"Все явное становиться тайным" - читать интересную книгу автора (Трушкин Андрей)

Глава VII ЯHATAXA

Когда нам надоело сидеть дома, мы решили двинуть в Лужники с тайной мыслью, что Мамочка пораньше сорвется с работы и приедет обкатывать свою любимую рампу.

Как и в прежние дни, вокруг стадиона сновала тьма народа. Одни тянули на своих жутко скрипящих, будто просящих о помощи тележках какой-то товар, другие — с не менее громоздкими приспособлениями для перевозки — двигались им навстречу. Между челноками, рассерженно сигналя, медленно передвигались автомашины, юркими воробьями скакали дети и, срезая углы, по парковым дорожкам носились роллеры.

Мы два раза совершили круг почета вокруг тусовки, но Мамочку не заметили. Пришлось нам сесть на лавку и, ожидая его, наслаждаться солнцем.

Тем временем роллеры затеяли какую-то игру. Они разбились на две команды, потом встали на дорожке, которую с двух сторон замыкали канализационные люки. Один из парней вынул из-под куртки летающую тарелку, другой свистнул, и игра началась.

В правила мы въехали довольно скоро: для победы необходимо было положить тарелку на канализационный люк, который охраняли противники. Тарелку можно было перекидывать по воздуху, швырять по земле и даже перекатывать. Атаки были довольно жесткими — разрешено было толкаться и всячески мешать противной стороне. Для того чтобы тебя не сбили с ног на асфальт, нужна была быстрота.

Тарелка то и дело мелькала в воздухе, роллеры, выписывая самые невероятные кривые, бегали вслед за ней, и мы так увлеклись игрой, что не заметили, как к нам подрулил Мамочка.

— Ну что? — спросил он, наклоняясь сзади над нашими головами. — Нашли своего изверга рода человеческого?

— Привет, Мамочка! — обрадовались мы.

Да-да, именно обрадовались, потому что Мамочка был из тех людей, которые непонятным, непостижимым образом сразу располагают к себе. И не сказать, чтобы он был потрясающе красив, но он излучал такое обаяние, что рядом с ним трудно было себя почувствовать чужим и никому не нужным человеком.

— Нет, не нашли мы того парня, — пришлось честно признаться. — Хотя очень бы хотелось.

— Я тоже наводил справки, — обогнул Мамочка скамейку и присел рядом с нами. — Конечно, трудно сказать по одежде — сегодня человек так оделся, завтра — эдак. Но вроде бы среди моих знакомых похожего субъекта не наблюдалось.

— Слушай, Мамочка, — вдруг расхрабрилась я. — Знаешь, сложилась такая ситуация, короче… в общем…

— В общем и целом, — добавила за меня Ямаха, — ей нужно срочно на коньках научиться кататься.

— Срочно — это как? — поинтересовался Мамочка.

— Срочно — это сегодня-завтра, — бухнула Ямаха.

Мне сразу было видно, что Мамочка хотел при этих словах расхохотаться, но, не желая нас обидеть, он сдержал смех и только улыбнулся.

— Нет, правда, — вступилась я за Ямаху. — Мне очень надо хотя бы какие-то основы, азы изучить.

— Ну-у-у, — протянул Мамочка. — Конечно, способности у всех разные. Попробовать можно, — наконец решил он, внимательно оглядывая меня. — Скажи, а ты на коньках зимой каталась?

— Каталась, а как же? — ответила я. — Даже на фигурное катание ходила.

— А, — поднялась бровь у Мамочки. — Ну тогда, может быть, что-то и выйдет. Коньки-то у вас какие?

— Коньков нет. Да и денег тоже, — опять встряла Ямаха.

Я ей поразилась. Ну надо же! — только стоило ей почувствовать, что из Мамочки можно веревки вить, как она тут же принялась этим заниматься.

— Ну вы, блин, девчонки, даете! — развел руками Мамочка. — Как же можно научиться кататься за два дня, да еще и без коньков?

