"Все явное становиться тайным" - читать интересную книгу автора (Трушкин Андрей)

Глава XIX ЯНАТАХА

Вот уж облом так облом получили мы на даче Олега Щеглова! И вроде бы благородное дело хотели провернуть, а получилось все, как любит выражаться мой папаня, "черт-те что и сбоку бантик". Естественно, после этих событий все мы здорово упали духом и тащились к станции еле-еле, будто только что нас приговорили к ссылке на вечное поселение в самых крайних точках самого Крайнего Севера.

Олег изредка посматривал в нашу сторону, хмыкал и только потирал свои натруженные о Серегину челюсть кулаки, которого он после "мужского разговора" отпустил восвояси. Мамочка, что-то бурча насчет отвратительных дорог, прыгал через лужи. Ямаха двигалась вперед, нагнув голову и плотно сжав губы. Я-то ее знала уже не один год и сразу видела, что она напряженно о чем-то размышляет и никак не может смириться с нашим положением.

Да и сама я чувствовала себя неважнецки. Казалось, один лишь беспризорник Игорек рад своему нежданному избавлению от плена. Правда, он становился то пунцово-красным, то бледным, когда смотрел на тихонько плачущую Ирку, но со свойственным мелкотне непостоянством настроения его лицо тут же менялось, когда он начинал вертеть головой по сторонам, следя за передвижениями какого-то диковатого котенка, который воображал, что он на нас охотится.

В электричке Ирка не выдержала и разрыдалась так, будто родители собрались отдавать ее в детдом. Мы, конечно, успокаивали ее. Но что мы могли? Совсем немного. Обещать, что мы обязательно найдем Игорька. Вот разобьемся в лепешку и найдем. Не знаю уж — то ли наши речи на нее подействовали, то ли то, что мы и в самом деле на протяжении этой истории не бросили ее, а распутали-таки не одно, а целых два преступления, но ближе к Москве Ирка успокоилась, вытерла ладонями свои слезы, высморкалась в услужливо предложенный Мамочкой платок и, кусая губы, стала думать о чем-то своем.

Олег Щеглов покинул нас по пути, не забыв поблагодарить за то, что мы спасли его дачу от нашествия милиции, и попросив не рассказывать его родителям о том, что происходило на территории их собственности. Со своей стороны он обещал, что сейчас пойдет в яхт-клуб и поговорит с Запором как надо. Мы не стали уточнять, как именно надо говорить с людьми типа Лени, но догадывались, что в ближайшие дни в школе из-за опухшей физиономии он появиться не сможет.

Игорек, сделав нам на прощание ручкой, пошел в местный ЛТП проведать своего отца-алкоголика.

Все в этот день сходилось одно к одному, и наше мрачное настроение никак не мог поднять мелкий противный холодный дождик, который посыпался с неба, как только мы вышли на платформу Курского вокзала. Настроение у нас было такое никудышное, что до спасительного длинного козырька мы не бежали, как остальные нормальные пассажиры, а брели.

Однако в метро мы обсохли, согрелись, и я почувствовала, что в глазах Мамочки опять заплясали маленькие бесенята, говорящие о том, что чувство осторожного оптимизма к нему уже вернулось. Чтобы не оставлять Ирку одну, мы все приехали к ней на квартиру и поставили печально знаменитый чайник на газ.

— Ладно, — наконец прервал затянувшееся молчание Мамочка, — если мы будем сидеть сложа руки — ничем делу не поможем. Давайте разбирать ситуацию с самого начала.

Ирка благодарно посмотрела в его сторону и кивнула. Чувствовалось, что она готова разбираться хоть круглые сутки напролет и теперь уж от поисков не отступится.

— Первым делом, — сказал Мамочка, — поскольку мы выяснили, что вся эта гоп-компания украла не того Игорька, и похитители теперь не позвонят, нужно заявить в милицию. Вдруг произошло что-то неожиданное, и мальчик просто-напросто потерялся. Скажи, — обратился Мамочка к Ирке, — он в милиции смог бы назвать свой адрес?

