ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ НАЧИНАЕТСЯ ВОЙНА "САПОЖНИКОВ БЕЗ САПОГ" С "ТОЛСТЫМИ СОСИСКАМИ"

Утром на линейке Капитолина Петровна громко объявила:

— После завтрака начинается военная игра. В ней участвуют два лагеря — наш и соседний, "Ракета". С условиями игры вас познакомят вожатые.

Ребята дружно закричали "ура!" и зашагали в столовую.

В нас уже вселился воинственный дух. Нам хотелось скорее нападать на врагов и, конечно, побеждать их. И еще мы жаждали, чтобы враги удирали без оглядки. Ребята ждали только приказа. Аскольд, как назло, куда-то запропастился.

Наконец вожатый пришел и объявил без тени улыбки:

— Ребята, нам дали важное задание — охранять задние ворота лагеря. Сами понимаете, противник будет нападать на нас с тыла.

Игра нас ждала вот какая. Мы должны были похитить у соседей их флаг, а они — наш.

Наши соседи, конечно, охраняют свое знамя — будь здоров. Но мы тоже себе на уме. У нас вокруг флага крепкий оборонительный заслон. На подступах к линейке, в кустах вдоль забора и у ворот, притаились засады.

Мы залегли под забором, прижавшись к земле и затаив дыхание. Мы ждали, что вот сейчас, сию минуту, появится на заборе темная фигура неприятеля. Он оглядит окрестности и, не заметив никого, махнет своим: "Давай". И когда они все, голубчики, окажутся на нашей территории, начнется бой. Я поглядел на ребят. У всех горели глаза и чесались руки.

Но мне почему-то пришла в голову и такая мысль. Вот жили в соседнем лагере ребята. Ребята как ребята. Мы их даже ни разу не видели. А теперь они наши противники и мы с ними воюем.

Но долго размышлять мне не пришлось, потому что из соседнего лагеря раздался крик:

— Эй вы, сапожники!

Ребята вопросительно глянули на меня. Все-таки я председатель, и в военное время (а сейчас идет война, это всем ясно) мой чин приравнивается к рангу командира.

Я, пошевелив мозгами, приказал:

— На провокации неприятеля не поддаваться!

Сквозь щели я видел, что на заборе противника удобно устроилась орава ребят.

— Они, наверное, все передохли! — кричал один.

— Да они просто трусы! — вопил другой.

Эти слова взорвали наших ребят. Толька не выдержал и вскарабкался на забор. Его появление противник встретил хохотом и градом насмешек.

— Смотрите, один, оказывается, дышит!

— Бедненький сапожник без сапог, как твое здоровье?

Багровый от бешенства, Толька едва раскрыл рот, как у противника невидимый оркестр разразился шумным тушем. И, конечно, в таком гаме никто не услыхал его яркой речи. Но Толька не отчаивался. Он решил повторить свою попытку. На этот раз задудели сразу три трубы.

Толька повернулся к нам и прохрипел:

— На помощь!

Ребята с криком вскарабкались на забор. И началось!

Представьте пыльную проселочную дорогу. По обеим ее сторонам высокие, окрашенные в белое, заборы. А на заборах висят, сидят, вопят и дудят мальчишки и девчонки. Да, и девчонки.

А что там девчонки! Подхваченный необъяснимым порывом, я в одно мгновение взлетел на забор и, оглядевшись, выбрал себе в лагере противника мишень. Это был длинноносый парень с горном. Он устрашающе дудел. Я подождал, пока парень остановится и глотнет воздуха, и тогда громко и четко крикнул прямо ему в лицо:

— Толстая сосиска!

Длинноносый поперхнулся. Я повнимательней пригляделся к нему, и мне стало не по себе.

Это был Генка. Генка Правильный, мой друг и приятель. Значит, Генка — толстая сосиска? Кошмар и только! Генка тоже меня узнал и посмотрел со смущением. Не сговариваясь, мы спрыгнули на землю.

