Александр Смотриков НЛО: неисправности в системе

Как обычно я возвращался домой с работы поздно вечером. Дорога проходила мимо леса, и лишь далекие фонари чуть-чуть пробивали кромешную тьму, но меня это нисколько не интересовало: я любил прогуливаться по темным аллеям и любоваться звездами. Все это наводило на мысли о смысле жизни, на какие-то размышления о жизни в других мирах, находящихся в невообразимой дали от Солнца и, таким образом, недоступных для нас.

Этот вечер не был исключением. Однако у меня сегодня было хорошее настроение и размышлять о смысле жизни не хотелось, а в голову лезли какие- то идеи насчет пришельцев: мое воображение упорно не хотело придумывать, как же могут выглядеть инопланетяне. Дело в том, что я с детства увлекался подобными вещами и рассказами о контактах с пришельцами. Сегодня была безлунная ночь, на темном небе ясно виднелись звезды, некоторые туманности. Я посмотрел на знакомые созвездия и удивился: рядом с ярким Сириусом появилась новая звезда, которой в том месте не должно было быть. К тому же с каждой минутой она становилась все ярче и ярче, затмевая своим светом остальные звезды. Я остановился, пораженный этим зрелищем — ведь вспышку новой (или еще лучше сверхновой) звезды увидеть практически невозможно. Насколько я помню, последняя вспышка сверхновой в нашей галактике была в 1054 году. Тем временем пик яркости, по-видимому, дошел до верхней точки и яркость звезды постепенно начала уменьшаться, пока на небе не остались лишь знакомые созвездия. Я вздохнул — ведь становиться свидетелем подобного мне еще не приходилось. Я еще раз взглянул на небо и увидел, что в том месте, где только что была звезда, появился какой-то непонятный объект, по своему виду очень напоминавший пресловутые летающие "тарелки". Тем временем объект приближался и, как я понял, собирался сесть если не в том месте, где я сейчас находился, то близко от него. И действительно: НЛО, переливаясь всеми цветами радуги, совершенно бесшумно сел примерно в ста метрах от того места, где я стоял. Сказать, что я был поражен увиденным, — значит ничего не сказать. В таких случаях употребляется выражение "У него от удивления отвисла челюсть" или "Он стоял с открытым ртом и жадно ловил воздух, дабы не упасть в обморок от увиденного". Именно таковым и было мое состояние.

Но нет края человеческому удивлению. Объект, при близком рассмотрении напоминавший конус, но с заостренными краями, был, в принципе, не очень больших размеров. На глаз можно было определить так: высота примерно пятнадцать метров при ширине в тридцать. На мой взгляд, для межзвездного корабля это немного (если совсем ничего). Но вернемся к границам удивления. Как отмечалось ранее, мое воображение в этот вечер не особенно блистало, но в данный момент в моем мозгу начали рождаться образы различных гуманоидов и негуманоидов. Больше всего упор делался на размеры головы или той части тела, в которой должен был находиться мозг или другой орган, осуществляющий функцию управления интеллектом. Так вот, размеры головы колебались от трех до пяти человеческих. Тут мне в голову пришла мысль: если хотите добиться от человека чего- либо, что в обычной жизни для него было бы трудно, поставьте его в критические или необычные условия и результат будет поразительным. Это я осознал, отметив то, как заработало мое воображение. Встал вопрос о количестве конечностей. Тут уже воображение разошлось не на шутку, однако, в этот самый момент в корабле открылся люк и оттуда вышел самый обыкновенный гуманоид чуть ниже меня ростом, с четырьмя конечностями и головой, чуть больше человеческой. В руках (если это были руки) он нес какой-то предмет. В это время из люка полился приятный желтый свет и я смог поподробнее рассмотреть пришельца. Одет он был в комбинезон непонятного цвета и шлем с прозрачным забралом. Как выяснилось позже, эти ребята очень подвержены всяческим там влияниям окружающей среды, тем более на неизвестных планетах. Из-под забрала были видны два!!! глаза черного цвета, нос отсутствовал, но на его месте были дыхательные отверстия, ну а рот совсем походил на человеческий. В некотором плане пришельца даже можно было назвать симпатичным. Пропорции тела оказались человеческими и, увидев это, я подумал, почему нет? Ведь если природа сделала человека таким, каким он есть, значит это единственная подходящая форма и почему бы все эти причины не должны распространяться на остальные гуманоидные расы?

