"Каратели" - читать интересную книгу автора (Шакилов Александр)

Глава 7 МИРОТВОРЦЫ

Приятно иметь дело с российскими миротворцами. Москва далеко, а Зона до Кремля если и дотянется, то не скоро. И потому эти парни относятся к службе без фанатизма. С ними можно договориться, расценки божеские.

У меня как у постоянного клиента есть «годичный абонемент» на посещение зараженных территорий. Надо только решить вопрос насчет «одноразового пропуска» для моих спутников.

Интересно, чем меня обрадует дежурная смена поста №12 Второго заградительного кольца? В последний раз, когда я был здесь проездом, воины играли в футбол. В предпоследний — устроили чемпионат по нардам. А что сегодня? Скоро узнаем. Лучше один раз увидеть, чем всю дорогу гадать.

— Точно пропустят? — засомневался Ворон, которого я еле уговорил не дурить и ехать за мной.

— Точно! — побожился я, мысленно сплетая крестом два пальца. — Нормальные ребята, я только через них в Зону и хожу.

Ворон прищурился и покачал головой. Что ж, это вполне предсказуемая реакция. Среди сталкеров бытует поверье, что ходить по одному и тому же маршруту — смерти подобно. Нельзя повторяться, ведь Зона постоянно меняется. А следовательно, проверенные тропы — самые опасные. Как бы то ни было, я уговорил Ворона. Майору пришлось спрятать свой пульт. Извини, командар, не сегодня.

И вот мы у Периметра.

В этом секторе он состоит из двух контуров. Наружное кольцо — толстая бетонная стена высотой в пятнадцать метров. Внутреннее заграждение — пять рядов колючей проволоки, установленных через метр. Причем ряд, который у стены, под напряжением.

Мой респект генералам в Белокаменной. Так и надо: дорого, массивно, зато по максимуму защитили своих людей. Это вам не трехметровые вышки вдоль штакетника, на который без конца прут зомби и который проламывают кровососы по пять раз в сутки.

У натовцев тоже защита по высшему классу, но с ними разговаривать не о чем. Они взяток не берут. У них оклады с премиями такие, что ничего достойного я предложить им просто не в состоянии.

Метров за пятьдесят до блокпоста мы заглушили движки. Дул легкий утренний ветерок. Из-за мешков с песком торчал ствол пулемета, установленного на треножнике. Незваных гостей здесь принято сначала расстреливать, а уже потом интересоваться, есть ли у них паспорта и какова цель визита. Обычно у поста скучали двое-трое бойцов, но сегодня никто не попросил нас убраться к чертовой бабушке.

Мне это сразу не понравилось.

Что за ерунда? Езжай к шлагбауму, поднимай его, толкай мотоцикл через карантинную полосу и жди, пока откроется шлюз с этой стороны. Потом — пока закроется, далее — пока сервоприводы поднимут наружную бронеплиту, чтоб можно было промчать по коридору, ведущему за пятикратную колючку. И за что я деньги плачу, а? Ведь у меня абонемент. С каких это пор у нас самообслуживание?!…

А если серьезно, то пост №12 по штатному расписанию должны охранять тридцать воинов-миротворцев. Бедолаги, конечно, скучают неимоверно, потому как заняться тут нечем. Через стену ни одна зараза не перелезет. А до ближайшего населенного пункта пятнадцать километров — в самоход не сбегаешь. То есть ни самогона, ни девок. Прям не служба, а сущий ад.

И вот эти тридцать бойцов вечно слонялись у КПП, курилки и возле казармы. Территория поста даже забором не обнесена. Так что хоть кто-то, но должен был засветиться пред нашими очами. Но — пусто. Что-то здесь не так…

Раз в неделю, по вторникам, из Чернобыля-5 приезжает грузовик, который доставляет еду, воду, почту и сигареты. А сегодня у нас среда. Так что ЧП случилось недавно, иначе здесь толклись бы уже проверяющие всех мастей, менты и телевизионщики. Не далее как сутки назад все было в норме. А потом…

— Эй! — крикнул я. — Есть кто живой?!

Тишина в ответ.

— Сван, ты бы стрельнул, что ли? — подал идею Ворон. — Может, спят еще?

Командир на мгновение задумался, кивнул и вытащил из кобуры кольт М1911, который ему вручили для правдоподобия образа. Правда, в Штатах этот пистолет давно уже снят с вооружения…

Сван поднял кольт над головой, но выстрелить не успел.

