"10 фатальных ошибок Гитлера" - читать интересную книгу автора (Бевин Александер)

Глава 16 Западные союзники наносят удар

В июле 1942 года, когда Роммель остановился всего в 60 милях от Александрии, а на Востоке немцы стремительно продвигались к Сталинграду и Кавказу, перед западными союзниками встали два серьезных вопроса: что именно нужно сделать англичанам и американцам, чтобы помочь России победить Гитлера, и станет ли Сталин искать сепаратного мира с Германией.

Американские и британские лидеры прекрасно понимали, что они не смогут победить Германию без Советского Союза. Между тем Иосиф Сталин, горько жалуясь, что союзники взвалили все бремя войны на Красную армию, начал в Стокгольме искать мира с немцами.

Западные лидеры не думали, что эти пробные шаги будут иметь слишком большое значение, если Великобритания и США начнут активные боевые действия, непосредственно на территории Германии и отвлекут внимание Гитлера от Советского Союза, как того многие месяцы требовал Сталин. Однако активность британских и американских лидеров была, в сущности, парализована спорами о том, что они должны предпринять в такой ситуации.

Американцы во главе с Джорджем С. Маршаллом, начальником генштаба, хотели высадиться уже в 1942 году в районе Шербура в Нормандии силами пяти десантных дивизий (операция «Кузнечный молот»). Англичане же продолжали настаивать на том, что военные действия должны сочетать в себе массированные бомбардировки германских городов и осторожные операции в бассейне Средиземного моря.

Президент Франклин Рузвельт яснее других видел, что западные союзники должны показать Сталину, что Россия не брошена воевать один на один с Гитлером. Он решил, что американцы должны где-нибудь воевать с немцами в 1942 году. Поскольку с мыслью о высадке на территории Франции благодаря активному сопротивлению британской стороны пришлось расстаться, Рузвельт разрубил гордиев узел и распорядился, чтобы американцы нанесли удар в Северной Африке.

Рузвельт предоставил Маршаллу решать, куда именно должны направиться американцы в Африке — либо выступить в качестве поддержки набирающей силы британской 8-й армии, которая собиралась бросить вызов Роммелю в районе Эль-Аламейна, либо высадиться во французской Северной Африке (Марокко, Алжире или Тунисе), контролируемой вишистским правительством.

Маршалл понимал, что 8-я армия останется под командованием британского генерала сэра Бернарда Монтгомери, и поэтому предпочел высадку во французской Северной Африке (операция «Гимнаст»), куда он сумел назначить командующим своего протеже, генерал-лейтенанта Дуайта Д. Эйзенхауэра.

«Гимнаст» представлял собой старый английский план, который подразумевал высадку десанта в Алжире в случае, если 8-я армия одержит решительную победу в Ливии и прорвется к границе Туниса. Поскольку теперь Монтгомери был облечен властью в Эль-Аламейне, целью «Гимнаста» (позже название операции изменили на «Факел», потому что так оно звучало величественнее) было захватить Тунис, прежде чем туда попадут немцы, и вынудить немецкую танковую армию «Африка» и итальянцев сдаться.

«Факел» сразу же давал преимущества, на которые рассчитывал Рузвельт: когда Сталин услышит об этом плане, он перестанет жаловаться на задержки с открытием второго фронта. Однако решение повернуться к Средиземному морю возбудило подозрения у американских аналитиков, которые решили, что Черчилль втягивает Соединенные Штаты в реализацию стратегии «мягкого подбрюшья». Они боялись, что все это приведет к высадке войск в Италии и, возможно, в Греции, роковым образом сорвав план столкновения с немцами на берегах Франции.

Президент Рузвельт меньше беспокоился, потому что надеялся, что «воздушная война плюс русские» смогут одолеть Гитлера и атака через Ла-Манш может оказаться ненужной.

Военная мощь западных союзников не была сконцентрирована в наземных войсках, как в случае Германии и России. Соединенные Штаты и Великобритания придавали огромное значение военно-воздушным силам и флоту. Рузвельт установил лимит в 90 дивизий для Европы и Тихого океана, а англичане мобилизовали 27. Многие американские дивизии даже еще не были сформированы, и только 70 из них вообще добрались до Европы. У немцев же имелось в действующей армии 260 дивизий, а у русских — намного больше.

Союзники решили вторгнуться во французскую Северную Африку, но не определились, когда это сделать и в каком именно месте. Из-за проблем со снабжением и переброской войск американские начальники штабов назначили дату 8 ноября и объявили, что они планируют ограничить район высадки западным побережьем Марокко, прежде всего окрестностями Касабланки.