— Адрес? Я думаю, адрес он не знает, — пожала плечами Ирка. — Ну а фамилию, имя, конечно, назвал бы.

— Тогда вряд ли он очутился в милиции, — резюмировал Мамочка, — потому что по фамилии они бы давно уже нашли ваш адрес. Ладно, не будем фантазировать, произойти могло все, что угодно. Давай выпей хотя бы полстакана чаю и начни нам рассказывать все снова.

Ирка, стуча зубами о край чашки, через силу сделала несколько глотков. Теперь явно было видно, как здорово она волнуется и как трудно ей сейчас держать себя в руках.

— Началось все с того, — принялась она за свой рассказ, теребя в руках салфетку, — что ко мне на улице подкатил этот хмырь, Серега.

— Извини, — перебил ее Мамочка, тронув ее за плечо, — началось все с того, что твои родители решили поехать в Испанию.

— Ну да, — кивнула Ирка, — сначала мы хотели поехать все вчетвером, — тут нервы Ирки не выдержали, и ее голос в конце фразы съехал на писклявую жалобную ноту.

— Ну-ну, — потрепал ее за плечо Мамочка, — не раскисай, пожалуйста. Без твоей помощи мы совсем ничего не сможем сделать.

Ирка вышла в ванную, умылась холодной водой, вернулась, села на стул, сжала кулаки и продолжила:

— Должны были поехать всей семьей. Но потом мама и папа решили, что меня от школы лучше не отрывать, а летом, если у меня все будет в порядке, купить путевку куда-нибудь типа "Артека". С Игорьком же у них тоже не получилось, потому что его, когда оформляли документы, не вписали маме в паспорт.

— А почему? — удивился Мамочка.

— Ну, не знаю, — дернула плечом Ирка. — Кажется, кто-то что-то в этой туристической конторе перепутал…

— В какой туристической конторе? — попытался ухватиться за ниточку Мамочка. — Может быть, вспомнишь хотя бы название? Попытаемся их найти. У них же наверняка есть контакт со своим представителем, который повез группу.

— Да не помню я, — махнула рукой Ирка. — Если бы могла вспомнить, давно бы уже позвонила. Вроде бы мама что-то такое говорила, но они перебрали несколько фирм. "Экстра плюс" — не "Экстра плюс"… То ли какое-то "Агентство Южного побережья", то ли агентство "Три Тэ". Я ведь пробовала уже звонить, — посмотрела она в мою сторону из-под своих длиннющих ресниц. — Весь телефонный справочник обзвонила, но моих родителей нигде в тургруппе не было.

"Ай да Ирка, — подумала я, — а. мы-то думали, что она сидела тут сложа руки!"

— Хорошо, — опять повернул Мамочка беседу в интересующее его русло. — Значит, когда выяснилось, что родители едут без вас?

— Да перед тем, как они уехали.

— А когда ты видела их в последний раз? Ирка задумалась.

— Днем, за день до того, как они уехали. Они убежали по делам. Мы завтракали вместе. Мама все переживала — как мы тут будем вдвоем с Игорьком. Ну рассказывала мне — где будут лежать деньги, сколько нужно тратить в день, какие меры предосторожности принимать. Потом они убежали и где-то были до вечера. Я уложила Игорька и сама легла спать, потому что утром хотела их проводить. Но они, видимо, не хотели будить меня. Я помню, что вроде бы в комнату заходили мама с папой. Мама поцеловала меня, папа погладил по руке, и они вышли. Думала, что я еще могу поспать минут пятнадцать, пока они будут завтракать, но проснулась уже оттого, что хлопнула форточка.

— Не понял, — покосился на форточку кухни Мамочка.

— Ну эта самая, — кивнула Ирка головой.

— А почему она хлопнула?

— Ну как же? Родители открывали дверь, захлопнули, от сквозняка закрылась и форточка.

— Понятно-понятно, — пробормотал Мамочка и запустил пальцы в свои вихры. — Ну, продолжай.

— Ну, остальное вы знаете, — отложила салфетку в сторону Ирка. — Я, естественно, все проспала. Потом встала, принялась готовить завтрак, пошла будить Игорька и обнаружила, что его нет.