— Ну, пожалуйста, — опять вклинилась в разговор я. — Может быть, можно у кого-нибудь на время взять, напрокат там… Просто на хорошие коньки сразу денег у меня не хватит, а за прокат заплатить — пожалуйста.

— Да… — почесал щетину Мамочка. Чувствовалось, что он сомневается, стоит ли с нами связываться.

Конечно, мы его понимали. Ведь хорошие коньки, скажем прямо, стоят недешево… Все было бы гораздо проще, если бы мы могли объяснить Мамочке, зачем нам все это нужно. Но приходилось лишь наивно хлопать глазами и пытаться давить на его доброту, что, надо сказать, нам с Ямахой в конце концов и удалось.

— Ладно, — вздохнул Мамочка, — размер-то у тебя какой?

— Тридцать седьмой! — быстро подсказала я.

— Остались у меня от младшего братишки коньки. Начал он было кататься, взялся резво, но шлепнулся пару раз, и маманя запретила ему всеми этими делами заниматься. Зрение у него слабое, — пояснил он, видимо, испугавшись, что мы примем его братишку за труса. — А там, знаете как, не дай бог сотрясение какое-нибудь, с сетчаткой что произойдет. Короче, — тряхнул он головой, — коньки есть. Ждите меня здесь, через сорок минут я буду.

Он сорвался с места, приветственно махнул компании парней и девушек, которые отдыхали после первого тайма своей бешеной игры, и вскоре скрылся в аллее.

— Во дает! — восхищенно ответила Ямаха. — Я уж думала, что таких парней-то и не осталось.

— Посмотрим, что дальше будет, — осторожно сказала я. — А может, он потом клеиться начнет?

— Не-е-е, вряд ли, — подмигнула мне Ямаха. — Ну, а если начнет, мы-то знаем, что с этим делать.

Надо сказать, что проблемы с пацанами у нас с Ямахой начались относительно недавно, как только мы стали ходить на дискотеки. До этого момента мы и не подозревали — сколько кругом в личине самых обыкновенных заурядных людей ходит идиотов, тупиц и балбесов. После пары довольно неприятных инцидентов на дискотеке мы разработали целую систему по отшиванию. Можно было бы, конечно, не ходить на подобные мероприятия, но танцевать ведь хочется! Так неужели, решили мы, из-за всяких придурков мы будем себя лишать этого удовольствия. Ну уж нет! И мы решили, как сказано в одной книге, «сделать из лимона лимонад». То есть неприятные ситуации превратить в веселую развлекуху.

Когда к нам после очередного танца подкатывал какой-нибудь прыщавый мэн с руками до колен и глазами навыкате, мы применяли один из разработанных и постоянно совершенствовавшихся нами приемов.

Например, если кто-то начинал ходить кругами вокруг Ямахи, я подходила к ней и громко, так, чтобы было слышно особо ретивому поклоннику, шептала:

— Ямаха, твой опять кого-то замочил! Чуть в милицию не загребли! Он мне на пейджер звонил — сейчас тут будет!

После этой фразы прилипчивых парней сносило с тангшлощадки, как ураганом тополиный пух с веток.

Для разк образия можно было поприкалы-ваться по-другому. Скажем, когда я замечала, что Ямахе срочно нужна была помощь, я проходила мимо нее и, сделав удивленные глаза, восклицала:

— Как, ты уже выздоровела?! Или тебя временно выпустили?

В общем, с нашим опытом по отшиванию отделываться от парней нам было совсем не трудно…

В игре ролл ров еще не закончился второй тайм, когда опять сзади неслышно к нам подъехал Мамочка и мне на колени упала пара шикарных «блэйдеров».

— Держи, — улыбнулся Мамочка. — Вернешь, как на свои накопишь.

— А можно прямо сейчас попробовать? — загорелись глаза у меня.

— Давай, — мотнул головой Мамочка. — Только, чур, внимательно слушать, что я говорю.

Я быстро скинула свои кроссовки, натянула уютные сапожки коньков и попыталась встать и поехать. Вначале мне показалось, что кто-то постоянно дергает у меня из-под ног землю. Раскинув широко руки, как будто собираясь взлететь, я двинулась вперед, сделала шаг, другой, третий.