Англичане были потрясены. Вторжение, говорили они, необходимо провести на Средиземном море, на алжирское побережье, чтобы войска как можно быстрее продвинулись к Тунису.

Американцы выбрали Касабланку, расположенную в 1100 милях от Туниса и Бизерты — главных тунисских портов, поскольку они боялись, что французы станут оказывать упорное сопротивление в Алжире, а немцы в это время могут прорваться через Испанию, захватить Гибралтар, перекрыть Гибралтарский пролив и помешать доставке снаряжения и боеприпасов войскам союзников.

Англичане были встревожены такими чрезмерными предосторожностями и возразили, что американский план позволит немцам захватить Тунис, ликвидировав таким образом саму цель операции. Эйзенхауэр склонялся к британской точке зрения и предложил отменить высадку десанта в Касабланке.

Однако Маршалл не принял во внимание возможность того, что линии коммуникаций могут быть перерезаны у Гибралтара, и Рузвельт приказал американцам высадиться в Касабланке, чтобы иметь базу снабжения в Атлантике, и в Оране — в 250 милях к западу от города Алжир.

Маршалл предложил, чтобы англичане высадились через несколько дней в Алжире, в нескольких пунктах восточнее по побережью. Рузвельт также хотел, чтобы британцы не заносились. Он резонно утверждал, что французы злы на англичан, которые в 1940 году, после поражения Франции, захватили корабли бывших союзников, а позже, в мае 1942 года, вторглись во французскую колонию на Мадагаскаре. 135 тысяч французских солдат и офицеров, вероятно, могли бы оказать сопротивление англичанам, но вряд ли сумели бы устоять перед американцами.

Черчилль собирался свести к минимуму участие англичан в операции, но заявил, что Алжир, самый большой город и нервный центр французской Северной Африки, должен быть оккупирован в то же время, что Оран и Касабланка. Рузвельт и Черчилль в конце концов согласились на совместный американо-британский десант в Алжире одновременно с высадкой в других пунктах.

Однако во время обмена мнениями идея высадки десанта далеко на восточном побережье Алжира была отвергнута, лишив тем самым союзников шанса на быструю победу в Северной Африке и затягивая развертывание активных действий в бассейне Средиземного моря.

В конце концов определили, что Западное оперативное соединение, эскортируемое боевыми кораблями ВМФ Соединенных Штатов, имея в своем составе 24 500 американцев под командованием генерал-майора Джорджа С. Паттона-младшего, будет высаживаться в Касабланке. 102 корабля (из них 29 транспортных) отправились непосредственно из Хэмптон-Роудс, штат Виргиния. Центральное оперативное соединение с эскортом кораблей королевского военно-морского флота, насчитывая 18 500 американских солдат и офицеров под командованием генерал-майора Ллойда Р. Фреденалла, направлялось в Оран. Соединение вышло из порта Фирт-оф-Клайд в Шотландии.

Восточное оперативное соединение, также отправившееся из Клайда с охранением из британских кораблей и имевшее в своем составе 9000 англичан и 9000 американцев плюс 2000 английских командос, должно было высадиться в Алжире. Соединением командовал американец, генерал-майор Чарльз В. («Док») Райдер.

Сразу же после высадки на берег все силы союзников в Алжире должны были войти в состав только что созданной британской 1-й армии, которой командовал генерал-лейтенант Кеннет А. Андерсон, и двигаться к Тунису.

8 ноября американцы и англичане высадились в Северной Африке. Это произошло через пару недель после того, как 8-я армия генерала Монтгомери у Эль-Аламейна наконец атаковала слабую и плохо обеспеченную группировку Роммеля.

В большинстве случае сопротивление французской армии было символическим (хотя случалось и иное). Самолеты французских ВВС все куда-то пропали, их почти никто не видел. Однако французский военно-морской флот дрался упорно.

Десантники американского Западного оперативного соединения Джорджа Паттона высадились в трех пунктах на марокканском побережье Атлантики. Основные силы высадились в Федале, в 15 милях от Касабланки, остальные — в Мехдии, в 45 милях дальше на север, а также у Сафи, в 140 милях к югу от Касабланки.

Федала являлась ближайшим пунктом возле Касабланки, пригодным для высадки десанта. Кроме того, это был единственный большой и хорошо оборудованный порт в данной части Африки.

