XXI

— Стив, ниже! — Перегнувшись через борт, Игорь едва дождался когда лодка нырнет вниз и, ничего больше не сказав, выпрыгнул наружу. Под удивленными взглядами Стива и Арсена он побежал вниз по насыпи и присоединился к Яше. Вновь подняв лодку выше деревьев, Стив, быстро как мог, погнал ее прочь от наползающего дыма.

Обнаружив возле себя хрипящего от пробежки во все густеющем дыму Игоря, Яша протянул другу свежесозданный оранжевый костюм с шлемом-респиратором. Натягивая яркий полиэтилен, Игорь попытался что-то сказать, но закашлялся. Яша откинул пластиковое забрало и на одном выдохе проговорил скороговоркой: — Гарнитура-внутри-возьми-в-зубы-"прием"-зажать-"говорить"-отпустить. И скорее захлопнул забрало, удачно не наглотавшись воняющего резиной и креозотом дыма.

— Чего ты этот мост хаял? — спросил Игорь уже по рации. — Крепкий вроде мост, нормальный.

— Его капиталить собирались, вон на том берегу техника стоит, видишь? Но не успели. Херовый мост, сыпется.

Игорь задрал голову, но в дымном мареве мало что смог разглядеть.

— Да ну, вроде не сыпется…

И тут же, в реку свалился изрядный шмат бетона, плеснув как сом-старожил, из тех что телят в воду утаскивают.

Игорь пожал плечами. — А как его того… Подпирать будем?

Яша не ответил. Он силился рассмотреть, что происходит на мосту, но даже будь воздух чист и прозрачен, вряд ли ему удалось бы рассмотреть что-то кроме дрожащего под тысячами ног и колес железо-бетонного испода моста.

— Ты сверху видел, чего там?

— Да чего и было. Бегут. Хоть бы машины бросили на той стороне, а то проехать все равно не могут, только тем, кто так, своими двоими топает, мешают. Имбецилы.

Над головами друзей затрещало, да так что звук перекрыл и топот и рев моторов и гудки. Но не крики. Потому что никто на мосту не кричал. Те, кто не догадался хоть мокрой тряпкой обмотать лицо, кричать уже не могли. Перед Яшей начали громоздится одна на другую бетонные плиты. Быстро, как выкладываемая неким торопыгой башенка из костяшек домино. Только Игорю показалось, что это все равно медленно и он, расставив пошире ноги, выбросил обе руки вверх и тут же они согнулись, как если бы вырвавшийся из них тяжело гудящий вихрь, двумя хвостами упиравшийся в ладони, имел массу и немалую. Игорю с трудом, но удалось выпрямить руки. Вихрь мгновенно вырос и обогнав Яшину башенку, первым достал до моста. И остановился, сменив цвет с медового на багряный.

У Игоря лицо разом покрылось крупными каплями пота, а ноги чуть не по щиколотку ушли в прибрежный суглинок. Бросив на друга быстрый взгляд, Яша довел свою башню до моста и крикнул: — Отпускай!

Но стоило вихрю чуть опустится, как умолкший треск сразу же возобновился. Бетонные плиты сплющило, часть растерло в порошок, часть вогнало в землю, а несколько разлетелось осколками, чудом миновавшими друзей. Но мост все же продержался ту секунду, что потребовалась Игорю, чтобы заново подвести вихрь к покинутому месту.

Закусив губу, Яша выстроил новую башню, а рядом вторую, третью. Когда не меньше дюжины подпорок выросло на берегу и в воде, он опустился на колени, сбросил не обращая внимания на дым, шлем и, втягивая воду как лошадь, вытянутыми далеко вперед губами, напился. Сунул голову в воду и, даже не встряхнувшись, нахлобучил шлем обратно.

— Зачем говна напился? Не мог себе кружку воды сделать нормальной? — натужным голосом осведомился Игорь.

— Неа, не мог. Устал. Ты сам как? Подержишь еще малость? Я отдышусь и подопру это дело с запасом.

— Давай, дыши. Я вроде как попривык. Если руки из плеч не выскакнут, то все нормально.

— Не выскочут, там устройство другое. А говорить тебе как, нормально?

— Без проблем. У меня ж не как у тебя, тут голова не задействована. В процессе-то. Разум ясен, память тверда. Только вот от натуги, обосраться опасаюсь. Неловко это — обосраться в ясном уме и твердой памяти.

Яша хмыкнул и, поднявшись на ноги, снова взялся за возведение опор. Досадуя, что не может сообразить как ему забивать сваи или сооружать иной фундамент, он подпирал мост штабелями плит, надеясь, что они не стоят над каверной и все это не провалится вместе с мостом в какие-нибудь мрачные глубины.

— Отпускай, вроде все.

Вихрь исчез, мост тяжко вздохнул, но плотно лег на Яшины подпорки и, держался прочно. Игорь же, крупно вздрагивая и подвывая от боли в суставах, лег на землю и, не шевелясь, смотрел вверх. Яша присел рядом с ним.

— Наши когда вернутся?

— Туды-моды, неси воды! Я знаю когда!? — не поворачиваясь, Игорь бешено трясущейся рукой взял протянутую Яшей банку колы, и не в силах поднять голову, просто перевернул ее над собой, надеясь, что попадет в рот. Почти угадал.

Яша создал новую банку и гибкую трубочку, последнюю — аккуратно заправил Игорю под оплечье шлема.

— Лови, когда до лица дойдет.

Вскоре, по всасывающему звуку, сделалось понятно, что с ловлей трубки, Игорь справился успешнее чем с обычным питьем. Банка опустела в два счета.

— Спасибо. Сделай мне еще анальгину, а? А лучше но-шпы — колотит, аж до спазмов.

— Легко.

Некоторое время просто лежали, слушали шум на мосту, жалели, что в шлемах не покуришь.

— Не пройдут ведь все. Не успеют.

— Сколько-то успеют. — чуть дрогнувшим голосом ответил Яша.

— Ты вот чего: жди тут Стива, а я на тот берег сплаваю когда отпустит. Может, приторможу это дело.

— Че это вдруг? Наши все вышли. Там один простой люд. Пролетарии и смерды, как ты обычно выражаешься. Ты ж всю дорогу позиционировал себя как мизантропа, а тут…

Игорь взмахнул рукой, не дав Яше окончить.

— Случай один расскажу. Двухгодичной где-то давности. Почти-что совсем перед как.

— Внимаю.

— Стоял я на остановке, транспорт ждал. Автобус или троллейбус, не помню. Но не маршрутку. И вот подходит ко мне смерд и просит прикурить. Протянул ему зажигалку и вижу, что берет он ее такой малоаппетитной конечностью… Толи экзема у него, а то ли лишай, я знаю? Вобщем какая-то парша и короста. Ну и я ему киваю, когда он зажигалку возвращает, мол "оставь себе". Побрезговал.

Тут подходит автобус, я в него лезу и начинаю возле водителя копошиться. У меня мелочи полный карман, хочу ее выгрести и отсчитываю там по рублю. Закопался, а автобус не трогается и двери не закрывает.

Тут смерд меня окликает, он другой автобус ждал, не входил. Я поворачиваюсь, а он мне десятку протягивает. Понимаешь? Решил, что мне денег на проезд не хватает. Вот… Так мне стыдно стало, жуткое дело.

— Думаешь, он там?

— А неважно.

— Спасибо. — подумав сказал Яша.

— За откровенность, распахнутую душу и такое доверие, что самым интимным воспоминанием поделился?

— Нафига мне твой интим. И душу свою сам паши.

— Тогда бы было "распаханную", а я сказал "распахнутую". Как ворота. Или там, глаза.

— Не суть. Спасибо, что успокоил. Я как-то о некоторых вещах с тобой говорить с уверенностью не мог. Не мог понять, насколько ты серьезен в демонстрируемом цинизме. Ты ж часто переигрываешь с интонированием и это сбивает.

— Это ты про мое предложение кормить бездомных собак в приютах, бездомными детьми?

— В том числе.

— Ну, тогда, пардон. Тут я был более чем серьезен. Дети-то собачатину жрать не станут, значит, наоборот не выйдет.

— Ты но-шпу выпил?

— Неа, заболтался.

— Ну так, пей и пошли.

— Тебе что, тоже за что-то стыдно перед смердами?

— Нет. — вставая ответил Яша. — Мне не стыдно. Мне надо.

— А и то! — поднявшись и растирая через костюм руки, сказал Игорь. — В сбруе этой я потону, а кто мне без тебя новую на том берегу сделает? Слушай, а вот есть такие противогазы, для под водой. С регенерацией воздуха. Можешь такие сделать?

— Не видел никогда живьем.

— Значит, обойдемся. — Игорь содрал с себя костюм, бросил на берег шлем и быстро вбежал в воду. Над рекой дым был пожиже и он рассчитывал переплыть ее раньше, чем задохнется.

Яша последовал за другом, только не спешил так. Плавал он лучше и дыхание мог задержать на дольше.

***

Очень плотная, желтая, а по краям белесоватая ("Как сопли" — подумал Игорь) туча подплывала к мосту. В респираторе запахи не чувствовались, но было полное ощущение того, что от тучи воняет вперемешку хлоркой и горелыми покрышками. Выше девятиэтажек, но ниже настоящих облаков, шириной — докуда видно, туча ползла чуть быстрее пешехода, тащащего тяжеленную спортивную сумку. С такой точностью Игорь смог определить ее скорость потому, что именно такого пешехода туча догнала у него на глазах. Пешеход — крепкий мужик средних лет, плотнее прижал к лицу мокрую тряпку, зажмурился, бросил свою сумку и побежал со всех ног, когда желтоватый туман на секунду заслонил от него улицу. Хрипя и мотая головой так, что из слезящихся глаз брызгало во все стороны, он добежал до моста, уткнулся в тугую стену спин, попробовал растолкать их, внедриться в глубь, а когда стена не поддалась, оглянулся, отнял тряпку от лица и заругался, быстро переходя от злобного рыка к плачу.

Пока он бежал к мосту, Яша и Игорь бежали наперерез, так, чтобы встать между людьми и тучей.

— Сделай мне этот… противогаз. Не могу в этой сбруе!

Не дожидаясь ответа, Игорь клочьями сорвал с себя только что надетый, сразу после переправы комбинезон и скинул шлем. Яша тут же вложил ему в руку общевойсковой противогаз с плоским жбаном фильтра. Убедился, что Игорь справился с пачкающейся тальком резиной и отступил назад.

Раскачиваясь и приплясывая, как перед капоэйрой, Игорь чувствовал, как ядовитый воздух щиплет краснеющую кожу. Но одновременно он чувствовал, как наматывает на себя волны и занавеси магии, пока еще невидимые. Неприятные ощущения ушли, а вокруг Игорева тела заискрились рубиновые и лиловые огоньки, крошечные, как у светлячков на рассвете.

Каждый следующий мах, каждый наклон или прыжок давался все сложнее, будто ноги притягивало к рукам резиновыми бинтами. Игорь потел, подвывая от напряжения, но все ворочал на себе, проталкивая и вытягивая все крепнущие и все яснее различимые алые полотнища, подернутые лиловой патиной. Наконец, он закричал и невероятным усилием метнул в подкатившее уже на расстояние нескольких шагов облако тяжелый кокон, за которым последовал бледный, почти прозрачный шлейф.

