А-КВАДРАТ КУЁТ ЖЕЛЕЗО

С молодым академиком, из-за которого разгорелся весь сыр-бор, у бабушки вышла осечка. Он наотрез отказался учить меня физике и математике.

Мягко, но решительно академик отверг бабушкино предложение:

— Ещё рано. Через пару лет я бы, пожалуй, мог заняться с вашим внуком… Впрочем, боюсь, что у меня нет никаких педагогических способностей…

— В общем, вы отказываетесь? — напрямик спросила бабушка.

— Поверьте, так будет лучше для мальчика, — оправдывался академик.

— А кто же станет готовить для вас достойную смену? — Бабушка не умела лукавить.

— Люди, у которых это получается наилучшим образом, — не сдавался академик. — Например, школьные учителя.

Бабушка была ужасно разочарована. Она надеялась, что уж кто-кто, а молодой академик, который сам на себе почувствовал заботу старших, охотно согласится взять меня в ученики.

А он отказался.

Но долго переживать бабушка не умела. Она была человеком действия.

— Ладно, — махнула рукой бабушка. — Если академик упрямится, найдём кандидата…

Кандидат оказался высоким, спортивно скроенным мужчиной средних лет с аккуратно подстриженной чёрной бородкой. Быстрые глаза прикрывали очки.

Мельком взглянув на меня, кандидат определил:

— У мальчика ярко выраженные математические способности.

Бабушка не замедлила с ним согласиться.

— Их надо развивать, не откладывая дела в долгий ящик, — уже глядя на бабушку, продолжал кандидат. — Железо надо ковать, пока оно горячо.

Бабушка была покорена кандидатом. Договорились они быстро. Так у меня появился ещё один учитель.

Папе пришлось внести изменения в мой маршрут. Он увеличился на полчаса и на два километра.

В назначенное время я прибыл к новому учителю. На лестничной площадке у закрытой двери толпилось пятеро длинноволосых мальчишек и трое девчонок в джинсах. Все они явно учились в девятом или даже десятом классах.

Когда появился я, они бесцеремонно уставились на меня. Я смутился и пробормотал:

— Здравствуйте! Вы к Александру Александровичу? (Так звали кандидата.)

— Да, мы к А-квадрату, — насмешливо произнёс мальчишка в клетчатом коротком пальто. — А тебя какая нелёгкая принесла?

Я пропустил мимо ушей его невежливый вопрос и полюбопытствовал:

— А почему А-квадрат?

— Потому что Александр Александрович, — объяснила девочка в очках. — А в квадрате, А-квадрат. Понял?

— Понял, — кивнул я и улыбнулся. Здорово придумали.

Вот тогда и прозвучало в первый раз роковое слово, которым меня окрестили: «вундеркинд». Произнёс его тот насмешливый мальчишка в клетчатом пальто.

— Вундеркинд! — провозгласил он, и все засмеялись.

Я знал, что вундеркинд — это удивительный ребёнок, ребёнок, у которого семь пядей во лбу, в общем, гениальный мальчишка. Всякий человек, которого прозвали вундеркиндом, может этим гордиться и уж нисколько не обижаться. Но мальчишка так насмешливо произнёс «вундеркинд», а все остальные сразу засмеялись, что я не успел вдоволь нарадоваться, как тут же обиделся.

Вдруг все стихли. По лестнице, прыгая через ступеньку, стремительно поднимался кандидат. Ребята почтительно с ним поздоровались.

— Все в сборе? Отлично, — бодро воскликнул кандидат, открывая дверь. — Входите, Фарадеи и Максвеллы! Входите, Ковалевские и Кюри!

Обняв меня за плечи, последним вошёл кандидат. Я тогда подумал, какие у ребят звучные фамилии. И только потом узнал, что это не их фамилии, а фамилии великих физиков и математиков. И я догадался, что Александр Александрович очень хотел, чтобы из этих мальчишек и девчонок выросли знаменитые учёные.

Кандидат раздал всем, кроме меня, листочки, на которых было написано условие задачи.

— Вот, поломайте головы. — Он вытащил секундомер и щёлкнул кнопкой. — На размышление вам даю тридцать минут.