Мехдия же располагалась недалеко от Порт-Льютея, на аэродроме которого имелась единственная бетонная взлетно-посадочная полоса в Марокко. В Сафи можно было организовать оборону, имея в виду возможное наступление большого французского войскового контингента из глубины страны, из Марракеша. Кроме того, там имелся порт, где могли быть выгружены средние танки. Новые тяжелые танки «в тот момент, не были готовы к участию в операции «Факел».

Сопротивление французской армии при Федале и Сафи было незначительным, и к полудню 8 ноября американцы выполнили поставленные задачи. Только в Мехдии французские войска по-настоящему упорно сопротивлялись. Бои прекратились 11 ноября, после того как старший французский офицер в Северной Африке адмирал Франсуа Дарлан подписал соглашение о прекращении огня.

Между тем 8 ноября к северу от Касабланки в 7.04 утра развернулся морской бой между американским линкором «Массачусетс» и двумя французскими тяжелыми крейсерами, береговыми батареями и линкором «Жан Барт», который стоял на якоре в гавани Касабланки.

Огнем с американского линкора были уничтожены орудия главного калибра «Жана Барта». Другие американские боевые корабли отразили атаки на транспортные суда, предпринятые легким французским крейсером и восемью эсминцами. Только один французский корабль вернулся неповрежденным, однако и американским кораблям эскорта был нанесен серьезный ущерб.

Высадка Центрального оперативного соединения в Оране и Восточного оперативного соединения в Алжире произошла при незначительном сопротивлении противника.

Главной целью Эйзенхауэра было собрать свои войска, обеспечить коммуникации и двинуться на Тунис, надеясь добраться туда раньше немцев.

Однако Атласские горы на востоке Алжира оказались труднопроходимыми, что очень затруднило доставку продовольствия и боеприпасов войсковым соединениям. Теперь американцам пришлось расплачиваться за свою чрезмерную осторожность, из-за которой они отказались высадиться ближе к Тунису.

Германский флот с 1940 года считал, что Тунис — ключевой пункт в Средиземном море, потому что здесь сходились транспортные пути стран Оси в Африке и имелась идеальная база, откуда можно было начать вторжение на Сицилию, а затем и дальше на материк, в Италию. Немецкие адмиралы полагали, что союзники попытаются захватить Тунис при первой же возможности.

Подобное мнение имело достаточно подтверждений. Германское министерство иностранных дел было завалено потоком новостей, многие из которых с самого начала были устаревшими. Например, сообщение из Ватикана точно указывало на факт высадки, однако в нем говорилось, что десант запланирован на период с середины октября до середины ноября. Неудачная попытка англо-канадского рейда на Дьепп во Франции 19 августа еще больше должна была насторожить немцев. Она показывала, что никакой высадки на континент в 1942 году не будет, то есть неприятностей прежде всего стоит ожидать со стороны французской Северной Африки.

Адольф Гитлер ничего не делал, чтобы подготовиться к ожидаемому вторжению. Но, как только оно свершилось, он быстро направил туда свои войска, пусть и незначительные, стремясь удержать плацдарм в Тунисе. Утром 9 ноября он предоставил свободу действий Альберту Кессельрингу германскому командующему в Средиземноморье.

В тот же день Кессельринг отправил группу истребителей и две группы пикировщиков, а также часть 5-го парашютного полка, чтобы они заняли аэропорт города Тунис, а ночью 12 ноября — и сам город.

Кроме того, Гитлер оккупировал ту часть Франции, которая управлялась правительством Виши, и захватил французский остров Корсику. Оккупация (операция «Антон») началась 11 ноября и через три дня была закончена.

Шок, который был вызван этим актом, заставил многих французских офицеров в Северной Африке перейти на сторону союзников.

Немцы не стали немедленно захватывать порт Тулон, где на якоре стояло значительное количество оставшихся кораблей французского флота. Они надеялись, что смогут сохранить этот флот для нужд стран Оси, а адмирал Дарлан безуспешно пытался заставить корабли уйти в Северную Африку.

27 ноября, заминировав выходы из гавани, немецкие войска напали на базу Тулон с целью захвата кораблей. Французские команды сами затопили свои корабли, включая линкор «Страсбург», прямо на глазах у немцев.

Генерал Вальтер Неринг, бывший командир корпуса «Африка», 15 ноября предпринял наступление в Тунисе в качестве командующего 90-м корпусом, хотя у него было всего около 3000 солдат. Он не стал ждать, пока войска сконцентрируются, и нанес удар на западе. Французская дивизия в Тунисе под командованием генерала Жоржа Баре, хотя и была намного сильнее, отошла назад, в Алжир, в надежде соединиться с союзниками до прямого столкновения с немцами.