— Толстые сосиски! — скандировал наш забор в радостном упоении.

— Сапожники без сапог! — вопил забор противника.

Почему сосиски и почему сапожники? Потому что их мамы и папы работали на мясокомбинате, а наши — на обувной фабрике и камвольном комбинате.

И вдруг в одно мгновение наш забор замолк, как будто в горле ребят произошло короткое замыкание. Что стряслось? Я снова взобрался на забор и увидел в руках неприятеля наш флаг. Мы обернулись и ахнули: голая и печальная мачта уныло торчала посреди нашего лагеря. Флага не было.

— Сапожники! — ликуя и трубя, вопили противники, и над их головами реял наш флаг.

Молча мы слезли с забора и побрели к линейке. Там уже металась Капитолина Петровна. Разбитое войско угрюмо глядело, как его полководец меряет в отчаянии шаги по площадке.

— Позор! — шептала Капитолина Петровна. — Какой позор!

Оказывается, увлеченные перепалкой с "сосисками", к забору бросились все — и те, кто охранял флаг у мачты, и те, кто сидел в засаде у противоположной стороны забора. Этим коварно воспользовался враг. Он беспрепятственно добрался до мачты и похитил флаг. Заметили "сосисок", когда они перелезали через забор, унося с собой победу.

Уныние и горечь поражения были написаны на лицах ребят, столпившихся у мачты, на которой так недавно реял наш флаг.

— Еще не все потеряно, — сверкнув очками, сказала Капитолина Петровна. — Итоги игры будут подведены завтра утром. За это время мы должны, понимаете, мы обязаны похитить флаг неприятеля…

Воина продолжалась не на шутку. Были забыты обед и полдник. На линейку никто не строился. Я уже не говорю о мертвом часе. О нем не вспоминали. Само название этого часа — мертвый — казалось ребятам полным намеков и оскорблений.

Штурмовые группы одна за другой пытались проникнуть в лагерь противника, но безуспешно. Неприятель перекрыл все ходы и выходы.

Да, завтра грянет час несмываемого позора пионерлагеря "Лесная сказка", может быть, лучшего из лагерей на сто километров вокруг.

Вернулась ни с чем последняя штурмовая группа, на которую возлагали большие надежды. Группу вел сам Ленька Александров. Ребята пошли на хитрость: переоделись и загримировались под взрослых. Ленька нацепил себе бороду. Галка Новожилова облачилась в цветастое платье и взяла большую корзину с клубникой.

Но подвела их одна мелочь. Ребята отправились на операцию в кедах. И противник разгадал тайный замысел. К флагу их даже не подпустили. Пришлось уносить ноги, оставляя на территории "сосисок" маскарадные одежды.

Выслушав доклад Леньки Александрова, Капитолина Петровна грустно промолвила:

— Все пропало. Представляю, как ликует Борька. Это мой однокурсник, он старшим вожатым в "Ракете".

Капитолина Петровна медленно побрела к пионерской комнате. Мне стало жаль нашу старшую вожатую. Я подумал, что нам, веселой дюжине, ничего не стоит похитить флаг неприятеля. Надо только захотеть. Раньше мне совсем не улыбалось лазить к соседям за флагом, особенно после того, как я узнал, что среди "сосисок" мой друг и приятель Генка. Но теперь, когда потерпел неудачу сам Ленька Александров, мне захотелось попробовать.

Я стал обдумывать операцию. Кого взять с собой? Конечно, Марика. Другого такого ловкого, быстрого и смелого парня во всем лагере не сыщешь. А кого третьим? Юрка и Васька — хорошие ребята, но от них придется отказаться. Неповоротливые и любят порассуждать, когда надо действовать.

Ничего не попишешь, но без Тольки мне не обойтись. Как бы я к нему ни относился, но всегда признавал силу его кулаков. А в предстоящей операции — это самое главное.