Меня он подтолкнул к двери, ведущей в другую комнату. Там вдоль стен стояли полки с книгами, а где книг не было, висели чеканки. Это такие картины, которые не рисуют красками, а выбивают молоточками на железных пластинках. Я стал разглядывать чеканку — и старинных воинов на конях, и девушек с распущенными волосами…

— Нравятся? — спросил А-квадрат.

— Угу, — кивнул я.

— А что больше всего?

— Вот эта, — я показал пальцем на чеканку, где был изображён мальчишка, лохматый, весёлый, босиком, с закатанными штанинами. Из-за плеча мальчишки вылетала птица.

А-квадрат долго и внимательно смотрел на меня.

— Мне — тоже.

Мы уселись в кресла, и я спросил:

— А почему вы мне не дали задачки?

— Я хочу проверить их потолок, — А-квадрат показал на закрытую дверь, за которой сейчас мальчишки и девчонки пыхтели над задачами.

— А мой потолок? — спросил я, не очень понимая, что такое «потолок». То есть, что такое потолок, я прекрасно знал — внизу пол, вверху — потолок. Но что хотел сказать А-квадрат, я не понимал.

— Твой потолок мне известен, — А-квадрат поднял руку на уровне моего роста. — Мне известно, сколько ты знаешь. Давай лучше пить кофе.

— Я кофе не пью, — сказал я. — Только чай.

— Надо говорить: я чайник, а не кофейник, — объяснил А-квадрат. — Если хочешь стать великим физиком, придётся научиться. Без кофе мозги крутятся со скрипом.

— А я не хочу быть великим физиком, — вздохнул я. — Это бабушка хочет…

— Если бабушка хочет, это хуже…

А-квадрат достал с полки толстую книгу в тёмно-зелёном переплёте.

— Полистай, пока я сварю кофе. Только гляди, — А-квадрат нахмурил брови, — порвёшь страницу — оторву ухо.

Я в испуге схватился за уши, пока они были ещё целы.

— Где же я столько ухов наберу?

Кандидат расхохотался:

— А у тебя и вправду математические способности — до двух считаешь без запинки. А вот в грамматике не силён — «ушей» надо говорить, а не «ухов».

А-квадрат пошёл на кухню варить кофе, а я уткнулся в книгу. Там была уйма картинок, и на каждой — птица. Таких диковинных птиц я никогда не видел. Да что я, дошкольник какой-нибудь, чтобы рвать такую замечательную книгу?

Пришёл А-квадрат, и мы с ним пили кофе — он чёрный, а я — с молоком.

— Вы не боитесь, что они подскажут друг другу?.. — показал я на закрытую дверь, за которой гудели голоса.

— Пусть подсказывают, я всё равно узнаю.

Кандидат отхлебнул глоток горячего и чёрного, как тушь, кофе и покосился на секундомер.

— Пора проверить, чем набиты головы у сих юношей и девушек.

Я направился следом за А-квадратом в соседнюю комнату. При появлении учителя ребята встали, как в школе. А-квадрат махнул рукой, чтобы садились.

— Подпишите каждый свою работу. Сева, будь другом, собери листки.

Я обошёл вокруг стола, собирая листки. Последним отдал свою работу тот самый мальчишка, который обозвал меня «вундеркиндом». Его листок я положил сверху, и потому с ним первым познакомился А-квадрат.

— Кто Кирилл Михайлов?

— Я, — поднялся мой обидчик.

— Почему не окончил?

— Такие задачи мне и во сне не снились, — развёл мальчишка руками, ожидая, наверное, что ребята засмеются. Но те молчали и глядели на А-квадрата.

— Какой класс? — спросил тот.

— Десятый.

— Ясно, — жёстко произнёс А-квадрат. — Математик разговорного жанра.

Теперь ребята засмеялись, но уже над Кириллом. Я тоже радовался, что мой обидчик посрамлён.

А-квадрат брал листок, пробегал по нему глазами, называл фамилию, задавал вопросы ребятам.

— Понятно, — произнёс А-квадрат, познакомившись со всеми работами. — Будем заниматься. Следующая наша встреча — послезавтра в три часа. Старостой у нас будет сей молодой человек, — А-квадрат показал на меня. — В моё отсутствие слушаться его, как меня, и даже больше.

Вот так я стал вундеркиндом. А случилось это больше года назад.