В это время пришелец по-видимому настроил свой аппарат, а оттуда понеслась самая что ни на есть обычная человеческая речь. Поначалу это была английская речь, потом немецкая, позже еще какая-то, похоже, что прибор перебирал все человеческие наречия. В конце концов после долгих мытарств из прибора понеслась вполне сносная русская речь, хотя и с некоторыми ошибками.

— Мы хотели попросить у вас помощи, о житель неизвестной нам планеты.

Если до сих пор моё сознание как-то держалось, несмотря на все потрясения, то теперь, после этих слов, когда гуманоид не только начал говорить, а еще и просил о помощи, оно не выдержало и я отключился.

Пробуждение мое было приятным. Нет, просто восхитительным: я чувствовал себя совершенно отдохнувшим, с хорошим настроением (наверное внушение), но глаза не открывал, так как думал, что то, что я увижу, не будет соответствовать моему настроению и оно улетучится как дым. Какое-то время я лежал с закрытыми глазами. Надо сказать, что ложе, на котором я помещался, было очень удобным. Я чувствовал, как оно меняет форму, приспособляясь, таким образом, под изменение положения тела. Наконец-то я решился и открыл глаза, и моему взору предстала необычная (конечно, для землянина) картина: помещение было явно непропорционально размерам корабля. На мой взгляд метров десять в длину и пять в ширину — не слишком маленькое, если сопоставлять с размерами корабля. На первый взгляд помещение не имело никаких видимых признаков дверей и иллюминаторов, но как позже выяснилось, выходов было аж три, а иллюминаторов восемь. Стены и пол были мягкого зеленого цвета, откуда-то неслись звуки, подозрительно напоминавшие нашу земную музыку, но, какой это был стиль, я разобрать не смог, похоже музыка осознавалась не рецепторами слуха, м-м, ушами, а скорее действовала на подсознание, действовала успокаивающе и в то же время ободряюще. Наверное, какой-то из этих гуманоидов просканировал мой мозг и узнал, что успокаивает представителей этой непонятной и не вполне нормальной цивилизации, какие факторы действуют ободряюще, да и Бог знает еще чего откопал в моём не совсем обычном мозгу. Не подумайте, что я нескромен — просто все пользователи персональных компьютеров в наше время не совсем нормальные люди — их хлебом не корми, а дай поработать на путере или взломать какую-нибудь программу, досконально разобраться в ней и делать многие другие вещи, которые у обычного человека вызывают не то что неприятные эмоции, а скорее благоговейный страх.

Я встал. Надо заметить, что облачен я был в комбинезон того же зелёного цвета, что и стены, и комбинезон этот был из неизвестного, по крайней мере мне, мягкого на ощупь материала да к тому же без каких-либо видимых пуговиц, замков или застежек. Он просто облегал тело от голеней до шеи и на первую проверку оказался очень удобен. Покрытие пола, надо полагать, было из того же материала, что и мой костюм, поскольку я утонул в нем по самую лодыжку. Да, было сделано всё чтобы я, очнувшись, не поддался панике.

Я обошёл помещение и обнаружил, что оно имеет не только койку, а ещё стул и стол, но без ножек, которые были сделаны как продолжение стены. На столе помещался мой кейс и сосуд с жидкостью, по виду похожую на Кока-колу, в чём я и убедился, попробовав её на вкус. Отравиться я почему-то не опасался — наверное, во мне возникла уверенность, что если бы на мне хотели испытать какой — то препарат и замаскировали его Кока-колой, то я бы проснулся не в подобном помещении, а в комнате с белыми, или ещё хуже — с чёрными стенами, да ещё с решётками и дверью, выходящей в открытый космос.

Осмотревшись и не найдя ничего экстраординарного, я присел на "стул" и стал ждать. Корабль не подавал никаких признаков жизни и за исключением музыки не было слышно никаких звуков. Подождав некоторое время, я открыл кейс, достал свой старый добрый ноутбук и принялся "рубиться" в "DOOM". Игрушка, конечно, мощная, но не очень хорошо влияет на такие человеческие качества, как гуманность и миролюбие, однако я думаю, что если с психикой у человека в порядке, то никакие проблемы не возникнут, тем более что на вас нападают в основном не люди, а монстры всех наружностей, форм и размеров. Дойдя до седьмого уровня, я услышал за спиной шорох и обернулся. Так как я уже видел наших пришельцев, то особо не волновался.