— Скажи, — решил уточнить Мамочка, — так ты видела Игорька после того, как уехали родители, или нет?

— Нет, — уверенно ответила Ирка. — Я же говорю: я вечером уложила его спать, утром проснулась, его на месте нет.

— Интересно, очень интересно, — вскочил со своего места Мамочка и нервно начал мерить комнату шагами.

Положительно, этот человек не мог усидеть на месте дольше пяти минут.

Ирка принялась пересказывать день за днем, но ничего нового ни я, ни, видимо, Мамочка из ее рассказа не узнали. Прервал он ее только один раз, когда она рассказывала, как звонили родители, а она даже не успела им сообщить о том, что Игорек пропал.

— А кто звонил? — принялся выяснять подробности беседы Мамочка. — Мама или папа?

Ирка отвернулась к окну, нахмурилась и сказала:

— Сначала папа. Он просто со мной поздоровался, сказал, что у них все в порядке, передал трубку маме. Мама спросила — хватает ли мне денег, не случилось ли чего? И тут линия разъединилась.

— Разъединилась или мама закончила разговор?

— Ну… Скорее всего она закончила разговор. Я так поняла, что они говорили с чьего-то сотового телефона и им было неудобно его долго занимать. Мама сказала "целу…", и связь прекратилась. Не знаю, попрощалась она со мной или нет.

— Так-так-та-ак, — зачастил Мамочка, — очень интересно! А вы знаете, что…

Вдруг остановился он посреди комнаты, будто ошарашенный какой-то неожиданной мыслью.

Мысль, надо сказать, действительно, была чрезвычайно неординарна.

— А вы знаете, что! Имея на руках такие факты, с точки зрения чистой логики нельзя отметать тот вариант, что…

Тут вся комната поплыла у меня перед глазами, я откинулась к спинке стула, да так неудачно, что шарахнулась головой о трубу парового отопления. На лицах Ирки, Ямахи и Мамочки была написана одна-единственная мысль, которая только что пришла и мне в голову. Мамочка был абсолютно прав — с точки зрения чистой логики мы не могли отметать тот вариант, что Ирины родители забрали Игорька с собой!

Немая пауза длилась, наверное, с полминуты. Слышно было, как во дворе чирикают воробьи и какой-то автомобилист мучает стартер своего автомобиля, а тот простуженно кашляет, давая ему понять, что в таком состоянии он не может не только ехать, но даже передвигаться ползком.

Потом мы все сразу заорали. Заорали, перебивая друг друга, об одном и том же. Молчала лишь раскрасневшаяся Ирка. Ее расширившиеся в поллица глаза перебегали то на меня, то на Ямаху, то на Мамочку. Изложивши все вместе хором то, что мы вдруг одновременно подумали, мы опять замолкли.

— Нет-нет-нет, — забегал снова по комнате Мамочка, — это, конечно, бред. Они бы тогда наверняка или разбудили Иру, или, по крайней мере, оставили бы записку.

После этих слов Мамочка опять притормозил у косяка и посмотрел на нас дикими, безумными глазами.

— Форточка, — сказал он. — Форточка-форточка… Дверь. Форточка.

Я уже было подумала, что от долгих занятий чистой логикой у Мамочки начали зашкаливать шарики за ролики, как вдруг догадалась, что он имел в виду.

— Ира, — спросила я торжественным голосом, будто хотела посвятить ее в члены тайного ордена любителей жареных сосисок, — когда ты прибиралась в комнате, здесь, на кухне, ты не находила никаких записок?

Ирка еще не въехала, чем вызван мой вопрос, но в глазах Ямахи я уже увидела, что и она вот-вот догадается, что я имела в виду.

— Я здесь вообще не прибирала, — удивленно покосилась на нас Ирка. — Только лазила здесь, когда деньги искала.

— А не видела ли ты какую-нибудь бумажку?