11 ноября генерал Андерсон направил войска на захват порта Бужи в 110 милях к востоку от Алжира, а на следующий день взял порт и аэродром Боне, в 60 милях от тунисской границы. Транспортные суда начали доставлять грузы и войсковые подразделения в оба порта.

Андерсон направил английские 78-ю и 6-ю танковые дивизии в Тунис. 17 ноября часть этих подразделений добралась до Джебель-Абиод в 50 милях от Бизерты и там вступила в бой с небольшим германским парашютным батальоном, которым командовал Рудольф Витциг, тот самый офицер, который в 1940 году захватил бельгийский форт Эбен-Эмаель.

Другая часть англичан захватила Табарку в нескольких милях к западу. Днем раньше британский парашютный батальон взял Сук-эль-Арбу к югу от Табарки и в 80 милях от Туниса. Между тем американский 509-й парашютный батальон высадился поблизости от Тебессы, недалеко от тунисской границы, чтобы прикрыть южный фланг войск союзников и обезопасить аэродром. Еще через два дня батальон проделал восьмидесятимильный бросок на юго-восток и взял Гафсу всего в 70 милях от залива Габес.

Генерал Андерсон приостановил продвижение своих войск, чтобы собрать их в единый кулак, и позволил немцам расширить свой плацдарм. 17 ноября немецкий парашютный батальон из 300 человек под командованием капитана Вальтера Коха прорвался на запад, действуя против французских частей, которыми командовал генерал Барре. Французы отошли по центральной дороге Меджез-эль-Баб в 35 милях от Туниса, где находилась имеющая большое значение переправа через реку Меджерда. Там французы соединились с британским парашютным батальоном и американским артиллерийским батальоном.

Генерал Барре получил ультиматум уйти с алжирской границы. Это был настоящий блеф со стороны капитана Коха, поскольку у него было в десять раз меньше солдат, чем у союзников. Когда Барре попытался выиграть время, немцы открыли огонь. Вскоре после этого «Ю-87» начали бомбить позиции союзников, которые понесли значительный урон. Слова Коха обрели дополнительный вес.

Германские парашютисты тем временем провели две демонстративные атаки, сопровождавшиеся большим шумом. Союзники начали думать, что у противника масса солдат. После этого незначительное количество немцев переправились через реку и стали имитировать яростный штурм. Это для союзников оказалось уже чересчур. Они оставили переправу неповрежденной и быстро ретировались на 8 миль назад.

Тем временем другие быстро продвигавшиеся немецкие части взяли Суссе и Сфакс, а 20 ноября два итальянских батальона, выступившие из Ливии, вышли на побережье у Габеса, вовремя успев остановить движение на город американского 509-го парашютного батальона.

22 ноября небольшая германская танковая колонна оттеснила французов со слияния дорог в Сбейтле и повернула их к итальянцам, которые, в свою очередь, заставили отступить части 509-го парашютного батальона.

25 ноября Андерсон наконец начал наступление на Тунис тремя колоннами, усиленными танками и моторизованной пехотой 1-й американской танковой дивизии, которая стремительно преодолела 700 миль, двигаясь из Орана. К этому времени германские силы утроились, хотя немцы все еще значительно уступали союзникам по численности.

Парашютисты из батальона майора Витцига сдерживали продвижение северной колонны и в конечном итоге остановили ее совсем с помощью устроенной 30 ноября засады. Центральная колонна с сотней танков двинулась по дороге на Куджу, что в нескольких милях от Тебурбы. Однако на следующее утро десять немецких танков при поддержке двух пехотных рот прорвались на юг и ударили по южному флангу противника, заставив союзников прекратить продвижение.

Тем временем третья колонна атаковала Меджез-эль-Баб, частично окружила там группу Коха и стремительно направилась в Джедейду, всего в 12 милях от Туниса. Днем семнадцать американских танков добрались до аэродрома в Джедейде и уничтожили двадцать самолетов противника.

Немецкие зенитные орудия вывели из строя три танка, а остальные отступили, но неожиданный удар встревожил Неринга. Он приказал своим войскам отойти к небольшому плацдарму в районе города Тунис, оставить Бизерту и все пункты западнее Джедейды и на всем побережье к югу от Туниса. Это означало потерю связи с Ливией и Роммелем. 28 ноября на место прибыл разъяренный Кессельринг и приказал отменить решение Неринга.