Инопланетянин же, как видимо, уже некоторое время находился у меня за спиной, и единственное, почему я не услышал ничего, были звуковые эффекты из "Doom". Надеюсь, эффекты, музыка да и происходящее на экране было для него непонятно. Пришелец потоптался на месте (надо заметить, что он уже был без скафандра, из чего я заключил, что процесс дыхания у них такой же, как и у людей) и сказал через передатчик:

— Мы просим у вас извинения за подобное происшествие, но другого выхода у нас не было. Понимаете ли, в наш корабль попал метеорит и вывел из строя оперативную систему управления, а ваша планета единственное населенное цивилизованное место в радиусе ста световых лет.

Он некоторое время подождал, дав мне обдумать услышанное, и продолжил:

— Мы некоторое время находились на орбите планеты, чтобы узнать уровень вашей технологии. В общем, она достаточно специфична и продвинулась довольно далеко, однако саму систему организации ваших компьютерных систем и программ еще до конца не поняли. Поэтому нам и нужен был индивидуум, то есть вы.

Где-то около часа он рассказывал мне вкратце о своей цивилизации (конечно, только общие сведения, которые можно было узнать в любых галактических новостях или по SpaceNETу), некоторые моменты из истории, поскольку я выразил к этому интерес. Надо сказать, что общение происходило на нашем языке и уже довольно хорошо. Выяснилось, что их планета находится примерно на расстоянии пятисот парсек от нас, но я не смог узнать, в каком созвездии, поскольку их названия были слишком громоздкими, не говоря уж об именах и терминах. История их космических путешествий насчитывала уже тысячу лет, а история цивилизации — около двадцати. Тут я подумал, что они развивались примерно с такой же скоростью, что и мы (земляне) сейчас. Интересно, если бы, спустя тысячу лет космической эры, земляне попали в такую же ситуацию, то как обстояло бы дело?

Однако не буду загромождать свое повествование ненужными сведениями об жизни, экономике и социальном устройстве пришельцев, а лишь скажу, что на звездолете их было четверо — капитан, он же специалист по компьютерам (именно он со мной и общался), навигатор, врач-биолог и повар. Конечно, это наши термины, поскольку те области, в которых они специализировались были гораздо шире.

Вскоре мы перешли к делу. Проблема заключалась в том, что метеорит, который вывел из строя систему управления, уничтожил еще и все данные, хранящиеся на устройстве, которое у нас называют винчестером. Капитан (я назвал его Лео) попросил меня рассказать о наших системах, организации хранения информации и процессорах. С некоторыми трудностями я все-таки решился развинтить "ноутбук" и показал наш компьютер в "живую". Около суток я вводил его в курс дела (конечно, довольно кратко). Но так как он был специалистом по технике, то схватывал все очень быстро. Наша технология показалась ему довольно интересной, хотя и не лишенной (по его мнению) некоторых недостатков. Например, в их процессорах уже на стадии производства закладывалась вся информация той области, для которой этот чип был предназначен. Мне пришлось объяснить, что подобное существует и у нас, но, конечно, в пределах допустимого. Ознакомление с оперативной памятью и другими устройствами прошло довольно успешно, но вот чего Лео никак не мог понять, для чего надо было делать в компьютере слоты и порта? Лишь увидев их компьютер, я понял, что вопрос этот имел большое значение.

Интеграция. В это слово было вложено все, что я увидел. Теснейшая взаимосвязь, делающая все компоненты единым целым, составляла систему. "По-моему, не очень удачно, — подумал я, — ведь если что-либо выйдет из строя…" Эта мысль пресеклась другой, которая выскользнула из подсознания: у расы, космическая эра которых длится тысячу лет, ничего просто так из строя не выходит. На это должны быть очень серьезные причины.

