и можёт всё измениться… в любую минуту. Возможно, не раз.

Подъехала маршрутка. Она была без колёс, новенькая, чистенькая с огромными зеркальными окнами салона. В ярких лучах солнца отливала блестящим полированным металлом. Это меня смутило — не привык, знаете ли, ездить на таких маршрутках. Водитель-кавказец, словно прочитав мои мысли, весело ответил:

— Залэзай, дарагой! Это новая мадел маршрутки. Сейчас всё на такие замэняют. Прокатымся с ветирком!

Я залез и уселся рядом с водителем. Кавказец не врал насчёт ветра. Мы резко разогнались и помчались по проспекту, как ненормальные, так, что у меня сердце перехватило. И ведь действительно все маршрутки в городе были без колёс! Мимо нас молниеносно проносились и даже обгоняли на такой сумасшедшей скорости другие бесколёсные маршрутки.

'Чёрт, скорость не меньше 300 км/час. Расплющит в лепёшку!' — думал я и ужаснулся, когда увидел что водитель даже не держит руль и не следит за дорогой, а рассчитывается с вновь вошедшими пассажирами.

Завидев мой испуганный взгляд, водитель усмехнулся:

— Нэ бойси. Маршрутка сама вэдёт управлэние. Ей можно давэрят!

Зато я доехал до офиса в шесть раз быстрей обычного. Меня посетила позитивная мысль и я вышел на остановке приободрившись. Зашёл во двор дома, прошёл к входу в офис, вытащил пропуск. Но вертушки не оказалось, как и самого охранника в прихожей холла.

— Вот лодыри, не могли поставить вертушку и охранника, — в полголоса разозлился я и, оглядев холл, отметил. — А на ремонт у них деньги есть!

Стены прихожей передо мной раздвинулись… Я прошёл внутрь.

Зашёл в свой рабочий кабинет. Несмотря на ранний час, мой начальник Александр Викторович и мой сосед-коллега Дмитрий, или Димон, как мы его зовём, уже сидели, пили кофе и резались в контру друг против друга. Я поприветствовал их, поднеся руку к груди и слегка наклонив голову. Они также меня приветствовали. Я снял куртку и уселся за своё рабочее место.

— Где ты был вчера? — как бы случайно, непроизвольно выронил Александр Викторович. — Тебя не было весь день.

— Да… — растянуто начал я, вспоминая, где был, — заехал в приморский город. Ну, знаете, такой на юге находится. Там жара адская…

— А-а… Вот почему ты такой загорелый! — даже не поворачиваясь ко мне отозвался сосед.

— Ага. С клиентом в прибрежном кафе фрукты ели и контракт подписали на полтора 'лимона'.

— Молодец! — похвали начальник, — Поздравляю. Мне бы так, на югах с клиентами в кафе сидеть и договариваться о сотрудничестве.

Были в его словах нотки зависти.

— Ну, ладно друзья, я откланяюсь, — быстро поднялся из-за стола Александр Викторович, — мне пора лететь на стрелку. Меня директор нашей компании ждёт.

Он подошёл к окну, открыл створку. Из окна потянуло жаром прогретой улицы. Вышел через окно сразу в открытую дверь серебристого автомобиля. Через пару секунд автомобиль опустился до первого этажа и умчался прочь.

— Вот… Не доиграли нормально, — обижено сказал Димон, отодвигая клавиатуру. — Лёха, может ты со мной сыграешь?

— Я бы рад, да дела ждут. Нужно срочно решить вопрос — что делать с расой спецов…

— А что с ними делать? — небрежно спросил Димон. — Гнать в шею, этих мутантов-переростков. Я бы их на далёкую планету отправил и пущай там живут и никого не стесняют своим присутствием. А то ведь было время, я чуть работу из-за них не потерял.

— Я тоже, — ответил я. — Но нельзя же так! Они же дети человечества.

— Нелюди они, вот кто.

Как я и предполагал, через несколько секунд пошёл дождь. Обильный, прохладный весенний дождь. И мне пришлось надеть куртку. Раскрыл зонт. Но капли дождя всё равно стекали по монитору и били по клавиатуре, мешая мне работать. Сам компьютер при этом работал исправно.

'Научились делать!' — отметил я про себя и решил, что пора выпить кофе.

Я открыл дверь… Нет. Я не успел схватиться за ручку — она сама распахнулась, как только я начал к ней подходить, и увидел зеленовато-серое море Урвальда. Дверь оказалась порталом.