Тогда Неринг послал все танки и разведывательные машины на запад, в сторону Тебурбы. Поскольку прибыли части 10-й танковой дивизии, у Неринга в распоряжении оказалось 64 танка, включая пять 56-тонных «тигров» с 88-миллиметровыми орудиями и 100-миллиметровой броней. Это было новое «секретное оружие» Гитлера, самый страшный танк, участвовавший во Второй мировой войне. «Тигры» отправили в Тунис, чтобы машины прошли испытание боем.

Целью атаки было отвлечь внимание англичан. Немцы двумя сходящимися колоннами разбили британские силы, прикрывавшие фланги, и рванулись к Тебурбе, однако были остановлены артиллерийским огнем и атаками с воздуха, прежде чем сумели достичь цели, то есть дороги Тебурба — Меджез-эль-Баб. Однако угроза заставила Андерсона отвести свои передовые части к Тебурбе.

На следующий день части Неринга усилили натиск, перерезали дорогу и заставили союзников покинуть Тебурбу по скверной дороге, идущей вдоль реки Меджер-да. При этом немцы взяли более тысячи пленных.

Немцы соорудили новую оборонительную линию в 8 милях к востоку от Меджез-эль-Баб. Линия сворачивала на север, к морю, и тянулась на юг, в Ливию. Неринг оборудовал крепкую позицию, однако Гитлер заменил его генерал-полковником Гансом-Юргеном фон Арнимом и назвал группировку войск в Тунисе 5-й танковой армией, хотя у Арнима было менее 25 000 бойцов. Войска союзников первого эшелона насчитывали 40 000 солдат и офицеров, и еще большее количество находилось у них в тылу.

Теперь, когда начался зимний дождливый сезон, генерал Эйзенхауэр решил прекратить наступление До тех пор, пока погода не улучшится. Это дало Адольфу Гитлеру и Бенито Муссолини время для совершения ими поразительной военной ошибки.

Лидеры Италии и Германии начали отправлять в Африку все больше и больше войск, задействовав всего примерно 150 000 человек. Но союзники собрали огромные по численности военно-воздушные и морские силы, обеспечившие им полное господство в воздухе и на море, и могли просто задушить итало-германскую группировку, отрезав ее от баз снабжения. Раньше или позже ее боеприпасы, топливо и продовольствие иссякли бы, и противнику ничего не оставалось бы, кроме как сдаться.

Позже Эрвин Роммель сухо заметил, что, если бы Гитлер послал ему весной 1942 года только часть тех войск, которые потоком направлялись в Тунис, он смог бы завоевать Египет, Суэцкий канал и Ближний Восток и легко уничтожил бы вторгшихся с северо-запада Африки союзников.

После того как последнее наступление Роммеля на Эль-Аламейн провалилось, из перехватов немецких радиосообщений союзники узнали, что Роммель не получает ни снабжения, ни войсковых пополнений, даже в самых малых количествах. Следовательно, британская 8-я армия обладала значительным превосходством над противником и в любое время могла выдворить итало-германские войска из Египта и Ливии.

Однако Бернард Лоу Монтгомери, новый командующий 8-й армией, был не только сложным и достаточно эксцентричным человеком, который заботился лишь о собственной славе, но и излишне методичным. За последующие семь недель Монтгомери разработал детали последовательного контрнаступления и для этого сконцентрировал еще большее количество танков, артиллерии и солдат. Предполагалось, что наступление начнется задолго до высадки десанта в рамках операции «Факел», однако Монтгомери не торопился и назначил дату 23 октября.

К этому времени 8-я армия насчитывала в своем составе 230 000 человек, а у Роммеля имелось менее 80 000 солдат и офицеров, из которых лишь 27 000 были немцы. Британцы выставили 1440 танков, а у Роммеля было 210 немецких машин и 230 устаревших итальянских танков. Королевские ВВС располагали 1200 боевых самолетов, люфтваффе и итальянцы вместе могли выделить лишь 350.

Из-за скверного и недостаточного питания многие солдаты итало-германской группировки болели. Роммель также подорвал здоровье и в сентябре вернулся в Европу, чтобы отдохнуть и подлечиться. Его сменил генерал Георг Штумме, а генералу Вильгельму фон Тома поручили командование корпусом «Африка».