Кокон, разворачиваясь, врезался в облако и, превратившись в неровный параллелограмм, потеснил желтые клубы, очистив улицу на всю высоту облака. В получившийся коридор тут же начал наползать ядовитый туман, но Игорь уже отправил в полет новый кокон, а за ним еще один. Ему не удалось ни остановить, ни развеять облако, но он пробил в нем такую дыру, что ядовитому газу потребуется несколько минут, чтобы заполнить ее. Часть облака уже нависла над водой, но над мостом пока было чисто. Игорь сел на асфальт и оглянулся на Яшу.

— Пить?

Игорь кивнул. Его вдруг начало колотить, чтобы унять дрожь он лег и Яша подсунул ему под голову подушку. Туман сползался, облако восстанавливалось. Яша тревожно вздохнул и наклонился над Игорем, который не мог даже пить через соломинку. Пожав плечами, Яша ухватил друга за руку, опустился на одно колено и, крякнув, взвалил его на плечи, как учило читанное в детстве руководство для фронтовых санитарок.

Покачиваясь, Яша сделал несколько шагов и, войдя в ритм, неуклюже, но резво побежал к реке. Очень рассчитывая на то, что у него остались силы сделать хотя бы надувной матрас.

Добежать раньше, чем облако уплотнилось так, что воды было не различить, Яша не успел. Споткнувшись там, где заканчивалась набережная, он упал в воду, выпустил Игоря из рук, сумел нашарить его и крепко вцепиться в волосы.

— Захлебнешься — извини. — пробормотал Яша и неуклюже поплыл. Вздувшийся пузырями комбинезон мешал грести, но мешал и утонуть. Стараясь вздернуть Голову Игоря повыше над водой, Яша позволил неторопливому течению нести их. Он почти не волновался, пока не сообразил, что течение волочет их под мост.

Мост трещал, роняя куски бетона в воду. "Не-не-не! Не-не-не!" мысленно повторял Яша, а больше ничего думать не мог, совершенно обессмыслев от страха. Все что было в его силах — держать Игореву голову над поверхностью и подгребать, немного помогая течению. Это он и делал.

Пронесло. Течение пронесло их под мостом, а тот не рухнул. Ни, когда они были под ним, ни даже с драматическим опозданием на пару секунд. Собственно, он так и стоял еще долгие годы, медленно рассыпаясь, пока не превратился во вросшие в дно пеньки быков, соединенные ниточками ржавого железа с прилипшими крошками ставшего рыхлым, как хлебный мякиш, бетона.

Яша перевернулся на спину, зажал Игореву голову под мышкой левой руки, а правую откинул на воду, для равновесия. Его медленно разворачивало ногами вперед, но он не находил в этом ничего символического, никаких мрачных предзнаменований. В небе над ним, ядовитый желтый туман с одной стороны реки, смешивался с мерзким, но менее ядовитым дымом, наплывавшим с другой. Почему их несло навстречу друг другу, было совершенно непонятно. Через запотевший плексиглас забрала, Яша пялился в небо, пока не увидел, что к нему летит лодка с белым днищем.

— Он без сознания? — спросил Стив, когда перетащил Игоря через борт.

— Да. — ответил Яша, а Игорь что-то промычал сквозь противогаз.

— Что он говорит?

Игорь стянул резиновую маску и со стоном повернув голову, сплюнул.

— Говорю, ага, без сознания. Потому что он меня удавил и шею свернул. Я вот, пока мы плыли, вот что подумал: откуда в Москве столько ядовитого говна? Говорят же, что заводы стоят, производство толком не работает и все такое.

— Ну, склады-то тоже стоят. Наверное, что-нибудь хранилось. Ты двигаться можешь? — Яша приподнял лежащему Игорю руку, но та безвольно упала на дно лодки.

— Не могу. Рассуждать могу. И размышлять. Про стоящие заводы и склады. Стоят заводы — привет Мальчишу! — на этих словах Игорь замолчал. Стив потрогал его пальцем.

— Спит.

— Пусть. Долетим до наших?

— До которых?

— Полетели в Лере. Знаешь, где она?

Стив пожал плечами.

— Насколько мне знаком характер этой леди, она окажется там, где остановятся беглецы. Будет исцелять наглотавшихся дыма и помятых в толпе.

— Наверняка.

Лодка поднялась выше и устремилась вдоль дороги, по которой шли люди и ползли автомобили. Летели так долго, что Игорь успел проснуться и снова начал рассуждать.

— И что приятно — не обосрался. Ни когда мост держал, ни когда тучу отпихивал, ни даже когда ты меня в реке топил. А ты?

— Не знаю. — со вздохом ответил Яша. — Когда комбез сниму — гляну. Ты б поспал еще, а?

***

Лера, с закатанными по локоть рукавами, успешно создавала камфорному спирту репутацию чудо-лекарства. Каждому, кому она растирала им виски, становилось немного легче, даже если он страдал от перелома или вывиха. Работала Лера молча, тяжело дыша и не глядя на тех, кому помогала.

— Как она? — спросил Яша у появившейся рядом и с энтомологическим интересом рассматривавшей неспособного самостоятельно двигать чем-либо кроме языка (зато уж ему давшего полную волю) мужа, Риты.

— А как всегда теперь. За Катькой скучает.

— По Катьке. Не "за", а "по". - немедленно поправил ее Игорь.

— А вот если я тебе, дражайший заеду прямо "по", к примеру лбу, к примеру, лопатой… как думаешь, за тобой кто-нибудь скучать будет?

Оставив супругов общаться, Яша со Стивом поспешили к Лере. Та от объятий уклонилась, мазнула по друзьям равнодушным взглядом и сказала:

— Яша, еды людям сделай, пожалуйста. И там врачи есть настоящие, им бинты нужны. Обычные и гипсовые. И лекарства.

Сопровождаемый Стивом, Яша скрылся под установленным кем-то тентом и, в меру оставшихся сил наделал воды в бутылках, хлеба и колбасы. В запарке отправил не говорящего по-русски Стива к докторам, спохватился, догнал, потом делал лекарства.

К вечеру привал, превратившийся во временный лагерь беженцев, стал стихать. Измученные люди засыпали, а те, кому нельзя было обращать внимание на свою измученность, сновали среди спящих и бодрствующих, стараясь помочь. Накормить, подлечить, успокоить, просто выслушать. Снующих было много, куда больше, чем Яша ожидал. Это было приятно. Уже в полной темноте к нему подошел парень в синей куртке и показал на пустую палатку. Яша благодарно кивнул, разыскал Леру и за руку отвел ее спать. Они повалились прямо на капроновое дно палатки и через секунду спали. Лера, всхрапнув, положила свою тяжелую руку Яше на лицо, но он только чуть отвернул голову.

Утром к ним влез Игорь, с бутылкой воды, бутербродом и шоколадкой. Бутерброд он съел сам, а шоколад протянул Лере.

— Подкрепляйтесь. Скоро вылетаем.

— Я останусь. И Яше надо остаться. Тут запасов нет никаких.

Игорь махнул рукой.

— Как-нибудь образуется. Никому тут оставаться не надо, сами разберутся. Подумаешь, эвакуация! Поди найдутся ветераны, объяснят остальным что и как. А нам вошкаться недосуг. Нам надо найти того, кто это все устроил.

Лера недоуменно посмотрела на воодушевленного Игоря.

— Зачем это?

— Как зачем!? Покарать! Предотвратить! Приключения и геройства!

Почувствовав, что Лера закипает, Яша успокаивающе погладил ее по спине.

— Он бравирует, но он прав.

— Как это прав!? — Лера скинула Яшину руку и повернулась к нему всем корпусом.

— Ну, правда, прав! Мы можем больше, чем другие, давай это "больше" и делать.

— Да ему не надо больше! Ему надо веселее. Игорю тут скучно, а значит к чертям всех, кому тут можно помочь.

Игорь кивнул.

— Точно так. Скучно. Да и помочь я тут никому не могу. Кого тут надо обжечь или в клочья порвать? Нет таких! Нет, я искал! Даже мародеров нет или там… этих…

— Я нужна здесь. — Лера в упор посмотрела на Игоря, тот ответил на взгляд, но через секунду потупился.

— Не надо нам разделяться. Пока мы вместе, нам везет. — не глядя больше на друзей, Игорь вылез из палатки и быстро пошел через кусты к лодке в которой укрывшись МЧСовским одеялом спал Стив. Через несколько минут лодка поднялась в воздух и полетела к Москве.

***

Выпрямив ноги, Игорь повозил ими по земле, оперся на локоть и сел. Посмотрел на Стива, который с шипением возился среди обломков лодки. Весь левый бок у него был в крови.

— Игорь, я по-моему, ногу вывихнул. Возможно ли, что среди тех людей, — Стив указал на приближающуюся к ним группу граждан, — окажется врач или мануальный терапевт?

— Скорее, специалист по эвтаназии. Они ж нас добивать идут.

Прочитать что-либо по лицам дюжины мужчин, медленно подходившим к потерпевшим аварию друзьям не представлялось возможным, так как все они были в противогазах или респираторах. Как по Игорю, так они перестраховывались. В этой половине города воздух был чистым, спасибо розе ветров. Зато, благодаря резиновым маскам, выглядели мужчины в достаточной степени зловеще. Особенно учитывая имевшиеся у большинства из них дробовики. Глядя в парные дула, Игорь пошевелился, но все так болело, что он предпочел вступить в переговоры.

— Э, уважаемые, вы чего?

— Ы оуы? — пробухтел из-под противогаза тощага с курковой горизонталкой.

— Колдуны? Да, колдуны. Только стрелять-то зачем? Из-за вас мой друг потерял концентрацию и мы свалились. Так что, будет очень мило, если кто-нибудь из вас поможет вправить ему ногу и поможет довезти до больницы. Или просто сразу до больницы, ногу и там вправить могут.

Шедший рядом с тощагой крепыш в зеленой футболке и камуфляжных штанах, стянул с головы противогаз и обжег Игоря бешеным взглядом.

— Ты че спокойный такой? Типа, не ты все… — не найдя слов, крепыш обвел рукой с ружьем пейзаж вокруг себя, — это устроил?

Проследовав взглядом за жестом, Игорь не увидел ничего особенного. Разве что на улице, хорошо ему знакомой, практически, родной, было пусто, как новогодним утром.

— Не горячите себя, мужчины. Если вы об ядовитом дыме и всяком таком, то это точно не мы. Мы вчера наоборот всем на севере помогали, спасали там, можете сами спросить, нас поди помнят.

Игорь стал подробно рассказывать о вчерашних событиях, очень надеясь, что слушатели будут именно слушать и не заметят, как он медленно разминается, заставляя ожить отбитое о землю тело.

— Вот так вот! И не надо в нас целиться, мы хорошие.

— А говорящие рыбы? А свет из колумбария? Подземная дрожь? — это что, тоже не вы, такие хорошие, устроили?

— Чем хочешь клянусь — не мы! Мы такого не умеем. И что за рыбы, какой колумбарий? — Игорь подтянул под себя ноги, готовясь взвиться в любой момент.

