"Адепт" - читать интересную книгу автора (Куртц Кэтрин)

Глава 9

Густой туман, который окутал Мелроуз в тот субботний вечер, протянулся на север от Ферт-оф-Форта до реки Тэй. В файвширском городке Данфермлайн, однако, туману так и не удалось испортить настроение тем гуляющим, кто пришел на сейлидх — костюмированный праздник с танцами, организованный несколькими приходскими церквями в поддержку нового благотворительного центра. Несколько полосатых матерчатых шатров было разбито на лужайках меж оранжерей ботанического сада, примыкавшего к Данфермлайнскому аббатству. Павильоны, сверкавшие огнями бесчисленных китайских фонариков, полнились звуками музыки и смеха.

Адам с Перегрином вошли в список гостей, приглашенных Дженет и Мэттью Фрейзерами. В предвкушении приятного вечера почти все вырядились в парадные одежды шотландских горцев. Адам, никогда не упускавший возможности напомнить о своем происхождении, нарядился в красный килт с тартаном клана Синклеров, панаш, кружевное жабо и жилет, некогда принадлежавший его отцу. Сапфировая брошь, которой были заколоты кружева, была подарена прабабке Адама самой королевой Викторией.

Он как раз здоровался с хозяйкой, неотразимой в синем бальном платье с шелковым шарфом расцветки клана Фрейзеров, заколотым на правом плече, и голубыми лентами, вплетенными в распущенные волосы. Перегрин отстал, ища взглядом среди собравшихся одно-единственное лицо.

— Боже праведный, Адам! Глядя на тебя, ни за что не скажешь, что романтики вымерли! — вскричала Дженет, выводя его за обе руки на свет, чтобы рассмотреть получше. — Ты вылитый персонаж из романа Роберта Льюиса Стивенсона.

Адам рассмеялся и наклонил свою темную голову, чтобы галантно поцеловать ее руку.

— В таком случае ты — вылитая героиня сэра Вальтера Скотта! — ответил он, отпустил одну из ее рук, чтобы приложить свою к сердцу.

Будь счастлива, краса, чей верный рыцарь

На поле бранной славы отличится,

Та леди, что не будет позабыта

Средь дам роскошных венценосной свиты!..

— У него вышло очень мило, верно, Мэттью? — с улыбкой повернулась она к стоявшему рядом мужу. — Это из “Возвращения Крестоносца”, да? Только тебе не стоит растрачивать свои запасы поэтических цитат на меня. Побереги их лучше для дамы твоей мечты.

Дама твоей мечты… Дженет опять оседлала любимого конька. Вечер обещал превратиться в очередную ее попытку устроить личную жизнь Адама. Здороваясь с гостями Фрейзеров, он успел увидеть Перегрина, пораженного любовным недугом. Как знать, он вполне может сегодня столкнуться с хорошенькой Джулией Барретт. Возможно, когда-нибудь так повезет и ему самому, хотя если он и дальше будет так же строг в своем выборе, этот день настанет очень и очень не скоро.

Веселые аккорды старой, доброй шотландской джиги вернули его из забытья — к нынешней собеседнице, также достаточно очаровательной, чтобы не обделить ее учтивостью. Улыбаясь, он протянул Дженет руку.

— Я слышу, музыка становится веселее, — заметил он. — Самое время показать другим пример, а также дать знать оркестру, что его старание не остается незамеченным. Если, конечно, Мэттью не против, я почел бы за честь пригласить тебя на следующий танец.

— Пригласить? Дженет? Почему бы и нет? — отозвался сэр Мэттью, глядя на жену и друга с наигранно ревнивым видом. — Увы, надо же кому-то и делом заниматься. Ступайте, развлекайтесь. Я догоню вас, вот только договорюсь с викарием, когда вручать призы.

Большая часть собравшихся была в павильоне, где танцующие пары уже завершали “Сбор Лозы”. Музыка стихла, стали слышны лишь слегка задыхающийся смех и аплодисменты танцоров. Когда людей на площадке поубавилось, коренастый, в зеленом килте руководитель оркестра взял свой аккордеон на изготовку и придвинул к себе микрофон.

— Леди и джентльмены, благодарю вас. Следующим номером будет “Удалой белый сержант”.

