"Похождения 'Валета Треф' (Варфоломеевская ночь, Молодость короля Генриха - V)" - читать интересную книгу автора (дю Террайль Понсон)XVIIВ то время как герцог Гиз уносил бесчувственную Маргариту, Нанси как ветер неслась к Парижу. Подъехав к прибрежной потерне, она увидела Рауля, который добросовестно расхаживал взад и вперед. — Рауль! — окликнула его Нанси, осаживая лошадь. Паж вне себя от изумления подбежал к ней: он никак не мог понять, откуда появилась Нанси, да еще верхом, когда он сам видел, как она скрылась внутри дворца. — Как? Это вы? — спросил он, не веря своим глазам. — Я, я! Возьми повод! — ответила она, соскакивая с лошади. — Говори скорее: наваррский король вернулся в Лувр? — Нет. — А ты не видел, чтобы кто-нибудь выходил из Лувра? — Да ведь вы не поручали мне следить за выходящими! — Ну а все-таки? — Сначала я увидел двух людей, которые вышли из бокового выхода. Один из них нес что-то на своих плечах. Они подошли к экипажу, дожидавшемуся их немного в стороне… — Отлично! Ну а известно ли тебе, кто эти люди? — Нет. — А что они несли? — Тоже не знаю! — Ну, так я скажу тебе, что они несли меня… Только теперь мне некогда давать тебе объяснения… Больше никто не выходил? — Не так давно вышла какая-то дама в сопровождении мужчины. — Через потерну? — Да. — Боже мой, неужели? Привяжи скорее куда-нибудь лошадь и иди со мною! Только достань свой кинжал, потому что Лувр больше не безопасен для меня! Рауль быстро исполнил требование Нанси, подал ей руку, и оба они без всякой помехи добрались до комнаты Маргариты. Дверь туда была открыта, и ни в спальне, ни в гостиной, ни в кабинете наваррского короля не было никого. — Боже мой! — пробормотала Нанси. — Теперь для меня совершенно очевидно, что несчастье совершилось. — Я еще нужен вам? — спросил Рауль. — Ну конечно. Побудь вот здесь, в кабинетике! — и Нанси втолкнула его в кабинет, примыкавший к спальне, а затем стала ждать. Пробило два часа, и в коридоре послышались шаги. а затем в дверь постучали- Нанси сейчас же отперла дверь — перед нею был наваррский король. — Здравствуй, милочка, — дружески сказал ей Генрих, похлопывая ее по щеке. — Что это ты так встревожена? — У меня много забот, государь! — А где же королева? — Не знаю, право. Очень может быть, что она отправилась вернуть по назначению вышитый носовой платок, который ваше величество заняли где-то прошлую ночь! — Что ты болтаешь о платке? — быстро спросил Генрих бледнея. — Шутки в сторону: где королева? — Но я, право, не знаю, государь! — Как ты не знаешь? Королева никогда не выходит из Лувра в это время, а если бы она и вышла, то она предупредила бы тебя! — Но меня не было в Лувре в это время! — Где же ты была? — Меня везли связанной по рукам и ногам с глухой маской на лице и с капюшоном на голове. — Да кто же это сделал? — Те, кто находят мое присутствие при ее величестве стеснительным для своих планов, то есть люди герцога Гиза. Ваше величество! Я не знаю, что здесь произошло, мне неизвестно, где королева, но что вам угрожает катастрофа, это я знаю! Не успела Нанси договорить свою пророческую фразу, как дверь резко распахнулась, и на пороге показалась Маргарита. Королева была бледна, как статуя; ее глаза сверкали, ноздри широко раздувались… "Королеве известно все!" — подумала Нанси. Войдя в комнату, Маргарита остановила свой сверкающий взор на муже, затем обернулась к Нанси и повелительным жестом указала ей на дверь, промолвив: — Вон! "Так! Теперь я в немилости!" — подумала камеристка, уходя. Затем Маргарита подошла на шаг к супругу и сказала: — Государь, вы перестали любить меня, потому что любите другую. Генрих сделал отрицательный жест, но Маргарита не дала ему и слова сказать. — Женщину, которую вы любите, зовут Сарра Лорьо! — Но, Маргарита, клянусь тебе… — Не клянитесь, потому что вы дадите ложную клятву. Час тому назад я сама видела вас на коленях перед нею! Эти слова словно молнией поразили Генриха. Тогда королева заговорила снова: — Государь, я — ваша жена перед Богом и, как таковая, должна делить вашу политическую судьбу. Вы обманули меня, и я разлюбила вас. Но вашей политической союзницей я все же останусь! — О, Маргарита, Маргарита! — крикнул Генрих, падая на колени и стараясь схватить супругу за руки. Но она с негодованием отстранилась и холодно сказала: — Государь, не извольте никогда более говорить мне о любви. То, что прошло, не вернется более. Отныне между мной и вами будет общей одна только корона. Для вас я останусь наваррской королевой, но не требуйте ничего от моего сердца оно умерло для вас навсегда! И, не удостаивая мужа более ни единым взглядом, Маргарита ушла к себе в комнату, где и заперлась на замок. |
|
|