Еще один мужчина снял противогаз, отдулся, а после этого переломил дорогой бокфлинт и повернувшись к крепышу сказал:

— Все, Леша, не будем мы их убивать, хватит уже.

И обратился к Игорю:

— Это я в вас попал, но не извиняюсь. Вы, наверное, ребята неплохие, но мы нервничаем. Все знают, что все из-за колдунов. — он поморщился, ему явно претило произносить это слово всерьез, — но колдунов мы пока не встречали, а вот разных поганцев за три дня, как из лукошка насыпали. Воруют, магазины ломают, женщинам из дома не выйти. Вот мы с соседями и ходили тут, охраняли территорию. Не надо вам было баловаться, на лодке летать.

— О чем он? — спросил Стив и Игорь наскоро перевел.

— Молодцы. — одобрил Стив, — добровольная милиция, это правильно. А полиция где? Почему с ними нет прикрепленного офицера-координатора? Или рейнджера?

Меткому стрелку перевод не потребовался, поняв, о чем спрашивает подстреленный им колдун, он ответил: — Полиция… Нету больше полиции. Кто форму снял и по людски зажил — и не отличишь от человека, а кто сбежал. Ну и многих пришлось перебить. Потому что они чуть не раньше всех облик человека терять начали, решили, что раз с пистолетами, так все можно.

— И это у вас за три дня всего так лихо повернулось? — изумился Игорь.

— Сами удивляемся. Время такое оказывается, что у всех реакция быстрая.

Тут Стив охнул и поднялся на ноги. Мужчины дернулись, но никто не выстрелил.

— Оказывается не вывихнул. Просто ушиб сильно.

И тут же со стоном сел обратно.

— Нет, все-таки вывихнул.

Врача среди "милиционеров" не нашлось, но и так было понятно, что кровотечение у Стива не соишком сильное, просто площадь поражения большая — дробью содрало кожу с ребер, не столько рана, сколько ссадина. Однако, вдыхать ему было больно, да и с ногой надо было что-то делать.

"Проводим их до травмпункта" — вслух решили милиционеры и вскоре Стива посадили на принесенный кем-то стул и понесли вдоль улицы, как жениха на еврейской свадьбе.

— Что за говорящая рыба-то? — задал не дававший ему покоя вопрос Игорь.

— Селедка. — мрачно буркнул Леша, а те, кто это слышал усмехнулись.

— Да ну, неважно, это байка наверное. — по Лешиному тону было ясно, что если это и байка, тот он один из ее персонажей, причем отнюдь не героический. Игорь сжалился и задал другой вопрос.

— А что там про колумбарий?

— Стены светятся. И внутрь, говорят, не войти. Это тот, который где кинотеатр "Алмаз".

— Так это ж рядом! Граждане, а ничего, если я вас покину? Стив, я ненадолго, ага?

И Игорь, которому почему-то показалось, что он непременно должен выяснить что произошло с колумбарием, быстрым шагом пошел к Третьему кольцу. Поднимаясь по улице Орджоникидзе, Игорь снова обратил внимание на то, насколько вокруг безлюдно, даже безжизненно. Ни собак, ни ворон, ни даже голубей. О людях и говорить нечего. Все куда-то попрятались.

"Ну и дураки" — подумал Игорь. Он быстро шагал, наслаждаясь отличной погодой. Как-то стало сложно держать в голове то, что сотни тысяч, если не миллионы людей сейчас мучаются, по всему миру происходят необъяснимые катастрофы, друзья кто-где, а сам он идет с неясной цель в странное место. Идет и идет куда-то, какая разница? Шагается легко, дышится без машин отлично. Так приятно дышится, как между четырьмя утра и половиной пятого. Ноги сами несут и все замечательно.

Из прострации его вывели как раз ноги. Ступнями Игорь почувствовал, что тротуар мелко дрожит, чуть сильнее, чем платформа метро во время прибытия поезда. Он прошел еще метров сто и ощутил, что дрожь усиливается.

"А я чего не дрожу? Я же человек чувствительный, склонный к рефлексии и очень сочувствующий. Почему же меня ничто не волнует и мне так безмятежно?"

Так и не найдя ответа, Игорь продолжил путь, но приятное чувство легкости и эйфории отхлынуло. Правда, озабоченность судьбой людей и мира так и не пришла. Может, просто не успела, потому что Игорь увидел светящуюся стену.

Это было красиво. Спокойный синий свет, в толще которого изгибались изумрудные, малахитовые, нефритовые, всех оттенков зеленого струйки. Тонкие и упругие, как древесные змеи. То, что за световой стеной или внутри нее скрыт бетонный забор колумбария было совершенно незаметно. Толщину стены Игорь на глаз оценил, как полутораметровую, а в высоту она достигала метров семи-восьми, но резкой верхней границы у нее не было, она просто растворялась исчезая в воздухе, что вобщем-то нормально для света, хотя и странно для такого интенсивного.

Подавив порыв сунуть в свет руку, Игорь медленно приблизился к стене и понюхал ее. Слабенько пахло озоном.

"Поди ебнет, если тронуть-то?" — подумал Игорь и вдруг разозлился. То, что стена имеет магическую природу не вызывало у него никаких сомнений. И то, что кто-то от него, мага, отгородился магией, привело Игоря в бешенство. Он не смог бы объяснить, что именно его бесит: возможно, он привык считать магию такого рода исключительно своей и взревновал.

Отступив на несколько шагов, Игорь присел, на секунду замер и прыгнул вверх, растопырив руки и ноги. Пока он был в воздухе, между его руками и ногами протянулись тонкие пленки магии, красноватые, почти прозрачные. На пике прыжка, Игорь завел руки за голову и, словно баскетбольный мяч, метнул в стену клубок, сплетшийся из пленок, взбежавшим по его рукам.

Клубок ухнул в стену света, вокруг него разбежались круги, словно это был детский мячик уроненный в пруд. Но стена не смогла вытолкнуть клубок, он закрутился, распух, распался на искры. И исчез. А стена стала ощутимо тоньше.

— А где "бум"!? — возмутился Игорь, — По тихому не согласен!

Он завертелся волчком, свился в пружину, а когда развернулся, метнул, лимонно-желтую молнию, с треском прошившую световую стену и пробившую в ней изрядную брешь. Как и давешний смог, стена стала медленно восстанавливаться, синие лучики готовы были заштопать дыру, но Игорь им этого не позволил. Желтые и красные молнии с шумом дырявили световую стену, пока не расчистили проем, в который Игорь смог шагнуть. Ему потребовалось два шага чтобы миновать стену и по пути он обнаружил, что бетонный забор был-таки укрыт внутри стены, но молнии преодолели и его — об один из крупных обломков бетона Игорь запнулся, а мелкий щебень и пыль испачкали ему брюки.

От увиденного на территории крематория, Игорь пришел в некоторое замешательство. Крематория, как такового, не было. Внутри периметра образованного светящейся стеной оказалось что-то вроде земляного террикона, похоронившего под собой все располагавшиеся здесь постройки. Игорь обошел гигантскую кучу земли и обнаружил, что у основания террикона находится кое-как подпертый вход в шахту. А возле него сидит кое-кто, показавшийся Игорю знакомым.

— Эй, гражданин, извольте объясниться!

Но знакомец даже не поднял головы. А когда Игорь тронул его за плечо, качнулся и откинулся назад.

— Ты живое? — Игорь заглянул в воспаленные глаза под совершенно неподвижными веками. Человек, которого Игорь никак не мог отчетливо вспомнить никак не реагировал, хотя несомненно был жив. Он дышал и сердце у него скорее всего билось (проверять Игорь побрезговал — от человека пованивало).

Пожав плечами, Игорь вошел в шахту. Ничем не освещаемый тоннель, узкий и невысокий, полого уходил вниз, постепенно выравниваясь. Спереди доносился шум капающей воды и Игорь ускорил шаг. Ему совершенно не хотелось оставаться в тоннеле когда его зальют грунтовые воды или хуже того, кипяток из поврежденной неведомыми копателями водопроводной трубы. Ничего не видя, Игорь шел, как классический зомби вытянув вперед расслабленные руки. Часов у него не было, так что протяженность тоннеля Игорь мог бы оценить только считая шаги, но делать это он поленился, поэтому через некоторое время начал скучать и волноваться. Больше — скучать.

Все же, тоннель был не бесконечен и впереди стала видна сероватая полоска света. Игорь ускорил шаги, но дойдя до выхода из тоннеля остановился. Судя по звукам, неподалеку велись какие-то земляные работы. Неужели строители тоннеля выкопались на поверхность только для того, чтобы снова начать зарываться под землю? Игорь снова пожал плечами и вышел из темного зева, невольно зажмурившись на дневном свету. Раньше, чем открыть глаза он потянул носом. Странный запах — смесь свежей зелени и пепла.

Вокруг Игоря, не замечая его, ходили невысокие существа, похожие одновременно на людей и големов. Как ожившие песчаные статуи, только из темно-серого пепла, они, в большинстве своем снабженные шанцевым инструментом, бестолково толклись, иногда падая на землю. Некоторые неуклюже ковыряли землю лопатами, запинались о черенки и валились навзничь. Если они действительно были сделаны из пепла, то лежащие несомненно служили хорошим удобрением для яблонь и черемухи, в изобилии росших вокруг.

Игорь, пользуясь тем, что его пока не замечают, пригнулся и скользнул в тень высокой кирпичной стены. Он сразу же понял где находится — это был знакомый ему с детства Донской монастырь. Детство Игоря совпало с тем прекрасным временем, когда монастырь был ничей и в нем можно было сколько угодно играть, забираться на рушащиеся галереи, носиться между склепов. Потом стало нельзя, хотя вряд ли усопших огорчало, что дети играют рядом с местом их упокоения.

Наблюдая за пепельными существами, Игорь заметил, что некоторые из них, перестав безмозгло кружить, направляются в сторону главных ворот. Часть из них, только что целеустремленно шагавшая, вдруг останавливались или сбившись с курса отправлялись прочь бессмысленными зигзагами.

Скрываясь за знакомыми надгробиями, Игорь подобрался достаточно близко к воротам, чтобы увидеть цель к которой стремились пепельные. На обложенной бордюрным камнем дорожке стоял и потрясал кулаками человек, которого Игорь не только узнал, но и вспомнил его имя.

— Вася, так это ты безобразничаешь! — обратился он выходя из-за бронзового ангела к заучу-телепату-сладострастнику, предыдущие безобразия которого они с друзьями пресекли в далекой вологодской деревне.

Узнав Игоря, тот бросился прочь, но через несколько шагов остановился.

— Ты один? Или вы все пришли?

— Один. Но в голову мне лазить даже не думай — сожгу сразу!

Василий глянул на Игоря с пробивающимся через страх нахальством и ломким голосом заявил:

— Не угрожай мне! Я стал куда могущественнее! Мне ведомы и подвластны…

Скривившись, Игорь перебил его.

— Ох, ты ведь зануда, да? Не-не, не хочу слушать про могущества и прочую херь. Говори толком, что тут делаешь. И почему здесь, а не у себя в деревне.