Оба военачальника прибыли с русского фронта и не привыкли к условиям ведения войны в пустыне. В первый день наступления Штумме поехал на фронт, попал под сильный обстрел и умер от сердечного приступа. Роммель, поправлявший здоровье в Австрии, 25 октября прилетел в Африку и вновь принял командование войсками, которые уже понесли тяжелые потери в результате британских атак.

Монтгомери не воспользовался значительным численным преимуществом своих войск и не стал обходить позиции противника. Вместо этого он начал лобовую атаку в районе побережья и увяз в тяжелых изнурительных боях. Британские танки вбили узкий шестимильный клин в оборону противника. 15-я танковая дивизия потеряла три четверти своих танков, оказывая сопротивление наступающим англичанам, но те понесли тяжелые потери.

К 26 октября английские танки окончательно завязли в позиционных боях. Оказавшись в безвыходном положении, Монтгомери двинул на север другую, 7-ю танковую дивизию, чтобы 28 октября нанести вспомогательный удар по направлению к побережью. Однако и эта атака захлебнулась: англичане застряли на минных полях.

Роммель выдвинул свою 21-ю танковую дивизию и итальянскую дивизию «Ариете» навстречу атакующим англичанам, но, несмотря на то что его танкисты сражались отчаянно, англичане к концу сражения имели в одиннадцать раз танков больше — 800 на 90 германских машин.

Монтгомери вернулся к своей первоначальной схеме наступления, однако на то, чтобы перебросить броне-технику ушло время до 2 ноября. И опять задержка была вызвана наличием минных полей. Пока английские танки стояли на месте, Роммель с остатками своих частей перешел в контрнаступление. Немцы уничтожили до 200 британских танков, но при этом потеряли три четверти своих. Теперь уже все ресурсы Роммеля были на исходе. Корпус «Африка», имевший в своем составе к началу боевых действий 9000 человек, сократился до 2000 человек и 30 танков. У англичан оставалось до 600 танков.

Роммель решил вернуться в Фуку, на 55 миль к западу, однако Гитлер по своему обычаю приказал удерживать позиции любой ценой. Роммель отозвал уже готовые двинуться в путь колонны (позже он горько сожалел об этом решении и писал, что если бы не поддался приказу Гитлера, то мог бы спасти армию).

Две английские пехотные дивизии прорвали немецкие позиции на юго-западе, и утром 4 ноября три танковые дивизии вошли сквозь брешь с приказом выдвинуться на север и перерезать немцам путь к отступлению вдоль берега моря.

Теперь появилась возможность блокировать всю армию Роммеля, особенно после того, как генерал Тома утром был взят в плен, к тому же приказ Роммеля отступать был отдан не ранее полудня.

Но как только немецкие войска все же получили приказ к отступлению, они пошли быстрее, битком набивались в каждую из оставшихся машин и стремительно откатывались на запад, а вот англичане двигались медленно и нерешительно. Тем не менее промедление, навязанное Гитлером, заставило Роммеля потерять большую часть из имевшихся у него танков и значительное количество немоторизованной итальянской пехоты (около 20 000 человек), которым не удалось скрыться от мобильных частей британской армии.

В течение нескольких последующих дней англичане предпринимали попытки отрезать дорогу отступающим войскам итало-германской группировки, но все они провалились из-за излишней медлительности британских войск. Последний удар по надеждам британцев был нанесен 6 ноября, когда проливной дождь окончательно остановил преследование. После этого 8-я армия так и не смогла настигнуть отступавшие части Роммеля, которые продолжали медленно отходить в направлении Триполитании.

Англичане потеряли 13 500 человек, а противник потерял пленными 7900 немцев и 20 000 итальянцев и убитыми примерно 2000. Многим из оставшихся удалось уйти от преследования, хотя только 5000 немцев и еще меньше итальянцев были способны держать оружие.

Роммель предложил своему начальству следующий, в стратегическом отношении достаточно правильный план: немедленно отвести войска по дороге к Вади-Акарит, расположенному в 225 милях к западу от Триполи, возле Габеса, и в 45 милях от оборонительной линии Марет, построенной французами в 1939–1940-х годах.

Вади-Акарит оборонять было намного легче, чем линию Марет, поскольку там имелась только четырнадцатимильная преграда между морем и соляным болотом в глубине страны. Но Муссолини и Гитлер отвергли эту идею, настояли на последовательном удержании одной оборонительной линии за другой — Мерса-эль-Брега, Буерат и Тархуна-Хомс. И все же работы по укреплению этих линий были бесполезны, потому что английские войска могли просто обойти их с фланга.