В этом мире дождя не было. И мне пришлось снова снять куртку, сложить дождь и отряхнуть намокшие волосы. Альман светил нестерпимо ярко и мой загар мгновенно начал покрываться не только потом, но и пупырышками первых ожогов. Кожа приобрела красновато-коричневый цвет. Я понял, что долго на улице не могу находиться, так как сегодня не принимал эллийские ванны. Поспешил зайти в ближайший небоскрёб. Встал на тротуар — он начал очень медленно передвигать меня. Я подумал, что если так будет продолжаться дальше, я весь сгорю. Ожоги на руках уже набухли и начали лопаться как мыльные пузыри. Прикрывать их курткой уже было бессмысленно, она сама быстро расплавилась, налипла на пальцы и на рубашку, свисала чёрным жидким месивом.

— Ну, давай же быстрей вези! — почти прокричал я тротуару.

И словно услышав меня, он ускорил свой темп и, наконец, довёз до входа в небоскрёб. Я спешно забежал вовнутрь. Кожа уже начала осыпаться с рук. Оголились вены, жар шёл по телу.

'Вот чёрт! — обругал я себя, — нафига мне понадобилось кофе под дождём?!'

В вестибюле оказался круглый стол. Я понял, что через него смогу заказать себе злополучный кофе и возможно даже майонез, чтобы обмазать руки, говорят, помогает от перегрева. Подошёл. Попробовал использовать сенсорную панель. Но вместо кофе я получил фрукты.

'Нужен камтик', - догадался я. И полез в карман брюк, — его мне вчера как раз и дали'.

Достал белого жучка. Мелкий и проворный, он суетился у меня в ладони и норовил выпрыгнуть. Почерневшими пальцами я пропихнул его себе в левое ухо. Там он весело заёрзал и начал прорубаться через барабанную перепонку вглубь. Я чувствовал, как он медленно продвигался внутрь уха всё глубже и глубже. От этого меня передёрнуло. Преодолев весь слуховой канал, он добрался до мозжечка и начал двигаться между извилинами мозга под моей черепной коробкой в поисках нужного места. Наконец, добравшись до центра мозга, он успокоился и принялся за работу.

Весь этот процесс был неприятным, хоть и безболезненным, но когда чувствуешь, что внутри головы что-то движется, копошится, становится просто не по себе, начинает мутить.

Я попробовал мысленно заказать кофе и майонез. Через две секунды оба предмета были на столе.

Я обмазал руки майонезом. А кофе вылил в лицо, чтобы смыть налипший пот.

Через минуту, или даже раньше, майонез впитался в остатки кожи и стал самой кожей. Такой же бледной, какой была раньше. Ожогов больше не было. Это меня обрадовало.

Но была проблема: как вернуться обратно в Питер, в свой офис? Нужно было выйти на улицу и пройти к побережью моря. А от этого кожа опять может сгореть…

Я мысленно вызвал лифт. Он сразу подъехал и остановился возле меня. Зашёл в него. Направился на верхний этаж небоскрёба. Он послушно повёз меня, по вестибюлю, коридорам, нескольким комнатам. Я даже увидел, как работают жители Урвальда — они спали на узких кроватях, а подвижные механизмы возле них штамповали продукцию. Лифт начал перебираться по лестнице всё выше и выше, пока не добрался до шпиля здания. Я подумал, что таким образом можно добраться и до самого портала и приказал направиться лифту прямо туда. Лифт послушно спрыгнул со шпиля, мягко приземлился на зелёный газон и двинулся вдоль тротуара к побережью.

Перед дверью, он остановился и выпустил меня. Я подошёл к двери. Лифт укатил обратно в своё родное здание и там скрылся. Я открыл дверь… Хлынул мощный поток воды через низ двери, обливая мои туфли. Дождь в Питере не прекращался до сих пор. Дуло холодом. А месиво курки уже было невозможно содрать с кофты и штанов и заново напялить поверх. Я вернулся к своему рабочему месту. Димон куда-то ушёл, или, быть может, утонул — в офисе набралось по пояс воды.

Мне оставалось только ждать возращения начальника и окончания рабочего дня…

Перед лицом пролетели шары света. Это казалось, были стаи птиц, а может быть и новых марок мобилей, не разобрать — уж слишком быстро промелькнули. Монитор был расплавлен и каплями стекал в большую лужу воды под ногами. Трудно было работать в таких условиях. Но рабочий день всё продолжался и продолжался…

Я проснулся.

Почти единственное что я помнил — это расплавленный монитор перед глазами и ноги по пояс в воде…