— Ну, молодец! — похвалил меня Мамочка. — Для первого раза неплохо — хоть не упала. И все-таки надень вот это.

Он протянул мне наколенники и налокотники и, невзирая на мои протесты, нахлобучил на меня шлем.

— Земля, понимаешь ли, — жесткая, — развел он руками. — Впрочем, скоро ты это сама почувствуешь. А теперь — слушай внимательно!

Тут Мамочка, словно профессор на кафедре, стал прогуливаться вдоль скамейки и, будто читая лекцию, декламировать:

— Прежде чем встать на коньки и рвануть по тротуару в неизвестное будущее, подумай о том, как ты будешь тормозить.

Выйдя на улицу в новой экипировке, ты с удивлением обнаружишь, что стоять на своих двух не так просто, как ты предполагала. Убедилась? Убедилась…

Дело в том, что площадь соприкосновения колес с землей гораздо меньше, чем у ступни. Поэтому для того, чтобы первый шаг не сделал из тебя Ван Дамма, растянувшегося в своем излюбленном шпагате, научись держать равновесие.

Для начала можно потренироваться в коридоре, держась за стенку. А если коридор достаточно длинный, можно опробовать, как скользят колеса.

Делать первые «уличные» шаги можно на хоккейной площадке (удержать равновесие помогут бортики). Есть и другой способ: взять с собой приятеля и, держась одной рукой за его мужественное плечо, попытаться проехать несколько метров по асфальту. Ни в коем случае нельзя проводить первые опыты освоения роликов в людных местах, а тем более рядом с транспортными магистралями. Ролики — вещь коварная, и куда они тебя занесут — неизвестно. Если тебе не дорого собственное здоровье, то подумай хотя бы о том, сколько может стоить помятый бампер автомобиля, а тем более ветровое стекло, которое ты можешь разбить.

Катание на роликах сродни движению на коньках по льду. Принцип — тот же самый. Сначала вперед выносится одна нога, потом — другая. Ноги и руки чуть согнуты, корпус наклонен вперед. Но — раз ты рассекала лед, занимаясь фигурным катанием, это ты знаешь и без меня.

После того, как ты научишься держать равновесие, перед тобой неизбежно встанет следующая проблема: как сбросить с таким трудом набранную скорость? Если на твоих коньках есть специальное приспособление сзади ботинка, которое, собственно говоря, и призвано служить тормозом, то твоя задача облегчается. Чтобы остановиться, тебе просто-напросто нужно перенести вес тела на левую ногу, а тормозом правого ботинка зацепить асфальт. Будь осторожна, не делай этого на большой скорости, а также резко. Помни: при таком виде остановки тебя будет заносить немного вправо. Если ты тормозишь левой ногой, то все правила выполняются с точностью до наоборот.

Есть еще одна феня — T-STOP. Этот способ назван так, потому что перекрещенные ноги роллера во время остановки напоминают букву «Т».

Перед тем как ты задумал сбросить скорость, согни ноги в коленях, балансируя, чуть расставь руки в стороны. Правая нога идет вперед, левая, оторвавшись от асфальта, подтягивается к пятке правой. Торможение происходит за счет трения колес левого ботинка об асфальт.

Этот способ наиболее популярен у роллеров, которые уже не относят себя к начинающим, но не могут причислить себя и к профи. T-STOPom нельзя пользоваться на высокой скорости, а также при спуске с горы.

Кроме того, за удовольствие тормозить таким образом приходится платить, и довольно дорого — колеса на ботинке левой, тормозящей, ноги иногда не выдерживают такого «варварского» обращения и ломаются.

Уф! Краткий инструктаж закончен! — плюхнулся на скамейку Мамочка.

— Браво! — захлопали мы с Ямахой в ладоши…

Выслеживание банды роллеров мы начали с того, что прогуляли школу (увы, это стало становиться традицией!). Утром, естественно, мы сделали вид, что очень торопимся вкусить плод учебы и расколоть орешек знаний, но, встретившись с Ямахой недалеко от школы, пробрались в ближайший сквер и затаились там на полчаса, как вьетнамские партизаны в ожидании американских агрессоров.