«Если бы только итальянская пехота пошла прямо к Габесу и немедленно приступила к созданию укрепленных оборонительных позиций, если бы только все эти бесполезные мины, которые мы положили в Ливии, были бы перенесены в Габес, вся эта работа в конечном итоге приобрела бы громадную ценность», — писал Роммель.

В надежде обратить фюрера лицом к реальности Роммель 28 ноября 1942 года вылетел в ставку Гитлера в Растенбурге. Его ожидал холодный прием, а когда Роммель заметил, что самым мудрым решением станет эвакуация войск из Северной Африки, то «простое замечание по этому стратегическому вопросу имело эффект искры в пороховой бочке». Гитлер впал в ярость, стал обвинять офицеров танковой армии в разбазаривании сил.

«Я настойчиво возражал, открытым текстом объясняя, что невозможно судить о тяжести войны отсюда, из Европы, — впоследствии писал Роммель. — Наши войска были просто разнесены на куски британскими бомбардировщиками, танками и артиллерией, и только чудо помогло нам отвести почти все германские моторизованные части, особенно ввиду отчаянной нехватки топлива».

Однако Гитлер не хотел ничего слушать.

«Я начал понимать, что Адольф Гитлер просто не желает видеть ситуацию такой, какой она была», — записал Роммель в своем дневнике.

Наконец Гитлер заявил, что он сделает все возможное, чтобы организовать бесперебойное снабжение частей Роммеля, а рейхсмаршал Герман Геринг будет сопровождать его в Италию, чтобы там они совместно разобрались в этом вопросе. Роммель поехал в Рим вместе с Герингом в личном поезде последнего.

«Похоже, ситуация ничуть не беспокоила его, — писал Роммель. — Он чистил перышки, сиял широкой улыбкой в ответ на примитивную лесть, которой осыпали его болваны из собственной свиты, и ни о чем не говорил, кроме как о драгоценных камнях и картинах». Геринг украл сотни шедевров из художественных музеев всей оккупированной Европы.

Как подозревал Роммель, Геринг ничего не сделал, чтобы заставить итальянцев предпринимать более значимые усилия для снабжения армии в Африке. Однако к тому моменту, когда Роммель вернулся в Африку, то есть 2 декабря, он получил разрешение от Муссолини отвести войска в Буерат, на 240 миль западнее от Мерсы и на 180 миль к востоку от Триполи. Это улучшило ситуацию со снабжением и на тот момент спасло армию, но Муссолини и Гитлер опять сочли, что Буерат «нужно удерживать при всех обстоятельствах и всеми способами».

Это было совершенно нереально, потому что Буерат можно было легко обойти с обоих флангов с юга. Роммель, испытывая подобное давление, заручился у маршала Этторе Бастико, главнокомандующего всеми итало-германскими войсками в Африке, согласием на отступление к Тархуна-Хомс, что в 60 милях восточнее Триполи, когда 15 января 1943 года началось британское наступление.

Роммель говорил всем облеченным властью военачальникам, что войска стран Оси должны покинуть Ливию и отступить к линии Марет, раз уж Гитлер и Муссолини не принимали во внимание наличие лучшей позиции при Вади-Акарит. Там Роммель мог соединиться с итало-германскими войсками в Тунисе и благодаря наличию гор обезопасить себя от окружения.

Укрепившись на новых позициях, армия могла бы восстановить свои силы, а если подвернется подходящий случай, даже перейти в наступление, «неважно, на запад или на восток».

Но Роммель опять не получил ответа на свои предложения.

Британцы прорвали оборону при Буерате за два дня, но 19 января были остановлены при Тархуна-Хомс артиллерийским огнем противника. Когда англичане отошли к югу, чтобы обойти позиции немцев, Роммель отправил мобильные части прикрывать фланги и приказал всей своей пехоте выйти из Тархуна-Хомс.

За несколько часов солдаты покинули город.

Англичане продолжали наступать на запад, имея целью окружить Триполи и блокировать всю итало-германскую танковую армию «Африка», загнав ее в «котел».

Понимая это, Роммель 23 января приказал всем силам уйти на запад от Триполи, забрать с собой все, что можно, а остальное уничтожить.

Теперь усилия Роммеля были сосредоточены на том, чтобы перебросить 30 000 бойцов немоторизованных итальянских пехотных дивизий и свои склады в район Марета. Он не стал ждать указаний от Гитлера или Муссолини.