Компьютерный мозг корабля занимал довольно большое помещение. Здесь интеграция привела к тому, что все было нацелено на максимальное (даже большее) быстродействие ведь в условиях космоса оценивать информацию надо мгновенно, опираясь на поступившую информацию, и информация должна поступать очень и очень быстро. Так вот, интеграция предоставила моему взору диск из желтого металла диаметром трех метров. Взглянув на него, я увидел в середине чип, размером с наш "Pentium- Pro" и вокруг него семь чипов поменьше. Как я понял, это и был процессор, а Лео меня в этом не разубедил. Семь чипов это дополнительные модули памяти, Simm по-нашему. Эта память использовалась только в крайних случаях, когда процессорной памяти не хватало — это происходило при выполнении сложных маневров на больших скоростях. "Ха-ха, — подумаете вы, — Вот тебе и инопланетяне, вот вам и технология, а памяти не хватает." Спешу разубедить скептиков — во время полета в процессорном модуле находилась вся карта Галактики, все ее звезды, планеты, скорости движения небесных тел и многое другое, да еще текущие и поступающие сообщения со всех узлов корабля. Еще скажу, что космос велик, и неизвестно, какие сюрпризы он готовит. Да, мне тоже показалось странным, что вся информация о Галактике вращается в процессоре, загромождая память и уменьшая производительность. Почему нельзя использовать, например, лишь тот участок космоса, в котором корабль находится в данный момент. Но узнав о способе передвижения и скорости звездолета, я понял, почему это было необходимо. Мне, воспитанному в твердой уверенности в том, что быстрее света нет ничего, довольно тяжело было воспринять эти цифры. Но согласитесь, что путешествуя между звездами, да еще не в обычном пространстве, а в сферпространстве, не знаешь, где окажешься в следующий момент, если до миллионной доли не рассчитаешь данные. И это самое сферпространство возникает именно тогда когда корабль пересекает границу скорости света. Помимо привода, обеспечивающего передвижение в сферпространстве, звездолет был оснащен ионными двигателями, разгоняющими корабль до субсветовой скорости.

Но оставим подробности способа передвижения корабля и вернемся в центр управления. Диск из желтого металла представлял из себя огромный винчестер. Емкость его была неограниченной. Конечно, по нашим меркам. Визуально он был разделен на шестнадцать частей (секторов), которые лучами сходились к процессору. Каждый из секторов состоял из нескольких сотен частей, представлявших собой отдельные участки хранения информации. При выходе из строя одного из этих участков приходилось просто заменять его на другой, а система сама записывала на него информацию с поврежденного блока. Вначале я не понял, как такое возможно, ведь если мы удалим блок и вставим новый, то откуда взять потерянные данные? Только ознакомившись с физической структурой диска, я понял это. Диск был толщиной десять сантиметров и в полном состоянии (то есть при наличии всех блоков) составлял единое целое. Конечно, он мог работать даже при отсутствии даже половины блоков. Металл, из которого был сделан диск, имел структуру, непонятную для меня. Он реализовывал восемь уровней отображения информации. Последний уровень состоял из того же металла, но с примесями элементов, сохраняющих только внешнюю структуру данных, но эта структура позволяла в случае надобности восстанавливать потерянные цепочки информации. То есть, если вы достанете блок с данными, у вас в руках окажется только семь уровней (или слоев) информации. Восьмой слой был единым по всему диску. Такая система дублирования обеспечивала практическую невозможность потери данных и неограниченную емкость, поскольку каждый уровень позволял еще и записывать информацию непосредственно на него, за исключением, конечно, последнего. В процессе работы по диску пробегали электрические разряды, что было результатом чтения информации: при считывании данных на краю диска возникал лазерный пучок, который мгновенно раскодировал информацию и направлял ее прямо в процессор, минуя ОЗУ.

В конце концов, разобравшись в организации файловой структуры, мы принялись за восстановление. Состояние диска при визуальном осмотре было далеко от идеального. Практически половина поверхности была разрушена. То тут, то там приходилось вынимать осколки метеорита, чем Лео занимался сам, поскольку природа метеорита была неизвестна. В мои функции входило изъятие поврежденных блоков и запись их в соответствии с положением в дисковый реестр. Работа шла, и я все-таки не удержался и задал Лео несколько вопросов, мучивших меня довольно долго.

— Лео, мне кажется, что ты бы и сам справился с этой работой. Зачем я понадобился вам?