— Ну как? — наконец толкнула я Ямаху. — Как думаешь, шнурки еще в стакане?

Ямаха посмотрела на часы, пожала плечами и сказала:

— Думаю, уже по работам разошлись.

Мы сделали контрольный звоночек домой — осторожность никогда не помешает — и вернулись ко мне.

Прежде чем начать тотальную охоту на роллеров-грабителей, нам нужно было подготовить реквизит. Я вытащила из шкафа самое минимальное мини, которое у меня было, и отдала Ямахе. Кофточку Ямаха оставила свою, еще полчаса ушло на ее макияж с тем, чтобы она казалась старше своих лет.

Я взяла сумочку мамани, ту самую, с которой она обычно ходила раз в год в театр, мы набили ее пачками «денег», нарезанных из газет, кинули туда пудреницу, губную помаду и крепкую бельевую веревку для того, чтобы ею связать добычу. То, что мы вдвоем справимся с преступником, у нас не вызывало сомнений — уж больно он казался хлипким в полевой бинокль.

Мне тоже пришлось переодеться. Я втиснулась в коньки, которые одолжил нам Мамочка, застегнула алюминиевые бакли, выкинула из карманов джинсов все, что могло мне помешать быстро бежать, забрала волосы в резинку, застегнула куртку от спортивного костюма и сказала:

— Ну, я готова!

План у нас был простой, не гениальный, но, как мы надеялись, достаточно эффективный. Маха, изображая местную матрешку, набитую деньгами, которая с утра до вечера только и знает, что порхать между супермаркетами, должна была прогуливаться по нашему району. Я же из-за ближайшего угла — следить за ней. Потом, заметив преследование того объекта, который нас интересовал, я должна была пристроиться незаметно ему в «хвост» и, как только он стянет у Ямахи с плеча сумочку, сделать ему банальную подножку, от которой он наверняка полетит вверх тормашками на асфальт.

Мы вошли в лифт. Тот тихонько, будто воющая собака, взвизгнул, и на душе у меня стало нехорошо и тревожно. Вообще-то я часто бываю самонадеянной, но в данном случае мне казалось, что предусмотрена каждая мелочь. Я, например, даже вооружилась милицейским свистком для того, чтобы при необходимости нагнать на грабителя страху и заставить его впасть в панику.

Ямаха вышла во двор, и через минуту я, как подкованная лошадь, цокая колесами о ступеньки, стала за ней следить.

Надо сказать, что кататься в это прекрасное весеннее утро, когда весь класс корпел над сочинением типа «Образ Печорина как яркий пример мужчин-пофигистов того и нашего времени», было приятно. Я рассекала по улице, наслаждаясь мягким шуршанием классных колес. Будущее приключение будоражило мне кровь намного больше, чем когда я заваливалась на диван с каким-нибудь триллером. Читать о погонях и потасовках куда как менее увлекательно, чем участвовать в них самим, думалось мне.

Однако через два часа непрерывного катания я почувствовала, что ноги мои уже гудят, спина взмокла от пота и прическа, если этим словом можно было назвать колтун у меня на голове, растрепалась. Наконец я не выдержала, быстро догнала Ямаху, и мы вместе присели на какую-то скамейку.

— Слушай, что-то я устала, — пожаловалась я. — Может, зря мы это затеяли во время уроков? Небось наши грабители сидят сейчас где-нибудь, скрипят перьями, записывают закон Менделеева — Клапейрона, а мы тут дурака валяем, того и гляди на родоков наткнемся или на участкового.

— Ничего-ничего, — ободрила меня Ямаха. — Нельзя же сразу так сдаваться, может, еще и повезет.

И нам повезло.

Во время хождений по микрорайону я не могла держаться от Ямахи на одной и той же дистанции. Когда впереди была прямая, мне приходилось прятаться за гаражами или стоять за углом дома. Когда дорожка петляла через двор, я объезжала его сбоку, держа в поле зрения Ямаху. И надо же было так случиться, что, когда мне

нужно было быть к Машке как можно ближе, я оказалась от нее слишком далеко.