Не готовый совсем уж отказаться от возвышенного стиля, но все-таки сделав хотя бы усилие, Василий рассказал что ему удалось одержать окончательную победу над своим соседом-соперником и подчинить своей воле. Еще он одолел трех других вологодских магов и таким образом обзавелся шайкой во всем ему послушных клевретов, обладающих разнообразными магическими талантами.

— Ну, а сюда вас чего принесло?

— А куда же? В Москву обязательно! Отсюда стану править!

— Кем? И как? — не понял Игорь.

— Всеми! Мой некромант создал мне армию рабов. Но они слишком примитивны и нестойки, годны лишь для простой работы. Но они вскроют тут все могильники и я стану обладателем армии скелетов!

— Да ты же ебнутый какой-то! — возмутился Игорь. — Это же родственники чьи-то, предки. Блин, ты аморальный, Василий, ты это понимаешь?

— Пустое! — величественно махнул рукой будущий полководец скелетов. — К чему поминать чье-то прошлое, если меня ждет великое будущее! Одна только проблема… — Василий нахмурился, — Мой бывший соперник, а ныне раб, слишком далеко. Он не может контролировать свои создания на таком расстоянии. Выводить его из транса тоже нельзя. Ты не принесешь его сюда? Заметь, я не пытаюсь силой захватить твой разум, а просто прошу об услуге.

— Угу. — промычал все уже решивший Игорь. — Понятно теперь отчего он мне на рожу знаком. А остальные твои подельники где?

— Выполняют мою волю в разных концах города, а что?

— Конкретизируй.

— Тебе совершенно ни к чему этим интересоваться. У тебя будет своя задача, когда…

— Ладно, сами поищем. — сообщил Игорь Василию. Тот ичего не сказал, что и неудивительно: еще когда он произнес "когда", Игорь быстрым движением руки послал пурпурную молнию прямо в лоб своему собеседнику. Молния была небольшая, но ее вполне хватило на то чтобы заставить лицо Василия обуглиться, а череп — разойтись по швам.

"Прав был дед, когда советовал этих маньяков сразу в расход. Или это я советовал?" — подумал Игорь, подходя к тоннелю. Пепельные продолжали толпиться не обращая никакого внимания ни на мертвое тело Василия ни на сам факт его гибели.

Не зная как отреагирует на него освобожденный от ментального контроля Павел Лесников (именно так звали оцепенелого, Игорь только что это вспомнил), Игорь вышел из тоннеля в некоторой задумчивости. Он ожидал благодарности или злобы, но некромант лежал пластом и совершенно не понимал где он находится и что происходит. Не испытывающий к нему особого сочувствия Игорь, с полным безразличием к страданиям Павла, растормошил его и потребовал немедленного ответа:

— Ты зачем над прахом усопших измываешься, скотобаза?

Лесникова тошнило. Морщась и содрогаясь всем телом он пытался отмахнуться от Игоря, но тот был неумолим. То стеная, то бранясь, Лесников рассказал Игорю, как покойный "Васька", хоть и взял паузу, напуганный приездом Игоря со товарищи, но не смирился и одолел таки своего соперника Павла. А уж тогда, прибавив к своему арсеналу отвары и зелья побежденного… Впрочем, внятно про этот период Лесников ничего поведать не смог. Он все время находился как бы в полу-бреду — полу-кошмарном сне. Все что он сообщил действительно полезного — в Васькиной шайке, кроме Павла было еще трое: пожилая тетка, мастерица рифмованных проклятий, молодой толстяк, обладавший схожими с Игоревыми умениями, только вместо акробатики у него было что-то вроде пения ("дикого такого, продирающего") и бородатый человек неопределенного возраста. Что умел последний, Павел не понимал, но восстановил в памяти, что Василий очень ценил бородача и даже, возможно, не держал его на цепи, а считал компаньоном.

— И где же они?

— Олька с жирным в монастыре были, там нету разве?

— Поищем. А бородатый?

— Не знаю. — полулежащий на земле Павел, перекатился на спину и ращвел руками. — Может, его Васька в Кремль отправил?

— Зачем? — не понял Игорь.

— Власть брать.

Игорь картинно воздел очи горе.

— От же вы ебанаты!

Но тут же посерьезнел.

— Знаешь, что… тебя бы убить надо. Вот нету у меня никакой уверенности, что если бы ты Васю поборол, а не он тебя, то все не кончилось бы примерно также.

— Не убивай, пожалуйста. — глухо попросил Павел, пряча глаза.

— А ты будешь вести себя хорошо?

Лесников не ответил, только сглотнул. А Игорь отвернулся и в третий раз вошел в тоннель, бормоча под нос: "Ну ведь, надо же, коню понятно, что надо, а вроде и не за что и что делать?".

Пепельных больше не было. Осталась только припорошенная серым земля. Вероятно, именно так Павел расценил требование "вести себя хорошо" — оставил мертвых в покое и вернул прах к праху. Неряшливо и неуважительно, но все-таки останки упокоились на кладбищенской земле и через несколько дней, а если будет дождь, то и раньше, она вберет их в себя.

Быстро и не таясь Игорь обежал территорию монастыря и нашел таки Васиных подельников. Нашел в круглой башне, которую про себя всегда называл "толстой". Недовольно покрутив головой (это место для игр в Айвенго или Стурма Светлого Меча, а не прибежище провинциальных "меджик-юзеров"), Игорь вошел в краснокирпичную башню, поднялся по заворачивающимся винтом ступеням (в его время их не было, надо было лезть так, хватаясь за выбоины в кладке), потом по простенькой прямой лесенке и просунул голову на низкий чердачок под самой крышей. Именно отсюда, как ему казалось, раздавались встревоженные голоса, которые он услышал проходя возле "толстой башни".

В темноте затаились двое, это было ясно по прорывающемуся дыханию, сглатыванию, еканью в животах и прочим звукам, которые обычно издают люди, внезапно решившие сидеть тихонечко.

— Чего прячетесь? Вылезайте!

Игорь слез по лесенке вниз, туда где свет из застекленных бойниц позволил бы ему рассмотреть найденышей, ожидая, что они послушаются и спустятся за ним. Но они предпочли остаться наверху. Игорь глядел вверх, полагая, что сейчас покажутся чьи-то ноги на верхней ступеньке, но вместо того, чтобы увидеть их, услышал высокий женский голос, торопливо произносящий:

— Силу свою собираю для боя,

Счас ты увидишь что это такое:

Слово обрящет твердость дубины,

Сердце твое станет как из резины…

Чем чревато резиновое сердце Игорь не знал и знать не хотел. Не дав женщине закончить проклятие он вскинул над головой руки с выставленными мизинцами так быстро, что в плечах заныло. Из под ногтей вылетели две цепочки рубиновых капель, которые прожгли потолок, а когда Игорь свел руки, превратились в вихрь, перемалывающий балки перекрытий, как нож мясорубки — жилистое мясо. Игорь едва успел отпрыгнуть прежде чем потолок обвалился и в облаке пыли и груде обломков взглядам явились оба прятавшихся на чердаке мага. Одетая в темное женщина, падая ударилась головой о кирпичи и потеряла сознание, а толстяк в не по сезону плотном коричневом костюме, треснулся об пол противоположным местом и, хоть и взвизгнул от боли, но никакого увечья не получил.

Вытаращив глаза он пялился на Игоря, пока тот выставив вперед открытые ладони говорил:

— Спокойно, не буйствуем, ага? Растерялись, да? Ничего не помните? Вы были под контролем, вас один злодей заколдовал, а теперь все хорошо, ок?

Наверняка, все так и было. Толстяк был дезориентирован, не очень понимал где он и что тут делает. Но среагировал быстро. Открыл рот и завыл, переходя из тональности в тональность, каким-то образом деля голос надвое и одновременно взрыкивая и скуля. Звучало это жутко, Игорь даже отшатнулся. А вокруг толстяка свивался кокон магии, желтые полотнища которой сплетались, укрывая толстяка от опасности.

С Игорем от этого произошло странное. То, что он видел, по проявлениям настолько походило на его собственную магию, что его затрясло. Вид его магии в чужих руках приводил в неистовство, подымал откуда-то изнутри волну первобытной ярости. Первым побуждением Игоря было кинуться на толстяка и задушить. Вторым — пробить кокон, сжечь молниями дотла и толстяка и память о нем. "Убью!" — горело перед глазами, Игорь знал, что так и поступит и что это будет несравненным, чуть ли не сексуальным наслаждением: знать что твоя магия — снова только твоя и никому другому недоступна.

Защитный кокон вокруг толстяка делался все плотнее и неприступней, а Игорь мощными движениями, словно сматывая канат, накручивал невидимую пока магию на руки, готовясь зайтись в серии пируэтов, которые увенчаются ударом такой силы, что хорошо если башня устоит. Он готовился к удару так тщательно, что время наносить его ушло. Потому что параллельно ярости и предвкушению появился второй слой мыслей. "Убью жирного ни за что. Стану убийцей. Ну и? Я и так уже не целка в этом смысле. Но раньше я защищался. Или защищал. А сейчас грохну его так, от полноты чувств.". Эмоционального протеста мысль о немотивированном, вобщем-то убийстве так и не встретила. Сугубо рационально, умом, а не сердцем Игорь решил: не надо. Будет лучше в эту дверь не заходить. Потому что в доме, где убивают без особой причины, живут довольно мерзкие персонажи. Такие, с прямыми сальными волосами, гнусно хихикающие, льющие слезы, одновременно визгливо хохоча и шевелящие длинными костлявыми пальцами.

— Да ну, на фиг! — он остановился, позволяя струям магии стечь с него к ногам и уйти в пол.

— Домой езжай! Подругу свою, если очухается, с собой забери, понял!? И не безобразничайте. — сказал Игорь толстяку и ушел. "Ништо, другой кто-нибудь тебя грохнет, жизнь-то вон какая стала неспокойная. И мне приятно будет и… опять же мне приятно, что не я." — так думал Игорь перед тем, как начать думать о том где искать четвертого приезжего — бородатого.

***

Идти к Кремлю не хотелось. Ну в самом деле, глупость же полагать что кто-то туда отправится "брать власть". Что там брать-то? Царь-пушку да золоченые шторы? Ну а куда тогда идти? Или вовсе не искать этого четвертого, черт с ним, нанимался что-ли!

Но найти надо, Игорь знал, что искать будет, пусть и в отвратительном настроении. Во-первых надо. Во-вторых немного любопытно. В-третьих…

Поймав себя на том, что загибает пальцы, Игорь сел на тротуарный бордюр, поставив ноги на решетку ливневого стока. И почувствовал, что земля все еще дрожит. Он полагал, что дрожь исходит от светящейся стены, но сейчас он сидел метрах в двухстах от нее, а дрожание было не слабее, чем возле колумбария. Даже немного сильнее. Встав, он пробежал метров сто и снова прислушался к ощущениям. Тоже самое, дрожь не ослабела и не усилилась. Повернув на 90 градусов, Игорь переместился на пару сотен шагов. Здесь земля тряслась чуть-чуть сильнее. Рыская зигзагом, Игорь нащупал "азимут" и пошел туда, где как он надеялся будет… он понятия не имел что именно. Что-то от чего дрожит земля.

