"За далью — даль" - читать интересную книгу автора (Твардовский Александр Трифонович)

В дороге

Лиха беда — пути начало, Запев дается тяжело, А там глядишь: пошло, пожалуй? Строка к строке — ну да, пошло. Да как пошло! Сама дорога, — Ты только душу ей отдай, — Твоя надежная подмога, Тебе несет за далью — даль. Перо поспешно по бумаге Ведет, и весело тебе: Взялся огонь, и доброй тяги Играет музыка в трубе. И счастья верные приметы: Озноб, тревожный сердца стук, И сладким жаром лоб согретый, И дрожь до дела жадных рук… Когда в безвестности до срока, Не на виду еще, поэт Творит свой подвиг одиноко, Заветный свой хранит секрет; Готовит людям свой подарок, В тиши затеянный давно, — Он может быть больным и старым, Усталым — счастлив все равно. И даже пусть найдет морока — Нелепый толк, обидный суд, Когда бранить его жестоко На первом выходе начнут, — Он слышит это и не слышит В заботах нового труда, Тем часом он — поэт, он пишет, Он занимает города. И все при нем в том добром часе, Его Варшава и Берлин, И слава, что еще в запасе, И он на свете не один. И пусть за критиками следом В тот гордый мир войдет жена, Коснувшись, к слову, за обедом Вопросов хлеба и пшена, — Все эти беды — К малым бедам, Одна беда ему страшна. Она придет в иную пору, Когда он некий перевал Преодолел, взошел на гору И отовсюду виден стал. Когда он всеми дружно встречен, Самим Фадеевым отмечен, Пшеном в избытке обеспечен, Друзьями в критики намечен, Почти уже увековечен, И хвать писать — Пропал запал! Пропал запал. По всем приметам Твой горький день вступил в права. Все — звоном, запахом и цветом — Нехороши тебе слова; Недостоверны мысли, чувства, Ты строго взвесил их — не те… И все вокруг мертво и пусто, И тошно в этой пустоте. Да, дело будто бы за малым, А хвать — похвать — и не рожна. И здесь беда, что впрямь страшна, Здесь худо быть больным, усталым, Здесь горько молодость нужна! Чтоб не смериться виновато, Не быть у прошлого в долгу, Не говорить: я мог когда-то, А вот уж больше не могу. Но верным прежде быть гордыне, Когда ты щедрый, не скупой, И все, что сделано доныне, Считаешь только черновой. Когда, заминкой не встревожен, Еще беспечен ты и смел, Еще не думал, что положен Тебе хоть где-нибудь предел; Когда — покамест суд да справа — Богат, широк — полна душа — Ты водку пьешь еще до славы, — Не потому, что хороша. И врешь еще для интересу, Что нету сна, И жизнь сложна… Ах, как ты горько, до зарезу, Попозже, молодость, нужна! Пришла беда — и вроде не с кем Делиться этою бедой. А время жмет на все железки, И не проси его: — Постой!

Повремени, крутое время, Дай осмотреться, что к чему. Дай мне в пути поспеть со всеми, А то, мол, тяжко одному… И знай, поэт, ты нынче вроде Как тот солдат, что от полка Отстал случайно на походе. И сушит рот ему тоска. Бредет обочиной дороги Туда ли, нет — не знает сам, И счет в отчаянной тревоге Ведет потерянным часам. Один в пути — какой он житель! Догнать, явиться: виноват, Отстал, взыщите, накажите… А как наказан, так — солдат! Так свой опять — и дело свято. Хоть потерпел, зато учен. А что еще там ждет солдата, То все на свете нипочем… Изведав горькую тревогу, В беде уверившись вполне, Я в эту бросился дорогу, Я знал, она поможет мне. Иль не меня четыре года, Покамест шла войны страда, Трепала всякая погода, Мотала всякая езда. И был мне тот режим не вреден, Я жил со всеми наравне. Давай—ка, брат, давай поедем: Не только свету, что в окне. Скорее вон из кельи тесной, И все не так, и ты хорош, — Самообман давно известный, Давно испытанный, а все ж — Пусть трезвый опыт не перечит, Что нам дорога — лучший быт. Она трясет и бьет, А — лечит. И старит нас, А — молодит. Понять ли доброму соседу, Что подо мной внизу в купе, Как сладко мне слова: «Я еду, Я еду», — повторять себе. И сколько есть в дороге станций, Наверно б, я на каждой мог Сойти с вещами и остаться На некий неизвестный срок. Я рад любому месту в мире, Как новожил московский тот, Что счастлив жить в любой квартире, Какую бог ему пошлет. Я в скуку дальних мест не верю, И край, где нынче нет меня, Я ощущаю, как потерю Из жизни вы бывшего дня. Я сердце по свету рассеять Готов. Везде хочу поспеть. Нужны мне разом Юг и север, Восток и запад, Лес и степь; Моря и каменные горы, И вольный плес равнинных рек, И мой родной далекий город, И тот, где не был я вовек; И те края, куда я еду, И те места, куда — нет-нет — По зарастающему следу Уводит память давних лет… Есть два разряда путешествий: Один — пускаться с места вдаль; Другой — сидеть себе на месте, Листать обратно календарь. На этот раз резон особый Их сочетать позволит мне. И тот и тот — мне кстати оба, И путь мой выгоден вдвойне. Помимо прочего, при этом Я полон радости побыть С самим собою, с белым светом, Что в жизни вспомнить, что забыть… Но знай, читатель, эти строки, С отрадой лежа на боку, Сложил я, будучи в дороге, От службы как бы в отпуску, Подальше как бы от начальства. И если доброй ты души, Ты на меня не ополчайся И суд свой править не спеши. Не метусись, как критик вздорный, По пустякам не трать огня. И не ищи во мне упорно Того, что знаешь без меня… Повремени вскрывать причины С угрюмой важностью лица. Прочти хотя б до половины, Авось — прочтешь и до конца.