Дженет потащила Адама к своему деверю и его жене; к ним быстро присоединилась сестра Дженет, леди Элоиза Маккендрик.

— Нам не хватает еще одного! — воскликнула Дженет. — Адам, куда делся твой славный мистер Ловэт?

Так вышло, что Адам был на дюйм или два выше большинства мужчин в помещении. Пользуясь этим, он оглядел павильон и засек худощавую фигуру в килте Хантинг-Фрейзеров, которая одиноко переминалась с ноги на ногу на границе танцевальной площадки.

— Перегрин! — окликнул он, махнув ему рукой. — Нам нужен еще один мужчина.

Смущенно улыбаясь, Перегрин подошел к ним. Дженет, хихикнув, схватила его за руку и поставила слева от себя.

— Боюсь, мы пока не можем оставить вас простым зрителем, — заявила Дженет, когда они выстроились в два ряда по трое, друг против друга.

Почти сразу оркестр грянул вступительные аккорды “Черного хоровода”, сопровождавшиеся поклонами и реверансами танцоров. Перегрин вообще был неплохим танцором, поэтому ему было нетрудно следить за Адамом и Дженет и не сбиваться с ритма, кружа сначала против часовой стрелки, потом обратно, прежде чем шестерки танцоров разбились на тройки. Дженет сделала несколько оборотов с Адамом, потом с Перегрином, потом повела их замысловатой восьмеркой. Они снова взялись за руки, встретились с противоположной тройкой и, смеясь, нырнули под их поднятыми руками навстречу следующей тройке.

Хороводы возникали и распадались, тройки танцоров двигались по кругу навстречу друг другу. Одна мелодия сменяла другую в оживленном попурри. Перегрин начал получать от этого живейшее удовольствие. Он со смехом наклонил голову, чтобы нырнуть в очередную арку сцепленных рук, и, распрямившись, оказался лицом к лицу с Джулией Барретт.

От неожиданности он едва не застыл на месте. Это была вовсе не та полная скорби девушка, которую он видел на похоронах леди Лоры. Под чарующие звуки веселой мелодии скорбящая мадонна Боттичелли превратилась во Флору с картины “Весна”. Вместо горского наряда она была одета в прозрачное платье, покрытое узором из цветов и виноградных листьев, а ее рыжевато-золотистые волосы были распущены и перехвачены гирляндой зеленых шелковых лент, обрамлявших лицо. Он оступился; на мгновение их взгляды встретились, словно электрические импульсы.

Они выстроились в круг, и Перегрин взял ее за руку. Глаза ее были ослепительно синего цвета, что придавало девушке вид простодушного олененка. Он крепче сжал ее руку, пытаясь придумать, что бы такого сказать, но прежде чем нашел хоть слово, танец заставил его отпустить ее. Два ее партнера утащили ее дальше, и она мгновенно затерялась в толпе танцующих.

Они совершили еще четыре круга, прежде чем смена мелодии возвестила об окончании танца. Когда музыка стихла, Перегрин торопливо повернулся к Дженет.

— Ради Бога, извините меня, леди Фрейзер, — выпалил он. — Я только что встретил человека, с которым мне ужасно хочется поговорить.

Он устремился прочь прежде, чем она успела сказать ему хоть слово, и протискивался сквозь пары, пока не увидел стройную девичью фигуру с золотисто-рыжими волосами. Она стояла у входа, застегивая зеленую бархатную куртку, надетую поверх бального платья. Перегрин ускорил шаг, перехватив ее за мгновение до того, как она вышла в туман.

— Здравствуйте, — задыхаясь, выпалил он. — Надеюсь, вы еще не устали от танцев. Вечер только-только начинается.

Она легко улыбнулась и обратила на него взгляд своих синих глаз.

— О, я знаю. Просто до моего выступления осталось всего четверть часа, а в такую сырую погоду моя арфа наверняка нуждается в настройке.

— Ваша арфа! — восхитился Перегрин. — Неужели вы профессиональный музыкант?

Она рассмеялась:

— Вряд ли. В лучшем случае любитель-энтузиаст. Обыкновенно я не выступаю перед публикой, — добавила она, — но я прихожанка церкви Святой Маргариты, что через дорогу, и когда викарий попросил меня принять участие в благотворительном концерте, я не могла отказаться.