Через четверть часа, возле кондитерской фабрики "Ударница", Игорь приложил ладонь к трамвайному рельсу. Нагретое солнцем железо тут же ударило его по руке. Значит, не показалось, рельс действительно подпрыгивал. Увлекшейся поисками, Игорь перешел на бег и помчался к Октябрьской площади. Вернулся. Сбегал к Ленинскому. Сильнее всего земля дрожала посреди Шаболовки, примерно напротив проходной "Ударницы".

— Следопыт! — вслух похвалил себя Игорь, подцепил пальцами крышку ближайшего канализационного люка и, застонав от натуги, отковырнул ее.

— Яша, сделай мне фонарик! — попросил Игорь в пространство и тут же сам отозвался противным голосом:

— Ах нет, я остался со своей трехстворчатой подружкой, сам тут погибай в темноте и вонище!

В коллекторе и вправду было темно, но про вонищу Игорь преувеличил. Пахло не фиалками, но вполне терпимо. Благо, все зловонное — заперто в трубах. Вот душно было, это да.

Под землей тряска ощущалась не только под ногами, а со всех сторон. Стены вибрировали, толстые трубы шуршали осыпающимися чешуйками краски. Сориентироваться куда идти, Игорь не мог. Но поскольку вариантов было только два, пошел вправо и через несколько сот шагов, когда и следа не осталось от пробивавшегося через открытый люк света, совершенно потерял ориентировку. Вроде бы он сперва шел в сторону Ленинского, но коллектор несколько раз поворачивал неожиданно и плавно. Искать на стене скобы, которые вывели бы его к люку, который можно открыть и высунув голову определиться с местоположением, Игорь поленился. Какая, в конце концов разница? Или он придет к источнику подземного стука или устанет идти и тогда уж вылезет на поверхность.

Постепенно вибрация ослабевала. Выругавшись по поводу того, что не угадал с направлением, Игорь пошел обратно. Шел в темноте. Мог бы подсветить себе магией, но так было азартнее. Вот и пришел в ловушку.

Рыпнулся вперед-назад — не может идти. Взорвался искрами, порос молниями, как разноцветный морской еж — как в вату. Паленым завоняло, зашипело тихонько, да и осталось тлеть. Только хуже стало: глаза слезятся и дышать нечем.

Игорь не понимал ни где он находится, ни даже где верх, а где низ. Словно вошел в темноте на склад матрасов, а они обрушились и придавили. Жить можно, двигаться — чуть-чуть, вырваться — невозможно.

Кричать и ругаться Игорь не стал, загордился. Если есть кто живой — сам заговорит.

— Я тебя знаю. — чуть раньше слов, в лицо ударил сноп желтого света, как от старой автомобильной фары. — Мне рассказывал о тебе Васенька, этот полоумный гипнотизер. Он всех вас подробно описал и я нисколько не сомневался, что если уж вы потащились в такую даль из-за таких пустяков… ну, деревенские эти дела, то наверняка снова объявитесь. Хорошую вы себе придумали игру, не могу не одобрить. Мило и благородно — следить, чтобы плохие волшебники не обижали мирных людей и хороших волшебников. Я совершенно серьезно — хорошая игра. Но сейчас я тут занят серьезным взрослым делом, здесь играть нельзя. Посиди спокойно, не шали и не мешай мне.

Игоря бесил этот тенор, говорящий с ним в том ключе, в каком Игорь сам был не прочь пообщаться: высокомерно и с издевательским сочувствием. Но он решил придерживаться ранее избранной тактики — помалкивать.

— Тебе, наверное любопытно, что это за дело, к которому нельзя подходить таким милым и смышленым ребяткам, как вы. К сожалению, пока я ничего рассказать не могу. Половину работы — не показывают. Если ты на связи со своими друзьями, посоветуй им не соваться, пусть потерпят без твоего общества, возможно, ты еще увидишься с ними.

Игорь хмыкнул и стал ждать продолжения. А не дождавшись — уснул. Спал он плохо, сказывался недостаток кислорода. Какие-то невнятные кошмары снились ему, но даже попугаться толком не удалось, слишком мутными и невыраженными были образы, слишком часто сменялись. О том же, что происходило пока он спал, Игорю впоследствии рассказал Дима.

***

— "Мы с Арсеном, когда заварушка началась, быстренько кошку, девчонок и этого, невменько — Валерика, погрузили и ломанули от Москвы подальше. Решили, что доедем до Уфы, а там уж самолет раздобудем. Ох, я не помню, почему именно до Уфы, был, наверное, какой-то резон. Ну так вот, сделали мы дугу по дальней бетонке, встали на М5 и гоним. Не из паники, а чтобы в затор не попасть. Сзади-то напирают. Не спим, конечно, не едим даже, я веду, как ни в себя, а Арсен страхует, чтобы руль перехватить если я засну. Уж Татарстан проехали, звонит Яша. Сотовые не работали, да, но Иридиумы — вполне. А ты отказался, потому что, не помнишь? Мол здоровая такая трубка, фу, еще и антенна на локоть торчит, бе! Вобщем, звонит Яша. Поинтересовался, как его кошка себя чувствует, а заодно сообщил, что ты пропал. Его Стив каким-то образом разыскал. Без языка, телефона и с одной ходячей ногой. Его в больнице подлатали, он и пошел тебя искать. А нашел черте-что и спятившего некроманта. А ты — как сгинул. Стив волноваться не стал, взял в охапку некроманта и поволок его, напоминаю — без языка и ноги, к Яше. А вот Яша, тот как раз разволновался. И поступил также тупо, как ты, но из других соображений. Якобы не хотел подвергать Леру и Риту опасности, а Стиву де, надо отдохнуть. Вобщем, смылся он в город один. Стал тебя искать. И не нашел. Вот тут-то он мне и позвонил.

Как мы самолет искали (не, на машине назад было нельзя совсем — беженцы всю трассу заняли, ни одной полосы на встречке не пощадили), это я потом как-нибудь расскажу, отдельная песня. Самолет, кстати, Саша в итоге вымутила, никто от нее не ожидал ведь, а? Военно-транспортный, не Цессна какая-нибудь. Меньше трех часов и вот опа — мы под Дмитровом. Ближе сесть негде было, да. А машины-то из Москвы все прут! Но мы ж смекалистые: машины еще не все выехали, зато поезда — все, потому что их меньше. Любой путь свободен, езжай на чем найдешь. Мы дизельную дрезину нашли со специально обученным алкоголиком в придачу. Он нас до Савеловского домчал за полтора часа.

Вроде, как могли, торопились, а все равно опоздали. Яша на звонки не отвечает, Лера тоже, а Стив с Ритой совершенно не в курсах где все остальные. Чего "к делу"? Нет уж, слушай по порядку!

Я не понимаю, как Арсен это делает, но он мигом нашел мужиков, которые Стива в больницу доставили. Они показали где тебя в последний раз видели. Тут я думал Арсен кого-нибудь попросит и ему тут же привезут милицейскую овчарку, а то и свору бладхаундов. И я уверен — ему бы привезли. Но тут сестры за дело взялись. Прикинь, всегда были сугубо пассажирками, если не балластом, но тут их как подменили. Пошептались, поколдовали с бутылкой воды и вот что вышло: плеснешь этой воды на мостовую и если она поверх твоих следов легла — следы сухими остаются. Прямо видно как и где ты шел. Воды, конечно, уйма потребовалась. Хорошо я быстро сообразил, что с бутылками не набегаешься. Раздобыли мы пожарную машину. Арсен раздобыл, кто ж еще. Дошли мы до подземного хода. Световая стена? Нет, не было, рассосалась, наверное. В монастыре нашли даму, которую ты оглушил и ее спутника, жирного такого. Этот, который не в меру упитанный, там буквально разрывался: у него на руках и контуженная и какой-то полоумный, со знакомой рожей. И оба они ему ни на кой не сдались, но и бросать не по людски. Отдали мы ему ключи от пожарки, помогли ему иждивецев через тоннель протащить, а он нам пока рассказал, что знал, про бородатого, которого ты искать ушел. Доехали мы все вместе до того места где ты под землю полез, толстяк куда-то укатил, а мы остались перед открытым люком. Тут уж Саша за дело взялась. В коллектор нам как-то не захотелось, мы по верху бродили, пока она не учуяла, что под нами люди.

Да, только учуяла. Потому что сразу после этого ей как-то поплохело. Слабость, жар накатывает, тошнота. Леры нет, так что мы ее просто в тенек уложили и сестры с ней сидеть остались, холодные компрессы на голову класть. Одни мы с Арсеном под землю полезли, вдвоем стало быть. Я как-то всю эту ересь про диггеров и подземные хоромы коммунистов не уважаю, но вынужден признать: та штука, куда мы в итоге попали — впечатляла даже очень. Что это было — понятия не имею, но не депо и не склад. Тем более, там все явно законсервировали раньше, чем закончили. Представь такой зал метров в 70–80 длиной и узкий. А высота потолков — ну, не меньше пяти метров точно, причем в одном конце ниже, а в другом выше. Как перевернутый бассейн-лягушатник. И все заставлено рамами из железного уголка-шестидесятки на чугунных подушках. Очень интересно, что на этих рамах смонтировать собирались, но по ним непонятно даже приблизительно. Света мало, хотя проводка имеется, только явно времянка еще, а на ней лампы в таких клетках висят. Но горят через одну, через две. Стены везде бетонные, а в том конце, где потолок ниже, кусок стены метров шесть на три — крупным кафелем оклеен. и из этой же стены торчит толстенная метровая труба. А из нее, вопреки всем обычаям, не капает ржавая вода. И труба эта, да стена вокруг нее — единственное, что видно нормально. В смысле четко так видно, хотя и темновато, но не в темноте дело. Просто остальная часть зала она как бы это, ну, в мареве каком-то, как над дорогой в жару, но гораздо более подвижном, что ли… Как через полиэтиленовый тент на ветру смотреть, если представляешь себе. И хоть и так вот плоховато, но видно, что там на одной из рам висит Яша. Но не то, чтобы его подвесили, а как будто он перепрыгивал через нее, но ошибся и пузом налетел. Хотя и сомнительно, что Яша бы допрыгнул — рама высотой под три метра. Висит он, а живой или нет — непонятно. А чуть дальше Лера и какой-то бородатый хрыч, вроде как пляшут. Она его за плечо держит, а он ее за волосы. Вот, кстати, так я и догадался, что нет, не пляшут. Нет такого танца, где бы за волосы таскали. А так — типичная кадриль: прыгают, крутятся, то вперед пробегут, то остановятся. Я пока смотрел, Арсен уже вперед рванул. Влетел в это марево и, как в кисель! Вперед никак, назад — еле-еле. Но он грамотно придумал. Обернулся мышкой — чвак и кисель раздвинуло. Он вперед пробежал, я за ним, но дистанцию держу, потому что понятно что дальше: Арсен хлоп и уже с корову, а из киселя, как сферическую дырку выели. Так и продвигались. А бородатый и Лера никакого внимания на нас не обращают, скачут и вроде разговаривают, но пока ничего не слышно. А вот когда Арсен метров на десять к ним подобрался, тут мы и услышали, как бородатый визжит, а Лера бредит. Что она говорила я, извини, пересказывать не буду. У нее, как говорится, помраченное состояние сознания было, соблюдем прайваси. Говорят, хирурги никогда не рассказывают о чем больные под наркозом бредят. И если это правда, то правильно делают. Мне прям неловко, что я тогда Леру слышал. Зато, приятно, что слышал бородатого. Ох и больно же ему было! Лера ему так вкатила, что непонятно, как он на ногах держался. Трясло его, что аж зубы выкрашивались.