Тут наша идея дошла и до Ирки. Она вдруг покраснела, нет, вернее, побурела, потому что стала похожа на спелый помидор сорта "бычья кровь", тяжело сглотнула слюну, медленно встала со своего места и полезла под стол. Естественно, мы ринулись туда же, да так, что я и Мамочка довольно' здорово треснулись лбами. Правда, в тот момент я даже не подумала о том, что очередной синяк очень невыгодно отразится на моей внешности. Никакие посторонние мысли, конечно, в голову прийти не могли, когда нужно было проверить ТАКУЮ гипотезу.

Под столом никакой бумажки не было. Мамочка напрягся и приподнял софу, которая стояла тут же, на кухне. Но и там ничего, кроме пыли, карандаша и пластмассового солдатика, не было.

— Холодильник, — прохрипел Мамочка, бросая софу на место.

Не выключая из сети, он наклонил холодильник так, что его передние ножки оторвались от пола. Что-то внутри агрегата звякнуло, покатились какие-то банки, но никто на это не обращал внимания. Мы вчетвером, как Аладдин на сокровища в пещере джинна, смотрели на обыкновенный бумажный листочек в клеточку.

Он аккуратненько лежал под холодильником бог знает сколько времени. То ли это, что мы искали, или нет, сказать было трудно, потому что листочек был абсолютно чист. Абсолютно чист с одной стороны.

Первой его схватила Ирка, повернула к себе и бросилась ближе к окну, как будто именно дневной свет мог пролить что-то новое на эту историю. Мы сгрудились вокруг записки, пыхтя и даже чуть отпихивая друг друга локтями, прочитали следующее:

"Ирочка! Будь умницей, деньги лежат там, где мы и договаривались. Не трать больше, чем мы тебе говорили. Денег должно хватить, потому что Игорька мы берем с собой. В последний момент удалось все уладить, так что занимайся, никто тебе мешать не будет. Целуем. Мама, папа".

Внизу под этим потрясающим по краткости и силе документом стояла приписка:

"С нас сувениры из Испании. Не скучай".

Родители Ирки прилетели в Москву на следующий день. От всего, что Ирка перенесла, у нее случился нервный срыв, и все оставшееся до приезда родителей время мы отпаивали ее валерьянкой. Хотя мы и ждали приезда Иркиных родичей, все мы втроем вздрогнули от громкого звонка во входную дверь. Еще с кухни я услышала возбужденный голос Игорька, который требовал дать и ему нажать на звонок. Ирка бросилась в коридор, мы услышали звук открываемой двери, и тут же на кухне, где мы сидели, захлопнулась форточка.

— Господи Боже мой, — пролепетала Иркина мама, — доченька, что с тобой? На тебе просто лица нет!

Ирка, подхватив на руки Игорька, еле сдерживала слезы. Наконец она нашлась, что сказать, и выдавила:

— Соску-у-училась.

Чтобы не мешать единению семьи, мы бочком протиснулись в коридор, обулись и, исподтишка подмигнув Ирке, пошли домой.

Так вот и закончилась эта история. Правда, несмотря на то, что мы вроде бы никаких героических подвигов не совершали и награда нам не полагалась, тем не менее моральное удовлетворение мы с Ямахой получили. Ну, хотя бы начать с того, что теперь каждые выходные мы гоняем с ней по Лужникам в обществе Мамочки. А уж только для того, чтобы познакомиться с таким парнем, стоит пройти через всякие ужасы и неприятности, уж вы мне поверьте!

А еще бальзам нам на душу пролила моя дорогая мамочка. Когда мы с Ямахой сидели у меня в гостях и уплетали на кухне оладьи с вареньем, мама рассказывала папе потрясающую новость от Марьи Семеновны. Оказывается, какие-то неизвестные тимуровцы подкинули ей ее хозяйственную сумку, в которой не только лежали все ее вещи, но также и деньги. Более того, денег было больше, чем она взяла с собой в магазин, когда ее сумку увели роллеры. Так что, как бы ни убеждала нас жизнь в том, что злых, вредных, психованных людей вокруг больше, чем добрых и нормальных, "с точки зрения чистой логики", как выразился бы Мамочка, есть надежда, что все-таки остальным нормальным как-то можно в этой жизни существовать, особенно если они будут держаться друг друга…