— Чё надо?! — донеслось от КПП.

Рука Свана так и застыла вверху. Потенциальный противник видит нас, но мы не видим противника. Поэтому следует воздержаться от резких движений, чтобы не спровоцировать огонь на поражение.

— Чё надо?! — вновь крикнули из-за кирпичного дома, узкие окна которого правильней называть бойницами.

Знакомый голос. А раз знакомый, мою образину представлять не надо.

— Это я, Край. Со мной четверо друзей.

— Привет, Край. — На дорогу вышел щуплый воин в мятой форме и, поднырнув под шлагбаум, неспешно двинул к нам. На носу его поблескивали линзы очков в тонкой оправе, лицо поросло рыжеватой щетиной.

— Здравствуй, Дима. — Я вспомнил имя воина. — Что-то тихо тут у вас. Нормально все? Куда народ подевался?

— Закурить есть? — проигнорировал мой вопрос солдат-контрактник Дима, который торчал на посту №12 уже третий год, если мне не изменяет память. А ведь он питерский интеллигент, отец двух сыновей.

Вот скажите мне, какого рожна этот очкарик поперся в другой конец бывшей империи? Чтоб целыми днями пялиться на стену Периметра и впитывать организмом радиацию и разбавленный спирт? Ему как старожилу разрешалось заказывать выпивку водиле «ЗИЛа», но на этом все привилегии заканчивались.

Я протянул Диме пачку. Тот взял, достал сигарету, остальное сунул в верхний карман камуфляжа. Возвращать табак в его планы не входило, как и в мои — требовать пачку обратно. Это ритуал: попросить закурить. Абонемент абонементом, а мелкие подачки никогда не помешают.

— Нету никого, уехали. Только я да Врочек еще. Дрыхнет он.

— Уехали? — удивился я. — Куда?

Сзади послышался рев мотоциклетного движка. С узкого плеча миротворца десантный АКСУ мгновенно перекочевал в руки. Уверенным движением Дима снял автомат с предохранителя. Я обернулся и махнул своим — мол, не дергайтесь, я позову, когда пора будет.

— Куда-куда… Ясно куда, в город. Вчера Васыль на «ЗИЛе» был, жратву скинул, бойцов с Шакалом нашим забрал.

Шакал — прозвище лейтенанта Наумова, высокого, как дядя Степа. Мужик он обстоятельный, даже слегка флегматичный. Так что с ума сойти не должен был. Но ведь снял с поста весь личный состав, за исключением двух бойцов, и покинул место расположения части. Это или безумие, или преступление — оставить целый сектор Периметра без охраны.

— Приказ был? — тихо спросил я. — Сверху?

— Не-а. — Дима щелкнул зажигалкой и втянул в себя дым. — В больничку надо было, анализы сдать. А то мало ли…

Больница, анализы? Я похолодел от мысли, что какая-то болячка проникла из Зоны на чистые территории. Мозговая эпидемия?! И Наумов уже заразился, раз такое чудит?!…

И вот тут Дима добил меня окончательно:

— Хочешь, снорка покажу?

Он был еще жив, этот снорк.

Его распяли за КПП на сетке панцирной кровати, обвязав конечности колючей проволокой.

— Чтоб не расслаблялся, гаденыш, — пояснил Дима, смачно затягиваясь и щуря глазки за линзами очков.

Я смотрел на растерзанное тело и удивлялся, что оно еще дышит. Похоже, его били прикладами. Из груди торчали осколки костей, одежда превратилась в ломкие лохмотья ржавого цвета. Зато обезболивающим мутанта накачали так, что оно аж в глазах у него плескалось. Потому и жив был до сих пор, что не соображал, на каком он свете и что с ним происходит.

Говорят, стопа снорка состоит из многослойных сухожилий, оплетающих крепчайшие кости. Именно благодаря особому строению нижних конечностей снорки и прыгают на большие расстояния. Многие верят, что стопы спорков приносят удачу и обладают чудесными свойствами. По мне, все это бред. Да, научники неплохо платят за части тел некоторых мутантов. Ну так в свое время отцы демократии башляли за уши индейцев, а позже — вьетнамцев. Плоть мутантов нужна академикам исключительно для препарирования и опытов. На этом все чудеса и заканчиваются.