Арсен такой тварью обернулся, что страшней не придумаешь — сплошные когти. Впился в бородатого, от Леры резко так оторвал (с волосами, но дело наживное), она даже упала. И ко мне его развернул. Говорить ему нечем, но и так понятно — "Я придержу, а ты вдарь!".

И я бы вдарил, но бородатый как глянул, у меня язык и отнялся. Как при заморозке у зубного. Лежит такая плюха во рту, как говорить — не помнит. А бородатый башкой крутит, извивается и подловил-таки момент, впился в Арсена зубами. Если бы в лапу, то и пофиг, а он как-то до головы дотянулся, чуть Арсену глаз не выгрыз. Тот отшатнулся, выпустил бородатого, а этот только облизнулся и побежал. Не знаю куда, но прямо перед ним твоя Рита откуда-то взялась. Плюхнулась на четвереньки, бородатый через нее кубарем. Рита исчезла, а Арсен снова бородатого захомутал, тот еще и встать не успел. У меня же, чувствую, отпускает язык.

Кастанул я меджик миссайл, а за ним еще один. Хватило. Поджарило бородатого насмерть. Арсен обратно человеком стал, кстати, при этом бородатого, которого он так и не выпустил, распылило по всей географии. Как и не было такого гражданина. Я к Лере, а Арсен крылья отрастил и Яшу снял. Вернее, столкнул, но аккуратно так и голову придержать успел. Лера где упала, там и лежит. Вроде целая. Дождалась, когда Арсен сказал, что Яша живой, но в отключке и сама тут же вырубилась. Вот, вроде все в сборе и живы. Только тебя не хватает. Тут снова Рита появилась, говорит, если мол Игоря ищете, то он позади устройства расслабляется. Что за устройство? Оказалось, в той стороне куда бородатый сбежать пытался, за кучей железа устройство прячется. С виду — дурдом и декорация. Маховик крутится, лампочки мигают, и в стеклянной трубке что-то зеленое булькает. Прямо как в кино когда лаборатории показывают. Пофиг что за лаборатория, но зеленое должно булькать. Вобщем когда описание слушаешь — совершенно несерьезная вещь, да? Так это потому, что я главное еще не описал. От устройства мощей прет. Вот не знаю, как от турбины на электростанции. Только мощь эту прямо видно. Тикает еще, зараза, зловеще так. И такая жуть пробирает, что ну его совсем, а я ведь в Амазонии всякого насмотрелся, помнишь, рассказывал? И устройство это прямо как сообщает: "Тронешь меня — кони двинешь!". А позади устройства ты в метре от пола паришь, весь такой спящий, но беспокойный. Я тебя за ногу дернул — не падаешь. Рита говорит, я уж по нему даже карабкалась, в ухо кричала — не просыпается и вниз его не стянуть. Но в ней, наверное силенок мало. А я за тебя уцепился и поволок. Как дирижабль буксировал. Когда кисель насквозь прошли, ты рухнул и чуть меня не прибил. И снова, между прочим, не проснулся, хотя приложился ого-ого!

Долго мы наверх выбирались. Рита как увидела, что вас троих на себе нести надо — сразу исчезла. Да и Леру в одиночку не очень потаскаешь. Но в две ходки уложились. Я Арсену предлагал кем-то побольше стать, чтобы вас на нем быстренько вывезти, но он отказался, сказал, под ярмом ходить — дело бычье, а не человечье.

Ну и вот. Положили мы вас под куст, сестры набежали, помусолили сперва Леру, потом Яшу, а ты к тому времени и сам начал глазами хлопать. Вы все одновременно, практически, очнулись."

— А устройство-то вы поди разломали, луддиты? — спросил тогда Игорь.

— Неа. Забоялись.

— А если жахнет?

Дима задумался.

— Может и жахнуть, да. Надо бы подальше отойти.

— Угу, но сперва подходы к этой хреномудии завалить. А то не в меру любознательные полезут, влипнут в этот ваш кисель, а мы потом их мамам слезки утирай.

— Откуда тут любознаетльные? Посбегли ж все.

— Э! - со знанием дела произнес Игорь, — Как раз сейчас шастать и начнут.

Пока Яша заваливал бетонными блоками вперемешку с чугунными радиаторами и телевизорами ("Так, почудить захотелось" — ответил он удивленным друзьям) входы в подземное помещение, замуровывая в нем загадочное устройство, Игорь приставал к нему с вопросами:

— Ты-то как меня отыскал? И что было? И почему у тебя ничего не вышло?

Яшин рассказ оказался короче Диминого.

"Видишь ли, друг мой, беда в том, что услышав о твоем исчезновении я заспешил и поступил опрометчиво. Точнее даже не так. Беда в том, что я испытываю к тебе сильную дружескую привязанность, вот в чем первопричина. А дальше уж да, спешка, опрометчивость и все такое.

Искал я тебя энергично и, практически, нашел. Хотя, так и не увидел до того момента, когда очнулся на газоне, куда меня так любезно сложили. По крайней мере пленителя твоего я отыскал. И, если тебя он зафиксировал и все, то со мной счел нужным вступить в переговоры. Ему очень импонировала идея залучить в друзья человека умеющего создавать что-то из ничего. И, не могу его винить, мой дар — великолепен. Не представляешь как меня прет от этого. Еще бы научиться не копировать, а создавать объекты сообразно фантазиям… Уверен, со временем у меня получится. Почти уже выходит. Крохотные, никому кроме меня незаметные отличия от прообразов уже получаются. Дело за малым — развить. Что? А, ну вот: стал он меня окучивать, только нес настолько душную фигню, что сразу стало ясно — никакой дружбы у нас с ним быть не может. Ну, обо всяком. Да ну, воспроизводить даже тошно. Маньяк, причем ни разу не симпатичный в своих устремлениях. Опять же, дело у меня — твою почтенную особу разыскивать и в лоно возвращать. Ну-уу… в лоно вообще. Метафорическое. Тогда этот деятель решил меня принудить. Он не то, чтобы гипнотизер, но похоже. Толи у меня иммунитет кой-какой есть, то ли уж не знаю, однако создавать я ничего не мог, иначе б сделал молоток и по башке ему съездил. Однако же и под контроль не попал, кое-как соображал. Кинулся на него, хотел руки повыкрутить, но он многостаночник оказался. Сперва наколдовал что-то, отчего я как не в воде даже, а в как справедливо поименовал эту штуку Дима, киселе очутился. Сперва пожиже, но густело быстро. А все же сумел я до него доплестись и даже руки на него наложить, вроде прямо в бороду вцепился. И так меня от этой бороды током шарахнуло, что синие звезды перед глазами пошли. И? И все, больше не помню ничего."

— Толку с тебя! — проворчал Игорь, но тут же поправился, — Хотя, спасибо прямо такое, знаешь, серьезное. Настоящее спасибо.

Лера оказалась еще менее многословной.

"Ты извини, но в первую очередь, Яшу искала. Как нашла? Сердце привело. Не, он что-то путает, он не сразу сознание потерял. Когда я прибежала, его этот урод мучил и Яша в сознании был. Он его как невидимыми руками крутил и кидал, а Яша только орал и ругался такими словами, которыми ты по утрам разговариваешь. Я подкралась и цап бородатого. И вкатила ему такие судороги во все места, что по идее сердце встать должно. А он Яшу бросил и в меня вцепился. Понятия не имею, сколько мы боролись, по ощущениям — год. Нет, гипнотизировать он не пытался, просто дрался всеми руками и невидимыми и обычными. Но у него и те и другие от боли тряслись и ничего мне совсем уж ужасного сделать не могли. Я все что только придумать могла в него вкачивала, от мигрени, до спазмов желчных протоков, веришь? Вот даже не знаю, кто бы первым не выдержал. Но ребята пришли, все уладили."

Рита тоже не смогла прояснить темные места в этой истории.

"Я за Леркой шла. Незаметненько. Скачками. Куда там вмешиваться, ты что, это ж битва титанов была! Я все время в трубе там такой просидела. Когда время пришло — выскочила и всех спасла, как всегда. А чего тебе неймется, благоверный? Жив и радуйся пока!"

— Радуюсь. А почему "пока"?

— Ну, доползет до нас трещина и хана.

— Какая еще трещина?

Рита захихикала.

— Вот вы все паникуете, я одна за событиями в мире наблюдаю. Радио сообщило что море треснуло.

— В смысле? — не понял Игорь.

— Какие-то эти, знаешь, которые вроде рифтов, но не совсем. На дне океана. В них какая то хрень попала и распирает. Погоди, я вспомню. Хотя, что вспоминать, если никто ничего толком не знает? Говорят, сперва по амазонке волна пошла, как будто по дну что-то тащат огромное. Вышла в океан и исчезла. И тут же, типа, "аномально высокая сейсмическая активность в Тихом океане. Ну да, в Атлантическом, конечно, я так и сказала. Да какая разница? Там трещина! Что по дороге встречается — тонет к херам. Острова, корабли, жуткое дело!

— Дима! — довольно невежливо отвернулся от жены Игорь, — Дима, а ты со своим приятелем связаться можешь? С Вальдесом.

Дима ответил не сразу, и отвечая состроил недовольную рожу.

— Знаешь, могу, но тут так все неловко. Мы сговорились, конечно, насчет связь держать, Вальдес даже одну штучку мне дал для этого. Только она магическая.

— И что?

— Ну там нужно специфический ритуал провести, чтобы заработала.

— Насколько специфический? — заинтересовался Игорь.

— Откусить и положить вместе с амулетом этим долбанным за щеку. — пряча глаза ответил Дима.

— Ну так кусай! Надо выяснить, что за трещина же! Она из Бразилии пошла, Вальдес в Бразилии, значит он в курсе, логично? А то вдруг и вправду какая гранд-беда, всей Земле кранты, а мы и не узнаем почему.

— Логики не вижу, одни эмоции. И ты, — с тяжким вздохом ответил Дима, — конечно прав. Спросить надо. Доберемся до цивильного сортира, попробую Вальдесу, так сказать, позвонить. Блин, ничего ведь не стоило ему спутниковый телефон купить, а я не купил! Будь оно неладно его муахос и чувство юмора его негритянское!

— Ты меня интригуешь. Весь прямо трепещу как охота про твой ритуал побольше узнать.

— Обойдешься!

— Посмотреть-то хоть можно будет?

— Нет, конечно! И потом спросить будет нельзя! И гуглить про этот ритуал тоже! Хотя нет, гуглить можно, все равно не нагуглишь ничего, я ж тебе и названия его не скажу.

— Я все-таки попробую. — ухмыльнулся Игорь.

***

Диму, нашедшего себе укромное место, ждали долго. И не пощадили, хотя и не могли не заметить, что друг в полном раздрае. Сутулится, на лице растерянность вперемешку с огорчением.