Ямаха, наверное, в пятнадцатый раз завернула за угол супермаркета, я остановилась, чтобы поправить сбившийся носок и в очередной раз загнать волосы под резинку. Потом я неспешно подъехала к углу дома и, почти не таясь, выглянула наружу. То, что я увидела, меня одновременно испугало и неприятно поразило.

В двух шагах от ничего не подозревающей Ямахи, которая от меня была не ближе, чем в ста метрах, мчался роллер. Скорость он набрал порядочную, потому что куртка его так парусила от ветра, что казалась надутой воздухом, как небольшой воздушный шар.

— Ямаха!!! — заорала я что было сил. — Атас!!!

Машка оглянулась, но было уже поздно. Парень сдернул сумочку с ее плеча и ринулся прочь. Но он не знал, что мы приготовили для него ма-а-аленький сюрприз. В случае провала операции мне пришлось бы объяснять мамане пропажу ее театральной сумочки, поэтому я решила подстраховаться — мы прикрепили ее к руке Ямахи тонкой, но крепкой капроновой леской. Роллер, уже, видимо, раскатавший губу на нашу собственность, вдруг с изумлением почувствовал, что чужая сумка, будто живая, дернула его за руку и опрокинула наземь.

Не удержалась на ногах и Ямаха. Для того чтобы создать ей более привлекательный и беззащитный вид, я заставила надеть туфли на шпильках. Теперь это обстоятельство нас подвело. Если бы она была обута в кроссовки, то, может быть, и устояла бы на ногах. Но ноги ее подогнулись, и она, обдирая себе коленки, шваркнулась на асфальт.

Я мчалась к этой свалке на всех парах, так что ветер тут же высушил пот у меня на лбу. Роллер отползал в сторону на четвереньках, Маха подтягивала к себе сумку, пыталась встать, а я визжала что-то невразумительное в одно слово:

— Стойнетострелятьбудугадпаразитсволочь-идиотсейчасдогонюубьюнетохужебудетмилиция-помогите!

Роллер этого крика испугался, пожалуй, больше, чем живой сумки, выпрыгивающей у него из руки, вскочил на ноги и дал ходу. Но как бы он ни был натренирован, он только набирал скорость. А я уже летела рассерженной осой в его затылок. Нас разделяло буквально метров пять.

Я примерилась, как бы половчее сделать этому гаду подножку, занесла правую ногу, но промахнулась и от этого завертелась на месте волчком. А чтобы не упасть, широко раскинула в стороны руки. Покружившись ветряной мельницей секунды две, я вернула потерянное равновесие, сориентировалась и бросилась вслед за грабителем.

Не оборачиваясь, он рвался вперед так, будто через десять метров его ожидала большая шоколадная олимпийская медаль с лентой через плечо. Пыхтя от злости, я опять заорала что-то вроде: «Держи вора, пока я не рассердилась!» И, как учили, согнула ноги в коленях, наклонила корпус вперед и принялась размахивать руками, пытаясь придать телу необходимую инерционную скорость. Расстояние между нами стало сокращаться.

Но рано я обрадовалась, потому что вдруг передо мной нарисовалась небольшая — всего ступенек в двадцать — лестница. Грабитель, словно кошка, присел и мгновенно, будто подброшенный мощной пружиной, вскочил на железные перила. Ловя точку равновесия, он застыл в позе, похожей на китайский прием ушу «Отойди, а то разревусь», и помчался вниз.

Я летела за ним с еще большей скоростью, но, увы, не по перилам, а по ступенькам. И хотя было их там немного, мне хватило. Пытаясь дотянуться до перил, чтобы как-то погасить скорость и удержаться на ногах, я наклонила корпус чуть больше, чем следовало, вперед. Тут же нога моя запнулась, и серый, в пупырышках закатанных в него камней, асфальт бросился мне в лицо и звонко, как родная тетя, приехавшая из Житомира, чмокнул меня в щеку.