— Откуда он у вас? — Я привык ко всякому за годы в Зоне и повидал грязи без меры, но тут даже меня покоробило.

— Завелся. — Дима пожал плечами. — К нам его с номера одиннадцатого перевели. Дух паршивый, неужился там, «деды» его чморили. Короче, пацан еще, после присяги только. Ну, мы его особо не прессовали. Так, как всех. А потом глядь на него через неделю, а у него что-то с рожей не то. Я ему: «Ты чё вообще?». А он: «Не знаю, мне к доктору надо, болит очень и не заживает». Я ему: «Ты чё, дурак? Тебе, может, и медсестру надо в белом халате? Какой доктор, спрячь свою образину. Вон, хотя бы противогаз надень». Он так и сделал. Вот тогда мы и увидали, что он снорк. Прикинь?

Дима поправил пальцем очки на носу и печально вздохнул, предлагая посочувствовать тяготам армейского быта: вот так вот служишь-служишь, а среди своих снорк завелся.

— Ну пусть. Но зачем его?… — Я с трудом протолкнул ком, застрявший в горле. — Били зачем? Секреты Зоны выведать хотели?

Дима повернулся к распятию и опять пожал плечами:

— Не знаю, я выпил вчера. Очень расстроился. Без меня это уже. Наверное, Наумов приказал, чтоб другим неповадно было. Сам знаешь: дисциплины не будет — все снорками станут, дай только слабину.

Я медленно кивнул. Это уж точно: дай только слабину… Иногда мне кажется, что люди под влиянием Зоны превращаются в дикое зверье. Или Зона здесь вовсе ни при чем?…

Назначить салагу мутантом — это что-то новое. Массовый психоз, блин. А Наумов, значит, повез бойцов, чтобы сдали анализы на предмет выявления затаившегося врага. Угу, пись-пись в баночку — и сразу станешь человеком.

— Здоров, Край. — Ко мне неспешно подошел не высокого роста крепыш по прозвищу Врочек.

Он призвался из Нижневартовска, и ханты или манси среди его предков, судя по роже, числились. Нынче эта рожа опухла от чрезмерного употребления алкоголя.

— А это у тебя что? — Врочек поставил на землю бутылку «Московской», содержимым которой поправлял здоровье.

— Где? Вроде ничего… — не понял я.

— Ничего? А мы сейчас проверим. — Он хлопнул меня по карманам кожанки и заразительно улыбнулся: — Что это, само завелось?

— Это пирожки, — взглянул я на два печеных куска теста, о которых совсем забыл. — Не само, я положил, но…

— Конфискуем! — заявил Врочек. — Еще раз попытаешься утаить что-то, и я не знаю, что я с тобой…

Мальчишка зарвался. В другое время я преподал бы ему урок. Но сейчас я поспешно закивал, уверяя, что такого впредь не повторится, прости, брат, бес попутал.

— Свободен.

Я хотел предупредить, что пирожки есть нельзя, что они — чистая отрава, но…меня вдруг накрыло.

Я так это называю — накрыло.

Я знал, просто знал, что сейчас в ментовской вотчине творится черт-те что. С начала первого ночи ролик в Сети. Не дожидаясь группы захвата, Новак отчалил в теплые страны. Его теневые доходы позволяли содержать собственный самолет, и именно сейчас аэробус поднимался в небо над Борисполем. По сути, я сделал доброе дело, отправив доблестного омоновца в бессрочный отпуск на тропический остров. Только там он мог спокойно потратить свои бесчестно нажитые миллионы.

Я вдруг отчетливо увидел Рыбачку, трезвого и потому злого. Он требовал адвоката и грозил разогнать этот шараш-монтаж к такой-то матери. Слушая его, следователь краснел, бледнел и обещал решить вопрос в кратчайшие сроки. Оказывается, санкции на арест гражданина Юрьева нет и не было. «Это произвол! — вопил Рыбачка. — Об этом безобразии скоро узнает весь мир!». Следователь едва стоял на ногах, так и норовя свалиться в обморок. О безобразии капитана Новака мир уже наслышан. А вдруг есть компромат на него, на следователя? Тяжело ковыряться в грязи и не замарать рук.