— Наш рейс был организован в такой спешке, что в суматохе все забыли о дубликате. Иметь такую копию информации с диска предписано нашими правилами и копия эта должна храниться отдельно, в специальном отсеке. Наша миссия заключалась в том, чтобы исследовать процессы, происходящие внутри звезды, которая у вас называется Ригель. Нашим ученым вдруг показалось, что она скоро должна превратиться в Новую, и нас отправили, чтобы выяснить это. Дело в том, что планетарная система этой звезды состоит из четырех планет, очень богатых природными ресурсами. Наша цивилизация с огромным трудом добилась права на их разработку. Отвечая на твой вопрос, скажу, что быстро справиться с возникшей проблемой мне одному не удалось бы, тем более, что остальные члены экипажа — дилетанты в компьютерных системах. Так, на уровне пользователя они еще ничего, но глубже… И еще. Если мы обнаружили цивилизацию, которая довольно далеко продвинулась в науке, по нашим законам необходимо войти в контакт с представителем данной цивилизации для выяснения общего уровня развития, интеллектуального потенциала и тому подобной чуши. И, что характерно, эти правила придумали не мы, а Галактическое сообщество. Единственное, почему к вам еще не заявилась комиссия оттуда — это удаленность вашей системы от космических путей. Да и нас практически случайно забросило сюда. Кстати сказать, ты шестой представитель вашей планеты, которого нам пришлось проверить, чтобы обнаружить в мозгах слово "компьютер". Большинство памяти у тебя забито компьютерными терминами и информацией подобного рода, поэтому я настоял, чтобы для знакомства с вашей культурой выбрали именно тебя. К сожалению, ты был не в том состоянии, чтобы спросить у тебя разрешение на сканирование мозга.

— Это ничего. Я думаю, у моих соплеменников вы тоже не смогли спросить оного, даже если бы захотели.

— Да, ты прав. Их состояние было еще хуже. Один, после того, как пришел в себя, вообще повел себя агрессивно и его пришлось отправить назад.

— Хорошо, моя помощь вам действительно потребовалась. Вопрос в другом: как отнесутся к моему отсутствию?

— С этим не волнуйся. Как только ты появился, мы перешли в другой пространственно-временной континуум. Если ты дашь согласие на дальнейшее содействие…

— Раз уж я здесь, то давайте продолжать. Тем более, что мы уже довольно далеко зашли, не так ли?

Мы продолжили работу. Поврежденных блоков с данными было очень много и число их вскоре перевалило за тысячу. Это отнимало много времени и я потихоньку вникал в быт и социальную структуру общества, откуда инопланетяне были родом. Иногда казалось, что это обычные люди со всеми их недостатками и достоинствами. Инопланетяне имели привычку открывать всевозможные дискуссии. Обычно это происходило во время приема пищи. В этих дискуссиях я был лишь пассивным слушателем, поскольку предмет обсуждения подчас был мне непонятен. Чтобы меня не игнорировать, они вели беседу на нашем языке, а Лео как мог объяснял мне предмет спора. Один раз, когда мы практически закончили замену поврежденных блоков, за обедом разразилась дискуссия на компьютерную тему. В ней я принял уже кое-какое участие.

— Эти трое практически ничего не смыслят в компьютерах по сравнению с нами, конечно. Может быть, в этом и есть упадок цивилизации. — сказал Лео, — иногда я размышляю об этом.

— Я так не думаю, — сказал я. — Может быть, просто специализация и развитие каждой из отраслей науки дошли до такой степени, когда изучать больше одной области практически невозможно.

— Так- то оно так, но все было бы хорошо, если бы те же биологи не лезли не в свои дела. Вот он (он указал на врача-биолога) все мечтает вместо процессора использовать искусственный интеллект. Ха, можно подумать, что это лучший вариант. Да эти биологи уже давно лезут в компьютерные системы. Помню, был проведен эксперимент, когда искусственный мозг использовали в качестве центрального процессора на корабле. Ладно произвели бы его на уровне микросхем, так нет же, использовали органический материал. Благо, корабль был автоматический, без экипажа. Уже при переходе в сферпространство с ним произошло такое… В общем, сошел с ума, если можно так выразиться, а мы потеряли дорогостоящее оборудование.

В этот момент инопланетянин Майк (он же врач-биолог) взорвался. Он все сидел и впитывал эти явные (с его точки зрения) оскорбления в его сторону и теперь не выдержал:

— Ну конечно! А эти компьютерщики занимаются только своей областью. Да, каждый специалист в своем деле, но вы, что Первый информационный кризис забыли? — Сейчас я вас введу в курс дела. — сказал он мне. — Дело в том, что эти парни из Центра Интеграции решили, что обычный органический мозг, то бишь наш с вами, имеет много недостатков. Например, в процессе обучения индивид теряет (забывает) некоторые данные, которые восстанавливаются только путем повторения. Было решено подключить некоторые, м-м, микросхемы к центрам мозга, отвечающим за накопление информации, дабы увеличить объем памяти и избежать фактора забывчивости. А что вышло? Из нормальных гуманоидов стали получаться какие-то киборги. В принципе, вначале проект был неплох. Но после… Некоторые индивиды решили, что они умнее всех и имеют возможность накапливать неограниченное количество информации. Принялись засорять мозг всем, чем попало. Вот тогда-то мы и забили тревогу, но нас не послушали. Лишь после того, как стало увеличиваться число сумасшествий на этой почве — это произошло потому, что мозг был все-таки не в состоянии держать такое количество информации, и что самое важное (наверное, это решила природа) мозг не принимал эти микросхемы на физическом уровне — решили эту программу прекратить. Но кризис уже начался. Лишь огромными усилиями нам, биологам, удалось в Научном Конгрессе собрать достаточное количество голосов и принять радикальные меры, чтобы эта зараза не распространилась. Все индивиды с этим железом в головах были прооперированы на предмет удаления микросхем, а позже отправлены на курортную планету для реабилитации.

Он еще и дальше хотел развивать свою мысль, но, увидев выражение лица капитана, замолчал. Однако здесь не имела место корабельная субординация. Лео, хоть и был капитаном, позволял высказывать свои мысли и взгляды, тем более в дискуссии. Но он был компьютерщик и стеною стоял за ту область, в которой специализировался. Нарастающее возмущение обеих сторон погашено Рафом — это был небольшого роста инопланетянин, отвечавший на навигацию.

— А вот моя идея об уменьшении стоимости компьютерных систем…

В этот момент все дружно захохотали. Конечно, за исключением меня и Рафа. Я не знал обстоятельств, а Раф всегда обижался, когда идея всей его жизни воспринималась таким образом.

— Видишь, в нашу сферу лезут и эти, — сказал Лео. — Ты знаешь, Раф был высокопоставленным начальником в Центре Навигаторов. Так вот, с его подачи был выдвинут проект об установке на всех космических направлениях маяков, по которым бы ориентировались звездолеты. Центру, видите ли не нравилась дороговизна центральных компьютеров на кораблях. Исходя из этого, решили они, отпала бы необходимость в том компьютере, который ты чинишь. Однако, как это в их стиле, они не учли ни экономический, ни политический факторы. Во-первых, с экономической точки зрения это было бы так дорого, что… Ну, к примеру, стоимость этой затеи была равна эквиваленту двухсотлетней стоимости ВВП нашей цивилизации. С политической, это во-вторых, наши космические пути пролегают не только в дружественных нам районах и тамошние цивилизации будут делать все, чтобы навредить нам, а это дополнительные ассигнования на ремонт и обслуживание этих маяков. Идею эту отмели как экономически несостоятельную, а Рафу приходится теперь обратно работать навигатором.

Во время дискуссии в разговор не вступали два индивида — я и инопланетянин Кэп. Он был поваром и в его компетенцию не входило ознакомление с компьютерами, навигацией и биологией. Но сфера его деятельности тоже была очень важна и некоторые детали ее были компьютеризированы и автоматизированы. Это я понял, увидев корабельный камбуз, в котором находился небольшой компьютер, в памяти коего были заложены всевозможные рецепты и советы о питании. Были аппараты, чем-то напоминавшие наши кухонные принадлежности. Когда Кэп не занимался непосредственно своей работой, то его занятие составляло рисование звездных пейзажей. Вся его каюта была обвешана рисунками планет, звезд и туманностей. Не знаю, какие краски и средства он использовал, но получалось очень красиво. Изображения были объемными и полностью отражали красоту Космоса. После моего появления на корабле он долго выпытывал у меня все известные мне рецепты и о образ земного питания. На протяжении моего пребывания у них Кэп показал мне некоторые достижения их кулинарного искусства. Конечно после того, как Майк определил, что их пища не будет плохо влиять на мои жизненные функции. Но что еще интересней, Кэп, увидев "DOOM", последние дни довольно много времени уделял этой игре, так что мой ноутбук уже не стоял без работы. Поняв смысл игры, Кэп довольно быстро научился косить врагов, появляющихся на каждом уровне. Честно говоря, я был удивлен, как он быстро прогрессировал в этом. С недавнего времени почти весь экипаж и я рубились вечерами по сети и в "DOOM" и в "Warcraft". Это произошло после того, как Лео предложил мне продублировать нашу систему в своей мастерской. Получилось довольно неплохо — копия соответствовала оригиналу. Не буду говорить, с помощью чего он это осуществил, так как моему скромному земному мозгу было не понять назначение устройств, находящихся в мастерской. Мы объединили уже четыре ноутбука в сеть. Инопланетяне играли на жалованье, а мне было просто интересно, ведь я по сравнению с ними все же был (пока) экспертом в наших земных играх. Однако вскоре я начал замечать, что мне уже довольно тяжело приходится. Например, в "Warcraft" каждый разрабатывал свою стратегию, и каждый раз она отличалась от предыдущей. Единственный, кто не принимал участие в игре, был Майк. Как он объяснял, ему, биологу, претит уничтожать всевозможных монстров, которые имеют несомненно большой интерес с генетической точки зрения (это про "DOOM"), и как можно терять столько людей в никому не нужной войне, когда можно все решить тихо-мирно (это про "Warcraft"). Тем не менее он с интересом наблюдал за нашими битвами.