— Так чего, ну?

Подобные этому вопросы, посыпавшиеся на Диму, вынудили его сглотнуть и развести руками.

— Был у меня хороший друг, а теперь нету, вот чего!

Понукаемый к рассказу и утешаемый, Дима стоял окруженный друзьями, не зная, отвечать ли на вопросы или попросить Яшу сотворить литр синьки и накатить без закуски, чтобы перестали мелькать перед глазами сцены из их с Вальдесом анабасиса.

— Нету друга. — повторил Дима, — Докопался он-таки до этого демона злоебаного.

— Это демон его… того?

— Не совсем. Ни демон Вальдеса, ни он демона. Волки от испуга скушали друг-друга. Теперь вместо Вальдеса черте что. Мозги пополам, а насчет тела я не понял. Может оказаться, что и вовсе никакого нет. Был у меня друг, а теперь нечто, которое меня помнит и даже с приязнью, а все равно — не Вальдес. Не было в нем ни равнодушия, ни странных закидонов насчет мира обратного времени и тамошних обитателей, с которыми непременно надо какие-то счеты свести.

— Ну, а трещина-то?

— Трещина? Ага, трещина его работа. Это он вроде как разбег берет. Разбежится и станет проламываться в этот свой другой мир. Пробьется — уйдет туда навсегда. А нет — вроде как помрет и все вокруг себя отравит. Я так понял.

— Может, помочь ему? Поскорее уйдет и хорошо. С глаз долой — из сердца вон и кобыле легче. — предложил Игорь.

Дима покачал головой.

— Не. Мы ему ничем не поможем. Это какие-то запредельные дела, ни черта непонятно, ясно только, что нам слабо не только помочь, но и даже понять, как и что он делает. Не-не-не! — замотал головой Дима, — не надо туда лезть и трогать его, даже трехметровой палкой, не надо.

— Меня вот что волнует, — подала голос одна из сестер, — а тот остров, где наши мамы-папы, он ведь, в Индийском океане, не в Атлантическом?

— В Тихом, вобщето. — снисходительно сообщил Игорь, — Почему у женщин проблемы с географией всегда, а? Только, между прочим, без разницы какой именно океан.

— Почему?

— Потому что он все соединены между собой. И если эта подводная колбасня с Атлантического началась, то не факт, что в нем и останется. Вывозить их надо.

— Сначала, надо немножко подумать, куда вывозить.

— Арсен прав. Есть идеи? — Игорь обвел друзей глазами, остановившись на Яше.

— Я знаю? — пожал плечами тот. Надо придумать какую-то Шамбалу, где им точно ничего угрожать не будет.

— Шамбалу? На Тибете, стало быть.

— Да не, я иносказательно.

— А чего нет-то? — разгорячился Игорь, — Очень правильно. Где ж еще? Людей мало, океану туда не добраться, хоть он весь потрескайся, только там холодно и яки воняют, но привыкнут наши, да и не навсегда же!

***

Самолеты, как ни странно, еще летали. Не из Москвы, конечно, и не с подмосковных аэродромов. Вся авиатехника на двести километров окрест уже была в воздухе — людей со связями и деньгами, спешивших покинуть столицу, оказалось даже больше, чем бортов легально или нелегально готовых к вылету. До Питра доехать не удалось бы, так что, поехали на юг. Забитые трассы объезжали по полям и просекам, а через полтыщи верст сменили-таки авто-транспорт на авиа. В салоне очень бодрого для своих лет АН-14, арендованного за дикие деньги, Яша, придвинувшись поближе к Игорю, поставил на сободное кресло перевозку с Тинки-Винки, которую до того держал на коленях и сказал:

— Я с вами в Харькове попрощаюсь. Хочу своих тоже забрать. Так что, вы без меня на материк родственников вывозите.

— Эй, а куда вывозить-то? Так и не решили же!

— Решили. Ты в машине заснул, а мы обговорили все. Ты с Димой, Стивом и девчонками на Маркизы добирайтесь. Везете всех в Джайпур, там вроде сейчас спокойно. Если узнаете, что там тоже какая-то заварушка — то в Дели, но это хуже. И ждете вестей от Арсена с Лерой и Стивом. Они сразу в Непал и всякий Бутан дернут. Ждете, а не сами за ними гоняетесь.

— Все-таки, разделяемся?

— А куда деваться?

— Угу.

Игорь задумался, подперев кулаком щеку, а потом вдруг объявил:

— Дима сам справится. Как хотите, а я в Бразилию. Мочи нет, как охота на этого демона глянуть!

— Ты безответственный. — глядя в проход между кресел, по которому пробирался, уже совершенно оправившийся (не без помощи Леры) от ран, Стив, сообщил Яша.

Возразить Игорю было нечего, он прикрыл глаза и стал прикидывать, как ему добираться до Южной Америки, учитывая, что деньги — не проблема, да вот непонятно, как долго они еще будут иметь хоть какую-то ценность.

"Попросить, что ли, Яшу рубинов наделать? А перед прохождением таможенного контроля — глотать. Но доставать их потом — бе-ээ." — с этой тяжелой мыслью он уснул.

***

Путь в амазонские дебри оказался не только долог и, местами, труден, но и невероятно интересен. Кто знает, отчего количество вдруг перешло в качество, но всюду где он оказывался царили абсурд и трагедия, связанные (или, как минимум, связываемые в представлении людей) с магами. Разумеется, люди, не ограничивались охотой на ведьм, что в кой-веки было бы оправданно. Они с не меньшим восторгом уродовали друг друга, наживались на чужом горе, проявляли чудеса героизма и самоотречения. Решивший для себя, что сторониться общественной жизни не след, Игорь вмешивался в любую заваруху и сам потом удивлялся, как его угораздило выжить. На Евразийском континенте он обзавелся легким пулевым ранением, на Американском — его без малого успешно сожгли (ну, дымом-то придушили почти насмерть), а между ними (Игорь добирался морем, с авиаперелетом через Атлантику не повезло) умудрился заработать шрам на шее от стального троса и потом хвастался всем, что его хотели повесить на рее, что и близко не было правдой. Жизнь сделалась так ярка и насыщена, что Игорю, обычно не страдавшему в отрыве от социума, стало невыносимо скучно когда он миновал наконец обжитые места и вступил под бесконечный полог приречной гилеи.

Без знания местных языков, на одном только умении быстро рисовать в блокнотике и раздавать оплеухи вперемешку с деньгами, Игорь сумел добраться до описанных Димой мест, где деньги работать перестали, а с оплеухами горячиться не следовало из опасения нарваться на отравленный дротик. И все же он добрался до места, которое туземцы называли "Проклятая щель" или "Адская бездна", а может и совсем иначе. Местное-то название Игорь запомнил, только вот о смысле его не имел ни малейшего представления. Но обратил внимание, что при произнесении этой абракадабры индейцы пучили глаза и прикрывали лицо растопыренными пальцами. Толи это было выражением ужаса, то ли предостережением о присутствии отравляющих газов. Подозревая последнее, Игорь тщательно осмотрел диковинное место издали.

Ни трупов животных, ни увядших и пожелтевших растений он не углядел. Все, что он видел — свежий разлом в гигантской скале, подстилавшей холмистый участок гилеи. Грунт по сторонам разлома местами сполз, обнажив базальт неопрятного красновато-серого цвета, склоны новоявленного ущелья еще не успели порасти зеленью. Узкая щель, наклонно уходила вниз, изгибаясь полумесяцем и расширяясь. Конец ущелья терялся из виду, где-то у реки.

***

Игорь постоял на обрыве, потом сел на корточки. Голова не кружилась, необычного привкуса во рту не ощущалось. Похоже, туземцы просто демонстрировали ужас перед этим местом.

Попрыгав по обломкам базальта, Игорь спустился на дно ущелья и пошел по нему, даже не пытаясь предположить, с чем ему доведется встретиться. Идти пришлось долго и в конце концов он вышел к реке. Ничего необычного по дороге не попалось. Игорь разочарованно покачал головой, бросил в реку камень и пошел обратно, на этот раз, внимательно вглядываясь в каменные стены. И не нашел ни зловещего зева пещеры, ни указующей надписи, ни мерцающего зеркала магического портала.

— Команданте, Вальдес, ну что за херня!? — обиженно возгласил Игорь, — Я к вам со всей душой, привет от Димы привез, помочь хотел с переходом в лучший мир… уж не поймите превратно. А вы прячетесь? Нехорошо!

Дно и стены ущелья засветились синим газовым светом и в голове у Игоря загромыхало так, что он сунул в уши мизинцы:

— Любопытный маг, уходи! Уходи далеко и быстро!

— А что такое? — проорал оглохший Игорь, — Я мешаю?

— Ты не можешь ни помешать, ни помочь. Ты можешь отвлечь, ты можешь погибнуть. Первое мне не нужно, второе не нужно тебе. Уходи, я тороплюсь.

Свет стал еще ярче и из него вытекло что-то совсем уж синее. Настолько синее, что небо по сравнению с ним было бумажно-белым. Игорь, сложив руки домиком над глазами рассмотрел многометрового червя, похожего на гофрированный шланг с колючим набалдашником.

— Куда торопитесь, команданте Вальдес?

— Ты знаешь со слов Димы. Он все тебе рассказал на доступном людям понятийном уровне. Меня ждет исторгший меня мир, ждет, чтобы жестоко поплатиться.

Игорь задумчиво почесал нос.

— Рассказал, да. Вот только тут несостыковочка есть. Я изложу, ага? А то, может вам поостеречься все же надо, не рваться в исторгший мир. Тут ведь, как: вот та ваша часть, которая демон, она, сдается мне, до прихода к нам магии была выумкой. Кабы не Вальдес, ей бы и осталась. Он ее растормошил, она стала реальной, слилась с ним и вот вы одно. Но та парадигма что в вас заложена, весь этот другой мир, она-то точно ли тоже стала реальной? А то может это все шизофрения такая. Типа, "жопа есть, а слова нет", только наоборот. Вы в тот мир верите, ломитесь туда, а его и нет вовсе. Получится, как в нарисованную дверь с разбегу. Шабах об стену и все!

Демон не стал медлить с ответом.

— Это возможно. Вальдес во мне все время заставляет думать об этом. Как отвлеченная концепция это вполне вероятно. Но для меня тот мир, моя родина, также реален, как этот — место моего заточения. Я не могу не попробовать вернуться. Уходи скорее. Моя сила уже взяла разбег, вот-вот я прыгну и если там все же стена, то лучше тебе быть подальше. А если нет — тоже, а то сквозняком из открывшейся двери сдует. Беги!

Бежать Игорь не стал. Раз уж демон не хочет подвергать его опасности, (вероятно из симпатии к Диме), то потерпит еще немного. Игорь честно попытался предупредить индейцев, но не был уверен, что его поняли. За руки их не утащишь, так что он с относительно спокойной совестью покинул джунгли и уже плыл на пароме в Манаус, когда землю тряхнуло так, что река всколыхнулась, мало что не выскочив из русла, а паром сделал кульбит в воздухе и, ударившись об воду превратился в крошево из обломков жести и досок. На долю секунды застыв в невесомости, ловя ртом исчезнувший куда-то воздух, Игорь увидел как гилея на том берегу что он покинул, вспыхнула багровым пламенем, словно состояла не из сочных влажных лиан, фикусов и прочих бромелий с цикропиями, а из просмоленных лучинок, по которым полоснули из огнемета. Столб голубого света рванулся к небу и рассыпался величайшим из фейерверков.