Напоследок Рыбачка добил служивого тем, что мотоклуб зарегистрирован как религиозная община «Ангелы небесные». И он, Гордей Юрьев, является духовным пастырем заблудших душ. А раз вся община за решеткой, да еще и без санкции, налицо религиозная дискриминация…

Я улыбнулся: Рыбачка не пропадет, а следователя не жаль. Где вы видели беглых зэков, которые жалели бы ментов? Так вот я не исключение.

— Хватит скалиться! Ты меня нервируешь! — Врочек за один присест откусил полпирожка и проглотил, не прожевав.

Внезапно я понял, что надо делать.

— Короче, мужики. Со мной тут люди… Два по полста за счастливый билетик в оба конца. Можно в салон для курящих, не проблема.

Общение на фронтире — это вязь из кодовых слов, для постороннего уха малопонятная. Я предложил сто евро за проезд в Зону и обратно и довольно грубо велел решать быстрее, иначе мы попытаем счастья у поста №11.

Похоже, пирожок начал действовать.

— Не, ну чё так сразу? — промямлил Врочек. — Согласись, два по полста — это оскорбление достоинства российского миротворца. Да мы, открывая шлюз, соляры на вдвое дороже спалим!

Я улыбнулся. Если начался торг, все будет как надо. Есть у меня такая примета.

— Два по полста — это мой взнос в фонд твоей будущей квартиры, верно? А соляра казенная, еще привезут… Сигарет надо? И две фляги «Хиросимы»? Угощаю, если что…

Услышав о флягах, Врочек вмиг подобрел лицом. Ни за какие деньги здесь не купишь выпивки аж до следующего вторника.

— По рукам!

Я обернулся к Диме. Есть ли у него возражения? Дима лишь скромно пожал плечами. Всё-таки питерский интеллигент. Потомственный.

Челюсти его меланхолично пережевывали пирожок, которым поделился товарищ.

— Дай флягу! — потребовал я у Душана.

В коляску его мотоцикла мы загрузили все съестное, канистры с водой и лекарства.

— За рулем нельзя, — откликнулся черногорец. Братья удивительно хорошо разговаривали по-русски, вообще без акцента.

— Пусть меня в Зоне гаишник оштрафует, без проблем, — невесело улыбнулся я.

Душан неодобрительно покачал головой и кинул мне флягу. Я поймал, отвинтил крышку и хлебнул. «Хиросима» приятно обожгла глотку. Вот и проверю, отравлено ли пойло. Шутки у Брунгильды своеобразные, знакомство с Бегемотом и для нее не прошло бесследно. Лучше сразу выяснить, что и как, чем потом ослепнуть или вырубиться в шаге от аномалии.

Боль в голове чуток отпустила. После того как на меня накатывает, всегда ломит в затылке. Для меня алкоголь не развлечение и не способ забыться, но самое что ни на есть лекарство.

Миротворцы едва стояли на ногах. Яд начал действовать. Впрочем, эти парни уже сыграли свою роль. Я точно знал, что ключи от адских врат при них.

Врочек скрылся за дверями КПП, откуда крикнул Диме, что порядок, он готов. Дима засеменил к наружной бронеплите шлюза, на ходу вытащив из кармана нечто похожее на кредитную карточку.

Слева от ворот на небольшом постаменте возвышался второй приемник, прикрытый от непогоды козырьком. Обычно приемник — тумба вроде банкомата — охранялся вооруженным миротворцем, но по причине отсутствия кадров на «тумбочке» сейчас никого не было.

Диму резко повело в сторону, и я уж решил, что придется самому вставлять ключ в щель приемника и набирать сегодняшний пароль доступа (который, кстати, я не знал), но воин героически устоял на ногах. Он все сделал верно. Не оплошал и Врочек. Из труб котельной повалил дым, взревели сервоприводы. Бронеплита медленно поползла вверх. Система задействовалась автоматически, дальнейшее присутствие людей необходимо было лишь для аварийного закрытия шлюза в случае ЧП. Надеюсь, аварий на сегодня не запланировано. Ни настоящих, ни учебных.

У нас было десять минут на то, чтобы миновать адские врата — так называли шлюз те, кто им регулярно пользовался, то есть бандиты и мародеры. Я махнул рукой своим спутникам. Мотоциклы сорвались с места.

— Сван, нам туда, — указал я на коридор, который заканчивался тупиком. — Въезжайте, парни, и ждите меня, я скоро.