Отчаянный шаг Роммеля имел успех главным образом потому, что Монтгомери остановился возле Триполи в ожидании подхода своих транспортных колонн. У немцев и итальянцев появилось время для того, чтобы увести свои последние танки и моторизованные силы за линию Марет.

26 января Роммель получил извещение от итальянского верховного командования, согласно которому он мог сложить с себя обязанности в любое удобное для него время. Причина, на которую ссылалось военное руководство, заключалась в физическом состоянии Роммеля: он страдал сильными головными болями и «нервным истощением».

Однако действительной причиной явилось неповиновение Роммеля Гитлеру и Муссолини и то, что он сказал им всю правду о ситуации в Африке. Итальянский генерал Джованни Мессе должен был принять командование армией.

Но Роммель припас еще один трюк. И он собирался продемонстрировать его до того, как ему суждено было покинуть Африку.

Как только войска в Тунисе завязли в зимней грязи, Рузвельт и Черчилль договорились о встрече, чтобы разработать план будущих совместных операций.

Когда Сталин сообщил, что не может приехать на конференцию, Черчилль стал настаивать на встрече в Марракеше, своем излюбленном месте в горах Атлас на юге Марокко, которое он часто посещал. Но Рузвельт настоял на Касабланке, поближе к расположению американских войск.

Конференция началась 14 января 1943 года.

На конференции Великобритания и Соединенные Штаты договорились о начале массированных бомбардировок немецких городов и промышленных предприятий, что совпадало с давним намерением англичан — вести войну на изнурение. Командование королевских ВВС и высшие офицеры военно-воздушных сил США рассматривали стратегические бомбардировки как решающие действия, направленные на уничтожение германского военного потенциала при минимальных потерях на полях сражений. Никто не скрывал, что удары авиации будут нацелены на уничтожение гражданских объектов, что должно подорвать моральный дух немецкого народа.

Англичане настаивали на проведении массированных ночных налетов и бомбардировке немецких городов по площадям. Американцы же больше склонялись к ударам по военным объектам силами своих четырехмоторных «летающих крепостей» «Б-17», которые, как утверждали специалисты из их ВВС, могли запросто отогнать немецкие истребители своими пулеметами 50-го калибра и были в состоянии бомбить удаленные точки на территории Германии днем.

Но поскольку истребители союзников не могли сопровождать свои бомбардировщики во время налетов на Германию из-за ограниченного радиуса действия, энтузиасты дневных бомбардировок, как выяснилось, ошибались: «Б-17» оказались чрезвычайно уязвимы в боях с германскими истребителями, и потери были чересчур высоки.

Со временем американцы для сопровождения своих бомбовозов стали использовать истребители «П-51» («Мустанг») с дополнительными сбрасываемыми топливными баками. «Мустанги» оказались лучшими истребителями Второй мировой войны, которые применялись для сопровождения дальних бомбардировщиков.

Массированные бомбардировки Германии, начавшиеся в 1943 году, достигли пика лишь осенью 1944 года, когда увеличившееся производство самолетов позволило полностью воплотить теорию в жизнь.

На самом деле стратегические бомбардировки не оказали решающего воздействия на ход войны. Германские предприятия продолжали работать. Несмотря на то что моральный дух немцев упал, бомбежки не заставили их сдаться. В итоге, хотя Германия и была разрушена этими бомбардировками, исход войны решили сухопутные армии союзников, но не военно-воздушные силы.

Союзники были озабочены атаками германских подводных лодок на конвои, следовавшие по Атлантике, и предприняли меры по устранению опасности, исходившей от субмарин.

В Касабланке произошли еще три других события, которые оказали большое влияние на будущее. 2 декабря 1942 года ученые Чикагского университета получили цепную ядерную реакцию. Этот факт доказал реальность создания атомной бомбы. В Касабланке союзники решили предпринять все возможное для получения такой бомбы.

В последний день конференции, 24 января 1943 года, Рузвельт объявил, что союзники потребуют от руководства стран Оси безоговорочной капитуляции. Многие возражали, утверждая, что подобное требование будет затягивать войну и усилит сопротивление. Однако принятие решения о требовании безоговорочной капитуляции стало для Сталина дополнительной гарантией того, что он не останется в одиночку воевать против Гитлера.

И наконец союзники определили, что состоится вторжение на Сицилию. Вполне вероятно, что следующим объектом нападения стала бы территория континентальной Италии. В конце концов, это же была средиземноморская стратегия.