"Вот и пойми: ушел он или расшибся об свою отвлеченную концепцию?" — подумал Игорь, когда обрел способность думать. Кстати, это произошло на глубине в несколько метров и в полутора километрах от берега, так что заострятся на этой мыли Игорь не стал, а приложил все силы, чтобы не утонуть в теплой, но дикой воде. Захлебываясь и теряя ориентировку, когда волны накатывали вроде как со всех сторон кроме низа, а снизу крутился водоворот, Игорь даже не попробовал прибегнуть к магии — честно выгребал по собачьи, интуитивно избрав этот стиль плавания, как наиболее подходящий к ситуации.

***

Пока он отлеживался на берегу, кто-то его ограбил, не побрезговав даже обувью.

— Голову бессознательному не отрезали и то спасибо. — шевеля босыми пальцами известил пространство Игорь. Путь домой занял еще больше времени, чем дорога до Амазонии. Искать друзей Игорь торопиться не стал, сперва наведался в Москву. Город стоял на месте, только почти никто в нем не жил. Наверное потому, что дома отчего-то вросли в землю минимум на три этажа, вдоль линий метро словно стометровым плугом прошлись, в реке бурлило зеленое, а по ночам в небе раздавалось тиканье и шепелявая речь, изобилующая обсценной лексикой. Редкие и все, как один, одинокие обитатели города объяснить что-либо не могли, только поминали какую-то машину, которая во сне является и тужится. Самому Игорю, в ту ночь, что он провел неподалеку от своего дома (сам дом, ушел в землю по крышу), ничего такого не снилось. Снились Яша и одна мулатка с которой он пережил неопасное, но антисанитарное приключение в вагоне узкоколейки где-то на границе с Уругваем. Проснувшись, он не смог сообразить, было ли это исключительно во сне или случалось взаправду. Много всякого случалось, всего не упомнишь. Ни есть, ни пить здесь Игорь не хотел, поэтому поспешил покинуть родной город и отправиться но поиски семьи и друзей. Искать Шамбалу — дело духовное, утешал он себя, когда накатывала мысль о том, что Тибет очень большой и все время в горку.

В десяти километрах от МКАДа его встретил Яша.

— Ты не забыл, что у тебя жена есть? — спросил он на изумленный взгляд Игоря, — Рита периодически посматривала на знакомые места, где ты объявится мог.

— Хмм… э-ээ… — вспомнив мулатку, смешался Игорь, но быстро сообразил, что там-то Рита его углядеть не могла. Особенно, если это все-таки был сон.

— Из Шамбалы-то как так быстро добрался? Или не нашли ее?

— Нашли, обустроили, наши все там. Только мы с Лерой здесь, неподалеку. Да Рита туда-сюда мотается.

— Пошли, покажешь, как живете! Черт, я соскучился!

И расчувствовавшийся, вдруг, Игорь полез обниматься, чего за ним раньше не водилось.

— Без поцелуев! — превентивно запротестовал Яша, но припадок нежности у Игоря уже прошел, сменившись любопытством.

— Это чего у тебя? — спросил он, подергав за ремень на котором у Яши за спиной висело обнаруженное Игорем во время объятий ружье. — Зачем, вдруг? Охотишься или мода такая? А чего такое говно? — это он спросил уже вертя в руках безропотно отданную Яшей курковку 16-го калибра.

— Мода, пожалуй. Вроде как, раз анархия, то без оружия ходят только лохи и маги. Ни к тем, ни к другим особого сочувствия у населения нет.

— Ясно. Везде так. — Игорь вернул ружье другу и повторил вопрос:

— Не, а почему такое говно-то? Мог бы чем-нибудь поавантажней обзавестись.

— Ни к чему. — пристраивая ружье на плече, мотнул головой Яша. — Во-первых, вещь на самом деле зверская. Стволы я укоротил до полуметра, так что таскать удобно. Метров с пятнадцати-двадцати, нулями если шарахнуть — кого не убьет, того насмерть напугает. А нарядный и современный ствол носить — только всяких модников провоцировать. Бывает, что кто на виду хорошие винтовки и автоматы носит, тот из зависти и пулю в спину получает. Тут же народ какой остался: мишугине, недотыкомки, да недоумки. Те, которые всю дорогу какого-нибудь кошмара ждали, когда можно будет "выживать". Вот мы и не провоцируем. Лера вообще с топором ходит.

— О как! Ну, я от моды отступать не стану. Сделаешь мне револьвер с вот такенным дулом? — Игорь развел ладони сантиметров на сорок. И что б блестел и рукоятка белая.

— Тьфу, провокатор! — Яша скривился, — Не сделаю. Я такого живьем никогда не видел. На вот, — он повернулся к Игорю и в его руках возник инкрустированный перламутром кремневый пистолет с раструбом.

— Вещь! — восхитился Игорь и немедленно заткнул пистолет за пояс.

— Неудобно, но шикарно! — подтянул сползающие под тяжестью оружия брюки, Игорь.

— Только он скорее всего не стреляет. Музейный. Пушка, которая не бабахает. — предупредил Яша.

— Пофиг, я сам бабахаю — обомлеешь. — ухмыльнулся Игорь и зашагал вслед за другом, свернувшим на лесную тропинку.

Отмахиваясь на комаров, которые почему-то не причиняли никакого беспокойства в джунглях, но в подмосковном лесу доводили до исступления, Игорь шел, высматривая кого-нибудь из скудно описанных Яшей местных жителей. Ему мнились притаившиеся за кустами толстяки в камуфляжных куртках, вооруженные "сайгами-410" и высматривающие одинокого путника, который может угрожать их складу консервов или наоборот, пополнить их и без того обширный запас патронов.

Словно почувствовав о чем думает друг, Яша не останавливаясь сказал:

— Тут никого нет. Мы с Лерой подальше от прочих граждан забурились. Люди к этому с большим пониманием относятся. Тут же теперь все больше отшельники, типа нас, или общинники за частоколами. Мазохисты. Они все ближе к реке живут. А кто действительно нормальную жизнь отстроить пытается, те дальше ушли, вслед за властями, видимо.

Лесная тропинка вывела сперва к дачному поселку, который кто-то заботливо сжег до последней штакетины, потом снова нырнула в лес и тянулась, плавно загибаясь, пока не вывела к исполинской бетонной трапеции — недострою неясного генезиса. Яша распахнул двустворчатые железные ворота. За серыми стенами без крыши раскинулось несколько пластиковых тентов, окружавших большую синюю палатку. Рядом с палаткой хрюкал газогенератор.

— Не слишком капитально живете. Ожидал большего.

— Лето. А к осени все равно в Шамбалу вернемся. Лера-аа! Игорь приехал!

На Игорев взгляд, Лера встретила его малость холодновато.

— Чего она? — спросил он Яшу, но Лера ответила сама.

— Ты меня бесишь! "Ой, я такой любознательный, я свалю, а вы коноебтесь сами, ок? Все сделали — ой, молодечики! Как там мои мама с папой на которых я болт положил?". Не так?

Игорь насупился и отведя глаза ответил:

— Я не говорю "ой", поэтому не совсем так. И может, это не эгоизм, а доверие? Может, я настолько уверен в том, что вы не подведете и все сделаете как надо?

— А одно другого не отменяет! — зло хохотнула Лера, — Нам ты доверяешь, а сам сволочь эгоцентричная. — Лера покраснела, придвинулась к Игорю и облизнулась. Никакого возбуждения он при этом не ощутил, поскольку ясно понимал, что все это проявления злости, а не влечения. Чуть ли не прикасаясь к носу Игоря своим, Лера начала орать:

— И, знаешь, так даже лучше! Ты же дестроер! Только ломать-колотить умеешь! Яша вон, сперва все машины-механизмы, все приборы-материалы перещупал, а потом создавал их до крови из ушей! Арсен землю рыл, Дима чертил-планировал, все надрывались, а ты бы ходил похохатывал!?

Рискуя, что Лера от криков перейдет к рукоприкладству. Игорь отвернулся от нее.

— Дружище, а ты того же мнения? Осуждаешь меня?

— А то! — Яша совершенно не был смущен ходом беседы, — До крайности осуждаю. Но не парюсь из-за этого. Это Лере твои ботизы в новинку, а я тебя двадцать лет знаю.

— И, типа, все равно любишь и веришь, что я всегда приду на помощь?

— Типа. Умею предсказать, когда на твою помощь рассчитывать без толку и не удивляться.

— Ох. — Игорь ссутулился и привалился к бетонной стене. — Стало быть, сволочь я. Ок, я подумаю об этом и, возможно, получшею. Обязательно ночью подумаю. Так, а что там в Шамбале? Зачем Арсен рыл и почему кровь из ушей?

— Жрать пошли. — все еще тяжело дыша после вспышки ярости, смилостивилась Лера.

За едой Яша рассказывал, Игорь слушал, а Лера любовалась Яшей.

— Там безумно красиво. Брошенный монастырь в скалах, долина между гор, яки. Теперь, правда, яков мало, их тибетцы забрали почти всех, когда уходили.

— Чегой-то они ушли из своей долины? — помешивая ложкой в тарелке спросил Игорь.

— Арсен выгнал. Их там сотни две жило, очень упрямые. Он книжки полистал, выбрал ракшаса пострашнее, Махакалу, вроде, обернулся им и стал тибетцев гонять. Никого не покалечил, но напугал до усрачки. Они и сбежали. Наверное, пошли кармапу искать, да только тот сильно удивится, когда вместо демона обнаружит колонию из без малого сотни граждан.

— Откуда столько?

— Тетки-дядьки, внучатые племянники. Это хорошо, что много их. И жить интереснее — не враз друг другу остоебенят и справляться кучей проще. Лера ж упомянала — мы там все зашибись сладили. Такой городок в табакерке получился. Маленький, но аккуратный, с бомбоубежищами и пулеметными гнездами на случай чего. Погода там адская — мороз и кислорода маловато, но привыкнуть можно. Дима с Арсеном и Стив там собираются годик побыть, убедиться, что все путем. Стива, кстати, нет, я забыл. Он отправился за матерью-старушкой — хочет ее туда же поселить.

— А потом они чего?

— Потом хотят по миру побродить. Дима левелапом бредит, нипочем не остановится, пока 36-ой уровень не наберет.

Доев, Игорь, подпер голову руками и сказал:

— Я с вами поживу до осени, вместе тогда в Шамбалу поедем.

Лера кивнула.

— Там за нашей палаткой еще одна стоит. Яша приготовил. А ночью ты это… подумай, как обещал. Не повредит.

Но прежде чем отправить Игоря спать, Лера, приговаривая, что мол, Дима какой только хворобы на себе из джунглей не приволок, до глистов включительно, а Игорь поди не чистоплотней, потратила толику своей магии на то, чтобы вылечить Игоря от всего что найдется, включая ссадины и потертости на ногах.