Хорошо, мой новый командир из понятливых — не пришлось повторять дважды, объясняя, что да почему. Душан заикнулся было о ловушке и что он туда ни ногой, но Сван выразительно потрогал выпуклость под курткой, где носил пульт активации ошейников. У черногорца сразу пропало всякое желание перечить.

А Дима уже едва стоял на ногах. Голова его поникла, очки повисли на кончике носа — вот-вот упадут под ноги и разобьются. А заменить их нечем.

— Дим, ты чего? — Я суетливо подбежал к миротворцу и усадил его на помост. — Ты это… отдохни, а я сейчас мигом за водой сбегаю — тебе водички попить надо.

— Не на… — вяло отмахнулся Дима, лицо его побледнело.

— Надо-надо!

Отсчет пошел, скоро наружные ворота закроются, а я еще должен навестить Врочека и загнать мотоцикл в шлюз.

Врочек лежал на дощатом полу КПП, сжимая в одной руке ключ, а во второй открытую флягу, рядом с которой разлилась лужа «Хиросимы». Удивительно, но он так вцепился в ключ, что мне пришлось изрядно попотеть, прежде чем я сумел добавить «кредитку» к той, что позаимствовал у Димы. Ломать Врочеку пальцы не хотелось, поэтому процедура заняла примерно минуту времени.

— Край, скорее! — донесся до меня крик Свана.

Врочек храпел и посапывал, Дима свернулся на помосте, как грудничок, а я бежал к мотоциклу, зная, что наружные ворота уже опускаются. Споткнувшись на ровном месте, я растянулся в полный рост, ободрав щеку о мелкий гравий. Выругавшись, вскочил. Шаг, еще, еще… И вот я в седле, обтянутом потертой кожей!

С бака подмигнула мне ощеренная пасть дракона. До шлюза полсотни метров, а зазор между плитой и порожком все меньше и меньше. Мотоцикл взревел и… заглох. Что за черт?!

— Скорее, Край!!

Я знал, что командир уже вытащил из чехла пульт и набирает смертельную для меня комбинацию, решив, что я намеренно загнал группу в ловушку, а сам дезертирую.

Еще одна попытка завести мотоцикл окончилась ничем. Плохо, очень плохо. Вчера я слишком многим наступил на больные мозоли: менты мечтают со мной пообщаться, байкеры тоже не прощают обид. Я убил скупщицу краденого и сжег ее дом, что не прибавило мне популярности среди бандитов и мародеров. На гражданке кто-нибудь из моих доброжелателей обязательно достанет меня, только в Зоне есть шанс на спасение. И при всем при этом мотоцикл не заводится, ворота опускаются и командир уже подписал мне смертный приговор!

Судьба вновь играет со мной в русскую рулетку.

— Край! — услышал я рык Ворона. — Давай!!!

Словно по его велению, самурайский агрегат очнулся. Протектор швырнул назад облако гравия и пыли. Байк сорвался с места, в секунды преодолев расстояние до шлюза.

В последнее мгновение, сообразив, что бронеплита опустилась слишком низко и столкновения не избежать, я сумел завалить мотоцикл на бок. По инерции его протащило под опускающейся многотонной громадиной, а вместе с ним и меня — уж я-то крепко вцепился в руль, чтоб не остаться снаружи.

Оказавшись в шлюзе, я отпустил руль и, кувыркаясь к стене справа, взмолился Хозяевам, чтобы байк затормозил сам по себе, а не врезался в другой мотоцикл. Только взрыва в замкнутом пространстве и не хватало ко всем моим бедам.

Голова кружилась, в глазах плыло. Но, встав на колени, я сумел разглядеть, что Душан откатил свой «юпитер» в сторону и переднее колесо «ямахи» лишь слегка зацепило коляску.

Я поднялся в полный рост, покачнулся. В этот момент ворота закрылись, громко чмокнули резиновые уплотнители.

Дело сделано. Без ключей здесь никто не пройдет. Если кто-то кинется в погоню за нами, ему придется мчать к одиннадцатому посту. А это добрый гак в десять километров. Между номерами двенадцатым и одиннадцатым есть еще пост одиннадцать дробь два, но он не оборудован проходом в Зону, так что ловить там совершенно нечего. И вроде бы пустяк: какие-то километры. По шоссе доехать — раз плюнуть. А вот по Зоне…

Преследователям придется изрядно попотеть, чтобы назначить свидание группе Свана.