Тем временем дело по восстановлению диска двигалось не так быстро, как рассчитывал Лео. После того, как мы восстановили физическую структуру, оказалось, что метеорит, путешествуя по космосу, поднабрался радиации и она практически добралась до последнего уровня отображения информации… Напомню, что их было восемь. При первичном осмотре она никак себя не проявляла и лишь после того, как мы заменили последний поврежденный блок, стало ясно, что возникла еще одна проблема. Пришлось думать, очень много думать. Мысли нашли выражение в написании программы, работающей непосредственно с восьмым уровнем. Фактически это был вирус, но не с разрушительными, а восстановительными действиями. Нам пришлось выяснить, какие именно блоки были повреждены радиацией и заменить и их. Поскольку среди "радиоактивных блоков" были и поврежденные ударом метеорита, нам пришлось водворить их на место, чтобы посмотреть, как можно еще использовать. Но вернемся к программе. Около недели мы с Лео безвылазно сидели за компьютерами. Когда мы написали ее и протестировали, выяснив, что она будет работать без сбоев, то перед запуском устроили небольшую вечеринку. Она выразилась в том, что после обильного ужина мы полетели посмотреть, вернее мне решили показать систему, в которой зародилось человечество. Поскольку в таком полете использовались обычные ионные двигатели, то компьютер был практически не нужен. Его заменил Раф, у которого была подробная карта системы на личном компьютере. Имел он такую привычку записывать все данные о тех участках космоса, в которых побывал.

Я был поражен… Смею предполагать, что я был первым человеком, землянином, увидевшим своими глазами с расстояния в несколько тысяч километров кольца Сатурна, безжизненные песчаные поля Марса и вечный холод Плутона… Последним штрихом в путешествии было то, что мы несколько вылетели за пределы системы, и я увидел наше Солнце. С этого расстояния оно казалось очень маленьким, лишь можно было увидеть, что оно желтое, не определяя спектра. Может быть, это было случайно или нет, но мы отлетели на такое расстояние, что почему-то оказались рядом с американским спутником "Пионер- 11". Зная, что его запустили очень давно, я еще больше понял, как мы мало знаем и умеем. То расстояние, на которое земному спутнику понадобились годы, мы пролетели за несколько часов. Под впечатлением (это слабо сказано) я прошел в свою "зеленую" каюту. Мысли мои были хаотичны, поскольку я их практически не помню. Ребята-инопланетяне видно поняли, что меня надо оставить сейчас одного. Только на столе я заметил графин с непонятной жидкостью. Попробовав, я обнаружил, что она напоминает наши спиртосодержащие напитки. Да, ребята знали, что мне надо было в этот момент. Эффект был неплох: я практически успокоил нервную систему и решил отдохнуть. Через несколько часов в каюту зашел Кэп и пригласил на вечерний сеанс "DOOMа". Я согласился. К тому времени я уже не чувствовал себя беспомощным homo sapiens в просторах космоса. Мне хотелось вести бурную деятельность, делать глупости и тому подобные вещи. Да, надо было бы поблагодарить Кэпа за тот напиток, если конечно, дело в нем. Но так как развить бурную деятельность сейчас оказалось невозможным, то игра оказалась самым лучшим выходом эмоций. Я так разыгрался, что ни Лео, ни Рафу, ни Кэпу не удалось меня словить.