— Подозреваю, что вы скромничаете, — искренне заявил Перегрин. — Если вы играете хотя бы вполовину так, как поете, это будет кульминацией вечера.

Она не без любопытства взглянула на него:

— Мы ведь с вами незнакомы. Я не ошибаюсь?

— Да, незнакомы, — виновато тряхнул головой Перегрин. — Простите. Мне с самого начала надо было представиться. Меня зовут Перегрин Ловэт.

— А меня — Джулия Барретт, — ответила она. — Если мы с вами незнакомы, где вы слышали, как я пою?

— Я… в церкви, — неловко пробормотал Перегрин, испугавшись вдруг, что его вмешательство пришлось некстати. — Я… я был вчера на похоронах леди Лоры Кинтул.

Он боялся, что лицо ее снова опечалится, но, к его облегчению, она только задумчиво кивнула:

— О, это все объясняет. — Она с легкой улыбкой протянула ему тонкую руку. — Я рада познакомиться с еще одним ее другом. Она была особенным человеком.

— Да, особенным, — промямлил Перегрин. Ее пальцы были теплыми, полными жизни. Мгновение оба молчали. Потом Перегрин решился.

— Может, вас ждет сегодня кто-то еще?

Тон, каким он задал вопрос, зажег в глазах Джулии озорные искорки.

— Ну, не сомневаюсь, моему дядюшке хотелось бы считать, что он самый любимый из всех родственников, — с улыбкой ответила она. — Пойдемте, я познакомлю вас, пока у меня есть время до выступления.

Их уход не остался незамеченным.

— Право же, Адам, — с мягкой укоризной заметила Дженет, — ты мог бы и предупредить меня, что твой застенчивый спутник, оказывается, уже положил глаз на племянницу Альберта Барретта.

Адам воспринял замечание со смирением.

— Прошу меня простить. Я просто не был уверен, что она сегодня будет.

Мэттью Фрейзер довольно улыбнулся жене.

— Ну как, досадно, что не можешь поупражняться в любимом занятии — устройстве чужих браков? Ничего, у тебя всегда есть под руками Адам, можешь попрактиковаться на нем.

— О, Мэттью, у меня нет в настоящий момент никакого желания хлопотать за Адама, — заявила Дженет, напустив на себя вид оскорбленной добродетели. — Разве что представить его какой-нибудь болтливой старой вдове с шеей, как у индюшки, — пусть выворачивается сам.

— Пощады! — вскричал Адам. — Как я могу замолить свой грех?

— Можешь начать с того, — ответила Дженет, — чтобы принести нам всем что-нибудь выпить.

Танцы и музыка продолжались. Примерно через час появились Перегрин под руку с Джулией. Мгновенно включившись во многообещающую интригу, Дженет немедленно пригласила Джулию и ее дядю за стол Фрейзеров на небольшом фуршете для гостей после танцев. Не без содействия Перегрина (развившего совершенно необычную для него активность) ей удалось уговорить Джулию принять приглашение. Оставшаяся часть вечера превратилась для Перегрина, пожалуй, в самые счастливые часы за довольно долгое время.

К двум часам ночи праздник начал постепенно стихать. Благотворительный центр сделался на несколько тысяч фунтов богаче, и никто не смог бы пожаловаться на то, что его плохо развлекали и кормили. Перегрин проводил Джулию до машины дядюшки, остро сожалея, что не может отвезти ее домой сам. Он стоял и с тоской смотрел вслед красным огням машины Альберта Барретта, таявшим в тумане.

— Она сказала, что не возражает встретиться со мной еще, — признался он Адаму, когда Хэмфри открыл для них дверцу “бентли”. — Право же, совершенно замечательная девушка.

Погруженный в свои счастливые воспоминания, он даже не заметил в темных глазах Адама Синклера нечто похожее на зависть.

Хэмфри довез их до дома всего за полчаса. Блаженно уставший Перегрин пожелал хозяину доброй ночи и поднялся в свою комнату. Он быстро стянул одежду и нырнул в кровать, ожидая, что уснет, как только голова его коснется подушки. Но хотя тело его ждало отдыха, голова оставалась на удивление ясной.

Поначалу все мысли его были заняты Джулией Барретт и тем, что произошло в Данфермлайне. Но со временем его воспоминания приняли другой, менее приятный характер. Он вновь мысленно прошел по павильонам и оранжереям и увидел, что, хотя внутри царили свет, жизнь и веселье, окутанные туманом окрестности кишели темными фигурами, протянувшими свои длинные, цепкие пальцы…

На картину, стоявшую перед его мысленным взором, накатила волна тумана и закрыла ее как занавесом. Когда туман рассеялся, Перегрин уже не видел перед собой ботанический сад. Поросший травой церковный двор был усеян покосившимися могильными камнями, между которыми к пролому в высокой каменной стене неловко ковыляла призрачная, похожая на скелет фигура…

Перегрин вздрогнул, сел и потянулся к часам. К его удивлению, было уже десять минут седьмого. Он тряхнул головой, сообразив, что он, должно быть, все-таки уснул. Он совсем уже собрался спать дальше, когда услышал, как где-то далеко в доме настойчиво зазвонил телефон.

***

Когда Хэмфри постучал в дверь его спальни, Адам уже выскочил из кровати, завязывая пояс бордового халата. Одного взгляда на лицо слуги было достаточно, чтобы понять, что случилось что-то серьезное.

— Прошу прощения за то, что поднимаю вас так рано, сэр, — произнес Хэмфри. Он тоже был в халате, накинутом поверх полосатой пижамы. — Это инспектор Маклеод, звонит из Мелроуза.

— Мелроуза? — переспросил Адам, ощущая, как по спине бегут неприятные мурашки. — Я возьму трубку здесь, — сказал он, направляясь к телефону на столике в изголовье.

Хэмфри задержался в дверях.

— Мне подождать, сэр?

— Пожалуй, стоит. — Адам поднял трубку. — Я слушаю, Ноэль. Что случилось?

— Извините, что беспокою вас в такой неурочный час, Адам, — донесся сквозь шорох помех голос полицейского инспектора. — У нас тут в Мелроузе довольно странное происшествие. Не хочу по телефону вдаваться в детали, но полагаю, вы согласитесь, что это случай, который требует вашего особого внимания.

Требует? Эти слова и тон, каким он их произнес, говорили сами за себя.

— Правда? — Адам старался сохранять спокойный тон. — В таком случае я немедленно приеду. Вы хотите, чтобы я подъехал к какому-то определенному месту?

Последовала недолгая пауза.

— Поезжайте к развалинам аббатства, — пророкотал голос в трубке. — Увидите полицейский пикет. Если в момент вашего приезда меня не будет там, мои люди помогут вам со мной связаться.

Маклеод явно принимал предосторожности на случай, что их разговор прослушивает кто-то, кому это не положено. Это тоже говорило о том, что дело не вписывается в рамки обычной полицейской практики.

— Хорошо, начну с аббатства, — ответил Адам. — Сейчас… четверть седьмого, да? — продолжал он, бросив взгляд на стоявшие на каминной полке часы. — Дорога займет… часа два, не больше. Слава Богу, сегодня суббота, значит, движение на шоссе небольшое. Впрочем, постараюсь побыстрее.

— О большем и не прошу. — В голосе Маклеода явственно слышалось облегчение. — Спасибо, Адам.

— Не за что.

Маклеод повесил трубку. Прищурившись, как охотничий сокол, Адам повернулся к Хэмфри.

— Пожалуй, я возьму “ягуар”, — сказал он. — Мне хотелось бы выехать не позже, чем через полчаса. Судя по тону Маклеода, чем раньше я буду в Мелроузе, тем лучше.

Хэмфри кивнул.

— В таком случае вам лучше поднять верх, сэр. Сегодня дождливо. Мне проследить?

— Будьте так добры, — сказал Адам, направляясь в гардеробную. — И еще, если успеете, я не отказался бы от чая и тоста. Буду очень вам обязан, если вы подниметесь и разбудите мистера Ловэта. Объясните ему, в чем дело, и скажите, что я буду рад, если он поедет со мной — если хочет, конечно. Мне почему-то кажется, что он поехал бы и сам.