Возвращались мы по стационарной эллиптической орбите, что заняло несколько больше времени. Но мы никуда не спешили — программа делала свое дело медленно, но верно, а Лео послал домой сообщение о случившемся. Из Центра было получено сообщение о том, что спешить не надо, исправить повреждения и возвращаться на базу.

Теперь оставалось только ждать, но мы все-таки следили за действиями программы. Она имела такой алгоритм, что, работая на последнем уровне, восстанавливала потерянные цепочки данных в каждой области файловой системы. Мысль программы оказалась настолько удачной, что она не только восстанавливала данные, но автоматически распределяла их для оптимального доступа и делала вторую копию (эту дописку в программе сделал я, хотя Лео не понимал, зачем это нужно). По мнению Лео, такой программы не было раньше, поскольку подобные случаи с кораблями происходили крайне редко. Еще он добавил, что программу можно запатентовать у них в космическом агентстве, в Отделе чрезвычайных ситуаций. Мало того, Лео уже подсчитал возможную прибыль от реализации программы. Да, экономические законы везде одни. Как соавтору, мне полагалось пятьдесят процентов с прибыли, и я в шутливой форме заявил об этом. Но Лео и не думал шутить. Он вполне серьезно ответил, что по их законам, индивидуум другой цивилизации, оказавший помощь, имеет право и на сто процентов от прибыли. Я отказался от этого, сказав, что 50/50 — лучшее решение. Он серьезно на меня посмотрел и с уважением пожал мне руку, спросив при этом, в каком банке держать мои доходы, если дело выгорит. Он рекомендовал мне "Первый Галактический Банк". Я ответил, чтобы деньги были положены на "счет Земли", так как не знал, что я буду с ними делать и как я смогу их использовать. А нашей планете средства понадобятся, когда она станет полноправным членом Галактического сообщества. Да, в душе я все-таки альтруист.

В то время, как мы приблизились к Земле настолько, что отчетливо стали видны континенты, программа выполнила свою работу. В это время Лео показывал мне снимки нашей Галактики со стороны. Снимки были сделаны с расстояния в сто тысяч световых лет и полностью показывали красоту и величие Млечного Пути.

Дальше последовала обычная рутина по подготовке к отлету. Лео сказал, что для выполнения их миссии был направлен еще один корабль, так что им беспокоиться нечего. Хоть все данные были восстановлены, все-таки не было твердой уверенности в абсолютной правильности работы программы. После всех приготовлений была устроена небольшая пирушка, на которой были произнесены речи и преподнесены подарки. Речи сводились примерно к тому, что инопланетяне были рады и довольны сотрудничеством с представителем земной расы и так далее. Лео вручил мне мой ноутбук в качестве подарка. Неплохо.

— Я его немного модернизировал, так как ничего не смог придумать лучшее в знак благодарности. Надеюсь тебе это понравится.

Раф подарил мне фотографию нашей Галактики, Кэп изображение Млечного Пути, но нарисованное. Честно признаться, я и не думал, что меня так будут благодарить, ведь, по существу, я только помогал. Я поблагодарил их всех, сказав, что было бы неплохо еще раз полетать вместе с ними. На это Лео ответил:

— Если мы будем в этом районе, то обязательно залетим в гости. Понимаешь, мы подчиняемся некоторым законам и начальству, а использовать звездолет в личных целях — преступление. Так или иначе наше сотрудничество не останется только воспоминаниями, поверь.

После я прошел в свою каюту, где увидел земную одежду и свой кейс. Открыв его, я увидел мой старый добрый компьютер и решил проверить, чего такого с ним наворотил Лео. Наворотил — это мягко сказано. Система загружалась меньше секунды. Еще бы! Тактовая частота процессора составила тысячу триста мегагерц, оперативной памяти было аж четыре гигабайта, а емкость винчестера несколько тэрабайт. Лишь когда я, уже дома, разобрал компьютер, то увидел не обычную плату и винчестер, а небольшой диск из желтого металла, в центре которого помещался процессор…

Звездолет пришельцев перешел в нормальный пространственно-временной континуум, а меня в небольшой шлюпке отправили назад, на тоже место, откуда все и началось. Взглянув на часы, я обнаружил, что прошло только двадцать минут. Я посмотрел на звезды и вздохнул: рядом с Сириусом сияла новая звезда. Она померцала еще какое-то время, но вскоре растворилась в бесконечной черноте космоса.